Фею не драконить! (СИ)

Глава 11

Проснулась я утром от того, что под моим ухом гулко и равномерно что-то бухало. А подушка приподнималась и опускалась.

Я приоткрыла глаза, пытаясь понять, где я и что происходит. Поморгала, прогоняя остатки сна. Судя по яркому солнечному свету, уже утро. За окном орут птицы, доносятся женские голоса. В коридоре за дверью кто-то прошел и стукнул чем-то металлическим. Пахло цветам, специями, выпечкой.

Подушка под моей щекой вздохнула. Я ошеломленно подняла голову, посмотрела, где это я, и обнаружила, что неведомым образом ночью переползла на половину кровати, которую занимал Ирден, оттеснив его почти к краю. На мало того! Я умудрилась еще и сверху на него навалиться. Моя голова покоилась на его груди, а рукой я обнимала его за талию. Счастье, что он еще спит и не видит моей наглости.

Это ж надо⁈ Умудриться использовать дракона вместо большой мягкой игрушки, как та, с которой я спала в детстве. У меня был мягкий пухлый медвежонок больше меня ростом. Его порвал в клочья один из неудачных зомби Леандра. Когда братья были маленькими, они плохо справлялись со своими способностями, и не все их эксперименты были удачными. Мне тогда было около десяти лет, и я очень плакала. И, увы, подаренный мамой в тот же день взамен точно такой же медведь меня не утешил. Ведь это была уже просто другая игрушка, не мой медвежонок. Да я и вроде как уже не малышка, чтобы заводить нового плюшевого друга.

С тех пор я больше никогда не брала в свою кровать никаких игрушек. Леандра я, конечно, простила. И он, и немного подросший Жан-Луи неоднократно прибегали к старшей сестре в спальню, страшась ночных кошмаров. Магия смерти тяжелая, даже для тех, кто с ней родился. Она давит на психику. Братишки, когда были маленькими, трудно адаптировались к открывающемуся и возрастающему дару некромантов. И я не выгоняла их из своей кровати, мы так и спали втроем под моим большим розовым одеялом. Единственной розовой вещью в родовом гнезде магов смерти. Это одеяло мне подарил дедушка Альберт.

К слову, кроме братьев я пустила в свою постель лишь Заразу. И то, потому что от наглой и упертой нечисти не избавиться никакими силами. И вот, не успела я моргнуть, как некий дракон пролез сначала в мой дом и занял гостевую комнату, потом выгнал меня из моей спальни, а теперь пробрался в мою постель и сопит у меня под щекой. И рукой. И грудью…

Я осторожно приподнялась и принялась медленно отползать, на свою половину. Ирден снова вздохнул во сне и чуть шевельнулся. Я испугалась, что он меня сейчас застукает, но тут за открытым окном раздались возня, сопение, тихое шипение и нецензурное бормотание и на подоконник почему-то задом-наперед вскарабкалась только что вспоминаемая мною нечисть.

Тонкий лысый хвостик свесился в комнату, толстая розовая попа, прикрытая подолом синей юбочки, взгромоздилась на подоконник. Горгулья отчаянно махала крыльями, помогая себе. Судя по всему, она пыталась что-то втащить наверх.

Дракон проснулся от шума, производимого Заразой. Резко сел, открыв глаза. Посмотрел на меня, застывшую в полусидящей позе. Перевел взгляд на окно. Резко отбросил простыню, прикрывавшую его до пояса, одним движением вскочил с кровати и в пару шагов оказался у окна. А я мысленно застонала: он был голый. Совсем! То есть абсолютно! Без штанов! Единственная вещь на нем — ошейник, зачарованный мной.

Прелестно! Я пала в обнимку с голым драконом! Хуже того! Я его бессовестно лапала ночью и тискала, как плюшевого мишку. Позо-ор!

— Солнышко, надеюсь, там у тебя не труп! — подхватил Ирден горгулью за пухлые бочки, не давая ей сверзиться вниз. — Я не знаю, где тут его прятать, если что.

— Неть! Каменюку уволокля, — пыхтя и отдуваясь, отозвалась моя питомица. — Таси зе нас сколее, а то улоню. Тазело!

Я со скорбным выражением лица наблюдала за ними. То есть я вроде тут рефлексирую о глубине своего падения. Мужик же голым задом светит, ничуть не смущаясь наготы, а моя нечисть что-то где-то украла и притащила это ко мне.

Ирден, не пытаясь тащить, просто поднял горгулью вместе с тем, что она крепко держала. Перенес через подоконник и с ними повернулся ко мне.

Описать эту картину словами я не берусь.

Обнаженный мужчина держит на вытянутых руках розовую горгулью, одетую в короткую пышную синюю юбочку. Нечисть в свою очередь держит в передних лапах серую грязную каменную горгулью. Учитывая, что уворованная статуя размером такая же как Зараза, то я вообще поражаюсь, как ей это удалось. Я бы даже с места не сдвинула статую с меня ростом. А эта вон, приперла же…

Ниже пояса Ирдена я старалась не смотреть, потому что Зараза, даже в юбке и в обнимку со статуей все не прикрывала, но взглянула на его лицо. Дракономуж мученически пытался не смеяться в голос. Глянула на морду моей нечисти. Та была перекошена от натуги, от энтузиазма и предвкушения, язык высунут, щеки надуты, глаза прищурены…

Я не выдержала, упала лицом в подушку и расхохоталась.

А Зараза отмерла и принялась командовать:

— Так, спуськай нась. Бозетьки мои, чуть зивотик не надолвала, пока тасила. Тиво так тязело-то?

— А ворованное всегда тяжело тащить, — подрагивающим от веселья голосом прокомментировал дракон. Со стуком поставил живую горгулью вместе с горгульей каменной на стол, где мы вчера обедали.

— О! Да ты опитный? Здолово! В следусий лаз вместе на дело пойдемь!

— Никаких следующих разов! — утирая выступившие слезы, я выбралась из постели и прошла к ним. — Ну? И что ты где украла?

— Тиво слазу уклала-то? Не уклала, а утасила. Это лазные веси ваоббсе-то!

— Ирден, будь добр, оденься, — не глядя на мужчину, попросила я. — Зараза, рассказывай, что еще за разные вещи?

— Ой, ну тиво тут лассказывать? Летю я, знатить, вся такая класивая, изутяю местность, где тиво лезит, где тиво интелесного. А тут он. Ну и я его взяла. Себе забелу.

— Где летишь?

— По небу! Непонятна, сьто ли?

— Зараза, я сейчас рассержусь. Давай конкретнее!

— Солнышко, ты в горы летала или над городом кружила? — шурша в стороне одеждой, спросил дракон.

— Снатяла над замком, потом над голодом, а потом тютють дальсе. Это не голы, это калтинка. Нитиво там нету. Ненастоясие они. Так воть. А потом смотлю я, на оклаине дом лазлусенный. Сталый совмесь. А на клысе — каменюка. Посьти как я. И я лесыла, что забелу ее себе. Воть. Клалотька, надо меня помыть. А то смотли, я лапки и зивотик испатькала, запылилась вся совьсем. И юботьку полвала. Ты потинись, да? И помойте мою каменюку.

— Зараза, а ты уверена, что это просто статуя? — повертела я потрескавшуюся и обкрошившуюся местами статую. Морда ее частично рассыпалась, отколот кусочек челюсти, разобрать детали невозможно, но судя по половым признакам, это самец.

— Горгул? — присел рядом со мной на корточки Ирден. — Неплохо сделан. Смотрите, девочки, у него даже весьма основательные рожки были.

Зараза тут же вскинула лапки и пощупала свою голову.

— Как мои? Маюсеньик-маюсенькие?

— Ты же девочка, а у самцов рога намного больше. Вспомни своих деда и отца, — невозмутимо ответил ей дракон и принялся легко крутить в руках притащенную добычу, словно та ничего не весит. — Не могу точно определить возраст, но навскидку несколько тысяч лет. Камень сильно раскрошился от внешних воздействий. Солнце, ветер, влага. Видите? — показал он пальцами на повреждения. — Полагаю, это служило украшением башни или фронто́на.

— У орков не принято украшать жилища статуями, — заметила я. — Они же кочевники. А уж сбежавших от войны орочьих женщин и детей меньше всего интересовали бы такие вещи, как возведение башен, крыш с фронтонами и монтаж статуй, которые сначала надо еще и вырезать из камня. Да и архитектурно: они бы скорее возвели что-то с плоскими крышами или конусообразными, как у из степных шатров.

— Ягодка, ты забываешь, что в давние времена орки регулярно совершали набеги. Мужчин, стариков и мальчиков вырезали, но брали в плен молодых женщин и девочек других народов. Детей, рожденных от пленниц, тоже подвергали отсеиванию. Мальчиков убивали сразу при рождении, так как они слабые, не годятся в воины, и не орки. Девочек оставляли для того, чтобы выросли и смогли увеличивать популяцию. Мужчины ведь часто в набегах, а кто-то должен был вести хозяйство, следить за племенем, за скотом, работать. То есть в упомянутых пяти племенах жили не только орчанки, но и, вполне вероятно, эльфийки, гномки, человечки и представительницы других малых народов, типа гоблинов. Вот эта статуя, кстати, вполне может оказаться гномьей работы. Ты ведь в курсе, что у них владеют ремеслом и мальчики, и девочки. И обрати внимание на строение скелетов и черепов местных девушек. Тонкие черты лица, изящные тела, явно намешано много кровей. Более мелкие расы уравновесили крупные тела орков. То есть бежали не просто женщины пяти племен, как говорят их летописи, не одни орчанки, а в том числе и рабыни и наложницы иных рас. Учитывая темперамент орков, есть основания думать, что многие из беглянок могли быть беременными. Особенно молодые и красивые — эти наверняка. Соответственно и дети их были не чистокровные орки, а тут никто их не отсеивал, родились и мальчики смешанных кровей

— Не подумала об этом, — признала я. — У амазонок даже цвет кожи не совсем зеленый, как у моих следопытов. Да и лица… Все женщины, которых мы тут видели, красивые на человеческий манер. Никаких выдвинутых вперед челюстей, клыков, бугристых мускулов.

— О чем и речь. Те, кто живут здесь, уже не орки. Совершенно новый народ, который развивался по иному пути. Этим же можно объяснить и наличие магии. Орки не владеют ею совсем. Но дар часто просыпается у представителей других рас, значит, потомки эльфиек, человечек и других — вполне могли рождаться и дальше с магическими способностями. Но уже адаптирующимися под местные условия обитания.

— А ведь получается, Рогнеда лукавит, говоря о магии. Она утверждала, что стихии им не подчиняются. Только заговоры, наговоры, ну и шаманство.

— Врожденная магия эльфов или драконов — это не управление стихиями, — повернувшись ко мне, выразительно поиграл бровями Ирден.

— Эй, не отвлекайтеся, тиво с моей добысей? Помоете? Хотю тистую!

— Что ты будешь с ней делать, солнышко? — спросил Ирден. — И ты уверена, что это не твой соплеменник в спящем состоянии?

— Неть, плосто каменюка. Незивая, не тюствую магии. Клалотька, ну помой зе нас сколее.

— Ладно, помою. Но! Сначала насчет него я поговорю с королевой. Еще не хватало, чтобы нас обвинили в воровстве!

— Да подумаесь, камусек сталый взяла, — насупилась Зараза.

— Ирден, а теперь, раз уж мы все проснулись и покончили с обсуждением добычи. Что будем делать с тобой? Я не хочу, чтобы ты заболел. Риата Летиция мне голову откусит, если из-за меня ты пробудешь тут слишком долго и лишишь ее внуков.

— Ягодка, ты ведь понимаешь, что ваш план «Б» не сработает? Избавиться от меня так же, как от остальных не получится. Я тебя не брошу тут одну. Либо мы уходим все вместе, либо остаемся. Но тоже вместе.

— Поэтому и спрашиваю, что будем делать?

— Давай так… — потер подбородок дракон. — Я пробуду здесь неполную неделю. Буду регулярно оборачиваться и запускать регенерирующий огонь. И еще бы кое-что, но тебе это не понравится.

— Что? — напряглась я.

— Мы должны будем сливаться. Вместе мы сила. — И он подмигнул мне.

— Чего-о-о⁈ — опешила я и аж заикаться начала. У нас ведь фиктивный брак, мы ведь с ним договорились. — В к-каком смысле сливаться⁈

— Не в этом, — помедлив, с хитрющей улыбкой ответил дракон. — Хотя мне нравится ход твоих мыслей. Но я обещал тебе, что никакого принуждения. Сливаться силой и аурой. Объединять потоки. Примерно, как в групповых заклинаниях при построении круга.

Я поморгала, потом до меня дошел смысл его слов, и я залилась краской. Фу! Вводит в заблуждение приличных девушек…

— Я тозе хотю!

— Тебе нельзя, солнышко. Ты мне не жена.

— Нитиво низнаю, ты моя музя-длакона. Я тебя умезевлила.

— Ты ж моя красавица! — рассмеялся музь-длакон. — Дай я тебя обниму и поцелую, такую чудесную девочку.

Зараза смущенно захихикала и протянула к нему лапки. А потом с довольным видом жмурилась, пока Ирден ее гладил, тискал и чесал, словно большую кошку. Только эта «кошка» была еще говорящая и разумная. Она хихикала и комментировала:

— Вот туть иссе. И плавую лапку. И иссе спинку. И зивотик погладь. Ой, сикотно!

Тут в коридоре послышался шум. Кто-то бегал, взволнованно переговаривался, хлопали двери. А тут и в мою комнату гости пожаловали.

Дверь стремительно распахнулась без стука, и в комнату заглянула Амалия. Окинула нас быстрым взглядом. Что-то сказала кому-то в коридоре, я не разобрала. И, отодвинув ее, вошла Алкеста. Тоже нервно осмотрела комнату, потом уставилась на нас. Я сидела у столика рядом с находкой Заразы, Ирден стоял с нею самой на руках.

Пауза затягивалась. Амазонки переглянулись, но заговорить не решись. Я выразительно приподняла брови, намекая, что неплохо бы объясниться, но девушки встали по обе стороны от двери и замерли в позах ожидания.

Тут снова из коридора донеслись легкие шаги, и в комнату вошла королева. Вид у Рогнеды был несколько озадаченный, если уместно употребить это сравнение. А в руках она сжимала за хвостики с пяток крыс. Больших, жирных, волосатых крыс. Какая-то местная разновидность, судя по всему.

У меня дернулся глаз. Кажется, я поняла, что произошло.