Душа невесты

Глава 3

— Фиби? Ты еще валяешься в постели?

Фиби оторвала голову от подушки, сощурилась и покосилась на дверь. На нее смотрело негодующее лицо Прю.

— Который час? — прохрипела Фиби.

— Восемь часов, — с раздражением ответила Прю. — Съемка через два часа, и надо еще так много сделать.

— Неужели? — с трудом села на кровати Фиби, широко зевая. — Например, найти семь моделей, которых я уже нашла, и проверить, извещены ли все, что им надо быть здесь в десять часов, что я тоже уже сделала. Прю, похоже, я не успела сделать к сегодняшней съемке лишь одно — поспать посреди дня для хорошей формы.

Прю сочувственно улыбнулась и облокотилась о дверной косяк.

— Знаю. Ты все сделала для меня, Фиби, — Подтвердила она. — Я была так занята добыванием костюмов и оформлением сцены. Не знаю, что бы я делала, если бы ты не занялась моделями.

— Благодарность принята, — улыбнулась сонная Фиби, роняя голову на подушку.

— Итак, будет ли Никос среди прекрасных детей из колледжа? — поинтересовалась Прю.

— Ты же знаешь, — продолжала улыбаться Фиби, подпирая голову согнутой в локте рукой. — Он уже созрел для такого подвига. Когда я на днях спросила его на уроке, согласен ли он, он отвечал: "Пойми же! Греческий бог? Я? Ты, должно быть, шутишь!" Шикарный, талантливый и еще скромный. Парень должен стать моим дружком!

— Ну тогда тебе пора вставать, а? — погрозила Прю пальцем. Вдруг мягкое пуховое одеяло слетело с Фиби и оказалось на полу.

Фиби смотрела на пальцы своих ног. Затем сердито взглянула на сестру, которая, стоя в дверях, довольно ухмылялась.

— Телекинез до завтрака, Прю? — простонала Фиби, выскакивая из кровати. — Какая же ты ведьма.

— Скажи мне что-нибудь новенькое, — Прю расхихикалась. — А теперь побыстрее принимай душ. Затем поможешь мне с костюмами.

— Уф, день будет долгим, — ворчала Фиби, бредя к ванной. Она заглянула в зеркало и ахнула, увидев темные круги под глазами и вялые светлые локоны. Может быть, решение посмотреть телефильм, начавшийся в два часа ночи, было ошибочным, особенно если учесть, что сегодня у нее будет такая превосходная возможность пообщаться с Никосом.

— Кто знает — парень может оказаться твоим будущим мужем, — сказала она своему отражению в зеркале шкафчика с лекарствами. — Не упусти свой шанс.

— Да, верно, — смеясь, продолжала она и запрыгнула под душ.

Прю вбежала на кухню, неся охапку тонкой, как дымка, одежды. Пайпер не отрывала глаз от духовки, где пеклись три буханки медового пшеничного хлеба. Затем она принялась колдовать над итальянским салатом.

— Пайпер, какой сказочный запах, — заметила Прю, развешивая прозрачные одеяния на стульях в кухне. — Теперь надо проверить, все ли у меня в порядке с действующими лицами. Итак, Зевс и Гера будут в центре, так как они представляют небесных короля и королеву, верно?

— Верно, — откликнулась Пайпер, добавляя в салат вяленых помидоров. — Зевс — царь Олимпа. Он большой начальник. Затем идут Арес и Афродита, более известные как Марс и Венера.

— Ты хочешь сказать, что у Марса и Венеры на самом деле был роман? — спросила Прю, смеясь.

— Да, конечно, — ответила Пайпер. — На самом деле Афродита была замужем за Гефестом, единственным уродливым богом на горе Олимп. Поэтому у нее и вышел роман с Аресом, удалым богом войны.

— Только подумать, боги и богини играли в собственной мыльной опере, ведь так? — заметила Прю, раскладывая для моделей позолоченные сандалии с ремешками.

— Даже не пытайся завести меня, — вымолвила Пайпер, вращая глазами. — Хорошо, затем идут близнецы Артемида и Аполлон. Артемида — богиня охоты, а Аполлон — бог музыки.

— Значит, он будет держать лиру, — сказала Прю, вытаскивая маленькую, покрытую позолотой арфу из коробки с реквизитом, который она накануне взяла напрокат в магазине одежды.

— Отлично, — оценила Пайпер. — И последнее, но не менее важное, у нас есть нетерпеливая пара — Аид и Персефона.

— А чем они примечательны? — спросила Прю.

Пайпер надела рукавицы и начала вытаскивать буханки из духовки.

— Аид — бог подземного царства, но не по собственному желанию, — рассказывала она через плечо. — У него было два брата — Зевс и Посейдон. Придя к власти, они бросили жребий, чтобы выяснить, как поделить мир. Зевсу выпал счастливый жребий, и он добился лучшего положения — стал царем богов и правителем небес. Следующим по рангу шел Посейдон, который стал владыкой морей. Последним, но не менее важным был Аид, который стал царем подземного царства. В конце концов, он похитил себе в жены молодую богиню Персефону. Она могла бы выскользнуть из его когтей, если бы не съела одно гранатовое семечко, пока находилась внизу, и поэтому ее обрекли проводить там каждые полгода. Остальное время она имела право проводить на земле.

— Жестоко, — заметила Прю. — Однако для фотографии подойдет. На роль Аида я выберу самого смуглого и самого таинственного парня в нашей группе. Не терпится посмотреть, как они все вместе будут смотреться.

— Что ж, тебе долго не придется ждать, — предупредила Пайпер, когда позвонили в дверь.

Прю взглянула на часы.

— Один из них пришел рано! — скептически сказала она и выбежала из кухни.

— Оох, как хочется посмотреть на красивых людей! — выбежала следом за Прю в фойе Пайпер, забыв снять рукавицы.

Прю распахнула застекленную дверь и затаила дыхание. Перед ней стоял высокий, угловатый молодой человек с прядью блестящих черных волос, напряженными голубыми глазами, в донельзя потрепанных парусиновых плотницких штанах и фуфайке-безрукавке — наряде, который так и вопил: "Я художник". Он с трудом тащил огромную деревянную коробку, которая держалась на трех шатких ножках. С одного конца коробки свисала ткань из черного бархата,

— Ну надо же, — прошептала Пайпер, подсматривая через плечо Прю. — Похоже, пришел наш Аид. Он великолепен!

— Прю Холлиуэл? — одарил их улыбкой молодой человек. — Я Никос. Вы подруга Фиби?

— Да заходите же, — пригласила Прю, отступая назад. Она указала на деревянную коробку. — Неужели это то, чего я жду?

Никос поставил странную штуковину перед ней.

— Совершенно верно — это старая коробка Брауни, из которой выскакивают портреты примерно 1904 года производства, — пояснил он. — Мой отец… что ж, его вполне можно считать коллекционером. У него в подвале полно старых вещей. Узнав про викторианскую тему, я подумал, что вам, может быть, захочется приложить руку к такому старому фотоаппарату.

— И вы еще спрашиваете! — воскликнула Прю. — Нет ничего лучше. Почему я сама до такого не додумалась? Фотоаппарат Викторианской эпохи со стеклянными пластинами вместо современной пленки. Фотографии, снятые таким аппаратом, будут выглядеть как; изображения из другой эпохи и дадут мне преимущество в соревновании. Никос, как мне благодарить вас?

— Не надо, — улыбнулся парень. — Я готов на все ради сестры Фиби.

— Хорошо, а почему бы не поздороваться с самой Фиби? — раздался голос позади них. Все трое обернулись и узрели младшую Холлиуэл, в прозрачном греческом платье позировавшую в дверях фойе. Высокая талия платья была перевязана крест-накрест золотыми лентами в тон с позолоченными ремешками на сандалиях. Еще больше золотых лент оказалось вплетено в волосы Фиби, которые она завила и убрала на голове короной. Змея свисала с ее предплечий, и одна жемчужина на шее довершала картину. Фиби выглядела так словно вышла прямо из греческого фриза.

— Фиби, ты бесподобна, — оценил Никос!

— Правда! — согласилась Прю. — Можно! сейчас же снимать.

— Я нашла свой костюм на кухне и тут же переоделась, — объяснила Фиби, протискиваясь мимо Прю. Затем поцеловала Никоса в щеку.

— Привет, олимпийский бог, — поздоровалась она с Никосом.

— Ого, — пробормотала Пайпер, закатывая глаза. — Пойдемте выбирать наряд для Аида.

Прю схватила фотоаппарат и вместе с Пайпер выскользнула из фойе, предоставляя Фиби возможность пофлиртовать со своим новым возлюбленным.

— Вот то, что и требовалось доказать, — подытожил Никос. — Ты прекрасна всегда — Будь то древнегреческая, Викторианская или современная эпоха…

— Ай, какая ерунда, — всплеснула руками Фиби, хлопая покрытыми позолотой ресницами. — Продолжай…

— Хорошо, — подтвердил Никос. — Я продолжаю.

Он наклонился к ней.

"Он собирается поцеловать меня, — подумала Фиби, закрывая глаза. — Все вышло, как задумала…"

И тут зазвенел колокольчик над дверью.

— Ой, — произнес Никос, отскакивая назад. — Похоже, дверной звонок.

— Наверно, — вздохнула Фиби. С чувством раздражения она тихо подошла к двери и распахнула ее. На крыльце стояла Хлоэ, тонкая и гибкая светловолосая девушка с такой бледной кожей, что она казалась почти прозрачной. Ее совершенные, надутые губки сложились в презрительную усмешку. Увидев высокомерную красотку на территории колледжа, Фиби поняла, что она идеально подойдет для фотографии Прю. Конечно, она не догадывалась, что Хлоэ продемонстрирует замашки супермодели. Фиби вздохнула и закатила глаза. "Что же еще я могла ожидать?" — вздохнула Фиби.

Рядом с Хлоэ стоял очень красивый, мускулистый парень с каштановыми волосами и полной одежды объемистой сумкой.

— Привет, я Митчелл, — представился парень, протягивая руку Фиби. — Я буду ассистентом Прю во время съемки.

Наконец Хлоэ тоже решилась заговорить.

— Привет, Фиби, — протянула она, гордо входя в фойе. — Надеюсь, я пришла по адресу! Волосы и макияж у нас есть, правда?

— Ох, этим, наверно, занимаюсь я, — пригласила Фиби девушку на кухню. Затем она посмотрела на Никоса, и, как бы извиняясь шепнула ему:

— Пожалуй, пора приступить к делу.

— Я вспомню, на чем мы остановились, — ответил он шепотом и подмигнул.

"Замечательно, — внутренне ликовала Фиби. — Все вернулось в прежнюю колею".

Спустя час трое мужчин и три женщины! облаченные в туники с позолоченными краями, в тонких, как паутина, платьях и греческих сандалиях праздно шатались по кухне. Кухонный стол был завален бутафорским щитами, лирами и флейтами Пана. А воздух наполняли речи прекрасных молодых созданий.

— Итак, я говорю профессору: "Вы можете ставить мне неудовлетворительно". Аудирование-то я уже прошел, — вещал Курт, обнаженный блондин, игравший Аполлона.

— Мммм, интересно, — занудно начала сногсшибательная рыжеволосая Мадлен, облаченная в наряд Геры. Она жевала ломтик поджаренного хлеба с икрой. — Как ты думаешь, в этой закуске нет жиров?

Тем временем Фиби находилась на террасе с Никосом и Митчеллом. Митчелл устанавливал повсюду светоотражатели. Никос и Фиби просто флиртовали.

— Никос, должна признаться, что у тебя такие прелестные ножки, — шутила Фиби, разглядывая короткую тунику красавца.

— Спорю, ты будешь так оценивать всех богов, — отреагировал тот.

Фиби рассмеялась.

— Ну ты же единственный бог, которого я зна…

— Фиби!

Фиби подскочила и обернулась. Прю стояла рядом с викторианским фотоаппаратом у входа на террасу в мешковатых брюках и с суровым взглядом:

— Прю! — с тревогой произнесла Фиби.

— Прю… — с восхищением произнес Митчелл.

Привет, Митчелл, — отозвалась Прю, стараясь улыбнуться своему шикарному "ассистенту", в то же время сердито глядя на сестру.

— Гм, случилось что-нибудь непредвиденное? — спросила Фиби, глядя через гостиную на переполненную моделями кухню. — Аборигены действительно выглядят счастливыми.

— Да, а ты заметила, что у нас не хватает одного аборигена? — прошипела Прю. Внутри она кипела. "Я так и знала, что Фиби не следовало доверять, — подумала она. — Как в воду глядела, что-то обязательно должно было произойти не так".

— Не может быть, — едва слышно пробормотала Фиби и, пошатываясь, встала. — Я со всеми договорилась.

— Так вот, одна из женщин не появилась, — резко парировала Прю. — И мы попали в очень неприятную ситуацию.

В комнату вошла Пайпер с большим подносом в руках.

— Фиби, ты же попробуешь мои крабовые оладьи? — умоляла она, предлагая закуску, источающую вкусный аромат. — Ни одна из моделей не захотела прикасаться к ней. Они были пожарены во фритюре.

— Не сейчас, Пайпер, — начала Фиби. — У нас возникла пробле… Эй… Пайпер, — Фиби неожиданно улыбнулась сестре. Глаза Прю расширились, когда она прочла мысли Фиби. Затем повернулась, и ее лицо озарилось очаровательной улыбкой.

— Пайпер… — начала она.

Пайпер тяжело вздохнула. Она обернулась и направилась к кухне.

— Нет, нет, — крикнула она через плечо. — Я узнаю ваш тембр голоса. Ребята, вы собираюсь просить меня еще об одном одолжении. Я точно знаю, что мне не понравится.

— Но ты будешь прекрасно смотреться в таком наряде, — уговаривала Прю, показывая ей новейший костюм с низким вырезом и плотно облегающий.

— И… тебе понравится греческая еда! — заикаясь, пообещала Фиби.

— Напрасно стараешься, Фиби, — шлепнула поднос на стол Пайпер. — Совершенно напрасно.

— Ты права. — Прю вступила в разговор. — У нас ничего не получится. Одна из моделей не пришла, и если ты ее не заменишь, то можно забыть про мою картину. И моя единственная надежда покорить обложку журнала "415" погибнет.

— Ладно, ладно, — согласилась Пайпер, — Я сделаю, как вы скажете. Только я буду стоять на заднем фоне. А то мне как-то не по себе.

Наконец модели были собраны вместе на террасе посреди античной обстановки. С помощью Митчелла Прю придала им классические позы. Джоуи, парень в роли Ареса, высоко держал копье и выглядел свирепо, а Афродита — ее играла Пайпер — неуклюже облокотилась на его плечо. Она дергала край своей короткой туники и втягивала голову в плечи.

Чтобы создать образ Персефоны, невесты-пленницы Аида, Прю заставила Фиби положить руку себе на лоб и повернуться спиной к Никосу, игравшему роль бога подземного царства.

— Фиби, — шепнул ей Митчелл, — ты не должна сидеть так плотно к Аиду? То есть в сценарии не предусмотрено, что он тебе должен нравиться.

— Шшшш, — ответила Фиби, подмигнув Митчеллу и подвигаясь боком еще ближе к Никосу.

Митчелл тоже подмигнул ей, поднес экспонометр к лицу Фиби.

— Семь дробь четыре, Прю, — произнес он.

— Великолепно, — откликнулась Прю, прильнув к старинному фотоаппарату и закрыв голову покрывалом из бархата. — Прекрасно, отличный вид. Все готовы?

— Если честно, то мне не по себе, — отозвалась Хлоэ, капризная блондинка в роли Артемиды. Она нацелила стрелу на стену и разъяренно смотрела на фотоаппарат. — Ломтики поджаренного хлеба с икрой были слишком солеными. Я умираю от жажды. Можно попросить родниковой воды, пожалуйста? Проверьте, чтобы вода была родниковая, а не минеральная.

Прю подбоченилась. Она уже собиралась сказать новоиспеченной примадонне, что та может делать со своей родниковой водой, когда Митчелл положил ей руку на плечо, успокаивая ее.

— Я вам сейчас же принесу воды, — пообещал он Хлоэ. — Вам эвианской или пеллегрино?

— Эвианской, — заказала Хлоэ.

— Вы святой, — шепнула Прю Митчеллу, широко улыбаясь.

— Для чего же тогда нужны ассистенты? — шепотом откликнулся он и пошел на кухню за водой.

Прю снова нырнула под покрывало. В душе она ликовала. Получится шикарный кадр. Она уже представляла, как он будет смотреться на обложке журнала "415".

— Все почти идеально, — раздался ее голос из-под покрывала. — Фиби, отодвинься немножко от Никоса, Пайпер, смотри повеселей. Я делаю наш первый снимок.

— Кто умер и стал Анни Лейбовиц? — пробормотала Пайпер, сжав зубы, а Фиби чуть не рассмеялась.

— Приготовились! — крикнула Прю, высоко держа старинную лампу-вспышку. — Начали. Раз… два… три!

Пшшшшшттт!

Пайпер увидела вспышку и на мгновение полностью ослепла. Когда яркий свет погас, она с трудом приоткрыла глаза. Посмотрела вниз и ахнула. "Арес" выскользнул из ее объятий и рухнул на пол у ее ног.

— Прю… — начала было Пайпер и осмотрелась вокруг себя. Никос, Хлоэ… все молодые и красивые создания лежали на полу друг на друге. Только Фиби сидела прямо и непонимающе хлопала глазами.

Из-под покрывала возникло испуганное лицо Прю.

— Что случилось? — выдавила она, бросаясь вперед и становясь на колени рядом с Куртом-Аполлоном. Она легко толкнула его и приблизила свое лицо плотно к его лицу.

— Он дышит, — сказала Прю.

— Гера тоже дышит, — сообщила Пайпер, поднимая безжизненную руку Мадлен и роняя ее на колени. — Честно говоря, она храпит!

Фиби уставилась на Никоса.

— У него такой блаженный вид, — констатировала она. — Они все только что уснули.

— Да, — подтвердила Прю, снова подталкивая локтем Курта. Тот продолжал спать. — Они уснули и не могут встать.

— Идет эвианская вода с соломинкой, — раздался голос из кухни.

— Митчелл! — ахнула Фиби.

Пайпер увидела, как в гостиную ступает носок ботинка Митчелла. Не думая, она замахала руками перед собой. Носок ботинка вместе, Митчеллом застыл на месте. Храп Геры и тиканье высоких напольных часов тоже прекратились. Время остановилось, но ненадолго.

— Пайпер, ты хорошо сделала, — проговорила Фиби, с трудом поднимаясь на ноги. — Не знаю, что случилось, но здесь действуют сверхъестественные силы, это точно.

— Значит, Митчеллу лучше ничего не знать, — вместо нее закончила Прю. Она бросилась к деревянному сводчатому проходу, отделявшему террасу от гостиной, и сняла с крючка бледно-зеленую занавеску, прикрывавшую дверную раму. Затем она задернула занавеску на медном стержне, скрывая кучу спящих на полу тел, а также Фиби и Пайпер из вида Митчелла.

И как раз вовремя. В то мгновение, когда Прю покончила с занавеской, Митчелл обнаружил признаки жизни. Он вошел в гостиную, держа бутылку с водой.

Он переводил взгляд от занавески к Прю и обратно.

— Уже настал десятиминутный перерыв? — спросил он. — Мне показалось, вы говорили, что любите плотно поработать.

— Гммм, — Прю пыталась выиграть время.

— Бретельки порвались, — раздался истошный крик по другую сторону занавески. — У нас тут беспорядок с костюмами. На нас нельзя смотреть. Так что не заглядывайте!

— Вот именно! — выпалила Прю. Дай волю Фиби, и она придумает самую гнусную ложь. Но обратного хода уже не было.

— Не могу поверить, что костюмы такие непрочные, — пожаловалась Прю, выталкивая Митчелла в фойе. — Я прямо сейчас отвезу их в магазин костюмов и потребую новые.

— Позвольте мне пойти вместо вас, — предложил Митчелл. — В конце концов, я ведь ассистент.

— Нет! — закричала Пайпер в один голос с Фиби, находившейся на террасе.

— М-да, они правы, — пробормотала Прю. — В заказе значится мое имя. Так что мне придется идти самой, и мы возобновим съемку после обеда.

Она открыла выходную дверь.

— Я не могу заставлять вас ждать здесь, — произнесла она, подталкивая Митчелла локтем к выходу на крыльцо. — Но вы сегодня утром здорово поработали. Спасибо за помощь! Без вас я бы не справилась. До свидания!

— Подождите, — закричал Митчелл, не давая Прю захлопнуть дверь. — А как же продолжение съемки сегодня после обеда? Разве вам не понадобится ассистент?

— Знаете, что я вам скажу? — начала Прю, сожалея о том, что приходится давать Митчеллу вынужденную отставку. — Вы бесподобный ассистент, но, пожалуй, остальное я сделаю одна.

— Ну… — бормотал Митчелл, — конечно, вас можно понять.

— Прекрасно! — ответила Прю и снова попыталась захлопнуть дверь.

— Прю! — выпалил Митчелл, еще раз останавливая ее. — Если вы не хотите, чтобы я был вашим ассистентом, по крайней мере, позвольте мне пригласить вас завтра на обед. Мне очень хочется вас завтра увидеть.

— Замечательно! — выпалила Прю, чувствуя и страх и радость одновременно. Может быть, удастся выкрутиться из создавшегося хаоса, не испортив отношений с Митчеллом. — Почему бы вам не заехать к восьми. До встречи!

Наконец Прю удалось захлопнуть дверь. Она обернулась и, тяжело дыша, прислонилась к ней. Она терпеть не могла подобные неловкие мгновения в отношениях между ведьмами и смертными!

Вздыхая, Прю вернулась в гостиную и отдернула занавеску. Пайпер и Фиби сидели на полу, уставившись на кучу дремавших красивых существ.

— Мы проверили всех, — ответила Пайпер. — С ними ничего не случилось. Они просто крепко спят.

— После съемки я строила большие планы на Никоса. Теперь ничего не получится, — угрюмо пробормотала Фиби, толкая инертное тело своего любимого.

— Из моей обложки для журнала "415" тоже ничего не выйдет, и все из-за твоего дружка, который находится здесь! — сердито заявила Прю. Она свирепо смотрела на Фиби. — Как ты думаешь, кто он такой? Демон или колдун? Трудно сказать, что скрывается под его обнаженным телом.

— Почему ты думаешь, что виноват Никос? — возразила Фиби, вскакивая. — Он же принес не свой фотоаппарат. Он говорил, что нашел его у отца в подвале. Он мог принадлежать кому угодно.

— Верно, Фиби, — кипела от злости Прю, резко вытащив пластину из фотоаппарата и положив ее в защитную металлическую коробку. — Сейчас меня мало волнует, кто он. Я знаю одно — ты его сюда привела, а он притащил проклятый аппарат с собой. А теперь шесть человек лежат околдованные в нашей гостиной! Мой испорченный кадр ничто по сравнению с тем, что нас ждет, если мы не сможем привести в чувство их всех.

— Она права, — поддержала ее Пайпер, одергивая свою слишком короткую тунику и кусая губу.

— Я просто ничего не понимаю! — сказала Фиби, подходя к фотоаппарату. — Не вижу в нем ничего, кроме обычной заплесневелой антикварной вещи.

Она взглянула на аппарат и положила рука поверх него. Мгновенно ее тело пронзил электрический удар. Она ахнула и зажмурила глаза. Началось одно из ее предчувствий — она ощущала его приближение.

Она шла через темный болотистый лес, Посмотрела вниз и увидела, как ее ноги в позолоченных сандалиях хлюпают по грязной, влажной тропинке. Деревья маячили вокруг нее, словно зловещие скелеты, а вдалеке слышались отчаянные призрачные крики. Фиби огляделась вокруг себя, но не видела ничего кроме тумана. За деревьями начали клубиться несколько струек призрачного дыма. Стало страшно, но у нее возникло такое ощущение, будто место для нее… знакомое.

И тут Фиби почувствовала, как ее мысли уносятся далеко от привидевшегося ей места. Она захлопала глазами и увидела, как ее сестры парят над ней и выглядят взволнованными.

— Предчувствие? — спросила Пайпер.

— Угу, — задыхаясь ответила Фиби. — Я оказалась на болоте — понятия не имею, где это. Но что-то наводит меня на мысль, что наших моделей перенесли туда.

Прю и Пайпер переглянулись.

— "Книга Теней"? — подсказала Прю.

— Ты предвосхитила мою мысль, — ответила Пайпер.

И три сестры побежали вверх по лестнице к чердаку

Чердак был завален старыми диванами, набитыми конским волосом, и тростниковыми креслами, желтыми манекенами для платьев и проржавевшими клетками для птиц. Однако середина помещения оставалась свободной от вещей. Именно там стоял старый деревянный пюпитр, на котором покоилась огромная, переплетенная в кожу "Книга Теней".

Сестры набросились на том. Фиби начала перелистывать устоявшие перед напором времени пергаментные страницы.

— Ну-ка, посмотрим… — бормотала она. — Картины, сон, чары, фотоаппарат… Вот! Фотоаппараты.

Пайпер и Прю глядели из-за плеч Фиби, пока та громко читала.

"Примитивных людей давно высмеивают за их веру в то, что фотоаппарат может похитить душу человека, — читала она. — Смертные действительно мало знают, что фотоаппараты являются классическими порталами, ведущими за пределы этого мира".

— За пределы этого мира? — спросила Пайпер. — И где же они точно находятся?

— Ты знаешь о мире блуждающих душ, — вздохнув, прервала Прю. — Таинственно, как всегда.

"Душа похищается вихрем энергии в заколдованном фотоаппарате, — продолжала читать Фиби. — Ее необходимо вернуть через тот же портал".

— Похоже, мы можем совершить путешествие через фотоаппарат и вернуть души наших моделей, — предположила Прю.

— Но мы не пострадали в первый раз, когда щелкнул затвор объектива, — отметила Пайпер, — Должно быть, наши силы сберегли нас. И как же мы заставим аппарат сработать им этот раз?

Сестры смотрели друг на друга. И тут все имеете выпалили:

— Заклинание.

— Да, посмотрим, что тут можно найти, — Снова стала листать книгу Фиби. — Хорошо, как насчет такого?

"На мгновение мы втроем можем стать простыми смертными", — читала Пайпер.

"Перенеси нас туда, где мы желаем оказаться, затем верни нам наши силы", — завершила чтение Прю. Пайпер быстро записала строки из книги на клочке бумаги.

— Думаю, это подойдет, — захлопнула Фиби "Книгу Теней". — Спустимся вниз и приведем слова в действие.

— Грррррр.

— Подождите, — произнесла Пайпер, оглядываясь через плечо на темные ниши чердака. — Ты слышала?

— Что? — спросила Прю, подходя к лестнице.

— Грррррр!

— Хорошо, подожди минутку, — сказала Фиби дрожащим голосом. Она схватила руку Пайпер. — Я точно слышала.

— Грррр!

Издав еще один страшный рык, что-то выпрыгнуло из самого дальнего угла чердака. В непроглядной тьме Фиби пыталась разглядеть непрошеного гостя, оказавшегося каким-то зверем. Зверь приближался. И вдруг у Фиби вырвался леденящий кровь вопль.

Зверем оказалась свирепая, грозная собака, мускулы которой переливались под блестящей черной шерстью, а похожие на лезвия когти впивались в дощатый пол чердака. Она зарычала на сестер, и ее рык исходил не из одной, а из трех свирепых голов!