Другие правила

Глава 24

Владек Ковальский обычно зла не помнил и отходил быстро. Навешают ему пачек, бывало, ну и что? Дело-то житейское! Проспится — и давай по-новой. Но этот Жилин его унизил. Отделал прямо у Машки на глазах… Владек потрогал смешную гульку стерилизатора на носу и тихо выругался. Ходи теперь как клоун…

Сутки, считай, просидел на защитной станции. Благо боевым системам пора было профилактику делать. Три года не подходил, а тут вдруг вспомнил. Профилактика… Кому он хоть профилактику делал — боевой станции или себе? От курва маць…

Хмуро озираясь, Владек покинул военный объект и через Голубой парк, через скверик, через служебный вход пробрался в управление. Слава те, никого… И на улице пусто. А какой сегодня день?! Да нет, среда была с утра… Сериал, что ли, какой идет? Тихо как…

Ковальский поднялся на второй этаж, где Службе Индивидуальной Безопасности выделили пару комнат, и сразу подошел к регистрирующей машине. Хмыкнул: опять… раз… два… три… четыре туриста загуляли! А, нет, вот сигнал прошел… Откуда? Из Горячего каньона. Коне-ечно! На биостанцию небось катались, на свеженину потянуло! Тунеядцы паршивые…

Ковальский выглянул в окно. Тишина какая-то нехорошая. Неживая. Будто как в том романе, все жители исчезли и город совершенно опустел. Поколебавшись, Владек позвонил Мирону Сартакову. На экране он с изумлением увидел человека в боекостюме.

— Мирон! Ты, что-ли?!

— Не узнал, начальник? — ухмыльнулся Мирон. — Хочешь совет? По старой дружбе? Мотай из управы, забейся в норку и притворись ма-аленькой мышкой!

Экран погас.

— Какого… — начал Ковальский заворачивать подходящее выражение, но времени закончить ему не дали. За окном заухали выстрелы из плазмоганов, посыпался универсальный строительный пластик, закричала женщина. Владек бросился к иллюминатору и увидел, как на Главную выходят двое в боевых скафандрах. Какой-то парнишка, убегая, разрядил в двойку квантовый пистолет, и двойка тут же ответила — удар из лучемета проделал в парне обугленную дыру.

А по Главной маршировало уже человек десять, парами и четверками, в бронескафандрах, с лучеметами наперевес. «К-какого…» По коридору протопали сапоги, и в рабочую комнату влетел Гоша Черняк, наноинженер из добровольцев Жилина.

— Где вы были?! — завопил он с порога. — Локи захватил Сырт!

— Локи? — спросил Ковальский. — Какой еще Локи?

— Ну, Локи! Психократ этот, главный у пурпуров!

И Гоша Черняк быстро, в двух словах, обрисовал ситуацию. Ковальский перевел взгляд на улицу, где как раз ухнул выстрел, и тупо воззрился на Черняка.

— Да, да! — раздраженно сказал Гоша. — Подсадил… эти… свои псевдоличности всему руководящему составу, а те увели людей в Соацеру — пока в заложники, а потом Локи и их в слуг превратит!

«Ах ты, начальник сраный! — подумал Ковальский. — Вторжение проспал, так тебя и перетак!»

Он резко открыл шкаф, вытащил дезинтегратор «Мьелнир», сунул в заплечный мешок четыре запасные батареи и продпакет.

— Всех? — отрывисто спросил он. — Ко всем подсадил?

— Почти! Кроме Жилина. И Клунина. Насчет биостанции не знаю… Йенсену он тоже подсадил, но Ларс Юлич справился…

— Йенсен?! С подменышем?!

В захват он поверил сразу — вон их сколько по улице шастает, фактов, и какие у них весомые аргументы! Мегаваттные! Но чтобы эта шмакодявка спецуполномоченная, этот дед-морозик задрипанный совладал с Локи…

— Да правда! — возмутился Гоша. — Я сам ментограмму видел — не прикопаешься!

— Верю, верю! — отмахнулся Ковальский, цепляя мягкий гермошлем с полки. — Где все?

— Под мостом. Мы через Линию Доставки шуранули…

— А подземка?

— Глухо! Посты везде.

Ковальский подумал и достал для Гоши лучемет своего помощника. «Пом. нач. СИБ М. Сартакова будем считать уволенным с сего дня. Дата. Подпись».

— Держи! — буркнул Владек. — Батареи в шкафу. Есть во что положить?

Гоша кивнул и осторожно, чтобы не задеть покалеченную руку, снял заплечный мешок.

— Где это тебя? — поинтересовался Ковальский.

— В техкуполе, — небрежно ответил Гоша, — штурм был…

— А-а… Много вас? — прокряхтел Ковальский, выуживая аккумуляторный пояс из-под стола.

— Мало. Шестеро. И два кибера — они Йенсена тащат.

— Что с ним?

— Сердце…

С первого этажа донесся грохот пальбы, полилось расплавленное стекло, сухо звеня по пружинистому полу. Гневный выкрик оборвался гулким хлопком.

— Зачищают, гады… — сказал Гоша, сжимая кулаки.

— За мной! — прорычал Ковальский и бросился в соседнюю комнату. Отшвырнув стул, выскользнул в коридор.

Гоша поспешил за ним.

— В туалет! — бросил Ковальский и ринулся к туалетному блоку. — Запри за собой!

Гоша, действуя как автомат, запер. Сказали: «Беги!» — бежит. Сказали: «Стоять!» — стоит… В санблоке вроде никого не было. Ковальский сбил фиксатор и распахнул окно. Вдруг из кабинки выбрался толстенький здоровячок с заплывшими глазками — начальник социального сектора управления, Алексей Дмитриевич. Он поддергивал штаны и затягивал ширинку. Ковальский резко обернулся, вскидывая лучемет. У начальника сработал рефлекс — пухленькие ручки тут же вздернулись к потолку.

— Ч-что это значит? — пробулькал он.

— Твое имя? — резко спросил Гоша.

— Исполнитель восьмого разряда Девяносто восемь, — с достоинством ответил Алексей Дмитриевич.

— Держи его на мушке, Гоша, — сказал Ковальский с отвращением. Он отвернулся, перебросил «Мьелнир» на спину и стал привязывать веревку к трубе умывальника.

— Вас же приговорят к уничтожению! — спокойно, с оттенком удивления, сказал Алексей Дмитриевич.

— Пошел в задницу… — буркнул Ковальский, перекидывая веревку на улицу. — Спускаешься вторым, Гоша, я прикрою!

Ковальский просунулся в окно, огляделся и спустился по веревке вниз. Через пару секунд рядом с ним, дуя на ладони, стоял Черняк. Начальник социального сектора равнодушно следил за ними из окна. О подоконник шваркнул шальной заряд плазмы, перебив веревку. Не теряя безучастного выражения, Алексей Дмитриевич перегнулся вниз и вторым выстрелом ему разнесло голову. Тяжелым кулем шеф сектора упал на синий курчавый газон.

— Пошли, — процедил Ковальский.

Приседая за кустами марсианской колючки, они пробрались на верх длинного пологого холма. Южный Вал. По нему изгибалась узкая стекломассовая дорога, за дорогой лиловели сады и отсвечивали полупрозрачные плоские крыши коттеджей. Кусты, изгороди решетчато-литопластовые, опять заросли. Белели чистенькие стены. Цвела колючка — красное с синим. Над голубым газоном искрился влагораспылитель.

— Скорее!

Пластолитовая лестница. Ступени бьют сквозь подошвы. Скорее! Все заледенело в Ковальском. А сзади, за Валом, опять выстрелы и топот. Облава! Добирают заложников, дерьмо пурпурное… Пригибаясь, Владек проскочил Окружную, прокрался вдоль насыпи и остановился за углом продовольственного склада из серой пластмассы. Это длинное низкое здание соседствовало с прозрачным блоком Центральной, откуда шло распределение по Линии Доставки.

— Мы тут вышли, — сказал Гоша, кивая на блок, — и к мосту сразу…

— Бегом! — прошипел Ковальский.

Неслышно прокрались они вдоль насыпи, по глухой дорожке на дне канавы, выглядевшей мелким оврагом, среди сырых, пахнущих ржавым железом зарослей саксаула. Под ногами чавкало.

— Стоп! Присели!

По насыпи пробежали двое в тяжелой боевой броне. На крайнем, прямо посреди нагрудного сегмента, расползалась черная выеденная клякса — след луча. Жаль, малой мощности…

— Побежали!

Владек и Гоша пересекли канаву и скользнули в пластолитовый туннель под насыпью.

«Это — Марс?! Это — База?!

Может, я по пьяни в виртуальность отправился, а обратно не вышел? Проспался и забыл, где я?»

Ковальский уже собрался было прошептать: «Компьютер, выход!» — но постеснялся Гошки. Да и какая там, к черту, ВР! Самая что ни на есть реальность, данная нам в ощущениях!

— Сюда? — оглянулся Гоша, крадущийся впереди. — Мост же там!

— Врачей заберем, если они на месте… Ты ж сам сказал: Клунин — наш!

— А-а…

— Вот тебе и «а-а»…

Над склоном, над холмом — круглый купол медпавильона. На самом видном месте! Красный крест на белой стене — словно мишень… Последние метры одолели ползком, хорошо хоть «синька» не пачкает соком. Хрен она влагу отдаст…

Пропустив в дверь Гошу, Ковальский юркнул сам. Навстречу пахнуло лекарствами, запахом стерилизации. Обдало сухим кондиционированным воздухом и озоном. У выгнутых стен были расставлены диагностеры, басисто гудел нейтринный микроскоп, лениво мигал огоньком готовности компьютер. Панель и экраны машины занимали полстены. За пультом сидела миниатюрная девушка в тугом белом комбинезончике. Ноги она поставила на дополнительные нейроблоки. Мотнув короткой косой, девушка обернулась. Была она белолица, румяна и мила.

— Гоша! — воскликнула девушка. — Что у тебя с рукой?!

Тут же из-за серебристой ширмы выплыл огромный док Клунин.

— Что… — зарокотало в нем, но Ковальский резко оборвал доктора медицины:

— Некогда, Борисыч! Базу захватили пурпуры, мы за вами!

— Но…

— Некогда, говорю, рассусоливать! Вы русский язык понимаете?! Хватайте самое нужное — и ходу! В городе облава, мы еле вырвались!

В тот же миг иллюминатор вышибло зарядом плазмы. Плавящиеся осколки пробарабанили по стойкам медкомбайна. Комбайн жалобно зазвенел.

— Лена! — рявкнул Клунин. — Роботоинструменты! И чемоданчик! Мы к Жилину?

— Да! — не колеблясь, сказал Ковальский. — Куда ж еще?..

— Окружают! — крикнул Гоша, глянув в окно и отпрянув. Лазер прошил иллюминатор фиолетовой ниткой.

— Роботы есть? — крикнул Ковальский.

— Два! — Клунин растопырил два пальца, словно викторию праздновал.

— Наряжайте их в халаты! Шапочки! Одному что-нибудь спереди привяжите — для пуза!

Клунин крякнул, но промолчал. Лена, запихав в мешок пару регенерационных блоков, кинулась обряжать робота-андроида. Привязала надувные подушки, напялила халат и шапочку — вылитый Клунин! Затянула в халатик другого кибера — получилась Лена-2, но оригинал был все ж милее, все ж румяней и белее.

— Все!

— Все? Пусть через аварийный дуют в город! И пригнутся пусть!

Сам Ковальский залег за высоким комингсом и открыл огонь, один раз даже попав, но броню с такой дистанции не прожечь. Вот если бы в упор…

— Роботы пошли!

По лугу, короткими перебежками между шилистыми кустиками, мчались роботы в белых халатах. Две фигуры в боевых костюмах вскочили, побежали киберам наперерез. Третий исполнитель азартно махал им — болел, видать, за своих.

— Бежим! — скомандовал Ковальский. По очереди выпустив всех через главный вход, он молча махнул в сторону моста.

Доктор мчался болидом, встретится на пути дерево — снесет. Лена бежала, прижав локотки. Гоша все время вжимал голову в плечи.

— Скорей! Скорей!

Растопырились сталевые заросли марсианского саксаула. Крутой склон с «синькой». Они скатились в канаву, со всхлипом дыша — как только не убились. Запах «синьки» был густым и горьким.

— Не отставайте!

Ковальский нырнул под арку небольшого мостика, и Лена испуганно ойкнула — у опоры, сидя на корточках, жались к стене добровольцы. Марина Корелли с двумя роботами мед-службы, бережно несущими Йенсена; Коля Дроздов, баскетбольного роста атлетический хомбре из команды СИБ; меднолицый и черноволосый Руслан Алишеров, Рита Ивернева… и Маша. Ковальский обрадовался, тут же застыдился, без перехода обозлился и угрюмо нахохлился.

Завидя шефа, Коля привстал. Шеф буркнул слово приветствия и нагнулся к маленькой дверце в стене. Он приложил ладонь к отпечатку пятерни, и дверца распахнулась — толстая, как у сейфа.

— Заходите, заходите!

Девушки юркнули, слегка пригнув головы, Руслан прогнал роботов с виновато улыбающимся Йенсеном, Дроздов и Черняк согнулись в три погибели. Ковальский влез последним. Выглянул, внимательно осмотрелся — чисто. И притянул за собой дверь. Трижды щелкнул блокератор. Под потолком подземного хода, сухого и теплого, зажглась светопанель.

— Сначала я думал через мусоропровод уйти, — заговорил Йенсен, — и в подземку. Можно было бы транспортером воспользоваться, что от «дэтушки» проложен… э-э… от ДТ-комбината. И уйти в шахты. Там армию можно спрятать, не то что нас…

Комбинезон на Йенсене был расстегнут до пояса. На бледной груди, около сердца, мигал огоньком в такт пульсу диск кардиоводителя.

— Помолчите, — строго сказала Марина. — Хотите еще один инфаркт?

— Все, Мариночка, молчу…

— Пошли, — нахмурился Ковальский, — потом будем отдыхать.

Они пошли. Панели над ними зажигались по очереди, словно передавая по эстафете до вторых дверей — тяжелого люка с винтовым запором. Ковальский открутил штурвальчик, откинул люк, и беглецы стали спускаться по узкой винтовой лестнице. Дырчатые ступени просеивали яркий свет откуда-то снизу. Обороты, обороты, обороты… Вниз, вниз, вниз…

Ковальский нечаянно поймал внимательный взгляд Маши и побурел. «Я так перед ней и не извинился…» — посетила его покаянная мысль.

— Тут запасный выход имеется, — громко сказал он, — выйдем у Блэк-Месы!

— Это подземный переход? — поинтересовалась Рита.

— Это система планетарной защиты, — усмехнулся Дроздов.

— Да ты что!

— Я и не знал, что у нас есть такое! — прогудел Клунин.

— Военная тайна…

Дальше были коридор и бункера. Шли долго, срываясь на бег. Уставали — переходили на шаг. Страх подгонял лучше всякого стимулятора.

Все технические помещения боевой станции были пусты, пыли и той не наметешь. Тускло-серый пластик стен, покрытый керамической пленкой пол. Все.

— Подождите минутку…

Ковальский разблокировал боевой пост и вошел. Перед огромным стереоэкраном тянулась наклонная дуга пульта.

— Готов к операциям, — прозвучал голос компьютера.

— Начать расконсервацию! — отдал приказ Ковальский.

— Выполняется.

На трехмерном экране появилось изображение — купол города-порта, смутно белеющие дома под прозрачным колпаком, техкупол, блестящие круги фундаментов, заставленные десантными ботами — полусферами, овалами, дисками. Ковальский насчитал девять планетолетов. Десятый как раз садился, одиннадцатый выпускал опоры в вышине, чуть вращаясь на оранжевом выхлопе. Двенадцатый, в форме дискоида, хищно кружил над купольными городами.

— Перехват!

— Связь? — уточнил комп.

— Да!

— Выполнено.

В динамиках гуднуло, и неожиданно чистый голос произнес:

— Вас вижу, Четырнадцатый. Садитесь на резервном пункте, основной — для Четвертого.

— Вот же… — сказал Клунин и смолк.

— Вас понял, — забубнил пилот, — сажусь на резервном.

— Третий!

— Третий слушает.

— Третий, отставить посадку! Приказ шефа — уничтожить станцию «Соам» (девушки вскрикнули). Об исполнении доложить.

— Вас понял.

На экране было видно, как диск описал дугу разворота и пронесся на юго-восток. Ругаясь почем зря, Ковальский закликал клавишами.

— Станцию «Соам» на экран!

Изображение мигнуло. Пески из оранжевых стали черными. Вдалеке заблестели спичечные коробки и половинки теннисных мячей, соединенные сигаретами туннелей — станция «Соам». За холмами раскинулся металлический «конструктор» стройки, а с северо-запада заходила в атаку «пудреница» бота.

— Нет! — вскрикнула Марина и зажала рукой рот.

Маша и Рита одинаковым жестом прикрыли щеки ладонями. Из «пудреницы» ударил оранжевый заряд плазмы. Совершенно беззвучно он пронзил главный купол, и тот разлетелся серыми скорлупками.

— Да что же они делают! — простонала Лена. Гоша тяжело сопел. Рита отвернулась от экрана, спрятала лицо на груди у Руслана и тихонько заплакала. А пудреница все кружила и кружила, прыскала и прыскала оранжевым. Спалив последний бункер, бот выжег туннели-переходники — от жара галереи раздувались, лопались и опадали. Описав вираж, будто для того, чтобы полюбоваться местом преступления, бот улетел.

— Расконсервация завершена, — доложил комп.

— Боевым системам, — глухо приказал Ковальский, — атака дискоида.

— Выполняется.

У подножия черной столовой горы выросли холмы. Растрескивались, осыпались многими кубами грунта. Тяжелые люки отворили свой зев и выпустили жало — запорошенную песком полусферу системы лазерного огня «Искра». Она поднималась на круглой решетчатой мачте. Полушарие повернулось в сторону блестящей плошки бота, и ослепительная прямая рассекла планетолет. Аппарат лопнул, выбрасывая дымные струи, развалился надвое. Еще пара импульсов добила машину. Так опытный стрелок, желая покрасоваться, разбивает подброшенную бутылку — сначала пополам, потом горлышко и донышко.

— Там был человек, — робко заметила Лена, — пилот…

— Там был нелюдь, — тяжело сказал Ковальский и скомандовал: — Малым перехватчикам — взлет!

В двух местах со стен Блэк-Месы осыпался камень, блеснули ворота, и две стремительные машины, ведущая и ведомая, выпуская острые крылышки, ушли по дуге в небо.

— Первый, первый, — зачастило в эфире, — третий сбит! Первый?!

— Вас понял.

— Что ты понял?! Третий сбит!

— Не ори, не дома… Четырнадцатому и Шестому! У черных скал обнаружена военная станция! Подавить немедленно!

— Там же ничего не было! Я сам проверял!

— Плохо проверял, значит. Ты давай делай!

Пара дисков на экране, сверкнув вздутиями блистеров, взмыла и перекособочилась на вираже.

— Мотайте отсюда! — велел Ковальский, кладя пальцы на «пульт. — Дальше по коридору — лифт!

— А ты?! — не выдержала Маша.

— Я догоню! — сказал Ковальский, чувствуя, как по жилочкам расходится тепло, будто от хорошей порции коньяка. — Да не копайтесь вы! — И скомандовал: — Боевым системам и перехватчикам — атака дисков!

— Выполняется…

Два раза мигнул верхний свет, два раза выстрелила лазерная пушка. С одного бота сбило обтекатель боевой установки. Змеясь бледно-синими разрядами, корабль потянул обратно — летел он неровно, сваливаясь на ребро. А второй планетолет успел подставить днище. Зеркало отражателя отбило лазерный луч, а плазменная пушка расстреляла малый перехватчик. Горящие обломки продолжили полет, рассыпаясь огненным веером. Ведомый пробился. С носа перехватчика, словно выглаженная молния, сорвался заряд плазмы. Фотонный бот, заходивший на посадку, попытался уклониться и добавил тяги. Опасно раскачиваясь в прецессии, стал уходить вверх. Поздно. Плазма оттяпала планетарные с левого борта. Ложась набок, десантный бот начал падать. Аварийные двигатели не дали кораблю разбиться и посадили на грунт, но это был его последний финиш. Перехватчик развернулся, ловя следующую цель, и тут на нем скрестились лазеры уже севших ботов. Лучи располовинили МП, порезали на дольки, испарили все до последнего кусочка.

Ковальский, обливаясь потом, ударил по клавише «Огонь» и ринулся с боевого поста. Он бежал по длинному коридору и мысленно обрывал лепестки: успею — не успею — сожгут — уцелею… Сзади загрохотало, опалило жаром — трещали волосы, комбинезон жег спину. Выжав все из гудящих мышц и трещавших связок, Владек влетел в открытый люк. В глазах было черно, он замечал бледные пятна лиц, искаженных криком, но ни слышать, ни говорить не мог. Навалившись на люк, он захлопнул его, чьи-то руки закрутили штурвал, а через четверть секунды в толстую дверь ударил убийственный гром.

— Лифт! — прорезался голос у Ковальского. Он задохнулся.

— Спускается! — крикнул Гоша.

Люк хлестнул теплом, крышка быстро наливалась темно-красным светом, словно дверца раскочегаренной топки, и выдувалась пузырем, расползалась трещинами… Открылась кабина бронированного лифта. Невыносимо долгое мгновение Ковальский ожидал звона лопнувшего люка и волны металлокерамического кипятка… Сжавшись со всеми в тесной кабине, он каждым нервом, каждой клеткой торопил задвигающиеся двери… Лифт пошел вверх.

Спотыкаясь, Ковальский вывалился из кабины и махнул рукой: идите, мол, я догоню. Он все предусмотрел и взял с собою. Все, кроме шлема. Где-то тут должен быть аварийный щит… Ковальский оторвал красную дверку и снял с крюка шлем. Нацепил. Достал кислородный баллон — одинарный, ну и хрен с ним… Привычным движением вставил баллон в захват-клапан. Башенку лифта тряхнуло. «Лопнул!» — подумал Ковальский.

— Не стойте! — крикнул он. — Бегите!

Внешний люк занесло пылью, его едва открыли. И вышли в ущелье, скорее даже в расщелину, зигзагом расколовшую мезу. Клекочущий свист зависшего бота слышался глухо, как спор у соседей через стенку — интонация понятна, а вот слов не разобрать. Клекот перебивался звенящим воем плазмы. И что там уже было жечь?

Ковальский пошел впереди и вывел маленький отряд в Прямой каньон — наезженную дорогу к станции «Соам». И куда теперь? На пепелище?

— Пойдем к стройке, — решил он, — а там видно будет…

С ним никто не спорил. Гуськом, друг за дружкой — женщины и Йенсен в середине — беглецы зашагали по пустыне. Они часто оглядывались назад, но ничего, кроме густого белого дыма за Блэк-Месой, не увидели. Еще одно дымное полотнище клонилось над станцией «Соам». Бывшей станцией…

А над всем этим — оранжево-красный купол неба, по которому с бешеной скоростью скользят пятнистые багровые тучи. Внизу было не лучше. По пустыне стремительно неслись туманные струи мельчайшей рыжей пыли, горизонт затянуло мутной красноватой дымкой. Пылевая буря.

Ковальский до того устал, что его уже ничто не пугало и ничто не трогало, даже прильнувшая на миг Маша и то, как она погладила его по рукаву. По крайней мере его простили… Это грело. А прочее… Заметят их с воздуха?.. Да, плохо им будет… Ничего, авось не заметят… Но пробивалась и гордость. Бот они сбили? Сбили — кувыркался так, что сердце радовалось. Еще один навернулся? Навернулся. Какие ж они беженцы? Они — отряд!

До стройплощадки «отряд» еле доплелся. Ковальский никогда еще не был здесь, и лес трехсотметровых колонн, шахт вертикальных и горизонтальных, ряды и ряды стандартных атмосферогенных агрегатов произвели на него сильное впечатление. В дебрях исполинских вышек, переплетавшихся в вышине мостами, галереями, платформами, Ковальский почувствовал защищенность — хоть сверху не видно…

— О, жизнь моя… — прокряхтел Клунин, плюхаясь на приступочку рядом с необъятным подножием обзорной башни. — Иль ты приснилась мне, зараза? Что делать-то будем?

— Не знаю, — честно признался Ковальский. — А что вы у меня спрашиваете? Что я вам?.. Пойду осмотрюсь…

Он встал, отряхнулся, дожевал брикет «пищи путешественника». Покривился — что это за путешествие с такой жратвой… Ни в голове, ни в заднице… Сощурившись, Ковальский осмотрелся. Два ряда башен-колонн уходили почти до горизонта, и каждая выше Эйфелевой. Они потрясали. Мало верилось, что это — дело рук, а не процессов какого-нибудь там горообразования.

«Какие дела ворочают! — думал Ковальский, ступая в чайную тень. — Планету благоустраивают! Мир строят! А тут эти… асассины недоделанные, аутло в пурпурных тонах… Ну что ты будешь делать! А и правда, что?..»

Он долго обходил колонну, перелез, энергично шевеля губами, решетчатую ферму и остолбенел: прямо на него шел Глеб Жилин. Целый и невредимый. А вдалеке стояли краулеры вразброс, ходили люди в походных комбинезонах… Живые!

— Привет, — сказал Жилин и протянул руку.