Ёлка Для Вампиров (СИ)

16

Герд побледнел при этом известии, как смерть. Не теряя ни секунды, он выбежал из сторожки и, запрыгнув на сидение снегохода за спину Василия, унесся вместе с ним, подняв в воздух волну снежной крошки.

Юлий бросился заводить оставшийся снегоход Герда. Соня взволнованно его торопила, притопывая рядом.

— Пальто свое надень! — рыкнул на нее он, чтобы не мешала сосредоточиться. Остывшая на морозе машина капризничала и требовала терпения.

— Ох, да! — Соня неуклюже рванула обратно в домик, но на полпути вспомнила о своей проблемке и побежала за угол, на двор.

Юлий сам был в шоке от принесенной Котом новости. Ольгерд мог в одночасье потерять всех родных, всю семью! Ведь впавшие в спячку вампиры становятся совершенно беспомощны. А за долгие годы без питания их тела истощаются и усыхают, как мумии, поэтому сгорают как спички. Огонь пожара расправится с ними за пару минут…

— Не понимаю, как такое может случиться? В склепе отличная система безопасности! — недоумевал он, гоня снегоход на максимальной скорости. Сидевшая за его спиной Соня изо всех сил вцепилась в него, оглушено таращась на летящие мимо заросли ночного леса…

Когда они подоспели, гадать было уже поздно.

_______________

Удивляясь, почему нет даже запаха дыма, вбежали в дом… И прямо у дверей оказались окружены крепкими парнями. Парни держали наготове подозрительного вида прожекторы. На покрытых густой щетиной мордах сияли похожие на волчий оскал ухмылки.

— Ультрафиолет? — понимающе кивнул Юлий на фонари.

— Самый настоящий! — осклабился один из парней. — Не то что ваши игрушки, — он мотнул головой в сторону сваленного в груду вооружения, отобранного у рыбаков.

— Эти последние! — сказал Кот. Захлопнул входную дверь за спиной Юлия и жмущейся к нему Сони.

— Значит, весь клан в сборе, — с удовлетворением произнес незнакомец. По-видимому, глава этой небритой банды.

Хотя нет! Не незнакомец. Соня, кажется, уже встречала этого холеного, но мало приятного типа с остроносой физиономией и цепким взглядом. Однажды он приходил скандалить в контору по поводу кредитов. Вроде бы Ольгерд называл его Вульфом.

Сам Герд стоял под стражей еще пятерых мордоворотов, нацеливших на него фонари. Они держали пальцы на кнопке «Вкл» как на спусковом крючке. Герд выглядел спокойным и сдержанным, как и всегда. Но теперь Соня догадывалась, какая ярость бурлит под льдом этой невозмутимости.

В дальнем углу каминного зала жались друг к дружке девушки. А мужики с вызовом и решимостью на суровых лицах не спускали глаз с взведенных автоматов. В отличие от вампиров, для людей эта банда припасла обыкновенное, но эффективное оружие.

Ребят вообще скрутили цепями и сковали наручниками. Видимо, Вульф решил, что их следует опасаться больше остальных членов клана. Как же он ошибался...

В другом углу, окруженные «фонарщиками», расселись на диванах леди-вамп. Как и их шеф, они держались с достоинством, в упор не замечая захватчиков. Они по-прежнему оставались в своих балахонах-саванах, только косматые парики сняли. Подошедшая тетя Дуся — на шаркающую старуху небритые парни не обращали внимания, — принесла тигрицам большую коробку косметических салфеток, и леди принялись с видимым облегчением стирать с лиц пугающий макияж. Только одна из них предпочла остаться «в образе». На остальных же, на глазах превращающихся из ведьм в красавиц, «фонарщики» заглядывались, едва не облизываясь. Но дамам на жадные нескромные взоры было откровенно наплевать.

— Ну что, Ольгерд Оскальдович? — оскалился Вульф, вальяжной походкой подойдя к пленнику. — Наложил в штаны? Интересно, Василий, что же ты такого сказал своему господину, что он прилетел сюда как ошпаренный? Тепленький, прямо нам в лапки.

— Ничего особенного, — хмыкнул Кот. — И он мне не господин!

— Ну да, — согласился Вульф. — Теперь ты сам по себе. Или ты с нами?

— После обсудим, — высокомерно дернул плечом тот.

— Ты же не предатель, Кот! — не поверил своим ушам Юлий. — Неужели это ты… Как ты мог?!

— А что тут такого? — обернулся к нему Василий. — Разве я могу упустить шанс наконец-то занять свое законное положение в клане?

— Какое положение? О чем ты? — дернулся Юлий, но крепкие парни ухватили его за плечи, заломили руки за спину.

— Не волнуйся, Юлий, — мягко отозвался Герд. — Не слушай его. Кот сам не понимает, что говорит. Он же укушенный! Полнолуние затмило его разум. Но это лечится. После он сам пожалеет о сказанном.

— Ни черта не пожалею! — взъярился Кот. — Это вы все считаете меня ублюдком, полукровкой. Относитесь ко мне, как к недоразумению, как к мутанту. А я имею полное право быть главой клана! У меня ничуть не меньше прав, чем у этой «блондинки»!

— Кто-нибудь, — негромко попросил Герд, — дайте Коту валерьянки.

— Ах ты!.. — ринулся было на него Кот, но его удержали подручные Вульфа.

Между тем невозмутимые леди-вамп в своем уголке извели множество влажных салфеток. И приведя в порядок посвежевшие лица, продолжили прихорашиваться дальше. Одна, обладательница особо пышного бюста, изобразив капризно надутыми губками томление от жары, принялась обтирать салфеткой себе шею, плечико, приспустила платье-саван, почти полностью обнажив грудь… Сидевшая рядышком красавица, тоже жаркая особа, заметила у соседки на шее и в зоне декольте пятнышки грима — и принялась их оттирать, для пущего эффекта мусоля уголок салфетки страстным язычком. Разумеется, все «сторожевые псы» откровенно пялились на это представление. И никто из парней не заметил, как леди, оставшаяся в костюме, почти не таясь сняла со стены винтовку — нижнюю из коллекции множества развешенных на стене ружей, — и спрятала ее за широкими диванными подушками. В то же время другая красавица потеребила коробку из-под салфеток — и из потайного отделения на подставленный подол высыпались блеснувшие серебром патроны. У всех остальных при себе всегда имелись запас ножей и кинжалов, совершенно незаметных под одеждой, большую часть из этого арсенала недалекие подручные Вульфа так и не удосужились обнаружить при суетливом обыске.

— Ну, Ольгерд Оскальдович, не желаешь поинтересоваться, отчего это я в тебе в гости нагрянул? — предложил Вульф.

— Что тут гадать? — откликнулся Ольгерд. — Соскучился, вот и приехал. Жаль, не предупредил заранее о своем визите. Мог бы со своей сворой присоединиться к праздничной охоте. Знатная забава получилась бы.

— Предупредил бы! А вы бы успели для нас серебришка заготовить, — кивнул тот. — Угостили бы на славу! Нет уж, премного благодарен. Извини, конечно, что без приглашения, но мы ведь не такие снобы, как вы, упыри — нам разрешения, чтобы в дом войти, не требуется.

— Чем вы не погнушались воспользоваться, — добавил Герд.

— Вынужденно! Вместо того чтобы уехать с семьей на каникулы, я вот, куколка, тебя навестить припёрся! В такую глухомань, в такую холодрыгу.

— Как мило с твоей стороны, — улыбнулся Герд. — Но ведь, как я слышал, ты собирался свозить свою волчицу с щенками к Санта-Клаусу?

— Собирался! Но в последний момент меня сдернули с самолета, будто какого-то безбилетного зайца! — высказал обиду оборотень.

— Как зайца? Должно быть, для волка, вроде тебя, это особенно оскорбительно.

— Тебе смешно? Насмехаешься надо мной? — по-звериному сощурился гость.

— И в мыслях не было.

— Да неужели? Хочешь сказать, будто не знаешь, кто мне этот новогодний аттракцион устроил? Маски-шоу в аэропорте? Стриптиз с личным обыском на таможне? Кто на меня натравил приставов с налоговиками? Кто добился запрета на выезд из страны? Будто шавку на цепь посадил?!

— Ты обвиняешь меня? — сделал невинные глаза Ольгерд. — Хочешь сказать, что это я виноват во всех твоих бедах?

— Куколка, ты из меня дурака не делай! — зарычал Вульф, едва сдерживаясь, чтобы не перейти к рукоприкладству. — Ты возбудил дело против меня, потребовал взыскание долга! Из-за какой-то мелочи — из-за вовремя не погашенного кредита?! Из-за жалких копеек!!!

— Что же тогда из-за этих «жалких копеек» ты теперь так волнуешься? — заметил Ольгерд, кривовато усмехнувшись. — Неужели бросил ради меня все свои дела, примчался сюда, чтобы расплатиться с займом? Идти в Новый год с долгами — плохая примета, знаешь ли.

— Ошибаешься! — заявил гость. И Герд вздохнул с преувеличенным разочарованием, неодобрительно покачал головой. — Явился я за тем, чтобы услышать твои извинения. Хочу, чтобы ты слезно умолял простить тебя и целовал мне ноги.

— Какие извращенные фантазии, — брезгливо заметил Ольгерд.

— А я многого не прошу. По-моему, это очень скромная цена за все те унижения, которые пришлось перенести мне, — заявил Вульф. — Арестовал всё моё имущество, все счета. Да у меня по твоей милости в карманах ни гроша не осталось!

— Мда, приятного мало, — согласился Герд тоном соболезнующего на похоронах. — Надеюсь, ты хотя бы предупредил свою свору, что тебе им заплатить нечем? А то, знаешь ли, нехорошо получится: оторвал людей от праздничного застолья, да еще заставляешь работать за спасибо. Или тебе у них занимать пришлось даже на бензин, чтобы сюда добраться?

— Стерва! — прошипел Вульф.

А псы за его спиной с недоумением принялись переглядываться. Герд спрятал улыбку: свора оказалась не настолько предана своему вожаку, чтобы без оглядки рисковать шкурами на безвозмездной основе.

— Разорить меня хочешь? — продолжал кипятиться Вульф. — Обанкротить меня вздумал? Фирму мою к рукам прибрать?

— Зачем? — удивленно приподнял брови Герд. — Твоя компания пустышка, ничего не стоит. Ты ее сам давно выжал до последней копейки. Обобрал клиентов, обокрал партнеров…

— Я вспомнил тебя, гад! — подал голос один из рыбаков. — Это ведь ты кинул меня с субподрядом два года назад? Смылся с моими деньгами! И все следы запутал! Так что я даже найти тебя не смог, чтобы хоть морду набить!

— Заткнись, — не глядя отмахнулся Вульф. — Таких клопов, как ты, у меня полно в обороте.

Вскочившего с места мужчину невежливо пихнули стволом автомата, заставив сесть обратно.

— А вот ты, пиявка белобрысая, — продолжал Вульф, обращаясь к Ольгерду, — это ты мне нарочно со своим кредитом подгадил!

— Нарочно? Можно подумать, а не ты передо мной на коленях ползал, это я тебя умолял взять деньги, — фыркнул Ольгред.

Вульф побагровел.

— Да провались ты со своими деньгами! Кто же знал, что ты такой упертый?! Мог бы и подождать пару месяцев сверх срока! Ради старой дружбы мог бы забыть о своей идиотской пунктуальности!

— Ради худшего клиента, — поправил холодно Герд. — Поступиться уставом? Безупречная точность во всем, в подсчетах и в сроках — вот фундаментальный принцип нашей компании. Позволить якобы дружеским отношениям разрушить репутацию моей фирмы? Разрушить то, ради чего трудились и чем дорожили мои предки?

— Ради своей грёбаной репутации ты из честного бизнесмена превратил меня в банкрота! В ноль без палочки! — заорал Вульф. Ледяное спокойствие пленника его просто бесило. Он всё больше распалялся, позволяя звериному темпераменту одержать верх над рассудком, и не думая сохранять лицо перед подчиненными и посторонними. — Ты об меня ноги вытер! Хочешь из моей шкуры коврик сделать? Ты думаешь, что всегда будешь получать то, чего хочешь? Воображаешь, будто весь мир всегда будет плясать под твою дудку? Как бы не так! Уж я тебя обломаю! Я тебя заставлю заплатить за всё! Я обид не прощаю, ты это знаешь. Ты мне за всё ответишь! Ради репутации своей вшивой компании ты меня с грязью смешал. Ты думаешь, я стерплю это?! Чтобы у меня за спиной шептались и пальцем показывали? «Волк, которого поимел вампир!» Хочешь, чтобы меня называли так? Потешались бы надо мной все кому не лень? Вот ... … тебе! «Волк, который поимел вампира!» — вот такая теперь у меня будет репутация! Сегодня ты отплатишь по моим счетам! И мне без разницы, парень ты или только прикидываешься. Отработаешь по полному тарифу, куколка! За все свои гребаные кредиты, за все проценты!

Небритые мордовороты заржали, глумливо прихрюкивая.

Побледнев от потока оскорблений, ребята рванулись в своих цепях, но точные скупые удары заставили их вновь упасть на колени.

Леди наоборот замерли. Лишь одна из них, которая не стерла макияж (и голос которой показался Соне не просто знакомым, а даже всколыхнул что-то в глубине души,) — она одна вскочила с места:

— Как ты смеешь!.. — выкрикнула она в негодовании.

Но Ольгерд властным жестом велел ей умолкнуть.

— Сколько обещаний! — проговорил он с улыбкой. — Сколько эмоций… Просто признайся, тебя давно ко мне тянет? Но ты боишься даже подойти близко — без охраны, без своих псов.

— На слабо берешь? — хмыкнул Вульф.

— Что за ребячество! — повел плечом Герд.

Тем не менее, Вульф махнул своим мордоворотам отойти, те почтительно расступились. Приблизился к пленнику вплотную:

— По себе судишь, куколка? Мы — волки. Мы не такие извращенцы, как вы. И на «дивный аромат» твоей крови мне плевать. Это пусть твоя свита пиявок по тебе слюнями утекают, меня от твоего «эликсира бессмертия» блевать тянет.

— А меня мутит от запаха псины, — с нежностью в голосе признался Герд.

Он как будто приобнял хама за пояс. Но лишь за тем, чтобы скользнуть рукой под его пиджак и вытащить из заплечной кобуры припрятанный пистолет.

Герд улыбнулся, подняв пистолет на уровень скосившихся глаз противника.

Хмыкнув, Вульф вскинул руку — и один их подчиненных кинул ему свой пистолет.

— Это не сработает, — предупредил Вульф.

Но Герд не думал опускать приставленный к его виску ствол.

— У тебя тоже, — откликнулся он. И спустил курок.

Вульф резко дернул головой, уклоняясь от пули. Но и сам при этом выстрелить прицельно не смог, его пуля лишь порвала противнику одежду и рассекла кожу на плече. Вульф втянул ноздрями воздух: что бы он ни утверждал, запах крови прирожденного не мог и его оставить равнодушным. Герд чуть заметно улыбнулся.

— Как же вы, упыри, обожаете кичиться своей неуязвимостью! — презрительно скривился Вульф. — Упиваешься каждой возможностью проверить свою шкуру на прочность?

— Будто вы, вурдалаки, этим не грешите! — парировал Ольгерд.

В обоих пистолетах имелся полный заряд. И хотя ни тому, ни другому эти пули не могли причинить сколько-нибудь серьезного вреда, они не отказали себе в удовольствии спустить друг в друга обоймы до опустошения.

Меж тем с первыми выстрелами в зале взорвался грохот общего сражения. Леди-вамп, словно по команде, синхронно взвились со своих мест, как фурии. Читай больше книг на Книгочей.нет С устрашающими воплями они в мгновение ока перебили наставленные на них фонари, небритые парни выключателями щелкнуть не успели. Вооруженные метательными кинжалами и винтовкой с серебряными пулями, дамы повергли в шок и трепет стаю Вульфа, парни не сразу и сообразили, что шутки со «слабым полом» плохи — сражаться надо всерьез.

Мужики тоже не желали оставаться в стороне. Вспомнив армейскую юность и шальные годы эпохи «первоначального накопления капитала», они с кряхтением вскидывали тяжелые шнурованные сапоги в приемах дзюдо. Зазевавшиеся на взбесившихся леди, оборотни глазом моргнуть не успели, а некоторых из них уж скрутили и отобрали автоматы.

Даже девушки не спасовали: две барышни схватили со стены по арбалету. Остальные бросились освобождать ребят из оков.

Расстреляв все обоймы и не обращая никакого внимания на полученные друг от друга пули, вожак стаи и глава клана решили сменить оружие. Герд отбросил бесполезный пистолет и снял с полочки со стены катану и вакидзачи — с золотыми кистями на рукоятях и посеребренными лезвиями. Второй комплект, красовавшийся рядом, радушный хозяин усадьбы любезно предложил гостю.

— Вау! Шутки в сторону? — прищурился Вульф, заметив серебро на клинке противника. Обнажил свою катану. Достал из кармана пиджака головку чеснока — и демонстративно разрубил, провел по заточенной кромке стали.

Зазвенели клинки, и поединок этот был достоин восхищения! Забившаяся в уголок за камином Соня не знала, отчего вздрагивает ее сердечко — от ужаса или от восторга. Бдительно охранявший ее Юлий только хмурился и ревниво поглядывал на Герда в краткие моменты, свободные от битвы с озверевшими членами стаи.

Крики, мат, звон, выстрелы, автоматные очереди, грохот…

Всё это в один миг перекрыл шум из-под земли. Точнее — из-под пола.

Из подвала здания донесся жуткий скрежет, как если бы каменные плиты столетней давности проворачивались на железной арматуре. Стены задрожали, замигали лампы в люстрах. Все замерли, прислушиваясь. Сражение прекратилось, точно как в игре на команду «замри».

— Эх, бабушку разбудили. У нее чуткий сон, — пояснил Юлий Соне.

Пол под ногами задрожал, затрясся, завибрировал. Точно испуганная кошка, Соня выскочила из своего укромного уголка, сиганула через весь зал и, не долго думая, спряталась за спиной Ольгерда, чем немало ошеломила как Юлия, так и самого Герда.

На том месте, где она стояла мгновение назад, затрещала ковровая дорожка. Скрежет усилился до натужного рёва. Юлий быстро распорол ковролин на вздыбившемся шве, и скрежет сбавил громкость, зарычал в рабочем режиме. Две плиты поднялись, точно разводной мост, открыв зияющий провал. Пахнуло пылью, подвальной сыростью и ладаном.

Из глубин подземелья вверх царственно воспарила страшная фигура. Тощие конечности иссохшегося тела покрывали истлевшие лоскутья савана и клочья густой, столетней паутины. Коричневая кожа обтягивала лицо мумии, запавший нос, торчащие кости скул, надбровий. Макушку черепа покрывал чепец, отороченный пышным рюшем из тончайшего кружева. Из-под чепца до пят струились белые, как снег, волосы, заплетенные в две наполовину распустившиеся толстые косы. Только в глазницах как будто осталась жизнь.

Ярко-голубые глаза под густыми ресницами томно обвели зал. Существо словно не вполне проснулось, всё еще пребывало в полудрёме. Веки с сухим шорохом медленно моргали, существо переводило взгляд с одного побелевшего лица на другое. (Все в зале дышать перестали, с леденеющим сердцем боялись встретиться с ней взглядом, но отвернуться казалось еще страшнее.)

Заметив наконец Ольгерда, мумия попыталась с треском сложить засушенные мышцы в сердечную улыбку:

— Олечка! — проскрипела громовым скрипом восставшая из склепа.

От этого душераздирающего голоса парни из стаи Вульфа буквально позеленели под щетиной и попытались дать задний ход, слинять к дверям-окнам. Но дамы на них строго цыкнули, и те послушно окаменели вновь.

— Да, бабушка, — отозвался Герд, выступив вперед. — Прости, пожалуйста, мы тебя разбудили?

— Ничего, ничего, — проклокотала мумия. — Я всё равно уже которое десятилетие изжогой маюсь. Мой последний ужин оказался подпорчен забродившим самогоном.

— Хочешь пить? — спросил Герд. Широким жестом обвел зал и присутствующих: — Угощайся!

— Да нет, пожалуй, — стеснительно отказалась бабушка. — Воздержусь. А то ведь увлекусь, потом не засну на полный желудок… А что у вас, бал?

— Маскарад по случаю празднования Нового года.

— А-а… — протянула бабуля. От уточнения даты она воздержалась, вероятно, чтобы спать потом крепче.

— Что это за милая девушка с тобой? — с робкой надеждой поинтересовалась восставшая бабушка, заприметив рядом с внуком Соню. — Твоя невеста, Олечка? Но ведь она, кажется, не из чистокровных? Ну да ничего, не важно, лишь бы человеком была хорошим.

— Нет, бабушка! — поспешно возразил Герд. — Это… невеста Юлия.

— Вот как? — бабушка откровенно расстроилась. Сникла и медленно поплыла обратно в подземелье. — Ну ладно. Празднуйте, веселитесь. Только не очень громко, а то Оскальд Сигизмундович ворочаться стал. А ты знаешь, Олечка, какой твой отец бывает спросонья раздражительный.

— Да, бабушка! Хорошо! — заверил Ольгерд. — Мы больше не будем шуметь! Спокойной ночи!

Бабуля спустилась, и потайной механизм поставил каменные плиты на место. Как будто ничего и не случалось. Только разорванный ковер придется заменить.

Ольгерд обернулся, обвел зал и присутствующих пристальным взглядом.

Парни Вульфа сообразительно рванули к выходу, с топотом и пыхтением протолкались в двери. Видимо, поняли, что ради обанкротившегося вожака подставлять под клыки свои собственные шкуры нет резона. Одна из леди махнула подругам рукой, и дамы кинулись в погоню, при этом так же соблюдая молчание. За ними на свежий воздух потянулись и все остальные.

Вскоре в зале остались Герд, Вульф и Соня с Юлием. Растерявшийся Кот, успевший охладить свой воинствующий пыл, незаметно ушел в тень. Видимо, решил переждать до конца поединка.

— Теперь нашему разговору никто не помешает, — сказал Герд, вновь поднимая клинок.

— Когда проиграешь, будешь громко плакать и звать на помощь папочку? — оскалился Вульф, принимая вызов.

— Отец сто лет не завтракал, — в ответ улыбнулся Ольгерд. — Поэтому советую воздержаться от громкого мата, когда я буду сдирать заживо твою волчью шкуру.

— Не дели шкуру неубитого оборотня! — самоуверенно хохотнул Вульф, сделав молниеносный выпад. Смазанное отравой лезвие устремилось раскроить горло, но лишь оставило кровоточащую царапину на щеке Герда. Кожу словно раскаленным железом обожгло. — Моя шкура пока что принадлежит мне.

— Ошибаешься! — ответил Герд, обводя клинок клинком. Одновременно острием вакидзачи едва-едва не достал до ребер. — Твой бизнес, твой дом, твоя шкура — ты сам со всеми потрохами принадлежишь мне.

— Да ну?

Клинки вновь скрестились со звоном, лезвие с силой заскользило по лезвию.

Вульф быстро отдернул меч — и, лишившись сопротивления, Герд невольно качнулся вперед. И через миг его запястье оказалось зажато, будто в клещах, между мускулистой рукой Вульфа и длинной рукоятью его катаны. Вульф дернул противника к себе — Герд закрылся вторым клинком, но Вульф легко отвел его, вышиб из руки — и Герд оказался на груди врага. Воспользовавшись моментом, Вульф по-собачьи слизнул солоноватые капли с щеки противника. Что бы он ни утверждал, но запах чистокровного манил и щекотал ноздри. Обладатель острого волчьего нюха просто пьянел от соблазна.

Герд среагировал мгновенно — на ошеломленной физиономии врага загорелся след пощечины.

— Дерись по-мужски! — разъяренно рыкнул Герд. Вырвавшись из невольно разжавшихся рук, отступил. Наклонился, подобрал катану. Хищный взгляд оборотня скользнул по легкой фигуре, по распущенным светлым волосам.

— Иначе — что, куколка? — потешался Вульф, жадно облизнув губы. — Кроме репутации лишишь меня и мужского достоинства?

— У тебя достоинства никогда и не было, — парировал Герд. — Помнишь, как ты распинался передо мной, выклянчивая кредит? Слезы лил пьяные, плакался на жестокий рынок конкуренции, который мешает тебе спасти твою фирму. А сам только и думал, как бы с деньгами сбежать?

— Да ты мне еще мораль читать будешь?! — возмутился Вульф. Стиснув зубы, с рычанием ринулся на противника. Обрушил серию ударов в надежде, что хоть один тот да пропустит. Пусть на стороне того скорость и ловкость, но что это против звериной мощи!..

— Мне без разницы, на что ты тратишь свои деньги! Мне нет дела, что ты кинул своих партнеров! Мне важно, что ты лгал мне в лицо! — парировал Герд, каждый удар сопровождая обличительным фактом. — Ты сам вел свою фирму к банкротству, а теперь упрекаешь меня, что я сделал это вместо тебя? — добавил он, располосовав косым шрамом бок, по недосмотру оказавшийся незащищенным.

Вульф зарычал, уже не только от злости, но и от боли: серебро рассекло мышцы и заставило кожу моментально покрыться пузырями.

— А я не просил твоей помощи! — взревел он.

Взбешенный, оборотень ринулся рубить и вращать клинками с удвоенной силой. Герд был вынужден шаг за шагом отступать под натиском.

Соня, которая переживала за исход сражения, выглядывая из-за плеча Юлия, рвалась вмешаться. Но Юлий осаждал ее порывы, крепко придерживая за шиворот.

Герд оказался приперт к дивану — мягкий подлокотник уперся под колено. Но вместо того, чтобы толкнуть противника, уронить навзничь на подушки, Вульф отбросил короткий клинок и подхватил его за пояс, прижал к себе, приналегая всем телом.

— Ты дрожишь? Так напугался, что я надеру тебе задницу? — похабно оскалился Вульф, стиснув широкой ладонью пониже талии.

— Это не дрожь, а вибрация! — презрительно фыркнул тот, высвободившись из похотливых лап.

— Вибрируешь? — преувеличенно изумился Вульф. Но успел, гад, выдернуть из заднего кармана облегающих брюк заходящийся от входящего вызова мобильник Герда.

— Упс! Абонент недоступен! — объявил оборотень. Словно бы случайно выронил телефон из кулака — и наступил на хрустнувший аппарат, растер подошвой об пол.

Герд и бровью не повел. Вместо лишних слов заставил бесцеремонного гостя позаботиться о защите собственной шкуры.

Всё еще крепко удерживая Соню за воротник, Юлий вдруг засуетился. Обыскав карманы, вытащил свой заливающийся мобильник.

— Ольгерд! Тебя к телефону!

— Скажи, что я занят! Потом перезвоню! — заявил Герд, отбиваясь от бешеных атак.

— Это срочно! — настаивал Юлий. — Просят передать, что перевод успешно получен. Что с деньгами дальше делать?

— Скажи, пусть отправят на счет фонда по поддержке и развитию станций переливания крови! Ну, ты знаешь – тот, который мы давно спонсируем.

И между делом провел выпад, отчертил еще одну борозду на шкуре врага.

— Ах, ты зараза крашенная! — взревел Вульф, набрасываясь на противника, буквально приперев к стене.

— Крашеная? А вот это уже оскорбление! — сказал Герд отрывисто, вынужденный снова держать оборону.

В пылу атаки Вульф не услышал, как затрезвонил его собственный телефон. Зал огласился истошной мелодией: модный примитивный мотив, за лето успевший всем изрядно надоесть, вызвал на губах Ольгерда презрительную улыбку.

— Ответь! Я подожду, — любезно предложил он.

Вульф опомнился, опознал мелодию. Клинки, сошедшиеся крест-накрест, разорвались с кровожадным лязгом.

Настороженно опустив меч, Вульф отошел на пару шагов.

— Что? — буркнул он в трубку. И без того раскрасневшаяся физиономия стала еще больше наливаться нездоровым багрянцем. — Как это пропали? Куда пропали?!

Придушил пискнувший телефончик, сунул в карман. И чернее тучи надвинулся на противника:

— Это ты деньги спёр?! — зашипел, а у самого желваки заходили от злости.

— Какие деньги? — выгнул бровь Ольгерд. — Которые ты у меня занял, а потом хотел спрятать и перевести за границу? Чтобы сбежать с родины, от долгов и кредитов — и начать новую жизнь с тугим кошельком? Ты про эти деньги говоришь?

— Да, мать твою!..

— Не смей поминать мою матушку! А то проснется, тебе же хуже будет, — урезонил Герд. — Я понятия не имею, куда ты дел свои деньги. Но одно могу тебе сказать точно: ты мне по-прежнему должен — всю сумму кредита плюс проценты и штраф за отсрочку. В итоге получается такая кругленькая цифра, что боюсь, ты со мной ввек расплатиться не сумеешь.

— Ах ты, сучка клыкастая!!! — Вульф отшвырнул мечи и просто сгреб противника за воротник.

— Юлий, да что такое происходит? — чуть не плача, жалобно спросила Соня, совершенно ничего не понимая.

— Дружеские разборки, ничего особенного, — успокоил ее Юлий, невозмутимо настраивая что-то в своем мобильнике. — Просто этот пёс хотел всех кинуть и удрать с деньгами в теплые края. Но Герд лишил его заначки, поймал за ухо, как нашкодившего кутёнка.

— Если ты сейчас убьешь меня — будешь иметь дело с моей семьей. А они не такие покладистые, как я! — заметил Герд, будто ему было безразлично, что его трясут за шиворот. Наплевать, что Вульф, с обезображенной злобой и синяками мордой, бросил его на пол и уселся сверху, рыча, придавил, собираясь придушить голыми руками. Герд лишь поморщился от брызг бешеной слюны.

— Да я тебя!..

— Ну же? Опять только пустые обещания? Давай, я жду!

Почуяв подвох, Вульф придержал занесенный кулак.

— Может быть, ты не успел почувствовать кое-что… — произнес Герд многообещающе. (Удивительно, но его ослепленный эмоциями противник не замечал, что он по-прежнему сжимает рукоять короткого меча.) — Ты вправду не почувствовал, как я пометил твою шкуру особым знаком? Какой ты толстокожий, право.

— Не гони пургу! — зарычал Вульф. Но глаза забегали, невольно скосился, оглядев себя украдкой. — Какой еще знак?!

— Особая метка должника банка, — заявил Герд. Приставил к шее врага клинок. — Даже если тебе удастся сбежать, то в любой стране, в любом уголке мира, куда бы ты ни подался, ты не сможешь найти покой. Тебе не позволят расслабиться ни на минуту. Клиенты нашего банка, а их у нас предостаточно, и все они обожают скитаться по миру — они издалека почуют клеймо на твоей шкуре. Знак, разрешающий пить твою кровь в любых количествах, в любое время. Конечно, привкус псины никому не нравится, но наши клиенты пересилят себя — ради получения особых бонусов от нашего банка. Ведь каждый укус благоприятно отразится на их счетах. И я уверен, найдется достаточно желающих подзаработать на тебе. А ты — ты будешь долго, очень долго расплачиваться своей вонючей кровью за свое мошенничество.

— Главное, — добавил Герд, кинув короткий взгляд в сторону Сони, — ты поплатишься за то, что ты пытался надавить на меня, преследуя мою девушку.

Вульф замер, сверля горящим взглядом лежащего противника.

— Этот… эту метку… Ведь ее можно снять? — сипло из-за вмиг пересохшего горла спросил Вульф. Он, похоже, всё-таки был сообразительным парнем и быстро оценил перспективу дальнейшего своего незавидного бытия.

Ольгерд надавил клинком на горло, заставив противника отклониться, а там уж было нетрудно и повалить его, поменяться местами.

— Можно, отчего нет, — милостиво улыбнулся он, удобно усаживаясь верхом на поверженном притихшем враге, не опуская клинок в вытянутой руке. — Только дай мне клятву, что отныне станешь моим послушным псом. Не сбежишь от меня раньше, чем отработаешь долг. Или до того, как ты успеешь мне надоесть. Поклянешься?

— Стать твоим рабом? — просипел Вульф. Оскорблено, но с усталостью обреченного.

— У меня никогда не было собаки, — легкомысленно заявил Герд, играя клинком. — Обычные псы живут, к сожалению, очень недолго. А вот ты мне подходишь.

— Клянусь, — согласился Вульф.

— Клянешься собственной шкурой? — уточнил Герд.

— Да, черт с тобой.

— Нет, твоя шкура ничего не стоит. Поклянись чем-нибудь более ценным. Например, шкурами всех членов твоей родной стаи, — предложил Герд.

— Но!.. — вскинулся Вульф, и тут же сник, опять ощутив холод стали. — Хорошо, клянусь.

— И шкурками всех щенков, принадлежащий к твоей стае, — настойчиво продолжал Герд. — И всех сучек, ждущих по норам своих кобелей.

— Это уже слишком!.. — заикнулся было оборотень, но под клинком осекся и уныло выдохнул: — Да, клянусь.

— Вот и отлично, — улыбнулся Герд, поднялся. — Ты всё записал, Юлий?

— Всё четко! — откликнулся тот.

Вульф повернул голову: Юлий держал в руке мобильник, глазок объектива камеры был наставлен прямо на него.

— А ты надеялся, что я опять поверю тебе на слово? — с усмешкой спросил Герд. — В случае если ты опять задумаешь меня кинуть или покинуть, эта запись будет моим страховым полисом. Денег она не вернет, но зато и тебе жизнь испортит. Твоим сородичам вряд ли понравится, как ты клялся их женами и детьми, чтобы спасти свою жалкую шкуру. Вы, оборотни, народ темный и суеверный. Если ты посмеешь нарушить клятву, твоя же стая достанет тебя из пекла ада и принесет мне твое сердце на подносе, с поклонами и извинениями.

Вульф знал, что так оно и будет.

Он поднялся с пола, мрачнее покойника. Побрел к выходу, приволакивая ногу, обожженную серебряным лезвием. Торопится некуда, он сам подписал себе смертный приговор.

У дверей он кое-что вспомнил, обернулся:

— Когда метку снимешь?

— Метку? — удивился Герд. — Ах, ты про это… Прости, пожалуйста, но кажется я вообще забыл ее поставить! — он виновато развел руками.

Злобно сплюнув, Вульф с силой захлопнул за собой дверь.

— Ты блефовал? — тихо спросил Юлий. — Таких меток не бывает?

— Отчего же, — устало отозвался Герд. — Прадед однажды заклеймил одного злостного должника. И едва не разорился, выплачивая бонусы.

— Не легче ли было убить этого пса? Зачем он тебе понадобился? Что ты от него хочешь?

— Хочу попробовать устроить тройную охоту, — задумчиво произнес Ольгерд, видимо, уже прикидывая в уме детали нового проекта. — Охотники, мечтающие выследить в лесу волка — это совсем не те же самые люди, что любители тихой и безопасной подледной рыбалки. Совсем другой темперамент, другая кровь. Люди будут охотиться на оборотней, а мы… Но хватит об этом! И так слишком много времени потратили на этого пса, — сам себя оборвал Ольгерд. Обернулся к Юлию, смерил его тяжелым взглядом:

— Ты не забыл про дуэль?

— Ты устал. Может, отложим? — предложил Юлий. Хотел стереть с щеки друга кровь. Но тот резко оттолкнул его руку:

— Устал? Я только во вкус вошел, — фыркнул он.