Его последний приказ

XX

10.29, 197.776.М41

Третий Отсек

Спаршад Монс, Анкреон Секстус

Когда он был мальчиком, Нахуму Ладду особенно нравились фрески на потолке часовни схолы. Он любил все картины войны и изучал старые книги и военные тексты, но фрески были особенными. Куполообразный потолок был широким, облачно-голубым, имитация неба, на котором Имперские ангелы войны летели на золотых крыльях с поднятыми мечами. Вместе с ними, запечатленные в старом, слегка примитивном стиле старой настенной живописи, были штурмовики и истребители, воздушное войско, лучезарное и могущественное.

Он открыл глаза, и на секунду подумал, что он все еще мальчик, все еще в старой часовне. И крыша над ним, с увеличивающимся белым облаком, полным штурмовиков и ангелов.

Его слух вернулся, как удар молота. Ладд быстро сел. Он лежал на спине в грязной траве. Взрыв сбил его с ног, теперь он это вспомнил. Он замерз, но, казалось, что нет заметных признаков травм.

Ладд огляделся. Над головой пролетали Стервятники, на низкой высоте и высматривая наземные цели. К востоку, ужас битвы растянулся напротив ползущего черного облака. Это была суматоха. Ладду понадобилось время, чтобы осознать ее размах, ослепительные вспышки и взрывы снарядов, вонь грязи и фуцелина, дрожащие ударные волны избыточного давления.

Отдельные фигуры были почти слишком маленькими, чтобы заметить их, но он видел темные, искрящиеся глыбы, которые, очевидно, были стреляющими танками, когда они с грохотом посылали снаряды в долину. Он видел яркое дыхание огнеметов, яростный шторм огня автолазеров в небе, взрывы экстраординарной мощности.

В самом разгаре боя, он смог разглядеть баннеры и боевые знамена, развевающиеся высоко, высмеивающие святость Императора и чистоту человека. Он видел ракеты, летящие, как искры от костра.

Костер. Вот как это выглядело: гигантский, ослепительный костер, заполнивший весь отсек, потрескивающий искрами и углями, хлещущий языками желтого пламени, душащий небо на востоке громадой угольного дыма.

Он осознал, что это, в конце концов, было тем самым. Это была война. Он желал ее, тренировался для нее, готовился к ней, и тяжело работал, чтобы получить место в рядах Империума, чтобы заниматься ей.

Это, до смешного, было тем, что он искал всю свою жизнь. Это безумие, этот хаос, эту катастрофу.

У этого не было смысла или формы, ни структуры или значения. Это был просто вихрь ран и повреждений, разрушительный водоворот, пронизанный огнем и кровью, и рвущимся металлом. Это было так, как будто Ладда посвятили в какую-то огромную, приватную шутку. Люди тренировались для войны, репетировали, оттачивали навыки, торжественно изучали военные доктрины, как будто война была чем-то, что можно было изучить, что можно было контролировать, и чем можно было управлять, как официальным банкетом или большими деревенскими танцами. Но вот здесь была голая правда обо всем этом. Все теории битвы мгновенно исчезали в горниле настоящей войны.

Какими дураками казались лорды генералы, составляющие планы на командных пунктах и в своих апартаментах, выдумывающие принципы и схемы битв. Они бы с таким же успехом могли попытаться обуздать и управлять сверхновой.

Ладд почти позабыл, почему он бежал на север, или что Гаунт просил его сделать. Конечно, чем он сейчас может помочь? Безумие войны подпитывало само себя, добавляя огонь в огонь. Оно просто было, и ни один человек не смог бы изменить это.

Ладд задумался, где был Гаунт. Он попытался связаться по микробусине, но там не было ничего, кроме шипящих помех. Гаунт должен был быть где-то там внизу, в челюстях зверя.

И возможно, он уже мертв. Смог бы какой-нибудь человек выжить в том ужасе?

Он задумался, куда идти, что делать. Танки Бинарцев и группы пехоты продвигались мимо него на фланги хребта. Он мог видеть, где передовые части вступают в битву, двигаясь вперед в свирепый орудийный огонь. Снаряды падали в болота, и дождем разбрызгивали воду из длинных, широких озер.

На дальней стороне хребта лежали позиции Дев Хетры. Две сотни единиц, большинство из которых Гидры и мультилазерные мобильные установки, вместе с несколькими массивными осадными танками Громовержец и тяжелыми платформами Василиск. С их позиций стреляли очень мало.

Ладд начал спускаться вниз по склону к позициям легкой поддержки. Послышался внезапный взрыв над головой, как будто, в конце концов, треснул небесный свод. Ладд посмотрел наверх, и увидел в беспомощном страхе, как штурмовик, Стервятник, падает с неба, оставляя за собой охряной дым. Подфюзеляжные узлы отвалились, когда он падал. Он упал поблизости от главной позиции, и переворачивался снова и снова, разваливаясь на части и извергая огонь.

Ладд повернулся и побежал к позициям Дев Хетры. Двигатели работали, а экипажи укладывали штабелями боеприпасы и силовые зарядные устройства. Машины Дев Хетры были высочайшего качества, и блестели так, как будто только что выехали с завода. Униформы, которые были на людях, были почти царскими в своем убранстве: белые с золотыми галунами, с блестящими серебряными шлемами с гребнями у офицеров, и с черными меховыми киверами у рядовых. Они выглядели, как церемониальный эскорт губернатора сектора. Ладд никогда не видел таких блистательных солдат.

— Кто здесь командует? — крикнул Ладд. Его голос охрип от дыма. Люди, величественные в своих одеждах, насмешливо смотрели на него, как будто он был каким-то замарашкой из нижнего общества, ошибочно забредший неприглашенным в их круг. — Черт возьми, я сказал, кто здесь командует? — Люди вокруг все еще не отвечали. Они продолжали награждать его тем, что словами выражалось, как презрение. Нет, подумал он, они просто потрясены, напуганы. Именно так. Несмотря на их пышные наряды, солдаты здесь, все молодые, все, без сомнения, свежие новобранцы, были просто слишком шокированы спектаклем, чтобы сформулировать какой-нибудь вразумительный ответ. Ладд знал это ощущение. Он тяжело сглотнул, пытаясь немного прочистить горло и вложить немного власти в свои слова.

— Кто командует?

Вперед вышел сержант. На нем был голубой кушак и у него была серебряная силовая сабля. Он резко кивнул.

— Кто, могу я спросить, спрашивает?

— Ладд. Комиссар Ладд.

— У вас нет головного убора, сэр? — спросил человек.

Ладд осознал, что его фуражка где-то упала, возможно, тогда, когда он упал. Он попытался пригладить волосы назад, и почувствовал, что они покрыты грязью. Его плащ был порван и покрыт высыхающей грязью. Он понял, что его первое предположение было правильным. Высокомерные Дев Хетраханцы решили игнорировать его из-за его растрепанного вида.

— Нет, у меня нет головного убора! А, так же, у меня нет большого терпения! Приведите мне старшего офицера! Сейчас же, будьте любезны!

Сержант снова кивнул, и повел Ладда к орудийной платформе к очень молодому офицеру, капитану, который работал с вокс-передатчиком. Сержант обменялся несколькими тихими словами с капитаном. Капитан положил трубку вокса, и повернулся к Ладду. Его белая униформа была отделана спереди золотой тесьмой, а его высокая фуражка была роскошно отделана серебром и, еще раз, тесьмой. На плече у него была мантия из черного меха, закрепленная золотой пряжкой.

— Вы действительно комиссар? — спросил он. Он был красивым, не от мира сего, высокорожденным, его слегка косые глаза смотрели с неодобрением.

— Я упал, — сказал Ладд.

Капитан осмотрел Ладда сверху донизу. — Упали? Как печально.

— С кем я разговариваю? — спросил Ладд.

— Капитан Сир Балтус Вайдер Кронн. — Молодой человек очень мягко говорил, а его акцент выдавал отличную родословную. Ладд вспомнил свой брифинг. Хетраханцы прибыли с высокоструктурированного мира, управляемого аристократической элитой. Они назначали офицеров по рождению и родословной.

— Почему вы не наступаете, Кронн? — спросил Ладд.

— Я бы предпочел, если бы вы использовали мое полное имя, когда обращаетесь ко мне, — сказал капитан и начал отворачиваться.

— Я бы предпочел, чтобы вы ответили на мой чертов вопрос, Кронн, — сказал Ладд. — Почему подразделение не наступает?

По выражению лица Кронна, Ладд мог бы с таким же успехом ударить его. — Прямо сейчас, — сказал Кронн, — было решено неуместным нам наступать.

— Серьезно? Кем?

— Моим командиром, Полковником Сиром Сазманом Вайлдером Урфанусом.

— Ладно, тогда мне лучше поговорить с ним.

— Его нет. Он уже покинул поле битвы. Меня оставили за главного, чтобы отвести боевые машины.

— Его нет? Ваш старший офицер оставил вас здесь?

Кронн поднял брови. — Конечно. Здесь опасно. Сир Вайлдер Урфанус высокородный человек, первый кузен самого Хзеппара Коридского. Его безопасность первостепенна. — Ладд начал смеяться. Он не мог остановиться. Чистое безумие всего этого поглотило его. Позади него высвободилась аморальная, элементарная ярость войны, бросающая вызов осмыслению и логике. Перед ним, стоял человек, ограниченный традициями и родословной, который собирался сегодня уходить, как будто их вечеринку в саду залило дождем.

— Мне не нравится, как вы смеетесь, — сказал Кронн. — Это нецивилизованно.

— В данный момент мне вообще ничего не нравится, — ответил Ладд. — Слушайте, вам отдали приказы.

— Коммуникационная система не работает, — сказал Кронн, делая жест в сторону вокса.

— Вам послали приказы. Посыльным. Приказы от командира Фортис Бинарцев.

— Приказы были спутанными, а посыльный отказался обратиться к Сиру Вайлдеру Урфанусу с должной формальностью. Сир Вайдер Урфанус будет уважать приказы, отданные ему только маршалом.

— Слушайте меня внимательно, капитан сир, — сказал Ладд. — Если он выживет сегодня, Сир Вайдер Урфанус обнаружит, что у него большие проблемы с Комиссариатом. Это будет потому, что он не подчинился приказам. И, скорее всего, его расстреляют без суда.

— Продолжите намереваться отступить сейчас, и вас... и всех ваших коллег-офицеров... постигнет та же постыдная судьба. Если это не подходит, то заталкивайте свои задницы в машины и начинайте делать то, что должны делать.

Кронн начал говорить, с негодованием на лице.

— Вы грубиян, — заявил Кронн. Он расстегнул пуговицы на своей кожаной перчатке и ударил ей по лицу Ладда. Затем он бросил ее на траву.

— Вы чрезвычайно оскорбили мою честь, честь моего сира, и честь Хетрахана. Я буду рад разрешить этот вопрос в бою за достоинство, когда вам будет удобно.

— Вы... — Ладд задумался, пытаясь сообразить. — Вы только что вызвали меня на дуэль? — спросил он, потирая лицо.

— Вы такой невежда, что не знаете обычных манер? Конечно, вызвал. Согласно Кодексу Дуэлло, мы будем...

Ладд ударил Кронна по лицу и сломал ему нос. Молодой капитан отшатнулся на несколько шагов и упал возле траков орудийной платформы.

— Дуэль окончена, — сказал Ладд. — Вы сказали, когда мне будет удобно. Для меня это было самое подходящее время. А сейчас, встаньте, черт возьми!

Кронн посмотрел на Ладда. В его глазах были слезы, но это, возможно, от боли.

— Во имя Трона! — крикнул Ладд. — Какой путь вы проделали, чтобы добраться сюда Кронн? Сколько чертовых световых лет вы пролетели? Ваши боевые машины новые и блестящие, ваша униформа чистая и выглаженная. Что это, золотые пуговицы? Вы проделали весь этот путь, одели самую лучшую форму, добрались до передовой... а затем просто решили отправиться домой, даже не сделав ни единого выстрела?

— Было решено неуместным... — выдохнул Кронн. Он замер и проглотил. Ладд осознал, что слезы были настоящие. За всем своим хвастовством, капитан был смущающее молодым, просто большой ребенок.

Кронн посмотрел на Ладда, а его голос стал тонким и жалобным. — Посмотрите туда! Посмотрите! Это просто безумие! Просто слепое безумие! Скажите мне, что вы так не думаете!

— Нет, — соврал Ладд. Он поднял Кронна на ноги, и резко развернул в сторону катастрофической битвы. — Уйдете сейчас, и вы просто отсрочите свою смерть. Уйдете сейчас, погибнет фронт, погибнет фронт, падет город, падет город...

Он посмотрел на Кронна. — ...падет город, падет мир. Смерть и слава, Кронн. Или убьют, когда будете убегать. Что говорит твоя родословная насчет того, что должен выбрать человек? — Кронн вытер кровь с лица. Его руки тряслись. — Я боюсь, — просто сказал он.

— Как и я, — сказал Ладд. — И с нами было бы что-то не так, если бы мы не боялись. Но стоит помнить, что Империум Человечества, который живет эти тысячи лет, был выкован людьми, которые боялись, и, тем не менее, они сражали демонов. — Он отпустил Кронна, наклонился, и поднял упавшую фуражку капитана. Она была тяжелой от золотых нитей и тонко сделанных полос серебра. Он смахнул с нее пыль и отдал Кронну. — Давайте начнем сначала, Капитан Сир Вайдер Кронн.

Кронн повернулся к людям, которые собрались поблизости. — Мы будем наступать, Сержант Жанвиер. Готовьтесь.

— Да, капитан сир!

— Команды, к платформам! Загрузить боеприпасы! Присоединить силовые ячейки! — Ладд последовал за Кронном к его командной машине, блестящей супер-Гидре с двумя счетверенными пушками. Стоя у машины, Кронн сделал паузу и повернулся к Ладду. — Что нам делать, комиссар?

— Передовая немного впереди нас. Я предлагаю вам выдвинуться вперед примерно на пятьсот метров, может быть чуть больше. Мы должны запечатать эту сторону фронта. А еще более важно, нам нужно начать стрелять по позициям врага. Может быть, у вас и немного танков, сир, но у ваших Гидр и мультилазерных орудий серьезная скорострельность. Нам нужно поддерживать непрерывный огонь вдоль того участка. — Ладд показал. — Врежем им, и, может быть, нам даже удастся разделить их передовую фалангу.

Кронн кивнул и забрался на площадку. — Я буду благодарен вашим советам по мере продвижения, — сказал Кронн. — Как вы легко заметили, это подразделение новое в войне. Мы... новички. Мы никогда ничего такого не видели. Мы бы извлекли пользу из вашего опыта в таких вещах. — Ладд на секунду испугался. — Моего опыта?

— Из всего, что позволяет вам оставаться таким спокойным, таким сосредоточенным. Помогите мне, пожалуйста, комиссар. Я уверен, что вы можете посочувствовать нашей ситуации. Вы должны помнить ваш первый вкус битвы. — Ладд взобрался на Гидру. — Собственно говоря, я помню, — сказал он. — Вы никогда не забудете свой первый раз.

Спотыкатели были практически сферическими каркасами, обшитыми стальными листами, трех метров в диаметре. Дула плазменных пушек торчали из их каркасов, как шипы морского ежа. Они катались и прыгали по полю битвы, тяжелые и безжалостные, приводимые в движение каким-то видом инерционного механизма, выпуская случайные лучи разрушительной энергии.

Гаунт никогда не видел ни одного во плоти, но он слышал слишком много докладов об их разрушительном эффекте в других конфликтах. Они были похожи на убийственные игрушки, безделушки, укатившиеся из коробки с игрушками архиврага, учиняющие резню, куда бы они не подскочили.

Фаланги солдат культа следовали за продвижением спотыкателей. Культисты были одеты в тяжелобронированные черные доспехи, и размахивали огнеметами, очищая землю, разрушенную оружием-шарами. Культисты так же несли тяжелые кадильницы, держа их, как носилки. Кадильницы изрыгали тьму, черное облако, которое отмечало продвижение архиврага и создавало вихрящийся покров, который усиливал дым от огненных штормов.

— Держаться! Сформировать линию здесь! — закричал Гаунт.

Некоторые из Бинарцев повиновались. Другие побежали. Передовой спотыкатель прокатился перед линией, убивая людей своими взрывными копьями, сокрушая остальных металлическим каркасом. Гаунт видел, как люди умирают.

Слишком много людей.

Спотыкатели не были цельными. Хорошо вооруженные и тяжелобронированные, так же, как и обернутые в ржавую колючую проволоку, они, тем не менее, были каркасами. Гаунт мельком видел операторов внутри шаров, поддерживаемых в стабилизированных, поддерживаемых гироскопами кабинах, которые оставались на месте, на фоне шарообразных клеток вокруг них.

Они производили ужасный звук, когда приближались: бряцающий, грохочущий звук, перекрываемый воем и визгом изрыгающего оружия.

Гаунт повернулся, чтобы выкрикнуть еще один сплочающий клич, а луч плазмы уничтожил землю ниже него. Он упал, в грязь, в зубчатую воронку, где парили перегретые грунтовые воды.

Взрывы разразились над головой. Гаунт выбрался из воронки, вымокший в грязи. Он увидел, как спотыкатель проноситься мимо, и нагнулся, когда еще больше плазменных лучей устремились в его сторону. Линия Бинарцев отступила назад. Люди бежали. Некоторые загорелись и упали, когда случайные лучи коснулись их. Другие были разрезаны надвое, или обезглавлены, прямыми попаданиями. Прямые плазменные лучи, особенно грубые потоки спотыкателя, весьма хорошо разрезали человеческое тело. Яркий луч врезался в целый взвод убегающих людей, и их торсы оставили их ноги позади. Гаунт увидел, как сержант Фортиса пытается выбраться изо рва. Луч коснулся его, яркий, как солнце, и человек распался на две стороны, разрезанный вертикально по линии позвоночника.

Гаунт поднялся, и начал бежать назад к сломленной позиции Бинарцев. Люди вокруг него убегали. Завоеватель Бинарцев прорвался вперед по канавам, и точно попал в один из спотыкателей из своей пушки. Спотыкатель заскакал назад, снова и снова, а затем начал крутиться в сторону танка. Он завизжал и выстрелил.

Броня танка порвалась, как мокрая бумага, и он загорелся.

— Держаться! — крикнул Гаунт.

— Они убивают нас! — запротестовал человек.

— Так убьем их в ответ! — закричал Гаунт.

Но как? Линия разрушилась. Все драгоценные достижения, которые они сделали в первые несколько минут битвы, исчезли. Как даже начать убивать машины, как эта?

Гаунт обнаружил, что хочет, чтобы с ним был Ларкин. По крайней мере, у седеющего снайпера были ум и способности, чтобы попасть сквозь клетку спотыкателя и убить оператора.

Но Призраков с ним больше не было, и, может быть, больше никогда не будет. Он был окружен испуганными юнцами, которые спасались бегством и позорили себя перед лицом смерти.

И он не мог винить их.

— Кто-нибудь, дайте мне гранату! — крикнул он.

Ближайший спотыкатель внезапно прекратил стрелять и остановился. Гаунт побежал к нему, на каждом шагу ожидая, что его испепелять. Он приблизился к дымящемуся шару. Даже с нескольких метров, сквозь листы и каркас, он мог видеть, что оператор был мертв, перегнувшись за край своей люльки.

Железная стрела торчала в горле оператора.

— Эзра! Эзра! — закричал Гаунт.

Появилась высокая, стройная фигура Нихтгейнца, направляющаяся к Гаунту по грязи. Он перезаряжал свой рейн-боу.

— Хват сейзи, соуле?

— Ты это сделал?

Эзра снова отдернул свои пальцы от рта. Нихтгейнский поцелуй забирания души.

— Сделай это снова, будь любезен.

Может быть, у него и не было Лайна Ларкина, но у него были охотничьи навыки партизана Антилла.

Гаунт с Эзрой побежали к следующему спотыкателю. Он прокатился мимо них на мягкую землю болота.

Перед ним бежали люди. Несколько Бинарских солдат нашли укрытие позади нескольких опаленных булыжников.

— Ты! Как зовут? — крикнул Гаунт.

— Сержант Тинтайл, сэр. Георг Тинтайл.

— Приятно познакомиться, — сказал Гаунт, когда подбежал к человеку. — Меня зовут Гаунт.

— Мы все знаем, кто вы, сэр, — сказал Тинтайл.

— Я польщен. Слушай меня, сержант. Наша линия сломана, но еще не все потеряно. Я хочу, чтобы ты послал гонца к Вайтсмиту и сказал ему, что ты наступаешь.

— Почему, сэр?

— Потому что ты наступаешь. Спотыкатели – оружие террора. Сам посмотри, они уже прорвались сквозь наши позиции. Враг полагает, что когда такое происходит, мы ломаемся, как дураки. Докажи ему, что он ошибается. Наступай. Ударь по приближающимся ублюдкам.

— Но спотыкатели, сэр... — начал Тинтайл.

— Оставь их мне. Сделай это для меня, пожалуйста, Тинтайл. Император защищает.

— Да, сэр.

— У тебя есть гранаты, Тинтайл?

Сержант отдал свои последние две гранаты Гаунту.

— Удачи, сэр, — сказал он.

Тинтайл собрал людей и продолжил наступление. Сначала постепенно, затем более упорно. Нарушенная структура линии Бинарцев восстановилась и снова пошла вперед.

Гаунт и Эзра приблизились к следующему спотыкателю. Он продирался сквозь лиственницу и выпускал плазменные лучи в бронетехнику Бинарцев, пока, активно напрягая свои инерционные механизмы, пытался пробраться.

Эзра убил его оператора вторым выстрелом. Когда спотыкатель затих и откатился назад в грязь, Гаунт подбежал ближе и кинул одну из гранат Тинтайла в клетку.

Спотыкатель взорвался с такой силой, что Гаунт растянулся на земле. Эзра помог ему подняться и убраться от горящей сферы.

— Это второй, — сказал Гаунт, осматриваясь в поисках других орудий террора.

— Хистю, — сказал Эзра, и указал.

С севера на продвижение архиврага начал падать монументальный дождь из снарядов и лазерного огня. Фаланги воинов культа дрогнули и побежали, когда мультилазерный огонь, с запредельной скорострельностью, врезался в них. Носильщики кадильниц рухнули. Шквал выстрелов, похожий на проливной огонь, затопил правый фланг врага.

Дев Хетра выдвинулась вперед и, наконец-то, ввела свои орудийные платформы в битву.