Erratum-2

6

— Ты снова меня не слушаешь, — вздохнул Синглаф.

Лили ощутила боль в его голосе, но ничего не могла поделать.

— Ты не можешь проводить все время на земле, — продолжил он, и сердце Лили мучительно сжалось. Земля была нейтральной территорией, единственным местом, где она могла сейчас быть. Если же ее запрут в светлых чертогах, она останется один на один со своим горем, без надежды на нечаянную встречу, на ощущение того, что он где-то рядом, того, что однажды, чудом или по иронии судьбы, они могут столкнуться друг с другом где-нибудь на продуваемой ветром улице. Когда он будет сбегать по ступенькам лестницы, ведущей с площади фонтанов, а она будет нестись, как обычно витая в облаках, наверх, и заметит его только тогда, когда уткнется головой прямо в его строгое пальто, как всегда распахнутое, с выглядывающей из-под него белой рубашкой, источающей тонкий запах дорогого одеколона и едва уловимый аромат его кожи. Взглянет в его разноцветные глаза, и потеряется во времени и пространстве, не желая возвращаться в реальность. А он, подхватив ее, чтобы удержать в равновесии, не отпустит вежливо с извинениями, как следовало бы, а прижмет крепче, словно говоря «ты моя, я больше никогда тебя не отпущу».

— Икатан!

Лили подняла глаза на наставника, и ее щеки заметно порозовели.

— Я знаю, что тебе сейчас было бы мучительно находиться среди твоих братьев. И поэтому я решил отправить тебя к «свету божьему». Это ангелы, но стоящие, как бы тебе сказать, максимально близко к земле.

Глаза Лили расширились от неожиданности, но она сумела взять себя в руки и не выдать себя Синглафу.

— Они — не лучшая компания. Но все же не земля. Ты проведешь с ними ровно столько времени, сколько потребуется на твое восстановление. И, Икатан, — он склонился к ней ближе, коснувшись пальцами ее подбородка и слегка его приподымая, — ты всегда можешь обратиться ко мне. Не стесняйся это делать. Я хочу, чтобы ты поняла: мы не избавляемся от тебя, как от прокаженной, это всего лишь временное пристанище. Ты исцелишься и вернешься к нам.

— Да, Синглаф, — кивнула Лили, и его пальцы выпустили ее подбородок.

— Ты веришь мне? — Он пристально всматривался в нее, будто сомневаясь.

— Да, — без колебаний ответила она. Лили верила, и проблема была вовсе не в этом. Просто с каждой секундой она ощущала, что между ними пролегает пропасть, и это ему, Синглафу, светлейшему, больше не стоит верить ей, находиться с ней рядом, потому что она не была чиста.

— Марк проводит тебя, — кивнул он ей на прощанье и растворился.

Марк был их привратником. Всегда молчаливый, и немного хмурый, он казался человеком, пришедшим из суровых времен. Она слышала о нем разные легенды, но не знала, что из них сказки, а что правда. О нем говорили, что при жизни он был монахом, послушанием которого было копать могилы для братии. И что хоть был он прост, но чист душой, и трудами своими заслужил уважение других. А когда однажды не успел ко сроку выкопать очередную могилу, пришел к почившему брату, поклонился и попросил повременить. Умерший открыл глаза и провел в сознании еще день, пока его могила не была готова. Так о Марке пошла слава, что имел он власть над мертвыми, и те слушались его.

Марк шел впереди и молчал, как обычно. Казалось, он знал пути к любому из миров. И с братьями он тоже почти никогда не разговаривал, только «да» или «нет», если ему задавали прямые вопросы, и не более того. И такое же молчаливое выслушивание приказов Синглафа, затем кивок головы и тишина. Марк прикрывал глаза, когда братья вспыхивали сиянием, но Лили давно заметила, что делал он это не оттого, что свет резал ему глаза, а потому, что привык склонять голову перед другими, считая себя самым недостойным. Теперь же Лили понимала его, как никогда. Ей самой сейчас хотелось спрятаться ото всех так, чтобы ни разу ни с кем не встретиться взглядом, только в отличие от Марка она действительно была недостойна.

— Марк, — все же решилась заговорить Лили, — то, что рассказывают о тебе — правда?

Марк даже не остановился, не вздрогнул и уж тем более не обернулся. Он продолжал шагать дальше. И когда Лили подумала, что ответа не будет, он вдруг произнес:

— Мертвые слушают меня, но лишь до тех пор, пока их сферы не попадают в колодец душ.

Лили дернулась и обрадовалась, что он ее не видит. Она помнила колодец, и хранителя — Джареда, отца Небироса. И демонов судьбы с их изумрудными глазами. Марк знал все, что было выше этого, а она долгие годы — лишь то, что было ниже.

— Ты не похожа на других братьев, — произнес Марк, останавливаясь и оборачиваясь. — Мы пришли. — Он указал ей на холмы и поросшие травой земли. — Воинство за холмом.

— Спасибо, — отозвалась Лили, но от его колючего взгляда ей стало неуютно. Марк понимал намного больше, чем показывал. И в отличие от ее братьев, он знал людей и их страсти, и видно, она выглядела теперь как угодно, но только не одной из светлейших. В его глазах было что-то такое, что заставляло ее думать, что оступись она, и Марк вспомнит прошлое, отыщет свою лопату и выкопает могилу и ей.

— Спасибо, — еще раз повторила Лили, с трудом отводя от него взгляд и направляясь в сторону холмов.

— Тебе не велено ходить ни на землю, ни ниже, — донеслись до Лили его слова, но когда она обернулась, его и след простыл. Лили пожала плечами и зашагала дальше.

Какая ирония: наверху был мрачный и скрытный Марк, а там, внизу, у Ника, Марк благородный, образованный и воспитанный, мечтавший о всеобщем счастье и процветании. А к богу попал тот, что копал могилы.

Лили усмехнулась и увидела фигуры. Это были ангелы «света божия». Как же давно она их не видела, и как странно и хорошо было встретить их снова вместе, сильными, уверенными и неразбитыми. Лили споткнулась и остановилась. Ей нужно было взять себя в руки, чтобы не выдать ни словом, ни жестом, ни эмоцией того, чего им нельзя было открывать. Приближаясь к ним, она ощутила себя шпионом вражеского лагеря. Только, увы, дружественных лагерей у нее почти не осталось.

— Таната, — ей сдавило горло, и звуки вышли едва различимым шепотом, благодаря чему ее никто не расслышал.

— Икатан, — приветствовал ее рослый ангел в возрасте, склоняя голову в знак почтения. — Я — Уриэль.

— Уриэль, — Лили поклонилась ему в ответ и поймала на себе его изучающий взгляд. Конечно, ведь ангелы помнили ее с того самого эпизода неудачного обмена в аду, когда она заколола себя.

— Лили, — слегка замявшись, произнес Уриэль, и увидев, что это имя не вызвало у нее негодования, продолжил — я хотел поблагодарить тебя за то, что ты сделала тогда.

— И я тоже, — к нему присоединился темноволосый ангел с голубыми глазами. — Меня зовут Рамуэль.

Лили едва удержалась от того, чтобы не отвести взгляд, не сжать нервно руки. Но она держалась, сознательно не позволяя себе ничего лишнего. Сколько времени прошло для нее с тех пор, как она дружила с ним, доверяла ему, а затем оказалась лицом к лицу с убийцей ее друзей, самозванцем, возглавившим армию ведьм и дрегов, с отвратительными черными крыльями вместо сиявших сейчас белизной перьев за его спиной.

— Вы спасли меня от худшей участи на свете, — тем временем закончил он.

— Да уж, — подумала Лили, но вслух ничего не сказала, — ты и сам не знаешь, от насколько худшей. Потому что если бы знал, то убил бы себя сам.

— Это все, что я могла сделать, — пробормотала Лили непослушными губами и отвела, наконец, с облегчением от него взгляд.

— А это наш юный ангел, Танатаэль, — представил Уриэль Танату, — он из тех же сфер, что и ты, — по-отечески улыбнулся Уриэль.

А Лили рассматривала возмужавшего юношу и едва сдерживала слезы. Именно таким он должен был стать, не впутай она его в первые же его дни в «свете божьем» в историю, не потащи за своей дурацкой идеей. Но он был жив, здесь все было правильно, и он был жив. За то время, что прошло с момента его прихода, он окреп и даже успел слегка закалиться в стычках. Его лицо все еще светилось невинностью, но на нем уже лежал отпечаток сражений и смертей.

— Просто Таната, — поправил он. Его ослепительная детская улыбка осталась прежней.

— Привет, — улыбнулась ему в ответ Лили.

— А говорят, что наверху все ханжи, — усмехнулся Танатаэль.

— Таната, — одернул его Уриэль, но юноша лишь пожал плечами.

— Все в порядке, — улыбнулась Лили и с нежностью посмотрела на Танату.

Парень просиял и ухватившись за оружие, побежал к остальным. Рамуэль последовал за ним, вежливо поклонившись гостье.

— Он его наставник, — кивнул им вслед Уриэль.

— Рамуэль? — переспросила Лили, пытаясь не выдать удивления.

— Да, парень к нему очень привязался. Да и Рамуэль впервые за долгое время начал кого-то учить. Я рад.

Сейчас Лили ощущала себя ближе к старейшему ангелу, чем к остальным, но не могла объяснить, почему.

— Вы до сих пор сражаетесь с демонами? — спросила она.

— Честно говоря, последнее время — нет. — Ответил Уриэль.

Лили удивленно посмотрела на него.

— Да, я сам этому не верю, — отозвался он. — Чтобы мы, и не сражались. Но это так. С некоторых пор в этом нет необходимости.

— Что это значит? — Лили не нравилось, когда ходят вокруг да около.

Уриэль шел молча, обходя остальных ангелов, и лишь поглядывал, как они тренируются и шутят друг с другом, со стороны.

— Однажды мы встретились с Падшим, и он предложил отдать души просто так. — Уриэль отмахнулся от готовых вырваться у Лили возражений. — Да, я знаю, что он никогда ничего не делает без причины. Я согласился не сразу, и долго пытался понять, в чем же подвох. Но вот уже не один раз он действительно отпускает незапятнанные души, ничего не требуя взамен.

— Но ты же знаешь, мы все знаем, что так не бывает. Это лишь означает, что потом цена будет несоразмерной.

— Да, Лили, и нам это известно куда лучше, чем светлейшим. — С горечью произнес Уриэль, его глаза потемнели. — Но я не стану отказываться от возможности спасти людей. А пока он так ничего и не потребовал взамен.

— Но вы ведь не верите ему? — Лили пристально посмотрела на ангела. — Что вы думаете? Зачем он так поступает? Что у него на уме?

— Не знаю, — Уриэль покачал головой. — Когда мы встречались, — ангел помедлил, — он показался мне искренним. Но я никогда больше никому не скажу подобной глупости, — он устало улыбнулся Лили, — ты ведь понимаешь меня?

Лили молчала, переваривая услышанное.

— Я не знаю, что дало тебе такое мужество, чтобы выжить в слоях, и спасать других. А потом не дать нам совершить страшного обмена, о котором мы бы горевали до конца наших дней. Но поверь, мы все здесь благодарны тебе и рады, что ты с нами. Сколько бы ты ни решила остаться, это место — твой дом. — От искренности и радушия его слов, Лили едва не расплакалась, но сумела вовремя остановиться. Она прошла через куда большие испытания, чем испытание любовью и доверием, так что плакать было не время.

— А Петра по-прежнему с вами? — спросила Лили, все больше убеждаясь, что сможет все недоразумения и неувязки списать на осведомленность высших слоев.

— Да, с ним все в порядке, — удивился Уриэль, но ни о чем ее не спросил.

— Я, правда, рада, что у вас все хорошо, — мягко улыбнулась Лили, — и не важно, что пока Вы не разобрались в причинах.

Уриэль улыбнулся ей в ответ и предложил руку по пути обратно к их лагерю.