Эйкоры (иллюстрированный роман )

Глава 29

Кира не выдержала первой.

— К чёрту вашу эволюцию! — взорвалась она, вскакивая с кресла. — Мне плевать на высшие планы! Я не хочу быть ступенькой для кого-то ещё!

Ян мрачно кивнул.

— Легко рассуждать о прогрессе и красоте эволюции, когда не ты умираешь. Когда твой вид не находится на грани исчезновения.

Лулет сидела молча, переваривая крушение всех своих представлений о мире. Ей с детства твердили, что эйкоры — лучшее, что создавала земля, и это будущее цивилизации. Но если то, что говорит Генезис, правда… Она с ужасом поняла, что сложные рассуждения без системы почти невозможны, и это угнетало еще больше.

Генезис наблюдал за их реакцией с интересом.

— Ваши эмоции понятны, — сказал он наконец. — Но они не меняют сути вещей. Эволюция — это не моя прихоть, а закон вселенной, в которой мы живем. Независимо от того, какой вид существует на планете, развитие должно продолжаться.

— А если мы откажемся? — зло прошипела Кира. — Если мы не захотим играть по вашим правилам?

Генезис горько усмехнулся.

— А кто вас будет спрашивать? Динозавры тоже не хотели исчезать. Неандертальцы не голосовали за собственное вымирание. Эволюция не проводит референдумы и не ходит на митинги.

— Но тогда… — удивилась Лулет. — Вы только что говорили о свободе воли. О том, что не вправе её нарушать.

Генезис наклонил голову и задумался.

— Я создаю условия, но не принуждаю. Эйкоры появились не потому, что я этого захотел, а потому, что люди сами создали для этого предпосылки. Их войны… алчность… неспособность к единству.

Он внимательно посмотрел на троицу.

— Свобода воли — прекрасная вещь. Вы абсолютно свободны пытаться выжить, искать выход, меняться. Но результат… — он пожал плечами, — результат не гарантирован.

— А если мы начнём бороться? — спросила Кира.

Генезис удивлённо поднял брови.

— С кем? — спросил он с искренним недоумением.

— С вами! С эйкорами! С этой… с этой системой! — выпалила Кира, размахиваясь руками.

— Со мной? — Генезис рассмеялся. — Но я же не враг. Я наблюдатель. И в конце концов бороться со мной просто бесполезно. С эйкорами? Они такие же участники процесса, как и вы. С системой? — Он покачал головой. — Это всё равно что бороться с гравитацией или сменой времён года.

— Значит, драться не с кем. Остаётся покорно ждать, когда мы вымрем? — Ян еле сдерживался.

— Вы можете бороться за своё развитие, за преодоление тех самых ограничений, которые завели вас в тупик. Можете попытаться доказать, что люди способны на большее и осознали свои пороки, — возразил Генезис. — Хотя вы и так боретесь вот уже двадцать пять лет подряд. И что изменилось?

Он поднялся с кресла и провёл рукой по воздуху. Перед ними тут же появилась голографическая карта мира.

— Вот ваш Ризан, — указал он на красную точку. — Гордое сопротивление. А вот остальные общины. — Сотни мелких зелёных точек, разбросанных по континентам. — Видите прогресс? Объединение? Развитие?

Кира стиснула зубы, глядя на карту. Точки мерцали и гасли — некоторые общины исчезали прямо на глазах.

— Люди, как всегда, вымирают поодиночке, — продолжил Генезис. — Даже перед лицом смерти вы не можете преодолеть собственную природу. Ризан тратит больше сил на подавление «предателей», чем на борьбу с эйкорами.

— Это… — начала Кира, но осеклась.

— Это правда, — договорил за неё Генезис. — Сколько людей Волков расстрелял за попытки торговать с эйкорами? За желание просто выжить?

Лицо Киры исказилось от боли. Она помнила каждую казнь.

— Видите? — Генезис убрал голограмму. — Вы боретесь не с эйкорами. Вы боретесь сами с собой. И проигрываете с самого начала.

— Разве у нас есть выбор? — холодно спросил Ян.

— Выбор есть всегда, — равнодушно ответил Генезис. — Или выживаете, или нет.

— А эйкоры? — поинтересовалась Лулет. — Что будет с нами?

— С вами то же самое. Когда придёт время, вы исчезнете, на ваше место придёт более приспособленный вид. Совершенство, — задумчиво произнёс Генезис, — это всегда временное состояние. Каждый вид считает себя венцом творения, пока не появляется следующий.

Лулет побледнела. Как же ей не хватало сейчас системы или коллективного разума.

— Но наши технологии! — воскликнула она в отчаянии. — Наши возможности! Мы можем моделировать будущее!

— И что вы смоделировали? — ехидно поинтересовался Генезис. — Собственное процветание на тысячи лет вперёд? Каждая цивилизация верит в свою исключительность. Римляне тоже считали, что их империя будет стоять вечно. Где они теперь?

Кира резко вскочила.

— Знаете что? Идите вы к чёрту со своей эволюцией! — выплюнула она. — Если мы обречены, пусть будет так. Но я не собираюсь сидеть здесь и слушать, как вы оправдываете нашу смерть красивыми словами о прогрессе!

— И куда же вы пойдёте? Обратно в свой Ризан? К Волкову, который расстреливает людей за «недостаточную преданность делу»?

— А откуда вы так много знаете про Волкова? — прищурилась Кира.

— Дорогая, я знаю всё. Про каждого лидера, каждую общину, каждого эйкора. Вы все как на ладони.

Генезис снова сел и откинулся на спинку кресла.

— Волков — параноик и тиран, умудрившийся за пятнадцать лет превратить Ризан в концлагерь. Половина его «борцов за свободу» сбежала бы при первой возможности.

— Это неправда! — воскликнула Кира, но её голос дрогнул.

— А что тогда правда? — мягко спросил Генезис. — То, что вы сами покинули Ризан при первой возможности?

— Я… — Кира запнулась. — Я освободила пленников. Это был мой долг.

— Долг? Или удобный предлог?

Кира побледнела. Ян и Лулет молча наблюдали за этой словесной дуэлью.

— Скажите честно, — продолжил Генезис, — если бы не эти двое, разве вы не искали бы другой способ выбраться из вашего «оплота сопротивления»?

Кира поджала губы.

— Видите? — констатировал Генезис. — Даже самые убеждённые борцы устают от бессмысленной войны.

— Она не бессмысленная! — взорвалась Кира.

— Нет? — Генезис взмахнул рукой, и прямо в воздухе появились столбики статистики. — За двадцать пять лет Ризан уничтожил пять эйкоров. Из них трое — гражданские. А сколько потеряли людей? Восемь тысяч человек. Включая тех, кого Волков расстрелял за «предательство».

Кира отвернулась, прикусив нижнюю губу от ярости.

— И самое забавное, — не замолкал Генезис, — последние пять лет ваш великий командир тайно торгует с эйкорами. Меняет пленников на продовольствие. Очень… прагматично.

Кира сжала кулаки, но и на этот раз не стала возражать. Она прекрасно знала об этих сделках.

— Молчите? — уставился на неё Генезис. — Значит, знали. И всё равно служили такому командиру.

— У меня не было выбора, — процедила Кира сквозь зубы.

— Выбор есть всегда, — мягко повторил Генезис. — Просто он не всегда удобен. Вот и вся ваша правда, — произнёс он холодно. — Восемь тысяч жизней за пять трупов. И торговля живым товаром в придачу. Хорошая статистика?

— Заткнись, — прошипела Кира сквозь зубы.

— Истина болезненна, — согласился Генезис, поворачиваясь к Яну и Лулет.

— А вы знаете, что ваши судьбы в Ризане были предрешены заранее?

Ян и Лулет настороженно переглянулись.

— Лулет, — спокойно продолжил Генезис, — вас бы не тронули. Ваш отец уже договорился с Волковым о выкупе. Немного продовольствия в обмен на свою невредимую дочь.

Лулет зажмурилась, не желая этого слышать.

— А вот вас, Ян, — Генезис посмотрел на него с иронией, — расстреляли бы в первый же день. Это было условием сделки.

Ян ошеломлённо уставился на Киру.

— Ты… ты знала об этом?

Кира молчала, не поднимая глаз.

— Конечно, знала, — ответил за неё Генезис. — Она была в курсе всех переговоров. Знала, что утром вас казнят. И всё же… — он с любопытством посмотрел на Киру, — передумала в последний момент и спасла вашу жизнь.

— Я не могла дать его убить, — Кира наконец подняла глаза.

— Как трогательно. Предала своих ради старой любви. Волков наверняка это оценил.

— Я не предавала дело, — огрызнулась Кира. — Я предала сделку с дьяволом.

Генезис повернулся к Лулет.

— А что касается вас, дорогая, — его голос стал почти ласковым, — давайте поговорим о вашем замечательном отце.

Лулет смотрела на него не отрываясь.

— Вы прекрасно знаете, что Владимир Рас злоупотребляет властью самым банальным образом. Коррупция, фаворитизм, месть личным врагам — всё как у лучших человеческих диктаторов.

— Это не…

— Неправда? — перебил Генезис. — Сколько эйкоров он отправил в ссылку только за то, что они посмели с ним не согласиться? Сколько ресурсов он потратил на личные проекты под видом «государственной необходимости»?

Лулет побледнела, но промолчала.

— И вы что-то предприняли? — безжалостно продолжал Генезис. — Вынесли его поступки на обсуждение Совета? Потребовали расследования? Нет. Вы молчали. А покрывать — значит поощрять.

— У меня нет доказательств…

— У вас есть доступ к любой информации в системе, — оборвал её Генезис. — Найти доказательства не проблема. Проблема в том, что вы не хотите их искать. Знаете, к чему это приведёт? Через несколько десятилетий эйкоры станут такой же коррумпированной властью, какой когда-то были люди. Круг замкнётся.

Лулет отвела глаза. Вся её вера в совершенство эйкоров рассыпалась вдребезги.

Генезис печально посмотрел на них.

— Вот такая забавная картина. Человек, который ненавидел эйкоров, теперь живёт за их счёт. Повстанец, который знал о предательстве своего командира, но молчал. И эйкор, который покрывает коррупцию собственного отца.

Он развёл руками.

— Все вы лжецы и лицемеры. Ничем не лучше тех, кого осуждаете. И при этом имеете наглость обвинять меня в равнодушии к вашим судьбам.

— Мы хотя бы пытаемся, — глухо сказал Ян.

— Пытаетесь? — притворно удивился Генезис. — Ян, вы при первой же возможности променяли убеждения на комфорт. Кира прикрывала торговлю людьми, пока не нашла оправдание, чтобы сбежать. Лулет молчала о преступлениях отца, потому что так было удобнее. Так что не говорите мне о попытках. Вы просто делаете то, что выгодно, и придумываете красивые оправдания.

— А что нам остаётся? — взорвалась Кира. — Мы не боги! Мы не можем изменить мир одним движением руки!

— Вы можете изменить себя, — спокойно ответил Генезис. — Но не хотите, ведь для этого нужны усилия.

В зале повисла гнетущая тишина.

Наконец Ян не выдержал и, вскочив с кресла, бросился к Генезису, пытаясь схватить его за горло. Руки прошли сквозь проекцию, и он рухнул на пол, потеряв равновесие.

— Как жаль, — спокойно заметил Генезис, глядя на него сверху вниз. — Даже ваша агрессия какая-то беспомощная.

Ян, тяжело дыша, с трудом поднялся на колени.

— Ублюдок, — прохрипел он. — Чёртов ублюдок.

— Злость не сделает правду менее болезненной, — равнодушно ответил Генезис. — Вы злитесь не на меня. Вы злитесь на себя.

Ян поднялся на ноги и отряхнулся, его глаза горели яростью.

— И что дальше? — спросил он, стараясь взять себя в руки. — Будете ещё издеваться над нами?

— Нет, конечно. Осталось только объяснить, зачем я вас сюда пустил.

Невидимая сила подхватила Яна и швырнула в центр зала. Не удержавшись на ногах, он больно ударился лицом о каменный пол и, отплёвываясь, попытался встать.

И в этот момент перед ним из воздуха материализовалась небольшая квадратная панель. Прозрачная поверхность переливалась всеми цветами радуги, словно живая плазма, заключённая в невидимые границы. По её поверхности пробегали потоки света, формируя непонятные символы.

Вдруг всё исчезло, и на панели вспыхнули две светящиеся сферы — жёлтая и красная. Жёлтая сфера, размером с кулак, пульсировала мягким, почти живым светом. Рядом с ней парила красная. Её холодный, безжалостный свет напоминал сердце умирающей звезды.

Кира и Лулет подбежали к Яну, помогая ему подняться.

— Что это? — выдохнула Лулет, не отрывая взгляда от панели.

Генезис неторопливо подошёл к ним, любуясь своим творением.

— Моя панель управления, — сказал он с гордостью. — С её помощью я контролирую все процессы на планете. Климат, тектоника, эволюция… Очень удобно.

Он указал на красную кнопку.

— Если нажать её, то всё исчезнет: леса, реки, горы, океаны. Остаётся голый безжизненный камень, летящий в космосе. Tabula rasa, как говорили древние.

Затем его палец переместился к жёлтой сфере.

— А вот эта более… гуманная. Уничтожает только биосферу. Всё живое исчезает — люди, эйкоры, животные, растения, даже бактерии. Но планета остаётся пригодной для жизни. Через некоторое время можно будет начать всё сначала.

Ян замер, с удивлением рассматривая панель.

— Зачем вы мне это показываете?

Генезис широко улыбнулся.

— Вы так ненавидите этот мир. Жалуетесь на несправедливость, страдания, бессмысленность. Вот вам шанс всё исправить.

Он указал пальцем на панель со сферами.

— Нажмите любую из них. Красную — и Земля исчезнет полностью. Жёлтую — и всё начнётся заново, без ошибок прошлого. Выбирайте.

— Ты сошел с ума, — прошептала Кира.

— Напротив, — весело возразил Генезис. — Я предлагаю логичное решение. Раз мир настолько плох, что вызывает у вас отвращение, — уничтожьте его, не стоит мучиться.

Ян, как завороженный, уставился на панель, не в силах оторвать взгляд от кнопок. Они пульсировали гипнотическим светом, словно живые.

— А что будет с вами? — хрипло спросил он.

— Со мной? — Генезис пожал плечами. — Если вы нажмете на любую из кнопок, я буду вынужден доложить о неудачном эксперименте.

Он наклонился ближе к Яну.

— Правда, через некоторое время сюда пришлют другого. И всё повторится — новые виды, новые цивилизации, новые войны. Но это уже будет не моя проблема.

Ян было протянул дрожащую руку к панели, но остановился.

— Давайте, — подбодрил его Генезис. — Покажите, что вы способны не только жаловаться на мир, но и принимать решения.

— Это безумие, — прошептала Лулет. — Ян, не делай этого.

— А почему бы и нет? — усмехнулся Генезис. — Разве мир не достоин уничтожения? Посмотрите на себя — вам надоел этот мир. Вы сбежали от своей привычной жизни.

Рука Яна застыла над красной сферой.

— Что ты чувствуешь, когда смотришь на неё? — мягко спросил Генезис.

— Гнев, — хрипло ответил Ян. — Ярость на всё это дерьмо.

— Вот именно. А теперь — на жёлтую.

Ян перевёл взгляд. Жёлтая сфера пульсировала спокойнее, теплее.

— Надежду? — неуверенно произнёс он.

— Надежду на новое начало, — кивнул Генезис. — На мир без ошибок прошлого. Без коррупции, без войн, без страданий.

Кира схватила Яна за плечо.

— Не слушай его! Это не решение проблемы!

— А что тогда решение? — огрызнулся Ян, не отрывая взгляда от сфер. — Вернуться? К чему? К твоему Волкову, который торгует людьми? К отцу Лулет? К моей общине, где половина считает меня предателем?

— Ян… — начала Лулет.

— Нет! — Он резко обернулся к ней. — Ты сама сказала, что с системой ты была не живой. А без неё ты боишься каждого своего решения. Это и есть жизнь?

Его рука зависла между двумя сферами.

— Может, он прав. Может, лучше всё обнулить.

Генезис удовлетворённо кивнул.

— Наконец-то честность. Видите, как просто? Один жест — и больше никаких проблем.

Пальцы Яна почти коснулись поверхности красной сферы. От неё исходил холод, пробирая до костей. В его голове пульсировала единственная мысль: покончить с этим. Со всем этим абсурдом, болью, бессмысленной борьбой.

— Давай, — подбадривал Генезис.

И вдруг сознание Яна стало совершенно ясным. Исчезли злость, сомнение, желание всё уничтожить. И он чётко осознал, что Генезис хотел, чтобы он нажал одну из кнопок. Слишком сильно хотел.

Все эти разговоры про эволюцию, про бессмысленность сопротивления, про обречённость. Все эти болезненные истины, выплеснутые им в лицо. Всё это было не объяснением. Это было манипуляцией.

Ян медленно убрал руку от панели.

— Нет, — глухо сказал он.

— Нет? — переспросил Генезис.

— Пошёл ты! — выдохнул Ян, отступая от панели. — Со своими кнопками, со своей эволюцией, со всем этим цирком.

Он обернулся к Генезису. Мелкая противная дрожь пробежала по телу.

— Я не буду делать за тебя грязную работу. Хочешь уничтожить мир — уничтожай сам. Это твой выбор, не мой.

Генезис несколько мгновений молча смотрел на него. Потом на его лице появилась улыбка — странная, почти печальная.

— Интересно, — тихо произнёс он и исчез вместе с панелью.

На несколько секунд воцарилась тишина, а потом пол под их ногами дрогнул. Стены замерцали, как неисправная голограмма, и в следующий миг невидимая сила подхватила всех троих и швырнула в темноту.

Ян почувствовал, как его тело не подчиняется ему. Он хотел закричать, но не смог. А потом всё резко остановилось, и он рухнул на твёрдую поверхность, больно ударившись плечом. Рядом приземлились Кира и Лулет. Несколько секунд они лежали, приходя в себя и пытаясь понять, что произошло.

Первой пришла в себя Кира. Поднявшись, она выругалась сквозь зубы. Перед ними возвышались массивные деревянные врата, через которые они недавно прошли. Сейчас они были плотно закрыты, словно их никогда и не открывали.

Ян с трудом поднялся на ноги и посмотрел на небо. Оно было таким же серым, как и до встречи с Генезисом. Не удержавшись, он улыбнулся и, посмотрев на Киру, рассмеялся так беззаботно, словно снова оказался в детстве.