Эпоха альтернативно живых

29 марта Третий год Белого Дракона. Калужская область, Калужская область, федеральная автодорога А-101

По укатанному зимнику камуфлированный «Вепрь» побежал резвее. Закончилась морская качка, команде можно было немного расслабиться. Знамо ли дело, продираться по снегу местами метровой, а то и большей, глубины, сжигая при этом драгоценные литры солярки. Нет, это никак не сравнить с тем подобием дороги, на которую они выскочили. Единственный член команды, который не оценил этого, свернулся калачиком на сидушке, в самом дальнем углу салона. Живко, употребивший пол литра «живой воды», забив на плохие условия трассы, сквозь дурман, но с блеском, выполнил обязанности штурмана и заснул. Ему было все равно по каким оврагам и полям пробирается могучий зверь, он спал.

И было от чего – вчера весь день прошёл в окраске, теперь уже броневика, в камуфляж. С вечера 26-го, по приезду из Кувшиново на склад, спорили до хрипоты, выбирая схему окраски, ну и, само собой, цвета. Курсант, как несостоявшийся мотологический стрелок, шпарил по уставам и наставлениям, практически, не сбиваясь, и по пунктам. С пояснениями и комментариями. Николай, как формальный хозяин автомобиля, спокойно выслушивал все точки зрения и невпопад кивал, а серб, в своё время набивший руку в рисовании, да и от природы имевший дар, искал пути механизации предстоящего действа.

– Окраска должна быть ЗАЩИТНАЯ! – Гнул свою линию Альберт. – В крайнем случае – имитационная. Но нам, по нынешнему безлюдью, имитировать нечего, что ни возьми – всё цель.

– Ладно, пусть защитная. Под какую местность защищаться будем? – Пошел навстречу предводитель отряда. – И время года не забудь, месяц-два и всё начнёт зеленеть, потом лето, потом осень.

– Ну, вот смотри, если мыслить логически – зимой сильно не поездишь, так? – Курсант зацепился за соломинку. – Ни топлива, ни сил не хватит. Значит, считаем период навигации с середины апреля по середину октября. Основной цвет, значит, берём грязно-коричневый, под цвет коры и земли, добавляем тёмно-зелёные и бледно-жёлтые разводы.

– Зелёные – то понятно, трава, листья. – Шевеля усами, потребовал пояснений Фармер. – А жёлтый для чего? Может, лучше чёрные пятна пустим? Я на немецких БМПшках такое видел, там ещё квадратами всё разрисовано.

– То «цифра», нам она не подойдёт – у нашего человека глаз устроен иначе, да и практика показала, что это всё для отмывания денег. – Вяло отмахнулся несостоявшийся военный. – Ну и, во-первых, по уставу не положено, во-вторых – как ты её рисовать-то станешь? Мой вариант проще.

Альберт схватил обломок гипсокартона и, с видимым невооружённым глазом сиянием энтузиазма вокруг головы, принялся размечать борта и капот фургона. Получалось не очень. Немного помучившись таким образом, курсант выискал в складе старую тетрадь в клетку, достал из рюкзака ручку и заставил Живко нарисовать все проекции «Газона». После чего аккуратно, высунув язык, нанёс свой рисунок на бумажный «Вепрь». Получилось гораздо лучше, но касконосца это не остановило, минут через десять громыхания в складе он вернулся, неся охапку банок с краской, в зубах весело поблёскивала бутылка растворителя «Б». Следующие часа полтора Алик, не отвлекаясь на внешние раздражители, замешивал краски, параллельно отмечая их номера и перенося оные на макет окраски. Фармер, в самом начале волновавшийся за внешний вид броневика, окончательно успокоился, и, взяв серба под свою команду, полез доставать двухсотлитровую бочку с топливом из фургона, с целью дозаправиться.

– С какого хутора вы сбежали! – Разорвал тишину свирепый рык. – Вы на какое растение непроизносимого названия бак заделали? Как мы заправляться-то будем теперь?

Курсант на секунду отвлёкся, посмотрел размытым от паров взором, и сообщил доверчиво: – А вот не надо вот тут вот нам. Сами строили, сами и ломайте теперь. Но обшивку не трожь – на неё уже макет подписан.

Двадцать минут спустя, выбросив во гневе всю поклажу из грузовика, Николай уже орудовал «болгаркой» внутри, разрезая пол фургона в попытках добраться к топливному баку. Попытка увенчалась успехом, более того, в процессе заправки родилась модернизация – бочка была установлена на бак сверху, и от неё в горловину протянулась толстая медная трубка, загерметизированная в местах проникновения в ёмкости всё тем же полиуретаном. Запас хода несказанно увеличился, минусом стало неудобство заправки, дополнительным плюсом – огнестойкость «Вепря» в целом – для герметизации салона и фиксации бочки Жовтобрюх покрыл её толстым, сантиметров в восемь, слоем пены.

Закончив работу, модернизаторы выбрались на свежий воздух. Альберт, видимо утомлённый испарениями краски и растворителя, мирно спал. Тетрадка с «макетом» окраски вяло трепыхала листами на ветерке, в попытках взлететь и покинуть гостеприимную планету, но на три четверти пустая зелёная бутылка растворителя обрубала все эти мечты на корню. В правом верхнем углу листа красовалась резолюция «Утверждаю. Зам. по боевой подготовке А. Полукарп», в самом низу, уже под экспликацией с разноцветными отпечатками пальцев Альберта, обнаружилось жирное «примичание»: «Окраску наносить в строгом соответствии с макетом. Зам. по боевой подготовке А. Полукарп».

– Видал? – Аккуратно снимая бутылку и передавая тетрадь, Живко спросил Николай. – Мой совет – если не хочешь снова с его кулаками дружить – лучше делай по картинке.

Серб поморщился, вспоминая первое знакомство с Альбертом. – Угу, ты мне только сетку на броне помоги закрепить. Есть мысль.

Когда арматурная сетка с квадратными ячейками, наконец, заняла всё свободное пространство, за исключением окон, художник-печник отправил Фармера спать: – Я сам всё сделаю, отдыхайте.

Наступившие сумерки разбудили Жовтобрюха радостным воплем касконосца. Среди заковыристых словосочетаний Николай разобрал слова «броню» и «угнали», после чего непонимающе открыл глаза. Грузовика не было, о месте, где он стоял до отбоя напоминали продавленные в сырой земле рельефные очертания внедорожной резины. Осмотр территории дал изображение скачущего в волнении Курсанта, мирно дремлющего на мешках с цементом Живко и непонятное тёмное нечто возле забора. Приглядевшись, Фармер узнал в пятне очертания броневика – размытую картинку выдавали ярко выраженные круги на практически чёрном фоне колёсных арок. Метров двадцать пять-тридцать, отделяющие наблюдателя от автомобиля, смазали очертания техники, более того – глазу было неприятно смотреть на объект наблюдения, разум упорно пытался отвести взгляд в сторону.

– Ну что ты разбушевался, никто ничего не угонял. – Командир попытался привести подчинённого в чувство.

– И где тогда наш броневик? – Первая попытка оказалась безуспешной.

– Вот он. – Круговое движение вытянутой руки потянуло за собой взор безутешного «зампобоя». – Ко. Лё. Са.

Со стороны наблюдать за мультяшным отпадением челюсти Алика было не просто смешно, а смешно до изнеможения. Секунд десять спустя Полукарп присоединился к Николаю, вместе они выполняли упражнение «сбей огонь с одежды», сопровождая свои действия лающим смехом.

– Ну, Животное, ну молодец. Это ж надо так, а? – Фармер практически успокоился. – «Цифровой камуфляж нам не подойдёт!» «Цифровой камуфляж ничего не скрывает!»

– Как меня научили, так я и сказал. – Курсант обиженно насупился. – Сам-то я вживую не видел, а на картинках технику отлично видно. Теперь готов взять свои слова обратно.

– Принимаю. – Окончательно успокоившись, и поднимая в знак примирения ладони перед собой. – А художника надо бы поощрить, вот только чем?

– Хочу водки! – С непонятным надрывом, сквозь сон пробормотал Живко. – Водки! Водки мне!

Водки сербу, разумеется, не дали. В ожидании пробуждения художника товарищи облазили фургон вдоль и поперёк, то осматривая крупно-квадратный камуфляж, при этом восхищённо цокая языком, то в спорах, что надо ещё навесить на борта. Остановились на садовой сетке, ярко-зелёного цвета, но после небольшого спора и «логического осмысления» приняли решение просто взять сетку с собой, и использовать её для маскировки на местности. Также в грузовик накидали десятка три мешков с цементом, и в довесок – два баллона с пенополиуретаном, для различных нужд. Возвращаться на базу не хотелось, все, что можно было вывезти – вывезли вчера, по накатанной дорожке пригнав магазинный «Бычок», дожидавшийся своего часа в гараже неподалёку от склада. Остальное, что оставалось, а оставалось ещё достаточно много, решили запереть и немного обезопасить от расхищения путём созыва зомби на территорию склада.

Стрелять просто так, переводя патроны, Фармер посчитал нецелесообразным, и, посовещавшись с Альбертом, решили провести стрелковые испытание оставшихся обрезков «бронестекла», не пошедших в дело по различным причинам. По причинам безопасности стрельбу производили из фургона, через открытую заднюю дверь, по очереди, картечью, дробью и из обоих пистолетов, по два выстрела с каждой единицы оружия. Пробить почти насквозь удалось лишь с «Орла», дистанция 25 метров для того оказалась просто убойной. Остальные стволы пробили лишь два стекла, раскрасив третье красивой паутиной, «Орёл» же продавил и третье, в паре мест даже проколов плёнку осколками стекла. Довольный Курсант доложил, что выстрел из СВД стекло, естественно, не выдержит, но метров с четырёхсот существенно ослабит заброневое воздействие пули, вплоть до нелетального. Обрезки «бронелистов» пробить не удалось – цементно-стальной композит показал себя с лучшей стороны, разнесённое бронирование, с учётом металла корпуса автомобиля, и амортизирующее действие пены, позволяли надеяться на защиту, как минимум, от АК-74 метров со ста. Пулемёт, и уж тем более «крупняк» защита не удержит, но против того же КПВТ вообще мало что из лёгкой техники способно устоять.

Шум выстрелов, как и ожидалось, привлёк зомби, на краю участка даже, казалось, мелькнули пара морфов, и, выбросив наружу изученные образцы брони, команда задраила отсек и выдвинулась в путь. Путь через мёртвый город, пусть и небольшой, но с забитыми автомобилями дорогами, единогласно признали бесперспективным, и после недолгого препирательства выдвинулись примерно на запад, через поля и редкие группы деревьев.

До заката оставалось часа три, Николай поменялся местами с Курсантом, и тот, едва схватив руль, внезапно заложил резкий вираж влево, вдавил педаль в пол, но тут же отпустил ее, испугавшись заносов и перспектив сомнительного удовольствия выкапывания машины из сугроба, и через пять минут скачки грузовик, разбрасывая жидкую смесь воды и снега по сторонам, выбрался на очищенную асфальтовую дорогу. Удивление прошло быстро, оставалось лишь выбрать правильное направление. Не хватало еще раз заблудиться, но Алик, не мудрствуя лукаво, решил «На юг!», о чем он и сообщил своему напарнику. Николай же, то ли глядя на ЖПСика, то ли оттого что сам семь часов просидел за рулем, лишь вяло махнул рукой, мол, делай что хочешь, на споры сил не хватало.

Спустя полчаса езды по заснеженным равнинам Средней Полосы России, справа замелькали развалины хозяйственных построек и снующая возле них техника, но не это поразило бывшего курсанта. Внезапно яркие пятна снега накрыла быстро двигающаяся тень, более удивительным стало наблюдение заходящего на посадку АН-12, данную тень отбрасывающего. Тридцатиметровая серебристая махина опускалась к земле, немного покачивая крыльями, даже показалось, что она летит как-то боком. Через тридцать минут самолет уже был на земле, немного подскочил вверх и побежал по полосе.

– Эй, нерпы боевые, подъем! – Закричал Полукарп, прыгая на сиденье. – Вы видали!?

– У-а-а-а – Широко открыв рот, Фармер начал свою речь. – Что видали? Где мы?

– Там! Самолет! – Алик закричал еще громче, и стал яростно размахивать руками, как бы показывая, где был самолет.

– А ты, впрямь, самолет первый раз увидел. – Вяло отмахнулся Николай, потом завис и переспросил с удивлением. – Какой самолет? Где? Откуда?!

– С неба! Проспал все нафиг.

– Ладно, умный ты наш, где мы? И где обещанный рынок?

– Э-э-э-э. – Полукарп было хотел развести руками в знак не знания, как вдруг заметил указатель «Рынок – 3 км» – Там! Налево три километра!

«Вепрь» живенько повернул на перекрестке в нужную сторону, проехал по переезду, и направился к огороженному городку. Хорошо очищенная дорога, сначала с малым поворотом влево, а потом с крутым поворотом вправо, привела их на парковку перед КПП. Бронированно-камуфлированный «Газ», с нарисованной мордой дикого клыкастого кабана, и белой надписью «Специ?алне ?единице Вепар», остановился напротив памятника бомбардировщику Ту-16. Алик потянулся, посмотрел на Николая, потом на спящего серба, и сказал:

– Все, приехали! – распахнул дверь и выпрыгнул вон.

– Ну и где мы? – Донеслось из кабины. – Эй! Животное, или как там тебя, Животие. Подъем!!!

Серб не шелохнулся, на вялые попытки его расшевелить ответил унылым мычанием, и посему разведвыход предприняли без него. Распахнув дверь фургона, Алик спрыгнул на подсыхающую землю, и практически в тот же миг его обступил пяток разномастно одетых в телогрейки бородатых мужичков, размахивающих перетянутыми резинками пачками каких-то цветных бумажек.

– Золото, патроны, этикетки – Наперебой загомонили бородачи, но внезапно отшатнулись – Николай, спрыгнувший позади, поднял ружьё и безапелляционно заявил «Пять метров от машины, стреляю на поражение».

– Погоди стрелять, может они чего расскажут. – Кладя руку на ствол, заявил Курсант. – Мужики, тут, говорят, рынок есть? Какие цены, какие деньги в ходу?

– Есть, есть рынок. Вот тут, метров двести, за деревьями как раз. – Оживились торговцы, показывая плакат с надписью «Сельский рынок». – Там про деньги как раз и написано, но мы вам и так расскажем, все покажем.

Пока шли к рынку, Альберт прощупывал почву, как он сам выразился при выгрузке из авто «торговых ценностей» – осуществлял сбор первичных разведданных. Мужики охотно отвечали на вопросы, не забывая задавать свои.

– Откуда добираетесь-то? – Вопрос, заданный практически сразу после начала движения, поставил Николая в тупик. Говорить правду или начинать сочинять?

– С-под Юхнова, там база была, теперь там зомби. – Всё-таки правду, и ничего кроме правды. Но не всю, в лучших традициях телевизора. Мужики почти незаметно переглянулись, словно удостоверяясь в верности полученной информации.

– А куда дальше, если не секрет? – Фармер задумался, больно похоже на допрос, да и идут мужики хитро, один впереди, а двое по бокам, словно конвоируют. Хотя, полезная паранойя никогда не мешала, считаем, что они просто в своё время служили в органах. Например, во внутренних войсках, где-нибудь на севере. Там и нахватались, единственное – бывает ли такое совпадение, что трое сразу, совершенно случайно, встретили их тут, на стоянке.

– Москва, область. Человека одного найти надо, есть данные, что жив ещё. – Встрял в разговор Алик, попутно рассматривая вопрошающего, после чего принял попытку перенести тему разговора в другое русло. – А у вас тут, что спросом пользуется, какие ещё рынки есть? Валюта, может, какая?

– Самый дефицит нынче – цемент, всё строительство на него завязано, но как валюта, сам понимаешь, не совсем удобно. В Кирове завод ЖБК, так военные его с огромным трудом отбили, и под своё командование взяли. Только для государственных нужд и используют. Там, правда, не так много, тыщи три тонн было до Начала, а теперь и поменьше – в первый год завод встал, и гора цемента под непогодой до весны простояла. – «Конвоир» слева вывалил скороговоркой, Николай успел отметить удивлённый взгляд того, что справа, а также обернувшегося предводителя, в глазах которого читалось «Тебе конец».

– О, так у нас цемента почти тонна есть, и на базе тонн пять ещё. – Начал было Курсант, но тут же осёкся, и почесал обидно заболевшие от тычка Фармера рёбра.

– Пару мешков возьму, на пробу. – Шедший впереди полуобернулся и подмигнул глазом. – Если нормальный, то всю партию заберу, брат дачу строит, думал деревянную делать, а тут можно будет и монолит забубенить.

– На пробу, так на пробу. – Кивнул выживальщик, почесал затылок и добавил. – Только за доставку ещё доплаты буду требовать, никакого самовывоза.

На рынке было немноголюдно, человек сорок торговцев, покупателей и того меньше. Фармер обежал взглядом торговые ряды, но категорически нужных товаров не обнаружил, по словам же Лёхи, как назвался один из проводников, за стоянку, а также и за гостиницу, следовало платить исключительно в пивных этикетках «Болтикх», коих в наличии категорически не имелось.

Наскоро обежав территорию, товарищи засобирались к автомобилю – тот остался без прикрытия, спящий серб никакой охраны обеспечить не мог, а, по словам провожатых, по нынешним временам за мешок цемента не то, что убить, что угодно сделать могут. Возле броневика уже собралась группа военных с оружием, двое стояли немного поодаль, прикрывая подходы, третий стерёг тыл четвёртого, который буквально обнюхивал корпус броневика, с явным намерением проникнуть внутрь.

– Вот это мы попали. – Альберт остановился как вкопанный. – Даже без учёта тех двоих мы, со своими пукалками, против автоматов ничего не сделаем.

– Не спеши хоронить, вдруг это просто патруль? – Николай нервным движением руки убрал ружьё за спину и поднял руки перед собой. – Господа, это наш автомобиль! Не надо в него лезть!

Обернувшийся чётвёртый неуловимым движением плеча взял автомат наизготовку, пара прикрывающих, сделав по паре быстрых шагов в сторону, разошлись метров на шесть и также взяли группу на прицел. Третий же, опустив автомат, двинулся на встречу: – А документы, подтверждающие право владения транспортным средством в наличии имеются? Удостоверение личности?

– Мы на рынок приехали, прицениться и посмотреть, что да как. – Забормотал курсант, однако на попытку залезть во внутренний карман за паспортом услышал окрик «Стоять! Руки!» и лязганье затворов. – И как я вам документы покажу, если шевелиться нельзя? Вы нас с какой целью вообще задержали?

– Поумничай тут ещё. Военный автомобиль, без опознавательных знаков. Подозрительные личности, попытка проникновения на охраняемую территорию. – Пробормотал «третий», по всей видимости, начальник патруля, махнув стволом автомата в сторону видневшегося за деревьями КПП. – В принципе, могу и шлёпнуть, как шпионов.

– По Уставу караульной службы, не можешь – территория не промаркирована как охраняемая, если тебе верить – налицо явное нарушение. – Встав по стойке смирно и сделав лицо кирпичом, сел на своего любимого коня Альберт. – И как следствие, превышение должностных полномочий, если копать глубже. А там и…

– Да я тебя!!! – Щелкнул предохранителем военный. – Попытка противодействия сотруднику при исполнении!!!

– Михалыч, прекращай. Ты нам так всех гостей распугаешь. Охолони. – Пришёл на выручку подошедший со спины Алексей. – Вы бы, в самом деле, давно поставили бы знаки, обозначили КПП. Каждую неделю такая история. – Уже повернувшись к Николаю, подмигнул глазом неожиданный спаситель. – Давай, я деньги принёс, кажи цемент.

– Я попрошу не командовать! Я начальник патруля и имею право задержать вас всех до выяснения личности! – Не сдавался автоматчик.

– Да не шуми ты так, ребята издалека приехали, туристы. А ты их в камеру, кто к нам после такого поедет?

Военный, при ближайшем рассмотрении оказавшийся целым старшим лейтенантом, задумчиво поскрёб лоб и нехотя кивнул, махнул рукой бойцам, мол, отбой, и двинулся дальше по маршруту.

– Спасибо, Лёх. – Чуть не разучившийся дышать Николай с трудом выдавил из высохшего напрочь горла заветные слова. – Давай, чайку попьём, да заодно и дела наши торговые решим. Алик, поджигай печку!

Через десять минут, сидя в уютном тёплом кузове грузовика, Фармер и торговец, яростно стуча ладонями по столику, спорили о цене. Правдами и неправдами, но к удивлению самого Николая, почти без мата, цена, запрашиваемая обеими сторонами, стремилась к уравнению. Третья кружка чая и вышедшее, наконец, из-за облаков, закатное солнце подстегнули консенсус, и в итоге удалось уговорить Лёху обменять два мешка цемента на три тысячи патронов, в блестяще-бумажном эквиваленте, тот неохотно согласился, притом слишком театрально скрипя зубами. Ещё через пару минут Альберт подогнал грузовик к указанному гаражу и, выгрузив цемент, торговцы крепко пожимали руки друг другу. Алексей спрыгнул на землю со словами «Ну, прощевайте. Свидимся, коль будем живы» и через мгновение тишину прорезал дикий вопль «Косово е Србия!». Толстые запененные стенки и пустой объём фургона сыграли роль резонатора, усилив и без того неслабый голос Живко.

– Чем вы его кормите? – Схохмил напоследок торговец и исчез в темноте гаража. Команда же отправилась к воротам города.

На КПП товарищей остановил рослый вояка с футуристического вида автоматом и в весьма навороченных шлеме и бронежилете: «Что ввозим, этикетки, золото, патроны? Декларировать будем?» На удивлённый взгляд ответил лаконичным «Таможня», и взглядом указал на растяжку над дверью «Добро пожаловать в Среднерусскую Социалистическую Республику». В отдельной комнатушке, куда выживальщиков проводили для досмотра, стены пестрели плакатами с какими-то приказами, правилами и картинками. На одной из них Альберт углядел знакомые этикетки и, пока Николай, как командир отряда, заполнял декларацию, подошёл поближе, с целью ознакомиться и проникнуться. Над этикетками, яркими и красивыми буквами, царствовала, по всей видимости, выдержка из указа: «На территории ССР в переходный период в качестве денежных знаков имеют хождение этикетки от пива „Болтикх“ следующих номиналов, со специальной отметкой о гашении. Погашенные дензнаки полностью обеспечиваются оружейными патронами калибра 5.45 мм согласно номиналу. Непогашенные денежные знаки к обороту не принимаются и подлежат гашению в момент ввоза по ставке 1 к 10.» Ошалевший курсант, подсчитав предварительные потери, тихонько взвизгнул – по словам торгашей на «Сельском», мешок цемента в городе стоил семь сотен, а учитывая новые реалии, продали они его всего за полторы.

– Эй, мотологический зам, какая у нас цель визита? – Перебил размышления командир отряда. – И срок, сколько планируем пробыть?

– Туристическую визу проси, на десять дней, – слова сами выскочили из горла Альберта, – управимся раньше – так-то не страшно, а вот если трёхдневку просрочим – будет не очень красиво выглядеть.

Минут через сорок пять, заполнив с десяток разных квитанций и деклараций, получив временные удостоверения личности и отдав за все бюрократические услуги пяток патронов, разумеется в эквиваленте, товарищи попали на территорию бывшей военной части, аккуратные дорожки и газоны, полное отсутствие снега и мусора повергли в шок. Не вязалась здешняя красота и ухоженность с происходящим в остальном мире. А если добавить к этому виденный самолёт и «обвес» бойцов на КПП, то складывалось полное впечатление попадания в рай земной. Ощущения добавляла яркая вывеска «Гостиница Интурист» и стоянка автотранспорта перед ней, заполненная едва на треть, грузовик без таможенного осмотра переставили внутрь городка и, оставив спящего серба внутри, товарищи двинули оформляться на постой.

Гостинице было отдано четырехэтажное здание, выкрашенное сине-серый цвет с ярко выраженными темно-синими и светло-серыми пятнами по всему фасаду. Курсант повертел головой, почесал лоб, с шумом выдохнул и направился бетонным ступеням крыльца. Николай вопросительно взглянул на Алика, и молча, проследовал за ним. Потянув на себя коричневые двери, Курсант сделал приглашающий жест, пропуская вперед напарника.

– Да уж, как путешествие во времени совершили, блин! – произнес Николай, осматривая вестибюль.

– А что тут такого временного? Если мыслить логически, то вроде все на месте. – Алик тоже окинул взглядом помещение и уставился на Фермера. – Вон ресепшн, вон столики, там телевизор.

– Да как тебе сказать-то… – Напарник замялся немного – Зашел сюда и как будто в молодость вернулся.

Сама гостинца была, очевидно, переделана из общежития, поэтому стойка администратора находилась на месте бывшего вахтера. Будку снесли, на ее место поставили фисташковый барный стол, со столешницей под темный мрамор, стену за стойкой украсили вывеской с название гостиницы и тремя круглыми часами. Причем под каждым было написано название города, чей часовой пояс они показывали: Ахтубинск, Шайковка, Курумоч. Все сменили, а бабку-вахтершу оставили. Напротив стойки находилась зона отдыха с парой диванчиков, столиком, телевизором и кулером.

– Что стоим? Пошли оформляться. – Толкнул в спину Фармера Курсант.

– Э-э-э. Да, пошли.

Курсант импозантно положил локоть на столешницу, при этом сшиб пару типичных гостиничных объявлений вроде «Сутки начинаются в 12:00», «Завтрак в столовой с 6:00 до 10:00». Тем самым занеся себя в черный список бабки-администраторши. Та отложила какую-то книжку, достала очки и спросила:

– Чего надо?

– Нам бы, э-э-э, номер дву…– Начал Николай, но сразу же прервался от тычка в ребра

– Какой дву, а серба, серба-то куда девать будем? Трех надо!

– Нафига трех? У тебя этикетки лишние? Пусть в машине спит алкаш твой

– Он не мой!

– Ага, говорящий!

– Шутишь? А теперь рассуди логически. – Курсант посмотрел в глаза Фармеру. – Печку в будке топить надо? Надо. Это что? Это расход топлива. А топливо что? Ценный ресурс, мы его не производим.

– Да? А то что там теплоизоляция мама не горюй, это ничего? Да и печка дровяная. А? – Возразил Николай. – И вообще, пусть машину сторожит.

– А кто ее угонит тут? Кому она нафиг сдалась? Это же натуральный Советский Союз! – Алик шмыгнул носом. – Пусть Живко в нормальных условиях поспит и позавтракает, когда ему, нам такой шанс выпадет?

– Ну чего, решили или нет? А то у меня дел хватает, чем вас слушать. – Проскрипела бабка.

– Да, решили. Трехместный нам. – Громко сказал Алик.

-Ладно, уговорил. – Прокряхтел Николай. – Нам трехместный номер, с душем.

-Так, трехместный значит. – Бабка открыла амбарную книгу. – Ваши документики, пожалуйста.

– Вот. Держите. – Напарники протянули три удостоверения личности, бабка приняла их и стала что-то выводить в книге.

– Ваш будет четыреста шестой, это по коридору налево, по лестнице, четвертый этаж. – Бабка недобро посмотрела на Курсанта.– Никого не приводить, чтобы никаких шалав, ясно. И вернуться до одиннадцати, а то не пущу. Поняли.

– Яснее некуда. – Мрачно сказал Курсант.

– С вас двенадцать этикеток.

– Ни черта себе. – Процедил сквозь зубы Фармер, расплачиваясь за постой и принимая ключи. – Так, я в номер, а ты дуй за сербом.

Курсант кивнул и пошел на улицу. Николай же постоял немного, подумал, и тронулся в номер. Пойти по коридору и подняться на четвертый этаж отняло у него пару минут, он даже улыбнулся, представив как Курсант будет затаскивать полуживого Живко по таким крутым лестницам. «Ничего, его дело молодое, ему полезно» – подумал он, поворачивая ключ в замке – «Только бы номер нормальным был». Надежды на худшее не оправдались, номер был вполне себе приличным. Простой и незамысловатый, сперва тамбур-прихожая с рыжим фанерным шкафом, потом дверь в ванну, совмещенную с туалетом, а там и сам номер. Три кровати размещались буквой П, одна у окна, две другие у стен, друг напротив друга. Красные аляповатые покрывала на них гармонировали с пестрыми занавесками на окне и нежно розовыми стенами. Только картины выделялись своими синими пятнами. Одной картиной был советский плакат с дядькой в пилотском шлемофоне и очках, а вторая – просто фото памятника бомбардировщику у таможни. В углу, у изголовья средней кровати стоял телевизор, и довершал всю эту гениальную дизайнерскую мысль журнальный столик. Он был ровно в центре номера.

– В следующий раз ты сам понесешь его. – Раздался голос Алика.

– А я тебе предлагал оставить его машине, помнишь?

– Ух ты! Тут телевизор есть! Работает? – Отмахнулся Курсант.

– А я знаю, проверь, может ловит чего, сотовые же тут работают, не заметил?

Алик ничего не ответил, бросив Живко на кровать, он радостно схватил пульт и стал мучить телевизор. Николай ухмыльнулся, скинул с себя верхнюю одежду, достал этикетки, еще раз пересчитал их. Хмыкнул, посмотрел на Курсанта и сказал:

– Сейчас мыться в душ, потом собираемся, будем культпоход себе устраивать. Как-никак цивилизация тут.

– Да, пожалуй, а то у них тут всего два канала: первый и второй. Совок блин. – Согласился с Фермером Курсант.

Полтора часа спустя напарники, проведя все гигиенические процедуры, вышли из номера. Лица обоих светились чистотой и счастьем, горячая вода и центральное отопление оно и не такое способно. Им не пришлось долго искать место для своего культпохода, на то было две причины: во-первых. В номере был справочник, а во-вторых, таких мест в городе было мало, а точнее одно – КДЦ «Высота». Культурно-досуговый центр, так в справочнике расшифровали аббревиатуру, располагался недалеко от гостиницы, на въезде в микрорайон «Новый Городок», выйти, повернуть направо, минут пять пройти и на месте. Что зимой, что летом одинаково удобно.

Живко, по причине глубокого сна, остался сторожить вещи, отпугивая потенциальных грабителей бормотанием похожих на заклинания фраз, периодически прерываемым громким храпом, больше напоминающим рык молодого тигра.

Начальнику ГУ РКБ ССР полковнику Матросову А.А 29.03.20…

Рапорт о результатах оперативно-розыскных мероприятий

Докладываю, что в ходе оперативной разработки выполнены оперативно-розыскные мероприятия в отношении группы т.н. «выживальщиков», обладающих необходимыми нам качествами. Состав группы:

1. «Фармер», он же «Командир». Жовтобрюх Николай Степанович, русский, 196… г.р. Характер скрытный, немногословен. Вспыльчив. Нечеловечески упрям, но при этом достаточно легко обучаем. Обладает аналитическим складом ума и нестандартным мышлением, ярко выраженный лидер. С 20… г. – владелец магазина строительных материалов в г. Юхнов Калужской области. Не женат, … ноября 20…. года пропал без вести в районе д. Кувшиново.

2. «Курсант», он же «Зам». Полукарп Альберт Борисович, русский, 198… г.р. Характер открытый, экспрессивный. Достаточно легко поддаётся на провокации. Не женат. Исполнителен, обладает гибким мышлением. Способен к самостоятельным действиям, обладает навыками обращения с огнестрельным оружием, владеет АРБ. Проявляет лидерские качества. Курсант …. высшего военного училища, отчислен на основании приказа за N… от …. января 20…. года. Сын зам. начштаба ЗабВО, полковника Полукарпа Бориса Мэргэновича.

3. «Серб», он же «GPS». Стойкович Животие Правдолюбович, серб, 197… г.р. Характер неизвестен, болен алкоголизмом в начальной стадии. Обладает строительными профессиями и художественным образованием.

Группа достаточно слажена, обладает легкобронированным автотранспортом ПП, мобильна. База группы находится, ориентировочно, в лесном массиве неподалёку от г. Юхнов.

Считаю необходимым привлечь группу к работе в качестве добровольных помощников, не раскрывая конечной цели задания.

Для этого считаю целесообразным провести следующие мероприятия: 1………. 2………. 3………. Мероприятия провести до …. апреля 20…. года.

Начальник ТО РКБ ССР Майор А. Барабин

Андрей Алексеевич отложил рапорт в сторону, снял очки и протер лоб. Отчего-то всплыл в памяти с виду точно такой же, но волею случая, оказавшийся судьбоносным, как для самого Матросова, так и для Республики в целом, рапорт тогда «уже» капитана Барабина. Уже – по причине понижения его в звании после командировки на Северный Кавказ. Тогда Барабин, проникнувшись моментом и поучаствовав в ловле «бородатых зайцев» по горам, провёл оперативные мероприятия, по результатам которых на стол лёг отчёт о, как бы сказали при Ленине, контрреволюционной деятельности начальника охраны Объекта полковника Мытарина. Полковник тогда все обвинения отверг, да и ответил настырному майору по-своему – «друзья» с Кавказа сожгли 41-й «Космич» Барабина, а сам опер получил взыскание и понижение в звании до капитана. Спустя пять лет, аккурат 21 марта, когда в Москве уже привычный порядок вещей остался лишь в недавних воспоминаниях, неугомонный капитан приложил к рапорту свои аналитические выкладки по развитию ситуации и свои соображения по ней же. Матросов тогда не решился сам дать ход делу, и отправился к непосредственному начальнику, генерал-полковнику Сергиенко, в тот момент – командира Объекта. Михаил Викторович пробежал взглядом, заострил внимание на паре моментов и колесо закрутилось.

В результате, если в Калуге потери мирного населения составили порядка 70%, то в районе, который взяла под свой контроль воинская часть под командой Сергиенко, эти потери составили максимум 7%, в самой Шайковке погибло всего человек шесть, из них двое прибыли уже укушенными. В соседнем Кирове, где, так называемый, мэр не внял советам генерала, мирняк, до вмешательства военных и расстрела руководства города в полном составе, уже «похудел» наполовину. Надо ли говорить, что такие радикальные методы вызвали в народе неподдельное восхищение и обеспечили, практически, единогласную поддержку курса генерала.

Вторым шагом была нейтрализация бандитского подполья, которое заложило свои ростки в небольшом городке стратегического назначения. Непонятные личности, днём торгующие на рынке, а ночью творящие тёмные дела, были отловлены вместе с их агентами и сочувствующими, в число которых попал и достопамятный Мытарин, не удержавшийся от получения «внепланового денежного довольствия» от резидентуры разведки вероятного противника. Собранные в спортзале школы семьдесят с лишним человек были поставлены перед выбором – умереть утром, от пули, или поучаствовать в становлении молодой Республики, попытавшись искупить свою вину. Отказались от данного предложения лишь семеро, остальные дождались своей печальной участи – 12 апреля, вооружённые косами и вилами, они шли в первых рядах на зачистке Кировского ЖБК, плечом к плечу с отловленными в течение трёх дней уголовниками и прочими тунеядцами. Следом шли бойцы батальона охраны аэродрома, преобразованного в Силы Немедленного реагирования ССР, в полном облачении и вооружённые до зубов, не оставившие заполонившим комбинат мертвякам ни одного шанса. Из команды зачистки прощение вины получили все, четверо остались живы и получили гражданство Республики без права проживания в столице

Немного поколебавшись, Матросов пододвинул пепельницу достал сигарету из портсигара. Да, события трехлетней давности всколыхнули ряд воспоминаний, не все действия совершаемые командованием он одобрял, но другого варианта не было. Зачистка КЖБК дала свои результаты, отбитое производство заработало вновь, давая не только рабочие места гражданскому населению, но и какую-то экономическую стабильность в регионе. Цемент и железобетонные изделия вдруг оказались в цене. Выжившие в страшной беде люди, после первой же зимы осознали потребность в строительстве нового жилья по индивидуальным проектам в различных анклавах.

Спрос вырос, но встала другая проблема, где добывать сырье? Этот вопрос военные решили четко, к середине первого года между военными частями разного рода, ставшими центрами спасения и какой-то власти, установилась радио, а затем почтовая связь. Сперва был налажен контакт с подмосковным центром «Пламя», затем с выжившими частями дальней авиации в Поволжье. Через Шиханы им и удалось выйти на 524 учебно-резервный полк ВВ, и в свою очередь через них на поставщиков щебня, топлива и разного рода запчастей из Самарской области. Соседний, в восемнадцати километрах от Шихан, Вольский оказался просто кладом, по нынешним временам – в городе оказалось целых пять цементных заводов, выпускающих чуть ли не лучший в стране цемент. Барабина восстановили в звании и предложили возглавить созданное на базе оперчасти Главное Управление Республиканского Комитета Безопасности, но тот отказался, сославшись на свой малый опыт и наличие более достойной кандидатуры, в лице непосредственного начальника. И тогда Андрей Алексеевич сделал ход конём – разбил Главное Управление на отделы, и неугомонному оперу всё же досталось место начальника основного из них, Территориального, в сферу ответственности которого входила непосредственно сама Шайковка и пара соседних деревень.

Республика обзавелась устойчивыми связями, наладила торговлю, информационный и культурный обмен. Жизнь внутри анклавов успокоилась, начала налаживаться, из тех же Шихан, сегодня днём прибыла группа учёных, из НИИ РХБЗ, с целью продолжить свои работы над вакциной от убившего мир вируса, Генерал-Президент пообещал доставить их в «Пламя», но саму операцию по доставке возложил на ГУ РКБ ССР. Матросов успел пару раз сломать голову в процессе разработки этой операции, и в этот момент майор Барабин приносит свой рапорт. В своих аналитических выкладках он никогда не ошибался, и раз уж его заинтересовали эти гости, то, значит, нужно брать их в оборот. Андрей Алексеевич выкинул в мусорное ведро размятую, но невыкуренную сигарету, вернулся к листку рапорта, что бы поставить на нем положительную резолюцию.