Эпоха альтернативно живых

22 марта Первый год Белого Дракона. Московская область, пос. Бутово. 15:00

Андрей вытряхнул сигарету из пачки, прихватил её губами за фильтр и искоса взглянул на переваривающего информацию Полукарпа. Взгляд его, лукавый, был цепок. Он, явно, оценивал реакцию бывшего курсанта, отслеживая малейшие изменения его лица. С изменениями было туговато. В голове несостоявшегося вояки царила гулкая пустота. Единственное, о чём я смог подумать, так это о том, что буддисты из Иволгинского дацана назвали бы такое состояние просветлением. «Я – тупой Будда» вспыхнула перед глазами огненная надпись. Тем временем, Андрей нащупал в кармане зажигалку, прикурил и вкусно затянулся, выпустив толстую струю дыма в сторону от собеседника.

– Так это что – совсем песец, как в кино американском? Не будет людей и не выжить никому совсем? – Я с видом маленького ребёнка, затаившего надежду на получение вкусного, посмотрел на Андрея. – Совсем-совсем? Да?

– Нет, малыш, это не песец – это Великий Белый Дракон! – Андрей хохотнул как-то нервно слегка, словно по инерции.

– Это что ещё такое?

– Это такая штука хитровыдуманная в китайской мифологии. Белый Дракон – это символ бедствий, а вот Великий – это о-о-о-о! – Андрей горестно завыл и стал раскачиваться из стороны в сторону, всем видом демонстрируя крушение надежд и полную безнадёгу.

– Андрейка! Слышь, хорош придуриваться – ты толком объясни!

Услышав мой призыв, Андрей перестал выть и быстро оглядел двор. Затем сместился поближе к подъезду, вглядываясь внутрь, кивнул каким-то своим мыслям и продолжил объяснения.

– Так вот, Великий Белый Дракон – это Белый Дракон в степени Дракон. Врубаешься? Бедствие настолько страшное и всеобъемлющее, что конец света по сравнению с ним – это как котёнок в углу нассал. Неприятно, но поправимо. А Великий Белый Дракон – это неисправимо в принципе и, настолько ужасно, что изображать это можно только иносказательно, в виде белого квадрата. Реального изображения мозг не выносит, и само изображение Великого Белого Дракона означает его приход.

– По-моему, когда китайцы всё это придумали, у них у самих «приход» был. – Произнёс я после минутного размышления. – Всё что они наворотили, по-русски можно в двух словах сказать: «Полный Пэ».

– Ну, я бы сказал, «Полный Пэ» – это ровно половина до появления белого квадрата. Потому что сам «Полный Пэ», как и его последствия, человек вполне так себе может представить. – Андрей продолжил вещать, затягиваясь сигаретой до треска и выдыхая клубок дыма. – Так что твою ассоциацию смело можно назвать конвертом, посланием от Белого Дракона всему сущему. С уведомлением, да.

– А всё-таки интересно, почему именно белый, и именно квадрат? Может, что-то со снегом связанное, из глубин боязней китайской культуры в целом? – Я по привычке начал было логически раскладывать цепочку размышлений.

– В данный момент это неважно. – Щелчком выбрасывая сигарету, задумчиво произнёс Андрей, – Тут такое дело, мы сюда приехали по заданию Эсэс, забрать кое-что. Ты сидишь в машине, я туда и обратно.

Я задумчиво почесал затылок «И всё же, почему квадрат?». Через пару минут ожидания заскучал, и полез в рюкзак достать сникерс, внезапно глаза мои загорелись – рука наткнулась на каску. «Вот, а Андрей-то и не знает! Сейчас я ему продемонстрирую индивидуальную броню». Вытащить и надеть полированный фетиш на голову не отняло много времени, сложнее было извернуться обратно в тесном проёме салона, но и это выполнил успешно. Следом из рюкзака появился нож со шнурком, хитрый винт от мясорубки заменил собой ребристое кольцо. После чего я, наплевав на команду, вышел из авто, и, поигрывая гирькой кистеня, прислонился к стене дома. Массивная железная дверь лязгнула, открываясь, и явила взору улыбающегося старшего товарища.

– Эй, полурыб, бегом сюда, будем тебя взрослым делать. – Настроение Андрея заметно улучшилось, видимо, прошедшие пять минут что-то сильно изменили. – Хорош уже прятаться, тебя всё равно камера снимает, я видел где ты есть.

– Я, вроде и так взрослый вполне, никто не жаловался. – Я попытался было пошутить в ответ, но шеф прервал: «Цыц», при этом вытащил из-за спины какой-то массивный свёрток и, уложив его на капот, начал медленно-медленно и достаточно торжественно разворачивать.

Похоже, ружьё. Тогда я согласный, у нас в Сибири ружьё дарили как признание совершеннолетия. Нет, стрелять-то я стрелял, и на охоту ходил, но разве пукалку 20-го калибра можно считать взрослой, тем более что с ними как раз дети 12-14 лет и ходят, на белку? А тут, судя по чехлу, что-то хорошее, минима 12-й, ствол длинный, скорее всего горизонталка. Почему именно тут? Вывеска «Всё для охоты», ага, наверняка ремонт и тюнинг. Значит, батя схитрил, купил заранее, да отдал тюнинговать, как раз на выпуск бы его и подарил, а тут такое – значит, недоделка, или ствол уже давно лежал готовый, лишь момента ждал. А раз батя – значит, ИЖак, он ТОЗы не сильно отчего-то любит. Или 43-й, или 58-й, но скорее первое. Что там Андрей бормочет?

– Отомри, бедолага. Чего завис?

– А патроны где на него брать будем? – Произнёс я и буквально увидел, как у товарища стремительно, как в мультиках, отпала челюсть. – Ну, там же 43-й? Батин? Андрей мотнул головой, погрустнел и с тоской в голосе поинтересовался:

– Он тебе звонил, да? Весь сюрприз испортил, блин.

– Нет, не звонил, я, как ты это называешь, логически подумал. – Улыбка поселилась у меня на лице. – Только вот с моделью не до конца уверен, пальцем в небо тыкал.

– Однако, силён, бродяга. Видимо, в самом деле повзрослел. – Командир начал приходить в себя. – Вот, значит, тебе и доказательство. Как ты и определил, ИЖ-43, новая ложа, новые стволы, кучность выше процентов на девять. Патронташ, патроны картечь и «пятёрка»– дробь. Держи, владей.

Я принял ружьё двумя руками, встав на одно колено. Целовать, разумеется, не стал – что я, тупой самурай какой что ли, железяки на улице целовать? Но что-то сказать надо было, а слова, как назло, все пропали. Издав всхлип, я выдавил из себя «Спасибо» и зажмурил на секунду глаза. В этот момент наверху раздался какой-то непонятный шорох, Андрей задрал голову, а я успел лишь увидеть, как упавший с крыши кирпич разбивает ему лицо. Рухнувший следом оранжевый мешок сбил товарища с ног, что-то неприятно хрустнуло. Я инстинктивно отскочил, роняя ружьё – наверняка не заряжено, и потому – обуза, одновременно перехватывая импровизированный кистень и быстро озираясь по сторонам.

Чисто. Теперь подойти к Андрею, посмотреть, что с ним. Вместо него лежит дворник, родом, похоже, из южных стран, вяло тянется руками и скалит зубы, явно пытаясь добраться до моего командира. Взмах, удар, треск, больше не трепыхается. Шнурок петлёй, подцепить за шею и оттащить в сторону – что с Андреем? А ничего. Всё, нет больше Андрея – разбитое в кровь лицо, испачканное грязной землёй и неестественно вывернутая голова. Песец, Великий Белый Дракон, Рагнарёк – всё это оказалось таким незначительным и далёким в данный момент, я потерял единственного, ну, кроме родителей, человека, который действительно меня любил. По-братски, как старший любит и защищает младшего, при этом периодически подшучивая и воспитывая. Обхватив голову руками, бросив ненужный «кистень», я сел на землю и завыл. Подъехал какой-то грузовик, из него вылезли люди и направились в тот же подъезд, откуда вышел Андрей, от группы отделился человек и подошёл ко мне. «Как?» – поинтересовался он.

– Сверху, с крыши спрыгнул – указал я мокрой от слёз рукой на дворника. – Сначала кирпичами, а потом и сам.

– Да, жаль Кедра. Обе Чечни прошёл, и так глупо погиб. – Снял головной убор мужик. – А ты с ним был? Полу-боец – это ты?

– Я, а…

– Ружьё я доводил, чуть-чуть не успел приехать – видишь вот, вывозимся, а на дорогах чёрти что. – Протянул руку. – Михаил.

– Альберт. – Принял рукопожатие я. – Надо бы его по-человечески похоронить.

– Согласен, но не здесь. Мужики, Андрюху в пакет, вывезем в ППД и там ему покой дадим. – После чего повернулся ко мне. – Ты тоже на Базу потом? Знаешь как добираться? Или с нами поедешь?

– Так, а вы тоже наши, да? Опенбаха знаете? – Скользнула мысль в моей голове, и тут же затаилась под грузом горя. – Примерно знаю, наверное, сам доберусь.

– Да, «наши», разумеется, знаем. – Михаил отодвинулся в сторону, позволяя парням пройти к телу. – Ну, давай, тогда, сейчас погрузимся и выдвигаемся, а ты решай сам, немаленький уже.

С этими словами он ушёл в подъезд, руководить дальнейшей эвакуацией магазина. Я же подошёл к телу товарища, накрытого чёрным полиэтиленом, нащупал под ним руку и пожал её. Прощай, старший брат, и прости, что я поздно это понял.

Открыл дверь «Молнии», кинул ружьё и кистень на заднее сиденье, сел на что-то твёрдое, весёлым хрустом пообещавшее проблемы, и тихонько двинул прочь. Хотелось просто немного побыть одному, дорога тут одна, подожду грузовик на перекрёстке. Сам того не замечая, вышел на трассу и разогнался почти до сотни, поток встречных машин иссяк – видимо, на МКАДе случился непроходимый затор, придётся ехать по большому кругу. Впереди какая-то человеческая фигура подняла руку, голосуя, после чего бросилась мне наперерез. Удар по тормозам,

«Твою маму, что за…», толчок прервал размышления, и человек, не сумевший преодолеть высокий капот «Двадцать первой» отлетел на обочину, машину от резкого торможения развернуло и увело туда же. Изумлённый, я вышел из авто, предварительно вытащив «кистень» и, поигрывая гирькой, стал приближаться к неподвижной груде ярких тряпок. Похоже на девушку, и лицо какое-то знакомое, толком разглядеть не успел, но черты узнаваемы. Вот и посмотрим, что за самоубийца нам встретилась. Девушка ещё дышала, голова при ударе не пострадала, зато руки оказались изломаны местах в трёх – танк, а не машина.

Обратила взгляд на меня: Ё-моё, «Лошадка». Та самая, Братская, из телевизора, они там ещё строили что-то. Взор её быстро тускнел и через минуту, издав какой-то не то всхлип, не то стон, душа покинула тело. Интересное кино, выходит, я убил живого человека? Что же блин, теперь делать? И как она здесь оказалась, вчера же ещё по телеку показывали, во Франции они «тусят», блин. Да, тут не отмажешься, надо валить, родня её подтянет такие силы, что ЭсЭс просто сдаст меня, не пытаясь прикрыть. Как же я так попал, ведь видел же, что выходит на дорогу. И скорость под сотню, налицо нарушение. Засада полная, хорошее продолжение дня, сперва Андрей, теперь вот ещё эта. Как быть?

Вдалеке показался автомобиль, следовавший в сторону города. Приблизился, и сердце упало в глубину желудка, или даже ещё глубже – хуже и придумать было нельзя – патрульный «Мерседес» ДПС. Вышедший из неё сотрудник на ходу достал пистолет, передёрнул затвор и, наставив ствол на обочину, обошёл «Волгу».

– Что случилось? Человек, или из этих? – Гаишник оказался подкованным в нынешних реалиях, что, впрочем, неудивительно.

– Человек. Точнее, она, под колёса бросилась. – Я потупил взор, сердце стучало как пулемёт, того и гляди – лопнет. – Тащ капитан, честное…

– Сама, так сама. Наглухо, или живая? – Капитан не спускал пистолета с кучи тряпья, совсем недавно бывшей человеком. – Сам цел?

– Уже не живая, я километров восемьдесят шёл, не успел среагировать вообще. – Решив во всём признаться, для очистки собственной совести, выложил всю правду. – И это, она – из телевизора. Братская.

– Ну, нифига себе!!! – Капитан аж опешил. – Что серьезно?! Откуда она тут?

– Я сам в полном недоумении. Выскочила на дорогу, начала махать руками. – Я решил говорить всё честно, как было. Потому как, во-первых, виноватым себя не ощущал совершенно, а во-вторых, мысля логически, начинать на ходу придумывать, а потом забыть, что кому врал, хуже и не придумаешь. – Разве что, может, прилетела, но тут аэропорта же нету

– Да есть тут аэропорт, как раз оттуда и еду. Другой вопрос, как она сюда попала? – Гаишник почуял знакомый запах наживы и начал давить. – Не пешком же дошла? Что-то ты темнишь!

– А я знаю?! Кто их этих из телека поймет? Они же вообще с другой планеты, похоже. – Сердце потихоньку возвращалось на место, следом за ним потянулась злость. – Ну, так что делать то?

– Ну, раз не знаешь, я тебе расскажу. Сейчас оформим протокол, отправим тебя в КПЗ – человека же убил? Убил.

– К-как?! А может, договоримся?! – Сердце окончательно встало на место, но чтобы распалить злость я повёл диалог в привычном для сотрудника ключе. – Нельзя мне в тюрьму, у меня мама в деревне одна, никак нельзя.

– Со мной-то может и договоримся, а что ты её родителю скажешь? Ему и Президент не всегда отказать может. – Видимо, почуяв какие-то нехорошие нотки в моём голосе, заколебался гаишник, даже пистолет приопустил и левой рукой почесал переносицу. Неудобный разговор прервался шорохом, раздавшимся из-за машины.

Нетвёрдо покачиваясь и нелепо размахивая сломанными руками, над капотом показалась виновница происшествия. Лицо не выражало ничего, лишь в глазах темнел потусторонний голод, а пища, в лице нас с капитаном, стояла готовая к употреблению и ждала.

Капитан, увидев упыря, что-то невнятно булькнул и начал высаживать патрон за патроном в тело бывшей гламурной телеведущей. Лязгнул, встав в крайнее положение, затвор, палец гаишника продолжал дёргать спусковой крючок. «Завис», подумал я и начал раскручивать в вертикальной плоскости импровизированный кистень, ожидая приближения зомби на расстояние удара. И она не заставила себя ждать, сделав пару шагов на нетвёрдых ногах, попала в зону досягаемости оружия. Рывок, удар, хруст и отход, продолжаем вращение, однако, вопреки ожиданиям, удар не упокоил мертвечиху, хотя из проломленной головы потекла тоненькая струйка крови. Ещё удар, и сходу ещё, с тем же результатом. Капитан вышел из ступора, перезарядил пистолет и выстрелил, также в голову. Пуля пошла вскользь, никакого эффекта кроме брызг крови не произведя.

– Да она, в натуре, безмозглая!

– Похоже, так. – Я кивнул головой и отошёл по дуге влево, освобождая сектор, но продолжая держать «кистень» в боеготовом состоянии.

Упыриха, видимо что-то почуяв, внезапно присела и рванула в сторону домов, успешно укрываясь от пытающихся её настигнуть пуль корпусом моей «Молнии».

– Однако, слишком что-то она шустрая для свежеобращённой, – пробормотал капитан, – что-то тут не то. Может, она живая? Да и лежала долго сильно, обычно через минуту встают.

– А что, бывают и шустрые? Ты вроде не сильно удивился, когда она так рванула, я так понимаю, встречал уже? – Успокаивая гирьку, я начал добывать разведданные. – Поделись, судя по тому, что в Москве видел – нету больше ни судов, ни Правительства.

– Я в курсе, что нету. Я кортеж сопровождал, главарь в Сибирь полетел, ну и шишки разные с ним – как раз с их аэродрома и улетели. – Капитан успокоился и перестал строить из себя представителя закона. – Точно, им же как раз самолёт из Франции пришёл, видимо на нём она и прибыла.

– Ну, так что? Я поеду? – Будем ковать пока горячо. – А то мне ещё добираться чёрти куда.

– Езжай, хрен с тобой, – махнул рукой гаишник. – Только смотри, не беспредельничай, и помни – твои номера я записал, если всё наладится – ответишь по всей строгости.

– Так точно, товарищ капитан. – Я приложил руку к каске. И добавил: – Если наладится, конечно.

23 марта Третий год белого Дракона . Калужская область, г. Юхнов.

– Собственно, вот так и выбирался. – Завершил Альберт, повернувшись к Николаю. Тот мирно похрапывал, уложив голову в миску с макаронами, придерживая её руками на лежащем поперёк коленей ружье. – И для кого я тут распинался?

– Я слушал, очень интересно. Хоть книжку пиши. – Подал голос спасённый подхарик. – Мужики, я так сытно уже года три не ел, как раз с того момента, как началось. Возьмите меня к себе, а?

– А нам какой интерес? Тебя ж кормить-поить надо, таскать помогаешь – но это не смертельно. – Курсант задумался. – С другой стороны, если мыслить логически, третий человек на борту лучше, чем если бы его не было. Стрелять ты всё равно не умеешь, но зато втроём куда больше утащить можно.

– Я не только таскать могу, у меня есть уникальная особенность. – Ухватился за соломинку кришнаит, – Я выпимши все дороги в окрестности понимаю, отчего так – не знаю, но именно так я к нам на базу и попал первый раз.

– О, так ты типа навигатор, что ли, получаешься? – В голосе появился интерес, Полукарп достал платок и принялся полировать уже тщательно облизанные ложку и миску. – И как тебя зовут, чудо иноземной техники?

– Животие, серб я. Точнее, батя серб, а я уже наполовину русский. – Гордо произнёс спасённый. – Чтобы проще – можно Живко, я не обижаюсь, у нас это не считается чем-то таким запредельным.

– Животное, значит. – Протянул Курсант в улыбке, едва удерживаясь от смеха. – А батю твоего как звали, да и вообще, давай весь расклад, кто таков, откуда взялся. Считай, я служба кадров, как-никак тебя на довольствие ставить, надо знать, кто ты есть.

– Ага, животное, Живко. – Бритоголовый оценил шутку. – Отца Правдолюбом звали. В смысле, его дед так назвал, не люди. Но он своё имя полностью оправдывал, царство ему небесно. Под бомбами в Белграде лёг, на мосту как раз. Они тогда с товарищами на мост вышли, куча народу гражданского – мол, вот они мы, защитники страны, давайте, бомбите. И что ты думаешь, разбомбили. А у меня сон был, я тогда уже Харьков проезжал – мамку домой отвозил, к родне в Тулу. Так вот, во сне мне Ангел явился, батю за руку привёл, говорит, прощайся с сыном, Правдолюб, и пойдёшь дела принимать. Я проснулся в поту, а утром на вокзале по телевизору новости увидел. И знаешь, на удивление, эмоций не было. Разве только радость какая-то затаённая, которой ни с кем делиться нельзя. А мать, как увидела про мост репортаж – так и обмерла, видимо тоже похожий сон видела.

Три дня пожила, и умерла во сне, как раз как к тётке приехали. Вот такая вот радость вышла. Потом десять лет как в тумане, где-то работал, что-то строил, мотался по областям соседним. Жениться не довелось, не успел, в Югославию так и не уехал – тётка паспорт спрятала, и обменяла втихаря, с советского на российский. А без паспорта через Украину тогдашнюю вообще не проехать было, они как с ума все посходили.

– А фамилия твоя как, боец? Для ведомости фамилия первое дело. – Полукарп прервал молчание, убирая столовый прибор в рюкзак. – Хотя, какая по нынешним временам разница, людей мало, можно и по именам всех запомнить и не путать.

– Стойкович, – тщательно ставя ударение на первую О, доложил Живко. – Животие Правдолюбович Стойкович, гражданин Российской Федерации. Каменщик и печник, стаж 12 лет.

Вновь услышав непривычное уху имя, да ещё и в такой комбинации, Альберт не выдержал, и зашёлся в смехе, серб, недолго думая присоединился. Уханья и подвывания двух лужёных глоток разбудили мирно дремавшего предводителя, тот мотнул головой, и, заорав «Внимание всем, стреляю на поражение» вскочил, и высадил дуплетом в, прислонённый к стене склада, почти готовый бронелист, из самых первых. Противный вжик рикошетов и последовавший звон стекла со стороны грузовика протрезвили стрелка, он начал вертеть головой в поисках опасности, параллельно перезаряжая ружьё.

Курсант, не теряя времени, вскочил, и, когда Фармер вновь приложил ружьё к плечу, с явным намерением пальнуть ещё, Полукарп уже повис у него на руке с воплем «Коля, очнись!!! Это мы, врагов нету!».

– А сколько времени? – Опешив, вопросил Жовтобрюх. – Отчего не спим?

– Третий час ночи, а если совсем точно – два сорок семь. Не спим по причине ночного дежурства. – Чётко отрапортовал Альберт. – Кстати, уже практически твой черёд заступать, можешь не ложиться.

– А что этот бритый не связанный сидит? – мотая головой, спросил Фармер. – Вроде ж, договорились, пожрёт, и свяжем снова, чтоб не сбежал.

– Он полноценный член отряда, теперь с нами, ценный кадр так сказать, я его, как зам по боевой, в состав принял. Прошу любить и жаловать, Живко Стойкович.

Остаток ночи прошёл без происшествий, Полукарп, честно отдежурив с десяти вечера до трёх ночи, оставил Фармеру отрезок времени до утра, точнее – до семи. И по команде начался новый день. Наскоро умывшись и перекусив сухарями, приступили к завершению основной фазы работ. Осмотр подстреленного в ночи «супостата» выявил немногочисленные вмятины и царапины на бронелисте, часть дробин просто расплющилась, а часть ушла в недолгий рикошет – на пути их, как назло, оказалась боковая проекция «Вепря», чем разрушительный свинец не преминул воспользоваться. Пробив боковое стекло водителя, дробь не успокоилась и продолжила искать цели для разрушения. Таковыми оказались ветровое стекло, пробить которое у дроби сил уже не хватило, и второе боковое стекло, уже со стороны пассажира – до него добраться помог рикошет от ветрового.

В итоге теперь сквозняк без проблем гулял по кабине, пытаясь пошевелить квадратные осколки, вольготно разлегшиеся на сидениях и под ними, а переднее стекло покрылось паутиной трещин, весьма мешающих обзору и по правилам дорожного движения подлежащее немедленной замене. Чем, при помощи «болгарки» и известной матери соратники и занялись. Пока курсант с сербом плясали над стеклом, Николай, вновь вооружившись измерительным прибором и маркером, начал снимать мерки с кузова, постепенно перенося разметку на ждущие своего часа листы. Отозвав Альберта, Фармер поручил тому нарезать из нержавейки шестисантиметровых полос по длине листа, а сам продолжил раскрой.

До двух часов дня визги «болгарок» распугивали всё, по какой-то причине оказавшееся в окрестностях, живое, и привлекая неживое. Во всяком случае, пару десятков голов, покачивающихся за забором, Николай увидел, когда забирался на крышу фургона, надо думать со стороны ворот тварей собралось не меньше. А это означало, что ночевать на базе второй раз будет нельзя, а вывезти всё в один заход, даже с учётом использования обоих автомобилей – нереально. Следовало придумать какое-нибудь ухищрение, чтобы отвлечь набежавших зомби, но думать об этом было пока рановато. Единственное, грузовик переставили с учётом немедленной эвакуации внутрь, а на крышу его усадили Альберта с ружьём наготове, отслеживать морфов и вовремя поднимать тревогу.

В готовые листы Фармер повкручивал с тыльной стороны кровельных саморезов, после чего приступил к монтажу бронепанелей. При помощи Живко нанеся на обрезанную по направляющим пену тот же «оконный» клей-герметик, листы начали прислонять к бортам, вдавливая саморезы в рыхлый уплотнитель. Бронированный лист, закрывающий радиатор, прислонили к капоту с зазором, обеспечивающим как доступ воздуха, так и возможность доступа к двигателю. Часа в четыре основная работа была закончена, вставлены и залиты клеем в прорезанные посадочные места стёкла, загерметизированы швы между плитами. Осталось скрепить сами плиты между собой, для чего как раз и предназначались нарезанные Альбертом полосы. Слегка согнув их, простучав их на стальном уголке, Николай посадил их на герметик на каждый стык, после чего выдал кришнаиту дрель и дал команду сверлить отверстия, с равным отступом. Стекла проложил полосой с обеих сторон, чтобы не выбило пулей, снаружи решил затонировать, но позже. Сейчас же, чтобы не терять светлого времени метнулся на склад и вернулся оттуда с мешком заклёпок и приспособой для них.

Вдвоём справились за полтора часа, после чего запустили двигатель прогреваться, и начали перетаскивать содержимое склада внутрь фургонов автомобилей. В первую очередь решили загрузить высокотехнологичные, но малокалиберные вещи, в виде различного калибра болтов с гайками, да саморезов, общим весом около двух тонн, а также все аккумуляторные электроинструменты, с расходниками в виде сверл, лезвий, ножей и прочих принадлежностей к ним. Коробки занимали немало места, гораздо больше можно было бы упаковать «навалом», однако времени на распаковку было катастрофически жаль.

Ворота склада запирали уже в сумерках, Николай подогнал «Буханку» почти вплотную к воротам, следом поставил броневик и, вместе с Альбертом взобравшись на крышу фургона, принялся отстреливать неживую массу перед воротами, словно в тире. Немалую помощь в очистке родной земли от инфернального зла оказала «люстра» из шести стоваттных фонарей, установленная над кабиной грузовика. Живко сидел в фургоне и уже привычно контролировал тыл, играясь с фарой-искателем над задней дверью.

Минут через двадцать побоище начало затихать – мертвяки при всей своей тупости и любви к иллюминации, видимо, осознали бесперспективность штурма и начали прятаться в темноте. Перед воротами оставалось не менее тридцати экземпляров, ещё десятка полтора отползали в сторону на перебитых конечностях. Дорога практически освободилась, Курсант добежал до буханки и приготовился выезжать, серб, согласно оговоренному порядку, рванул открывать ворота, выбравшись на крышу грузовика и сбежав вниз по капоту. Машины вышли синхронно, полностью заперев проход, после чего Живко запер территорию и тем же путём проник на пассажирское место грузовика. После недолгий, по причине передвижения по дороге, пробега до Кувшиново, остановились на ночлег в боксе, откуда был взят «Вепрь». Разгрузку и прочие радости жизни решили отложить на утро, на ужин также сил уже не осталось. Заперев УАЗик, Курсант перебрался на коробки в фургон и заснул как убитый, кришнаит отключился в момент въезда в деревню и Николай не решился его будить. Сам же Фармер, немного поколебавшись насчёт ночного караула, выпил воды из фляжки и незаметно для себя самого провалился в темноту.

28 августа первый год Белого Дракона Трасса М-4 Кукуй. Бар

Немного потертый, но все еще яркий плакат, с информацией о том, как бороться с зомби, мозолил глаза и раздражал, но больше в баре смотреть было не на что. Пятый раз пытаюсь прочитать до конца надписи на плакате, но отчего-то не получалось, что-то мешало. Это что-то было отсутствие знаний испанского языка, плакат был именно на нем. Как я догадался? Просто. Он был не на английском, и там было слово Si, значит, он был на испанском. Как он тут оказался, интересно? Или как говаривал один знакомый татарин: «мдя…» Хм, а как там у него на Урале дела? Ладно, не о том думаю, надо как-то жизнь устраивать, а то недельное сидение в баре как-то подистощило меня. Тутошняя система товарно-денежных отношений поставила меня в тупик, я-то ожидал, что надо будет расплачиваться патронами, а местные ребята показали всем болт. Им тут золото подавай. Нет золота? Иди к меняле, давай ему патроны, еду, одежду, что хочешь, и по их курсу бери местную валюту – автобусные билетики. Сто билетиков один золотой. А один золотой 10 грамм золота. А не хочешь, вали отсюда. Курс конечно драконовский, тридцать семерок это одна десятая золотого, сутки в баре-гостиннице – пол золотого. Просто пообедать тоже ползолотого, заправить бак (сорок литров) – ползолотого. Да еще проблемка есть обратно, на золото, они меняют не охотно.

Мне повезло, что с выпивкой у них накладно было, я им сто литров шишко-пива за десять золотых продал, так что… Правда, половину я уже убабахал. Да кстати, что я тут делаю? я тут пытаюсь решить проблему со сменой жилья и не только. Это вот на первый взгляд, кажется, что такого в зомбомире сменить жильё, ничего сложного! А ты ка попробуй в одиночку найти подходящий дом на отшибе, это, во-первых, раз, потом перегони туда свой автопарк, а он ведь не маленький (три машины и мотоцикл), это, во-вторых, два, не забудь еще про имущество и огород с картошкой, это, в-третьих, три. А кроме переезда нужно – ведь и патронов прикупить, да и средства по уходу за оружием. Поэтому надо как-то крутиться. Дал объявление: «Выполняю работы по зачистке от нечисти, профессиональный некромант, цена договорная. Искать в баре (спрашивать Некроманта) или на канале 16». Надеюсь, сработает, хотя, вот уже неделю глухо. Правда, я с объявлением-то тут только семь дней и сижу.

Кроме осмотра незамысловатой обстановки, содранной из американского кина, да потягивания кофе, я пытался понять, что же значит «Опасайся угля и железных коробок с парусами», что за уголь? Что за коробка с парусом? А фраза зудела в голове, бегала по извилинам и стучалась в каждый уголок. Что бы хоть как-то успокоится, я достал трубку, набил смеси и начал раскуривать. Сам ритуал набивки меня успокаивал, вальяжно, не без позерства достать и развязать кисет, насыпать щепотку, примять её немного, потом вторую и третью, достать «шведскую» зиппу, зажечь огонек и раскурить трубку. Воздух над моим столом сразу стал сизо-синим с благоухающим ароматом табака. Я пускал колечки и осматривал присутствующих в баре, несмотря на утренний час, было довольно многолюдно: различные мародер команды искали себе клиентов, причем они сидели кучками. Отряд Коли Кривого, как самый многочисленный, занял большой стол в центре бара, в левом углу, напротив меня, расположилась команда Мордвина, справа от него сидел Пендос, негр из настоящей Америки, в его интернациональной команде было три бойца (хохол по прозвищу Хохол, русский прозвище Иван и эстонец – Геринг). Причем если все мародер команды разъезжали на отечественных машинах, переделанных под условия, например у Мордвина была «Шишига» с ручкой и лебедкой и «копейка-пикап» на базе «нивы», у Кривого был «Запорожец», «Урал» и «УАЗ», то Пендос решил повыделываться. Он где-то нашел «Хаммер» H2 и «Ford Transit» бывший автобус. Ему все говорили, сломается, не починишь, а он в ответ «я амьериканец, все машин ин мой тим должен быть американский». Идиот, что скажешь.

Кроме мародер-команд были еще наемники, хм, как они себя громко звали Частные Военизированные Подрядчики. Их мало, но они в тельняшках, блин тот еще сброд, конечно. Там в этих ЧВоПиках каждой твари по паре, есть, конечно, и толково экипированные как отряд Батьки Степана, а есть которые одно только название, но связываться с ними не хотелось как-то.

-Да, есть такой, вон сидит. – Сквозь вращение своих мыслей услышал голос барменши, тетки лет сорока. От чего-то, мне показалось, её речь была про меня.

Я оглядел зал и у барной стойки увидел очень интересного персонажа. Он явно выделялся из местной публики. На вид лет тридцать, в рабочем комбинезоне, джинсовке, драной кепке, с МП-40 на спине, но как показано правилами без магазина. Этот человек мне напомнил типичного такого водителя, только автомат не вязался к этому образу. Но современный мир он таков, без автомата не проживешь. И, вот он, он смотрел в мою сторону, а точнее на меня, причем, так пристально, как будто оценивая. Ну что же подходи, поговорим. «Водитель» словно услышал мои мысли, пошел в мою сторону. Проходя мимо стола ЧВоПиков, он случайно задел одного из Батьковских.

– Э, паря, слышь, чо? Ты знаешь, чо ты сделал? Ты в натуре? – наемник начал вставать. – Я тебе сейчас пачу отрихтую, ты понял борзота?

– Погодь милок, я тебе что сделал? Задел? Ну, так звиняй. Лады? – «Водитель» немного отстранился, и сделал шажок в мою сторону, но ровно шажок. Дальше ему помешал другой наемник из отряда Батьки.

– Гля, парни. Терпила нашелся, чо значит звиняй? Ты тут типа извиниться хочишь? Ты нам по кружке пива каждому должен, понял? – Обиженный чвопик поправил ремень.

– Слышь, милок. Не гони, лады? Я тебя малёха так задел, а ты начинаешь, а? – Непонятный персонаж попытался отойти в сторону. Тут половина этой гоп-компании решила вдруг впрячься за своего товарища, пиво-то оно, особенно на халяву, штука хорошая. Все сидящие в баре замолчали, гул исчез, посетители застыли в ожидании драки.

– Та-ак! Это что такое?! Бузить надумали? Драться? Тогда, нахер из бара! А так не мешать друг другу! – Не успевшую начаться драку резко прервал окрик барменши.– Я вам тут такое щас устрою. Ишь чего удумали, на вас таких охламонов, ни посуды, ни люстр не напасешься. Ну-ка, геть отсуда!

– На улице разберемся! Понял, чушпан!? – Чвопики встали и вышли из-за стола.

«Водитель» моментально воспользовался паузой и проскользнул к моему столу, он явно не желал встречаться с наемниками. Ну что ж, давай знакомится храбрец. И какого я тебе понадобился?

– Здарсте! Вы некромант? – Он протянул мне свою руку. Я привстал, ответил ему на рукопожатие и сухо кивнул головой.

– И вам не болеть, присаживайтесь. – Я показал ему на стул и вернулся в свою позу. – Вам, кстати, повезло познакомится с приятными ребятами из отряда Дона Степана, ага.

– Это вы про тех клоунов? – «Водитель» мотнул головой в сторону выхода. – Так что в них страшного?

– Да, про них самых. Ну, прибить могут насмерть, чуть-чуть, ничего страшного. – Я хмыкнул. – Ладно, что про них говорить-то, давайте про вас. Вы по делу? По какому?

– А, ага, точно. По делу. – Он снял кепку и положил её на свое колено. – Я Пряник, Толя Пряник, фамилие у меня такое. Водитель я.

– Некромансер, Очень приятно. – Я хмыкнул еще раз, вот как я угадал-то. – Ну, какое дело у вас?

– Да дело-то по вашему профилю как раз. – Толя замялся немного. – Нужно одно место зачистит от зомби и все.

– Вот так и все, просто прийти в одно место и зачистить от зомби, без подвоха? – Я посмотрел на него удивленными глазами. – Я не отказываюсь, но давай-ка выкладывай все начистоту, да и хорош выкать, не у прокурора анализы сдаем.

– Фуух. – Он с шумом выдохнул, полез в карман за сигаретой. – На чистоту так начистоту.

Он прикурил свою «Приму», чудо советской табачной промышленности. Бесфильтровые сигареты быстро приобрели популярность среди курильщиков, потому что их производство оказалось менее затратным при восстановлении. Толя сделал глубокую затяжку, потом вторую и начал выкладывать свое предложение о работе.

– Ну, значит, так. Я же водитель, ну до того как это все началось, возил стройматериалы там, бытовую химию там, всякую такую, короче, херь. И когда вся бодяга закрутилась, я в рейсе был. Вез сайдинг с Беларуси. – Он стряхнул пепел в огрызок жестяной банки, заменяющей пепельницу. Мне, вдруг, подумалось, что он сейчас буде рассказывать всю историю своей новой жизни. – Ну, так вот, до заказчика я доехать не успел, помер он короче. Ну как помер, в смысле, ну ты понял, да? Я приезжаю, значит, на склад, беру накладные и иду к нему. Захожу в подсобку, открываю дверь в кабинет, а там он с замом свою секретаршу доедают. Я, такой, им говорю «Ну вы, чо ваще охренели, пидарасы», а сам тихонько так назад сдаю, ну мало ли, сам пойми. Тут два милка одну девку жрут, кровищи на весь кабинет, кто их знает, что у них на уме?

Я кивнул ему в ответ, мол, продолжай, а сам подозвал официантку, что бы попросить два кофе и сухариков. При таких раскладах заказ как раз в тему будет, тут сначала история, а потом обсуждать будем.

– Так вот, я им говорю «вы чо, казлы, охренели совсем?», и резко дверь закрываю. Думаю, значит, что дальше-то делать? Тут такое происходит надо в ментовку звонить, маньяки-то дел серьезное, да? Сам, правда, еще не знал, обо всей глобальной заварушке. Достаю, значит, свою мобилку, набираю ноль-два, там трубку с пятого раза берут и говорят сразу, с ходу: «если вас или соседей или кого-то еще жрут, то бейте им в голову или бегите нах оттуда». Я, вообще, сел, раз менты такое говорят, то я вообще не знаю, что делать. Короче, я развернулся и пулей метнулся в машину. А сам думаю груз-то куда девать? В машине уже додумался включить радио, а там про нашествие зомби говорят. Плюнул на все и поехал домой, с грузом, значит. Мля, раз по радио такие страсти говорят, то лучше уж дома отсидеться, там, хотя бы, дедовский трофей есть.– Он показал свой «Шмайсер». – Пока домой ехал, продуктов купил, водки. Приезжаю, значит, а там теща. Нет, я всегда знал, что теща зло, но чтобы так вот. Она, значит, погрызла, Михал Михалыча, тестя мово, и за Ирку принялась. Я, мля, недолго думая, в кладовку, цапаю автомат, и её весь магазин высаживаю. Ну, дальше что я дома делал, это не важно. Хорошо хоть детей не было у нас. Короче, под вечер я на дачу поехал.

Тут нам принесли кофе с сухариками, Толик, от своих переживаний, схватил чашку и махом выпил весь кофе. Да, я мотнул головой, повторил заказ на кофе и продолжил слушать историю Толи.

– Я, значит, приезжаю на дачу и начинаю там жить, а что делать-то? Дача в хорошем месте, километров пятьдесят от города, тишь да глушь. Это, конечно, не родная Беларусь, но все-таки. Народу никого, весь поселок свободен, живи и радуйся. Правда, радости мало было. Неделю я пробухал, чесслово. Но в одно утро просыпаюсь, смотрю в зеркало и сам себя не узнаю. Думаю, все Пряник, соберись, хватит бухать, надо жисть свою как-то устраивать. Но вот как? Включаю радио, а там хер, помехи одни, включаю второе, там музыка сплошняком идет, на третьем тоже глухо, новостей нет, телека нет, что делать? Надо, значит, в город ехать, только вот на чем? На «Мазае», что ли? Ага, щас! Ежели на разведку, то нужно что-то помельче. – Пряник взял в руки пустую чашку, покрутил её, потянулся, было, к моей. Нет уж, хер тебе, не дав ему возможности выпить мой кофе, я сам сделал небольшой глоток. – Я, значит, вспоминаю у Саныча, председателя кооператива, есть «жопер», причем такой, ну как это, по-русски то, тунингованый, вот. Не знаю как, но он из него сделал пикап, нормальный такой, с кузовом сзади, двиглом спереди. А завести его, это с полпинка можно, если знать.

Я пододвинул жестяную пепельницу к себе поближе, вытряхнул пепел из трубки, отложил её в сторону, отхлебнул кофе и закинул в рот пару сухариков. Да вот так заказчик, болтун еще тот. Интересно, когда же он к сути заказа подойдет-то, а?

– Ну, и короче, забираю я из гаража председателя его пикап и еду в город. По трассе-то ехать еще просто было, а вот ближе к городу, это вообще пипец. Народ, ну не то что бы много, но хватает, короче, бежит из города. По обочинам автобусы изрешеченные стоят, военные на заправках на БТРах, думаю, значит все серьезно. На одной из заправок вижу очередь, думаю, а что там такого эдакого раз народ собрался, подъезжаю, значит, выхожу из «жопера» и спрашиваю: «Народ, а чо за собрание тут?», а они мне отвечаю «Занимай очередь, щас военные бензин будут раздавать и оружие». Я, такой, стою и думаю, бензин это хорошо, да и оружие лишнее не плохо, у меня к «Шмайсеру» патронов после тещи-то совсем малёха осталось. Так вот, занимаю я очередь, значит….

– Стой, подожди-ка. Так военные оружие раздавали в начале, так что ли, ага? – Момент с оружием меня очень сильно заинтересовал, что я не выдержал и перебил рассказ моего клиента.

– Ну, да, только, как я понял не везде, а ближе к крупным городам, значит. – Он полез за второй сигаретой.

– А, понятно, теперь, типа, в крупных городах мы попробуем помочь, а в мелких отбивайтесь сами, или нет? – с какой-то злобой в голосе, добавил я.

– Да я **й его знает, кто, что рассказывал потом, у кого военные нормальное оружие давали, а кого аж доисторические запасы времен войны были, наверно, от военных зависело, значит. – Он посмотрел на меня.

– Ладно, хер с ним, что дальше-то, рассказывай давай.

– Так вот короче, приехали военные раздали каждому по сорок литров бензину и по волыне с цинком патронов, кому какие доставались. Кто с ТТ уходил, а кто с 47-мыми, как я, например. Да и еще стволы давали один на руки, да и тем, у кого судимостей не было, значит. А пока стоял в очереди вызнал, кому сайдинг нужен, мне-то нахер не упал, место только в кузове занимает, лучше уж сменять на что-нибудь. Ну, добрые люди сказали мне, что на двести восьмом километре, где шашлычка «Мокша», есть деловые люди, которые стройматериалы на обмен берут. Я, значит, думаю вот им сайдинг-то и толкну, если что в обмен на продукты и соляру.

– Толь. – Я опять перебил его. – Слушай, ты давай к делу, а то если я тебе свою историю рассказывать начну, ты в обморок упадешь, ага. Оно конечно интересно, но давай по делу. Без обид, ага?

– Ну, так я почти к делу подхожу, лады, постараюсь короче. – Он кивнул. – Значит, я приехал к этим браткам, толкнул им сайдинг, а они мне работку предложили по профилю, кататься там с грузами разными, патронами и топливом обеспечивали. Поначалу страхово было, потом привык. Много нового в России-матушке увидел, как люди устроились, где как жить стали, значит. Так вот, я на них до начала августа проработал, а потом… – тут принесли второю порцию кофе, Толик уже медленно отхлебнул глоток, съел сухарик и продолжил.– Значит, короче, в начале месяца у моих братков случились какие-то терки с другой бандой, причем та банда странная какая-то. Недели полторы назад я как раз и рейса вернулся, разгрузил «Мазай» свой, поставил его на парковку на складах, получил расчет и пошел отдыхать в гостиницу. Ночью мне от ужина что-то не хорошо стало и я в «Думу» пошел, а сортир, он, на улице был, за углом от гостиницы, значит. Ну, короче, только я присел, как тут началось. Взрывы, стрельба, шум, крики. Я вскакиваю, хватаю свой «Шмайсер», я с ним нигде не расстаюсь, и тикать, до ближайшего пригорка. На пригорке я залег в кустиках и смотрю, что происходит на базе. Значит, приехали конкуренты братков на танках и начали всех мочить.

– На танках? – Я удивился

– Ну да, на натуральных таких фашистских бронетанках. – Толя с уверенностью повторил свою мысль.– Постреляли всех и свалили. Я, короче, утра дождался и пошел смотреть, что они там наделали. Да и «мазай» свой забрать надо было. А тама жмуров, мама не горюй. Я, было, сунулся, но как-то сразу обратно, жить-то хочется пока еще. Вот ну и неделю сюда пёхом добирался, как зашел, вижу объявление про зачистку от зомби, сразу стал спрашивать, мол, кто, где, а тут на тебя показывают. Ну что, возьмешься?

– Да возьмусь. – Я ни секунды не колебался. – Как я понял, тебе нужно свой «мазай» вытащить? Так?

– Ага, мне нафик не надо все зачищать, только «мазайчик» вытащить и все. – Толя сделал еще один глоток. – Только, это, у меня платить почти нечем, но могу на кассу братков навести.

– Ладно, о цене сейчас договоримся. На шестьсот патронов хватит у тебя? – Я почесал затылок, в моей голове созрел план как мне можно с легкостью получить профит от Пряника.

– На шестьсот нет, только на четыреста, но я говорю же, на кассу навести могу, а там у них золотишко есть. – Он повторил еще раз.

– Да погоди ты со своим золотом, мы с ним отдельно поговорим, нам экипироваться нужно. Значит, так сейчас ты покупаешь патроны, мне семерок сотни две и себе тоже на остатки, потом мы с тобой, идем ко мне в нумер, берем канистры и стремительно выбегаем из бара, через второй этаж, и ломимся к моему мотоциклу. Не забыл про своих новых друзей из банды Дона Степана? Там на улице тебя сейчас Сверток, это тот, кто на тебя наезжал, Инженер, Самарец и Хромой ждут, попинать хотят. Помнишь?

– Ага. – Он сглотнул

– Короче, допивай кофе, иди, закупайся и потом дуй ко мне в пятый номер, да не забудь магазин свой у охраны забрать. Я тебя у себя ждать буду. – Я допил кофе, убрал трубку в чехол и пошел к стойке расплачиваться. Толик встал следом за мной, но пошел в другую сторону, в закуток, где была вывеска «Амуниция. Патроны. Оружие».

У стойки я попросил налить кофе в термос, купил пару булок хлеба и пару банок гречки с тушенкой, расплатился и пошел к себе в номер. Надо собираться к выходу. Отлично, что работенка появилась. В номере я достал свой рюкзак, вытряхнул его содержимое на кровать, начал перебирать свои вещи.

– Трактор! Иди сюда, кис-кис-кис. – позвал кота и продолжил сортировку. – Так трусы, носки, полотенце сюда, книжку и блокнот с карандашом, тоже сюда. Так, а это что? А фотик, это не сюда. Бритва и пена пусть к трусам идет, патроны с биноклем в разгрузку отправим. Ага, вот ключи от мотоцикла, ну вроде все, ничего не забыл.

В дверь постучались. Я взял в одну руку кота, в другую пистолет и спросил:

– Кто?

– Это я! Пряник! – Послышалось из-за двери. Я аккуратно подошел к двери, чуть приоткрыл, глянул Толя ли там. Убедившись, что это он, опустил пистолет и впустил его.

– Знакомься, Толя. Это Трактор! – Я поднял кота, улыбнулся. – Трактор, это Толя. Толя наш клиент. Толик засмеялся, взял лапу кота, потряс её и сказал:

– Очень приятно!

Как ни странно, кот очень положительно среагировал на Пряника, не дергаясь и не шипя. Значит с водителем можно иметь дела, ну что же, тем лучше.

– Так сиди тут, мы собираемся и уходим. – Я поставил кота на кровать, рядом с рюкзаком, но меня как обычно не послушал, и упрыгнул по стол. – Ладно, сиди там пока. Толь, ты патроны купил, принес? Давай сюда.

– Ага, вот держи. – Он протянул мне пластиковый пакет с россыпью патронов. Суки магазинные, на упаковке сэкономили, пидорасы, ладно пох, разберемся потом, пока сунем их в рюкзак.

– Толя, а с магазинами у тебя как, сколько есть в смысле? – я застегнул рюкзак и начал закидывать его на спину.

– Четыре, все снаряженные, больше нет. – Он прошел к столу, отодвинул стул и сел.

– Плохо, но хер с ним. Значит так, я вниз, сдаю ключи, возвращаюсь и погнали. Ждите меня, все я пошел. – Я взял свой «калаш», проверил его, повесил на плечо, крутанул ключи на пальце и пошел. – Я скоро.

Внизу расплатился за номер, сдал ключи и решил обменять «билетики» на что-нибудь существенное. Золото мне тут явно не светило, но патронов к ПМу я вполне мог прикупить, благо необходимость была. Я зашел в закуток под вывеской, достал из кармана рулончик билетов и спросил.

– Патроны под ПМ есть?

– Под ПМ? Есть, конечно, а ви чем платить будете? – спросил продавец.– Билетиками, золотом или чем еще?

– А проездные принимаете? – я вдруг решил пошутить

– Молодой человек, ви чего-нибудь поогигинальнее пгидумать не могли? Таки все думаю, шо Изгаель Абгамович совсем стагый идиот? Вам под ПМ сколько надо? – Продавец немного возмутился. Я положил на прилавок все свои билеты и сказал:

– Вот насколько хватит, только, дядя Изя, давайте мне в коробке, а не пластиковом мешочке, хорошо?

– Хогошо, в когобочке, так в когобочке. – Ловким движением руки старый еврей схватил билеты, сразу же исчез под прилавком и через минуту вылез опять, только вместо билетиков на прилавке появилось четыре пачки патронов 9х18. – Что-то еще? А то у вас там сдача будет, молодой человек.

– А пенал для чистки «калашникова» складного есть? И штык нож? – ну раз так, то, что же не спросить-то.

– Да, у стагого Изи все есть, вам немножко билетиков не хватит, но ничего, я вам подагок цену скину. – Оно порылся в ящике на прилавке и достал нужное мне.

Закончив с покупками и оплатами, я развернулся и вышел из оружейного магазина. Никаких особых впечатлений он у меня не оставил, я так и не понял хороший там выбор оружия или нет. Ну не задарчиваю я на стволы, как например, половина команды приснопамятного Дона Степана. По залу бара я постарался пройти как можно незаметнее, никто не должен был заметить моего возвращения на второй этаж. Поэтому я решил прокрасться вдоль стены. На мое счастье барменша увлеченно беседовала со своей подругой, заглянувшей в бар, а посетителям в целом было все равно, куда я иду, наверх или вниз.

Уже у двери в свой бывший номер я тихонько постучал в косяк, и негромко предупредил Толю о том, что я собираюсь зайти. Осмотрелся, зашел. Чтобы не терять драгоценного времени, молча подхожу к окну, открываю его и выглядываю наружу. Второй этаж это не слишком высоко для прыжка, но я-то с котом буду, поэтому надо как-то осмотреться. Да и важно чтобы нас чвопики не заметили. За путь до «днепра» я не волновался, сработал привычка ставить транспорт под окнами.

Оконная разведка показала, что под номером есть пристрой и с крышей, так что прыгать будет удобно. Трудностей ни с котом, ни с Толей не должно быть. И самое главное, Степановцев тут нет, они нас не увидят. Так что, как говориться «уперед робяты!»

– Толя, давай вперед в окно, потом, там, на крышу и вниз, ага. У пристроя задержись, дождись меня. Понял? – я подошел к столу, чтоб схватить кота.

– Ага. Ну, я пошел, тогда – он встал, взял свою котомку и автомат, посмотрел на меня.

Взяв в руки кота, я кивнул ему, дождался пока он начнет вылезать через окно, двинулся за ним следом.

Толян пролез сквозь оконный проем довольно-таки ловко, наверное, не впервой ему. Следом полез я. Так ловко как у него не получилось, как всегда, зацепился рюкзаком за раму. Тихонько выматерился, нагнулся сильнее и продолжил движение. Тихо и аккуратно, стараясь не шуметь, мы с моим новым напарником подошли к месту спуска. Пряник сел на край крыши, опустил ноги, вцепился брусок, который держал рубероид, и соскользнул вниз. Как только он оказался на земле, он посмотрел на меня и протянул руки вверх, чтобы принять кота. Я наклонился, передал ему сначала канистру с бензином, потом Трактора, и повторил его движения. Точь-в-точь.

– Видишь «Днепр»? Вон стоит? На одиннадцать часов, десять метров? – шепотом я спросил Толю.

– Да, вижу, и что? – Он повертел головой в поисках указанного мотоцикла.

– Сейчас быстро, я б сказал, пулей мчишься к нему, прыгаешь в люльку, а кота опускаешь в ноги. Понял? – Я посмотрел на него.

Он кивнул и мы побежали. Не бесшумно, но пофигу, главное добежать и быстро завести. Черный мотоцикл приближался очень быстро. Десять метров пробежать это вам не стометровка. Тут много времени не надо. Не успеешь глазом моргнуть как ты уже на месте. Толян на ходу закинул кота себе на плечо, и как заядлый прыгун, с лету запрыгнул в люльку. Он бы, наверняка, перевернул мотоцикл, если бы не мои синхронные движения. Я тоже, словно, мушкетер или ковбой оседлал свой мотоцикл. Тычком вставил ключ в замок, повернул, толкнул кик-стартер, повернул руль, поддал газу, отжал сцепление, и направил мотоцикл в сторону ворот. Все, погнали говно по трубам, как говорили сантехники.

Трактор моментально спрыгнул с плеча Толика, забился ему под ноги. А Толян достал «Шмайсер», передернул затвор и заорал:

– На Берлин!!! Идиот, мля.

Мотоцикл выбил облачко гравия из-под заднего колеса и помчался прочь со двора бара. Мы пролетели мимо банды чвопиков, тем только осталось разинуть рты. Кто-то пытался схватиться за оружие, но окрик их Батьки остановил их. Хрена лысого вам сегодня, а не халявного пива. За воротами, перед выездом на трассу, я крикнул:

– Куда нам? В какую сторону?

– На Каширу! – Пряник старался перекричать шум ветра и треск двигателя, от этого он аж покраснел. Я сбавил обороты, снизил скорость, и ответил ему.

– Чукча, ты не умничай, ты пальцем покажи! В какую сторону?

– На север, налево! – Он махнул рукой в нужном нам направлении.

Я снова выкрутил ручку газа, вывел мотоцикл на дорогу в нужную сторону, и помчались на север. Помчались выполнять мой первый сторонний заказ в должности полевого некроманта-операвтивника.