Эпилог Цивилизации. Том 2 - Агония

Глава 15 Да воспылает народная любовь к Императору

— Привет, родная, — я крепко прижал к себе Вику. — Вы зачем здесь?

— Нам Вол всё рассказал, — тут же озвучила причину она. — Я так поняла, что вам нужна помощь.

— Это не так, — я отлепил от себя девушку, слегка приподнял её и поставил напротив. — Мы нормально справляемся.

— Ой, вот только не надо врать, мне Митенька всё рассказал.

— Митенька? — я аж брови приподнял от удивления. — А ничего, что он весит больше центнера и ростом метра два.

— Да? Но он же такой клёвый, — растянула губы в улыбке та и снова набросилась на шею. — Отвали, я соскучилась, — прогудела девушка в шею, при очередной попытке отлепить её от себя, а затем ещё и укусила.

— Ай, Вика! — возмутился я. — Прекрати.

— Ага, ща, — с насмешкой в голосе отозвалась та. — Я, вообще-то, Княгиня, что хочу, то и делаю. Мы вам еды привезли.

— Вот за это спасибо, — поцеловал я её в шею и не забыл отомстить за укус.

— Ты почему в этой одежде ходишь? — девушка наконец отстранилась и с серьёзным видом осмотрела меня. — Тебе не понравились мои подарки?

— Очень понравились, — улыбнулся я в ответ. — Жаль будет их угробить. Мы тут всё-таки воюем.

— Знаю я всё, — вздохнула она. — Как же так вышло?

— Я отомстил за него, — поняв, что именно она имеет в виду, ответил я.

— Ладно, показывай, давай, свои владения, — снова улыбнулась она. — И почему у тебя люди на цепи сидят, как собаки?

— Тебе же Митенька всё показал, — добавил я в голос сарказма.

— Он сказал, что это ты приказал так сделать, а почему — не объяснил.

— Потому, что это нелюди, они заслужили такое отношение.

Примерно в течение часа я показывал Вике то, чего мы успели добиться за столь короткие сроки. Она с любопытством заглядывала во все кладовки, где-то морщила нос, иногда рассматривала банки и комментировала сроки годности.

Мой кабинет, а по совместительству ещё и жильё, ей понравились, хотя, на мой взгляд, всё выглядело слишком аляписто. Предыдущий владелец явно имел извращённое чувство вкуса. Но до перепланировки у меня пока руки не доходили. Однако в итоге на улицу мы больше не вышли, зато капитально испытали на прочность диван — выдержал.

Так и уснули: переплелись телами, прижавшись друг к другу.

—…три центнера муки, шестнадцать коробок с консервами и самое вкусное: два Утёса. Последние уже установили на точках, — доложил по списку Митяй.

— Это откуда же такое добро?

— Так это самое, Виктория Сергеевна привезла.

— Митяй, я знаю, у неё и спрашиваю.

— Да мы «Макфу», завод, раздербанили, — охотно ответила та. — Склад под муку очень добротно сделан и от влаги как следует защищён. Там даже не столько склад, в бочках больших всё хранилось, не помню я, как они называются. А оружие и патроны на территории военной части нашли. У них бункер огромный из бетона, тоже всё целёхонько, ни капли воды внутрь не попало.

— Вол, ты связь наладил? — строго спросил Толя.

— С их стороны всё готово, — пожал он плечами, — только тумблер включить. Каналы я записал, шифровку подключил, объяснил, как и что использовать.

— Толь, нам необходима станция, ты собирался к Цинкину съездить, — обратился я к начальнику СБ.

— Как разойдёмся, сразу и поеду.

— Вик, нам нужны патроны пятёрка, они как вода, сквозь пальцы, утекают, гранаты, в общем, Митяй тебе список даст. Что вам делать дальше, я уже тебе объяснил.

— А на фига нам Снежинск этот?

— Вика.

— А чё Вика, я тебе говорю, там нет ничего. Все люди оттуда уже в Челябинске, какой смысл распылять силы?

— Это называется контроль территории, — встрял в спор Толя. — Много людей там не нужно, отправь сотни полторы, желательно с кем-то из местных.

— Разбей дежурство на вахты по две недели, пусть копают, — на пальцах разложил я. — В приоритете еда, боеприпас, затем плодородный грунт и семена. Определи людей, чтоб рыскали по округе, если не обзаведёмся скотом, долго нам не протянуть.

— Да поняла я, ты мне вчера уже все уши прожужжал своими поросятами, — отмахнулась девушка. — Может, лучше вам людей прислать?

— Нет, я уже всё тебе объяснил, — покачал я головой. — Мы здесь справимся сами, а людей отправь на освоение новых территорий. Пока мы здесь завязли, вам придётся расширять границы. И учти, под контроль берите только то, что впоследствии сможете защитить. Это закон образования любого государства.

— Нам скоро так придётся деньги вводить, — Митяй озвучил то, о чём я давно думал, не переставая.

— Да, кстати, а что у нас по ювелирным магазинам? — посмотрел я на завхоза.

— Так ведь эт самое, приказу-то не было, — выпучил глаза тот. — Вы только скажите, Глеб Николаевич, мы же сразу…

— Говорю, — кивнул я. — Определи пару десятков, пусть стягивают в лагерь золото и серебро. Ну а медь, по возможности пусть все кому не лень собирают.

Мы проторчали в кабинете почти до полудня. Несмотря на то, что все окна были нараспашку, духота стояла просто невыносимая. Такое ощущение, что солнце собралось спалить землю. Но сегодня, впервые за долгое время на небе образовались лёгкие, перьевые облака, а значит, природа всё же приходит в норму.

Как бы мне ни хотелось, чтобы Вика осталась, но пришлось отправлять её обратно. Без надутых губ, конечно, не обошлось, но она девочка умная, всё понимает.

Лагерь вновь погрузился в стандартную, повседневную суету. Я проводил взглядом машины, спустился со стены и отправился в лазарет. Сегодня вечером я собирался отпустить раненых, которые в состоянии передвигаться самостоятельно. Пора приводить в действие весь механизм задуманного.

И ещё одно событие было запланировано на вечер, но оно не столь приятное, хотя многим наверняка понравится. Не просто так в Риме гуляла фраза: «Народу нужно хлеба и зрелищ». Вот последний пункт я и собирался им предоставить.

Шоу будет простым, но кровавым, после чего я и объявлю об освобождении раненых. Надеюсь, всё в совокупности сработает как надо, и слухи обо мне продолжат распространяться, особенно во вражеском лагере.

— Глеб, — окликнул меня Толя, — разговор есть.

— Мне казалось, мы уже всё до обеда решили? — усмехнулся я. — Язык уже устал молоть постоянно.

— Это касаемо Платона, — уже тихо добавил он, когда подошёл ближе.

— Выкладывай.

— В общем, он с утра опять покидал территорию, пока мы все задыхались в твоём кабинете.

— Толь, давай ближе к делу, кондиционеров в обозримом будущем не предвидится.

— Короче, Потный за ним проследил до самого метро.

— Иди ты⁈

— Именно так. Внутрь Саня, конечно, не попал, но факт, Платон без проблем преодолел границу и вошёл в подземку.

— Что думаешь?

— Да что тут думать? Всё и так очевидно, у нас завелась крыса, а ты его ещё и под самый потолок поднял.

— Договаривай, я же вижу, ты что-то ещё сказать хочешь.

— В общем, судя по тому, что Саня там увидел, границы Центровые держат крепко. Улицы по большому счёту земляными валами перекрыты, внутри все при оружии. Народу там хватает и копошатся они капитально. У самого метро два огромных полигона сделали, и ты не поверишь…

— Толя, мы не триллер с неожиданной концовкой снимаем.

— У них оборудование страйкбольное. Тренируются постоянно и вполне профессионально. Тот сброд, что мы видели у наших стен — это мелочи, Потный почти три тысячи бойцов насчитал, которых готовят к реальным боевым действиям. Глеб, если эти силы выдвинут под наши стены…

— Понял, — угрюмо ответил я. — Значит, мы сильно опаздываем, Толя, очень сильно.

— Мы всё ещё можем их нагнуть, если пригоним подмогу с Челябинска. Пока есть шанс задавить массой, но скоро и это преимущество сойдёт на нет. Ты пойми, они с каждым днём становятся сильнее и опытнее.

— Толя, войны не всегда выигрывают грубой силой. Потерпи ещё пару недель, если мой план не сработает, тогда будем действовать по-тво́ему.

— С Платоном что делать будем?

— Ничего, пусть пока живёт, Саню с хвоста не снимай. Ты со связью разобрался?

— Ой, ё-о-о, — прихлопнул тот себя ладонью по лбу. — Сейчас займусь. Лёха, что там с моциком⁈

— Всё готово, Саныч, — крикнул в ответ наш механик. — Бери любой, все заправлены под пробку.

— Ладно, давай, — отмахнулся от меня Толя. — Скоро буду.

Уже через минуту он тарахтел двигателем за воротами. А у меня, похоже, прибавилось головняка. Если всё так, как он описал, мы находимся на грани провала. Может, и впрямь стоит подтянуть людей от Вики? Как бы на самом деле не получилось так, что поздно.

Вообще, странно, почему Петрович выставил против нас неопытных бойцов? Ведь гораздо логичнее было бы размазать наш лагерь, и одним махом избавиться от проблем. Или он и не собирается этого делать? Тогда для чего тренирует войско?

Как же сильно не хватает информации, но Лешего светить нельзя. Надеюсь, завтра он даст хоть что-нибудь, срочно необходимы ответы.

Вечер обещал быть насыщенным на события. То, что я задумал, равнодушными точно никого не оставит. Мнения разделятся в любом случае: для кого-то это покажется варварством, чем-то отвратительным, но проймёт каждого, в этом никаких сомнений.

Людей предупредили заранее, и сейчас уже потихоньку все стягивались на пятачок перед центральным входом. Возвращались из рейдов, с раскопок, отвлекались от дел, в предвкушении предстоящих событий. Им так специально преподнесли, мол, ожидается шоу, просьба — присутствовать всем.

Для верности я ещё немного выждал всего каких-то десять минут и осмотрел толпу.

А не так уж и плохо! Оказывается, народа в лагере порядком прибавилось. Выглядят, конечно, уставшими, многие даже не успели помыться после грязных работ. Расположение у нас грамотное, почти у самого берега реки Исеть. Так что с водой проблем не наблюдается, подаём её при помощи бензиновой помпы.

Заполняем несколько резервуаров ещё ночью, и к вечеру имеем достаточный объём тёплой воды. Солнце палит так, что нагревается она махом, пары часов хватает, чтобы тело её даже не чувствовало. А уж к заходу светила возникает огромное желание холодной разбавить — в последние пару дней так и делаем.

Канализация, слава богу, работает ещё со времён «до катастрофы» и есть все основания полагать, что протянет она ещё очень долго. Ну, при бережном отношении, естественно. В общем и целом, мы неплохо устроились и по лицам людей это видно. Хоть и усталые, а гомонят, смеются, подшучивают друг над другом.

— Господа и, естественно, наши милые и прелестные дамы, — я наконец приступил к объявлению торжества. — Как вы знаете, мы с вами очень хорошо потрудились в последние дни. Я считаю, что такие дни просто обязаны перемежаться с отдыхом. Мы одержали победу, отстояли своё право на находку, и сегодня наши «археологи», да что там, буквально десять минут назад привезли последнюю партию товара. Завтрашний день официально объявляется выходным!

Несколько сотен глоток поддержали новость восторженным воплем, а уж аплодировали даже самые маленькие. Пришлось на время замолчать и дождаться, пока шквал эмоций поугаснет.

— Это ещё не всё, — усмехнулся я. — Предлагаю сегодня устроить небольшой праздник по данному поводу. Всё же не просто так мы тратили силы и время, надо бы и пробу снять.

Снова дикий рёв заставил взять паузу. К моему удивлению, радовались последнему предложению больше женской половиной, хотя, как правило, должно быть наоборот.

— Но, хочу вас немного расстроить: крепкий алкоголь подаваться не будет. Несмотря на выходной, нам всё ещё необходимо соблюдать бдительность. Да, мы выиграли сражение, но война ещё не окончена, — продолжил я толкать речь и задорно крикнул: — Митяй, а ну, выворачивай карманы, хомячина ты эдакий.

— Дак эт самое, готово всё давно, — не менее весёлым тоном ответил он, и праздник начался.

Прямо на улице запалили костры и на открытом огне взялись готовить. Да, блюда не сказать, что «как в ресторане», однако получив дополнительные припасы из Челябинска, небольшое разнообразие в кухню внесли. Плюс немалую роль сыграл крупный улов рыбы, которая и стала сегодня во главе стола.

На помост, который быстренько после полудня сколотили из пустых поддонов, по очереди стали выходить музыканты. Кто с гитарой, кто с гармонью, один вообще стихи шпарил! Да так лихо, что все притихли и слушали.

Людям нужен праздник и, как оказалось, закатил я его очень вовремя. Кто знает, насколько ещё хватило бы моральных сил — шутка ли, вкалывать на раскопках от рассвета и до заката.

Да, в отличие от Тимура, я распределил рабочих на смены, иначе они просто падали от усталости. Но всё же такой труд очень тяжёлый, постоянно в грязи, с лопатой. Здесь у кого угодно депрессия начнётся, если не дать отдохнуть. А уж как все соскучились по веселью, и говорить не приходится.

В том же Риме, наиболее любимым Императором у народа считался тот, кто закатывал пир горой и чем чаще, тем лучше. Обычным людям плевать на проблемы государства, каждого волнует личный комфорт и, конечно же, лишний повод повеселиться. Всегда были войны и вряд ли они хоть когда-нибудь закончатся. Но почему это должно волновать народ?

— А ты молодец, — похлопал меня по плечу Толя. — Только взгляни на их лица, да они тебя боготворят.

— Сплюнь, — усмехнулся я. — Но ты прав, кажется, я окончательно завоевал их любовь.

— Осторожнее с такими вещами, как известно: от любви до ненависти…

— Толя, захлопни уже рот.

— Всё, понял, молчу, — он провёл пальцами по губам, имитируя молнию. — Эх, жаль Белый всего этого не увидит.

— Он порадуется за нас с небес, — парировал я.

— Нет, Глеб, таким как мы, с рождения сковороду внизу разогревают, — грустно усмехнулся он. — Ладно, не будем сегодня о грустном. Уверен, что хочешь завершить вечер сюрпризом?

— Скорее да, чем нет, — упрямо кивнул я. — Пусть ещё немного подопьют.

— Хитрец, — подмигнул Толя. — Вон, Митяй уже нализался, к девкам пристаёт.

— Пусть развлекается, он заслужил. Что-то я Платона не наблюдаю.

— Да вон он, стену в углу подпирает, — кивнул подбородком тот. — Не очень-то и веселится, кстати. Я к нему подгребал недавно, от выпивки отказался, определённо странный тип.

— Ты тоже не сильно налегай.

— Хорошо, папочка.

— Ща как ввалю.

— Да ладно, я же не дурак, так, для запаха больше, весь вечер с одним стаканом хожу. Ой, смотри-ка, вон та барышня весь вечер с тебя глаз не сводит.

— У меня, вообще-то, Вика есть.

— Так мы ей не скажем.

— Толя, отвали, а? Шуточки у тебя… Вина, что ли, перенюхал?

— Да ладно, не куксись, не хочешь — не надо, а я пойду на охоту. После такого веселья одному засыпать — грех.

— Давай, минут через сорок приступим к основной части шоу. Думаю, как раз все до кондиции дойдут.

— Принял, — буркнул тот и удалился в толпу.

Зато девушка, которая действительно сверлила меня взглядом весь вечер, прямой наводкой двигалась в мою сторону. И ведь я её узнал — та самая медсестра, которая без зазрения совести выпустила пулю в голову раненому. Симпатичная, конечно.

Несмотря на условия, что в данный момент всех нас окружают, умудряется держать себя в порядке. Чистая всегда, ухоженная, следит за собой. Многие как с утра косынку повяжут или волосы в хвост соберут, да так весь день и ходят. Порой и одежду по два-три дня не меняют. А эта нет, каждый день причёски разные, шмотки, будто только что с витрины и подобраны вполне себе вкусно.

— Привет, — мило улыбаясь, подошла она. — Как себя чувствуете?

— Нормально, — пожал я плечами. — На мне всё быстро заживает — особенность организма такая.

— Да, я заметила, — кивнула она в ответ. — Вы ни разу к нам не обратились. Разве что сегодня ненадолго забежали.

— Так а смысл, если жалоб нет.

— Ну хоть так, изредка, проведать бы зашли.

— Не люблю больницы.

— Так кто же их любит, я пока ещё таких людей не встречала. А это девушка ваша приезжала сегодня?

— Жена, — тут же расставил я все точки, по крайней мере, намеревался.

— Ясно. Ранний вы какой, а как же погулять, выбор чтобы…

— Так, эм-м…

— Света, простите, я привыкла, что меня уже сразу все знают. В лазарете мир тесный.

— В общем, Свет, прямо тебе скажу: я люблю Вику…

— Я не претендую, — пожала она плечами. — Извините, если дала повод думать иначе.

Девушка отстранилась и вновь нырнула в толпу гуляющего народа.

А она молодец, сохранила лицо, да как лихо внимание на себе заострила. Да, с этой Светой лучше держать ухо востро, неровен час и впрямь проснёмся в одной постели. Я потом себе этого никогда не прощу.

Однако произошло ещё кое-что странное. Как только девушка удалилась, от стены отлип и Платон, а спустя некоторое время оба исчезли из поля зрения. Хотя нет, кажется, вон она, с каким-то парнем танцует.

Я помотал головой и провёл ладонями по лицу. Что-то со мной явно не так, во всём какой-то подвох вижу. Эдак недолго и до настоящей паранойи дожить, а мне годков-то всего ничего.

— Эт… самое, Г… Глеб Колаич, — рядом нарисовался Митяй, вот уж кого меньше всего хотелось видеть, — вы во-от ткой мужик!

Он сжал кулак и изобразил, какой именно. А нализался он уже конкретно, как бы ни начудил чего. Вообще, странно, почему пьяные люди так сильно раздражают? Вот Митяй, он же хороший человек, в самом деле очень добрый, но сейчас я его убить готов, бесит.

— Спасибо, Митяй, ты тоже большой молодец, — похлопал я его по плечу. — Даже не знаю, что бы я без тебя делал.

— Да вы… эт с… амое, тока скажи… те, — замахал кулаком-кувалдой тот, — мы их всех, у-у-у бля. Чёт я в гавно, походу.

— Есть такое дело, — усмехнулся я.

— Вы не эт… самое? — замотал гривой Митяй. — Я не та… кой. Спать пойду.

Он устало махнул рукой и шатающейся походкой удалился. А из толпы, привлекая моё внимание, постучал пальцем по запястью Толя.

— Да, наверное, пора, — буркнул я и снова поднялся на сцену.

Некоторое время ничего не менялось, несмотря на то, что закончилась музыка. Хотя более трезвые зрители из первых рядов начали шикать на соседей и указывать рукой в мою сторону. Но всё же пришлось подождать какое-то время, пока гомон и хохот стихнет.

— Прошу простить, что прерываю веселье, но у меня для вас ещё один сюрприз. Честно говоря, очень долго сомневался по этому поводу, но больше тянуть нельзя. Мы не звери, и скатываться до уровня Тимура я не стану и вам не позволю. Да, сейчас речь пойдёт о наших пленных, тех, что издевались над вами, заставляли работать по двадцать часов в сутки и морили голодом. О женской половине даже и говорить не хочу.

По толпе пробежал ропот, местами даже недовольный. Алкоголь очень хорошо усиливает негативные эмоции, а я не просто так наступил на больную мозоль. Мне нужен их гнев, чтобы всё прошло именно так, как запланировано.

Через людей не спеша продвигались посвящённые в мои планы. Естественно, не просто так — они несли небольшие, составные ограждения. Их так же, из различного хлама и кусков арматуры с обеда готовили двое сварщиков. И сейчас «посвящённые», вежливо прося толпу расступиться, огораживали ими небольшой пятачок.

— Наверное, многие уже догадались, что я собираюсь сделать, — продолжил я, отвлекая народ от приготовлений. — Сегодня будет бой, но не простой, а насмерть. Эти люди, — я указал рукой в сторону стены, — они заслуживают подохнуть на цепи, но я повторюсь: не хочу им уподобляться. Пусть вершится суд, и пусть он вершится по законам предков. Мы отпустим тех, кто останется жив.

Народ снова взревел и на этот раз, как я и полагал, мнения разделились. Но я ждал, потому как ещё не договорил и последний аргумент должен был сыграть в пользу принятого решения.

— Я понимаю ваше недовольство. Но и вы поймите, так будет справедливо и правильно. Они сами накажут друг друга.

— А на кой хер их отпускать? — кто-то выкрикнул из толпы. — Чтоб они и дальше продолжали этим заниматься?

— Пусть даже так, — согласился я, — но держать их на цепи мы не будем. И я не лишаю вас права убить их при следующей встрече, но только не здесь, не в нашем доме.

— А я поддерживаю! — прокричал кто-то другой. — Вы чё, мужики, пусть эти ублюдки режут друг друга, а мы посмеёмся!

— Да! Верно! — к нему сразу присоединились другие, а вскоре вся толпа вновь ревела, уже соглашаясь с моим решением и предвкушая веселье.

Я едва заметно кивнул, тем самым отдавая отмашку, и шоу началось.