Его последний приказ

XIII

14.01, 196.776.М41

Пункт 12, Третий Отсек

Спаршад Монс, Анкреон Секстус

Контраст между пунктами 10 и 15 не мог быть более впечатляющим.

Они провели пару дней в относительно цивилизованном и упорядоченном окружении пункта 10, ориентируя себя, но для Ладда это время показалось гораздо более долгим. Гаунт занимался тем, что всесторонне опрашивал командиров подразделений, тактических советников, старших членов Муниторума и офицеров Комиссариата, и Ладду стало немного скучно как от сидения в качестве тихого наблюдателя, так и от ожидания где-то снаружи. Ладд с нетерпением ждал начала фактической полевой работы в качестве заместителя Гаунта, но, казалось, что особенного направления у того, что они делали, не было. Гаунт двигался с определенной целью, но ничем не делился с Ладдом. Ладд не был полностью уверен, что ищет Гаунт, а когда он нажимал на комиссара, Гаунт по привычке отвечал загадками.

— Мы ищем, Нахум, людей, несущих пустые коробки и не сгибающих ноги.

Гаунт так же провел много времени в тюрьме, разговаривая с заключенными. Ладд ожидал каких-то жестких допросов, но Гаунт был очень сдержанным и расслабленным. Он допросил Колстековцев, которых поймали в первый день. Некоторые из них уже почти сломались, когда рассказывали Гаунту о своих страхах.

— Всего лишь испуганные мальчишки, — сказал Гаунт Ладду. — Абсолютно без сильного руководства, потерянные. Они увидел шанс в том, чтобы убежать под прикрытием фальшивой перевозки груза. Все это было немного отчаянно и грустно. Я приказал подержать их тут восемь дней, а затем переправить назад на Осколочные Равнины для вспомогательных обязанностей.

— А нельзя их было просто... пристрелить? — спросил Ладд.

Гаунт притворился, что шарит по карманам своего плаща. — Я не знаю. А надо было? Я не могу найти свои Инструменты Порядка.

— Вы понимаете, что я имею в виду, сэр.

— Если мы начнем казни, — сказал Гаунт, — Вон Войтц будет вести эту войну в одиночку. Из того, что я видел и из того, что мне рассказали, Имперские войска Второго фронта поражены страхом и отсутствием решимости. У наказания есть свое место, Ладд, но здесь нам нужно Гвардию на что-то направить. На какую-то цель.

— Потому что они ее потеряли?

— Потому что ее у них никогда не было. У этих мальчишек нет опыта войны, ничего их от нее не ограждает. При других обстоятельствах, офицеры и комиссары смогли бы вбить в них дух и провести через первые недели сомнений и страха, пока они не встанут на ноги. Но офицеры здесь не более опытные, и здесь недостаточно комиссаров. Массовая казнь наиболее эффективный инструмент комиссара, Ладд. Она используется в ситуации, включающей в себя ветеранские подразделения, она напоминает людям об обязательствах. Если ее применить к молодым и неопытным парням, это разрушит тот небольшой дух, который у них есть. А хуже всего, это подтвердит их страхи.

Когда, на второе утро после их прибытия в Монс, Гаунт объявил, что пора посетить пункт 15, Ладд оживился. Пятнадцатый был прямо внутри горячей зоны, поблизости от сражения за врата, ведущие в девятый отсек. Возможно, они даже смогут увидеть какие-то боевые действия.

Пока они ехали к пункту 15, Ладд осознал, что перспектива боевых действий делает его нервным. Внезапно он понял, как себя чувствует молодой Гвардеец.

Айэнмедоу достал для Гаунта транспорт и водителя, и поехал с ними в качестве связного. Транспортник был побитым транспортником-4 с открытым верхом, видавшим лучшие дни. Его двигатель производил такой ужасный грохочущий звук, как камни в трубопроводе. Водитель был низким, смуглым трутнем из Муниторума, по имени Банкс, который был неопрятным и с плохой гигиеной.

— Только лучшее для нас, хе? — пробормотал Гаунт Ладду, когда они залезали на транспортник. Айэнмедоу ехал рядом с водителем впереди, а Ладд и Гаунт на задних сидениях. Эзра, которого Гаунт настоятельно взял с собой, сидел бочком в задней части грузовика, прислонившись к ряду металлических перекладин.

Пункт 15 лежал, примерно, в девяти километрах к северо-востоку от десятого в чахлом лесу, располагавшимся вокруг входа в девятый отсек. Айэнмедоу настоял на том, что они могут осуществить поездку только при дневном свете, и достал проездные документы, подписанные Маршалом Саутоем.

Поездка оказалась затянутой. Дорога проходила вокруг широких прудов и озер, которые были характерны для третьего отсека, и проходила через широкие равнины болезненно выглядящих осок и битого камня, и случайных мрачных лесков черной лиственницы.

Везде были признаки войны: выгоревшие остовы, земля в кратерах, и куски тусклого и забытого снаряжения около дороги. Три или четыре раза им приходилось останавливаться, чтобы пропускать колонны, едущие навстречу: большие темные грузовики и маленькие цистерны, едущие на юг, на пункт 10. Один раз, на полпути к 15, транспортник-4 перегрелся, и им пришлось задержаться на обочине, пока Банкс возился с уставшим двигателем, чтобы привести его в чувство. У них был хороший вид на возвышающуюся стену отсека, и массивные врата, ведущие в седьмой отсек. Где-то там был пункт 12. По ту сторону врат шла совершенно новая фаза войны.

Пункт 15 грубо заявил о себе еще до того, как они прибыли. Над мрачными, тощими деревьями, они увидели густой дым и пары топлива, полускрытые массивным холмом стены отсека и оспариваемых врат. Ладд слышал мощные хлопки энергетической артиллерии, и глухие удары артиллерийских снарядов. Его внутренности сжались. Он понял, что боится.

Затем они почувствовали запах. Вонючий, болезненный, органический запах, который прилипал к мрачному лесу, как несчастье.

Банкс замедлился, когда появилась охрана периметра и потребовала документы. Охранники, суровые мужчины с нервными манерами, стали слегка более любезными, когда увидели Гаунта.

— Езжайте туда, сэр, — сказал один. — Мы воксируем командиру, что вы прибываете.

— Сделайте мне одолжение, рядовой, — сказал Гаунт, вынимая пару новых картонных пачек сигарет из вещмешка и спокойно давая их людям. — Пусть это будет сюрприз, ладно? — Люди кивнули. Банкс поехал дальше.

Пункт 10 был живым, заполненным полками местом, чистым и симметричным, как ухоженный часы. Пятнадцатый был адской дырой. Располагаясь в топкой низине под вратами, он был сырым и заболоченным. Подъездные пути были болотами, а уборные, несомненно, стали трясинами. Место сильно воняло, а облака кусачей мошкары кружились во влажном воздухе. Они летали между палатками, которые промокли от грунтовой воды, огромные наросты плесени и грибков покрывали мягкие поверхности брезентов. Грязный дым готовки был густым, и в нем были намеки на протухшее мясо и жир. Все люди, мимо которых они проезжали, были бледными и с впавшими глазами, уставшими и напряженными. Они смотрели на проезжающий транспорт с угрюмым выражением. Ладд начал чувствовать себя еще более тревожно.

Северный конец пункта был кольцом позиций артиллерии, активно посылающей снаряды в широкий фасад ворот, и омывающей пункт фуцелиновым дымом. Постоянного сотрясания земли выстрелами орудий было достаточно, чтобы довести человека до грани. И это повторялось каждый час каждого дня.

Ладд подпрыгнул, когда группа Стервятников пролетела над ними, ревя турбодвигателями. Штурмовики широко разошлись и выстрелили в темную пасть прохода, извергая ракеты в искрах и дыму.

— Успокойся, — сказал Гаунт.

— Я спокоен, — сказал Ладд. — Очень, очень спокоен.

Гаунт был весьма обеспокоен насчет пятнадцатого: высочайший уровень дезертирства и страшные заболевания. Ощущения от этого места неприятно напомнили ему о Гереоне и тамошней заразе. Он чувствовал, как его кожа зудит. Это заставило его на мгновение подумать о Кёрк. Он задумался, какая судьба постигла ее, и был удивлен, когда понял, что ему все равно. Он сомневался, что увидит ее когда-нибудь снова.

Он провел минут двадцать с командиром пункта, измученным полковником, который был здесь уже очень долго, и у которого в голове было полно забот. Ладд видел медицинские палатки – в пять раз больше, чем к комплексе лазарета на пункте 10; дополнительные секции добавили за последние несколько дней, чтобы разместить заболевших Гвардейцев. Старший медик хотел отправить больных с передовой, но запрос был отклонен из-за страха занести инфекцию на «чистые» пункты.

— Они говорят, что это зараза Хаоса, — сказал Айэнмедоу Ладду, пока они ждали Гаунта снаружи командного пункта. — Что-то в воде, что-то в воздухе. — Айэнмедоу повязал шарф на лицо. Ладд думал, что капитан выглядит, как бандит.

Он был вовсе не удивлен тому, что болезнь поразила пункт. Условия были ужасными: сыро, что уже в одиночку создавало благоприятные условия для развития инфекции, и у Ладда была мрачная уверенность, что просачивающиеся уборные на многое смогли бы ответить.

Зараза Хаоса? Ответ не должен был быть таким фантастическим. Но даже в таком случае, у Ладда было ощущение, что заразные микробы копошатся повсюду на нем. И он хотел перестать подпрыгивать каждый раз, когда огромные пушки на северном краю лагеря стреляли.

Появился Гаунт. — Ну и дыра, — пробормотал он. — Я сам бы отсюда сбежал.

— Я понимаю, о чем вы, — сказал Ладд.

— Я пойду достану для нас места, — сказал Айэнмедоу.

— Зачем? — спросил Гаунт.

Айэнмедоу пожал плечами. — Ну, сэр. Уже середина дня, и если мы уедем в течение часа или около того, отлично. Но если мы задержимся подольше, то нам нужно будет остаться до завтра.

— Потому что?

— Приказ Маршала Саутоя, сэр. Ни при каких обстоятельствах не предпринимать поездки после темноты. — Гаунт бросил взгляд на Ладда. — Мы здесь не пробудем долго, Айэнмедоу, — сказал он. — Не беспокойся об этом.

— Вы что-то выяснили, сэр? — спросил Ладд.

— У меня есть подозрение. И я надеюсь, что очень сильно ошибаюсь, — ответил Гаунт.

До того, как он смог объяснить более детально, особенно ужасный взрыв раздался в воздухе у северного прохода. Взрыв сотряс землю и выбросил кольца пламени к небу.

— Святой Трон! — прохрипел Ладд. — А нам не нужно...

— Что, Ладд?

— Бежать, сэр?

Гаунт покачал головой. — Это был, всего лишь, танк. Боеукладка взорвалась.

— Откуда вы знаете? — спросил Ладд.

— Я уже такое слышал. Бедные ублюдки. Да защитит их души Император. Ладно, идем в столовую.

Ладд с недоумением уставился на Гаунта. — Вы хотите есть?

— Нет.

— Сэр, я предлагаю вам поговорить со старшим медиком.

— Это подождет, Ладд. — У Гаунта в руке был планшет. — Командующий пунктом дал мне это и я быстро просмотрел. Отсюда мои подозрения. Я хочу сначала проверить их. Айэнмедоу?

— Да, комиссар?

— Я хочу извиниться, капитан.

Айэнмедоу выглядел озадаченным. — За что, сэр?

— Я думаю, что в следующие полчаса могу сильно ранить вашу гордость.

— Я вас не понимаю, сэр.

— Не важно. Просто примите мои извинения сейчас. Помните, что здесь ничего личного. — Айэнмедоу посмотрел на Ладда, который только пожал плечами.

— Туда, джентльмены, — сказал Гаунт и направился к палаткам столовой.

Длинный ряд открытых по бокам палаток столовой кишел жующими солдатами, выуживающими тушенку из помятых банок. Под потолком навеса струился дым, а запах мяса был густым.

В конце главной палатки группа из рабочих Муниторума и помощников от Гвардии разливали дневную раздачу на подносы ожидающих людей, размешивали на плитах еду в тяжелых кастрюлях, делали пюре из овощей, которые уже пережили свой расцвет.

— Ладд? — сказал Гаунт. — Иди, задай несколько вопросов. Займи персонал. Получи несколько простых ответов.

— На что, сэр?

— На все, что придет в голову. Айэнмедоу? Фуражка и плащ, пожалуйста.

— Что?

Гаунт снял свою комиссарскую фуражку и тяжелый кожаный плащ и обменялся с Айэнмедоу на куртку и фуражку. — Теперь ты притворяешься комиссаром. Ничего не говори, смотри равнодушно, и дай говорить Ладду.

— Сэр, это очень неправильно...

— Я очень неправильный, — ответил Гаунт, надевая фуражку. — И сними эту фесову бандану. Ты выглядишь, как бандит.

Айэнмедоу надел фуражку и плащ, и пошел за Ладдом в столовую. Они потеряли Гаунта из виду.

— Эй, там, привет, — позвал Ладд вдоль кастрюль с едой.

— Вам еды, сэр? — ответил один из работников.

— Нет, спасибо. Я только хотел задать пару вопросов. Вообще-то, мой начальник хотел, но он не слишком любит болтать.

Ладд показал на Айэнмедоу, которых пытался казаться отстраненным и устрашающим. Плащ Гаунта был немного великоват для него, и заставлял Айэнмедоу выглядеть похожим на упыря или вампира, притаившегося и готового к нападению.

— Ему не нравится еда? — спросил работник.

— А тебе? — спросил Ладд, которому пришлось повысить голос из-за гудения и шума на забитой кухне.

— Мне? Нет, сэр. Я ем сухие пайки.

— Кто обслуживает эту столовую?

Работник, мощный, грузный человек в фартуке и жилетке, задумался. — По большей части, Муниторум. Повара из местного полка. Первый Фортис Бинарский. — Ладд посмотрел на Айэнмедоу, но капитан был так занят входя в роль и хмурясь, что он даже не заметил упоминания его родственного подразделения.

— Укажи мне на одного из них, — сказал Ладд.

Работник осмотрелся. — Эй, Корги! Сюда! — крикнул он.

Подошел еще один работник. Он был очень крепко сложенным, угрюмым. Он вытер руки о засаленный фартук и осмотрел Ладда сверху до низу. Ладд увидел, что к майке мужчины была прикреплена эмблема Фортиса.

— Комиссар? Чем могу помочь вам?

— Просто осматриваюсь. Ты Корги? Что-то такое?

Человек кивнул, настороженно и, слишком уж защищаясь на взгляд Ладда. — Офицер полковой службы, первый класс, Ладник Коргякин. Корги, для краткости. Есть проблемы?

— Ты заведуешь этой кухней?

Корги кивнул. — Я и Болсамой, — сказал он, указывая на высокого, тучного, лысого человека, быстро проходящего мимо с полным котелком тушеного мяса.

— Есть проблемы? — спросил Ладд.

Корги пожал плечами. — Например, сэр?

— Ну не знаю. Лагерь слег с лихорадкой, но вы парни выглядите нормально.

— Мы хорошо питаемся и живем в чистоте, что я могу еще сказать? Комиссариат никогда не показывал здесь носа. Вам что-то не нравится?

— Нет, — сказал Ладд.

— У вас есть ордер? — добавил Корги.

— Нет, — сказал Ладд. — Мне он не нужен.

— Ладно, вы задерживаете очередь, — сказал Корги.

— Да, мы немного задерживаем очередь, — вставил Айэнмедоу.

— Заткнись и оставайся в роли, — прошипел Ладд.

— Всего лишь говорю... — сказал Айэнмедоу.

— Он говорил, — заметил Корги.

— Игнорируйте его. Он контуженный, — сказал Ладд. — Очередь может подождать пару секунд. Почему вы такой встревоженный, Офицер Службы Коргякин?

Корги отпустил свой черпак, и он ударился по стенке котелка для тушения. — Без понятия. Может быть, потому что меня допрашивает Комиссариат? Может быть поэтому.

— Может быть, — сказал Ладд. — Ты слишком нервный для повара. Почему? — Корги посмотрел на кого-то. Намек, предупреждение. Ладд видел это ясно. Корги снова перевел взгляд назад. — Слушай, ты будешь есть или что? Если не будешь, уходи. Позади тебя масса голодных парней.

Какой-то инстинкт, какая-то часть него, о которой он никогда не знал, заставила Ладда среагировать. Не думая, он вытащил свой лазерный пистолет и навел его на Корги.

— Шаг назад и подними руки! — сказал он.

— Что ты делаешь? — промычал Айэнмедоу позади него. — Убери его! — Корги сделал шаг назад, поднимая свои мясистые руки и роняя тряпку.

— Ты дерьмоголовый, — сказал он.

— Ладд! — крикнул Айэнмедоу.

Ладд бросил взгляд в сторону. Другой старший повар, Болсамой, уронил свой дымящийся котелок и выхватил тяжелый автоматический пистолет, Холстек-5.

Болсамой открыл огонь.

Гаунт проскользнул к задней части палаток столовой, и подождал, пока шаги поблизости не исчезли.

Здесь не было двери, поэтому он вытащил свой серебряный Танитский клинок, и прорезал щель в брезенте.

Зайдя внутрь, он обнаружил, что находится в холодильнике для мяса, кладовой, в которой сохранялся холод благодаря мощным морозильным установкам. Тощие куски мяса свисали с крюков, или лежали, разбухшие и липкие, в ящиках.

Он сделал пару шагов вперед. Все еще естество хотело, чтобы его подозрения были ложными. Он подошел к задней стене. Доски, крепко приколоченные, формировали мощный барьер вокруг задней части столовой. Он осмотрел их, и увидел отметины на полу, старые царапины были на одной доске, которую отодвигали множество раз.

Он рванул ее. Она отошла с небольшим усилием. На другой стороне была погрузочная платформа и сборная пристройка. Здесь было тихо, маленькое частное пространство в сердце беспокойного лагеря. Гаунт учуял запах в воздухе.

— Ох, Трон, нет... — пробормотал он.

Он пересек пристройку и открыл ее.

Холодный пар вырвался из двери во влажную жару. Антисептическая вонь. Он бросил взгляд и все его страхи подтвердились.

Его чуть не стошнило.

— Вот тупые ублюдки, — сказал он.

Позади него, в палатках столовой, зазвучали выстрелы, и последовавшие за ними крики.

Гаунт залез в куртку Айэнмедоу и вытащил свои болт-пистолеты. Он побежал назад в столовую.

Первый залп Болсамоя разнес поддерживающий шест ближайшей палатки и убил молодого солдата, который ждал в очереди, держа свою оловянную тарелку. Парень просто упал, его череп взорвался.

Следующие выстрелы ранили еще трех людей в очереди, и заставили всех разбегаться в панике.

Айэнмедоу упал и закрыл голову руками.

Ладд рванул в сторону, натыкаясь на столы и опрокинув несколько котелков.

Корги убегал, вместе с несколькими членами обслуги столовой.

Ладд перекатился, пригнулся под несколькими выстрелами, а затем прицелился.

— Комиссариат! Брось пушку или я тебя пристрелю!

Болсамой снова выстрелил.

У Ладда был превосходный угол. Он гордился своей меткой стрельбой. Он выстрелил.

Болсамой слегка зашатался. Для Ладда, мир превратился в какое-то подобие замедленной съемки. Повар вздрогнул, так сильно и яростно, что Ладду удалось увидеть, как жир на его животе и челюсти трясется, как желе. Маленькая черная дымящаяся дырочка, внезапно появилась на правой щеке Болсамоя. Его лицо деформировалось вокруг нее. Его правый глаз лопнул. Его голова резко дернулась назад, как будто у него сломался позвоночник. Неспешно, его конвульсирующие руки нажимали на спусковой крючок автопистолета, который наклонялся вверх, пока он падал на спину, и проделывал дырки в брезентовой крыше.

Ладд встал на колени, целясь. Он услышал глубокий, горловой вой, который прошел мимо его левого уха, и понял, что кто-то только что выстрелил в него и почти попал ему в голову. Корги был рядом с боковым навесом палатки, в середине безумной массы убегающей обслуги столовой. У него в руке был Блант-9 и он стрелял назад на полном автомате.

На долю секунду Ладд поверил, что видит одну из пуль в воздухе, летящую к нему.

Он попытался увернуться. Пуля попала ему в голову с треском, похожим на гром, и он упал, ударившись правой щекой по ножке сервисной тележки рядом с ним.

Айэнмедоу кричал, как девчонка. Солдаты в палатке массово убегали, крича и толкаясь.

Гаунт появился откуда-то сзади, ворвавшись через боковой навес, который закрывал кухни. У него в руках было по блестящему болт-пистолету.

Корги увидел его, и дал очередь, отходя назад, выкрикивая грязные проклятия.

Гаунт резко остановился, поднял свое монструозное оружие и выстрелил. Последовала яростная вспышка и Корги развалился на части, разлетевшись ошеломительным душем из крови и мяса.

— Стойте, где стоите! — крикнул Гаунт. — Никакой жалости! Никакого выбора! Побежите, и я вас всех убью! — Убегавшие повара и слуги резко остановились и попадали на колени, с руками за головой.

Один из них повернулся, потянувшись за спрятанным пистолетом.

— Идиот! — бросил Гаунт и выстрелил человеку в затылок. Тот упал, сложившись пополам.

— Ладд? — позвал Гаунт. — Ладд?

— Я думаю, что он мертв, сэр, — крикнул в ответ Айэнмедоу.

Он не был мертв. Пуля уничтожила его фуражку и оставила линию на верхушке черепа.

— С тобой все в порядке? — спросил Гаунт.

Ладд кивнул. — Я... я только что пристрелил человека? — спросил он.

— Ага, — кивнул Гаунт.

Ладда вырвало.

— Командир пункта в ярости, — сказал Айэнмедоу. — Что это была за чертовщина?

— Помнишь, я просил прощения, Айэнмедоу? — сказал Гаунт.

— Помнишь? — Гаунт вывел капитана из палатки. Он оставил Айэнмедоу блевать снаружи.

— Мне жаль, что Бинарцы принесли эту беду с собой, — сказал Гаунт. — Серьезно жаль.

— Заткнись! — рычал Айэнмедоу между рвотой. — Заткнись нахрен!

Банкс, верный себе, ничего не говорил, пока они возвращались на пункт 10. Дневной свет угасал, но у них все еще было время. Сейчас Гаунт ехал рядом с водителем, а Ладд и Айэнмедоу сидели, угрюмые и бледные, на задних сидениях. Эзра, как всегда, был тих.

— Мне жаль, — сказал Гаунт через плечо.

— Вы ошибались, — ответил Айэнмедоу. — Фортис Бинарцы никогда бы...

— Мне жаль, Айэнмедоу, но это так. Я там был. На Фортис Бинари, запасы еды так серьезно уменьшились, что Муниторум начал собирать трупы из моргов, чтобы перерабатывать плоть в еду. В какой-то момент в ульях разразились болезни. Постыдный секрет, который твой народ оставил позади. — Айэнмедоу нагнулся за край транспортника-4 и его снова начало рвать желтой желчью.

— Я узнал запах, как только приехал. А как только командир базы показал мне размах на планшете, все было ясно. Фортис Бинарцы – молодая кровь, но их обслуживающий состав нет. Повара и работники столовых – ветераны старой войны на твоем родном мире, Айэнмедоу. Они знают, как готовить пищу. Даже более вероятно, что они могли убивать и продавать свежую еду на черном рынке, заполняя дефицит запрещенными припасами.

— Ты ублюдок! — крикнул Айэнмедоу.

— Болезни и эпидемия, Айэнмедоу, вот и думай. Мне жаль, что эта трагическая часть истории Фортис Бинари последовала за тобой сюда.

— Ублюдок! — ответил Айэнмедоу, и его снова начало тошнить. Ладд ухватился за капитана, когда тот высунулся, чтобы проблеваться.

— Все нормально, Ладд? — спросил Гаунт.

— Великолепно, — крикнул в ответ Ладд сквозь рев двигателя.

— Ты все хорошо сделал, сынок. Как голова?

— Болит.

— Ты все сделал хорошо.

— Не хорошо, — внезапно сказал Банкс. Двигатель транспортника-4 кашлянул и полностью сдох. Они катились до остановки в тени нескольких лаймовых деревьев с черными стволами.

— Запусти его, — сказал Гаунт трутню Муниторума, выбираясь из транспорта. Банкс поспешил к передней части грузовика и поднял капот.

— Черт возьми, этого нам не нужно, — сказал Айэнмедоу, когда подходил к Гаунту на обочине.

— Скоро стемнеет.

— Просто расслабься, — сказал Гаунт.

Ладд присоединился к ним. Небо над головой все еще было чистым и бледным, но тяжелая тень от стены отсека быстро приближалась из-за садящегося солнца.

— С нами все будет хорошо, — сказал Гаунт. Он посмотрел на Банкса.

Писклявый, раздражительный шум исходил от транспортника-4, пока трутень пытался перезапустить его. Прошло пять минут. Десять. Тридцать. Транспортник-4 чихал и кашлял, но возвращаться к жизни отказывался. Банкс красочно его материл.

Ближайшая лесистая местность вокруг них стала розовато-лиловой. Тень уже была близко.

— Сэр? — сказал Ладд, трогая Гаунта за рукав, чтобы привлечь внимание.

Эзра внезапно спустился с транспортника, держа свой рейн-боу в руках. Он был насторожен, прислушивался и крутился. Он бросил взгляд на Гаунта, а затем исчез в подлеске.

— Дерьмо, — сказал Гаунт. — Вот теперь у нас проблемы.

Глубокий рев прорезал воздух, вой хищника, который отдавался эхом на сырой просеке.

Их окружили сумерки. В темных зарослях неподалеку что-то огромное приближалось к ним.