Дух лунной башни

Глава 7. Ошибка магии

Две недели пролетели ураганом новых впечатлений и забот. Утренние тренировки, уроки, практика, домашние задания. И всё — единственное, о чем я могла думать, это о синей постели и продолжительном сне. Занятия с Эмилио выматывали, выжимали соки и награждали синяками, однако приносили пользу. Злость притупилась, и я перестала считать времяпрепровождение в колледже бессмысленным. Без иронии слушала мэтров, отмечая полезное и отбрасывая незначительное.

Самый интересный, на мой взгляд, предмет — искусство заклятий — вел директор Ив Бритт.

В классе стояла кладбищенская тишина, ученики побаивались гнева пожилого мэтра, хотя большинство и не прониклось важностью курса. Полноценные, да и многие полуцветы, предпочитали совершенствовать врожденную магию, игнорируя дополнительные навыки, как чужеродные.

— Вы — глупцы! — объявил Бритт на первом же уроке. — Думаете, приручите внутреннюю силу, и станете блестящими магами? Чушь! Истинная мощь в разносторонности, в глубине познаний. Для того и нужны заклятья. Они научат пользоваться любой магией, даже той, к которой у вас, отродясь, нет способностей. Да, это трудно, иногда почти невозможно. Вы не преуспеете, не доведете чужую магию до совершенства. Но, овладев азами, сможете применять при необходимости. По крайней мере, те из вас, у кого хватит мозгов и терпения.

Ученики кивали в такт, но, покидая класс, негодующе фыркали. Если б курс преподавал кто-то другой, вели б себя по-свински на занятиях. Как делали это на вспомогательной магии, игнорируя мэтра Шаадея. Окончательно распоясаться мешали угрозы педагога привлечь нарушителей к подготовке ингредиентов для зелий — отправить толочь сушеных насекомых или потрошить жаб. Старожилы говорили, к упомянутому средству Шаадей прибегал крайне редко, но коли подобное случалось, мало не казалось никому.

С большим рвением, нежели на первом занятии, я слушала объяснения Летисии Дитрих. Интерес проснулся, едва магиня объяснила, что раскроет секреты магических цветов и научит защищаться от любых противников, даже заведомо сильнее. Что-что, а это знание могло пригодиться. Ни Свен, ни Джемма не проявляли активности, но затишье не могло продолжаться вечно. За рожки и купание в гряди ведьма обиду затаила смертельную, да ненаглядный Свен вряд ли позабыл позорное изгнание из замка Ван-се-Росса.

В обители полуцветов жизнь текла без явных эксцессов. Пронизывающие взгляды Кайла Нестора не в счет. Я каждый вечер коротала в компании Агнии, Шема и Лиана, не давая старосте приблизиться. Если никого из друзей не наблюдалось рядом, пряталась в спальне, куда любому представителю мужского пола вход был заказан. Не на словах. Магией. Мэтры об этом заботились не первое столетие: мальчики не могли попасть в девичьи покои, натыкались на невидимые стены, и наоборот.

Я постепенно привыкала к колледжу, его порядкам и зловещей атмосфере. Тоска по родным, терзавшая душу в первые дни, чуть притупилась. Но мне катастрофически не хватало свежего воздуха. Дома я не сидела взаперти, много времени проводила в лесу, собирая ягоды и грибы, или сбегала к реке — подальше от ворчания тетки Дот. Здесь же прогулки полуцветам не полагались. Для нашей безопасности. Вдруг кто из полноценных столкнет со скалы?

Я придумала себе развлечение. Открывала окно спальни настежь и любовалась просторами, представляя, что сижу не в замке, а гуляю внизу. Я влюбилась в море. В нем ощущалась мощь, способная противостоять любому, даже великому магу. Иногда оно притупляло бдительность, успокаивалось, напоминая миролюбивое озеро, затем снова принималось бушевать, грозя замку всевозможными карами. Но он стоял слишком высоко, рассвирепевшие волны до него не добирались даже в шторм.

Вид никогда не надоедал, преображаясь по несколько раз на дню. Многослойные пепельно-сизые облака спускались так низко, будто желали полюбоваться отражением, но потом сквозь них пробивались солнечные лучи, серебря воду. Небо очищалось и казалось бездонным. Но приплывали фиолетовые дождевые тучи, заволакивая всё вокруг мглой. Чернело и море, чтобы показать дурной нрав. Тогда я закрывала окно и смотрела, как стекло противостоит ливню, а капли соревнуются в скорости, сбегая вниз.

В общем, жизнь текла размеренно. Без серьезных происшествий. Единственным событием, нарушившим покой особого сектора, стало рассекречивание происхождения Лиана. Но досталось не ему, а полноценному братцу Лайдену. От своих же дружков, не подозревавших о необычной ситуации в семействе Прентис. Колледж жужжал несколько дней, ученики шепотом пересказывали шокирующие подробности. Лиан лишь философски пожимал плечами.

— Да, у нас необычная семья. Ну и что? У всех полуцветов история… э-э-э… деликатная.

— Угу, но не у каждого отец — герцог, — усмехнулся Шем с толикой зависти. — Да еще не отрицающий отцовства.

Лиан залился краской и уткнулся в «Целительство для начинающих». Шем выразительно посмотрел на нас с Агнией. Он прав. Как ни крути, а историю и близко не назовешь обычной. Прентис-старший, как и полагалось представителям знати, женился на ровне и произвел на свет наследника — Лайдена. Но супруга вскоре скончалась от неизлечимой хвори, и герцог, недолго погоревав, сочетался браком со служанкой, по которой неровно дышал с юности. Возразить никто не посмел, учитывая положение жениха и влияние герцогства. В этом союзе и родился младший сын — полуцвет, обитавший в замке на тех же правах, что старший брат.

— Не удивительно, что Лайден держал язык за зубами, — не унимался Шем, пока Лиан не слышал.

Мелкий отправлялся спать раньше. Привыкнув к роскоши, утром собирался медленнее остальных и вынужденно вставал за полчаса до всех. Не считая меня. Благодаря тренировкам с Эмилио, я в особом секторе числилась самой ранней пташкой.

Агния закатила глаза.

— Чем сплетничать, лучше расскажи свою историю.

Уязвленный Шем покраснел.

— Дамы вперед.

— Размечтался.

Считалось дурным тоном расспрашивать полуцветов о происхождении. Даже в кругу своих. По реакции Шема на родословную Лиана, я заподозрила, что и его папаша был богатым сильным магом. Темным магом. Но он, как водится, не пожелал афишировать наличие неправильного отпрыска. Что до Агнии, за две недели она ни слова не сказала о семье. Но учитывая привычку командовать и плевать на всех и вся, тут крылось что-то особенное. Моя история любопытными подробностями не изобиловала, но поддавшись всеобщей таинственности, я не спешила откровенничать.

Постепенно все темы на свете утратили актуальность.

Кроме одной.

Приближалась ночь духа. И только ленивый — шепотом или во весь голос — не рассказывал зловещие истории, происходившие в Гвендарлин в разные годы. О смельчаках (или идиотах), рискнувших покинуть спальню в новолуние. Лиан не замолкал ни на минуту, вспоминая всё, что слышал от старшего братца.

— Лайден говорил… Лайден видел…

Я хмыкала про себя. Как бы в колледже ни склоняли семейство Прентис, дома братья явно ладили. Впрочем, вряд ли у Лайдена был выбор. Еще вопрос, кто находился на более привилегированном положении. Это у Лиана мать — действующая герцогиня. И любимая жена отца в придачу.

Накануне новолуния мне опять приснился кошмар. Всё тот же — с блужданиями по коридорам на зловещий голос. С одним отличием. От стены отделилась тень. Не та, что однажды сражалась за мою душу. Другая. На пол спрыгнул кошачий силуэт и превратился в… нет, не в Урсула. В Тиру. Черная кошка смотрела желтыми глазами, напоминающими в темноте спящего замка две луны.

«Проснись», — шепнула она требовательно.

Я открыла глаза и встретилась взглядом с Урсулом, сидящим на моей груди. — Мяу? — спросил он тревожно.

— Порядок, — ответила я, ни капли не усомнившись, что за вопрос задал синий кот.

С памятного проникновения в разум питомца, мне ещё трижды удавалось увидеть замок его глазами. Но без четких очертаний и ярких ощущений. По коридорам бродили тени, долетали обрывки фраз. Ничего похожего на подслушанный разговор среднего герцога с Дитрих. На разговор, о котором я старалась не думать, чувствуя себя преступницей, погревшей уши там, где не следовало.

Я помнила, что Элиас рассказал о месте, где на днях видели привидение, не появлявшееся несколько лет:

«Не вздумай ходить в лунную башню. Считается, там тоже живёт призрак. Старшекурсники подбивают новичков, устраивают испытание. Но если нарушителя застукают, от позора он не отмоешься до конца учёбы. Этот грех не прощается. Почему? Не знаю…»

Ещё сильнее мне не понравилась реакция Эмилио на возвращение призрака. Здесь крылась зловещая история. Очень и очень нехорошая. Такая, в которую никому не стоит влезать. Особенно полуцвету.

Первым уроком, как нарочно, стояла теория цветовой магии, и мысли за завтраком вились вокруг Дитрих и загадочного обитателя лунной башни. Задумавшись, я упустила момент, как рядом устроился староста Кайл.

— Через две недели в замке осенний маскарад, — оповестил он знакомым покровительственным тоном. — Тема сезона — лесные животные. Будешь моей парой?

Я подавилась кофе. Парой Кайла? Да идите вы тем самым лесом, откуда упомянутая живность родом!

— А разве полуцветам место на празднике полноценных? — спросила я сурово.

— Маскарады — исключение. Главная задача для каждого участника — остаться неузнанным. Это не сложно. Все же в масках и париках. А наши меняющиеся глаза замаскирует особое зелье. Действия хватает на три часа. Обычно оно запрещено, но в ночь маскарада мэтры не придираются. Если не попадешься, разумеется.

Я поставила чашку на стол, чтобы не пролить содержимое на себя. Или на Кайла. Во втором случае — вовсе не случайно.

— Вынуждена отказаться. Не люблю маскарады.

Староста крякнул нечто нечленораздельное, явно не ожидая подобного исхода.

— Не любишь? — удивился сидящий напротив Шем. — Это отличная возможность побывать на шикарном празднике, не опасаясь за сохранность частей тела.

— У меня странные вкусы, — ответила я уклончиво, поднимаясь из-за стола.

Не хватало просвещать присутствующих, особенно навострившего уши Кайла, что подобное мероприятие послужило причиной моего появления на свет.

На теорию цветовой магии пошли с Агнией, задержавшейся из-за дежурства по кухне. Перемещаться по Гвендарлин безопаснее большой компанией. Но и к двум полуцветам полноценные не рисковали лезть. Особенно к огненной стерве, в первый же день покалечившей крепких парней. Тех самых, которым досталось после прыжка через портал. Как о происшествии узнал весь замок, оставалось тайной. Уж не Дюваль ли постарался? Дабы напомнить ученикам, что связываться с нашим братом чревато.

Мы спешили. До начала урока оставались считанные минуты, а Дитрих ненавидела опоздания. Обрушивала гнев на любого полноценного, даже самого именитого и родовитого. Полуцветы пока не успели «отличиться», но проверять, что бывает в этом случае, нам с Агнией не улыбалось. Мы ловко лавировали в потоке учеников, вовремя уворачиваясь от столкновений.

Увы, спешка нас и подвела. Агния не заметила ловушку на лестнице — примитивную, рассчитанную на невнимательных простачков. Правая нога угодила прямиком в разлитую серебристую жидкость и намертво приклеилась к ступеньке.

— Проклятье! — прошипела Агния, силясь вытащить ногу из туфли.

Лучше идти босиком, нежели гневить Дитрих.

— Бесполезно, — досадливо поморщилась я. — Это магический клей. Так просто не выбраться. Лиан рассказывал.

— А он не объяснил, как отклеиться? — лицо Агнии пылало, почти сливаясь с волосами.

Я развела руками. Увы, эту часть истории я прослушала. А зря.

Полноценные заметили приключившийся казус и откровенно веселились. Приходить на помощь, разумеется, никто не спешил. Где они, а где мы! Так и надо никчемным полуцветам! Мимо пробежал Нильс Бернарду, «сражавшийся» на первом занятии с Лианом. На нас и не взглянул, поглощенный, судя по розовым от волнения щекам, собственными заботами. Остальные обходили наш край лестницы стороной, показывая пальцами и шушукаясь.

— Иди на урок, — велела Агния надрывно.

Нет, реветь она не собиралась. Не на ту напали. Но обида в голосе прозвучала явственно.

— Угу, — фыркнула я. — И оставить тебя на растерзание? Сидеть тут в одиночку — не вариант.

— А вариант — сидеть вдвоем до скончания времен? Сами всё равно проблему не решим.

— Не решим, — повторила я эхом, заметив вдалеке лояльно настроенного полноценного.

Но тут же выругалась. Элиас Ван-се-Росса, обещавший присматривать за мной в Гвендарлин, шел в компании Рашель Фаули — белокурой и утонченной, как гадкий брат. Младший герцог почувствовал мой взгляд. Глаза стального цвета округлились, изящные губы плотно сжались. Вынужденный покровитель столкнулся с неприятной дилеммой: проигнорировать увиденное или выставить себя в невыгодном свете перед Рашель и ей подобными. Впрочем, в беду угодила не я, а Агния. Помогать моим друзьям герцогиня Виктория не требовала.

Поравнявшись с нами, Рашель расхохоталась.

— Только посмотри на это отрепье, — скривилась она, показательно беря Элиаса под руку. — Так бездарно вляпаться! Хотя чему я удивляюсь? Что с полуцвета взять?

Младший герцог тактично промолчал. Непростое это дело — быть хорошим для всех.

— Ненавижу, — шепнула я, когда парочка удалилась на безопасное расстояние.

Под потолком требовательно заиграл марш, символизирующий начало урока (на перемену учеников Гвендарлин приглашал воздушный вальс). Агния закатила глаза и выругалась. Мы одни. Ни учеников, ни педагогов. На помощь прийти некому, а на теории цветовой магии привлекают ненужное внимание два пустых места. Не замечающая нас обычно Дитрих всенепременно исправит сию «несправедливость».

— Зря ты осталась, — досадливо протянула Агния.

— Знаю, ты бы меня бросила, — ответила я в тон, присаживаясь на ступеньку.

Сокурсница смолчала. Наверняка, не знала, как бы поступила, если б мы поменялись ролями. Я и сама не понимала, почему не ушла. Полуцветы должны держаться вместе? Чушь собачья. С Агнией мы вообще не подруги. Из троих так называемых друзей, мне ближе Шем. С первого дня проявляет дружелюбие. Не показное, как Кайл. Искреннее.

— Идиотки, — зашипел кто-то выше на лестнице. — Так и знал, что до сих пор сидите.

Агния странно кашлянула, у меня отвисла челюсть. К нам, шустро перебирая ногами и оглядываясь, спускался ни кто иной, как Элиас Ван-се-Росса. Собственной персоной!

— Сам ты… — начала Агния, но я шлепнула ее по руке.

Дура! Лучше б угомонила огненный пыл, пока младший герцог не передумал.

Но Элиас не обратил на плененную лестницей девушку внимания. Поглядел, качая головой, на меня. Будто не Агния, а я опростоволосилась.

— Где твои мозги, Лилит? Кулон использовать не догадалась?

— А?

— Тот, что у тебя на шее висит?

— Э-э-э… Так он же… это… не обладает серьезной защитой и…

Элиас вздохнул и закатил глаза.

— Моя матушка внушила эту чушь? Ну-ну. В ее репертуаре темнить и недоговаривать. Трилистник — мощный темный артефакт из тайников семьи. Он не только чужую магию отражает, но и разрушает многие заклятья. Сожми его и тяни силу. Торопись.

Голова загудела, как огретая скалкой тетушки Дот. Мощный артефакт?! Из запасов Ван-се-Росса?! Да отправляйтесь вы непроходимой пустыней!

— Лилит! — грозный окрик младшего герцога вернул разбежавшиеся мысли на место.

Я сжала трилистник, ощущая кожей каждый изгиб.

Ничего. Обычный металл. Слабый амулетик. Максимум на что способен — наградить ведьму ее же наколдованными рожками.

— Тянись! — прорычал младший герцог.

Если б передо мной стоял не Элиас, от которого герцогиня Виктория потребовала всяческого содействия моей бедовой персоне, я бы решила, что ученики устроили гадкий розыгрыш. Делегировали самого смелого, а сами наблюдают из-за угла за моими бездарными потугами и ржут, как кони.

— Тянись!

Я сжала кулак сильнее, острые края больно вонзились вплоть: вот-вот кровь польет.

Первыми тепло ощутили пальцы. Словно коснулись прогретого на солнце песка. От них вверх — к плечу — побежали невидимые лучики, стимулируя каждый нерв. Глаза послушно закрылись, губы зашептали сами по себе:

— Растворись.

Агния охнула и покачнулась. Едва успела схватиться за перила, иначе б кувыркнулась вниз. Заколдованная ступенька отреагировала на мой приказ, но издевательским образом — прогнулась и вытолкнула ногу пленницы.

— В следующий раз не изображай тупицу, — посоветовал мне Элиас насмешливо. — А лучше запасись антивредительским эликсиром. Хорошее средство против бездарных выходок местных «умников». Побрызгали б на ногу и сразу отклеились. Чего застыли? Хотите, чтобы Дитрих вас до летних каникул не простила?

Элиас хмыкнул и довольный собой умчался вверх по лестнице.

Агния посмотрела на меня, как на чудо-зверушку.

— С каких пор у тебя в друзьях полноценные?

— Элиас мне не друг, — огрызнулась я, схватила сокурсницу за руку и потянула в сторону нужного класса. Младший герцог прав. Мы пропустили десять минут урока.

— Не друг? Он по доброте душевной пришел на выручку?

— Герцогиня Виктория покровительствует моей семье. Мама — лучшая хранительница цветов и трав на юго-западе Многоцветья. Ею дорожат.

Я не видела лица Агнии, но смешок услышала явственно. — Поэтому тебе подарили семейный артефакт?

— Наверное, — бросила я раздраженно.

Без язвительных замечаний виски иголками кололи тревожные мысли. Одно дело — глупая безделушка, презентованная с герцогского плеча. Другое — реликвия влиятельнейшей в Многоцветье семьи. Какого демона?!

Гневный голос Дитрих мы услышали шагов за десять до двери. Кто-то прыткий и без нас довел магиню до белого каления. Она громогласно обещала содрать с наглеца три шкуры и зажарить внутренности до хрустящей корочки.

— Может, не стоит? — предостерегающе округлила глаза Агния.

Но я уверенно взялась за дверную ручку. Не появиться на занятии хуже, чем опоздать.

Дитрих обернулась на скрип и замолкла на полуслове. Взгляд обжег раскаленным железом, и я поспешила уставиться в пол, отметив мимоходом в уме, что рядом с магиней стоит Нильс Бернарду и трясется, как травинка перед грозой. Извинения застряли в горле. Хорошо хоть Агнии хватило мозгов пробубнить их под нос. Для Дитрих, разумеется, наши сожаления ничего не значили. Если уж полноценному досталось, полуцветам на милость рассчитывать не приходилось.

— Никакого уважения к древнему магическому колледжу, — процедила магиня яростно. — Кем вы себя возомнили? Полноправными ученицами? Вынуждена разочаровать. Вы — никто. Ошибка магии.

Дитрих замолчала и прошла вдоль парт, о чем-то сосредоточенно раздумывая.

— Сядьте на место, — велела она Агнии и Нильсу. — А ты, — темные глаза плотоядно блеснули, — останься. Мы обсудим, что такое полуцветы. Ты станешь отличным наглядным пособием.

Зловещая интонация Дитрих встревожила учеников. Никто не посмел смеяться. Себе дороже. Колючие взгляды приковались к моему лицу. Но я спрятала волнение. Не дождутся! Главное, чтобы злость не хлынула. Вряд ли стерве-преподавательнице улыбается подкоптить бледную кожу.

— Цветовая магия, — протянула Дитрих мечтательно. — В ней срыто пламя. Не такое, что извергают огневики. Иное. Мощное. Живущее внутри магов и питающее каждого из нас силой. Обычно оно невидимо, но при определенных обстоятельствах пламя можно разглядеть. Или его искры. Два однородных пламени способны породить третье — живое, яркое, насыщенное. Настоящее. Но, когда встречаются несовместимые цветовые огни, происходит сбой. Они в силах подарить жизнь, но сосуд не наполняется истинным пламенем, а лишь его отголосками, тенями. Называйте, как ходите. Главное, такая жизнь взята взаймы, она не в состоянии передать магический огонь дальше.

Класс поглотила тишина, словно огромное животное, вроде кита, утянуло всех в прожорливую глотку, оставив все звуки снаружи. Но я физически ощущала волны усилившейся неприязни. Да, мы и раньше знали, что полуцветы несовместимы, бесплодны и часто извергают неправильную магию. Однако монолог Дитрих о пламени перевел отношение ко мне подобным на новый уровень, но не вверх, а вниз — еще на несколько ступенек.

— Каково быть пустышкой? — спросила магиня проникновенно, просвечивая меня презрительным взглядом.

Самым правильным было смолчать. Но я равнодушно передернула плечами.

— Любой опыт субъективен.

Полноценные ахнули. Агния с Лианом тоже, а Шем и вовсе едва не свалился со стула с перепуга. Дитрих дернулась. Она с удовольствием бы влепила мне пощечину. Однако предпочла не унижаться, накидываясь на ублюдка.

— Я не зря упоминала наглядную демонстрацию, — объявила мстительно. — Смотрите.

Магиня выставила вперед руку — ладонью вверх — и зашептала заклинание на мертвом языке, который преподавался на старших курсах избранным студентам. Тем, кто изучал особые подвиды темной магии. Он поддавался не всем. Большинство магов слышали не слова, а пугающие шипящие звуки, видели в книгах пустые страницы вместо строк. Вот и сейчас ученики задышали часто-часто от волнения. Кто-то не удержался от панического замечания: «натуральная змея», подразумевая, разумеется, не саму Дитрих, а издаваемые ею звуки.

Лишь я уставилась на преподавательницу бараном. Никакого шипения. С ее губ лилась связная речь. Я не могла разобрать отдельных слов, но общий смысл улавливала четко, словно кто-то впечатывал его в мой разум. Магиня призывала цветовое пламя, умасливала его дифирамбами и умоляла явиться взору собравшихся. Пламя откликнулось. Не сразу, будто тянуло время, наслаждаясь приторными похвалами. Но насытившись, подарило черно-красные искры, вылетевшие из ладони Дитрих.

— Вот и доказательство! — воскликнула магиня. — Я — настоящий маг!

Ученики зааплодировали, а я с трудом сдержала рвотный рефлекс. Ну и пусть мне не светят цветовые искры «истинного пламени», и я без огня траву на расстоянии нескольких десятков метров выжигаю!

— Твоя очередь, полуцвет, — осклабилась в ухмылке Дитрих. — Протяни ладонь.

Я не посмела ослушаться. Сама нарвалась на неприятности. Точнее, нарвалась Агния. Но раз я по собственной воле осталась с ней в коридоре, надо вытерпеть экзекуцию и чужое злорадство.

Вновь зазвучал мертвый язык. Все те же увещевания и хвалебные речи. Я стояла лицом к классу, но от большинства любопытных глаз меня закрывала Дитрих. Магиня взирала насмешливо, наслаждаясь моей никчемностью и «пустотой». Упивалась собственным превосходством.

Всё изменилось вмиг. Зрачки глубоких небесных глаз преподавательницы расширились, речь оборвалась. Но я почувствовала ЭТО еще раньше. Первым потеплел затылок, от него горячая волна побежала дальше — к вытянутой ладони, к самым кончикам пальцев. Я перевела на них изумленный взгляд и едва сдержала крик. Нет, я не увидела ярких искр, сыплющихся вниз, как у магини. Но по коже пробежали тонкие молнии. Едва заметные, черно-синие.

— Сядь на место! — приказала Дитрих прежде, чем молнии заметил кто-то еще. В голосе вместе с яростью прозвучал страх.

Дважды повторять не требовалось. Я миновала грань, отделяющую угол полуцветов от полноценных магов со скоростью прыткого зайца, не понимая, что сейчас приключилось. Плюхнулась рядом с Шемом, не смея глядеть на стерву-магиню.

Но она быстро взяла себя в руки.

— Продолжим урок. Что касается опоздавших, завтра вас ждет отработка наказания в кабинете мэтра Шаадея. Не сомневаюсь, он обрадуется помощникам. Это и вас касается, Нильс Бернарду. Появление в классе даже на секунду позже меня неприемлемо.

Я покосилась на проштрафившегося мальчишку. Но не заметила и намека на огорчение. На бледном лице застыла печать обреченности. Кажется, наказание Дитрих стало наименьшей из его проблем.