Эпидемия. All Inclusive

Глава 10. Сергей

Когда повернул ключ в замке зажигания, увидел, что со стороны домов в мою сторону вылетел потрепанный автомобиль белого цвета. Тут же почувствовал, как мусульманская тюрьма становится ко мне все ближе и ближе.

Топнут по педали газа так, что колеса с визгом зашлифовали по асфальту. Развернулся, частью проехав по обочине и полю рядом – чувствуя, как в днище бьют камешки и комья земли из–под колес. Белый универсал начал удаляться в зеркале – скорости у него явно не хватает. Вот только что толку? Впереди поле ровное, а километрах в пяти развилка и там менты стоят – этим, которые сзади сейчас, дернуть их минутное дело. Эх, дорог тут не знаю, что делать то? Делать-то что?

Повинуясь внезапному импульсу, резко свернул на проселочную дорогу – асфальт здесь совсем старый. Вдалеке виднелась гора с голыми склонами, только нитка серпантина по ней чертила. Дороги тут пустые, бак у меня почти полный, авось получиться на дистанции преследователей сделать? К тому же в скорости я выигрываю на порядок – дайте только из вида скрыться, а дальше ищите меня – мои приметные, синего цвета номера еще не срисовал никто. Так, от этих сейчас оторвусь, по кругу объеду и в отель заскочить, вещи забрать. Только пять минут инета – билет на самолет купить, хоть куда – шенген у меня есть. Машину бросить и на такси до аэропорта. Валить, валить из «удивительной и гостеприимной страны», пока она гостеприимством меня проверять на прочность не начала.

От волнения не заметил, как начал мысли вслух проговаривать. Преследователи начали уже хорошо отставать. Я было порадовался, но тут подвеска заколотила – асфальт с дороги почти исчез, она стала напоминать танкодром и универсал сзади начал быстро приближаться. Глянул в зеркало - за машиной преследователей пыль столбом. Когда дошло, что они просто съехали с дороги и прут по твердой, выжженной земле, белый рыдван был уже близко. Я поступил так же и навис над рулем, вглядываясь в дорогу и удерживая брыкающийся руль. За мной теперь тоже теперь поднимался шлейф пыли – Париж–Дакар отдыхает. Пролетев несколько километров по полю, выскочил на перпендикулярную дорогу качеством лучше – она вела меня на гору. Двигатель ревел, разгоняя Симбол, торпедой полетевший вперед. Дорога резко ушла вверх, извиваясь серпантином и петляя между оливковых насаждений. Встречались повороты на все сто восемьдесят градусов - когда на одном из них почувствовал, как заднее колесо уходит в пропасть – ограждений не было, чуть в штаны не наложил. Хорошо, привод передний – чиркнув днищем и рычагами подвески по земле, Симбол выпрыгнул, вцепившись в асфальт ведущими колесами.

Универсал, где водитель гораздо лучше знал эту дорогу, неумолимо приближался. Когда, со скрипом колодок, я в очередной раз топнул на педаль тормоза перед крутым поворотом, сзади грохнуло, а обшивку пассажирского сиденья как когтями рвануло. Обернувшись, выругался – на заднем стекле появилось несколько дырок в паутине трещин. В спину повеяло холодом, а повернувшись вперед, я истошно заорал – на секунду отвлекшись, чуть было не улетел в пропасть.

Преследователи немного отстали, а я выжимал из себя все возможное, проходя некоторые виражи буквально на грани офсайда. Вдруг, когда мельком бросил взгляд вниз на одном из поворотов, мне будто по спине ледяной водой плеснули. Я сразу понял, почему на белом рыдване больше не торопятся – мы доехали почти до вершины, еще буквально несколько поворотов и все! Дорога пойдет по соседнему склону вниз, нарезая спуск лесенкой и стоит встать на одном из поворотов, подождать, пока я поеду по дороге уровнем ниже и мою машину можно будет как в тире расстрелять.

[Вот ведь], последние секунды жизни.

Повинуясь внезапному наитию, войдя в один из поворотов, что было сил вдавил в пол педаль тормоза. С диким треском лязгом – машина еще вперед катилась, включил заднюю передачу и поехал назад.

Схватив подлокотник и обернувшись всем телом, я заорал, заглушая подвывание двигателя. Страшно – варианта два сейчас, или я, или…

Когда края обрыва на изгибе дороги был совсем близко, я не удержался, нажал на тормоз. Рено всеми четырьмя вцепился в асфальт, пытаясь остановиться перед обрывом, и в этот момент из–за поворота показался белый универсал. Я заметил даже расширившиеся глаза водителя, резко дернувшего руль в сторону. С хлопком брызнули осколками стоп–сигналы, а я, убрав ногу с педали тормоза, бросил сцепление, надавив на газ. Завизжала резина и с хрустом сминаемого металла универсал поехал в сторону обрыва. На короткий миг я увидел нацеленную в меня страшную дыру ствола ружья. Увидел даже вырвавшееся пламя – белое, еле заметное при свете дня. Вот только универсал в момент выстрела просел задом, а после камнем рухнул вниз, исчезнув из поля зрения.

На педаль тормоза я жал с такой силой, что ногу едва не свело. Заглушив двигатель – не сразу нащупав ключ трясущимися руками, я кое-как вышел из машины. Подойдя на негнущихся ногах к краю обрыва, осторожно заглянул вниз. Перекореженная машина лежала на боку метрах в ста ниже по обрыву; кузов согнуло едва не пополам – остановило падение универсала небольшое дерево. Я вновь осмотрелся по сторонам – вроде никого.

Еще не отойдя от шока, забрался обратно в Симбол.

Неправильно все это. Жалко мужиков тех, в машине – но я же арабского не знаю, как им объяснить было, что та баба бешеная была? Черт, я даже английского не знаю. Надо было в школе не на крыльце курить, а на уроках сидеть. Теперь только: «Ай вонт рашен консул!».

Развернувшись в несколько приемов, поехал в обратную сторону. Надо скорей до отеля доехать – и домой, домой. Ну его на хрен, лучше аквапарк и солярий дома, чем отдельное койка–место здесь.

Когда проезжал отворот в сторону города, где полицейские стояли, [страшно было] нешуточно – закрадывались опасения, что преследователи мои могли в полицию позвонить. Прокатило – стоящим на заставе стражам порядка было явно не до меня.

Машину бросил в закутке у заброшенного дома, метрах в трехстах от отеля. По узкой улочке, парящей жаром под лучами высокого солнца, я быстро, но не суетливо пошагал в отель. А чего мне суетиться – как там медведь Винни–Пух говорил? Все херня, кроме пчел. А пчелы, это тоже херня. И не в таких переделках бывали. Я, если что, через Алжир стопом проеду и Гибралтарский пролив переплыву – шенген же есть. Только пакетик найти надо – паспорт прятать, чтоб не намок, пока плыть буду. [Не нужен] пакетик, можно в [презерватив] спрятать – их с собой достаточно.

От волнения мысли путались, периодически превращаясь в несусветную чушь.

Уже подходя к отелю, издали заметил нездоровую толкотню у входа в здание рецепшена. Замедлил шаг, готовый в любой момент ударить по тапкам – но приблизившись, понял, что суета не про меня. У широких стеклянных дверей толпилось несколько десятков человек, все с чемоданами. В основном немцы и французы, судя по говору. Бурги громко общались – но как–то неправильно. Не так делятся впечатлениями люди, которые возвращаются домой, хорошо отдохнув на лазурном море с мягкими пляжами. Ладно, один там недоволен, ладно второму не дали, но когда все голосят что–то обеспокоенно и возмущенно, значит дело дрянь.

Быстро обойдя кучу чемоданов и протиснувшись через толпу толстых и потных тел, я прошел в холл отеля. Едва не бегом двинул к дивану в уголке.

«Так, Wi–Fi, подключиться», – шептал я телефону. «А вот тебе [нет Wi–Fi]», – отвечал мне телефон.

Вай фая нет. Ну ладно, будем деньги тратить – вознамерился подключить z мобильный интернет. «А вот тебе [нет] еще раз», – ответил мне телефон. Только сейчас я заметил, что табличка «Megafon Tunisia» сменилась на «Поиск сети». Вот это прикол! И что мне делать теперь? В аэропорт может, там билет купить? Или где интернет рядом расшарить? А в аэропорт как, на такси? Или автобус какой есть прямой, у кого бы узнать…

– Серега! – отвлек меня от метаний возглас, эхо от которого заметалось под потолком. Я вскинулся – Влад в центре холла, на меня смотрит. Не один, рядом с ним Юра, который на старшего помощника Лома отзывался, Махмуд и еще несколько мужиков, из семейных.

– Серега, как вовремя тебя поймал! Ты на машине же? – подходя, своим зычным голосом поинтересовался Влад. С удивлением я заметил, что в руках у него несколько клюшек для гольфа, да и парни с ним не с пустыми руками. У одного лопата, остальные кто с граблями, у кого просто черенок деревянный.

– На машине, – кивнул я.

– Серж, давай подключайся! Надо в город смотаться, попробовать узнать, что происходит! – посмотрел на меня Влад.

– А что происходит? – переспросил я, ошарашив и его, и спутников.

– Как что происходит? – воззрился на меня Влад. – Парни, давайте, сейчас подойду, – кивнул он спутникам своим, а мен просто показал рукой в сторону столовой.

Я посмотрел. Потом сквозь стеклянные двери посмотрел на улицу, где бурги торопливо грузились в автобус. Глянул на стойку рецепшн. Везде сновали озабоченные и растерянные люди, одинокую девушку за стойкой осаждали кучей вопросов. Особенно свирепствовала дородная женщина, которая теперь знает, как «кофе с молоком» по-английски. В этот момент, как раз, девушка за стойкой не выдержала и просто убежала в помещение для персонала, захлопнув за собой дверь.

– А что за херабора то? – обратился я к Владу.

– Да черт его знает. Ты на обеде был?

– С самого утра уехал, – отрицательно покачал я головой.

– Еще утром, на завтраке персонала не хватало, официантов не найти было, - пояснил Влад, - бар только один работал, у бассейна. К обеду и он закрылся, а в обед ни официантов, ни поваров. Жратвы почти не было, кончилась быстро - многим не хватило, а на кухне никого. Сначала пара перцев в пиджаках бегала вместо официантов, пытались что-то решить, потом и они исчезли.

– С интернетом что? – задал я главный вопрос.

– Да вообще нет ничего! – повысил голос Влад, – ни связи, ни инета! Давай, Серег, подключайся. Мы тут говна[1] набрали, – поднял он клюшки для гольфа, – всех русских в одном корпусе собираем, мало ли.

– Владик, дело такое… – замявшись, я закусил губу, – я тут кой–кого заколбасил на машине случайно, так что мне лучше на ней не выезжать сейчас.

– Тебя впалили? – с искренним, как мне показалось участием, спросил Влад.

– Нет вроде, но машина покоцана, – покачал я головой отрицательно.

– И чего париться? – развел руками Влад, – номера скручивай, да в канаву. Мы, если что, подтвердим, что ты с нами был. А машину угнали типа. Давай, Серег, не бзди, у них тут революция походу началась, ближайшее время им точно [все равно] будет, кого ты там сбил. Давай, ты смуглый, джинсы только надень и футболку с длинным рукавом. Махмуд с тобой поедет, будете оба на местных чуреков похожи, авось не [привяжется] никто. Пойдем уже! – Влад кипел жаждой деятельности.

- Подожди, девчонок забрали? Помнишь, со мной двое были?

- Одна в Сахару, [не вовремя], на экскурсию с Вовчиком уехала, - Влад едва не сплюнул, - вторая, Вика, с нами. Про тебя спрашивала.

- И еще, Катя, темненькая такая, с ребенком. У нее маман еще светлая, коротко стриженая?

- Эту тоже забрали. Сам ее отводил, не парься - всех русских собираем. Давай, пойдем уже! – потянул меня за собой Влад.

* * *

- Привет, я Махмуд! – улыбнулся мне узбек.

- Серега. Здорово! – пожал я протянутую руку. Моя ладонь, вроде не маленькая, практически исчезла в лапе Махмуда. Вчера я совсем внимания на это не обращал, а сейчас заметил, что узбек и выше меня на пол головы и в плечах гораздо шире. Вот человек-хамелеон - когда улыбается, кажется мягким и пушистым – прямо за ушком почесать хочется. Когда не улыбается… не, пусть лучше улыбается.

- А где машина? – осмотрел Махмуд пустую стоянку перед холлом отеля. Толпа немцев и французов отсюда уже исчезла.

- Если за нами приедут, - не обращая на него внимания, проговаривал мне Влад, - без вас не уедем. Но думаю, это вряд ли скоро будет – гида нашего так и не видно. Все, удачи!

Я кивнул Владу и обернулся к Махмуду.

- Пойдем, машина не здесь, во дворах оставил.

- Давайте, давайте, парни, ни пуха! - Влад приобнял нас за плечи и подтолкнул в сторону ворот.

Метров двести по широкой аллее, засаженной пальмами, мы прошагали быстро. Территория отеля была пустынна, магазинчики вдоль аллеи закрыты. Лишь из пункта обмена валюты выскочил мужик с портфелем, и воровато оглянувшись, быстрым шагом пошагал впереди нас к арке въезда в отель.

От быстрого шага я тут же вспотел. Подмышками стало противно мокро, капельки пота то и дело скатывались по бокам. Махмуд, который был в джинсах, закрытых ботинках, черной майке и рубашке на жару даже не обращал внимания. И у него даже на висках ни одной бисеринки пота не угадывалось. Привычный.

Прежде чем выходить из ворот, мы с Махмудом высунули нос и осмотрелись. Тихо вроде, пусто. И вдоль дороги не стоит ни одной желтой машины такси, хотя вчера в это время их штук по пять минимум здесь терлось. А мужик с портфелем куда-то исчез. Да и черт с ним.

Двигаясь быстрым шагом, чуть ли не бегом, мы с Махмудом пересекли шоссе. По улочке, уходящей от отеля вглубь двухэтажной застройки, шли молча, не разговаривая. Не знаю, как ему, а мне было немного не по себе – эта неожиданная пустота вокруг напрягала. Проходя перекресток на одной из улиц, увидели компанию молодых арабов, человек десять. Пока мы не скрылись за углом дома, все они очень пристально на нас смотрели.

- Иэй! – воскликнул Махмуд, увидев смятый со всех сторон Симбол. - Ты таранил кого?

- И таранил тоже, - кивнул я, щелкая сигнализацией. Синие прокатные номера скручивать не стал. Без номеров думаю, хуже будет – а ну как полисмены тормознут? Что я им скажу?

Сели в машину и сразу ощущение такое, что на улице темно. Солнце уже садилось, и если на улице не чувствуешь наступление сумерек, то в машине если, это сразу заметно. Я осторожно выехал из закутка, и по пустынной нижней дороге вдоль череды отелей мы поехали в сторону Набеуля.

- Слышь, Махмуд, а ты по-ихнему сечешь?

- Не, [совсем не понимаю], - цыкнул и покачал головой узбек, - это ж арабы, они по-нашему не умеют. Вот турки умеют.

- Турки?

- Ну да, турки. Мы когда их сериалы смотрим, почти все понятно, что они там говорят. А эти, - махнул рукой узбек за окно, - [ничего] не понятно.

- Ясно, - вздохнул я,- жаль.

Уже в предместьях стало понятно, что дело дрянь. Увидели мы и первые аварии, сразу несколько. Одна серьезная – несколько машин было перевернуто, а одна вообще смята так, что даже марку не определишь. Самая покореженная машина лежала на крыше, и по асфальту текли потеки масла и крови. А рядом – никого. Лишь несколько зевак неподалеку яростно жестикулировали, обсуждая произошедшее.

- Это шито такое? – Махмуд сильно волновался и сейчас его акцент был очень заметен.

- Не знаю, - покачал я головой, медленно объезжая место аварии, - нездоровая канитель, не нравится мне это.

Примерно поняв, где мы сейчас в городе, я загнал машину в узкий переулок между двумя недостроенными домами, сиротливые дырки окон которых в каркасе из пеноблоков неприветливо на нас щурились.

- Пешком пойдем, - повернулся я к Махмуду, - там дальше улочки узкие, если в пробку встрянем, не хочу пешком до отеля топать.

- Ясно, - поняв, покладисто кивнул головой Махмуд.

- В супермаркет сначала, продуктов наберем, - кивнул я вдоль широкой улицы, на которой большой магазин видел днем.

Пространство у магазина просто заполняли снующие туда-сюда люди. Двери супермаркета были закрыты, зато витрины хрустели под подошвами мириадами стеклянных брызг. Кто-то из местных доламывал последний опущенный роллет, а внутри магазина уже шуровала туча народа.

- Махмуд, не теряемся, - мгновенно сориентировавшись, поманил я его за собой. – Вместе держимся, - коротко глянул я на него перед самым магазином.

Кто-то из мародеров грузил товар на тележки, кто-то таскал руками. Я схватил одну из валявшихся корзинок, быстро наполняя ее кучей банок с разными консервами. Махмуд рядом закидывал что-то вторую.

- По две корзины и [обратно]! - шепнул я узбеку, который толкался с несколькими арабами у полки с макаронами. – Давай, давай, - потянул я его за собой.

- Что так мало? - на бегу спросил меня Махмулд.

- [Слушай], если менты приедут, как мы все упрем? Несколько ходок сделаем, - на бегу проговорил я. Выгрузив еду в багажник симбола, мы с пустыми корзинами побежали обратно. Когда добежали до магазина – народа в супермаркете уже было гораздо больше – видимо нам повезло и подошли только-только к «открытию». В зале уже было не протолкнуться, у полок с консервами и крупами начинали вспыхивать драки.

- Может на складе посмотреть? – тихо сказал мне Махмуд, когда мы, наполнив корзины едва наполовину, пытались к полкам протолкнуться. Вокруг на своем балабонили и гомонили местные, и громко разговаривать на русском мы опасались – вдруг удивится кто, что иностранцы вместе с ними магазин выносят.

- Точно, кладовка! – я чуть по голове себе не хлопнул. Вот чего-чего, а опыта бомбежки магазинов у меня пока не было, и просто не подумал, что товар может не только на полках быть.

Вдруг совсем рядом раздался громкий крик, и один из арабов с перекошенным лицом бросился на спутника. Тут же завязалась драка, к ней присоединилось еще несколько, полетели вокруг банки, пакеты. Отходя в сторону, протискиваясь между теми, кто спешил посмотреть на драку (или разнять), мы двинулись вглубь магазина.

Но у дверей склада нас облом поджидал – несколько немаленьких парней выразительно покричали на нас, предлагая не мешать им товар вывозить. У этих процесс был налажен – сквозь свисающие в проеме прохода широкие полосы прозрачной пленки было видно, что со склада товар усиленно в машины загружается.

Когда мы с Махмудом пробивались к выходу сквозь толпу, с улицы вдруг раздались резкие, испуганные крики, и сразу после них люди в магазине начали суетиться гораздо сильнее.

- Сваливаем! – уловив в тональности криков испуг, а после, услышав резкие команды, потянул я узбека обратно к сладу.

Охраняющие вход нам не обрадовались, двое почти синхронно делая шаг вперед.

- Полиция, полиция! – взмахнул я руками, показывая в сторону входа. И тут же с улицы раздался сухой треск выстрелов, с потолка полетела крошка, а несколько пуль вжикнув, разлетелись рикошетом по залу.

- [Что за черт!] – удивленно выдохнул Махмуд, приседая от неожиданности и потянув меня вниз, - да они [с ума сошли]!

Матерился узбек, кстати, вовсе без акцента. Дернув еще раз сильно за руку, он оттащил меня за стеллаж, который тут же едва нас не накрыл, падая – слитная толпа, качнувшись от выхода, где стреляли, сейчас просто заполонила все вокруг топотом ног, шумом, гамом и выкриками.

Со стороны улицы раздалось еще несколько одиночных выстрелов, а после кто-то зарядил длинной, на весь магазин очередью. Мы с Махмудом уже вжались в пол, укрывшись за опрокинутым стеллажом, а людей вокруг дергало, рвало и опрокидывало пулями. В воздухе почти сразу запахло как на скотобойне, во рту появился медный привкус крови.

- [Сваливаем]! – потянул меня за руку Махмуд. Ноги оскальзывались на залитом кровью полу, пару раз я споткнулся о лежащие тела, но рванувшись, мы, двигаясь на четвереньках, кое-как вклинились в толпу.

- Давай-давай! – дернув меня за руку, рванулся вперед Махмуд, расталкивая метавшихся в панике арабов. Это он вовремя – позади опять раздалась трещотка выстрелов, люди рядом падали, ломаясь на бегу. Охраняющих выход на склад просто снесло толпой.

Мы с Махмудом, подстегнутые звуками выстрелов, сайгами пронеслись через склад, перепрыгивая через коробки, поваленные столы, паллеты с товаром и выскочили на улицу.

Основная толпа, выскочившая за нами, хлынула в арку, но теперь я схватил Махмуда за руку.

- Туда! – показал я на узкий проход в дальнем углу внутреннего дворика.

Махмуд прыгнул в ту сторону и помчался так быстро, что я сзади оказался. Догоняя узбека, увидел, что у него на плече уже огромный баул висит, в котором сейчас что-то звучно громыхало.

Пробежав промеж двух глухих желтых стен, мы оказались перед улочкой. Практически синхронно высунули головы: вроде тихо, спокойно. Позади крики, вопли, выстрелы раздаются, а здесь относительно спокойно. Люди есть, выглядят настороженно, но никто не стреляет.

Не сговариваясь, мы шагнули вперед, и часто оглядываясь, очень быстрым шагом двинулись прочь от магазина, в ту сторону, где машину оставили.

- Ты где нарыл? – спросил я узбека, показывая на баул.

- Там в магазине обронил кто-то, - пожал плечами Махмуд.

- А что там?

- Иэй, да [кто] знает, я же не смотрел! – возмутившись, широко открытыми глазами глянул на меня Махмуд. И тут же, на ходу, поправив огромную сумку на плече, перевесив ее ближе к груди, чиркнул молнией.

- Консервы, [пресервы], жратва какая-то, - начал рыться внутри узбек.

- Красавец, - хмыкнул я, - то что доктор прописал!

Выскочив за угол очередной узкой улочки, мы с Махмудом одновременно отшатнулись – мимо проскочил белый турист с разбитым лицом, а за ним гнался с десяток человек сразу. При виде нас преследующие беглеца гортанно закричали. Что кричали я, если честно не понял.

- Валим! – потянул я за руку Махмуда, и мы бросились бежать от толпы. В диком темпе пролетели несколько проулков, один раз чуть под бешено виляющее такси не попали. Водитель там был явно обсажен – едва не сбив нас, он под звон стекла и скрежет металла въехал в овощную лавку.

Звук столкновения машины и дома даже перекрыл грохот банок в бауле Махмуда.

Запыхавшись до такого состояния, когда уже каждый вдох рвал горло, пробежав еще пару улочек, мы остановились.

- Оторвались? – заполошно осматриваясь, поинтересовался Махмуд.

- Не знаю, - выдохнул я и выглянул за угол.

И тут же столкнулся взглядом с парнем, который оторвался от того, что бил кого-то ногами. Неподалеку уже виднелась набегающая, гомонящая толпа.

- Ля иллаха ил аллах! – вскинув руку в жесте нацисткого приветствия, крикнул я первое, что пришло в голову. И тут же, спрятавшись обратно за угол, потащил Махмуда за собой.

Черт, что ту вообще творится? Пора из города сваливать, тут безумие какое-то!

Пока бежал, из ворота футболки выскочила цепочка с крестиком, который вырвавшись на волю, заметавшись, звучно стукнул мне по зубам открытого в запаленном дыхании рта.

«Господи, прости, ты ж понимаешь, что я [не специально]» - на бегу сжал я крестик горстью, поцеловал его и быстро убирал за пазуху.

Оглянувшись одновременно, мы с узбеком чуть притормозили – за нами вроде никто больше не гнался.

- [Ай]! – обернувшись, воскликнули мы одновременно с Махмудом.

- Ай! – воскликнула одна из девушек, на которых мы наткнулись. В голубых, полных ужаса и слез глазах читался ужас.

Затормозив в последний момент, я схватил ее за хрупкие плечи, удерживая и себя, и ее в равновесии.

Вторая девчонка в это время летела назад, вскинув ноги.

Масса Махмуда побольше раза в полтора чем у меня, да и баул у него не легкий (как прет то его еще на бегу!), так что затормозить узбек не успел.

- Помогите, помогите пожалуйста-а-а! – буквально заскулила та, которую я за плечи схватил.

- Материально? – машинально переспросил я.