Двойник короля 13

Глава 12

Мои охотники отреагировали мгновенно. Сто автоматов взлетели вверх одним движением, словно по команде невидимого дирижёра. Металлический лязг затворов прорезал ночную тишину. Раздались резкие щелчки предохранителей. Послышалось приглушённое шуршание ткани, когда бойцы заняли позиции для стрельбы.

Это была отточенная машина войны. Каждый знал своё место без лишних объяснений, каждый понимал задачу без дополнительных приказов. За месяцы тренировок и боёв эти люди превратились в единый организм.

Левый фланг моментально прикрыл боковые окна первого этажа особняка. Стволы нацелились на каждое освещённое окно. Правый фланг взял на прицел крышу и чердак. Центральная группа замерла, нацелившись на главный вход и массивные кованые ворота. Несколько человек отделились от основной массы и бесшумно исчезли в тени, обходя особняк с двух сторон.

Охрана Булкина среагировала совершенно по-другому.

Парень у ворот — тот самый, с которым я разговаривал, — побледнел так, что стал похож на привидение при лунном свете. Его лицо приобрело восковой оттенок, глаза выпучились, на лбу и щеках выступила обильная испарина. Руки у бойца затряслись настолько сильно, что он едва удерживал своё ружьё. Ствол болтался из стороны в сторону, палец дрожал на спусковом крючке. Ещё немного, и он случайно выстрелит от нервного напряжения.

За его спиной остальная охрана торговца представляла собой не менее жалкое зрелище.

— Подождите! — крикнул молодой стражник, и голос его сорвался на верхней ноте. — Я… я… разбужу господина!

Он несколько раз попытался сглотнуть, но горло пересохло от страха. Адамово яблоко дрожало, словно парень сейчас расплачется или начнёт молить о пощаде. Охранник развернулся и побежал к особняку, размахивая руками и спотыкаясь на ровном месте. Несколько раз едва не упал, пытаясь сохранить равновесие на дрожащих ногах. Только пятки сверкали в свете факелов, расставленных по периметру двора.

Я медленно поднял правую руку, останавливая готовую к штурму команду.

— Стоп! — негромко сказал, но голос разнёсся по рядам моих бойцов.

Охотники замерли, как каменные изваяния. Стволы по-прежнему смотрели в цель, пальцы лежали на спусковых крючках, но никто не шевелился.

Охрана Булкина выдохнула с таким облегчением, словно с их плеч свалили многопудовые камни. Несколько человек даже опустили оружие, вытирая потные ладони о форму. Один прислонился к стене особняка и закрыл глаза. Они явно не планировали геройски умереть этой ночью, защищая своего хозяина. Что ж, разумная позиция.

Не прошло и пяти минут, как паренёк уже мчался обратно от особняка к воротам. Теперь он бежал ещё быстрее, чем в первый раз, отчаянно размахивал руками и что-то кричал на ходу. Добежал до ворот и остановился, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

— Го-го-го… — запыхался охранник, сгибаясь пополам и упираясь руками в колени.

Я терпеливо ждал, когда он восстановит дыхание.

— Магинский, — спокойно повторил, помогая парню прийти в себя.

— Го-гос-по-дин готов вас принять! — проглотил судорожно, всё ещё пытаясь отдышаться. — Только ваши люди, они… Они…

Паренёк замолчал, не зная, как сформулировать просьбу. Глаза его метались между мной и сотней вооружённых мужчин за моей спиной.

— Подождут меня снаружи? — мягко подсказал я, улыбаясь.

— Да-да! — закивал с такой энергией, что я всерьёз забеспокоился за его шею.

— Конечно, — ответил великодушно. — Какие могут быть проблемы?

Массивные железные ворота начали медленно открываться. Тяжёлые петли жалобно заскрипели под весом створок. Где-то внутри механизма что-то лязгнуло и застучало.

Как только образовался проход шириной чуть больше плеч, я дал команду:

— Заходим!

Молодой охранник попытался загородить дорогу, раскинув руки в стороны. Один человек против сотни вооружённых профессионалов, лицо его выражало отчаяние и одновременно какую-то трогательную решимость.

— Стойте! — закричал он пронзительно. — Вы должны были остаться снаружи! Господин Булкин согласился принять только вас!

Мои бойцы прошли мимо, как морская волна обтекает камень на пляже. Никто не толкнул, не ударил, не нагрубил, просто игнорировали его существование.

Когда последний охотник зашёл во двор, ворота с мягким металлическим лязгом закрылись за моей спиной.

— Окружить особняк! — приказал негромко, но отчётливо. — Каждый вход под контролем! Никого не выпускать без моего разрешения!

Происходящее напоминало хорошо отрепетированные учения. Кто-то укрылся за аккуратно подстриженными кустами роз, кто-то прижался к стенам хозяйственных построек. Несколько человек исчезли в тени развесистых деревьев. Двое бойцов забрались на крышу каретного сарая и заняли позицию с обзором на все подходы.

Охрана Булкина могла только беспомощно наблюдать за происходящим. Их было максимум двадцать человек против моей сотни. И это если не считать других очевидных преимуществ в вооружении, подготовке и боевом опыте. Всё, что они смогли сделать, — рассредоточиться по периметру особняка и надеяться, что им не придётся проверять свои навыки в настоящем бою.

— Господин! — попытался остановить меня молодой охранник, догнав у крыльца. — Ваши люди должны были остаться снаружи особняка! Мы же договаривались!

Я остановился и повернулся к нему. Парень был на грани нервного срыва, но всё ещё пытался выполнять свои обязанности. Что ж, определённое мужество в этом есть.

— Там холодно, — хмыкнул я, поправляя манжеты рубашки и разглядывая архитектуру особняка. — Боюсь, мои люди замёрзнут на ночном воздухе. Да и они уже зашли внутрь территории. Не выгонять же их обратно после такого долгого пути?

Охранник открыл рот, чтобы возразить, но в итоге только беспомощно захлопал губами. Логика была железной и неопровержимой. Что можно сказать против заботы командира о своих подчинённых?

Я пожал плечами с видом человека, которому искренне жаль расстраивать собеседника, и направился ко входу в особняк.

У массивной дубовой двери меня уже ждал дворецкий — мужчина лет пятидесяти, в безупречном чёрном костюме. Седые волосы аккуратно зачёсаны назад, лицо выражало профессиональную вежливость, но я заметил лёгкую напряжённость в позе.

— Граф Магинский! — произнёс он торжественно, низко кланяясь. — Наш дом очень рад приветствовать столь уважаемого гостя!

— Ага, — кивнул равнодушно и переступил порог. Вошёл в просторный холл. — На второй этаж? — спросил я.

— А-а-а… Да, — замялся дворецкий, но я уже направился к лестнице, словно был тут сотни раз.

Начал подниматься по ступенькам, ощущая под ногами мрамор. Каждый шаг отдавался лёгким эхом в просторном холле.

Направился к нужной двери. Кабинет Булкина находился в конце коридора. Толкнул её и вошёл внутрь. Уселся на кожаный диван, не спрашивая разрешения. За мной забежал дворецкий и торопливо щёлкнул выключателем.

— Гаврила Давыдович скоро будет, — пробормотал мужик, нервно теребя какие-то папки. — Он… он приводит себя в порядок после сна.

— Я подожду, — кивнул, откидываясь на мягкую спинку дивана.

Мужчина вышел, оставив меня наедине с мыслями. Я воспользовался временем, чтобы ещё раз обдумать предстоящий разговор. У меня накопилось столько вопросов к дорогому партнёру, аж зубы сводит от желания их задать.

Через десять минут в кабинете появился Булкин собственной персоной. Зрелище было… впечатляющим.

Гаврила Давыдович не изменился с нашей прошлой встречи. Мужчина огромных размеров — килограммов под двести, не меньше. Лицо красное и влажное, словно он только что пробежал несколько километров. Капли пота блестели на лбу и щеках, майка под халатом прилипла к телу. Дышал он тяжело, с хрипом. Руки заметно дрожали. Волосы растрёпаны и торчали в разные стороны, словно он ворочался в постели. Щетина неровно покрывала щёки и подбородок.

Но самое интересное было в его глазах. Там читалось множество эмоций одновременно: страх, удивление, попытка изобразить облегчение, плохо скрываемая вина. Булкин пытался улыбаться, но улыбка получалась натянутой и фальшивой.

— Павел! — развёл он руками. — Я так рад тебя видеть! Сколько лет сколько зим прошло!

Голос звучал слишком громко, слишком весело. Перебор с эмоциями — кто-то явно репетировал, пока шёл сюда.

— Что же ты не предупредил, что собираешься к нам? — продолжал он, тяжело опускаясь в кресло за столом. — Я бы организовал настоящий праздничный ужин для моего дорогого партнёра и почти члена семьи!

Пружины кресла жалобно скрипнули под его весом. Булкин попытался принять солидную позу, но всё равно выглядел, как испуганный кабан, загнанный в угол.

— Представляешь, — продолжал он, явно пытаясь перехватить инициативу в разговоре, — моя дочь только недавно спрашивала, когда же ты наконец приедешь свататься. Девочка уже вся в нетерпении, мечтает о свадьбе с героем войны!

Он смеялся, но смех получался истеричным. Пот продолжал течь по лицу.

В кабинет заглянул помощник Булкина — тот самый, которого я видел раньше. Мужчина лет сорока-пятидесяти, с аккуратной бородкой и умными глазами. В руках у него была привычная стопка папок.

Когда все участники предстоящего разговора заняли свои места, я махнул рукой. Игра началась.

— Ну, рассказывай же! — Булкин не унимался, пытаясь задать тон беседе. — Как там на войне было? Слышал, что ты в Османской империи настоящие чудеса творил!

Он наклонился вперёд, изображая живой интерес.

— Мир с турками подписывал лично, дослужился до капитана за какие-то месяцы! — продолжал мужик восторженно. — Выдающийся молодой человек! Ещё и титул бея получил от султана, и земли в придачу, и красавицу-жену турчанку!

Тут он попытался подмигнуть мне, но получилось больше похоже на нервный тик.

— Честное слово, я почти ревную! — засмеялся фальшиво толстяк. — На моей дочке ещё не женился, а уже вражескую красотку заполучил! Ох и расскажет она мне потом за это…

Пальцы его барабанили по подлокотникам кресла в нервном ритме. Левый глаз подёргивался.

— Гаврила Давыдович, — начал я спокойно, не меняя расслабленную позу на диване. — Я тоже очень рад вас видеть. Можно даже сказать, что по-настоящему скучал по нашим беседам.

Моя улыбка была вежливой, но холодной.

— У вас, случайно, уши не горели в последнее время? — продолжил задумчиво. — Просто я так часто вспоминал вас, особенно недавно. Прямо навязчивые мысли какие-то.

Булкин попытался рассмеяться, но смех застрял в горле. Он несколько раз сглотнул, пытаясь увлажнить пересохшие губы.

— Очень приятно слышать! — выдавил наконец толстяк. — Значит, наша дружба и партнёрство действительно много для тебя значат!

Он даже пустил скупую слезу, но взгляд при этом оставался настороженным, изучающим.

Мои пальцы медленно и ритмично барабанили по кожаной обивке дивана. Негромко, почти беззвучно, но этот стук отчётливо слышался в тишине кабинета. Булкин нервно следил за моими руками, а затем перевёл взгляд на лицо.

Помощник в углу стоял неподвижно, но я видел, как напряжены его плечи. Он чувствовал атмосферу надвигающейся грозы.

— Знаете, — продолжил я после паузы, — когда был в Османской империи, мне довелось посетить много интересных мест. Константинополь, конечно, произвёл впечатление, но особенно запомнился Бахчисарай.

Я сделал паузу, наблюдая за реакцией собеседников.

— Очень красивый город, между прочим, — продолжил задумчиво. — Узкие улочки, старинная архитектура, восточный колорит. Много торговцев со всего мира, богатые базары с товарами из далёких стран.

Булкин кивал, пытаясь изобразить вежливый интерес к моим путевым заметкам.

— Но больше всего меня заинтересовали местные торговцы лекарствами и зельями, — продолжил я. — Знаете, в условиях войны спрос на качественную алхимию просто огромный. Турки готовы платить любые деньги за эффективные лечилки, зелья выносливости, восстановления магии.

Глаза Булкина слегка расширились, а помощник в углу замер. Сработало.

— И представьте моё удивление, — голос стал мягче, почти доверительным, — когда я обнаружил там товар, который показался мне до боли знакомым.

Повисла напряжённая тишина. Только тиканье часов на каминной полке нарушало мёртвое молчание.

— Свои собственные зелья? — тихо, почти шёпотом, ответил помощник Булкина.

Произнёс он это словно сам себе, но в тишине кабинета каждое слово прозвучало отчётливо.

Гаврила Давыдович буквально подавился воздухом. Его лицо мгновенно стало пунцовым, глаза выпучились так, что я забеспокоился, не выпадут ли из орбит. Он несколько раз попытался вдохнуть.

— Именно так, — кивнул я одобрительно. — Точно угадали, уважаемый помощник.

Булкин схватился за горло, пытаясь восстановить дыхание. Лицо его приобрело нездоровый красно-фиолетовый оттенок.

— Представляете моё изумление? — продолжил спокойно, наблюдая за мучениями. — Зелья с личными печатями моих алхимиков, с гербом рода Магинских продаются за бешеные деньги туркам.

Помощник торговца стоял как вкопанный, явно не понимая, почему вдруг стал таким откровенным. Его лицо выражало растерянность и лёгкую панику.

— Правда? — Булкин наконец восстановил способность говорить, хотя голос звучал хрипло. — Кто… кто посмел такое делать без разрешения?

Он пытался изобразить праведное негодование, но получалось неубедительно. Слишком много страха читалось в глазах.

— Мы, — спокойно ответил помощник, и хозяин особняка чуть не свалился с кресла. — У турок с поставками алхимии большие проблемы из-за продолжающейся войны. Они покупали у нас в десять раз дороже, чем те же зелья стоят в нашей столице.

Помощник говорил ровным, деловым тоном, словно докладывал о самых обычных торговых операциях.

— Спрос был огромный, конкуренции практически никакой, — продолжал он. — Мы наладили регулярные поставки через контрабандистов, которые знают безопасные маршруты. Прибыль составляла около девятисот процентов с каждой партии.

Булкин издал звук, напоминающий писк придавленной свиньи. Он открывал и закрывал рот, но слов не находил.

— Понятно, — медленно кивнул я, словно переваривая полученную информацию. — В десять раз дороже… Неплохая наценка для военного времени.

Поднялся с дивана и прошёлся по кабинету, разглядывая картины на стенах. Булкин следил за каждым моим движением, его голова поворачивалась, как у совы.

— Девятьсот процентов прибыли, — повторил я задумчиво. — Весьма впечатляющий навар для торговца.

Остановился перед большой картиной, изображающей торговый караван в пустыне: верблюды, нагруженные тюками, купцы в белых одеждах, бескрайние пески под палящим солнцем.

— Скажите, Гаврила Давыдович, — повернулся к торговцу, — вы, наверное, слышали о том, что мой род подвергся нападению?

— Конечно, слышал! — тут же выпалил Булкин, ухватившись за возможность сменить тему. — Мерзкие твари — эти кровяши! Чтобы они все сдохли мучительной смертью!

В его голосе звучало искреннее негодование. Одна из немногих правдивых эмоций за весь разговор.

— Атаковали ваш род, убивали ваших людей! — продолжал он с жаром. — Это же настоящее вторжение враждебной силы! Империя должна была защитить своих граждан!

— Да уж, — усмехнулся я. — Представляете ситуацию: возвращаюсь я с войны, на груди — ордена за храбрость, в кармане — медали за отличную службу…

Подошёл к окну и выглянул во двор, где в тени деревьев угадывались силуэты моих охотников.

— А род в это время разоряют и уничтожают враги, — продолжил я, не поворачиваясь. — Император и его ставленник делают вид, что это моя личная проблема. Мол, разбирайся сам, дорогой граф.

— Несправедливость! — горячо поддержал Булкин. — Вы служили Родине, проливали кровь за империю, а вас бросили в трудную минуту!

— Не говорите о несправедливости, — повернулся я к нему с холодной улыбкой. — Особенно вы.

Тон моего голоса заставил торговца съёжиться в кресле.

— Ваш род планируют уничтожить полностью, — неожиданно вмешался помощник Булкина. — Мы уже давно присматриваемся к землям Магинских и строим планы по их приобретению.

— Заткнись! — завопил ошарашенный хозяин особняка.

Он вскочил с кресла, размахивая кулаками, и набросился на своего помощника. Бил его по голове, по плечам, по спине — куда попадёт.

— Что ты несёшь, идиот? — кричал толстяк, продолжая колотить подчинённого. — Совсем ума лишился?

Помощник не сопротивлялся, стоял неподвижно. В его глазах читалось недоумение.

— Думаем купить ваши земли после суда, — продолжал он, несмотря на побои, — когда у вас отнимут титул и род официально прекратит существование.

— Сидеть! — рявкнул я.

Мой голос прорезал воздух, как удар молнии. Булкин замер с поднятым кулаком, медленно повернулся и посмотрел на меня. В его взгляде читался животный страх. Ноги подкосились, и он рухнул обратно в кресло. Пружины жалобно заскрипели под его весом.

Видок у меня после встречи с магом шестнадцатого ранга был соответствующий. Обновлённая кожа, отросшие волосы, следы недавних ожогов — всё это создавало впечатление человека, прошедшего через ад и при этом выжившего.

— Павел… — попытался улыбнуться Булкин дрожащими губами. — Ты пойми, пожалуйста… Ситуация сложная, политическая…

Он судорожно вытирал пот со лба платком, который уже стал мокрым насквозь.

— Все уже знают, что тебе конец, — продолжал умоляющим тоном. — Суд предрешён, приговор практически подписан. У тебя нет шансов выиграть дело.

— Планировали нанять собственных охотников, — продолжал помощник. — Получим прямой доступ к монстрам и их частям. Уже договорились с несколькими алхимиками в столице, они согласились работать по нашим заказам.

Булкин схватился за голову, понимая, что его подчинённый выдаёт все секреты.

— Плюс месторождение кристаллов под боком, — невозмутимо не затыкался помощник. — Полтора процента от императора за разработку. Очень выгодные условия для ведения бизнеса!

— Ещё слово… И я тебя убью! — прошипел Булкин, но мужик словно не слышал угроз.

— Гаврила Давыдович готов заплатить любые деньги за возможность получить ваши земли, — заключил он спокойно. — Стать настоящим земельным аристократом — его давняя мечта.

— Вот оно что… — медленно кивнул я, словно пазл в моих мыслях окончательно сложился. — Теперь всё становится на свои места, дорогой партнёр.

Снова сел на диван, положив руки на колени. Булкин следил за каждым моим движением, как кролик за удавом.

— Бедная ваша дочь, — продолжил я с притворным сожалением. — Она так рассчитывала выйти замуж за настоящего героя войны, за капитана, за земельного аристократа, а теперь узнает, что её будущий муж — обречённый человек.

— Но ведь всё уже решено наверху! — оправдывался Булкин. — Тебе действительно не выкрутиться из этой ситуации! А зачем добру пропадать понапрасну?

Картина окончательно прояснилась. Ситуация была даже хуже, чем я предполагал. Но в ней определённо имелись плюсы, которые собирался извлечь из этого откровенного разговора.

Медленно поднялся с дивана и активировал свой магический источник. Энергия потекла по знакомым каналам, наполняя тело силой. Из внутреннего кармана достал одну из своих специальных иголок.

Булкин проследил за движением и инстинктивно попытался отодвинуться, но кресло не позволило ему уйти далеко.

Я напитал иглу концентрированным ядом. Не скупился — влил столько отравы, сколько смог. Это должно было причинить максимальные страдания, но оставить торговца в живых.

— Что вы делаете? — пролепетал Булкин, глядя на светящуюся зелёным иглу.

Вместо ответа я метнул её прямо толстяку в грудь. Торговец схватился за место попадания обеими руками и начал издавать звуки, больше похожие на мычание раненого животного, чем на человеческую речь.

— Убь… убь… ить… — шептал он, хватая ртом воздух. Яд начал действовать почти мгновенно.

Я подошёл к столу, за которым корчился отравленный торговец. Помощник по-прежнему стоял неподвижно, а зелье правды ещё продолжало действовать. Склонился над задыхающимся Булкиным, изучая происходящие с ним изменения.

Кожа мужика начала приобретать нездоровый зеленоватый оттенок, особенно заметный в области шеи и рук. Изо рта текла пена, смешанная с кровью, — яд повреждал слизистые оболочки. Глаза мутнели и слезились, зрачки то расширялись, то сужались.

— Гаврила Давыдович, — покачал я головой с притворным сожалением. — Знаете, я человек принципиальный и последовательный. У нас с вами был честный деловой договор.

Присел на край стола, чтобы лучше видеть лицо умирающего.

— Вы получали стабильную и хорошую прибыль от сотрудничества со мной, — продолжил спокойно. — Я даже продавал вам кристаллы по льготной цене, ниже рыночной. Эксклюзивные поставки, выгодные условия, долгосрочное партнёрство…

Почесал щёку, где под новой кожей ещё иногда ощущалось покалывание.

— И что получил взамен? — риторически спросил я. — Предательство в самой мерзкой форме.

Булкин пытался что-то сказать, но из горла вырывались только хрипы и стоны.

— Меня бы это, может быть, и расстроило, — продолжил я задумчиво, — если бы не ожидал от вас подобного поступка. Жадность — это ваша главная черта, Гаврила Давыдович.

Встал и прошёлся по кабинету, руки сложил за спиной.

— Но у всего есть разумные рамки, — голос мой стал жёстче. — Вы начали продавать мои зелья туркам в то время, когда я лично с ними воевал! Понимаете всю мерзость ситуации?

Остановился перед корчащимся торговцем.

— Если бы кто-то из военного командования узнал об этом, у меня были бы серьёзнейшие проблемы с трибуналом, — продолжил я. — Торговля с противником во время войны — это государственная измена. За такое расстреливают без долгих разбирательств.

— Про-про-сти… — выдавил Булкин пенящимися губами.

— Девятьсот процентов прибыли, — кивнул я. — Тут я даже хвалю, не продешевили, знали цену моему товару.

Снова присел на край стола.

— Но потом вам и этого стало мало, не так ли? — продолжил я. — Вы продали зелья моим прямым врагам. Тем самым кровяшам, которые убивали людей здесь, на моей собственной земле.

Лицо Булкина приобрело фиолетовый оттенок. Дыхание стало прерывистым и болезненным.

— Ладно, что мы всё о прошлом да о прошлом… — махнул рукой. — Во дворе стоит сотня моих лучших бойцов. Каждый из них прошёл через настоящие сражения, каждый готов умереть по одному лишь приказу.

Подошёл к окну и указал на силуэты, мелькающие в тени деревьев.

— Стоит мне подать один сигнал, и ваш прекрасный особняк вместе со всем, что вы так терпеливо собирали и копили долгие годы, превратится в груду пепла и обгоревших камней.

— Те-бя… каз-нят! — с огромным трудом выдохнул Булкин, выпучив налившиеся кровью глаза.

— И что с того? — пожал плечами. — Вы же сами, мой дорогой партнёр, только что объяснили, что со мной всё уже решено. Суд предрешён, приговор подписан.

Я вернулся к столу и склонился над умирающим торговцем.

— Так чего мне теперь терять или бояться? — спросил почти ласково. — Если я всё равно обречён, то почему бы не прихватить с собой пару-тройку предателей?

В глазах Булкина появилось именно то, чего я добивался. Не просто страх, а осознание собственной полной беспомощности перед лицом неотвратимого возмездия. Он понял, что зашёл слишком далеко, что жадность завела его в тупик, из которого нет выхода.

— Но знаете, что? — улыбнулся я, и улыбка была почти дружеской. — Я справедливый и добрый человек, готов дать вам второй шанс на жизнь.

— Го-во-ри! — Булкин уже корчился в конвульсиях, но всё ещё мог хрипеть по слогам.

Надо отдать ему должное. То ли благодаря солидному весу, то ли из-за защитных артефактов, которые наверняка носил богатый торговец, то ли от действия моих же зелий, которые он, возможно, принимал для здоровья, нон неплохо сопротивляется смертельному яду.

— Всё очень просто, — сказал я деловым тоном. — Мы с вами заключим клятву крови.

Достал из внутреннего кармана ритуальные принадлежности — белый мел для магических кругов, серебряный нож с рунами на лезвии.

— Вы же так мечтали, чтобы наши семьи стали единым целым? — продолжил я, раскладывая предметы на столе. — Считаю, что это отличная возможность воплотить вашу мечту в реальность.

Булкин следил за моими движениями расширенными от ужаса глазами.

— Условия, которые я выдвину, обсуждению не подлежат, — предупредил я. — Либо вы соглашаетесь и получаете шанс прожить ещё много лет, либо умираете здесь и сейчас.

Присел рядом с корчащимся торговцем.

— Смею заметить, смерть будет очень мучительной, — добавил я почти доверительно. — Мой яд разрушает организм изнутри. Сначала откажут почки, потом печень, затем сердце. Процесс займёт часа два, не меньше.

Повисло тяжёлое молчание, нарушаемое только хрипами умирающего и тиканьем часов на каминной полке.

Я терпеливо ждал. Крепкий мужик, надо признать: сильная воля к жизни, готовность бороться до конца. Но жадность и страх смерти в итоге должны были взять верх над гордостью.

— Я… сог-ла-сен… — наконец прохрипел Булкин.

Отлично. Именно на это и рассчитывал. Тут же активировал новую способность — из пятой ниши моего источника. Энергию яда смешал с нейтральной силой затылочника. Получившаяся смесь окрасилась в красноватый оттенок.

Направил её в грудь торговца, одновременно успокаивая действие смертельного яда. Оставил ровно столько токсина, чтобы держать Булкина на крючке, но не убить окончательно.

— Прекрасно, — сказал я, наблюдая, как цвет лица торговца постепенно возвращается к нормальному. — Значит, условия нашего соглашения будут следующими…

Начал рисовать магический круг для ритуала.

— Вы поедете в столицу вместе со мной, — продолжил я, не прерывая работу. — Станете там моим… назовём это финансовым покровителем.

Круг получился идеально ровным.

— Всё, что я захочу приобрести в столице, вы покупаете и оплачиваете, — продолжил я. — Лучшие гостиницы, дорогие рестораны, подарки для нужных людей, взятки чиновникам — всё за ваш счёт.

Взял серебряный нож и проверил остроту лезвия.

— Добавим сюда клятву верности и преданности, — сказал я, глядя Булкину в глаза. — И дело в шляпе. Представляете, насколько это удобно для всех сторон?

— Согласен! — тут же выпалил он, видимо, боясь, что я передумаю.

Порезал его ладонь ритуальным ножом, затем свою собственную. Кровь закапала на мел, активируя магический круг.

— Повторяйте за мной слово в слово, — приказал ему. — Я, Гаврила Давыдович Булкин, клянусь в полной верности и преданности Павлу Александровичу Магинскому.

Булкин прохрипел клятву. Голос его дрожал, но каждое слово было произнесено отчётливо.

— Клянусь поехать с ним в столицу и оплачивать все его расходы из собственного кармана, — продолжил я.

— Клянусь поехать с ним в столицу и оплачивать все его расходы из собственного кармана, — повторил торговец.

— Клянусь никогда не действовать против его интересов и всегда помогать в достижении целей, — заключил я.

— Клянусь никогда не действовать против его интересов и всегда помогать в достижении целей, — закончил Булкин.

Магический круг вспыхнул ярким красным пламенем. Энергия прошла через наши соединённые руки, создавая нерушимую связь. Я почувствовал, как в моём источнике появилась новая тонкая нить, связывающая меня с торговцем. Клятва крови была заключена.

— Ты за это ещё заплатишь! — сразу же прошипел Булкин, как только действие яда окончательно ослабло.

Видимо, он уже планировал, как обойти клятву или отомстить мне позже.

— Уважаемый партнёр, — улыбнулся я, спокойно вытирая руку чистым платком. — Вы, кажется, кое-что забываете. Позвольте напомнить?

Встал с места и прошёлся по кабинету, руки сложил за спиной.

— Вы дважды продавали зелья моим врагам, — начал я спокойно. — Делали это втайне, с огромной прибылью, создавая прямую угрозу моей жизни и безопасности моего рода.

Остановился и повернулся.

— Только за это я имел полное моральное и юридическое право вызвать вас на дуэль и убить, — продолжил. — Но я этого не сделал. Мы же почти семья, верно?

Кивнул вопросительно, и Булкин ответил тем же.

— Я настолько добр и великодушен, что прощаю вам всё богатство, нажитое подобным способом, — сказал я с притворным великодушием. — Но…

Снова подошёл к окну.

— Рядом с вашим особняком стоят мои транспортные средства, — указал рукой. — В них находится очень большое количество качественных зелий различных рангов.

— Куплю немедленно! — тут же заявил Булкин, вскакивая с кресла.

Деньги и торговля — это его стихия. Даже после пережитого кошмара он инстинктивно реагировал на возможность заключить выгодную сделку.

— Нет, — покачал головой. — Покупать их не нужно. Всё это богатство необходимо отправить в Османскую империю.

Лицо торговца выражало недоумение.

— На границу с нашей армией, — уточнил я. — Моей жене Зейнаб Хандан-султан. Сделать это нужно тайно, быстро и абсолютно надёжно.

— Как я это проверну? — возмутился Гаврила Давыдович. — У нас же сейчас мир с турками, но всё равно… Там наши войска!

— Не знаю, — пожал плечами. — Тем же самым способом, каким вы продавали мои зелья туркам во время активных боевых действий. Уверен, ваши контрабандные каналы никуда не исчезли.

Булкин нахмурился, но кивнул.

— У вас определённо получится, — подбодрил я его. — Опыт-то имеется, связи налажены.

— Хорошо, — нехотя согласился торговец. — Но будет стоить немалых денег…

— Это ваши проблемы, — отрезал я.

Вытащил из кармана список, который подготовили Смирновы.

— Здесь подробно расписано, какие зелья и в каком количестве нужно доставить, — сказал, протягивая бумагу. — Плюс рекомендуемые цены для продажи.

Булкин взял листок и пробежался глазами.

— Такое количество… — пробормотал он. — Это же целое состояние!

— Вот и отлично! — улыбнулся я и направился к двери. — Моя жена будет вам очень благодарна за помощь в доставке зелий её мужа.

Остановился на пороге кабинета.

— Всего хорошего, Гаврила Давыдович! — сказал я дружелюбно. — И не нужно меня благодарить за то, что я сам привёз вам товар. Мы же теперь настоящие партнёры.

— Как мне найти вас в столице? — спросил Булкин уже деловым тоном.

— Лучшая гостиница города, — ответил я через плечо. — Самый дорогой номер. Думаю, остановлюсь именно там.

Сделал паузу для эффекта.

— Номер, разумеется, вы оплатите заранее, — добавил я. — Свяжитесь с администрацией, договоритесь обо всём. Не хочу беспокоиться о таких мелочах.

Замер, словно вспомнив что-то важное.

— Ах да, чуть не забыл кое-что существенное! — хлопнул себя по лбу. — Столько всего произошло в последнее время, память уже не та.

Булкин насторожился.

— Зелье, которое способно снять клятву крови, вам не поможет, — сообщил я спокойно.

Рот торговца открылся от удивления.

— Ваш слуга, кстати, ни в чём не виноват, — забрал свою иголку из груди помощника. — Это зелье правды на него подействовало.

Булкин перевёл взгляд на своего подчинённого, который по-прежнему стоял неподвижно, с напряжённым выражением лица.

— А что касается вашего плана… — продолжил я, рассматривая светящуюся зелёным иглу. — Рискните. Если я не выведу свой яд из вас через три дня, вы умрёте. И потом потребуется поддерживающая доза каждый день.

Вытер иглу чистым платком и убрал в карман.

— Но можете мне не верить, — пожал плечами с видом человека, которому всё равно. — Спросите у алхимиков и лекарей, а потом уже делайте необдуманные поступки.

Булкин побледнел ещё сильнее, если такое вообще было возможно.

— Это ваш последний шанс, — закончил я миролюбиво.

Нужно было видеть разочарование на лице торговца. Ещё минуту назад он, видимо, планировал, как избавится от клятвы крови с помощью дорогого зелья, а теперь понял, что попал в идеальную ловушку.

Ничего удивительного. С деньгами, которые есть у Булкина, купить зелье свободы не проблема. Поэтому я и подстраховался.

— Всего хорошего, Гаврила Давыдович! — направился к двери. — Встретимся в столице.

Сам спустился и вышел из особняка. Приказал своим людям разгрузить ящики и занести их на территорию. А Ольга с отцом сформировали сопроводительные документы, но взял я их с собой совершенно для другого.

— Вот деньги, — передал Смирнову толстую пачку купюр. — Пройдите экзамен на алхимиков и артефакторов. Получите новые печати.

— Господин! — открыл рот мужик. — Зачем? Это не обязательно…

— Не спорь, — оборвал его. — Какие у вас сейчас ранги?

— У Оли шестой, у меня пятый, — с гордостью заявил отец.

— Вы и вы, — указал на десятерых охотников. — Остаётесь с ними и потом сопровождаете до дома.

— Есть! — тут же вытянулся мужик.

Оставил один грузовик и одну легковую машину для их возвращения. За Лампой пока числится седьмой ранг алхимика. Нужно будет потом отправить их с дядей Стёпой в Томск, чтобы показали мастер-класс.

Хрустнул шеей и залез в машину. Часть людей последовала за мной.

Мы вернулись утром. Открыл глаза, когда въехали на территорию особняка. Сразу заметил множество людей из СБИ — несколько сотен человек разбили лагерь прямо перед границей моих земель.

Палатки стояли аккуратными рядами, между ними сновали люди в тёмно-синей форме. Я видел полевые кухни с поднимающимся дымком, даже артиллерийские орудия под брезентовыми чехлами. Настоящий военный лагерь в пределах видимости моего дома. И, судя по облаку пыли на горизонте, скоро к ним прибудет пополнение — ещё одна колонна транспорта тянулась по дороге.

Это на случай, если я откажусь ехать в столицу? Ну, и потом мои земли забрать, когда проиграю суд. Кто-то очень торопится от меня избавиться.

Остался один день. И за него нужно успеть попасть в монгольскую серую зону, найти нужных монстров, подчинить, притащить к себе. Ещё поговорить с пленными монголами. Решить, как отправить кровяшей в столицу так, чтобы их не убили по дороге. Дать указания своим людям и ехать самому… Вот это у меня график.

Тут же направился к Медведю. Нашёл его у оружейных складов, где он проверял состояние патронов.

— Фёдор, — окликнул я. — Мне нужна форма охотника. Простая, без знаков различия.

— Есть, — кивнул мужик, не задавая лишних вопросов. — В каком состоянии?

— Б/у. Чтобы не выделялась.

Медведь принёс комплект — куртку и штаны, потёртые, но прочные. Я переоделся прямо тут же.

— Никто не должен следовать за мной, — предупредил, застёгивая куртку. — И никому ни слова о том, куда я пошёл.

— Понял, — Фёдор посмотрел в сторону лагеря СБИ. — А если они спросят, где вы?

— Скажешь, что отдыхаю после поездки. Устал, не хочу никого видеть.

Направился к лесу.

Уже наступил полдень, когда я вышел из своей серой зоны и осторожно выглянул на поле бывшего лагеря. Картина была впечатляющей даже спустя несколько дней. Выжженная земля простиралась почти на километры в каждую сторону. Чёрные воронки зияли через десять-пятнадцать метров. Между ними — слой пепла толщиной в ладонь.

Монголов действительно немного — около сотни. Они методично прочёсывали территорию, собирая что-то в мешки, делая пометки на картах. Значит, исследовательская группа. Пытаются понять, что тут произошло. Хорошо, что заняты своим делом, — мешать не будут.

Через километров пять, чуть левее, начинается серая зона монголов. Вот туда мне и нужно. Как пройти незамеченным?

Я изучил местность в новом зрении. Магической атаки шестнадцатого ранга хватило не только на то, чтобы уничтожить лагерь. Она буквально изменила рельеф: земля потрескалась, образовав сеть глубоких расщелин.

Спустился с холма и нырнул в ближайший овраг. После огненного дождя их тут образовалось множество. Земля потрескалась, как засохшая глина, создав естественные траншеи глубиной с человеческий рост, а местами и больше. Стенки оврага выглядели жутко. Оплавленная порода застыла причудливыми наплывами, напоминая свечной воск. Кое-где в стенах виднелись вкрапления металла — остатки оружия или доспехов, которые расплавились и впечатались в камень.

Под ногами хрустело. Я наклонился и поднял осколок — кусок стали, скрученный жаром в спираль. Рядом лежал обломок кости — человеческой или лошадиной, понять было невозможно, всё обуглилось до черноты.

Двигался осторожно, стараясь не производить лишнего шума. Прислушивался к голосам сверху. Монголы переговаривались между собой на своём языке. Не разобрал ни слова, но интонации были красноречивыми: удивление, растерянность, даже страх. Один голос звучал особенно взволнованно — видимо, командир группы. Он что-то объяснял подчинённым, жестикулировал. Слышался топот сапог, скрип кожаных доспехов.

Я осторожно выглянул из оврага. В пятидесяти метрах от меня стояла группа из десяти монголов. Они окружили особенно глубокую воронку и что-то в ней разглядывали.

Командир — мужик в богато украшенном доспехе — показывал рукой на дно кратера. Говорил настойчиво, тыкал пальцем в обгоревшие остатки. Остальные качали головами, пожимали плечами. Явно никто не понимал, что могло создать такие разрушения.

Хорошо. Значит, у них нет версий о том, кто устроил эту бойню. Тем лучше для меня.

Группа двинулась дальше, к следующей воронке. Я подождал, пока они отойдут на безопасное расстояние, и продолжил путь по оврагу.

Расщелина петляла между кратерами, то сужаясь до ширины в плечи, то расширяясь в настоящие пещеры. В самых глубоких местах царил полумрак: солнечный свет едва пробивался сверху.

Через полчаса такого движения наткнулся на препятствие. Овраг упирался в завал из оплавленных камней. Высота — метра четыре, не меньше. Придётся карабкаться. Но сначала нужно убедиться, что рядом нет монголов.

Осторожно выглянул из расщелины. Ближайшая группа исследователей находилась метрах в ста пятидесяти — спиной ко мне, увлечённо копались в остатках чего-то металлического.

Быстро выбрался из оврага и перебежал к следующему укрытию — воронке диаметром метров в пять. Спрыгнул на дно и замер, прислушиваясь. Голоса монголов стали тише. Кто-то засмеялся — видимо, нашли что-то интересное.

Я выглянул с другого края воронки. Отсюда до леса было метров триста по открытому пространству. Слишком далеко, чтобы пробежать незамеченным. Но между пожарищем и лесной полосой тянулась цепочка воронок поменьше. Можно перебегать от одной к другой.

Дождался момента, когда ближайшая группа монголов повернулась спиной, и рванул к следующему укрытию. Кратер оказался неглубоким — всего по грудь, но этого хватало, чтобы скрыться от взглядов.

Дно было устлано пеплом вперемешку с осколками. Среди мусора блеснуло что-то металлическое. Я наклонился и поднял предмет. Наконечник стрелы. Монгольский, судя по форме. Железо было частично расплавлено, но общие очертания сохранились.

Следующая перебежка. Очередная воронка, потом ещё одна. С каждым укрытием голоса монголов становились всё тише. Наконец, я добрался до самого края выжженной зоны. Здесь пепла было меньше, кое-где проглядывала обычная земля.

Последний бросок, и я скрылся среди деревьев. Лес встретил привычной прохладой и запахом хвои. После мёртвой пустоши за спиной это было как глоток живой воды.

Но расслабляться рано. Впереди ещё пять километров до границы монгольской серой зоны. И нужно быть осторожным, здесь могут оказаться их дозоры.

Двигался между стволами, стараясь не ломать ветки и не шуметь. Время от времени останавливался, прислушивался. Пока тихо.

Через полтора часа ходьбы впереди замерцала знакомая плёнка — граница между мирами людей и монстров.

Огляделся. Никого нет. Подошёл к барьеру и попытался прикоснуться к переливающейся поверхности. Рука упёрлась в непреодолимую стену.

— Закрыто? — удивился я.