Дым и тени

Глава шестая

Тони подождал, пока рейсовый автобус тронется в путь, слегка прищурился от света утреннего солнца и уставился через перекресток на студию. Она выглядела так же, как и в течение сотни предыдущих утренних часов, по крайней мере в те тридцать дней из ста, когда не шел дождь. Не было никаких загадочных посланий, указывающих на то, что Тони поджарил тень, обескуражил Повелителя Тьмы и остановил вражеское вторжение. Он не получил никаких заявлений о капитуляции, предложений о переговорах, даже простого: «Вы победили. Я сдаюсь».

Тони посмотрел на часы. Семь двадцать.

«Мне придется ждать еще примерно часа четыре, прежде чем ворота должны будут опять открыться. Тогда я и выясню, распахнутся ли они. А если так и случится? Что тогда?»

Тони снова посмотрел на студию. По ее внешнему виду нельзя было угадать, что может случиться — или же нет! — через каких-то коротких четыре часа.

Вообще-то это было не так уж плохо, потому что если бы студия выглядела по-другому, на здании имелись бы какие-то доказательства существования ворот или Повелителя Теней, то Фостеру пришлось бы сообщить обо всем надлежащим органам. В конце концов, на дворе стоял двадцать первый век. Наверняка у кого-нибудь имелись планы, как справиться с вторжением из иного мира. При этом парень имел в виду вовсе не тех людей, которые заправляли веб-сайтами theyarecoming.com или prob_me.org и явно имели слишком много свободного времени.

К несчастью, единственными фактами, с помощью которых он мог бы доказать, что в наш мир готовится вторжение, были невидимые ворота, из-за которых у него ломило зубы, все отрицающая волшебница и актер, который не помнил, что был одержим. Одна бульварная газетенка опубликовала на семнадцатой странице слегка размытый снимок Ли, выходящего из главного отделения публичной библиотеки. Это наверняка придаст хоть какой-то вес истории об одержимости, но не слишком большой. Фокс Малдер[20] не смог бы состряпать из нее дело, подлежащее расследованию.

На светофоре сменился свет, и Тони двинулся через улицу, рассеянно потирая большим пальцем почти зажившую маленькую ранку на левом запястье. Провести две ночи подряд в квартире Генри не было умно. В том-то и заключалась проблема. Рядом с Фицроем Фостер был не умным, а… зависимым.

«Конечно, вроде бы имело смысл побежать к Генри за помощью в тот момент, когда начали происходить странные вещи. Друг со специальными знаниями и все такое. Но позволить, чтобы дело зашло дальше? Поддерживать позицию вампира, утверждающего, что все, с кем он имел связь, принадлежали ему?»

Запястье Тони запульсировало болью. О чем он думал? Другие части его тела сделали парочку предположений, но юноша игнорировал их.

«Теперь нет ни малейшего шанса отстранить Генри от этого дела. Если ворота откроются снова, то мне придется рассказать об этом вампиру. Но в следующий раз… Да уж, — фыркнул Тони и шагнул на бордюр. — Потому что это такая вещь, которая, скорее всего, должна случиться снова».

Все эти размышления казались парню слегка спорными, поскольку Арра была чертовски уверена в том, что на сей раз они не выживут.

«Да, Арра!..»

Тони позвонил ей от Генри, чтобы рассказать о случившемся. Дело закончилось тем, что он оставил послание на ее автоответчике. Парень знал, что Арра стояла рядом с телефоном, слушала и отказывалась увязать во всем этом еще больше.

«Какая жалость. Если ворота снова откроются, то я не оставлю ей выбора. — Фостер гадал, сработает ли шантаж. — Мол, ты должна помочь остановить Повелителя Теней, иначе я расскажу всем, кто ты такая на самом деле. Да уж, это сработало бы!»

Тони снова фыркнул. Если дело дойдет до того, что его слово будет стоять против слова Арры, его история против ее, то он побился бы об заклад: люди поверят тому, кто не рассказывает о волшебниках и вторжениях черных теней.

«Может, попытаться сыграть на чувстве вины? Сказать, что она не должна беспокоиться, потому как уже достаточно натерпелась. Пусть остается дома со своими кошками, пока мы, все прочие люди, будем погибать. Я должен что-то предпринять и без помощи Арры, просто обязан! Но если окажется, что для спасения мира недостаточно дуговой угольной лампы на шесть тысяч ватт, то этот поганый мир обречен».

Фостер шагал к задним дверям тем же путем, каким подошел к ним прошлой ночью, и посмотрел на мотоцикл Ли. Они влили в глотку актера так много водки, что тот, вероятно, отправился домой на такси. Ли сказал Чи-Би, что ничего не помнит, и это было хорошо. Тони знал: ему будет нелегко встретиться лицом к лицу с актером, помня, что произошло в гардеробной. Меньше всего он нуждался в реакции на случившееся самого Ли.

Опыт говорил ему, что парень нормальной ориентации, вспомнив с похмелья о том, как он щупал голубого, скорее всего, станет винить во всем именно этого извращенца, разозлится и взбесится, но не подумает: «Ой, у меня, должно быть, случайно не туда скользнула рука». Такова была человеческая натура. Обычно это ничуть не беспокоило Тони, но ему не хотелось доподлинно узнать, что Ли в этом отношении ничуть не отличался от прочих.

Впервые с тех пор, как он начал работать в «Самой темной ночи», Тони не ждал, когда же он увидит актера на съемочной площадке. Проблема состояла в том, что дела, касающиеся темного волшебника, ворот, тени и вторжения, были слишком сложны, чтобы как следует уложить их в голове. Зато все, касающееся Ли, там замечательно умещалось.

«О, просто охрененно замечательно! Как будто у меня мало забот и без этих мысленных инсинуаций».

Как обычно, почти все сотрудники, явившиеся на работу пораньше, собрались вокруг тележек обслуживания, лелея в руках кружки с кофе и горячие булочки. Плотники говорили с электриками, водителями, реквизиторами, кинооператорами. Это место было студийной Швейцарией, нейтральной землей. По негласной договоренности все споры приберегались для павильона звукозаписи. Киношники тщательно придерживались определенного уровня хороших манер. Люди, работавшие по семнадцать часов в сутки, были готовы на все, чтобы помочь легкому усвоению кофеина и пищи, богатой углеводами.

Тони схватил кружку с кофе и двинулся в павильон, чтобы взять свои заметки. Вчера днем он в такой спешке погнался за Ли, что не…

— Мистер Фостер! На одно слово.

Гадая, что он натворил, Тони пошел туда, где у приборной доски стояли Питер, Сордж и главный осветитель. Парень говорил себе, что эта ситуация — всего лишь стечение обстоятельств. Если он не оставил повсюду отпечатки пальцев, то режиссер никоим образом не мог узнать, что Тони был прошлой ночью возле осветительной панели.

Питер приподнял брови так, что они как будто пытались последовать за его залысинами, и протянул юноше пачку заметок:

— Полагаю, это ваше.

Собственный мозг напомнил Тони о том, что вчера днем он сорвался в погоню за Ли в безумной спешке, прежде чем Питер объявил об окончании съемок. Парень даже не думал о том, что делал. Он просто покинул рабочее место.

«Дерьмо».

— Я могу объяснить.

— Хорошо.

— Помните, вы послали меня проверить, как там Ли, посмотреть, в порядке ли, потому что он вел себя странно на съемочной площадке? Так вот, Николас просто ушел, очень быстро покинул студию. Я не знал, все ли с ним хорошо, поэтому двинулся следом.

Тони блеснул той самой улыбкой, которую отточил на углах улиц Торонто, глядя снизу вверх на копов в форме. Он всегда держал ее наготове, чтобы одолеть чуть более законные проблемы с начальством.

— Понимаете?

— Ты побежал за Ли потому, что я велел тебе его проверить?

— Да.

— Ты так беспокоился о нем, что забыл о своей рации, выключил ее и не помнил, что она по-прежнему с тобой?

Тони посмотрел на чехол, висящий у него на бедре.

— Да. Я беспокоился.

— Как себя чувствовал Ли?

«Его контролировал миньон Повелителя Теней. Он был пустым как барабан, когда валялся под воротами, ведущими в другой мир. Николас обливался водкой… И только-то».

— Я… Э-э… Вообще-то я его так и не догнал.

— Итак, ты говоришь, что ушел рано и все равно не сделал то, о чем я просил?

— Да. Простите.

Питер долго и пристально смотрел на него, потом тихо фыркнул:

— Ты только что израсходовал расположение к тебе, заработанное спасением каскадера, Тони. В следующий раз, когда ты вот так сорвешься с работы, можешь вернуть рацию и продолжать идти, куда шел.

— Хорошо. Простите.

— Скажи Алану Ву, что он нужен мне на съемочной площадке, чтобы справиться с его блокирующим моментом. Потом забеги в офис и посмотри, готовы ли изменения в диалогах. — Режиссер повысил голос: — Мне хотелось бы для разнообразия начать вовремя, люди! Почему камеры не установлены?

Когда Тони поспешил к выходу, он услышал, как павильон звукозаписи за его спиной оживился.

«Хорошие новости — у меня все еще есть работа. Плохие — киностудия по-прежнему находится в эпицентре вторжения Повелителя Теней. Если только оно состоится. Семь часов пятьдесят одна минута. Еще три с половиной часа. Ненавижу ждать!..»

Алану Ву, который играл детектива Эммануила Чана, периодически появляющегося в «Самой темной ночи», был гарантирован по меньшей мере один рабочий день в неделю. Он все еще сидел в кресле, когда Тони добрался до гримерной.

— Посмотри-ка, Тони, — махнул Эверетт густой прядью черных волос в сторону парня, не обращая большого внимания на голову, на которой они росли. — Не цитируй мои слова, но разве это не красиво?

— Это те же самые волосы, что были и на прошлой неделе, Эверетт.

Тони ухмыльнулся и передвинулся так, чтобы Алан мог видеть его в зеркале. Тот факт, что Эверетта заворожили волосы Алана и вся группа это сознавала, заставлял актера чувствовать себя то польщенным, то смущенным.

— Как только вы здесь закончите, Питер хотел бы видеть вас на съемочной площадке, чтобы он…

— …мог преодолеть мой блок. Все то же самое.

Детективу Чану нравилось двигаться. Когда он говорил, его непрерывное движение являлось прямым и намеренным контрастом с угрюмой монументальностью Раймонда Дарка.

Из-за этого сцену было труднее снимать. С неподвижным актером легче работать как осветителю, так и звукооператору. Но за такое развитие характера персонажа нес ответственность сам Чи-Би. Никто слишком громко с этим не спорил. Все просто знали, что для съемок понадобится дополнительное время, и рассчитывали на то, что Алан удержится в пределах меток, нанесенных на площадке. К счастью, двадцать лет в кинематографическом бизнесе сделали Вутем человеком, на которого безопаснее всего было делать ставки в ходе работы.

Далеко не любящие мать и отец покойной Катерины сидели в двух других креслах. Над ними трудилась ассистентка Эверетта. Она получала деньги в «Чи-Би продакшнс», а еще — в местном похоронном бюро. Как-то раз эта женщина сказала Тони, что благодаря «Шести футам под землей» люди считают ее вторую работу более экзотичной.

— Но для меня, знаешь ли, что трупы, что актеры — это всего лишь материал. По крайней мере, мертвые не жалуются, что естественная бежевая основа под макияж их полнит.

Ли играл в той же самой сцене, но не должен был появляться на съемочной площадке до восьми тридцати.

«То есть он придет за два часа сорок пять минут до предположительного открытия ворот», — подумал Тони и помедлил перед дверью гардеробной, воображая, что слышит шуршание материи. На самом же деле до него доносились лишь приглушенные богохульства. Он поднял руку, чтобы постучать, передумал и убежал. Парень пришел в ужас, представив себе, что услышит, когда дверь Ли откроется, прежде чем он исчезнет из виду.

«Господи! Чего ты боишься? Он же нормальный парень. Вряд ли Николас собирается об этом говорить».

Тони появился в постановочном офисе как раз тогда, когда Эми, волосы и ногти у которой были одинакового цвета бургундского вина, снимала куртку.

Тони направился к ней и поднял руку:

— Привет!

— И тебе привет, Кемосаби[21]. Ты все еще здесь работаешь?

Похоже, о вчерашнем раннем уходе парня с работы знали уже все.

«Отлично! Последнее, в чем я нуждаюсь, — это в репутации лодыря. Возможно, есть и кое-что похуже — убийственная тень. Но все-таки…»

— Все прощено, — сказал он, гоняя кончиком пальца антистеплер по ее столу. — При этом очевидно, что мне придется спасти еще одного каскадера, прежде чем я снова выкину подобную штуку.

Эми окинула взглядом офис.

— Не вижу никого, кто нуждался бы в спасении.

— Жаль. Ты знаешь, что эти часы отстают на сто двадцать минут?

Она повернулась, посмотрела и фыркнула:

— Мы установили их на гавайское время.

— Это не…

— Ты пришел сюда, чтобы критиковать, или у тебя есть стоящая причина тут болтаться?

— Мне нужны сегодняшние изменения в диалогах.

На столе Эми переписанных диалогов не было. Просто на всякий случай она быстро проверила стол Рэчел, посмотрела по верхам обеих картотек и серого металлического стеллажа.

Тони и Эми повернулись в сторону загона.

— В последний раз туда ходила я, — сказала она и скрестила руки на груди, на футболке с надписью «UBC»[22].

— Я помощник режиссера на съемочной площадке, — напомнил Тони. — В моей должностной инструкции не упомянуто посещение загона.

— Если ты хочешь чего-то добиться в этом бизнесе, парень, то должен проявлять инициативу.

— Я предпочел бы схватку с Ричардом Симмонсом[23].

— Мечтать не вредно.

— Эй, в чем дело?

Тони и Эми разом повернулись к ассистентке.

Глаза Вероники широко распахнулись при виде их улыбок. Она сделала шаг назад.

— Что?

— Мне нужно, чтобы ты забрала у сценаристов изменения в диалогах для утренней съемки, — сказала Эми, в то время как Тони пытался состроить такое выражение лица, чтобы на нем ни в коем случае не было написано: «Сосунок».

— Конечно, без проблем, — кивнула Вероника со слегка озадаченным видом.

Они наблюдали, как она целеустремленно зашагала к загону. Через несколько мгновений девушка вышла оттуда куда более быстрым шагом, прижимая к груди листки бумаги.

— Чем там пахнет?

— Этого никто не знает.

Эми вынула страницы из рук Вероники — та вцепилась в них так, что побелели костяшки пальцев, — и двинулась к фотокопировальному устройству.

— Что там у нас намечается? Голубой цвет?

Тони сверился по своим заметкам с последним изменением цвета сценария.

— Да. Голубой.

— Почему голубой? — спросила Вероника.

— Потому что разбивка сценария для камер печатается на зеленом, — пожал Тони плечами.

— Но это не причина для голубого цвета.

Эми похлопала Веронику по плечу и протянула Тони копии:

— Одна из первых вещей, которым ты должна научиться в этом бизнесе, малышка, — здесь многое случается просто потому.

— Но почему мы?..

— Потому.

— Да, но…

— Просто потому. — Эми упала в кресло и протянула руку к трубке звонящего телефона. — Кстати, раз уж речь зашла об этом, не могла бы ты найти еще одну пачку голубой бумаги на стеллаже с офисными принадлежностями. Он на кухне. «Чи-Би продакшнс». Чем могу вам помочь?

Поскольку у Вероники все еще был недоуменный вид, Тони развернул ее в сторону кухни и слегка подтолкнул. Сам он сделал два шага в сторону павильона звукозаписи.

Тут передняя дверь открылась и вошел Зев, отбивая одной рукой ритм, который слышал в наушниках. Тони подождал, убедился в том, что музыкальный редактор увидел его, тогда улыбнулся и помахал, здороваясь. Ответная реакция Зева была явно холодной. Тот прошел прямо в звукомонтажную, не остановившись, чтобы поговорить.

Когда Тони повернулся к Эми, чтобы спросить, в чем дело, она уже прикрыла ладонью трубку телефона.

— Потому что ты нахамил ему вчера.

— Ты могла хотя бы подождать, пока я задам вопрос!

— Время — деньги, ковбой. Ступай извиняться. — Эми снова сосредоточилась на телефоне.

В ответ он помахал пачкой листов с изменениями в диалогах и двинулся к павильону звукозаписи.

«Извиниться? Это предложение доказывает, что Эми не понимает парней. Они не извиняются. Второй парень — тот, перед которым не извинились, сводит счеты. Просто здорово, дьявол! Если Ли думает, что случившееся вчера — моя вина, то мне придется вытащить самого Чи-Би из горящей машины, если я хочу остаться на своем месте».

— Дерьмо. Простите.

Он шагнул в сторону, пропуская кого-то, кто двигался к гримерной. Только через мгновение Тони понял, кто это был, но продолжал идти. Может, немного быстрее.

Его ждали комнаты, куда нужно было заглянуть, дела, которые требовалось сделать. Он был просто обязан срочно доставить режиссеру измененные диалоги.

— Тони!

«Дерьмо».

Наполовину скрытый не очень убедительно сделанной шапкой из медвежьей шкуры, Тони повернулся и попытался сделать вид, будто не помнит ощущения голой кожи под своими ладонями.

— Да?

— Бренда говорит, что вчера, после того как я ушел, ты уехал на моем мотоцикле.

«Снова дерьмо!»

Окна гардеробной выходили на парковку. Бренда отнюдь не с профессиональными целями уже несколько месяцев подряд пыталась залезть в штаны Ли. Больше половины работников студии считали, что она уже это сделала. Неудивительно, что Ли говорил изрядно взбешенным тоном.

— Э-э, да. Вы не помните?

Тони требовалось немедленно узнать, вернулась ли к Николасу память нынешней ночью.

— Не помню что?

«Хорошо. Его гнев превратился в подозрительность и неуверенность. Ладно, пусть и не совсем хорошо, но определенно лучше, чем могло бы быть».

Тони выдавил улыбку и начал лгать сквозь зубы. Ему не раз говорили, что эта способность была одним из самых замечательных его талантов.

— Вы велели мне доставить мотоцикл к вашей квартире, но так и не появились там. Я не смог попасть в гараж, поэтому пригнал мотоцикл обратно.

— Я велел тебе доставить мотоцикл к моему дому?

— Да.

— Зачем?

Тони пожал плечами и стал играть с куском неубедительно выкрашенного меха.

— Это чертовски сбило меня с толку. Вы сказали, что у вас убийственная головная боль, спросили, умею ли я ездить на мотоцикле. Я сказал, что умею, и… — Он снова пожал плечами и разыграл единственную карту, которая у него имелась: — Должно быть, у вас была и вправду дьявольская головная боль, если вы не можете вспомнить. Сейчас вы нормально себя чувствуете?

— Мм… — Ли нахмурил брови.

Тони вздрогнул, увидев в его глазах вспышку паники. Конечно, кто угодно перепугался бы, забыв такой порядочный отрезок времени. Но внезапное осознание того, что ты не можешь положиться на свою память, особенно страшно для актера.

После долгого молчания Ли решил схватиться за спасательный канат, брошенный ему Тони.

— Это была совершенно убийственная головная боль. Боюсь, она еще не совсем прошла. Слушай, спасибо, старик.

— Без проблем.

Тони снова помахал голубыми листками. Он словно включил семафор лазурного цвета, сказал: «Мне пора сваливать!» — и удрал в павильон звукозаписи.

«„Оскар“ присуждается…»

Вот только это телевидение, а не кино, да к тому же еще и сериал. Сцена, разыгранная только что, все равно тянула на «Оскар». Тони просто хотелось бы не чувствовать себя таким поганцем.

«Я должен был рассказать ему, что он ни в чем не виноват. Тень-миньон, посланная темным волшебником, овладела его телом. Вот почему он ничего не может вспомнить. — Фостер фыркнул и отпихнул в сторону какие-то костюмы. — Да, я уверен, его утешил бы тот факт, что я терял рассудок, пока он пребывал без памяти. Лучше утешительная ложь, чем абсурдная правда. Ну разве это не пословица тысячелетия?»

Тони добрался до мониторов и протянул Питеру листки с измененными диалогами. Режиссер просмотрел их и передал Тине все, кроме двух стопок.

Эти он вернул Тони:

— Отдай их маме и папе. Скажи им, что оба нужны мне через… Сордж!

Главный оператор, длинными размашистыми движениями рисовавший в воздухе путь Алана через гостиную, поднял глаза.

— Через сколько они нужны?

— Vingt[24],— пожал плечами Сордж, не сознающий, что стоит прямо под воротами, соединяющими два мира, и чуть-чуть изменил свое мнение: — Vingt-cinq[25].

— Пусть будет через двадцать. — Питер снова переключил внимание на Тони: — Скажи им, что они понадобятся здесь через двадцать минут. Предположительно — с хорошо выученными новыми репликами.

— Вы в самом деле предполагаете, что они все выучат? — слегка подозрительно переспросил парень.

— Будь дипломатичным.

— Э-э, конечно.

Очевидно, Питер не предполагал, что реплики будут выучены.

— Приведи их сюда вовремя.

— Хорошо.

«Я смогу быть дипломатичным».

Тони сверил свои часы с тайм-кодом, бегущим по низу технического монитора, и двинулся к гардеробным. Скорее всего, оба актера уже вышли из гримерной. Гардеробные все равно были по пути.

Воспоминания заставили сердце парня сильно заколотиться. Всего на мгновение он позавидовал Ли, потерявшему память, и напомнил себе, что тень, убившая Никки Вог, ушла, а следующая была уничтожена. Он сам это сделал.

Дверь в гардеробную Катерины — Никки — все еще была сорвана с петель. Ее отец и мать находились в двух самых дальних комнатках. Тони не потрудился проверить, как на самом деле зовут этих актеров. Если утренние съемки пройдут хорошо, то к обеду их тут уже не будет.

К счастью, двери обоих закутков открыты. «К счастью» — потому что Тони внезапно испугался. Если ему пришлось бы стучаться, то он не смог бы этого сделать.

Отец читал газету. Мать сидела за раскрытым ноутбуком. Их тени были нечеткими, серыми.

Тони откашлялся и поднял листы бумаги.

— Вот поправки к диалогам. Режиссеру нужно, чтобы вы были на съемочной площадке через двадцать минут, усвоив эти изменения.

— Через двадцать минут?

Мать в ужасе посмотрела на него.

Тони взглянул на первую страницу.

— Думаю, большинство изменений касаются роли Алана. Детектива Чана. На его долю обычно выпадают разъяснения. Именно их сценаристы продолжают править. Поэтому, наверное, переписана лишь пара ваших ответных реплик, — успокаивающе улыбнулся он, когда актеры взяли страницы. — Ничего серьезного.

— Свои реплики я знаю, — сказала мать.

Газета отца внезапно оказалась сложенной.

— Ты подразумеваешь, что я не знаю своих?

— Я говорила не о тебе. Господи, Фрэнк, да отвлекись ты от своей персоны.

Она пролистала страницы и нахмурилась. Макияж на ее лбу пересекли морщины.

— Мы должны сыграть все это сегодня?

— Надо надеяться, что мы отработаем все эти страницы к одиннадцати часам утра, — ответил Тони, посмотрев на свои заметки.

«Ее зовут Лаура».

Теперь, когда он услышал имя актера, не знать имени актрисы казалось ему нечестным.

— Потом еще три прогона перед ланчем и после обеда семь. Постучите по дереву, чтобы не сглазить. — Он протянул руку и сделал то, что советовал им. — Мы слегка отстаем от расписания.

Оба актера повернулись к дальней гардеробной.

— Из-за… нее? — спросил Фрэнк.

— Никки Вог.

— Правильно.

Мужчина вышел из своей гардеробной, чтобы иметь лучший обзор.

— Там все и случилось, так?

«Тень выплеснулась из павильона звукозаписи, растеклась по бетону, впиталась в трещины и исчезла в полу».

— Да.

— Она ведь не умерла от чего-то заразного?

«Ее голова слегка подпрыгнула, ударившись о бетон».

— Нет. Ничего заразного.

— Я слышала, ее всю скрутило. — Лаура двинулась, чтобы встать рядом со своим временным супругом. — Сердечный приступ, скорее всего!

— Я слышал, причина была в наркотиках.

Тони посмотрел на часы. Осталось пятнадцать минут до того, как он должен доставить их на съемочную площадку.

«Я никак не могу себе позволить потратить все это время на страшные предположения. Тем более зная истину. Черт, да даже если бы я ее не знал!»

— Извините. У меня есть поручение, которое я должен выполнить. Потом я вернусь за вами.

— Не беспокойтесь об этом, Томми…

— Тони.

— Конечно.

Лаура кивнула туда, откуда доносился голос Сорджа. Его гибрид французского и английского языков ни с чем нельзя было перепутать. Говорил он достаточно громко, эхо отдавалось от далекого потолка.

— Не беспокойтесь, думаю, мы сами найдем дорогу.

— Проводить вас входит в мои обязанности.

Тони ухитрился нацепить на лицо улыбку и удержал ее, пока торопливо шел к выходу.

За его спиной мать и отец — Лаура и Фрэнк — уселись, чтобы вволю посудачить, забыв об изменениях в сценарии, которые держали в руках. Сплетни и слухи были куда интереснее.

«Нет ничего лучше человеческой натуры. На ее фоне даже надвигающийся Повелитель Теней кажется неплохим парнем».

Краем глаза посматривая, не появится ли Николас Ли, Тони продолжил путь обратно через костюмерную в постановочный офис. Оттуда он двинулся вниз, в подвал, как только Эми отвернулась.

«Я не хочу спускаться туда. У меня нет причин делать это. Если мне нужно поговорить с Аррой, то удобнее было бы позвонить по телефону и заставить ее подняться в павильон звукозаписи».

Тони остановился на лестнице, пройдя примерно полпути, повернулся, приподнял ногу, чтобы двинуться обратно, и замер.

Он хотел спуститься в подвал.

У него имелась для этого чертовски веская причина.

Двумя ступеньками ниже Фостер начал чувствовать легкую тошноту.

«Кто знает, какими химикалиями она там пользуется? Половина этих штучек, наверное, взрывается, если на них неправильно посмотреть, а вторая часть, скорее всего, токсична. Лучше мне вернуться наверх и просто позвонить Арре. — Он поднялся на три ступеньки, потом остановился. — Поцелуй меня в зад, старуха!»

Когда до низа оставалось четыре ступеньки, волоски на его шее зашевелились, по бокам потек пот.

«Да пошло оно все!» — подумал Тони и прыгнул.

Он почувствовал себя лучше в тот миг, когда приземлился, вытер ладони о джинсы, вышел из-за полок и очутился лицом к лицу с гниющим трупом, который стоял, покачиваясь, посреди комнаты.

Обвисшая серая плоть расползлась под собственной тяжестью. Откормленные трупные черви, корчась, вылезали из дыр. Рука с костями, торчащими из трех кончиков пальцев, потянулась к нему, белые слезящиеся глаза попытались на нем сфокусироваться.

Темные, сморщенные губы разомкнулись, и раздался голос:

— Нужно основательно потрудиться, чтобы обескуражить тебя, да? Хорошо, прекрасно. Раз уж ты тут, скажи-ка мне, трупные черви — это не чересчур?

— Тр… Тру… Т…

Похоже, парень утратил связь между языком и мозгом.

— Трупные черви, Тони. Это не чересчур? Думаю, они придают покойнику милый, обжитой вид, но не всем такое по душе.

— Арра?

Труп вздохнул, внезапно стал куда ниже и превратился в пожилую волшебницу. Черви исчезли.

— Это просто чары, — сказала она, осматривая кончики пальцев. — Через пару недель Раймонд Дарк помешает знаменитому в свое время злодею воскрешать мертвых. Мне нужно разработать детали. Это не так легко, как кажется. Надо поддерживать три разных вида чар, применяя их к движущимся актерам. Хорошо, что Чи-Би слишком скуп, чтобы нанять больше трех трупов. Итак, что я могу для тебя сделать? — Женщина приподняла брови.

— Это было… — махнул Тони рукой. — Черт… Я имею в виду…

— Спасибо. Всегда приятно иметь аудиторию, которая ценит твои старания. Я так понимаю, мистер Николас этим утром функционален?

— Э-э, да.

— Хорошо. — Арра подождала, потом скрестила руки на груди и снова вздохнула. — Поскольку ты сумел спуститься сюда, несмотря на защитные чары, установленные как раз для того, чтобы помешать подобному вторжению, я полагаю, тебе что-то нужно. Что именно?

— Правильно.

Тони посмотрел на часы. Через семь минут он должен был доставить Лауру и Фрэнка на съемочную площадку.

— Ворота. Мы ведем съемку прямо под ними.

— Так что же?

— Я не думаю, что мы закончим снимать к одиннадцати пятнадцати.

— Повторяю — и что же?

— Вы должны быть там. Просто на всякий случай.

— Помнится, прошлой ночью я упомянула, что нет никакого «просто на всякий случай».

— Ноя…

— Да. Я тебя поняла. Ты пустил в ход очень яркий свет против тени, покидающей мистера Николаса, думаешь, что уничтожил ее, но не уверен на сто процентов.

Она снова скрестила руки на груди.

Тони где-то читал, что это защитный жест.

Судя по всему, Арра не столько защищалась, сколько всходила на стены крепости, поднимала мост надо рвом и вывешивала знаки: «Вход запрещен!»

— Тень могла вернуться в свой мир целой и невредимой, — продолжала она. — В таком случае те, которые должны быть посланы сегодня, все равно отправятся к нам. Тень могла быть ранена, но не прикончена. В таком случае другие явятся, чтобы выявить и уничтожить источник угрозы. Она могла погибнуть, и тогда ничто не вернулось бы через ворота. В таком случае тени придут, чтобы выяснить, почему так случилось. Повелитель будет продолжать посылать сюда своих подданных. С тем же успехом ты можешь просто жить, пока это возможно, потому что ничего не способен поделать.

— Эй, у меня есть доступ к угольной дуговой лампе в шесть тысяч ватт!

— Если она уничтожила тень, то ты сможешь светить ею на ворота каждый раз, когда они будут открываться?

— Нет, но вы можете…

— Могу что?

— Не знаю!

Все, что Тони знал насчет волшебников, он почерпнул из фильмов. Практической пользы от подобных знаний — ноль.

— Вы можете помочь!

— Я помогла прошлой ночью и, если мне не изменяет память — а так оно и есть! — сказала, что не собираюсь охотиться за тенями. Выскажусь в твоем стиле. Не суй нос, куда не надо, — прищемят.

Арра все еще стояла со скрещенными на груди руками. Правая стискивала левую с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Раньше ведь вы сражались!

— Теперь я стала старше и мудрее. Тебя не ждут в каком-нибудь другом месте?

Тони снова взглянул на часы.

«Дерьмо!»

— Дело еще не закончено.

Арра пожала плечами. Ее губы явственно дернулись, выражая скорее обреченность, чем небрежность.

— Я все время тебе об этом твержу.

— Хорошо, давайте снимать реакцию матери.

Питер обнаружил, что шнур натянут до предела, сдернул с себя наушники, швырнул их Тине и вышел на съемочную площадку.

— Ли, не возражаешь?..

Николас принялся открывать бутылку с водой, чем дал понять, что не возражает.

Некоторые звезды, в том числе Мэйсон Рид, не видели причин перечитывать свои измененные реплики, чтобы камеры могли запечатлеть новую реакцию на них второстепенных персонажей. Далеко не единожды Тони, самый ничтожный член съемочной группы, был вынужден держать сценарий и пытаться не говорить как полный идиот, читая реплики Раймонда Дарка. Учитывая сложность диалогов, в которых он участвовал, это была работа не для дилетанта.

Но если Ли не связывали другие неотложные дела, то он всегда оставался на съемочной площадке. Тони чувствовал, что это придавало эпизодам с Николасом глубину, какой не было в сценах с участием Мэйсона. Может, отчасти поэтому Ли начал получать от своих поклонников такое количество электронных писем. Хотя обманываться не стоило. Куда более веской причиной были глаза Николаса, его улыбка и задница. У Тони, который уже был обученным профессионалом, пара месяцев ушла на то, чтобы как следует разглядеть актерские способности Ли.

При нормальном стечении обстоятельств Фостер полностью выступил бы за то, чтобы Николас присутствовал на съемочной площадке. Но сегодня он был бы счастливее, если бы того вообще не было в здании. Дьявольщина, он предпочел бы, чтобы Ли вообще свалил из страны.

«Если Арра была права, то следующее открытие ворот выпустит в этот мир новые тени. Ли следовало находиться как можно дальше от этого портала, а не стоять под ним, болтая со звукооператором, отвечающим за микрофоны, пока Питер перечитывал ответные реплики, которые хотел получить от Лауры.

Если Арра ошиблась… Что ж, я все равно чувствовал бы себя счастливее, если бы Николас был где угодно, только не на виду. Я невольно думаю о том, что произошло между нами. Во всяком случае, между мною и телом Ли. Это отвлекает…»

— Тони!

Он повернул голову к микрофону так быстро, что чуть не потянул мускулы шеи.

— Да, Адам?

— Найди Эверетта и приведи его сюда. Нужно поработать с волосами, зачесанными на лысину Фрэнка, прежде чем мы начнем его снимать.

На заднем плане слабо раздалось:

— Это не волосы, зачесанные на лысину!

Эверетт находился в гримерной. Он накладывал макияж на физиономию Мэйсона Рида, сидевшего в кресле.

Тони вздрогнул и проверил свои заметки.

— Э-э, мистер Рид, вы не…

— Рекламные снимки, — огрызнулся актер. — Для «Джорджия страйт»[26]. Еще одна статья о моей личной жизни. Богатый и одинокий в самом фешенебельном городе Канады. — Он вздохнул так глубоко, что сдул пуховку со стола. — Им следовало бы сосредоточиться на моем искусстве. Не знаю, почему их так завораживает то, что я делаю в скудные минуты свободного времени.

«Они не заворожены, а просто затоплены этими сведениями. Ты говоришь об этом постоянно, не затыкаясь».

Тони улыбнулся Мэйсону, словно говоря: «Простите, что мешаю, но у меня послание для человека, который куда важнее меня». Эту улыбку он довел до идеала после трех первых рабочих дней.

Фостер повернулся к Эверетту, стиравшему с пальцев лосьон, и сказал:

— Вы нужны на съемочной площадке.

— Он еще не закончил со мной.

— Это не проблема, мистер Мэйсон. Этому тональному крему… Извините, увлажнителю, — быстро поправился Эверетт, когда артист сердито взглянул на него, — нужно немного времени, чтобы впитаться.

— Интервью для «Джорджия страйт», как же, — пробормотал мастер грима чуть погодя, как только они с Тони двинулись к павильону звукозаписи. — Они никогда не фотографировали его в цвете. Держу пари, что у него свидание с одной из этих девок, занимающихся парасейлингом[27], катающихся на сноубордах. Крепких девчонок, достаточно юных, чтобы годиться ему в дочери, редко впечатляет вампирская бледность. Но не передавайте ему, что я так сказал.

Тони вздрогнул.

— Вы круто, однако!

— Говорю то, что вижу, парень. Знаю, что волосы Фрэнка, зачесанные на лысину, не подойдут для того наигрыша, который он вложит в свою роль. Что случилось с утонченностью? — вопросил гример, пока они ждали у дверей павильона звукозаписи, когда погаснет красный свет.

— Это ведь сериал про вампира-детектива, — напомнил Тони, открыл дверь и жестом пригласил Эверетта войти. — Утонченность не поможет лучше его продать.

— …и тут появилась полиция.

— Продолжаем съемку! — крикнул Питер, когда шокированное выражение на лице Лауры медленно поблекло. — Давайте попробуем повторить эту сцену, только теперь пусть будет больше сожаления, чем негодования. Ли!..

— Мистер и миссис Маккей, к несчастью, именно тогда Раймонд Дарк и нашел вашу дочь. Было уже слишком поздно что-либо предпринимать. Вот тогда-то и появилась баскетбольная команда карликов.

— Продолжаем снимать! Давайте снова. На этот раз немножко меньше сожаления. Нужны ужас и слеза, если вы сможете ее выжать. Ли, перестань пытаться ее рассмешить. У нас на сегодня девять страниц. Ты знаешь, как Чи-Би относится к сверхурочным.

Лаура улыбнулась с другой стороны съемочной площадки:

— Все в порядке, Питер. Баскетбольная команда карликов не кажется мне смешной.

— Тогда стада яков? Немые оперные певцы? «Ванкувер Кэнакс»?[28] — Ли ухмыльнулся пожилой женщине. — Вы должны рассмеяться, представив эту команду, или умрете от разрыва сердца.

— Я поставила на них пятерку, Ли.

В прошлом сезоне во время розыгрышей по олимпийской системе[29] разница во мнениях привела к подбитому глазу, двум сломанным пальцам и нападению с помощью черничного пончика. После этого было решено устроить тотализатор.

— Итак, ваша реплика? — продолжала Лаура.

— Мистер и миссис Маккей, к несчастью…

Ли перечитывал свои реплики и был вроде как в полном порядке. Может, он выглядел слишком энергичным, но в нем всегда кипел темперамент, когда работала камера. Если бы Тони не высматривал нарочно последствия вчерашнего приключения, то не заметил бы морщинок вокруг глаз актера, не обратил бы никакого внимания на то, что движения Николаса, обычно плавные, приобрели легкий ритм стаккато, нечто вроде физического заикания.

Тони ожидал, что все будет много хуже. Вообще-то это могло оказаться совершенно нормальной реакцией человека на то, что в него силком влили полбутылки теплой водки, сдобренной кошачьей мятой.

Парню казалось, что тень не причинила Ли никакого вреда. Он посмотрел на свои часы — одиннадцать десять.

Фостеру очень хотелось верить в то, что все кончено, но тысячи кинофильмов и сотни телесериалов говорили ему, что дело не может завершиться так просто. Да, тысячи кинофильмов, сотни телесериалов и одна настоящая занудная волшебница.

Арра совершенно серьезно намеревалась держаться подальше от съемочной площадки, от ворот, от несчастья, надвигающегося с полной неизбежностью.

В одиннадцать часов одиннадцать минут, если верить часам на техническом мониторе, она стояла за съемочной группой и гадала, что же тут делает.

«Собираю информацию?»

Да, подобное занятие казалось ей достаточно безопасным. Ей нужна была информация для того, чтобы составить план и выжить. Значит, из мастерской ее привел сюда законный эгоизм, а не любопытство и не необъяснимое, запрещенное небесами желание впутаться в это дело.

Одного раза ей хватило. Более чем.

Сияла большая угольная лампа, источник рассеянного света для крупных планов. От нее исходило слишком много жара. Именно поэтому футболка Арры теперь прилипла к дорожке пота, стекающей по спине.

Пока лампа оставалась включенной, волшебница не могла разглядеть, проходит ли тень через ворота.

Питер откинулся на спинку стула и снял дугу с наушниками, которая повисла у него на шее.

— Все, снято.

Свет погас.

«Вот вам и намек на драматическую иронию», — подумала Арра.

— Нет!

Когда все посмотрели на него, Тони внезапно понял, что сказал это вслух, вернее, прокричал.

Питер перегнулся вбок, вопросительно взглянул на парня мимо монитора и поинтересовался:

— Проблема, мистер Фостер?

«Мистер? Я облажался! — Юноша почувствовал вибрацию, свидетельствующую о том, что ворота открывались. — Какая разница! Пусть я и буду выглядеть полным ослом. Мне надо было что-то сказать! Арра здесь. За спиной Питера. Она прикроет меня. Ну да, как же. Кому я, к черту, морочу голову?»

— Простите. Я… Мм… Мне показалось, что одна лампа передвинулась.

Все, кроме него, поглядели наверх.

Тони смотрел на Арру, а она — в потолок, но не на лампы.

Ее лицо побледнело, она задыхалась. Даже через десять футов, разделявших их, парень видел, как поднималась и опадала грудь волшебницы. Он почти разглядел, как из нее сочился ужас, словно… Словно черви, лезущие из трупа.

«Да, мне очень нужен этот образ».

Вибрация стала сильнее.

— Кто-нибудь это чувствует? — поинтересовался Николас.

Тони и Арра уставились на него.

— Чувствует что? — с любопытством спросила Лаура.

Актер нахмурился и потер челюсть.

— Это похоже на… Не знаю, как будто в голове у меня жужжит пчела.

Тони сравнил бы это со сверлом дантиста, но «пчела» тоже неплохое описание ощущений. Все остальные вроде бы ничего не замечали.

— Это из-за тени в нем? — одними губами спросил Фостер Арру.

Та пожала плечами. Тони понятия не имел, был ли этот жест ответом на его вопрос или заявлением, что она не умеет читать по губам.

— Все в порядке, люди. Если мы сможем поддать газу, то реакции отца будут у нас в коробке перед ланчем. На второй камере, вы готовы?

— Готов, босс.

— Ли?

Тень скользнула по лицу Николаса. Он напрягся и завопил.