Егерь

Глава 13 Грижа

Дожидаться гостя из Пустоши пришлось довольно долго. Сотрапезник постоянно петлял, не разбирая дороги, выискивая одному ему понятные ходы в заснеженном лесу. Дело близилось к ночи, и егеря, сжалившись над опричником, решили ускорить процесс.

— Еще замерзнет ненароком, — сказал Ковалев, посылая навстречу заплутавшему опричнику Сергея Козырева. К тому же в округе уже третий месяц кормилась крупная стая волков. Козыреву не хотелось знакомить их с человечиной, создавая тем самым прецедент.

Замерзшего гостя, предварительно обыскав, доставили на базу на авиетке и первым делом отправили страдальца в жарко натопленную баню, отогреваться. К тому же баня была необходима гостю не только по жизненным показаниям. Мария очень красноречиво закатила глаза и зажала нос, когда мужчину ввели в избу и заставили разоблачиться. Сотрапезники и без того не отличались чистоплотностью, а Грижа, судя по его потрепанному виду, был в пути не один день. Как его по пути к нам не сожрали волки или не задрали медведи, осталось тайной.

Из оружия при себе опричник великого кнеса имел два кинжала, кривую, остро отточенную саблю и, как ни странно, новенький пистолет неизвестной нам модели с двумя обоймами к нему. Пистолет был пристрелян, судя по запаху пороха и наличию копоти в дуле. О том, что ствол нужно чистить, сотрапезников, видимо, никто не предупреждал. Оан признал в оружии разработку своей расы и объяснил, что, помимо простых свинцовых пуль, патроны к таким пистолетам нередко оснащались и электромагнитными. Такие мелкие пакостники, попадая в легко бронированную технику, способны были наводить помехи на приборы связи, а нередко и вызывать отказ бортовых систем наведения. Вооружались такими боеприпасами разведчики, морская пехота, летчики и военнослужащие РЭБ (радиоэлектронной борьбы). Я слышал, как Ковалев беседовал с Германом, пока другие десантники отмывали Грижу. Егеря сошлись на том, что было бы неплохо разузнать, где сотрапезники затариваются такими игрушками.

Уже ближе к полуночи отогретого и вымытого Грижу провели в сарай, предназначенный для хранения провианта и инструментов. На общем собрании было решено в егерскую избу незнакомца не пускать — ни к чему сотрапезникам знать, какими технологиями обладают егеря.

Грижу усадили на стул посреди сарая, Герман и Егор Ковалев устроились на таких же стульях напротив. Чак Ноллан занял место возле выхода на улицу, а Сергей Козырев перекрыл вход в избу. Я же вместе с Оаном и Марией следил за всем происходящим по видеосвязи из серверной.

Разоруженный еще в Пустоши, Грижа чувствовал себя не в своей тарелке. Уставший и потерянный, он сидел на своем стуле, как на иголках. Его напоили горячим чаем и только после того, как сотрапезник немного свыкся с обстановкой, приступили к допросу.

— Как ты нас нашел? — первым делом поинтересовался Ковалев. В целях безопасности место под базу егеря выбирали вдали от торговых путей и охотничьих угодий кнеса. Лишние глаза, как и незваные гости, были им ни к чему.

— Знамо как, — ответил сотрапезник. — Кнес послал и место на карте указал.

— Откуда ему известны эти координаты?

— Чаво? — не понял Грижа.

— На ваших картах наша база не обозначается. Как Владеймир узнал, куда тебя посылать?

— Так наша лектрическая машина указала.

Егеря переглянулись.

— Прям так и указала?

— На той седьмице в ней много огней загорелось. Наши воины тут же меня вызвали, а я уже кнеса известил.

— А раньше огоньки не горели? — удивился Чак Ноллан.

— Раньше кнес этой адской машинкой только жезлом управлял. Внутри светились только два огня, а нынче все нутро озарено огнями и машинка стала из себя карты изрыгать. Мы их с нашими сверили. Оказалось, что карты небесных людей точнее получаются.

— И много изрыгнулось? — уточнил Ковалев.

— Да порядком, — Грижа призадумался. — Никак не меньше дву на десяти. И на одной из них ваша птица нарисована была.

— А зачем тебя к нам послали? — вступил в разговор Герман.

Грижа замялся. Было видно, что он не знает, как лучше построить диалог с егерями. Он либо что-то скрыть пытался, либо не мог сообразить, как подступиться к главному. Герман решил подтолкнуть собеседника:

— Да ладно тебе. Говори, зачем пожаловал. Ты же не мыться сюда через Пустошь приперся.

Грижа недобро сверкнул глазами в сторону Германа, но все же начал свой рассказ:

— Они пришли из Пустоши. Пару лун назад. Одетые, как вы. Чудн о, то есть, одетые. При себе оружие. Их дюжина была. Все молодые да тщедушные. Но разговаривали борзо. Не как вы.

— Они представились? — напрягся Ковалев. Все вокруг помрачнели, догадываясь, о ком именно говорит Грижа.

— Они сказали, что грядет новый кнес. Что нам необходимо ему поклониться и принять его в качестве единого бога. Иначе орда его нагрянет да сотрет кнесов град с лика земли.

— И что кнес им ответил?

— Да на (непечатно) послал.

— Что, даже условия не выслушал? — усмехнулся Егор.

— Отчего же не выслушать? Выслушал все требования. И с каждым новым пунктом все мрачнее и мрачнее становился.

— А вы их в крепость всех пустили?

— Нет. От них переговорщик был. Наглый такой, борзый. Мы его опосля на кол посадили.

— Убили?

— Да нет, сидит еще. Хотя сейчас… не знаю. Мне от него рубаль достался.

Грижа кивнул на свой пистолет, который держал в руках Чак Ноллан.

— Помер, конечно, — предположил Герман. — Ты же дней пятнадцать до нас шел, не меньше.

— Нет, — твердо сказал Грижа. — Три дня.

— Что-то ты темнишь, дружок, — сказал Герман, обходя гостя. — От вашей крепости до нас полсотни верст. Это если напрямки, через лес. А по тракту и того больше. На дворе не лето, чтобы на коне доскакать за три дня. Стало быть, не мог ты, Грижа, за три дня дойти сюда по Пустоши.

— Так я и не по Пустоши шел. Что ж я, себе вражина?

— Тогда как ты тут очутился? — не скрывая удивления, спросил Ковалев.

Грижа полез за пазуху. Козырев и Чак Ноллан мгновенно отреагировали, взяв его под прицел бластеров. Грижа замер, понимая, что сделал нечто необдуманное, но затем очень медленно вынул из внутреннего кармана помятый листок, сложенный в несколько раз. Так же медленно развернул его и аккуратно протянул бумагу Ковалеву. Егор взял лист и передал его Герману. Вдвоем они изучили листок и, тревожно переглянувшись, отдали его обратно. Ковалев выдержал паузу, а потом спросил:

— Эту карту тоже машинка ваша выдала?

— И еще множество таких, — ответил Грижа, косясь на Чака, охранявшего выход из сарая.

Мне стало скучно. На листке, показанном Грижей, были нарисованы какие-то каракули — палки, кружочки, точки и надписи. Тоже мне ценность. И чего это сотрапезнику из-за этой ерунды потребовалось приходить?

Я отошел от экранов и, покрутившись немного на забавном стуле Оана, вышел из серверной. На мужской половине никого не было. Все, кто не участвовал в допросе, сейчас находились в серверной и внимательно следили за происходящим в сарае через монитор. Я уже думал отойти к черни, как вдруг мой взгляд упал на стол посреди комнаты. Среди всяческого егерского хлама я разглядел на нем визор. Буквально вчера с этим прибором меня познакомил пилот Коля Болотов. Я был настолько впечатлен этой маленькой трубкой, в которую можно было разглядывать далекие предметы, что не смог устоять перед соблазном. Схватив ее, я побежал к окну. Сегодня небо было чистым, и я задумал посмотреть через этот визор на луну. Егеря рассказывали, что это никакая не колесница Лаога, как рассказывал нам шаман, а спутник Земли.

— Земля — огромный шар, — объяснял мне пилот, — и летает она в бескрайнем пространстве. А вокруг нее вертится шар поменьше — луна.

Я, конечно, кивал пилоту головой, соглашаясь с этой чушью, но в душе ему не верил. Как может колесница Лаога быть шаром, если мне Ковалев объяснял давеча, что шар — это яблоко? Вот сейчас и проверим, врал мне пилот или нет. Я забрался на кровать Ковалева (только так я мог достать до окна) и приложил визор к мутному стеклу. Поймав в поле зрения бледное пятно луны, я понял, что через такое мутное стекло ничего разглядеть не удастся. Немного поразмыслив, я решил выскочить на минуту на улицу. Зима завершилась, и потому околеть я уже не боялся. В курене, бывало, я бегал до ветру без порток и не в такие морозы.

Убедившись, что за мной никто не следит, я аккуратно набрал на кодовом замке нужную комбинацию цифр. На примере кодового замка Ковалев вчера объяснял мне важность изучения математики. Нужные цифры я, конечно, запомнил, хотя, как по мне, стальной засов был куда надежнее. Я уже знал про электричество — специальную егерскую магию, благодаря которой работали все их приборы. Но что они будут делать, когда боги отнимут у них это электричество? Егеря, похоже, очень любили усложнять себе жизнь.

С этими мыслями я выбрался наружу. Стояла тихая морозная погода, холода я почти не чувствовал. Где-то за домом негромко тарахтел генератор. Луна сейчас была за егерской избой, поднимаясь аккурат над огромным озером. Я быстро обежал вокруг дома и пристроился возле дровяника. Приладив свою игрушку между двумя поленьями, я поймал наконец в окуляр огромный диск луны. Прильнув к окуляру, я так и остался стоять, завороженный. Егеря противоречили сами себе. Конечно, луна не была шаром, на яблоко она ни капли не походила. Скорее это был плоский блин с дырками, какие пекла хозяйка по случаю удачных теплых мен. Я никогда не пробовал хозяйских блинов (так и не довелось стащить), но помнил их запах. Пахли они просто бесподобно. От блинов луну отличали лишь цвет и отсутствие запаха. На колесницу Лаога, кстати, она тоже не походила. Я до слез вглядывался в мерцающее изображение, но так и не разглядел на бледном ее фоне ни самого Лаога, ни его трона. Не мог же прославленный бог страха управлять ею стоя!

Немного запутавшись в жизненных ориентирах, я решил закругляться. Холод уже забрался мне под рубаху и начинал хватать за нос. Я еще раз взглянул на ровную заснеженную гладь озера, хорошо освещенную сейчас бледным светом луны. Вдруг внутри меня что-то кольнуло. Откуда это на плоском замерзшем озере волны? Я пригляделся, но так и не понял, что за бугры торчат посреди водной глади. Еще мгновение, и я сам себя обругал: «Дурак, у тебя же есть визор!»

Я вновь примостился к поленнице и настроил прибор. Теперь вся водная гладь просматривалась как на ладони. Я поводил визором из стороны в сторону, пытаясь поймать в объектив хоть одну волну, и наконец увидел искомое. И никакая это не волна. Обычный сугроб. Рядом еще один. За ним другой, и пятый, и десятый. Может, ветром надуло? Я потыкал сапогом мокрую жижу под ногами и засомневался, что такой липкий и грузный весенний снег могло надуть в сугробы.

Решив, что спрошу у Германа о странных сугробах утром, я решил вернуться в дом, но краем глаза увидел то, чего быть не могло. Вновь прильнув к визору, я убедился в том, что мне не показалось — ближайший ко мне сугроб пошевелился. За ним последовали и другие белые бугры. Затем они, как по команде, замерли. Я уже не чувствовал рук от холода, но не мог уйти — настолько удивительным было зрелище. Некоторое время сугробы не шевелились, но затем я увидел то, что повергло меня в шок — ближайший ко мне сугроб поднялся и зашагал прямо по озеру. За ним то же самое проделали и остальные. Это были не сугробы, как показалось мне изначально. То были люди! Люди в белых одеждах. Сначала они ползли по озеру, пригибаясь, а теперь шли к егерской избе, практически не таясь. У каждого в руках имелось по палке. Из такой же палки совсем недавно ранили моего Германа. Лаог тут же сжал мне нутро своей ледяной лапой. Ох, и зря я решил подглядывать за ним! Со всех ног я бросился к избе. Дернул ручку двери, но она оказалась заперта. Я дергал все сильнее и сильнее, но дверь не поддавалась. Я принялся колотить в нее своими ручонками в надежде, что меня услышат, но мне никто не открывал. Сообразив, что серверная, где сейчас находятся все свободные егеря, слишком далеко, и моего стука просто не слышно оттуда, я решился на отчаянный шаг. Вновь обежав избу, я вернулся к дровянику. Силуэты приближающихся людей были уже совсем близко. Кажется, они меня увидели. Первый указал в мою сторону рукой, остальные вскинули свои палки и пригнулись. Схватив первое попавшееся полено, я бросился к окну в серверную и со всего размаху высадил его. Окно со звоном разлетелось, и через секунду из него выглянула Мария.

— Игорек? Ты чего тут делаешь⁈ — выкрикнула она. — А ну-ка, марш домой!

Я отчаянно замахал руками, показывая на озеро. Девушка не понимала, что именно я хочу показать, но, приглядевшись, тут же закричала:

— Тревога!

Со стороны озера раздались хлопки, вокруг меня заплясали фонтанчики снега. Смачные шлепки начали колотить в бревна егерской избы, мне в лицо полетели щепки. Я упал лицом в снег. Из выбитого мною окна в сторону озера полетели голубые шары. Я поднял голову и увидел, как силуэты на озере бросились врассыпную. Вновь превратившись в аккуратные сугробы, они принялись поливать егерскую избу стрекочущими очередями. Я уже не мог ни встать, ни отползти. Вокруг меня летали щепки и осколки битого стекла, сыпались в разные стороны искры. Страшные свистящие пчелы роем проносились у меня над головой и жадно впивались в толстые бревна егерской избы, периодически завывая после попадания в металлические скобы здания. Егеря начали отстреливаться интенсивнее, подавляя огонь противника. Пчелы стали пролетать мимо меня гораздо реже, поэтому, немного осмелев, я решил осмотреться. Ох, и зря же я это сделал. Сугробы лежали на своих местах, совсем близко от дома, редко постреливая в нашу сторону, и не смели подняться, но за ними я увидел цепочку темных силуэтов. Их было не сосчитать. Они шли прямо по озеру, почти не пригибаясь. Еще немного, и эта армия откроет огонь.

Мне вдруг стало понятно, что, даже если каждый из егерей будет отстреливаться, их мощи не хватит, чтобы отбиться от такого количества… ээээ, кого? Кто, собственно, на нас напал? Впрочем, какая разница? Егерям не уцелеть в этой мясорубке, а мне, оказавшемуся меж двух огней, и подавно.