Эльфицид: Служба

Голдсмит

Эдинбург, головной офис Tellurium Games

Громадный прямоугольный личный кабинет Голдсмита, расположенный в надстроенной над одиннадцатым этажом головного офиса низкой башне, напоминал нечто среднее между тронным залом и комнатой масонских ритуалов. Этот кабинет давил на любого посетителя своей мрачностью, обширностью и пустотой, на любого, кроме самого Годсмита. CEO Tellurium Games находил свой кабинет более чем комфортным. Именно в таких местах и должна вершиться история.

Здесь не было окон, и царил вечный полумрак, под самым потолком неспешно летали плазменные шарики, дававшие голубоватый, холодный и колеблющийся свет. Стены были отделаны черной кожей неандертальцев, возрожденных недавно методами генной инженерии, а мраморный пол покрывал состав из генномодифицированных водорослей. Пол слабо светился тем же ледяным светом, что и шарики под потолком.

Здесь не было ничего лишнего, из мебели в кабинете стояли только прозрачные жидкоплазменные кресла для посетителей, и огромное черное — для самого Годсмита. Вдоль стен тянулись стеклянные шкафы с жижами для вейпа всех возможных цветов и вкусов, Голдсмит и сам не знал, сколько точно флаконов в шкафах, в интернете утверждали, что их не меньше полумиллиона, но Голдсмит не особо доверял тому, что пишут о нем самом в интернетах. Он полагал, что жиж несколько десятков тысяч, не более.

Украшение в кабинете было только одно — огромная пятиметровая статуя из цельного куска теллура, обнаруженного на Урале. Статуя изображала двух космонавтов, рубящихся друг с дружкой на топорах. Кроме статуи, шкафов с жижей и плазменных кресел в громадном зале не было ничего, при желании здесь можно было провести полноценный футбольный матч. Тем более что плазменных кресел всегда было не больше, чем людей в кабинете, когда посетитель уходил, его кресло немедленно сворачивалось в шарик и всасывалось в светильники, летавшие под потолком.

Только черное плазменное кресло самого Голдсмита вело себя иначе, когда его владелец собирался покинуть кабинет, жидкоплазменное сидение просто вставало ровно в центр помещения и превращалось в черный плазменный фонтан. Это был тайный фонтан Голдсмита, его не видел никто, кроме самого CEO, потому что Голдсмит никогда не допускал в свой кабинет посторонних, когда его самого не было внутри. Так что фонтаном любовался только Голдсмит перед тем, как покинуть кабинет, это была великая тайна — единственный в мире фонтан черной плазмы, одна молекула которой стоила как целый самолет.

Сейчас в кабинете было восемь кресел, не считая Голдсмитовского. Вызванные Голдсмитом люди расположились вокруг самого босса, так что CEO оказался в центре круга сидящих, будто он выступал на собрании анонимных алкоголиков.

Над головой Кормака Голдсмита парили клубы разноцветного пара от вейпа, но когда пар рассеивался, можно было рассмотреть огромную голограмму с новостными сводками из интернетов.

«В Узбекистане VR игрок погиб прямо во время игры»

«Умер KGB, топовый игрок Ergotism»

«Только после смерти мы узнали его настоящее имя. И речь не о Бэтмене. Его звали Фархад…»

«Профессор–физик Санкт–Петербургского Университета Сорокин рассказал все о теллуре и гвоздях виртуальной реальности. Реальна ли опасность этой реальности?»

«Предполагаемая причина смерти KGB — квантовая травма мозга»

«Самая популярная стримерша мира MisatoPlaysGames предлагает сто тысяч биткоинов за видео последних минут жизни KGB в игре, но видеофиксация происходящего в Риаберре недоступна уже целые сутки, так что она вряд ли получит желаемое даже за миллион…»

«Еще пять смертей? Кормак Голдсмит пытается скрыть информацию о массовой гибели пользователей теллуровых гвоздей. По его указанию в интернете поднят хайп по поводу смерти игрока под ником KGB, чтобы отвлечь внимание от остальных смертей, по нашим данным…»

«За сбоем в игре, повлекшим человеческую смерть, может стоять так называемая Лига Защита Эльфов (запрещена на территории Европейского Союза)»

Сообщений, постов и заголовков было не меньше сотни, но голограмма над головой Голдсмита была так огромна, что присутствующие могли свободно прочитать все, не особо напрягая глаза.

Финансовые аналитики предрекали крах индустрии VR игр и не советовали покупать резко подешевевшие сейчас акции Tellurium Games. Аудитория пользователей теллуровых гвоздей сократилась на 15% во всем мире только за последний час. Южная Корея не подтверждала смерти игроков, но планировала первой в мире запретить теллуровые гвозди, причем сегодня же. Рабочие на Уральских теллуровых приисках устроили забастовку и потребовали от руководства прекратить поставки теллура Голдсмиту. Имиджборды радовались смерти KGB и клепали мемы. Мем с лицом Голдсмита и подписью КАРАТЕЛЬ ЗАДРОТОВ самому Голдсмиту понравился, а вот остальные нет.

В самом центре располагался увеличенный и перекрывавший соседние новости пост из /b/ 4chan’а:

Голдсмит крутанулся в жидкоплазменном кресле, затянулся вейпом и обратился к шеф–администратору Ergotism Вере:

— Это правда?

— Все так, — кивнула Вера, маленькая темноволосая девушка, — Мы успели собрать фидбек у игроков до того, как пропала любая связь с Риаберрой. NPC осознали себя в игре и бунтуют. Про размножение — я не уверена. Один игрок докладывал, что видел беременную девушку в столичном округе, но в реальной жизни он наркоман, так что к этому сообщению следует отнестись с сомнением.

— Сейчас есть хоть какая–то информация по Риаберре?

— Нет, босс, увы. У нас есть только список залогинившихся в Риаберру игроков. Больше мы про эту провинцию ничего не знаем, она пропала со всех наших радаров. Абсолютно слепая зона.

— Хм, а взглянуть на нее изнутри игры? — спросил Голдсмит.

— Нельзя, босс. Риаберра изолирована ото всех остальных провинций. Никто не может войти или выйти, ни игроки, ни NPC.

— Понятно. Что по игрокам в целом?

— Количество игроков в игре в целом сократилось на треть. Трусы убегают, задроты пока держаться и готовы рисковать собственными жизнями. Из Риаберры большая часть игроков ушла еще раньше из–за багов, сейчас там 433 игрока, живы или мертвы они, я не знаю. Но из игры они не вылогинивались. Однако это ничего не значит. Наша система например показывает, что KGB до сих пор играет, хотя он определенно мертв. Еще семеро игроков тоже умерли, это подтверждено.

— Как скоро это попадет в интернеты? — холодно спросил Голдсмит, — Как думаешь, у нас есть полчаса?

— Думаю, что у нас и пяти минут нет, босс, — честно ответила Вера, — О смерти KGB уже знает весь мир, о еще пяти смертях уже подозревают, об оставшихся двух пока что знаем только мы. Но это недолго продлится.

— А остальные 425 игроков?

— Наводим справки прямо сейчас. Но, я буду откровенна, если Лига Защиты Эльфов смогла убить семерых — значит, смогла бы убить и всех игроков в Риаберре. И вероятно они… Я думаю, что они так и сделали, босс. Все игроки в Риаберре наверняка уже мертвы.

— Что с остальными серверами?

— Если не считать панического бегства игроков — то все в порядке. Лига даже не пыталась их атаковать. Я полагаю, что они слишком большие и тяжелые для их атак. А может Лига просто не захотела трогать остальные сервера, не знаю.

— Спасибо, Вера. Звоните родным и соседям этих 425 игроков в Риаберре, пусть вытаскивают их из игры любыми возможными способами, если эти игроки еще живы. В случае необходимости звоните в местную полицию. Скрывать это дерьмо уже нет смысла, оно слишком воняет. И мне нужна полная информация по всем игрокам в Риаберре, живым или мертвым, а также по их персонажам, через полчаса. И последний вопрос к вам, прежде чем вы уйдете, — какой уровень был у тех, чьи смерти подтверждены?

— Секунду, — Вера полезла в свой смартфон, — У KGB — сорок девятый, у СотаМота 02 был тридцать второй, у Поехавшего Братишки — тоже тридцать второй…

— Ты перечисляешь их в хронологическом порядке подтверждения факта смерти? — перебил Голдсмит.

— А? Нет, нет. Я перечисляю их по самому времени смерти. Они все умерли в течение одной минуты, но KGB, например, умер на шестнадцать секунд раньше СотаМоты02, это подтверждено телеметрией их теллуровых гвоздей, замерявших пульс и давление…

— Понятно, — снова не дослушал Голдсмит, — Они убивали игроков по уровню, начав с самового топового. Убийство KGB стало спусковым крючком, после которого и начались смерти.

— Возможно. Но зачем им это, босс? Зачем убивать сначала высокоуровневых игроков?

— Я не знаю, черт возьми, — вышел из себя Голдсмит, — Возможно это наказание за то, что эти топовые игроки, прокачиваясь, проливали кровь NPC. Откуда мне знать, что происходит в мозгах у поганых шизоидов из Лиги? Я вас больше не задерживаю, Вера, идите.

Не успела Вера дойти до дверей, как Голдмит резко развернул собственное кресло и обратился сразу к трем присутствующим:

— Ну что там у вас?

На Робель было страшно смотреть — она как будто уменьшилась и посерела, под глазами у девушки лежали тяжелые синие круги. Похоже, вчерашнее ведро бычьей крови, бессонная ночь, смерти игроков и бунт собственных созданий сломали Асмарину, а таких сломанных работников, впавших в депрессию, Голдсмит предпочитал увольнять. Однако выгнать Робель было нельзя, она одна во всем мире умела делать NPC, успешно проходивших тест Тьюринга и не уступающих людям ни в интеллекте, ни в богатстве эмоций. Поэтому с Робель нужно быть понежнее, она такая же ценность компании, как и разработанная Голдсмитом технология теллуровых гвоздей виртуальной реальности.

— Я признаю свое поражение, босс, — ответил Чед, хотя Голдсмит смотрел на Робель, — Будь наш Зал Нейроинженерии милой телочкой, я бы мог найти к нему подход, но…

— Пошел вон, — сказал Голдсмит, затягиваясь вейпом, — Я жду твое заявление об увольнении по собственному желанию в течение десяти минут. Если через это время я открою почту, и его там не будет — вылетишь, как несоответствующий должности. И пока ты будешь идти к двери, повспоминай, что было написано в твоем контракте. Особенно пункт двадцать пятый, запрещающий тебе работать в любых компаниях по производству VR игр в течение пяти лет после увольнения отсюда. А еще пункт тридцать первый, запрещающий тебе болтать о своей работе здесь.

— Эй! — рассвирепел Чед, — И куда мне идти, босс? В Oink Hog Roast, отбивные жарить?

— Их там уже как год жарят роботы, — поморщился Голдсмит, — Иди, куда хочешь, мне плевать, только не к конкурентам. Ты же безопасник, тебе везде будут рады. В крайнем случае, создашь канал на youtube и будешь учить подростков, как убирать порно баннеры. Главное отсюда проваливай.

— Но, босс, выслушайте… — начал было Чед с таким видом, как будто сейчас грохнется на колени и начнет бить челом о пол.

— Господин секретарь, вот этот парень с ирокезом находится на территории принадлежащего мне кабинета без моего разрешения, — перебил Голдсмит, обращаясь к присутствовавшему здесь же секретарю по делам юстиции Шотландии.

— Вам лучше уйти. Если вы злы — обратитесь к психологу, — посоветовал Чеду секретарь по делам юстиции, высокий высохший старик.

Чед хотел сказать что–то пафосное, но под пристальным взглядом Голдсмита передумал и направился к двери, его освободившиеся плазменное кресло немедленно свернулось и взмыло к потолку, где всосалось в один из шарообразных летающих светильников.

— Робель, вы что скажите? — поинтересовался Голдсмит, выдыхая не меньше трех квадратных футов ядовито–желтого пара.

— Мы не способны восстановить контроль над секцией Риаберры в Зале нейроинженерии, — без всякого выражения сказала Робель, — Вредоносный код перенес туда управление квантовым сервером Риаберры и зашифровал всю информацию, используя мой собственный авторский нейроязык. Ничего нельзя сделать. Поэтому я прошу вас отключить сервер Риаберры, убрать игроков со всех остальных серверов, а потом тоже отключить их, и… я прошу уволить меня. Я провалилась.

— А что есть какие–то проблемы с сознаниями NPC на других серверах? — спросил Голдсмит.

— Пока нет. Но успешная атака на Риаберру компрометирует всю систему в целом, так что новая атака на другой сервер может последовать в любой момент.

— Нет, не может, — уверенно заявил Голдсмит, выдыхая пар.

— С чего вы это взяли? Все наши сервера в Ergotism устроены примерно одинаково…

— Не совсем. Риаберра имеет некоторые свои особенности, но это я с вами не готов сейчас обсуждать, Робель. Однако могу вас заверить, что если я верно угадал истинные цели нашего противника, то новых атак уже не будет.

— Что за особенности? — Робель внимательно посмотрела на Голдсмита, — Вы все темните, босс. С точки зрения архитектуры сознания NPC Риаберра идентична всем остальным серверам…

— То, о чем я толкую, не имеет отношения к сознаниям NPC. Или вы думаете, что Лига действительно борется за освобождение неигровых персонажей? Нет, у этой атаки иная цель. Но закроем эту тему. Я не собираюсь вас увольнять. Отдохните пару дней, вы устали. Идите.

Но Робель не уходила, Голдсмит подумал, что она сейчас будет требовать уволить ее, однако Асмарина заговорила о другом:

— Нужно отключить остальные сервера, босс. Тем более что без меня они…

— Вы отдохнете пару дней и вернетесь к работе. Сервера пока что продержаться без вас, а отключать их я не собираюсь. Это все.

Голдсмит дождался, когда Робель пересечет огромный зал и выйдет, и лишь потом обратился к Вильсону, специалисту по информационной безопасности, которого Голдсмит вызвал из ЦРУ:

— Ну?

— Ваши сотрудники уже все сказали, — ответил Вильсон, растрепанный парень в черной куртке, — Квантовый сервер этого вашего виртуального королевства теперь управляется из Зала Нейроинженерии, а там вся информация зашифрована вредоносным кодом на нейроязыке. А этот язык знает только ваша Робель. Но там несколько миллионов слоев шифрования, так что ей, чтобы разобраться, потребуется лет тридцать. А, учитывая, как паршиво она выглядит, она столько не проживет. Мой совет — отключайте сервер и секцию в Зале Нейроинженерии. Дешевле построить новое волшебное королевство, чем чинить это.

— Это неприемлемый вариант, — сказал Голдсмит, — Другой совет?

— Мы можем этим заняться, — пожал плечами Вильсон, — Думаю, что мы даже справимся. Но не бесплатно, конечно. Мне сейчас сложно называть конкретные цифры, но думаю, что это будет стоить где–то тридцать миллионов биткоинов и займет полгода. И на все эти полгода нам понадобиться ваша Робель, без нее не справимся.

— А реальные и подходящие мне варианты вы можете предложить, черт возьми? — разозлился Голдсмит, — Без фантастических трат и отключения сервера?

— Да. Найти этих хакеров и выбить из них все дерьмо, а заодно и информацию. Теоретически то, что они сделали, поддается исправлению. И они наверняка знают, как все починить. Но, боюсь, ЦРУ не будет сотрудничать с вами в этом вопросе. Ваша компания находится в шотландской юрисдикции, а наша президентша Грей сейчас как раз уговаривает британцев не выходить из НАТО. В такой ситуации мы не можем злить Лондон и помогать шотландцам, даже за бабло, даже за большое бабло. Вот если бы вы переехали в США…

— Я не собираюсь переезжать в США, — заметил Голдсмит, — А что касается хакеров, то возможно и не придется никого искать, потому что виновники атаки находятся здесь, совсем рядом. Как вы считаете?

— Вы намекаете на Робель, — сразу сориентировался Вильсон.

— Этот нейроязык знает только она, — осторожно сказал Голдсмит, — И именно он использовался для атаки.

— В вашем предположении есть логика, — согласился сотрудник ЦРУ, — Но, если честно, лично у меня причастность Робель вызывает сомнения. Во–первых, девушка напугана и подавлена происходящим, и она не играет, такие, как она, не умеют притворяться, ей правда паршиво. Во–вторых, при желании злоумышленники могли провести подготовительную работу — они могли потихоньку ломать ваш Зал Нейроинженерии, копируя оттуда куски кода, причем никаких следов этого копирования мы сейчас уже не найдем. Это маловероятно и трудно, но возможно. Так они могли научиться этому нейроязыку и впоследствии использовать его для атаки. Ну, и, в-третьих, я не вижу у Робель никакого мотива. Зачем ей ломать собственное творение? А если она вдруг сошла с ума и решила уничтожить плоды собственного труда — почему она тогда сломала только Риаберру, а не весь Зал Нейроинженерии? И главное — атака совершенно точно происходила извне, через северокорейские спутники, как минимум один квантовый сервер и несколько ботнетов. Робель лично ничего не ломала, в этом я полностью уверен. Я бы поставил на то, что она просто болтала о своей работе с кем–то, кто мог использовать эту информацию для атаки.

— Исключено, — сказал Голдсмит, затягиваясь паром, — У Робель нет ни парня, ни даже близких друзей. Кроме того, вы что, принимаете меня за идиота? Я, разумеется, неформально слежу за всеми нашими сотрудниками, а за Робель — особенно пристально. Нет, она не болтала, я убежден. Спасибо вам, Вильсон.

Вильсон кивнул и вышел из кабинета, а Голдсмит развернул кресло по направлению к заросшему бородой мужчине:

— Вы прочитали мои тезисы, доктор?

— Да, все верно, — пробасил бородач, — Беватронная аберрация нейрофильной диссипации обоих полушарий. Хакеры использовали квазистатику взломанного сервера, чтобы убивать игроков через гвозди. Я согласен с вашими выводами.

— Хорошо. А раз согласны, почему вы все еще здесь? Идите и заткните эту дыру, чтобы игроки больше не дохли, как мухи, даже если еще один сервер вдруг взломают.

Когда ушел бородач, в кабинете, кроме самого Голдсмита, осталось только три человека — начальник департамента по связям с общественностью Александр, секретарь по делам юстиции Шотландии и Олаф, жирный и рыжий сотрудник Tellurium Games без определенной должности, но с широкими неформальными полномочиями.

— Что удалось раскопать? — спросил Голдсмит.

— Посты на 4chan написаны через I2P, в качестве выходных шлюзов использовались одноразовые туркменские ай–пишники, — доложил Олаф, — Тут глухо, туркмены никаких логов не собирают и не хранят. Квантовый сервер, с которого шла атака, мы все еще ищем. Ботнеты я проверил, их хакеры взяли в аренду, и никаких следов не оставили. Один из ботнетов работал прямо отсюда, из Шотландии, я нашел его владельца и пристрелил у него на глазах его пса, этот урод обоссался, но так ничего вразумительного и не сказал, я убежден, что он ничего не знает об арендаторе. Вероятно, лично с хакерами общался только северокорейский генерал Ли, у которого злоумышленники купили спутники. Я бы поехал в КНДР и пристрелил и его пса тоже, но тут меня опередили. После того, как русские посбивали его долбанные спутники по вашей просьбе, самого генерала вызвали к госпоже Ким, а из ее кабинета он вернулся уже в гробу. Так что допросить генерала уже не выйдет, увы. Все плохо, босс. Наши противники — профессионалы высшего класса.

— Ясно, — кисло ответил Голдсмит, — Проследи за Робель, с ней творится что–то неладное, я боюсь, что она покончит с собой. И за Чедом тоже, этот ублюдок может начать болтать. И копай дальше.

— Да, босс.

Олаф вышел, а Голдсмит повернулся к секретарю по делам юстиции Шотландии:

— Вы тоже меня не обрадуете?

— Боюсь, что нет. Согласно нашим данным в Лиге Защиты Эльфов состояло девять человек, а еще четверо — подозревались к причастности к делам этой организации. Мы собирались допросить их всех, даже задействовали интерпол, но… Мы никого не нашли.

— То есть?

— Они все исчезли, мистер Голдсмит. Все тринадцать человек. В последний раз большинство из них видели вчера вечером.

— А та сумасшедшая, облившая кровью Робель?

— Ее зовут Ника Медныч, мистер Голдсмит, но она тоже пропала.

— Что еще? — холодно спросил Голдсмит.

— Я вынужден вас уведомить, что несмотря на наши весьма приязненные личные отношения… — начал было секретарь, но Голдсмит закончил за него:

— Вы не сможете ничем помочь, и меня приговорят к пожизненному заключению за непреднамеренное убийство подохших от моих гвоздей игроков. Да, я понял. Мы же в Шотландии, а здесь правовое государство, черт возьми. Ладно, я благодарю вас, сэр. Держите меня в курсе.

Секретарь по делам юстиции попрощался и ушел, теперь в кабинете остались только Голдсмит и Александр — начальник отдела по связям с общественностью, и тут Голдсмит наконец потерял самообладание:

— Что это, твою мать, такое, м? — Голдсмит указал на висящую в воздухе над собственной головой голограмму с новостями и даже зачитал одну, — «Кормак Голдсмит пытается скрыть информацию о массовой гибели пользователей теллуровых гвоздей. По его указанию в интернете поднят хайп по поводу смерти игрока под ником KGB, чтобы отвлечь внимание от остальных смертей…» Ты что творишь, животное?

— А что? Мне это показалось неплохой тактикой, — ответил Александр, отрываясь от айфона, — Пусть лучше общественность знает об одной смерти, чем о восьми, или сколько их уже там…

— Ага, только на этих семерых дохлых задротов всем плевать, а вот новость о смерти топового игрока KGB породила самоподдувающийся хайп, — Голдсмит крепко затянулся паром, это его несколько успокоило, — Все, мы больше ничего не скрываем. Вера даст тебе список погибших — опубликуй его и обновляй. Родне умерших дай денег, если они не будут подавать в суд, если будут — передай их контакты Олафу, он разберется. Принеси соболезнования и извинения. Возложи всю ответственность на Лигу Защиты Эльфов и мобилизуй весь интернет их искать. Я объявляю вознаграждение за любую информацию об этих придурках или об атаковавших нас хакерах. Подготовь юристов, нам придется отбиваться от нелюбителей VR игр и правительства, не говоря уже о полиции. Заверь всех, что атака отбита и наши игры теперь полностью безопасны, хотя один хрен в это никто не поверит, но задроты все равно будут играть, несмотря на риск. Это, кстати, можно использовать — зафорси в интернетах, что наши игры для настоящих храбрецов, не боящихся смерти. И напиши мою речь, полную горечи по поводу смерти игроков, особенно по поводу смерти этого урода KGB. Напиши, что я знал его лично. Это все.

Александр, получив задачи, вышел из кабинета, а Голдсмит тапнул по собственному плазменному креслу, заставив его ехать к шкафам с жижей. Голдсмит полностью заправил все пять баков вейпа, а потом несколько минут парил, размышляя.

От раздумий его отвлекло сообщение от Веры, она подтверждала смерти еще четырех игроков, так что всего погибших теперь было двенадцать. Еще Вера предупреждала, что машина ненависти интернета начинает раскручиваться против Голдсмита, а секретарь по делам юстиции через час снова посетит CEO Tellurium Games, но уже официально и в компании следователей.

Количество играющих в Ergotism тем временем упало еще на одиннадцать процентов за последние полчаса, но число играющих в остальные VR игры компании сократилось незначительно, всего на три процента. Оно и понятно, теперь о Tellurium Games точно узнали даже те, кто до этого не интересовался квантовыми VR играми, хотя смерти игроков и были довольно паршивой рекламой.

Голдсмит быстро надиктовал плазменному компьютеру, размещенному прямо в кресле, сообщение для Веры:

— Запрещаю отключать любые сервера Ergotism, включая Риаберру. Даже если из игры уйдут все игроки. Даже если будет судебное решение, хотя я убежден, что его не будет.

Голдсмит направил кресло через весь огромный кабинет к теллуровой статуи бьющихся на топорах космонавтов. Разогнавшись и едва не врезавшись в изваяние, он в последний момент затормозил и вылез из кресла.

— Ладно, падаль, посмотрим, кто кого, — сказал Голдсмит, — Один–восемь–шесть-три–икс–би–двенадцать–уай–восемьсот-три–зед–апрель–слон‑50 cent–шестьдесят восемь–двадцать пять–Киосаки–четырнадцать–навахо.

Один из теллуровых космонавтов вдруг ожил и резко поднял топор, потом внизу топорища бесшумно открылось отверстие. Из отверстия прямо в подставленную ладонь Голдсмита выпал маленький полупрозрачный голубой камушек. Он был почти невесомым и гладким на ощупь. Внутри голубого камня горел огонек. Отверстие в топорище закрылось, и теллуровый космонавт, как ни в чем не бывало, опустил топор и принял прежнюю позу. Голдсмит несколько секунд всматривался в огонек внутри камня, а потом сунул извлеченный из тайника предмет в карман.

Голдсмит хотел было сесть в кресло и уехать от статуи, но у него вдруг возникло нехорошее предчувствие, звериное ощущение опасности, которое никогда еще не подводило CEO Tellurium Games.

— Позвони Эдварду, — приказал Голдсмит встроенному в кресло плазменному компьютеру.

Эдвард был школьным другом Кормака Голдсмита и единственным, кто помогал ему по мере сил делать самую первую игру Голдсмита – Astronaut Axe Battle. В программировании, рисовании, квантовых серверах или теллуровых гвоздях Эдвард не разбирался, в общем–то, он вообще ни в чем не разбирался, но по старой памяти Голдсмит дал ему работу в компании, и даже назначил на ответственную должность главного знатока лора игры Ergotism. Задачей Эдварда было следить, чтобы мир игры был целостным и его сюжетные элементы не противоречили друг другу. Для этой работы Эдвард, любивший потреблять тонны информации, но не любивший ничего делать, вполне подходил. Но что было еще важнее — Эдвард был единственным человеком в компании, кому Голдсмит мог безоговорочно доверять. Именно по этой причине Голдсмит и отдал Эдварду второй Лунный камень, на случай если найдется вор–суперпрофессионал, который выкрадет первый камень из тайника в кабинете Голдсмита.

Эдвард ответил не сразу, лишь спустя полминуты в воздухе повисла голограмма экрана звонка, транслировавшая его сонный голос:

— Какого хрена?

— Семь часов вечера, Эдвард. И день сегодня рабочий, — сказал Голдсмит, выдыхая пар, — Так что какого хрена должен спрашивать я. Какого хрена ты не на работе?

— Но зачем мне на ней быть? — удивился Эдвард, — А у тебя как дела?

— Паршиво, новости почитай, если тебе интересны мои дела. Но сейчас не об этом. Где твой Лунный камень?

— Полагаю, что там же, где и всегда.

— А именно?

— Эй, ты сказал мне никому этого не говорить, — ответил Эдвард.

— Мне можно, придурок. Так где он?

— В коробке под кроватью, где же еще.

— Проверь.

— Не, это надо вставать.

— Проверь, говорю.

Голдсмит услышал, как Эдвард засопел, потом захрипел, а потом встал на скрипучий пол, одновременно открывая банку пива. Потом, судя по звукам, Эдвард вытаскивал коробку из–под кровати, затем одновременно пил пиво и вываливал на пол вещи из коробки.

— Эм… — наконец сказал Эдвард.

— Я так и думал, — ответил Голдсмит.

— Слушай, я его сюда клал, точняк, но сейчас камня нет, может я…

— Когда ты его доставал последний раз?

— Никогда. Я им ни разу не пользовался.

— Кому ты говорил о нем?

— Ты долбанулся, Кормак? Никому.

— Уверен?

— Это уже оскорбление. Ты же сам сказал никому не говорить… Слушай, я сейчас еще поищу, окей?

— Можешь не трудиться, его сперла Лига. Я так и думал.

— Какая Лига?

— Защиты Эльфов, — ответил Кормак Голдсмит, закрывая экран звонка.