Егерь. Вызов. Книга 3

Глава 6

Первым я узнал Всеволода — широкоплечего телохранителя. Рядом с ним восседал тот самый худощавый представитель барона, с которым я утром встречался в беседке Ефима.

— И что это тут происходит? — раздался мощный голос Мастера.

Воздух перед ним замерцал, и моё сердце екнуло. Из его груди вырвался сгусток тёмной энергии, который стремительной молнией пронёсся через двор.

Энергетическая волна врезалась в землю прямо между Кириллом и домом, где стояла мать. Взрыв тени, и из этого мрака материализовался огромный волк.

Чёрный, как бездонная пропасть, с глазами-углями и клыками длиной с мой палец. Зверь был внушительных размеров, его холка возвышалась на уровне груди человека. Шерсть переливалась в лунном свете, будто впитывая саму тьму.

Звериный кодекс: Информация о звере недоступна.

Эволюционный ранг: D.

Уровень зверя: 42.

Волк приземлился в боевой стойке и тут же развернулся к Кириллу.

— ГРАААРРРР.

Губы оскалились, обнажая ряды белоснежных клыков, а глаза вспыхнули красным огнём.

Мастер даже не двинулся с места, но воздух вокруг волка задрожал от едва сдерживаемой ярости хищника. Тёмные сгустки теней начали закручиваться вокруг зверя, словно живые щупальца, искажая очертания его фигуры. От волка исходила магическая аура такой силы, что у меня перехватило дыхание — я чувствовал её кожей, как давление перед грозой. По двору разнёсся запах дикого леса и чего-то первобытного.

Кирилл застыл как вкопанный, его рука замерла на полпути к матери. Волк сделал полшага вперёд, тени вокруг него сгустились ещё больше, превращаясь в подобие крыльев смерти, и земля под его лапами затрещала. В рычании слышалось обещание быстрой и болезненной смерти.

Я сглотнул, понимая, что это совершенно другой уровень. Даже моя Афина в потоковом ядре замерла — её инстинкты кричали о том, что перед нами хищник, способный разорвать её пополам одним движением.

Кирилл побледнел и отшатнулся. Василий выронил лук. Даже сборщик налогов сглотнул, сжав свиток дрожащими руками.

— Так-то лучше, — сказал Всеволод спокойно. — Теперь все могут говорить, не размахивая оружием.

Ефим пришёл в себя первым. Лицо его мгновенно приняло привычную маску радушия, но я заметил, как дрогнули его руки на трости.

— Всеволод, представитель! — он заулыбался так широко, что казалось, сейчас лицо лопнет. — Вы вернулись⁈ Это так неожиданно…

— Мы ехали по тропе, — объяснил Мастер, не убирая волка, — и встретили старого знакомого. Лет шесть назад он продал мне отличного зверя, которого ты видишь перед собой, староста. Он тогда был всего первой ступени, но всё же — Волк Теневого Разреза, редкий экземпляр. И так уж вышло, что я доверяю словам этого человека. Он говорил страшные вещи, представитель даже сначала не поверил и отнекивался, но… Мы решили проверить. Знаешь, Ефим, он рассказал об очень интересном письме, которая одна волевая, на мой взгляд, женщина написала по просьбе сына.

Третий всадник спешился — невысокий, коренастый мужчина лет пятидесяти, в дорожном плаще, покрытом пылью. Его умные глаза быстро окинули двор, задержавшись на луке Василия, на моих питомцах, на застывшем с открытым ртом Ефиме.

— Тимофей! — выдохнула мать, и в её голосе прозвучало такое облегчение, будто она увидела ангела-спасителя.

Ефим заёрзал, постукивая тростью по земле. Его планы рушились на глазах.

— Тут нет ничего особенного, — пробормотал староста, — просто… выполняем работу.

Сборщик налогов неуверенно развернул свиток.

— Это оф-ф-ф-фициальная процедура взыскания д-д-долга. Ольга не смогла…

Тимофей тем временем подошёл к матери, и она схватила его за руку, как утопающий хватается за соломинку.

— Ты успел! А говорил, не сможешь!

— Смог, Ольга, — торговец кивнул, но его внимание было приковано к Актрисе.

Рысь спокойно сидела рядом со мной, но я чувствовал, как она напряглась, готовая к прыжку. Красавчик на моём плече распушился, превратившись в белый комок настороженности.

Тимофей молча смотрел на Актрису, и его дыхание участилось.

— Господи… Это же…

Торговец медленно присел на корточки, не сводя глаз с моего питомца.

— Это Королевская ветряная рысь, — прошептал он с благоговением. — Я видел такую лишь несколько раз в жизни. Серебристая шерсть с таким переливом, эта грация, пропорции…

Тишина во дворе была такой плотной, что слышно было, как потрескивают дрова в доме.

— Что? — выдавил Ефим, и его лицо из розового стало пепельно-серым.

Тимофей поднялся, не отрывая взгляда от рыси.

— Королевская ветряная рысь, — повторил он громче. — Одна из самых редких разновидностей. Я готов заплатить за неё сто золотых.

Сто золотых.

Василий открыл рот, как рыба на суше. Сборщик налогов уронил свиток.

Даже Всеволод присвистнул, а его Волк Теневого Разреза заинтересованно принюхался.

— Сто золотых? — переспросил представитель барона, поворачиваясь к Ефиму. — А ты говорил, что зверь простой и стоит один-два золотых максимум?

Я почувствовал, как по венам разливается холодная ярость. Теперь всё встало на свои места.

— Значит, вот в чём дело, — сказал я тихо, но отчётливо. — Ефим знал истинную цену рыси с самого начала.

Все взгляды обратились ко мне.

— Он прислал своих людей, — я указал на Кирилла и Василия, — чтобы они купили у меня зверя за один золотой. Ровно столько, сколько составляет наш долг. А потом отправил своего прихвостня Григория убедить меня продать её. Удобно, правда?

Тимофей резко обернулся к старосте, и в его глазах вспыхнул гнев.

— Ефим! Ты пытался обмануть мальчика? Завладеть зверем, который стоит целое состояние?

— Это… это недоразумение, — заикался староста, отступая к воротам. — Я не знал… Кто мог подумать…

— Не знал? — голос Тимофея наполнился сталью. — Ты Зверолов третьей ступени с многолетним опытом! Ты не можешь не знать Королевскую рысь!

— Ты на неё даже охотился, — вставил я. — Вот только она убежала от тебя.

Представитель барона подошёл ближе. Его лицо было каменным.

— Ефим, если то, что мы слышим, правда, то это серьёзные обвинения. Попытка мошенничества…

— Я ничего такого не делал! — огрызнулся Ефим. — Это недоразумение! Кирилл и Василий действовали самостоятельно!

Кирилл дёрнулся и поспешно заговорил:

— Мы просто охранники! Нас наняли сопровождать сборщика налогов! Мы ничего не знали про зверя!

— Да, верно! — подхватил Василий. — Мы только выполняли приказы по охране!

— В этом мы ещё разберёмся, — сурово произнёс представитель барона, окидывая их холодным взглядом. — А пока объясни, Ефим, как случилось, что твои «охранники» знали точную сумму долга семьи Максима? И почему сборщик налогов внезапно изменил срок выплаты с утра на вечер?

Мать вцепилась в руку Тимофея.

— Они хотели арестовать меня прямо сейчас, — сказала она холодно. — Говорили, что срок истёк, хотя изначально было до завтрашнего утра.

Представитель барона перевёл взгляд на сборщика налогов.

— Это правда?

Мужчина нервно сглотнул.

— Я… я получил указание от старосты. Он сказал, что есть новое распоряжение…

— Которого не может существовать, — отрезал представитель барона. — Сроки выплаты налогов регламентируются королевскими указами, а не прихотями местного старосты! Кого ты пытаешься обмануть? С каких пор Ефим может отдавать тебе указания⁈

Старик попытался улыбнуться, но получилась жалкая гримаса.

— Господин представитель, всё это недоразумение. Я просто…

— Ты просто пытался украсть зверя стоимостью в сто золотых, — закончил за него Тимофей. — Используя свою власть, чтобы принудить семью к сделке.

— Хоть обман Зверолова и не считается нарушением закона, но то, что ты привлёк сборщика податей, — представитель нахмурился. — Хотя и Зверолов, как мы видим не простой. Барон явно не обрадуется, что такого юнца так давили, пусть и деревенщину. Нужно разобраться. Верно, Мастер?

— Верно, представитель, — Всеволод хмыкнул.

Волк сделал шаг в сторону старосты, и тот отпрянул, побледнев ещё больше.

Со стороны деревни донёсся шум — голоса, топот многих ног и свет факелов, прорезающий сумерки. По главной дороге, ведущей к нашему дому, двигалась толпа людей.

Первыми во двор ворвались запыхавшиеся Барут и Стёпка. Лица у обоих были красными от бега, одежда растрёпана.

— Макс! — крикнул Стёпка, подбегая ко мне. — Мы успели! Барут меня нашёл, рассказал, что происходит, а я как увидел Тимофея, так всё понял. Фух, поднял чуть ли не пол деревни! Пусть все видят!

— Да! — тяжело дыша, добавил Барут. — Слишком важное дело, чтобы решать его без народа.

— Парни… — я аж опешил и крепко пожал им руки.

За ними во двор хлынули жители деревни. Мужчины с факелами, женщины, даже некоторые подростки — все хотели своими глазами увидеть, что происходит. Я насчитал минимум тридцать человек, может больше.

Они образовали вокруг нас кольцо, их лица освещались пляшущими язычками пламени. В толпе я узнал кузнеца, пекаря, нескольких женщин с нашей улицы. Даже старый мельник приковылял, опираясь на палку.

В задних рядах заметил Виолу и Варю. Внучка старосты стояла бледная, её глаза метались между дедом и разъярённой толпой.

— Это правда, что староста хотел обмануть Максима? — громко спросила одна из женщин.

— Кажется я слышал, что зверь стоит целое состояние! — подхватил кто-то из толпы.

— А нам твердили, что парень больной!

Перешёптывания и возмущённые возгласы нарастали как волна. Лица людей постепенно наливались гневом, когда до них доходил смысл происходящего.

Ефим метался взглядом, понимая, что оказался в ловушке. С одной стороны — представители барона, чей гнев уже был очевиден. С другой — толпа односельчан, которая с каждой минутой настраивалась против него всё больше.

— Народ! — попытался он поднять голос, стуча тростью о землю. — Всё это недоразумение! Я действовал в интересах деревни!

— В чьих интересах? — выкрикнул кузнец. — В своих? Как всегда!

— Ты же нам говорил, что Макс заразен! — добавила одна из женщин.

— Как может больной поймать такого зверя⁈ — подхватил кто-то ещё. — Я видел их днём!

— Дедушка, не слушай их! — внезапно выкрикнула Виола, пробиваясь вперёд через толпу. — Они всё врут! Дедушка не мог такого сделать!

Она остановилась рядом с Ефимом, её лицо пылало.

— Максим всех обманывает! — продолжала она. — Он же был болен! Все видели!

Но толпа лишь зашумела громче, и некоторые покачали головами с осуждением.

Тимофей поднял руку, призывая к тишине. Толпа постепенно стихла.

— Люди, — сказал он громко, чтобы все слышали. — Я торговец, двадцать лет имею дело со зверями. Кто-то из вас меня может ещё помнит. Рядом с Максимом — Королевская ветряная рысь. Одна из редчайших разновидностей. И да, я готов заплатить за неё сто золотых монет.

Толпа ахнула. Кто-то присвистнул.

— Сто золотых! — повторил торговец. — А ваш староста пытался купить её через подельников за один золотой. Ровно столько, сколько составляет долг семьи.

— Мерзавец! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Вор! — добавил другой голос.

— Лжец и обманщик!

— Нет! — крикнула Виола, её нижняя губа предательски затряслась. — Дед, скажи им, что это неправда!

Всеволод невозмутимо наблюдал за происходящим, а его огромный волк рычал всё громче, чувствуя напряжение в толпе. Зверь явно был готов защитить своего хозяина от любой угрозы.

Представитель барона шагнул вперёд.

— Граждане, — обратился он к толпе, — то, что мы здесь видим, это серьёзное нарушение закона. Попытка мошенничества с использованием своего положения. Но важнее здесь то, что староста специально умалчивал о невероятных возможностях Максима. Поскольку ТАКИЕ Звероловы в королевстве ценятся — это серьёзное нарушение. Мы впервые сталкиваемся с подобным. Барон будет проинформирован обо всём, что здесь происходило.

— И что с ним будет? — крикнул Барут.

— Это решит его светлость, — ответил представитель.

Лицо Ефима стало цвета пепла.

— Всё это ложь! — попытался он в последний раз. — Максим болен! Он опасен для деревни!

— Тогда почему твои люди хотели его зверя купить, если он заразный? — спросил кузнец.

Толпа зашумела ещё громче. Люди требовали ответов, которых у Ефима не было.

Я стоял в центре этого хаоса, чувствуя, как изменилось отношение деревни. Ещё несколько часов назад люди шарахались от меня, как от чумного. Похоже Ефим всем порядком надоел. Я вспомнил своё изгнание и… улыбнулся. Как же непостоянна толпа.

Барут подошёл ко мне ближе.

— Теперь всё будет в порядке, Макс, — тихо сказал он. — Вся деревня видит правду.

Я кивнул, наблюдая, как Ефим всё больше съёживается под натиском обвинений. Его власть рушилась на глазах, а вместе с ней — и вся система, которую он построил для контроля надо мной.

Мастер Всеволод направился прямо к Ефиму. Его лицо было каменным, а в глазах пылал холодный гнев. Представитель барона последовал за ним, и их совместное приближение заставило старосту ещё больше сжаться.

— Ефим, — голос Всеволода был тих, но в нём звучала угроза, — объясни мне, как Зверолов третьей ступени мог не узнать Королевскую ветряную рысь?

Староста нервно облизнул губы, его руки дрожали на трости.

— Я… возможно, ошибся в определении. В сумерках, знаете ли, трудно разглядеть…

— В сумерках? — переспросил представитель барона с недоверием. — Но ведь ты утром видел этого зверя при ярком дневном свете. И тогда утверждал, что он стоит один-два золотых максимум. Ты что… Обманывал даже нас?

Ефим открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег. Он совсем запутался.

— Господа, прошу понять… Я действовал в интересах…

— В чьих интересах? — Всеволод сделал ещё шаг вперёд, нависая над стариком. — В интересах барона, которого ты собирался лишить ценного Зверолова? Лишить такой рыси?

Я почувствовал, как напряжение во дворе достигло предела. Толпа жителей притихла, понимая, что присутствует при чём-то важном.

— Максим, — обратился ко мне представитель барона, — скажи честно, а ты знал, что поймал именно этого зверя?

— Конечно нет, — ответил я без колебаний. — Мне не хватает опыта. А люди старосты пытались купить её именно потому, что он им приказал. Я их узнал. Видел в ночь, когда сборщик налогов впервые дал недельный срок. Они работают сообща.

— Понятно, — Всеволод повернулся к Ефиму, и в его голосе зазвучала сталь. — Ты опытный приручитель. Ты не мог не знать, что перед тобой зверь стоимостью в сто золотых. А значит, ты сознательно пытался его украсть. Решил, что можешь распоряжаться Звероловами королевства, а ещё и их питомцами, старый ты дурак⁈

— Но я… я не думал… — лепетал староста.

— Ты не думал? — представитель барона покачал головой. — Парень в восемнадцать лет поймал зверя, которого ты за всю свою жизнь изловить не смог!

— Завтра прибудет лекарь, — широко улыбнулся Барут. — Я уверен, он скажет, что никакой хвори на Максе не было. Уважаемые господа, Ефим подкупил лекаря, чтобы тот выдумал несуществующую болезнь.

Эти слова прозвучали как приговор.

— Знаешь, что скажет барон, — продолжил представитель, — когда узнает, что его староста пытался загубить такой талант? Что вместо того, чтобы поддержать молодого Зверолова, ты клеветал на него, называя больным? Сколько ты всего тут натворил, Ефим? Похоже не просто так поставлял мало питомцев! Да тут нужно как следует разобраться!

Всеволод усмехнулся, но в этой усмешке не было ни капли веселья.

— Господа, умоляю, — Ефим упал на колени, роняя трость. — Дайте мне шанс всё исправить! Я готов…

— Ты готов? — перебил его Всеволод. — А что ты можешь предложить? Свои редкие поставки? Теперь всё выглядит совсем по-другому.

Старика било мелкой дрожью.

— А этот мальчик, — представитель барона указал на меня, — поймал Королевскую рысь. Как я понял, без помощи, без наставника, практически без опыта. И всё это без затрат на эликсиры и всякую охрану, я так полагаю. Очень-очень серьёзные вопросы к тебе.

Тимофей презрительно рассмеялся, глядя на Ефима. Его смех был холодным, полным того особого презрения, которое успешные люди испытывают к мелким мошенникам.

— Жалкое зрелище, — сказал он, качая головой. — Зверолов третьей ступени на коленях. Ты позоришь само звание приручителя. Да ты в этой деревне как лиса, которая охраняет курятник, не правда ли?

Он развернулся к сборщику налогов, который всё ещё сжимал в руках свиток, и спокойно достал кошелёк.

— Один золотой за долг семьи Ольги. Получай.

Он отсчитал золотую монету и бросил её к ногам сборщика.

— Держи свой долг и убирайся. Больше в этом доме тебе делать нечего.

Сборщик поспешно подобрал монету и, не говоря ни слова, поспешил к выходу.

— Замри на месте, сборщик. Я тебя не отпускал, привык слушаться других, как посмотрю? — как ни в чём не бывало сказал Всеволод, и мужик будто врос в землю.

Мать схватила меня за руку, её глаза наполнились слезами облегчения.

— Всё, сынок, — прошептала она. — Всё…

— За двадцать лет торговли я видел не так уж много Королевских рысей. Их, конечно отлавливают, но лично я видел всего трёх. Двух из них приручили легендарные Звероловы, имена которых знает каждый. И вот теперь третью поймал этот юноша, — Тимофей нахмурился и посмотрел на старосту. — А ты, жалкий червь, пытался её украсть.

Виола смотрела на меня со смесью страха, шока и злости словно впервые осознавая, какую силу я обрёл. Словно это именно я виноват во всём, что происходило с её дедом. Варя дёрнула подругу за рукав, что-то шепча на ухо, но девушка не отрывала от меня взгляда.

Представитель барона кивнул.

— Ладно, Ефим, поехали. — Он бросил презрительный взгляд на старосту. — Пора рассказать его светлости обо всём.

И тут произошло то, чего никто не ожидал.

Ефим медленно поднялся с колен. Его лицо больше не выражало мольбы или отчаяния. Вместо этого на нём застыла маска такой неприкрытой ярости, что даже Виола отшатнулась от деда.

— Значит, так, — прошипел он, его голос стал низким и ядовитым. — Годы… годы я строил свою власть, свою репутацию. А теперь этот выскочка всё разрушил за один день. Вы все — деревенщины. Тупые выродки, даже не понимаете, до чего довели! Не понимаете, как я оберегал вас! Не понимаете, не понимаете, не понимаете! ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ МЕНЯ!

Он поднял трость и медленно, угрожающе указал ею на меня.

— Хорошо, мальчишка. Ты доигрался. Остаётся только один путь.

Его глаза горели такой яростью, что даже некоторые жители в толпе отступили.

— Дуэль, — произнёс Ефим тихо, но каждый во дворе услышал эти слова. — Я вызываю тебя на дуэль.

— С радостью, седой, — я лишь сжал кулаки, встречая его взгляд без тени страха.

Лицо Ефима исказилось так, что стало почти неузнаваемым. Жилы на шее вздулись, руки затряслись от ярости.

— НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТАК! — взорвался он, и его голос сорвался на визг. — НИКОГДА НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ «СЕДОЙ»! Во славу короля Алариха, я вызываю тебя на ИСТИННУЮ дуэль!

Эти слова подействовали на толпу как удар молнии. Кто-то ахнул, кто-то попятился. Даже Всеволод резко развернулся к старику, а его лицо исказилось от шока.

— Ты что наделал, безумный старик⁈ — выкрикнул Мастер.

Представитель барона побледнел как мел. По толпе прокатился испуганный гул — люди переглядывались, шептались, многие застыли.

Я почувствовал, как в воздухе повисло что-то нездоровое и зловещее. Словно сама смерть коснулась этого места своим дыханием.