Другие правила

Глава 31 «БОЛЬШОЙ СЫРТ», ДТ-КОМБИНАТ

— Выдвигаемся через пятнадцать минут, — сказал Жилин. — Время пошло.

Ковальский покивал согласно и увел Черняка за собой — готовить краулеры.

— А я?! — вскочил Гупта.

— А ты сиди и помалкивай! — грозно пискнула Ленусик. Она положила Виджаю на плечи свои тонкие ручки, и тот покорно сел.

— Тебе надо готовиться, — очень серьезно сказал Жилин. — Тебе и Моргану. Не диверсанты выиграют эту войну, а вы — метеотехники.

— По другим правилам… — уныло, но с пробившейся гордостью проговорил Гупта и ладонью подтер нос.

— Где твой платочек?! — гневно осведомилась Лена, и Виджай вобрал голову в плечи, жмурясь и «прижимая уши», как нашкодивший кот.

Марина подошла к Жилину и прижалась.

— Ты уверен, что делаешь все как надо? — тихо спросила она и принялась разглаживать комбинезон на широкой груди Глеба. Жилин улыбнулся и обнял ее.

— Уверен.

— Там ведь и убить могут… — насупилась Марина.

— Это вряд ли, — коротко сказал Жилин.

— Я смотрю, тебя это будто и не волнует…

— Конечно. У меня же есть своя пушка.

Марина положила голову ему на грудь и вздохнула.

— Маришечка, — сказал Глеб, — не бойся. Я не один, и ребята со мной. И киберов целый взвод… Надо же когда-нибудь и сдачи дать этим… пронумерованным. Я ничего такого не хочу, только чтобы База снова стала нормальным научным городком, чтобы можно было ездить туда в гости и ничего не бояться. Разве плохо? Марик?

— Хорошо, наверное…

Марик уткнулась в грудь Жилину и крепко прижалась. Марику было страшно…

Если бы кто-нибудь спросил Яэль, зачем она так рвалась в рейд, сержант Шимшони вряд ли бы ответила. Просто возникло в ней мучительное желание что-то сделать, сотворить, одержать хоть маленькую победу над пурпурной нежитью. Можете называть это блажью…

Яэль ехала третьей после Соловейчика и Жилина. За нею поспешали Гоша Черняк и Бранкевич, а Гирин замыкал кавалькаду. Впереди, метрах в пятидесяти, маячили серебристые фигурки киберразведчиков, похожих на пауков, только симпатичных, шестилапых и четырехглазых. На их спинах были выведены цифры — от единицы до шестерки. Пауки шли зигзагами, временами останавливаясь и активно шевеля манипуляторами.

Жилин потихонечку, чтобы зря не поднимать пыль, повел отряд в объезд дыбящейся мезы — на восток, к ДТ-комбинату. Левее, за мальпаисом, громоздились циклопические постройки климатической станции — главного «орудия возмездия». Но там еще ничего не было готово. Скорее бы… Нетерпение порой достигало уровня болезненного, лишая сна и отдыха. И еще роились в голове опасения — вдруг догадаются пурпуры и захватят климатизаторы?! И что тогда делать?..

Яэль чуть свернула, чтобы выехать из облака пыли. Краулер ей достался новенький, переливающийся яркой пластмассой, блестящий хрусталиками прожекторов… Вернее, это он раньше, еще в шлюзах шахты, блестел и переливался. Теперь же и низкие борта, и сиденья, и багажник обтягивала «хамелеонка», уже порядком запылившаяся.

Яэль слышала только свое дыхание и скрипучий шорох походного комбинезона. Потом она припомнила, что нужно было еще сделать. И скомандовала микрокомпьютеру, запрятанному где-то в тяжелом шлеме:

— Звук.

По ушам ударили скрип, дребезг, вой моторов.

— Тише!

— Тише, тише, тише… — звук начал таять.

— Достаточно.

Острое чувство опасности и незащищенности попритухло, Яэль успокоилась и вернулась мыслями к главному предмету своих волнений. К мужчине, заставлявшему ее плакать.

Антон ей сразу понравился, еще тогда, на планетолете, хоть и был слишком робок и неуверен. И он в нее влюбился. А она влюбилась в Жилина, такого сильного, такого надежного… И без ответа. Каменная стена… Пострадала она, пострадала и заметила вдруг, что баланс-то меняется. Антон все мужал, уверенней становился, процентный состав мужественности все рос в нем да рос. И однажды она сама сказала, что «горячее сердце обязательно зажжет другое». Где только она такое вычитала…

Яэль включила автоводитель и потащила из «седельной» кобуры увесистый дезинтегратор «перун», подхватила сей агрегат под рубчатое цевье, дважды проверила — не сброшен ли предохранитель. «Перун» — старье, тяжелый он и неудобный, но надежный. Будет стрелять, пока не расплавится.

— Режим нацеливания? — вкрадчиво спросил комп.

— Давай!

Лицевая пластина шлема мигнула и словно раздвинулась. Тонкие линии прицела хищно ловили в перекрестье то краулер, то скачущего «паука». Яэль навела лучемет на столбчатый камень и мягко включила оружие.

— Цель поражена непрерывным разрядом, — прокомментировал компьютер. — Резерв — 2,5 секунды. Рекомендую перевести регулятор на импульсный режим.

Вот балда! Сержант, называется… Яэль нашарила на лучемете ползунок регулятора и сдвинула его на «имп.» Так ведь и батарею посадить можно, стрелок…

— А ты и вправду знаешь, с какой стороны дуло у деза, — послышался ехидный голос Гирина.

— А то! — буркнула Яэль. — Не абы как…

По наметам слежавшегося черного песка отряд выбрался на бугристое лавовое поле — мальпаис. Гиблое место. Черная, словно обугленная, масса искореженных скал горбилась, задиралась высокой слоистой кручей. Громадные растрескавшиеся и пузырчатые глыбы выпирали из серых наплывов лавы, раздвигая их толстые, грубые складки, открывая потаенные ходы с неровными, волнистыми стенами. С трудом верилось, что по ним когда-то текла раскаленная магма… Теперь же из вечной тени самородных туннелей тянуло холодом.

Прошло минут двадцать. «Пауки» то сходились, то расходились. Пронумерованные «единицей» и «двойкой» на ходу вытягивали из-под панциря свои механические лапы; «тройка» и «четверка» перебегали, мигом вскарабкивались на скальные обломки, спрыгивали и мчались дальше; «пятерка» и «шестерка» держались около робота-матки, словно телохранители.

Сразу за нагромождением белых глыб пемзы открылась безбрежная каменная россыпь, словно разросшийся сад камней, истыканный скалами. К Кордильерам Изиды каменистая пустынь задиралась и шла мелкими, крутыми уступами, напоминая ступени эскалатора, перетекающие из ровности пола на подъем. Сразу за заводом-автоматом матово поблескивал огромный купол входного кессона ДТ-комбината. Вокруг и около расхаживали два многоруких урма.

— Определение цели, — зачастил компьютер. — Противник идентифицирован как боевой кибер модели «Голем», тип УРМ, количество — две единицы…

— Точно киберы? — вырвалось у Яэли.

Комп будто поперхнулся:

— Степень идентификации — сто процентов.

— Режим нацеливания!

Строй краулеров раскололся. «Пауки» вытянулись в цепочку и вдруг разбежались в разные стороны. Робот-матка, плоская машина на мягких гусеницах, похожая на киберпастуха, юркнул за кучу песка и притворился камнем.

— Всем включить маскировку! — скомандовал Жилин. — Андрей, Максим — заходите слева! Остальные направо!

— Есть!

Яэль спрыгнула с краулера и, пригибаясь, отбежала под прикрытие базальтовой глыбы. Взяла в руки «перун», откинула опорную пластину на коротком прикладе и прижала ее к плечу. Положила палец на вогнутую кнопку.

— Огонь!

Заряд плазмы ввинтился в «голема», выбросив метелочки искр. Машину развернуло, и удар гиринского лучевика снес приплюснутую десятиглазую башку. Шестирукое тулово закружилось на месте, паля в надир и увязая в размякшем грунте. Его накрыло сразу двумя лучами справа.

— Готов! — оповестил всех Гирин.

Вдруг чудовищный лиловый блеск раскроил глыбу, за которой пряталась Яэль, и покрыл камень стеклянными пузырями. Яэль бросилась на колени. Окарачь обежала валун и взяла на мушку второго робота, бешено перебирающего толстыми ножищами. Плавно нажала на кнопку. И именно тогда, когда робот резко затормозил и присел! Луч прошел выше и угодил в темную расселину, высветив на миг снежно-белые треугольники осыпей.

Справа и слева от сержанта Шимшони ударила еще пара лучеметов, высекая искристые радианты о потрескавшиеся базальтовые плиты вдали. Робот метнулся в сторону, вспарывая пемзу лазерным лучом, но допрыгался и от залпа плазменников развалился надвое, вспыхнув красно-лиловым перистым огнем.

— Второй! — заголосил Черняк. — Ага!

— Отключить оружие! — отрывисто приказал Жилин. — Всем заменить батареи!

«Пауки» снова собрались вместе и выстроились перед куполом в ряд. Яэль оглянулась. Краулеры растворились среди скал, как на загадочной картинке, где в переплетении пятен и линий нужно отыскать нарисованный предмет, а глазу не за что уцепиться. Люди были смутно видны — как тени, как переливы и отсветы. Человек замирал — и таял. Стоило ему двинуться, и бархан позади него или источенный камень шел ритмичными волнами, начинал сечься маховыми промельками — это ступали ноги или руки качались при ходьбе.

— Первыми пойдут «однойка» и «четверка», — скомандовал Жилин, — за ними я и Макс. Потом остальные. «Двойка» и «тройка» идут замыкающими. «Пятерка» и «шестерка» остаются наверху и блокируют вход. Вперед…

Световая автоматика в кессоне не работала, пришлось включать биооптические преобразователи. На пыльном полу кессона валялись разбитые приборы, обрывки проводов, в одном месте намерзла мутная лужа. Кончиком языка Яэль перевела зрительный преобразователь в режим двойного усиления — картинка стала немного расплываться, зато проступила ярче. Впереди, закручиваясь вниз, обозначился винтовой пандус. Поверхность его была удобная, рубчатая. Пандус выводил в наклонный туннель. Там, где туннель скрывался за поворотом, горела «вечная» лампа. Подозрительных теней она не давала, но все же киберразведчик, пронумерованный «единицей», опасливо выглянул за угол и послал сигнал по системе — чисто.

Поворот. Еще один туннель, круглый и широкий, как в метро, облицованный гладким металлопластом. У стены с надписью «Ремзона» были кое-как поставлены самоходные платформы, когда-то перевозившие бруски дейтериевого льда. Крайняя из платформ была завалена тяжелой тарой.

За грязными окнами бывшей столовой были в беспорядке навалены столы и стулья, уцелевшая лампа накладывала мутный блик на перевернутую киберкухню. Два забытых робота застыли манекенами.

Яэль приоткрыла забрало и тут же его захлопнула. Дышать в туннеле было можно… но не хотелось. Тянуло сыростью, как из погреба, на облицовке стен нацвела… паутина не паутина, грибок не грибок… Мох, что ли? Дышит, шевелится… Большие пятна полупрозрачной вонючей плесени покрывали трубы гидросистемы, протянутые вдоль стен туннеля. В спертом воздухе не выветривались тошнотворные, удручающие запахи. Пахло как в модулях беженцев — сырыми, перепревшими пеленками, помоями, мочой, подгоревшей кашей, сбежавшим молоком, прокисшей капустой… Так и ждешь, когда до тебя донесутся звуки ленивой перебранки и нервного звона кастрюль.

— Может, на платформе доедем? — предложил Гирин.

— Рискнем, — согласился Жилин, — а то нам еще идти и идти… И где их искать — неизвестно.

Жилин выбрал платформу поновее, сел на край, свесив ноги, и похлопал по настилу:

— Рассаживайтесь.

Максим уселся впереди, протянул руку за спину и вжал кнопку на пульте.

— Запрос? — прошипело из звучателя.

— Ручное управление, — буркнул Гирин.

— Выполнено.

Платформа дернулась и потихоньку покатилась, подпрыгивая на «хвостах» разделанных кабелей, аккуратно объезжая какие-то ящики, плохо смотанные рулоны облицовки. Свет был неярок, панели на потолке горели через одну, а то и реже, и бойцы полностью утратили видимость. Яэли казалось, что она одна едет на платформе. По сырому подземелью, сырому и мрачному…

Скибры впереди замерли у поперечного коридора, ощупали толстые прутья, грубо и часто приваренные, зарешетившие проход, и попрыгали дальше. Сколько Яэль ни вглядывалась во тьму за решеткой, так ничего и не увидела. Мокро, темно и холодно. И слизь какая-то на стенах блестит, желтая и неприятная. Из кучи киснущего тряпья выглядывают круглые фосфоресцирующие шляпки озерных грибов, тугих и крупных — побольше волейбольного мяча. Пахло от них сырой картошкой.

— Кое-какие туннели аж до Коцита доходят, — негромко заговорил Бранкевич, видимо, не выдержав «псевдоодиночества». — И чего в них только нет! Шахтеры понарассказали… Про ползунов, про прыгунов, про жгучую антенницу… Эту я и сам видел. В шахте, возле обсерватории. — Бранкевич, вероятно, махнул рукой, определяя запад — по воздуху прошло марево. — Я иду, а она из норы щупальце тянет… Ох, я и орал! И что ей так в наших шахтах нравится?

— А чего удивляться? — хмыкнул Черняк с другого борта. — И мокро, и тепло…

— Ничего себе — тепло! Плюс тринадцать!

— Ну, все равно, не минус же… Вон! Вон у стены!

Яэль поджала ноги, ухватилась за поручень и вытаращилась на колючее растение, разворачивающее к платформе длинные щупы.

— Антенница!

— Не вздумайте пальнуть! — предостерег бойцов Жилин.

— Шо ж я, дурак? — фыркнул Соловейчик.

— А кто? — не смогла не съехидничать Яэль.

Бранкевич пнул антенницу ногой — проплыл «образ» стеклянного сапога. Щупы мгновенно убрались. Растение, отсвечивая темно-красным, стало запихивать себя обратно в щель.

— Наверху они вялые, — рассказывал Бранкевич оживленно, — в песок закапываются, хрен найдешь. А тут — вода, хоть залейся…

— Разрезвились, — проворчал Жилин, ставя лучевик на предохранитель. — Какая здесь глубина?

Гирин посмотрел себе под локоть, на перевернутую приборную доску.

— Сто пятьдесят.

— Может, мы не тут ищем?

— Да тут они где-то… Стоп!

Платформа дернулась и остановилась.

— Слышите? — Гирин замер в неудобной позе, подняв руку.

Яэль затаила дыхание и вслушалась — слабеньким эхом докатился не звук даже — звучок. Ритмичное звяканье. Гулкий стук мерными очередями. Металлический стрекот.

— Вообще-то, — сказал Бранкевич, — там модуль и должен быть. Техно.

— Техно, говоришь? — Жилин спрыгнул с платформы и полувидным жестом позвал за собой: — Пошли. Платформа пусть здесь останется.

Дальше туннель ветвился — от главного ствола отходили еще два таких же. «Направо пойдешь, — вспомнилось Яэли, — коня потеряешь…» Шестиногие роботы побежали по среднему туннелю. Но скоро прискакали обратно. Нырнули в левый и тоже вернулись. Оба прохода оказались завалены породой — глыбами пемзы, спрессованным пеплом, обломками пенотитановых бандажей. Было ясно, что без подрывников здесь не обошлось. Отряд свернул вправо. В туннеле было заметно суше и теплее. Свету тоже прибавилось, Обомшелые стены углубились, расширяя площадь для огромных — метров десять в обхвате — гофрированных труб, выходивших из пола и наподобие толстых колонн упиравшихся в потолок. На одних была выведена большая латинская «D», на других— жирная «Т». А впереди, за парой громадных ворот, раздвинутых почти до самых пазов, шумел и сиял огнями технологический модуль. Огромный кубический зал, куда спокойно могла вместиться пятиэтажка, был залит ярким голубоватым светом и переполнен движением и блеском. Шаровые манипуляторы перекладывали какие-то каркасы; киберы с завораживающей монотонностью повторяли несложные операции, что-то с чем-то соединяя, налепляя на остовы органическую обшивку, заталкивая на место разные блоки — работал У-конвейер. Зигзагом, окольцованный магнитной подвеской, перетекал сверкающий ручей металла, разбиваясь в селекторе на струйки — словно ртутное дерево прорастало сквозь путаницу конструкций. Лязг, погромыхивание, стрекот, щелканье, высокие свисты и низкие гулы метались средь решетчатых ферм и цельных столбов, рикошетом отражаясь от гладких серых стен, мячиками прыгая по зачехленным энергогенераторам. Над полукруглыми воротами было выведено огромными светящимися буквами: «Производственная Группа», а ниже коряво добавлено: «Посторонним вход воспрещен! Стреляем без предупреждения!»

— Едрить твою налево! — раздался в наушниках голос Гирина. — Обнаглели уже до крайней степени!

— Вон они! Вон! — шепотом завопила Яэль, указывая на штабель ящиков, из которых торчали ульмотроны — толстые гладкие цилиндры в полтора метра длиной.

— Быстро грузим! — распорядился Жилин и подхватил упаковку с ульмотроном.

Яэль кинулась тоже, примериваясь к ящику, но Гирин отстранил ее без особых церемоний.

— Как-нибудь без вас! — шаркнул он сапогом огромного размера.

— Макс! — вознегодовала Яэль.

— Яэль! — прикрикнул Жилин. — В нем почти центнер весу! Следи лучше за коридором!

— Есть… — вздохнула Яэль, переживая свою слабосильность.

Все мужчины в группе были огромны и крепки, они подхватывали тяжелые ящики, волокли их к платформе и бегом возвращались обратно. Пять ульмотронов. Десять. Пятнадцать. В наушниках у Яэль хрипло дышали, хекали с натугой, отдувались.

Издалека донесся тихий гул — словно ядро катили по железу, и Яэль вскочила.

— Пурпуры! — крикнула она. — Глеб!

— Слышу! Макс! Гоша! Вы таскаете ульмотроны, мы вас прикрываем!

Под потолком загуляло эхо, и в круглой решетчатой сборке замелькала транспортная капсула. Она затормозила у вертикальной шахты и скользнула вниз. Мутно-прозрачная капсула вмещала четверых пурпуров в белой броне вершителей. Жилин быстро скомандовал:

— По соленоидам — огонь!

Прогремели удары из лучеметов. Баранки катушек разваливались, сыпя градом крупных синих искр, или сползали чулком по изломившейся шахте. Стена за ней покрылась пузырями. Фигуры в капсуле задергались, и тут шахта просыпалась на пол грудой раскаленных профилей. Капсула резко просела, скрежетнула и рухнула. Она раскололась, как банка с четырьмя консервированными патиссонами — распалась надвое, натрое, осыпалась блестками дробленого стекла. Пурпуров раскидало. Одного привалило упавшей штангой лифта, другой уже разгибался, вставая, но дезинтегратор он выронил, и Жилин одним импульсом поразил оружие. Лучемет расплескало лужицей вокруг керамического ствола — словно в жару обронили эскимо на палочке. Пурпур бросился было бежать, но «пауки», воинственно наскакивая, брызнули в него синими лучиками парализаторов. У человека в броне заплелись ноги, он ляпнулся на пол.

Но вот вторая двойка пурпуров быстро скумекала, что к чему. Залегла за изрезанными конструкциями шахты и открыла огонь «по всем азимутам» — двойка не различала нападавших, а переключить бопы на инфракрасный было недосуг. Или невдомек.

Плазменные заряды язвили стены, выплескивая пластолит, перебили магнитную ловушку, и жидкий металл хлынул на пол зеркальной струей. Плитки пола затрещали, лопаясь и заворачивая края.

— Яэль! — крикнул Жилин. — Прикрой меня!

Яэль открыла огонь, стреляя быстро, не целясь, в экономичном режиме. Колеблющиеся оранжевые струи прожигали титановые листы, жаля глаза слепящими вспышками, вязли в булькающей керамике, проливали стеклянный дождь, выли или гулко ухали, смотря какой длительности был импульс.

Жилин зашел пурпурам в тыл и двумя выстрелами подрезал решетчатый мостик, висевший метрах в пяти-шести над полом. Мостик обвалился, перекособочась, и придавил обоих пурпуров. Бандитам достаточно было встать на четвереньки, чтобы сбросить гудящий пролет, но на это движение ушло целых две секунды. Жилину их хватило. Длинным импульсом он намертво сплавил ножные сегменты обоих БК. Металлокерамика размягчилась от жара, вершители задергались, но Глеб хладнокровно прижал бронированные сапоги своим башмаком, чтобы шов не разошелся. В вязкой броне остался четкий след.

Подбежал Бранкевич, махнул в сторону туннеля и показал на пальцах «10» — идут, мол, десять боевичков, и с дурными намерениями. Жилин кивнул и спросил по внутрянке:

— Макс, все взяли?

— Двадцать два! — выдохнул Гирин.

— Все, отходим!

— Атака базы! — завыло под потолком. — Проникновение через блок «А»!

— Включить маскировку! — быстро сказал Жилин и вскочил. — Яэль, за мной!

— Есть!

Когда Соловейчик с Гириным задвигали тяжелые створки ворот, Яэль успела заметить в сужающейся щели большеголовые фигуры в боевых скафандрах. Максим наскоро заблокировал внутренние ворота и кинулся к внешним. Лева с Гошей уже дергали створку, но только втроем с Гириным удалось ее закатить.

— Тяжелая, ч-черт… — сказал Макс, отпыхиваясь. — Лева, бросай!

Соловейчик кивнул шлемом и трусцой побежал к повороту. Секундная пауза — и за воротами захлопали плазменные разрывы. Квадратные окошки вверху вскипали и сеялись шариками расплава.

— Яэль, бегом! — крикнул Жилин. Двигаясь спиной вперед, он вскинул трофейный лазерник. Короткий взмах — и фиолетовый луч прожег в трубе «D» неровный круг. Гнутый лист дымящейся пластмассы упал, и в отверстие полез кусковой лед.

— Что ты стоишь?! — прокричал Глеб Яэли. — Бегом, я сказал!

Куски льда прорвало — поток тяжелой воды пополам с шугой ударился о пол, захлестал, давясь льдинками и прочищая дыру, закрутился мутными водоворотами, заревел, опорожняя целый сборник.

По колено в грязной пенистой жиже, Глеб с Яэлью добрались до брошенной платформы. Макс плюхнулся на пузо перед пультом и ударил ладонью по грибку пусковой кнопки. Платформа взяла с места, напоминая самоходный плот. Сзади заухали плазменные разряды, один хлопнул по осветительной панели на потолке и погасил ее.

— Ложись!

Яэль вжалась в пол вибрирующего кузова и скосила глаза. Из-за поворота, по пояс в воде, вышли трое в бронескафандрах. Слабеющий заряд провыл по-над платформой, и Яэль стукнулась шлемом о настил.

— Макс! — позвал Жилин.

— Ась?

— Доедем до паркинга — ушлем те платформы обратно! Включим на разгон! А то пока разгрузим… Остановить не остановим, но задержим.

— В принципе да!

— Яэль! Займешься этим, а мы будем таскать!

— Есть!

У входа в туннель платформа остановилась, и мужское большинство ухватилось за драгоценные ульмотроны. А Яэль кинулась к самоходной технике — включать и направлять. Платформы из тех, что на ходу, устремлялись в перспективу. Первая, вторая, третья… Они гулко завывали, железно погромыхивая на разбитых плитках пола, как на рельсах. В раздирающем вое первая платформа с шумом вломилась в тяжелую воду. Вторая с отвратительным скрежетом залезла на нее, третья врезалась во вторую — дыбом встал исковерканный настил, — и пошло-поехало… Рев встречного воздуха в обтекателях, грохот, визг рвущегося металлопласта…

— Классно! — оценил Черняк, отпыхиваясь. — А давайте своды обрушим?!

— Не здесь. — Жилин подхватил последний ульмотрон и сказал сдавленным голосом: — Наверх, быстро! Скибрам — прикрывать!

«Пауки», подпрыгивая, будто от нетерпения, подождали, пока их хозяева скроются на серпантине пандуса, и кинулись следом — по-рачьи, не спуская восьми глаз с туннеля.

— Эй, кто свободен! Подрежьте нижний пандус! У верха, у верха! Да!

Торопясь, Яэль прошлась лучом по металлическому полу, оставляя выплавленные вороночки и прожигая дырки. Фух! — вздохнул плазменный излучатель Бранкевича, и пандус, с визгом раздирая облицовку, грохнулся о пол. Через полминуты на него тяжко спланировал второй.

— Экономьте заряд!

Третий пандус упал ребром, отслоив титановое покрытие. Чиркая по стене, титан высекал синие искры. Четвертый ухнул вниз и переломился пополам.

— Хватит! Ходу! Маскировку не отключать!

«Однойка» с «двойкой» остались дежурить в верхнем коридоре, «тройка» и «четверка» приняли пост в кессоне. А «пятерке» и «шестерке» досталось внешнее наблюдение.

Ополченцы повскакивали на краулеры, и гусеницы завертелись с сумасшедшей скоростью. Поднимая тучу пыли, Жилин повел отряд к ближайшей шахте. Яэль ехала рядом с ним и угрюмо думала о том, что на Сырте пахнет войной. А запах у нее мерзейший… Мертвечиной несет от войны. Кровью, гарью и потом. Лекарствами, гноем, хлорелловой похлебкой… А чем пахнут слезы по убитым? Страх умирания? Усталость после третьей смены подряд? Боль от пыток?

Господи, как хорошо было! Работаешь, строишь, «организуешь эксплуатацию кибертехники по утвержденным нормативам» — и радуешься! И Антон с тобой, и друзья, и разговоры по вечерам… «Ладно, — подумала Яэль, — вы заказали музыку, поглядим теперь, как запляшете!»