Эпидемия. All Inclusive

Глава 6. Анжелика

Анжелика Новицкая, 23 года

4 октября, поздний вечер

- Курицу или рыбу?

Голос мужской, незнакомый.

Все тело тянуло слабостью.

- Лика, курицу или рыбу?

А этот голос женский, знакомый.

Затекшие мышцы скованные мерзкой усталостью, отказывались повиноваться.

«Неужели это мне?»

- Лика, солнышко, надо покушать.

- Не хочу… - она не поняла, сказала она это про себя, или вслух.

«Неужели можно вот просто догадаться разбудить меня сейчас?»

- Лика! Лика! – чья-то рука продолжала теребить плечо. – Курицу или рыбу?

«Какая курица, о чем она?»

- А? – не открывая глаз, преодолевая слабость, все же произнесла Анжелика.

- Лика, курицу или рыбу? Говори, молодой человек ждет!

- Ничего не буду, - приподнятая на мгновенье голова девушки мотнулась на шее, перекатившись по подголовнику кресла и глухо ударилась, снова прислоняясь к обшивке салона рядом с иллюминатором.

- А вдруг захочешь? Давай тебе курицу возьму?

- Мам, бери что хочешь, - пробормотала Анжелика, чувствуя тянущую усталость затекших мышц во всем теле и пытаясь хоть как-то устроиться поудобнее.

- Или рыбу?

[Как мне это все дорого!]

Анжелика собралась с силами, вновь приподнялась и посмотрела маме в глаза.

- Курицу? – взгляд за толстыми стеклами очков выражал искреннее участие.

- Мам, я блевать хочу, - преодолевая слабость, произнесла Анжелика. - У вас же есть пакеты? – обернулась она к бортпроводнику.

- Да, конечно, - закивал головой бортпроводник, - вам… прямо сейчас?

- Не знаю, - раздраженно выдохнула Анжелика, и прикрыла глаза, снова откидываясь на спинку кресла.

Ее узкое, точеное лицо побледнело, несмотря на густой отпускной загар. Скулы у девушки обострились, щеки впали – еще бы, уже сутки она ничего не ела. И не пила почти – на каждый даже маленький глоток воды желудок отвечал мгновенно.

Позавчера на ужине в отеле Анжелика съела явно что-то не то. А утром в день вылета она как зашла в туалет, так почти до вечера из него не выходила – казалось, девушку сейчас вывернет наизнанку.

Всю ночь Лика боялась, что не сможет доехать до аэропорта, но к утру ей стало немного лучше – чему способствовало проглоченные полпачки таблеток. Сейчас от отравления осталась лишь тянущая слабость - такая, что даже руки не поднять.

Соседка, расположившаяся на месте у прохода, между тем начала возмущаться словами Анжелики – как это так при ней, да перед обедом вот так просто: «блевать». Мама, тут же почувствовав себя в родной стихии, полезла с соседкой в спор, а Анжелика просто достала телефон и, надев наушники, попыталась отключиться.

Следующие несколько часов она провела в полубеспамятстве – ее мутило, подташнивало, внутри все крутило, но к счастью в туалет бежать не потребовалось. К окончанию полета Анжелика даже немного пришла в себя, вынырнув из состояния полусна. Вытерев струйку слюны в уголке рта, она воровато огляделась, не видел ли кто, и глянула в иллюминатор.

За толстым стеклом была сплошная серая хмарь облаков.

«Октябрь» - поежилась девушка, представляя серый и хмурый осенний Питер.

- Полчаса уже летаем!

- А? – крепко зажмурилась Анжелика, пытаясь сморгнуть сонливость, обернулась к маме.

- Полчаса уже летаем! Капитан, - мама сделала витиеватое движение рукой, видимо намекая на громкую связь, - сказал, что нам пока не дают посадку!

- Гудит и гудит, гудит и гудит! – недовольно добавила мама. Глаза ее за стеклами казались огромными, да и выглядела она возмущенной.

Тут и Анжелика почувствовала неправильность в окружающей действительности – двигатели не ровно урчали, как это бывает, когда самолет летит по прямой на максимальной высоте, а периодически то завывали, то затихали. Чувствовалось, что самолет периодически заваливается на крыло, кружась над аэропортом.

Мама вернулась к дружелюбной беседе с соседкой, и под гомон голосов Анжелика попыталась уснуть вновь, но уже не получалось. Неожиданно прозвучало несколько звуковых сигналов.

- Уважаемые пассажиры, с вами говорит капитан! Сообщаю вам о том, что нам наконец-таки дали разрешение на посадку! Прошу вас занять свои места и пристегнуть привязные ремни!

Голос командира воздушного судна был заразительно весел и задорен. Анжелика даже подняла бровь в удивлении и мама, которая вполне себе заинтересованно беседовала с соседкой, несмотря на недавнюю размолвку, это заметила.

- Там летчик говорливый такой, - покачала мама головой, глядя на дочь, - всю дорогу посмотрите налево, посмотрите направо! Мы вот это море пролетаем, а теперь вот это! А если посмотрите туда, увидите этот город!

Анжелика не поняла, то ли мама возмущается говорливостью пилота, то ли наслаждается тем, что командир самолета приобщал ее весь полет к географии за иллюминатором.

Но тут девушке стало не до этого – самолет лег на крыло и довольно-таки резко начал снижение. В ушах моментально будто вакуумная пробка появилась, и Анжелика зевнула. Потом еще раз. И еще.

Помогло – возвращенный слух налил ватный гул в салоне силой. Местами слышались недовольные быстрым снижением голоса пассажиров. Уши у Анжелики опять заложило, и она одной потянулась к сумочке за леденцами, второй рукой прикрывая рот, насильно заставляя себя зевать.

В иллюминаторе видно ничего не было – сплошная мгла серых облаков.

Уши уже чувствительно болели и, судя по недовольным возгласам, не только у Анжелики – многие в салоне почувствовали резкий перепад давления.

Земля показалась как-то вдруг и совсем рядом, замелькали маленькие сейчас деревья, быстро-быстро побежало картинкой серое осеннее поле. Самолет неуклонно приближался к земле, Анжелика приникла к иллюминатору, с интересом наблюдая за посадкой.

В последний момент, когда земля уже была совсем рядом, самолет размашисто махнул крыльями, и тут же колеса с силой ударились о взлетно-посадочную полосу. Заревели двигатели на реверсе, и понемногу воздушное судно начало притормаживать.

«Шумахер», - под дружное традиционное, немного нервное сейчас хлопанье в ладоши выдохнула про себя Анжелика, наблюдая за леском неподалеку, деревья которого сейчас замедляли свой бег.

По посадочной полосе ехали долго. Очень долго. В иллюминаторе мелькнуло здание одного терминала аэропорта, потом другое. Несмотря на объявление по громкой связи, большое количество пассажиров как всегда уже поднялось, и столпилось в проходе, сжимая свою ручную кладь и гремя бутылками в пакетах.

- Быдло трамвайное, - хмыкнула Анжелика, беззастенчиво осматривая стоящих в проходе людей. Девушка искренне не понимала, зачем надо подскакивать сразу, игнорируя просьбы экипажа, и толпиться в салоне. Если только первым на паспортный контроль успеть, но тут тоже не вариант – ведь первым выходит из автобуса тот, кто последним в него зашел. Или надо пятнадцать минут стоять, чтобы занять сидячее место на две минуты, пока автобус едет от самолета до терминала?

Но в этот раз самолет уж очень долго двигался по рулежным дорожкам. Мимо мелькнуло еще одно здание, незнакомое – сколько раз Анжелика прилетала в Пулково, это строение она точно ни разу не видела. А самолет все продолжал катиться. Периодически под облегченные возгласы движение останавливалось, но вскоре начиналось снова.

Как в пробке.

То и дело девушка смотрела на экран смартфона. Бесполезно – сети не было, и она даже не думала появляться.

Игорь волнуется, наверное.

Спрятав телефон в карман, Анжелика прикрыла глаза. Народ по-прежнему толпился в салоне, а девушка попыталась снова вздремнуть.

Не получалось. Слишком затекло уже все тело, но самое главное – чувствуя отступающую слабость, девушка поскорее хотела попасть домой, принять душ и оказаться в теплой постели. У нее еще есть целых два дня, за которые она сможет насладиться ничегонеделанием перед выходом на работу.

В иллюминаторе сейчас было видно куцее поле, и далеко-далеко, почти невидимые сейчас в осенней хмари, последние этажи далеких высоток.

Наконец самолет остановился.

Постепенно голоса и обсуждение пассажиров становились все громче, кто-то упорно и визгливо доставал вопросами одну из стюардесс, но из салона пассажиров так и не выпускали.

Лишь через полчаса, когда градус обсуждения достиг довольно-таки возбужденной точки, началось какое-то движение и двери салона распахнулись, выпуская измученных ожиданием пассажиров на трап.

Изголодавшиеся по свободе туристы рванулись вперед. Подождав, пока основной поток промчал вперед по проходу, Анжелика не торопясь достала свою сумку с верхней полки, и они вместе с мамой двинулись к выходу.

Осенний Питер встретил как обычно – сырым воздухом, будто наполненным водяной взвесью изморози, и стылыми порывами ветра, жалящим холодом, пробирающимся даже сквозь теплую одежду.

Спускаясь, Анжелика удивленно осматривалась – самолет стоял, едва ли ткнувшись стеклом кабины в хвост соседнего. Да и вообще на широкой полосе было неожиданно много самолетов, которые толпились подобно машинам на забитой парковке перед торговым центром в воскресный день.

По краям бетонной полосы виднелось несколько вертолетов с укутанными в чехлы лопастями, поодаль были заметны совсем маленькие, будто игрушечные частные самолетики. Рядом с одним из них, как раз, сейчас происходила какая-то суета – несколько человек бегало вокруг, кричало и махало руками.

Спустившись с трапа, Анжелика осмотрелась. К своему удивлению, она не увидела рядом ни одного автобуса. Зато обратила внимание на нескольких солдат в новенькой зеленой форме. Очень похожей на ту, в которой ее брат не так давно начал ходить.

На рукавах у военных были широкие повязки с надписью «Военная Полиция»

- [Обалдеть] бизнес-класс! – услышала Анжелика совсем рядом чей-то комментарий. - И [зачем] мы деньги переплачивали? [Как так], отдельная доставка на паспортный контроль! Что за [недоразумение]!?

Возмущался за спиной девушки большой, коротко стриженый мужчина, выговаривая своей жене, полной девушке с нахмуренным и недовольным выражением лица.

Приблизившиеся между тем солдаты жестами и вежливыми фразами направляли людей от трапа самолета в сторону поля. Обернувшись, Анжелика с изумлением увидела там толпу в несколько сотен человек.

Недоумению и недовольство людей становилось все сильнее, то и дело кто-то, с криком, обращался к солдатам, но бойцы отвечали негромко и невозмутимо – Лика их ответов не слышала.

Подойдя к скоплению людей, по обрывкам фраз девушка сделала выводы, что на вытоптанной пожухлой траве толпятся сейчас пассажиры сразу нескольких самолетов, приземлившихся чуть раньше.

В стороне загудело – очередной самолет шел на посадку. А еще один, уже приземлившийся, сейчас подъезжал вплотную к тому, на котором прилетела Анжелика. Но водитель автотрапа переезжать к прибывшему самолету не спешил, ожидая команды.

В иллюминаторе припарковавшегося рядом самолета Анжелика рассматривала белые овалы лиц, наблюдающих за людьми на улице. Девушка стояла с самого края толпы в одиночестве – мама уже, вместе с соседкой по сиденью, направилась в общую толпу за поиском правды. Оглянувшись, Анжелика с удивлением увидела, что взлетно-посадочную полосу неподалеку перебегает с десяток солдат в зеленой форме.

Как проспект городской перешли! – удивилась девушка, увидев, что бойцы бегом направляются к скоплению народа.

- Господа и дамы, приветствую вас на Родине, еп! – появившийся неясно откуда перед толпой людей высокий и широкоплечий военный явно проглотил ругательство.

- Что происходит?

- Почему…

- Че за [цирк], [господа]?!

- Вы что себе позволяете!

- Я буду требовать компенсацию!

- Вы куда нас высадили!?

- Долго нам тут еще мариноваться!?

Толпа, найдя точку фокуса,сразу взорвалась возгласами и вопросами.

- Довожу до вашего сведения…

Гомон все не прекращался, перекрывая даже его зычный голос. Военный вздохнул.

Анжелика увидела, как он фыркнул.

- Тихо! – рявкнул он так, что кто-то даже отшатнулся. – Да раза не повторяю, не повторяю, еп!

Гомон стих, как отрезало.

- Итак! Довожу до вашего сведения, что четыре часа назад, указом президента в стране введено чрезвычайное положение! Аэропорт Пулково, как и остальные международные аэропорты Российской Федерации, закрыт на карантин! Сейчас вы все проследуете в здание терминала, где встанете на учет, получите свои вещи, а после вас распределят по палаточным городкам. Прошу всех сохранять выдержку и спокойствие!

Внимание, важная информация! При любом признаке немотивированной агрессии, в связи с опасностью распространения эпидемии, будет открыт огонь на поражение!

Анжелике показалась, что она ослышалась. Судя по слитному выдоху, показалось не только ей.

- Еще раз повторю! В связи с опасностью распространения эпидемии, при любом! признаке немотивированной агрессии мои люди будут вести огонь на поражение!

Как военный замолчал, так со всех сторон тут же раздались возмущенные и вопросительные возгласы, часть толпы слаженно качнулась вперед.

- Я разве сказал, что мне вопросы надо задавать!? – поднял военный руку. - Все что сейчас необходимо надо я до вас довел! Это лейтенант Стародубцев, - неожиданно слегка сбавив тон, показал военный на молодого офицера рядом с собой, - он проводит вас по территории до здания терминала и снабдит дальнейшими инструкциями. У меня все!

Вдруг за плечом столь бесцеремонного военного Анжелика увидела шевеление. Тут же в той стороне послышались крики. Привстав на цыпочки, девушка над чужими плечами наблюдала, как небольшой самолетик, дернувшись, выкатывается на рулежную дорожку.

Взвыли двигатели, и самолет, резво набирая скорость, покатился по бетону.

- Здесь Баталов! Четвертый перрон, несанкционированная попытка взлета! – услышала Анжелика, как кричит в рацию военный.

Бизнес-джет между тем, взял совсем короткий разбег и, ударив всем по ушам свистом двигателей, оторвался от земли и едва не свечкой устремился ввысь. Лица всех, кто столпился на поле рядом с Анжеликой, синхронно поднялись, провожая взлетевшую без разрешения дерзкую птичку.

Неожиданно с далекого распаханного поля, где угадывались какие-то зеленые конструкции, взмыл вверх огонек и, оставляя за собой хвост дымного, закрученного спиралью следа, устремился вслед самолету.

Долгие секунды невольные зрители молчаливо наблюдали, как горящая точка догоняет дерзкого беглеца. Взрыв раздался совсем буднично, даже по игрушечному, и в клубах черного дыма обломки маленького самолетика начали падать вниз, куда-то за стену далекого леса.

- Литвиненко [договорился], а этот долетался! – разорвал тишину зычный голос военного. – Нале-во! – гаркнул он, - к зданию терминала, шагом арш!