Егерь. Вызов. Книга 3

Глава 15

Утреннее солнце уже поднялось достаточно высоко, когда я добрался до назначенного места встречи — небольшой поляны у главной дороги, ведущей из деревни.

Красавчик сидел у меня на плече, внимательно осматривая окрестности, в то время как остальные мои питомцы покоились в потоковом ядре. Удобство этой способности до сих пор поражало меня — не нужно было беспокоиться о том, голодны ли Афина с рысями, устали ли они или хотят ли пить. Духовная форма каким-то образом пассивно удовлетворяла их основные потребности. Впрочем, это не отменяло необходимости в реальных тренировках, общении, уходе и магической пищи — зверям нужно было материализоваться для полноценной жизни.

На поляне меня уже ожидали несколько человек. Тимофей стоял рядом с лошадьми, проверяя сбрую. Всеволод беседовал с двумя своими помощниками — знакомыми уже Мастерами с зелёными татуировками. Широкоплечий с двуручным мечом кивал, слушая указания, а поджарый стрелок поправлял крепления колчана с арбалетными болтами. И…

— Макс! — радостно помахал мне Барут.

Рядом с ним стоял Стёпка, нервно переминаясь с ноги на ногу и сжимая в руках походный мешок.

— Что вы здесь делаете? — удивился я, подходя к парням.

— Едем с вами! — с энтузиазмом заявил Барут. — Я уже бывал в Драконьем Камне, а тут такая возможность поехать ещё раз! Многое нужно узнать, теперь, когда у меня есть цель стать торговцем.

— Да, да! — активно закивал Стёпка. — Барут и меня позвал, пока побуду на подхвате. А вообще, хочется заняться нормальным обучением. Хочу копьё изучить, отец еле отпустил, ну да ладно.

— Дело хорошее, — я рассеянно кивнул. — Мне тоже не помешает что-то подобное.

Я посмотрел на Всеволода, который с явным интересом наблюдал за нашим разговором.

— Давайте-ка проясним, — спокойно сказал Всеволод. — Приказ у меня чёткий — доставить в город Максима. Только его. — Он окинул взглядом Барута и Стёпку. — В случае опасности я не обязан защищать твоих друзей.

Парни слегка побледнели, но не отступили. Я невольно улыбнулся их упрямству, а потом посмотрел на Мастера с хитрой ухмылкой. Ненавижу, когда вот так ставят условия и относятся к людям, как к мусору. Хоть я и понимал устройство мира, не значит, что должен принимать и поддерживать. Особенно в отношении людей, которые не раз мне помогали.

— А если я сам ввяжусь в драку? Тогда у вас не останется выбора, кроме как вмешаться, ведь ваша задача — доставить меня целым, так?

Всеволод секунду смотрел на меня, а потом рассмеялся.

— Хитёр, парнишка. Ладно, я особо и не против. Но пусть знают — если они влезут в неприятности по собственной глупости, вытаскивать их не буду.

— Парни, — добавил я. — Это здорово, что вы решили отправиться в город. Но я еду туда с собственными задачами. Будет хорошо, если интересы сойдутся, но вы…

— Мы понимаем! — быстро кивнул Барут. — У всех свои дела. Всё нормально, Макс. Разберёмся.

Тимофей подошёл к нашей группе, утирая руки тряпкой.

— Ну что, все собрались? Дорога до города неблизкая, лучше не терять времени.

— Готовы, — ответил я, наблюдая за дружеским общением между Всеволодом и торговцем.

Было очевидно, что они давно знакомы и доверяют друг другу. Это меня успокаивало — значит, поездка должна пройти без особых проблем.

Красавчик тихонько пискнул у меня на плече, и я понял, что он тоже чувствует спокойную атмосферу группы. Хорошо. Очень хорошо.

— Кстати, — обратился ко мне Всеволод, заметив, что я изучаю его спутников, — познакомься с моими людьми. Никита, — он кивнул на широкоплечего мужчину с короткой бородой, — и Роман, — указал на второго, более худощавого, с внимательным взглядом.

Оба слегка кивнули в знак приветствия. Зелёные татуировки на их руках были не такие насыщенные, как у самого Всеволода.

Никита подвёл ко мне пятнистую кобылу с добрыми глазами и покладистым нравом.

— Твоя спутница, — сказал он, протягивая поводья. — Кличка Серая.

Я взял поводья и неловко похлопал лошадь по шее. Серая фыркнула и повернула голову, словно оценивая нового седока.

— Честно говоря, — признался, понимая, что скрывать глупо, — почти не умею ездить верхом.

Стёпка удивлённо поднял брови:

— Чего? Странно… Помню, твой отец учил тебя ездить, когда мы были помладше.

Конечно помнит. Для настоящего Максима это было важным навыком, но мне, с опытом егеря, ездить на лошади особо не доводилось. В тайге передвигались в основном пешком или на снегоходах.

— После болезни как-то вот так вышло, — уклончиво ответил я. — Многое забылось.

Барут рассмеялся:

— Серьёзно? Парень, который ловит Королевских рысей, боится обычной лошади?

— Это разные навыки, — спокойно ответил я. — У тебя же тоже есть недостатки, Барут. Лучше не умничай, а помоги советом.

— Ладно, извини. Ничего сложного, — успокоил Барут, подойдя ближе. — Левой ногой в стремя, правую перебрасываешь. Поводья держи ровно, пятками не стучи по бокам, а то помчится.

Стёпка, наблюдавший за моими попытками освоить азы верховой езды, ухмыльнулся:

— А может, поедешь на своём тигре? Афина же огромная теперь.

Из Потокового ядра тут же прокатилась волна яростного негодования. Афина восприняла предложение как оскорбление — использовать её как вьючное животное.

— Вы сговорились что ли? — резко одёрнул я Стёпу. — Она гордый хищник, а не лошадь. И вообще, духовные звери для этого не предназначены. Радуйся, что не сказал это при Афине в её материальной форме.

Стёпка поднял руки в знак капитуляции:

— Ладно, ладно, извини. Просто подумал…

— В следующий раз подумай дважды, — отрезал я, всё ещё чувствуя недовольство кошки.

Всеволод, до этого молча наблюдавший за нашими сборами со спокойствием опытного воина, неспешно подошёл к моей лошади. Мастер внимательно осмотрел седло, проверил натяжение подпруг, потянул за стремена — движения точные, профессиональные.

— Кстати, — спросил я, наблюдая за его методичной работой, — где остальная часть вашего отряда? Когда вы приехали за мной, вас было больше. Человек восемь, если не ошибаюсь.

Всеволод замер, его руки на мгновение остановились на пряжке седла. Потом он медленно выпрямился.

— Останутся в деревне, — ответил он после небольшой паузы. — На всякий случай.

Его голос звучал ровно, но я уловил едва заметное напряжение и нахмурился, чувствуя, как в груди зарождается тревожное предчувствие.

«На всякий случай» — слишком расплывчатая формулировка. Особенно после всего, что рассказал мне Григор о «Семёрке Друидов» и их методах. Может, барон что-то узнал из допроса Ефима?

— Всякий случай — это что именно? — настойчиво уточнил я.

Всеволод повернулся ко мне, его лицо на мгновение стало каменным — классическая реакция человека, который получил строгий приказ молчать.

— Мало ли что может случиться в наше неспокойное время, — уклончиво ответил он.

Его быстрый, оценивающи взгляд скользнул по окрестностям.

К месту сбора подошли мать и Ирма. Прощание обещало быть коротким — обе женщины не из тех, кто устраивает сцены с рыданиями и причитаниями.

— Ну что, сынок, — сказала мать, подходя ближе, — вот ты и совсем вырос, уже и к барону поехал.

— Не делай глупостей, раздолбай, — добавила Ирма, сурово глядя на меня.

— Ты, как всегда, само обаяние, — кивнул я и усмехнулся.

Ольга крепко обняла меня, но без слёз.

— Возвращайся целым.

— Конечно, мам.

Ирма ограничилась ещё одной крепкой фразой:

— Покажи этим столичным, на что способен наш род.

Настало время садиться на лошадь. Я взялся за седло, вставил левую ногу в стремя и попытался перекинуть правую через спину Серой. Получилось не с первого раза — пришлось подпрыгнуть и неловко повиснуть на боку лошади, прежде чем нащупать правое стремя.

Барут сдержанно хмыкнул, а Стёпка не удержался от смешка.

— Ещё поучусь, — буркнул я, устраиваясь в седле и берясь за поводья.

Серая терпеливо ждала, пока я разберусь с управлением. Умная лошадь, видимо, привыкшая к неопытным седокам.

— Готов? — спросил Всеволод, уже сидевший на своём вороном жеребце.

— Готов, — подтвердил я, хотя чувствовал себя в седле как медведь на велосипеде.

Красавчик устроился у меня на плече, цепко вцепившись коготками в куртку. Он явно предпочитал такой способ передвижения верховой езде.

Мать и Ирма отошли в сторону, Ольга махнула рукой на прощанье. Всеволод подал знак, и наша небольшая кавалькада тронулась в путь.

Седло, казавшееся на земле таким надёжным, подо мной превратилось в живое, непредсказуемое существо. Каждый шаг Серой отдавался толчком, который проходил по всему позвоночнику. Моё тело, привыкшее к твёрдой земле, отчаянно пыталось найти точку опоры.

Но находило лишь качающуюся пустоту.

Сознание протестовало. Я мог часами неподвижно сидеть в засаде, мог на слух определить вес идущего зверя, но теперь… Не мог совладать с собственным телом на спине мирной кобылы. Руки сами собой вцепились в поводья, словно это был единственный якорь. Пытался контролировать лошадь, но получалось только хуже. Серая нервно фыркала и переступала с ноги на ногу, явно ощущая мою неуверенность как угрозу.

Запах конского пота и старой кожи, скрип ремней, мерное фырканье Серой — всё это сливалось в одну симфонию моего дискомфорта.

Первый час пути был испытанием для моего чувства равновесия и достоинства. Серая то и дело поглядывала назад, словно удивляясь тому, как неумело я с ней обращаюсь. Поводья то натягивались слишком сильно, то провисали, а в седле я покачивался, как мешок с… зерном.

Барут и Стёпка, напротив, сидели в сёдлах так естественно, будто родились верхом. Они негромко переговаривались, делясь ожиданиями от предстоящего путешествия. Стёпка то и дело оборачивался, проверяя, как я справляюсь, но уже не смеялся — видимо, понял, что мне действительно нелегко.

Красавчик изредка поворачивал голову, принюхиваясь к новым запахам. Его усиленное чутьё постоянно улавливало что-то интересное — то след лесного зверя, то аромат незнакомых цветов. Периодически он тихо попискивал, и беспокойно заёрзал у меня на плече, явно чувствуя неуверенность Серой от его присутствия. Кобыла то и дело косилась на хищника, нервно подёргивая ушами.

— Придётся тебе спрятаться, дружище, — сказал я, снимая горностая и осторожно укладывая его в седельную сумку, оставив верх приоткрытым для воздуха.

Красавчик недовольно пискнул, но устроился внутри, высунув только любопытную мордочку.

Через связь чувствовались спокойствие Афины и любопытство Режиссёра с Актрисой. Они дремали в Потоковом ядре, но иногда их внимание пробуждалось, когда мы проезжали мимо особенно интересных мест. Ощущали мою реакцию.

Всеволод и его помощники держались чуть впереди, постоянно сканируя окрестности. Их настороженность была заразительной — я тоже начал оглядываться по сторонам, выискивая возможную опасность.

Тимофей ехал рядом со мной, его конь двигался с размеренной уверенностью опытного путешественника. Торговец изредка поглядывал на мои неловкие попытки совладать с Серой и давал мягкие советы.

— Не сжимай поводья так сильно, — сказал он в очередной раз, заметив, как я судорожно вцепился в кожаные ремни. — Серая понимает дорогу лучше тебя, просто позволь ей идти.

Я разжал пальцы, чувствуя, как онемевшие костяшки медленно возвращаются к жизни. Серая тут же фыркнула с явным облегчением и расправила шею, её походка стала более плавной и естественной.

— Видишь? — улыбнулся Тимофей. — Лошади чувствуют напряжение седока. Чем больше ты нервничаешь, тем хуже она идёт.

Действительно, разница ощущалась сразу. Вместо рваных толчков, от которых зубы стучали, Серая теперь двигалась мягко, словно покачивая меня в седле. Её широкая спина под моими ногами больше не казалась чужой и враждебной.

Постепенно я начал привыкать к монотонному ритму конских шагов. Сначала это было похоже на пытку — каждый шаг отдавался болью в пояснице, мышцы спины ныли от непривычного положения, а в бёдрах появилась тупая ломота. Но спустя полчаса тело стало подстраиваться под движения лошади.

Я научился слегка привставать в стременах на неровностях дороги, позволяя седлу скользить под собой. Спина выпрямилась, плечи расслабились. Даже руки перестали болеть от постоянного напряжения.

Красавчик почувствовал моё расслабление и успокоился. Он почти дремал, лишь изредка приоткрывая один глаз, чтобы оценить окрестности, а затем снова погружался в полудрёму.

Ветер доносил запахи дальней дороги — пыль, разогретую солнцем траву, терпкий аромат сосновой смолы. Где-то в стороне слышалось журчание ручья, а высоко в небе кружили птицы, провожая наш отряд любопытными взглядами.

Постепенно я начал понимать, почему люди любят верховую езду. В этом размеренном покачивании, в мерном стуке копыт по утоптанной земле было что-то гипнотическое и успокаивающее. Мысли текли плавно, без привычной суеты и напряжения последних недель.

Я думал о том, что происходило в последние дни. Победа над Ефимом, разоблачение его тайн, обретение новых союзников… Всё менялось с головокружительной скоростью.

Еще с месяц назад я был больным изгоем с рыдающей матерью и горой проблем. А теперь еду в Драконий Камень по личному приглашению барона, в сопровождении его лучших людей. В рюкзаке лежат реагенты и кошель с монетами, а в Потоковом ядре дремлют питомцы, которые могут стоить целое состояние.

Но главное — я понял, кто действительно стоит за смертью отца, и кто контролирует глубины опасной зоны. Друид Крови где-то там, в самых недоступных уголках леса, и объявил их своими владениями. А я хочу изучать Раскол, понимать его природу, исследовать то, что другие не хотят.

Рано или поздно наши пути пересекутся — это неизбежно. Но не сейчас. Сейчас я слишком слаб, и нет смысла себя обманывать — такое создание уничтожит меня за секунды. Но я не оставлю это так просто. Если хочу продолжать изучение леса, то должен быть готов встретиться с его угрозами. Вот о чём мы с бароном и поговорим — о силе, которая мне понадобится. Ведь если Ефим не врал, помимо питомцев Друид Крови обладал какой-то магией крови. А магия — это совершенно иной уровень.

Дорога поднималась всё выше в горы, петляя серпантином между скалистых уступов. Я чувствовал, как воздух истончается с каждой пройденной милей — в груди поселилось знакомое покалывание горной высоты, заставляющее дышать чаще и глубже. Серая под седлом тяжелее дышала, её бока мерно вздымались, но кобыла упорно шла вперёд, не сбавляя темпа.

Ветер стал резче, пробирая сквозь куртку. Красавчик глубже зарылся в торбу, оставив снаружи только нос.

Вокруг простирались голые скалистые склоны, поросшие низким, цепким кустарником. Ветер здесь был другой — резкий, со вкусом камня и холода, он пробирал сквозь куртку.

Солнце стояло уже высоко, когда Всеволод поднял руку, останавливая отряд у небольшого родника. Кристально чистая вода журчала среди замшелых камней, стекая тонкой струйкой с горного склона.

— Передышка, — объявил Мастер. — Лошадям нужно попить и отдохнуть перед последним подъёмом.

Я неловко слез с Серой, чувствуя, как ноги затекли от непривычного положения в седле. Мышцы внутренней стороны бёдер ныли от постоянного напряжения. Кобыла тут же потянулась к воде, жадно втягивая прохладную влагу.

Остальные тоже спешились. Барут потягивался, разминая спину, а Стёпка с явным облегчением потёр ягодицы.

— Видать, не я один страдаю, — усмехнулся, наблюдая за парнями.

— Ещё как, блин, — отозвался Стёпка. — У меня задница уже онемела. Как люди в пути недели проводят, ума не приложу.

Тимофей, который выглядел в седле так же естественно, как рыба в воде, указал на извилистую тропу впереди, уходящую к острому горному гребню.

— Осталось немного до перевала, — сказал он, прищурившись от солнца. — Там вид откроется.

— Какой вид? — поинтересовался я, следуя его взгляду.

Торговец повернулся ко мне с той особой улыбкой человека, который знает нечто удивительное:

— Есть вещи, которые слова не передают. Лучше один раз увидеть.

В его голосе звучала такая убеждённость, что я почувствовал, как внутри разгорается любопытство.

Что там, за этими скалами, что может так впечатлить человека?

Через полчаса неспешной езды дорога начала заметно подниматься в гору. Серая фыркнула, почувствовав крутизну подъёма, и я невольно крепче сжал поводья. Воздух стал прохладнее, и в нём появился новый запах — что-то свежее, горное.

— Уже скоро, — бросил через плечо Тимофей, заметив, как я озираюсь по сторонам.

Дорога петляла между валунов и корявых сосен, цеплявшихся корнями за каменистые склоны. Красавчик вдруг насторожился, втягивая носом незнакомые ароматы горного воздуха.

Наконец мы подъехали к высокому каменному перевалу. Два исполинских валуна, словно стражи, высились по обеим сторонам дороги, заслоняя то, что лежало за ними. Копыта лошадей звонко застучали по каменной породе.

Дорога делала крутой поворот между этими древними стражами, и когда мы обогнули их…

Я замер в седле.

У меня попросту перехватило дыхание.

Вновь здравствуйте. Я тут было хотел замедлить и делать выкладку через день, но потом понял, что не хочу. Поэтому просто иногда буду брать выходной, когда действительно будет нужно. Обо всём буду предупреждать.