Эльфицид: Служба

Голдсмит IV

Эдинбург, головной офис Tellurium Games

Кормак Голдсмит шел по коридору верхнего этажа огромного здания, затягиваясь на ходу паром так жадно, что начинал давиться и кашлять. Фрейзер уже был здесь, его пропустили по приказу Голдсмита.

Голдсмит почему–то ожидал, что секретарь Совета по взаимоотношениям Церкви и Общества Нил Фрейзер окажется типичным злым церковником и будет похож на Его Воробейшество из Игры Престолов, но Фрейзер обманул его ожидания. Посетитель был невысоким, чуть выше самого Голдсмита, полным и коренастым. Руки у него были мощными, как у средневекового кузнеца, а лицом он напоминал старого преступника, отмотавшего долгий срок. Квадратный подбородок Фрейзера порос белой, жесткой и короткой бородой, седые волосы были коротко подстрижены, кривой нос одним своим видом говорил, что был неоднократно сломан. Глаза у посетителя были синими и проницательными. Нил Фрейзер был в черном видавшем виды костюме и вязаном свитере.

— Приветствую. Я вас иначе себе представлял, — честно признался Голдсмит, — Вы похожи на завсегдатая паба, а не на попа.

— Я и был завсегдатаем паба и даже мотал срок, пока Господь не открыл мои глаза, — пробасил Фрейзер, — Можете использовать эти факты моей биографии против меня, если пожелаете, сэр. А что касается попов, то я не священник. Я просто администратор, слушающий и говорящий от имени Церкви. А где же ваш знаменитый кабинет, сэр?

— Прямо здесь, — Голдсмит указал вейпом на стену коридора, — Голограмма скрывает вход, но мне он откроется.

Невидимый сканнер проверил сетчатку глаза, рост, вес и уровень мозговой активности Голдсмита, и в стене действительно распахнулись двери лифта, который ездил только в одно место — в кабинет CEO Tellurium Games в башне.

— Прошу вас, мистер Фрейзер.

— Прямо платформа девять и три четверти, — хмыкнул Фрейзер.

— Я не люблю Гарри Поттера, — признался Голдсмит, заходя в лифт и заполняя его клубами разноцветного пара.

Через полминуты Голдсмит и посетитель вошли в громадный полутемный кабинет без окон. В центре помещения немедленно материализовались два плазменных кресла, голубое для Фрейзера и черное для хозяина кабинета.

— Когда тебя окружают чудеса, не мудрено возомнить себя богом, — заметил Фрейзер.

— Я сам не бог, но я работаю на богов, — ответил Голдсмит, усаживаясь в кресло. Фрейзер, однако, не сел, а стал расхаживать по залу.

— Давайте будем говорить предельно откровенно, ладно? — сказал Фрейзер, — Я не силен в намеках и красноречием тоже не отличаюсь. Я убежден, что вы уже продумываете мое убийство.

— Нет, — покачал головой Голдсмит, — Я уже его продумал.

— Хм, спасибо за честность. А вы не боитесь об этом так открыто говорить? Что если я вас записываю?

— Исключено, — Голдсмит выдохнул целое облако пара, — В этом кабинете работает только моя электроника и еще устройства моих ключевых сотрудников. Все остальное глушится.

— Я так и думал, — улыбнулся Фрейзер, — Тем не менее, я хочу предостеречь вас от необдуманных шагов. Дело в том, что полученную мною информацию я разослал трем авторитетным священникам. И я сделал это без участия интернета, почты или курьерских служб. В случае если я умру или впаду в кому, или иным образом лишусь дара речи, эти священники немедленно вскроют присланные мною пакеты и опубликуют их содержимое. Имен этих священников вы не знаете, так что, чтобы помешать дальнейшему распространению информации вам придется перебить всех попов в Шотландии. Я надеюсь, вы не собираетесь этого делать, сэр?

— Я буду пылинки с вас сдувать, Фрейзер, — заверил Голдсмит, — Или просто введу вам прямо сейчас одно специальное вещество, и через минуту вы сами раскроете мне имена этих ваших адресатов. А трех человек убить проблемы не составляет. Однако я все же надеюсь разрешить ситуацию иным образом. Что вы там накопали?

— Я не копал, сэр. Наоборот — ко мне обратились и всучили информацию буквально силой. И теперь я не совсем понимаю, что мне с ней делать.

— Вы верно поступили, что пришли ко мне, Фрейзер, — кивнул Голдсмит, — Рассказывайте.

— Сперва проясним ситуацию. Вы подтверждаете факт гибели четырехсот тридцати трех игроков в вашей игре?

— Мой ответ не будет иметь смысла в рамках нашей беседы. И да, и нет одновременно. Это случай за пределами формальной логики.

— Ясно, — пожал плечами Фрейзер, — Ну что же. В списке погибших игроков есть Бабрак Токи?

— Есть, — не стал отрицать Голдсмит, — Он умер двадцать восьмым по счету. Владелец рыболовецкого судна из Турции.

— Когда он умер?

— Девять часов назад.

— Мда?

— Мда! — вышел из себя Голдсмит, — Это подтверждено турецкой полицией и врачами.

— Ладно, я начну с самого начала, — вздохнул Фрейзер, — Четыре часа назад, когда я шел домой, мне приставили пистолет к спине и посадили в машину. Глаза мне завязали. Я сперва подумал, что это исламисты или британские лоялисты–радикалы, но похитители объяснили, что они из Лиги Защиты Эльфов. Они сказали, что не причинят мне вреда, я просто должен смотреть и слушать, а больше им ничего от меня не надо. Они привезли меня в какое–то помещение без окон и мебели, там повязку с моих глаз сняли. Они показали мне устройство, сказали, что это Лунный камень, и он обеспечивает связь с Риаберрой, с вашей игрой, в которой по вашему утверждению умерли все игроки…

— Не во всей игре, — перебил Голдсмит, — Риаберра — это лишь один сервер и одновременно провинция в мире игры. Именно там умерли все игроки, на остальных серверах все в порядке. Продолжайте, прошу вас.

— Мои похитители включили этот Лунный камень и показали мне персонажа Бабрака в игре, никнейм у него соответствовал имени в реальности, персонажа тоже звали Бабрак. И по классу он тоже был рыбаком. Видимо Бабраку настолько нравятся его имя и профессия, что он даже в играх остается Бабраком и рыбаком…

— Оставался, — поправил Голдсмит, — Нравилось. Говорите в прошедшем времени, Бабрак Токи мертв.

— В том–то и дело, что нет, сэр. Мне разрешили задать Бабраку любые вопросы. Там в игре его держат в каком–то помещении для вяления акул. Там повсюду крюки, но на них висят теперь не акулы, а люди. Или эльфы, или кто там у вас еще есть в игре. Бабрак был напуган и отвечал на мои вопросы честно. Я выяснил подробности его работы, биографии, семейной жизни. Он все мне подробно рассказал. Какие–то люди в клетчатых платках мучают его там в игре, вот почему он отвечал честно. Он просил меня помочь, но я ничего не смог для него сделать. Потом похитители снова завязали мне глаза и посадили в машину. Меня высадили в Нью–Тауне, похитители были так любезны, что довезли меня до самого дома. Я немедленно бросился в интернет и связался с друзьями, коллегами и родней Бабрака. Все они были в шоке от моих знаний о Бабраке, вся информация, предоставленная мне персонажем из игры по имени Бабрак, подтвердилась. Он верно назвал любимую детскую игрушку Бабрака, это подтвердила его мама, он верно назвал прозвища всех рыбаков, работающих на Бабрака, даже жена подтвердила, что они с Бабраком в последний раз занимались…

— Да бросьте, — перебил Голдсмит, затягиваясь вейпом, — Такую мистификацию и я могу провернуть за полчаса. Эти придурки просто заранее раскопали всю информацию о Бабраке, еще когда он был жив. Или люди, изображавшие родню Бабрака, были просто нанятыми актерами.

— Однако персонаж из игры верно назвал мне пароли от всех сервисов, которыми пользовался Бабрак, даже от порносайтов, факт посещения которых он скрывал ото всех. Я проверил. Пароли подходят.

— Чепуха. Вас просто водят за нос, Фрейзер.

— Не думаю, сэр. А еще у меня есть видеозапись допроса персонажа из игры, мои похитители из Лиги дали мне флешку с ней в качестве прощального подарка. И видеозапись моего общения с родней и друзьями Бабрака, подтвердившими верность ответов персонажа, у меня тоже есть. Именно эти записи я и разослал священникам с просьбой вскрыть и опубликовать их, если со мной что–то случится. А решать мистификация это или правда будут уже полиция и общественность. Вы помните, я написал вам, что хочу поговорить о душе, когда пришел сюда?

Голдсмит кивнул.

— Так вот, — продолжил Фрейзер, — Разъясните мне, пожалуйста, каким образом душа Бабрака Токи может жить в вашей игре в теле персонажа, если сам Бабрак в реальности по вашим же словам и данным турецкой полиции умер за шесть часов до моего разговора с персонажем? И что там с остальным четырехсот тридцатью двумя погибшими? Они тоже живы в игре?

— Чего вы собственно добиваетесь, Фрейзер? — спросил Голдсмит, выпуская облако пара.

— Ответов, сэр.

— Они вам придутся не по вкусу.

— А это неважно. Если вы убьете меня или не ответите — информация будет опубликована. Но я даю вам шанс избежать публикации. Я готов вас выслушать. А если хотите накачать меня наркотой и выпытать имена священников, которым я разослал информацию, ну что же… Займитесь этим прямо сейчас. Или ответьте.

— Почему вы собственно не пошли в полицию?

— А зачем? Оттуда информация все равно утекла бы к вам, и наш разговор все равно бы состоялся, только позже. Зачем тратить время?

— Ладно, — сказал Голдсмит, — Хорошо. Я объясню, только смотрите не пожалейте. Есть вещи, о которых лучше не знать…