Эпидемия. All Inclusive

Глава 12. Анжелика

05 октября, день

Порывы холодного ветра то и дело кидали в лицо мелкие противные капли дождя. Вместо неба, чуть выше – казалось, вытянутой руки, висела серая хмарь облаков. Вытянувшаяся колонна возмущенных, смущенных, озадаченных и просто злых, негромко гомонивших людей длинной гусеницей перетекала по мокрому полю, огибая аккуратное кирпичное здание диспетчерской – единственное яркое пятно в сером мире. То, что это диспетчерская, Анжелика догадалась по характерной форме стекол высокой обзорной комнаты, в которой все стены были прозрачными, наклоненными вперед.

Между тем, появляясь из густой пелены дождевых облаков, самолеты все шли и шли на посадку один за другим. Мимо с шумом, от которого заложило уши, пронесся очередной самолет, плюнув дымом из-под колес шасси при касании бетонки, и ведущий группу старший лейтенант зычным голосом дал команду перебегать взлетно-посадочную полосу. Ошалевшие от происходящего пассажиры пыхтели, кряхтели, бежали и сдержанно матерились. Матерились, но бежали. Плакали многочисленные дети.

До терминала пришлось шагать несколько километров. Анжелика лишь порадовалась, что на ногах у нее были джинсы и кроссовки. Вид дам, которым приходилось шагать по мокрой земле на каблуках, вызывал сочувствие.

То и дело Анжелика доставала телефон, проверяя сеть. Казалось, появись сейчас все лишь несколько палочек, и все вернется на круги своя, и окажется недоразумением это торопливое перебегание взлетно-посадочной полосы, и яркая стрелка, сбившая самолет, и непонятные слова военного о какой-то эпидемии. Но яркий экран телефона никак не превращался в окно в обычный и привычный мир – мобильной сети все не было.

Долгая прогулка, как ни удивительно, пошла Анжелике на пользу. Расходившись, она чувствовала себя гораздо лучше чем тогда, когда безвольно страдала в кресле самолета. И даже хмарь, морось и пронизывающий ветер уже не причиняли сильных неудобств -состояние природы в стиле вечной недружелюбной осени было привычно ей, родившейся в Санкт-Петербурге. Лишь неправильность происходящего терзало сомнениями, но чувство беспокойство притуплялось надеждой, что все недоразумение вот-вот должно закончиться.

- Всем внимание! – остановившись перед самым терминалом аэропорта, поднял руку старший лейтенант Стародубцев. – Запись новоприбывших производится на стойках регистрации вылета! Паспортный контроль проходить не надо, сразу следуйте к стойкам регистрации!

Стоило только протиснуться вместе с толпой внутрь, как девушка увидела человек пять солдат, стоящих сразу у дверей, демонстративно положивших руки на висящие поперек груди автоматы.

- Куда?! – стоило только миновать входные двери, шагнул один из них к Анжелике, которая остановилась подождать маму, затерявшуюся в толпе узких проходов.

- Покурить! – недружелюбно ответил кто-то за спиной девушки.

Нет, не к Анжелике, оказывается, солдат шагнул.

- Выход на улицу запрещен, - спокойно произнес боец и подтолкнул мужчину в строгом костюме, который попытался протиснуться к выходу мимо Анжелики, обратно, вглубь зала.

- Да я только что вошел!

- Уважаемый, у меня приказ, - бесстрастно посмотрел боец в лицо мужчине.

- А где тогда курить? – поинтересовался тот возмущенно.

- В залах для курящих, - пожал плечами солдат и дернув подбородком вперед, неопределенно указывая направление.

Мужчина в костюме вздохнул и, возмущенно сглотнув раздражение и сдавленное ругательство, двинулся в сторону толпы, протискивающийся через проходы паспортного контроля. Окинув взглядом это столпотворение, Анжелика поняла, почему мужчина так неожиданно решил развернуться и вернуться на улицу перекурить.

- А здесь что, есть залы для курящих? – услышала она вдруг вопрос одного из солдат своему напарнику.

- Да [черт] знает, - пожал плечами тот боец, только что не пустивший мужчину на улицу. - Вот и проверит.

Солдаты говорили негромко, но у Анжелики был хороший слух.

Терминал встретил вернувшихся на Родину туристов шумом и гвалтом. Людей здесь было не просто много, а очень много. И везде были видны зеленые человечки с оружием.

У стоек регистрации Анжелика лишь вздохнула – длинные вереницы очередей заворачивались невероятными улитками. Со стороны стоек регистрации несся крик, ругань людей в очереди, возмущенные возгласы.

- Мама, это [конец], - резюмировала Анжелика.

- Лика, что за слова! – возмутилась мама.

Девушка даже внимания не обратила.

- Ты будешь стоять? – посмотрела она на маму.

- Конечно! Надо же зарегистрироваться! – казалось, мысль о том, что можно игнорировать слова военного и не стоять в очереди на регистрацию, повергла в шок маму, опытную волчицу бюрократических сражений. – Да и багаж получать только после регистрации!

Анжелика вздохнула. Кажется, мама еще не прочувствовала всей той задницы, которая происходит.

- Мам, ты постой, я пока схожу, попробую что-нибудь покушать найти. Так есть хочу, что живот сводит, - поморщилась девушка.

Ей действительно стало уже гораздо лучше, но слабость от отравления, побежденного таблетками, заменила сейчас слабость и режущее чувство голода.

- Вот доча, держи, - потянулась в свою необъятную сумку мама и к удивлению Анжелики достала немного заботливо собранной с собой еды.

- Знала бы, обед из самолета еще с собой взяла, - расстроенно покачала головой мама.

- А попить есть? Спасибо, мамочка, - чмокнула женщину в щеку Анжелика и, приняв у предусмотрительной мамы сверток и бутылку с водой, нагло пронесенную той сквозь безалаберный предполетный досмотр в египетском аэропорту, отправилась искать укромное местечко.

С поиском такого в переполненном терминале возникли проблемы. Побродив немного, Анжелика махнула рукой и пристроилась просто у стены между большой компанией шумных мужчин с одной стороны, и большой семьей с плачущими детьми с другой.

Быстро перекусив, Анжелика поднялась и, отряхнув крошки с коленок, направилась к стойкам регистрации. Поддавшись искушению, она завернула в сторону кафе – очень хотелось чаю. Но, увидев огромную толпу у стойки, девушка от идеи отказалась. Не то что купить что-либо, к витрине то подойти вряд ли б получилось, чтобы даже ассортимент посмотреть.

Анжелика уже было разворачивалась обратно, как от стойки донесся несвязный рев, и толпа вдруг испуганно отшатнулась в стороны. Перелетев через стойку, на пол, вскрикнув, упала женщина продавец. Испуганно крича и пытаясь подняться, она заворочалась как жук, но вдруг к упавшей подлетел агрессивно настроенный мужчина.

- Ты что казала, а!!! – срываясь на визг, ударил он продавщицу, - ты что мразь!!! Как это нет!? Я тебя ….

Совсем рядом раздался резкий звук, будто толстая сухая ветка треснула. Голова мужчины дернулась, жидкие волосы рядом с блестящей от пота лысиной вдруг исчезли в красном ореоле, и Анжелика с ужасом увидела кусок черепной коробки, отлетевший в сторону. Агрессивный мужчина сложился и бочком ткнулся в пол - глухо чавкнула развороченная часть головы, скользнув и оставив за собой темный след.

Анжелика сморгнула, хотела отвести глаза, но не смогла. С болезненным любопытством она уставилась на сгусток будто бы светлого куриного фарша, с несколькими красными нитками, который лежал рядом с телом. И к этому сгустку уже подползали тягучие потеки густой бурой пленки из-под головы убитого, под которой уже вся поверхность пола была неожиданно ярко-красной.

Высунувшиеся на звук выстрела люди поспешно отходили, создавая пустое пространство вокруг кафе. А находившиеся внутри, наоборот, вжимались в стены помещения. Лишь вторая работница кафе выбежала из-за стойки и сейчас помогала своей коллеге подняться, не обращая внимания на лежащий неподалеку труп.

Анжелика почувствовала, что ее бросило в крупную дрожь, и сама невольно попятилась назад, не отрывая взгляда от лежащего тела. Остановилась она тогда, когда уткнулась спиной в препятствие и только после этого подняла глаза.

Выстреливший солдат уже опустил оружие и что-то негромко говорил в рацию. Прошло еще около полминуты, и вокруг застучали подошвы по полу – подбежало сразу несколько военных, а следом, почти одновременно появились настороженные уборщики аэропорта с большим пластиковым мешком.

- Докладывай! – резко произнес один из военных, в котором Анжелика узнала Баталова.

Девушка услышала лишь обрывки фраз, когда солдат сбивчиво, но коротко докладывал своему командиру. Видно было, что боец серьезно волнуется.

- Для тех, кто в танке, повторяю! В случае немотивированной агрессии будет открываться огонь на поражение! – зычным голосом повторил Баталов.

Вжикнула молния, и два азиата-уборщика принялись неаккуратно грузить тело на багажную тележку.

- Что вы за нелюди то? – вдруг послышался тихий, но сильный голос, - у него просто нервы не выдержали, а вы сразу стрелять.

Анжелика даже привстала на цыпочки, пытаясь высмотреть говорившую. У нее даже ком тошноты из горла исчез – возмущенной девушке очень захотелось сказать, что если кто-то решает из-за плохого настроения позволить себе пинать ногами буфетчицу, то вполне можно ему в голову стрелять.

В этот момент бледная и сухая женщина шагнула вперед, глядя на военного.

- Может быть ему…

- Не может, мль! – резко ее Баталов. Вдруг он вздохнул, сморгнул и почти нормальным голосом произнес, осматривая оставшихся рядом людей: - В случае распространения эпидемии здесь, в зоне карантина, последствия будут печальными для всех нас. Поэтому прощу всех сохранять спокойствие и быть предельно вежливыми, - последнюю фразыБаталов произнес даже без тени насмешки. Развернувшись, он пошагал прочь, за ним двинулось и несколько прибежавших с ним солдат.

Обогнув двух низкорослых тетечек, которые безэмоционально швабрами стирали густую кровь и мозги агрессивного мужчины, Анжелика бросилась вслед за Баталовым.

- Товарищ полковник! Товарищ полковник! – заметила девушка количество звезд на его погонах.

- Что?! – резко обернулся военный.

- Товарищ полковник, - быстро заговорила Анжелика, - если чрезвычайно положение, то частичная мобилизация идет? Возьмите меня к себе!

- Что? – прищурился полковник, - девочка, ты о чем?!

- Товарищ полковник, я на стойке регистрации могу работать, у вас там жопа, я видела, на выдаче в кухне могу, бумажки могу в штабе перекладывать! Что скажете, все могу, чего не могу, научусь! Возьмите меня, товарищ полковник!

Баталов хмыкнул только, покачав головой и разворачиваясь.

- Товарищ полковник, у меня папа военный и брат курсант, я всю вашу кухню знаю, лишней не буду! – сделала последнюю попытку в спину военному Анжелика.

Баталов приостановился, обернулся и посмотрел на девушку, склонив голову.

- Четвертый этаж, бизнес-салон. Послезавтра подойдешь, скажешь, что от Баталова, я предупрежу, - кивнул полковник и, развернувшись, пошагал прочь. – Только зарегистрироваться не забудь, - бросил военный, уже не оборачиваясь.

- Пипец, а откуда он знает, что я еще не зарегистрировалась? – негромко, обращаясь к самой себе, спросила Анжелика.

- Бэйджика потому что нету, - услышав слова девушки, проходя мимо со своей шваброй произнесла уборщица, и похлопала по ламинированной табличке у себя на груди, - всем вешают теперь!

- Спасибо, - кивнула девушка пожилой женщине и поспешила вниз, к очереди на регистрацию.

Лика работала в Почте России. И, несмотря на то, что не понаслышке знала о частенько полнейшем маразме организации процессов, невероятной неповоротливости, безалаберности и даже противоречивости работы государственных организаций, она в свои двадцать три года уже нюхом чувствовала, что когда в мире наступает [катастрофа], лучше быть внутри системы.

Пусть даже и еду в окошке кухни выдавать. Или бумажки перекладывать.

Уж не шваброй-то махать, это есть кому – подумала девушка, спускаясь по лестнице и лавируя между возмущенно, удивленно, обреченно переговаривающимися людьми.

Вот только почему он сказал не завтра, а именно послезавтра приходить?