Его последний приказ

XXVII

18.11, 199.776.М41

Пятый Отсек

Спаршад Монс, Анкреон Секстус

Предательские войска проклятых и безумных выблевывались из пасти врат непомерной волной. Людям на земле казалось, как будто сам варп порвался и разбросал свое содержимое.

Наступающие боевые порядки боевых машин и солдат, мобильных орудий развевающихся знамен, заставляли все, что они видели до этого, казаться таким банальным и незначительным. Войска, с которыми они сражались несколько последних дней, были, всего лишь, передовой группой.

Наступала ночь, но черная мерзость, вылетающая из врат шестого отсека и кружащаяся вокруг прибывающих врагов, летела вверх и ускоряла наступление темноты. Загадочная дверь на этот раз открылась так широко, что принесла с собой погоду от климатической системы какого-то свирепого мира, откуда выходили эти существа. Не только холодные ветра, но и туман с сыростью. Грозовые разряды трещали наверху стен отсека, и покрывали каменную поверхность возвышающегося сердца Монса, как светящийся плющ. Начал идти ледяной дождь, шипя в пожарах.

Колстекские силы незамедлительно понесли тяжелые потери и отступили в отчаянии.

Затем наступление добралось и до Восемьдесят Первого. Каллид и почти вся его рота были уничтожены. Сотни тел в черной боевой форме лежали среди горящего кустарника.

Вайлдер отвел Восемьдесят Первый назад, сквозь дождь, сквозь пояса чахлой лестной местности и гранита. Было искушение спасаться бегством, но это бы ускорило и без того огромную катастрофу. Архиврага нужно было замедлить. Их нужно было изводить и задержать. Колстек, полууничтоженный на западе, казался неспособным сделать это, но остатки Хауберканских танков все еще были способны помочь Восемьдесят Первому.

Звук орудийного огня был постоянным и оглушительным. Вайлдер встретился с Кешланом у высохшего ручья.

— Свяжись с ДеБрэем! — кричал сквозь шум Вайлдер. — Скажи ему, что отступающие двигались быстрее! Так быстро, как только могут. Скажи ему, что они должны выбраться из отсека! Скажи ему, что за ними гонится ад!

В полукилометре позади, на участке горящей лестной местности, Роун, Колеа и Баскевиль установили приличный заслон с людьми, которых они привели с собой.

Два подразделения поддерживали огонь, пока третье отступало. Это работало против пеших солдат и гротескных мутантов, которые заполонили границ леса. Но приближались танки, тяжелые Разбойники, по звуку двигателей, возможно даже еще что-то более большое, а у подразделение не осталось ракет.

Роун увидел людей, двигающихся мимо него в дыму, отставших солдат, пытающихся присоединится к отступлению. Многие из них тяжело ранены.

Он увидел Мерина, покрытого кровью, которому помогали два Белладонских солдата.

Он увидел Бростина, бегущего так быстро, как только может, с бездыханной фигурой у него на руках.

— Бростин! — Роун побежал к нему. Огнеметчик был покрыт кровью. В него самого несколько раз попали. Фейгор был просто вялой кучей, кровь пропитала его мундир.

— Положи его, — сказал Роун.

— Я могу нести его. Я отнесу его медику. Я отнесу его Дордену. Он залатает его.

Роун положил руку не шею Фейгора. Было невозможно сказать, был ли пульс или какие-то признаки дыхания. Даже если Фейгор был все еще жив, он не будет к тому времени, когда Бростин вынесет его из отсека.

— Положи его, — повторил Роун.

— Нет! — Бростин был возмущен этой мыслью. — Мы не для того прошли через фесов Гереон, чтобы умереть в таком месте, как это! Я могу нести его! — Он пошел дальше, наталкиваясь на дымящиеся деревья. — Я могу нести его!

Вайлдер добрался до возвышающегося открытого участка, и попытался сориентироваться. На востоке, по меньшей мере, четыре роты Восемьдесят Первого, вместе с несколькими Хауберканскими танками, продирались сквозь кустарниковую местность, направляясь неуклонно на юг. Прямо за ними, рота Даура и части роты Обела, вместе с набором людей из подразделений Колосима и Варэйна, сцепились в брутальной схватке с передовыми частями Кровавого Пакта.

Вайлдер осознал, что западный фланг опасно разверзся. Если враг зайдет с той стороны, они окружат Даура, Обела и остальных просто и легко. Что случилось с его боевым порядком?

Он снова огляделся, призывая Роту А собраться вокруг него в огневую линию. Его горло болело от дыма. Дождь становился сильнее, а земля превращалась в грязь. К югу от него, земля поднималась и вырастала в существенный холм. С небольшим удивлением, Вайлдер осознал, что это был Холм 56, тот самый участок, на который они были назначены в начале этой бессмысленной и изнурительной экспедиции. Если бы он смог сохранить сплоченность достаточно долго, чтобы доставить войско на его вершину, у него бы была доминирующая огневая позиция над кустарниковой местностью. К западу от холма была широкая главная дорога.

Она была забита частями убегающих отрядов Колстековцев. Он увидел, к своему смятению, что в хаосе роты Домора и Сабрезе отступили слишком далеко, прямо к дороге. Именно там сформировалась брешь.

— Кешлан! — крикнул он. — Быстро свяжи меня с Сабрезе! Нам нужно, чтобы он немного отошел назад. — Вокс-офицер повиновался, но он выглядел неуверенным. Расстояние было значительным. Убедить этих людей вернуться в зубы вражеского наступления будет трудной задачей. Яростный обстрел и огонь тяжелых орудий велся слева, с выжженной кустарниковой местности. Даже самые верные солдаты будут колебаться от такой попытки.

Начала происходить любопытная вещь. Кешлану еще предстояло найти свободный канал, а люди Сабрезе и Домора уже начали возвращаться назад. Они возвращались в битву, прикрывая дорогу. Брешь, на самом деле, начала закрываться.

— Соединиться с теми людьми! — закричал Вайлдер Роте А. — На склон! Поддержите их огнем, когда они подойдут ближе!

Кровавый Пакт и мутанты устремились из кустарника, но роты отбросили их стремительным огнем. Вайлдер мог слышать выкрики от людей Домора, и от людей Сабрезе тоже. Боевые кличи. Пылкие, почти страстные.

Он увидел две фигуры среди них. Два комиссара, направляющие течение перегруппировки.

У одного был высоко поднятый меч.

— Призраки Танита! Люди Белладона! — кричал Гаунт. — Сомкнуть ряды! Дать отпор врагу!

— Первый и Единственный! — кричали люди.

— Домор! Отведи людей на те камни, — кричал Гаунт, когда быстрым шагом шел сквозь людей.

Эзра шел с ним, с поднятым рейн-боу. Люди казались поражены при виде Гаунта так же, как и при виде возвышающегося воина, идущего у него по пятам.

— Да, сэр! — рявкнул Домор. Несмотря на приближающийся ужас, у солдат появилась энергия. — Гаунт с нами! — закричал Домор. — Гаунт с нами! Чирия, Нен! Людей на те камни! Раглон, отряд налево, беглый огонь!

— Мы можем сделать это, — сказал Гаунт Домору. — Мы не сможем победить, но мы сможем сдержать их.

— Да, сэр, — сказал Домор. Он совершенно не мог принять вид человека перед ним. Даже со своими аугметическими, Гаунт не казался ему реальным. — Сэр, вы призрак? — спросил он.

Гаунт улыбнулся. — Всегда им был.

Подбежал Ладд. — Справа держаться отряды, сэр.

— Иди к ним, Ладд. Держи их вместе и держи их сильными.

— Как, комиссар?

— Импровизируй. Спой им песню, скажи им, что ты мой клон, все, что сработает. — Ладд кивнул и побежал прочь. Раненые солдаты из конца отступающих войск притормаживали, когда проходили мимо. Танитцы и Вергхастцы среди них моргали, когда видели Гаунта. Некоторые останавливались, и, несмотря на свои раны, шли к нему.

— Идите дальше, — крикнул Гаунт. — Выбирайтесь отсюда по дороге. Мы позже выпьем за этот день вместе.

Гаунт увидел Бростина среди них, Бростина и его печальную ношу. Он тотчас пошел в огромному огнеметчику. Бростин опустился на колени, уставший, раненый и едва способный идти дальше. Он крепко сжимал безвольное тело Фейгора в своих больших руках.

— Отпусти его, — сказал Гаунт. — Оставь его на земле.

— Сэр...

Эзра опустился на колено и проверил Фейгора. Он посмотрел на Гаунта и покачал головой.

— Он ушел, Бростин, — сказал Гаунт. — Я опоздал к нему, но не к остальным. — Бростин аккуратно положил тело Фейгора на мокрую траву. Дождь стекал по его бороде, как слезы.

— Иди, Бростин. Я догоню тебя.

Гаунт выпрямился и повернулся в сторону битвы. Эзра слегка коснулся к его руки и указал. Приближался офицер.

— Комиссар Гаунт?

— Полковник Вайлдер?

Они стояли, смотря друг на друга в дожде. Гаунт взял меч в левую руку и протянул правую.

— Мои поздравления, полковник. Лорд генерал приказал мне вернуться на передовую, чтобы помочь с арьергардом.

Вайлдер пожал его руку. — Кажется, нам не нужна сейчас помощь, чтобы умереть, — сказал Вайлдер.

— Вы организовали отличный отход, Вайлдер, — сказал Гаунт. — Большое количество жизней избавлено от...

— Еще не все кончено, — резко сказал Вайлдер. — Вы понятия не имеете о том количестве врагов позади нас.

— Тем не менее, я думаю, что мы можем назвать этот день законченным. Выводите людей на дорогу и доставьте их в...

— Вы не слушаете! — резко бросил Вайлдер. — Надвигается ночной кошмар, и мы должны сдерживать его так долго, как только можем. Я собираюсь направить войска на тот холм, по меньшей мере, роту. Там они смогут держаться достаточно долго, чтобы позволить остальным уйти. — Гаунт внимательно посмотрел на холм. — Я полагаю, что это возможно...

— Слушайте, Гаунт. Я понимаю, что вы хотите вернуть своих людей.

— Моих людей? Они не мои люди, Вайлдер. Они ваши. Восемьдесят Первый. И, так же, отличный полк. Дайте мне командование ротой, и я буду держать этот холм для вас. Я куплю вам достаточно времени, чтобы остальные из ваших людей выбрались.

Вайлдер улыбнулся и покачал головой. — Я не прикажу человеку умереть, пока сам бегу домой. Так же, как я не ожидаю, что вы будете делать ту работу, которую я не смогу сделать сам. Мой полк, сказали вы. Мои люди. Мое дело.

— Вайлдер...

— Мне кажется, что я выше вас по званию, комиссар. У вас нет командного звания. Я буду держать холм с Ротой А. Мой приказ вам взять полевое командование оставшейся частью полка, и доставить их в безопасное место, пока я прикрываю ваши спину.

— Ради Трона, Вайлдер, не будьте такой задницей! Это не соревнование, чтобы увидеть, кто из нас более важный человек, это...

— Вообще-то, это почти оно. И в этом случае, мы оба выиграем и мы оба проиграем.

— Полковник, я не...

— Вы не подчиняетесь прямому приказу, Гаунт? Я слышал, что вы вернулись из того места с непокорной жилкой внутри. Отсутствие должной дисциплины. В Имперской Гвардии для этого нет места. Я отдал вам приказ. Вы собираетесь следовать ему? — Гаунт пристально посмотрел на Вайлдера. — Да, сэр, — сказал он, и отдал честь.

— Великолепно. Идите. — Вайлдер в ответ отдал честь и отвернулся.

— Император защищает, — сказал Гаунт.

Вайлдер фыркнул. — Кого-то из нас точно.

Линия обстрела с вершины Холма 56 была именно такой хорошей, как Вайлдер и надеялся. Он собрал Роту А, и начал обстреливать кустарниковую местность, где вражеские отряды уже были на виду, усиленно продвигающиеся по выжженной и дымящейся земле.

— Держать темп, Рота А! — закричал Вайлдер. Внизу было почти невозможное количество целей, орды красных и черных фигур, машин, которые катились или шагали.

Деревья вдали горели, как доменная печь, и выбрасывали дым до возвышающихся стен отсека.

В большом числе появились сталкеры, без сомнения из своих таинственных дверей. Многие сказали впереди вражеских солдат, как гигантские боевые псы, ухая и ревя. Некоторые были гигантскими созданиями.

Вниз по дороге к западу от Роты А, последние из их товарищей уходили, на юг, в сгущающуюся тьму.

Генадей Новобазки быстро ходил вдоль линии Роты А, его голос был дерзок и тверд. На Берегах Марика, мои друзья, — декламировал он, — отцы наших отцов стояли под флагом Белладона. Сломались ли они и побежали? Да! Но только у себя в мыслях.

Они бежали к знакомым местам и любимым, где они могли бы быть в безопасности... а затем, благодаря дальновидности Бога-Императора, они увидели, чем станут их родные места и любимые, если они не выдержат, и они выдержали! Что вы чувствуете?

Из рядов послышался ликующий рев.

— Кровь Белладона подобна вину на губах Императора! — бушевал Новобазки. — Души Белладона занимают особое место подле него! Если мы прольем нашу кровь здесь сегодня, значит эту землю Он выбрал для благословения! Ох, счастливая земля! — Он вытащил плазменный пистолет и осторожно снял с предохранителя. В этот раз никаких ошибок. — Оставайтесь твердыми и стреляйте, друзья мои, оставайтесь твердыми и стреляйте! Если они собираются забрать нашу драгоценную кровь, тогда они обнаружат, что цена будет больше, чем они смогут себе позволить! Ярость Белладона! Ярость! Ярость!

Вайлдер ухмылялся, когда слушал хлынувшую речь Новобазки. Это произведение искусства, он всегда так думал. И когда еще, как не сейчас.

— Кешлан! — Вокс-офицер подбежал к нему.

— Да, полковник!

Вайлдер попросил трубку вокса. — Включи динамики, пожалуйста, Кешлан. На всю громкость, что есть.

— Да, сэр!

Первый воины архиврага начали забираться на склон Холма 56, в поток огня.

Сотни пали, но за ними были тысячи, готовые занять их место. Горны Кровавого Пакта ревели в ночном воздухе. Мерцали клинки, развевались знамена. Дикие мутанты и кованые звери возглавляли атаку.

Криволап Трижды-кованый был в самом начале наступающей линии, стряхивая вспышки света, которые попадали в его шкуру. Он забрался по длинному склону, ревя сквозь свои горловые мешки. Он мог видеть и чуять мясо перед собой. Ряды маленьких мясных фигур, которые, на удивление, отказывались убегать при виде него.

Прыгая вперед, трижды-кованый открыл свою пасть и выдвинул зубы.

Вайлдер постучал по трубке вокса и поднес ее ко рту. Когда он говорил, его голос громыхал из вокса Кешлана, искаженный от громкости.

— Твердо держитесь, Рота А! Ярость Белладона! Держите линию и отбросьте их! — Его усиленный голос отдавался эхом на открытом холме, унося его приказ в дождь и свирепую ночь.

Его последний приказ.