Древнее сокровище

25

Ратобор выглядел… слегка изумлённым, но тут же пришёл в себя.

— Это ты, Арония? — воскликнул он. — Рад видеть тебя на Мальдивах! Хотя я подумывал, что придётся за тобой возвращаться. Выглядишь… просто потрясающе! — усмехнулся он. — Сама сюда добралась! А! Какая молодец! — покачал он головой. — Я всегда знал, что ты одарённая ведьма! Истинная дочь своей матери! Для неё ведь никакие расстояния не были препятствием! Присаживайся, дорогая, отдохни с дороги! — радушно махнул он рукою на другой шезлонг. — Я не говорю — садись! Это прерогатива твоего майора, — не преминул уколоть он.

— Повторяетесь, господин маг! — огрызнулась та.

А что тут ещё скажешь? Ведь он прав — Владислав, к которому она… слегка неравнодушна, чуть не по… Вернее — именно посадил её в обезъянник. Для начала.

— Скажи, а зачем тебе вот это? — указал Ратобор на косметичку в её руке.

То ли домового в ней приметил, то ли просто так спросил. Впрочем, ей-то какая разница? Не его дело, с чем она тут гуляет. Хоть и по Мальдивам.

— Не заговаривай мне зубы, Ратобор! Я ведь и сама на это мастер! Скажи лучше, где моя бабуля? Отвечай немедленно! — потребовала Арония.

Маг расслаблено опустился в шезлонг, взял в руки фужер, покрутил его в пальцах и, отпив глоток, пожал плечами.

— Что у тебя за привычка, Арония — везде искать свою бабулю? — сказал он небрежно. — Ты и в прошлый раз, едва попав сюда, начала её разыскивать, вместо того чтобы обсудить со мной очень важные вещи. У тебя приём такой — увести разговор в сторону, а? — посмеиваясь, проговорил он. — По-моему, Полина Степановна давно уже не ребёнок. Зачем ты всё время ишешь её? И почему меня в это дело впутываешь? Или ты без неё не путешествуешь? Тогда — если ты хочешь, я и Полину Степановну сюда приглашу. Хотя, зачем она нам? Сами договоримся.

Смеётся он, что ли?

— Впутываю? Я? — возмущённо воскликнула девушка. — Да ты сам впутался! Уж не ты ли написал в записке, которую подкинул на наш кухонный стол:

«Любимая! Я на Мальдивах. Жду твоего ответа!

Твой любящий Ратобор». — Ехидно процитировала она.

— И чуть ниже была приписка: «Полина Степановна любезно согласилась составить мне компанию. Присоединяйся!»

Ратобор даже отставил свой бокал. От удивления, наверное. И, скорее всего — фальшивого.

— Не спорю — записку я оставлял, — кивнул маг. — Но своё авторство признаю только в её первой части. Несомненно, ты — любимая. И я, безусловно, жду от тебя ответа — о деловом и личном союзе. А здесь назначил встречу потому, что такая девушка, как ты, достойна объяснения именно на Мальдивах. Заодно ты преодолела немалое расстояние. Что меня ещё более убедило в том, что я сделал правильный выбор.

Теперь о второй части записки.

Я не знаю, откуда взялись в ней слова о Полине Степановне. Хотя от её милой компании я бы не отказался! — глянул он на неё зелёными, не вызывающими доверия глазами. — Клянусь, я этого не писал! И никого не похищал! Да и, честно признаюсь — твоя бабуля уже вышла из того возраста, когда галантные кавалеры мечтают выкрасть её, — хмыкнул он.

У Аронии не нашлось даже слов. Ещё и оскорбляет её бабулю!

— Так что будем считать, что тебе эта приписка… почудилась. Или же ты решила меня разыграть? Но — шутки в сторону. Присаживайся, любимая, нам с тобой надо кое-что обсудить, — снова указал он ей на шезлонг напротив.

— Всё ты врёшь, Ратобор! — гневно кринула Арония. — Это ты — притворщик! Я тебе точно говорю — приписка была!

И топнула ногой, ещё больше утонув в песке. Она всё так же медленно и стойко таяла от зноя в своём шерстяном свитере, держа наперевес дублёнку. Из-за этого её гнев выглядел немного… комично, что ли. На фоне стройных пальм и безмятежного синего моря.

А ведь в прошлый раз Ратобор сам переодел её в сарафан и босоножки. Видно, ему очень нужен был её телефон, лежавший в дублёнке. Вернее — чтобы стереть номер Владислава в её телефоне. Пусть ещё раз только попробует провернуть подобное! Уж лучше таять от зноя!

И Арония покрепче прижала к себе дублёнку, ощущая рукой карман, где лежал телефон.

— Нам не о чем с тобой говорить! — отрезала она. — Признавайся, где моя бабуля?

Это ж надо — одна часть записки его, другая — нет! Кто ещё мог приписать те слова, кроме него?

— Я, правда, не знаю, где твоя бабуля! — недоумевающе пожал плечами Ратобор. И выглядело это вполне искренне. — Да что за ерунда происходит! Для этого ли я звал тебя на Мальдивы? — вздохнул маг. Но увидев недовольное лицо девушки, проговорил: — Когда я покидал ваш дом, Полина Степановна собиралась в этот… как его… в Дом культуры. Говорила, что на репетицию. Хотя, как я полагаю — просто пообщаться с руководителем их танцевальной студии. — с улыбкой посмотрел он на неё. — Он тоже слегка неравнодушен к твоей бабуле. Но причём тут я? — спросил маг. И, пристально взглянув на неё, усмехнулся. — Может, ты и пришла-то сюда, потому что ищешь её? — разочарованно протянул он. — Об этом я и не подумал. Но не там ищешь!

И отпил сразу полбокала. Вина 1899 года! Какое расточительство! Может, там, в запасниках, осталось только Шабли 1900 года?

«Как же хорошо он играет! — возмутилась Арония. — И выглядит таким… влюблённым. В сокровища, наверное! Уж очень хочется их у Калины забрать».

— А зачем же ещё? За бабулей! — хмыкнула девушка. — Не к тебе ж на свидание примчалась за тридевять земель!

— Вот такую я тебя люблю ещё больше! — не моргнув глазом, заявил маг. — Разбойница моя!

— Хочешь сказать, что ты не имеешь к этим происшествиям никакого отношения? Что бабушку не крал? И Евдокию с Силантием не ты прислал — чтобы убить меня?

Тот даже бокал отставил.

— Тебя — убить? Да что я — рехнулся? — нахмурившись, сказал он. — Для того ли я нашёл тебя? Ведь ты так похожа на Арину! Это просто счастье!

Арония почти расстрогалась — надо же, как его повело! А может и правда, Ратобор любил её мать?

А тот, вздохнув, вдруг заявил:

— Ты мне очень нужна!

— Нужна? Уж не клады ли искать? — ехидно спросила Арония.

А то — распустила тут нюни. Это же тёмный маг, им верить нельзя!

— Ну и это тоже, — неохотно согласился тот. И прищурился: — А как жених, я совсем у тебя не котируюсь, что ли? — поднял он соболинную княжескую бровь.

— Если только как кот, то котируешься, — зло усмехнулась девушка. — За тыщу-другую лет у тебя этих кисок было…

— Ты — другое дело, — хмуро заявил Ратобор.

И, учитывая рассказ Старинушки, Арония примерно знала, что это значит — другое дело. Она — ключ к несметным сокровищам, оставленным здесь её матерью, вот что это значит!

— Силантий и Евдокия, значит, сбежали. Надо же! — задумчиво проговорил тем временем Ратобор. — Но как это возможно? Ты ничего не перепутала?

Девушка только фыркнула — мол, хорош ломать комедию.

— Но на Силантии был мой амулет — он никому не должен подчиняться! А на Евдокии — твой! Она ведь так и осталась каменной. Ждал, пока ты ею сама займёшься. Кто её вдруг сумел расколдовать? Им явно кто-то помог. Но кто? — вопросил маг.

«Ну и притворщик!» — возмутилась Арония.

Надо уже избавляться от… излишней доброты, что ли. Быть немного злее. Ну, не могла она начать с ним драку. Как ударить этого обаятельного мачо, лениво цедящего вино и расслабленно болтающего всякую чепуху — о чувствах к ней, и с грустью вспоминающего её мать?

Неужели его же она видела на картинках прошлого: жёсткого и наглого, насмерть разящего то духов — препятствующих отъёму кладов, то лихих разбойников и искателей кладов — покушающихся на его добро? Хотя он и сам — разбойник. Впрочем, как и её мать Арина…

Но вступить с ним в схватку она почему-то не могла.

А что, если Ратобор применил к ней свою магию или гипноз? Но она этого не чувствовала, да и её «сокол», наверное, очарованный этим донжуаном, молчал. Как и домовой, сворешенно прижухший в своём «сундучке». И зачем она его взяла с собой? А, с другой стороны — хвоста у Ратбора нет, хватать его пока не за что.

И тут маг, будто проснувшись, поднялся из-за стола.

— Присаживайся, пожалуйста, Арония! — заявил он, снова указав на шезлонг. — Не могу же я сидеть, когда моя девушка стоит!

— Ишь, какой вежливый! — фыркнула «его девушка».

С каких это пор она ею стала?

И, всё же, прошла к столику. Пюхнувшись в шезлонг, она положила пальто и поставила косметичку на третий стул.

«А он тут был раньше? — озадачилась Арония. — Вроде их было только два? Впрочем, это неважно».

Ну да, села. А что? Аронии просто надоело торчать чучелом здесь, на знойном берегу — утопая сапогами в белом песке, как корабль, потерпевший крушение; стоя под жарким солнцем, будто каменная статуя; с дурацкой косметичкой в руке, будто визажист по вызову. И с жаркой дублёнкой наперевес, будто торговец поношенными вещами на блошинном рынке. Хватит!

— После всех твоих пакостей, Ратобор, ты ещё имеешь нахальство говорить мне о вежливости? Где она была, когда ты умыкнул мою бабулю? — продолжала она гнуть своё.

Ратобор, не слушая её, заговорил, будто оправдяваясь:

— Единственное, что я сделал, после того как покинул ваш дом, это отправил тебе записку, Арония. И написал только первую её часть. И я не стал бы красть твою любимую бабулю — Полину Степановну! Терпеть не могу вымогательства! — с праведным — с виду, возмущением проговорил маг. — И не я послал к тебе Евдокию и Силантия! Не склонен шутить с жизнью дочери, которая досталась Арине такой ценой!

Арония недоверчиво проговорила в ответ:

— Помнится, в прошлый раз именно ты помог сбежать оборотням! — упрекнула она. — Хотя ведьма Евдокия мою жизнь не ставила ни в грош. Вернее — оценила её всего лишь в один царский золотой.

— Обычная взаимовыручка, — пожал тот плечами. И не преминул заметить: — А ведьма это вовсе не преступление, а данность! В царский золотой, говоришь, оценена твоя жизнь? — вдруг прищурился он. — Помнится, Евдокия как-то занимала у Арины именно такую монету, а отдать забыла. Стерва! — прошипел он. И заявил: — Похоже, эти оборотни перешли все границы. Я с ними после разберусь! Мало не покажется! — угрожающе проговорил он.

— Не стоит утруждаться! — торжествующе усмехнулась Арония. — Я с ними уже разоброалась! И снова отправила их на Совет Хранителей.

А про себя добавила: «Ты уже не сможешь их оттуда выкрасть, клептоман несчастный!»

— Вот как? — приподнял бровь маг. И махнул рукой: — Туда им и дорога! Ты делаешь успехи и быстро набираешь силу, — с одобрением заметил он.

— Стараюсь.

— Но, всё же, надо разобраться: кто помог им сбежать, — заявил маг. — Магов такой силы я могу перечесть по пальцам. И я ни одному из них дорогу не переходил. Разве что — Фаине, похитив её добычу, — усмехнулся он. — Но ловить зарвавшихся ведьмаков это не её уровень.

— Наверное — мой, — поддела его Арония.

— Тебе угрожали! — будто оправдывая её, ответил маг. — Ранняя ты пташка! Матёрых хищников берёшь! Потому мне так нравишься! — блеснул он зелёными глазами. И перевёл тему, пока Арония не придумала новые колкости. — Но где же Полина Степановна? С этим тоже надо разобраться. Я бы не хотел, чтобы в её исчезновении ты винила меня. Не хочу портить с тобой дружеские отношения!

— Ой, вот только не надо мне тут ломать комедию! — недовольно скривилась Арония. — Уже — дружеские? С какого времени? С тех пор как одно — нужное мне, крадёшь, другое — вовсе никому ненужное, на волю отпускаешь! Или как номера стираешь и подсматриваешь за чужими свиданиями? Лучше верни мне бабулю!

— Я не ломаю комедию! — нахмурился Ратобор. — И — да, признаю! Чувства совсем не дружеские! Ты мне очень нравишься!

— Ещё скажи, что тебе вовсе не нужен клад, который ты не можешь без моей помощи взять! Тот, что у Калины! Причём тут чувства-то? Что ты тут изображаешь из себя благородного рыцаря? — не выдержала Арония.

Косметичка на стуле пискнула и мгновенно затихла, но она не обратила на это внимания. Некому было Аронии напомнить, что всё, что касается клада в лесу и его хранителя — тайна.

Но Ратобор к счастью, не стал ничего выпытывать. Только слегка удивился.

— Ты и о нём знаешь? — сказал он. И развёл руками: — Сильна! Именно об этом я собирался с тобой поговорить. Только один Калинов — из тех, что мы скрыли с Ариной, остался неприкосновенным. Да и ты заинтересована в том чтобы открыть его. Ведь половина клада твоя. Может, дом себе с бабулей купите — на Кипре, — усмехнулся он. — Там довольно мило. И школы для русскоговорящих детей есть, посольских в том числе. Но не о том сейчас речь. Это так, мелочь. Я в нём не особо-то и нуждаюсь. Просто у меня к тебе… Я хотел бы… — занервничал он.

И, сунув руку в карман, достал банрхатную коробочку. Открыв, он протянул её Ароние и брякнул:

— Выходи за меня замуж! Хотя эти слова и в своё время я должен был сказать Арине. Да опоздал! Гордый был! Избалованный, — криво усмехнулся он. — Будь моей женой, Арония! Это очень серьёзное предложение! Я такого ещё никому не говорил!

Девушка, едва его слушая, открыла коробочку…

В ней лежало кольцо, каких она никогда ещё не видела!

Невероятное произведение искусства!

Кольцо состояло из двух ярусов сверкающих яркими бликами бриллиантов, а в его центре был помещён большой… Изумруд? Александрит? Как назывался этот нешлифованный огромный камень? Он переливался сине-зелёно-фиолетовыми бликами и буквально притягивал взгляд…

Это невообразимо красивое кольцо хотелось одеть себе на палец и никогда больше не снимать. И никому-никому, никогда-никогда не отдавать…

И тут Арония будто наяву услышала голос матери: «Драгоценности не трожь! Это чьи-то слёзы».

И отдёрнула руку. Это кольцо наверняка было взято из кровавых кладов, за которыми тянется след преступлений и смертей. Девушка сейчас не хотела даже заглядывать в его прошлое — страшно… У Ратобора только такие сокровища! Да и нет сейчас такой красоты среди обычных ювелирных украшений.

— Я не возьму его! — заявила Арония, отвернувшись от коробочки.

— Извини! Конечно, сейчас не тот момент, — согласился Ратобор, снова пряча коробочку в карман. — Сначала мы найдём Полину Степановну.

Но ты подумай о моём предложении, Арония!

— Я и думать не буду! — отмахнулась та.

— А пока давай вернёмся в твой дом и разберёмся, что там произошло? Место само подскажет, куда делась Полина Степановна, — будто не слыша её, заявил маг.

— Поищи-ка её лучше в своих подвалах! — огрызнулась Арония.

Хотя, причём тут подвалы? Совсем уж средневековье, что ли? А сколько ей ещё добиваться от Ратобора правды? Домой он к ней собрался! Кто его туда приглашал?

И тут рядом раздался чей-то зычный голос:

— Не надо никого искать! Она у меня!

Арония обернулась:

Неподалёку стоял высокий тучный мавр в чёрном одеянии и в белой чалме на голове. Кто это такой?

— Смугляк? Это ты? — удивлённо воскликнул Ратобор. — Разве ты жив?

— Что за глупый вопрос? Я же тут, а не в могиле! — хохотнул тот. — А ты что, ученичок, уже похоронил меня? То-то, я смотрю, процент с кладов уже два века как не платишь.

Смугляк? Так вот это кто!

Арония вспомнила рассказ Старинушки, что некий мавр научил молодого княжича Игловича искать клады. Давно это было.

Зачем Смугляку Полина Степановна, её бабуля? Не обучать же её кладоискательству он взялся?

25

Ратобор был явно ошеломлён появлением мавра.

Он налил себе полный фужер Шабли и выпил его залпом.

А Арония тем временем попыталась у Смугляка выяснить — где же бабуля?

— Куда вы дели Полину Степановну? Немедленно верните! — гневно крикнула она мавру. — По какому праву вы похитили её?

Тот презрительно оттопырил толстые губы и высокомерно пробасил:

— А тебе, девка, никто слова не давал! Помолчи, пока старшие говорят!

— Да как вы смеете! — возмутилась Арония. — Я не…

Мавр небрежно махнул в её сторону рукой и Арония вдруг поняла, что больше не может говорить. Мало того — даже двигаться. Так и замерла, сидя на шезлонге, как мошка в янтаре.

— Объясни мне, мальчишка, почему ты мне оброк не платишь? — высокомерно спросил Смугляк у Ратобора.

— Да какой ещё оброк? Кому? — прищурился тот, поставив на столик пустой фужер. — Раньше я исправно отдавал тебе десять процентов! Я закон знаю! Но потом два века назад ты пропал! Знающие люди сказали, что Смугляк вернулся на родину, в Африку. Потому что не поладил здесь с кем-то. Но что и там местные колдуны, у которых был к тебе небольшой счёт, открыли на тебя охоту. И тебя, вроде бы, убили. Кому же проценты отдавать? Но, похоже, плохо убивали. — ехидно сказал Ратобор. — Выжил!

— А ты и обрадовался? — скривился мавр. — Не родились ещё такие колдуны, которые могли б меня на тот свет спровадить… Да, скрутили меня маленько, не спорю. Но я знаю, как можно смерть обмануть! Пришлось затаиться. — Передёрнулся он. Видно, таился он не в очень-то приятном месте. — А теперь вот освободился. И ты мне должок вернуть обязан. За пару столетий процентики набежали! Да столько, что и тот клад в лесу не покроет. Я ведь видел, как ты недавно вокруг него прыгал, да ничего у тебя не вышло. — Маг в ответ лишь зло прищурился. — Но, не волнуйся, я знаю, как его достать.

— Что ж сам тогда не взял? — ехидно спросил Ратобор.

— Калина твой упёрся, — пробурчал мавр. — Так что и ты, и девка мне нужны. Да ты мне только доступ дай, а дальше — дело техники. Только ты же жадный. Вот я — чтобы ты не рыпался, и взял в заложники бабку, родню этой твоей зазнобы, — кивнул он на неподвижную, но хорошо всё слышащую Аронию.

Теперь-то она понимала, как несладко было Евдокие в её каменном состоянии — всё тело онемело, а душа была в панике. Так и казалось, что это навсегда!

Тут, пока мавр отвлёкся, Ратобор замахнулся на Смугляка и из его ладони вылетел огненный файрбол. Но мавр лишь глянул и тот, зашипев, погас и ушёл в песок.

А мавр, как ни в чём не бывало, продолжил:

— Ты, Ратобор, я вижу, не шибко поумнел. Знаешь же, что я эти игрушки не люблю. Не серьёзно это.

Так вот, понял я, что ты к этой девке сильно прикипел! — презрительно проговорил он. — А, может, месть у тебя такая — её помершей мамке что-то доказать. Знать, сильно она тебе досадила. Но не моё это дело! Главное — рассчитайся со мной сполна! А твоя девка тоже пусть поможет мамкин клад открыть. Мало ль — чтобы Калина не заартачился! Я вам — одну бабку, а вы мне — все бабки, — раскатисто заржал Смугляк, а его дородное тело затряслось. — Жаль, что твоя девка Евдокию с Силантием мне умыкнула. Они б мне сейчас тоже пригодились. Но я и сам справлюсь с вами, — мирно проговорил Смугляк. — Только и хотели, что помять её маленько — чтоб смирной была. А то — уж больно шустра! — погрозил он тёмным пальцем Аронии.

Ну, давайте уже — в лесок! Некогда мне с вами болтать! — заявил мавр.

И вдруг в мгновение ока все они оказались в заснеженном лесу на поляне — мавр с магом, с ненавистью сверлящим того взглядом, и Арония, сидящая на снегу рядом со своей дублёнкой и косметичкой, будь онанеладна.

Порыв ветра бросил в них ворохом снежной пороши. Будто пытаясь прогнать из леса непрошенных гостей.

— Итак, Ратобор, пора за дело! — заявил Смугляк и взглядом подтолкнул того к одинокому дубу.

Маг мгновенно оказался там, откуда в прошлый раз начинал свои странные действия по поиску клада.

Арония, которая, всё ж, могла вертеть головой, огляделась:

В лесу было очень зябко и неуютно. Мела седая позёмка, громоздя холодные сугробы. Серое небо, затянутое тучами, будто просело, слившись воедино со снежным бураном. Даже птицы исчезли, видно забившись от под валежник и в хвою. Только ветру здесь было раздолье. Он, вовсю хозяйничал, неся по поляне клубы снега, крутя колючими вихрями и по-разбойничьи посвистывая в кронах деревьев. Словно убаюкивая заунывным пением попрятавшееся зверьё и этих случайных путников, забредших в лес.

Как это отличалось от знойной атмосферы южного острова!

Арония тут же промёрзла насквозь, лишённая возможности шевелиться. А ведь её дублёнка была так близка — валялась рядом. Жаль, что и косметичка тут. А то б домовой, так мечтавший взглянуть на море и пальмы, и так их и не увидевший, остаться б на Мальн-дивах. Там тепло.

Похоже и Ратобор — всего лишь в белом льняном костюме, слегка замёрз. Его заметно трясло — то ли от холода, то ли от возмущения. Да и мавр — на котором были одеты лишь лёгкая накидка и чалма — застучал зубами.

Но мёрзли они не долго. Смугляк шепнул что-то и снег на поляне вмиг растаял и исчез. А взору лесных гостей открылась пожухлая трава и бурая листва, в обилии устилавшая поляну. Здесь стало тепло.

— Давай, пошевеливайся! — приказал мавр Ратобору. — А то через час снова похолодает. Что я — нанялся вас греть? Где тут мой клад? Доставай! Быстро, быстро!

— Ты забыл, что половина клада принадлежит Аронии? Она же наследница своей матери, с которой мы добыли этот клад и спрятали его тут. Законы знаешь? — зло проговорил Ратобор, стоя под дубом. — Так что ты, Смугляк, можешь забрать только мою половину! Остальное я тебе потом верну!

— Половину? Она, я думаю, будет не против ею со мной поделиться! — возразил Смугляк. — Как ты, девка, согласна поменять свою половину на целую бабку? — ухмыляясь, спросил он у девушки. Та молчала. — А, я ж забыл! Теперь говори! — разрешил он, махнув рукой.

И та отмерла, с трудом поднявшись с земли.

— Я не девка! — гневно заявила получившая возможность возразить Арония. — А клад мне ваш и даром не нужен! Делайте с ним, что хотите! Хоть на семерых делите! Но у меня есть одно условие — Полину Степановну верните мне немедленно! Может, у вас её вообще нет? — сверкнула она глазами. — И вы всё врёте!

Честно говоря, её сейчас окружали такие злыдни, что она даже не врила, что когда-нибудь увидит свою бабулю живой.

Вот что клады с людьми делают!

— Не веришь? — нагло ухмыльнулся Смугляк. — Правильно делаешь! Я б тоже не верил.

— Не верю! — кивнула Арина. — И вообще — я на клад вообще прав не предъявляла, а вы меня шантажировать принялись! Делите свой клад сами! Я-то тут причём? Где моя бабуля?

— А это не тебе решать — как и что делить. И на скольких делить! — отрезал Смугляк. — Нашлась хозяйка! Вот получу клад, тогда и про бабку твою поговорим.

— Без неё вообще ничего не получите! — сдвинула брови Арония.

Круто завернула! Хотя ни на одну сотую процента не знала — что там за клад в земле таится и как его оттуда добывают? Но главное ведь — не давать в этом врагам усомниться!

«Никогда и никому не показывай, что ты слаб или нерешителен. Воспользуются и растопчут. Уважают только силу. Ошибка может стоить тебе жизни».

— Вот заладила — отдай да отдай! Какая настырная девка! — буркнул Смугляк и щёлкнул пальцами. — Ну, вот тебе твоя бабка! Забирай её! Не до тебя тут!

— Я не девка! — чуть слышно прошептала — так, чтобы мавр её не слышал, а то ещё передумает.

И тут на поляне появилась Полина Степановна.

На ней было её новое бальное платье — бирюзовое в пол, и лаковые туфли на танкетке. На этой лесной поляне, покрытой пожухлыми листьями, она смотрелась прямо-таки королевишной! Видно, в тот момент, как Смугляк её умыкнул, она примеряла дома это добро, в котором выступала с бальной студией. Туфли-то на ней новые, ни разу не надёванные.

Полина Степановна с недоумением осмотрелась и заявила:

— Арониюшка, и ты тут? Какой мне сегодня странный сон снится! То я в царских покоях гуляю! Представляешь — в Африке. Теперь вот — в этом заснеженном лесу оказалась. Как интересно! Никогда у меня таких замечательных снов не бывало!

— Да-да, бабуля, это такой сон, — обрадовалась девушка. — Ты пока посиди вот здесь на пенёчке, — указала она на огромный пень неподалёку. Как видно — от дуба, спиленного на дрова. — А потом мы с тобой проснёмся. Дома. И что бы тут не происходило, ты, бабуля, не волнуйся. Это всего лишь сон!

— Хорошо, Аронеюшка. Я и не волнуюсь! Это так интересно — быть в одном сне с тобой вдвоём. Интересно, а он у нас потом совпадёт?

— Ну, после узнаем, — улыбнуласьей Арония.

И Полина Степановна, сев на пенёк, с интересом стала наблюдать за происходящим. Будто она была в кинотеатре.

А что ж — сон это ведь и есть кино, которое нам показывает наше подсознание, пока мы спим.

27

Вернувшись домой после ночи, проведённой с Аронией у реки, Владислав подремал лишь часок.

А потом — хотя и с трудом, поднялся, чтобы успеть на работу, и, конечно же, не успел. Зато успел получить нагоняй от начальства.

У входа в отделение полиции он нарвался на подпола Меренкова, их начальника. Тот спускался по каменным ступеням прямо ему навстречу.

— Чуров! Эт-т-та что ещё та-акое? — возмущённо воскликнул он. — Какой пример ты подаёшь младшему составу, капи… майор? Опаздываешь на работу в первый же день после повышения! Так ведь недолго будет и обратно понизиться! За несоответствие звания служебным требованиям!

— Виноват, товарищ подполковник! — браво козырнув, пробормотал Владислав. — Исправлюсь!

— Исправится он! Смотри мне! — бросил Мерин, спускаясь и открывая дверцу подъехавшей машины. — Вот вернусь через час — доложишь, что у тебя сделано по ювелирке. Сколько можно тянуть с этим делом? Давно уж пора передавать его в суд!

— Слушаюсь! — ответил Владислав.

А что тут ещё скажешь?

Хотя дело об ограблении ювелирного салона продолжало буксовать на все четыре колёса. То свидетели не являлись, то у подозреваемых какие-то алиби — явно липовые, всплывали, то некогда ему — других дел полно. Так что до передачи дела по ювелирке в суд было далеко — как солдату до генерала. Придётся включать все возможные скоростные передачи и протолкнуть что-то. А то не миновать ему от Мерина очередной начальственной взбучки.

Дальше у майора Чурова началась сплошная «ювелирная» суета: допросы доставленных принудительно — с полицейским нарядом, недовольных свидетелей, ускоренные обрушения туфтовых алиби подозреваемых, форсированно проведённое их опознание. А затем — срочный выезд на место событий. С проведением следственного экс…

Ну, в общем, дел хватало — выше шапки. Вернее — майорской фуражки.

Не через час, конечно, но к пяти часам у Чурова даже нашлось, о чём доложить подполу по делу о ювелирке. Без опасения получить за это трёхэтажные благословения. Заслужил даже не очень недовольное бурчание Мерина — уже праздник.

И только ближе к вечеру Владислав, наконец, набрал на телефоне номер Аронии. И не потому, что в этот насыщенный ювелирными заботами день он забыл о ней. Просто отодвинул немного из своих мыслей — иначе никак. А в его душе всё это время горела радость и даже ликование — с Аронией, его любимой ведь… ведуньей, они помирились. И Чуров очень рассчитывал на то, что вечером снова встретятся. После того, как она выспится. Если, конечно, обстановка на службе сложится удачно и стихийно происходящие уголовные происшествия позволят ему уйти раньше полуночи. А такое не часто, но бывает. Честно говоря, Владислав даже специально отодвигал подальше мысли об Аронии — чтобы не позвонить ей. Чтобы не разбудить её. Или не поселить в ней неоправданные надежды на общий вечер. Нагоняев ему сегодня уже достаточно. Да и куда ей теперь торопиться — есть ещё завтра и другие вечера и выходные? Пусть отдыхает. В институт бежать не надо, делай, что хочешь. А тут — красные глаза потёр и давай дальше гонять злодеев да готовить отчёты по их усмирению…

Но к вечеру Владислав неожиданно — даже для себя, ухитрился все дела сделать и освободиться к восемнадцати ноль-ноль. Любовь, похоже, наращивает майорам крылья и сметает с их пути всяческие препятствия.

И вот он, наконец, звонит Аронии, намереваясь пригласить её в одно популярное место — то ли кафе, то ли танцпол. Не всё ж по паркам бродить да у реки рассветы встречать! Но телефон Аронии ответил ему длинными гудками. Неужели она ещё спит? Седьмой час. Но у девушек такое бывает, тем более — после бессонной ночи.

«Ладно, — решил он, — перезвоню позже. А пока поужинаю и марафет наведу в своей одёжке, добравшись до дома».

Добрался, но, не удержавшись, снова позвонил из дома Аронии. И услышал в телефоне всё те же длинные противные гудки. Потом, выполнив намеченную вечернюю программу, всё ж — наведя марафет и быстро перекусив, Владислав тщетно звонил Аронии ещё пару раз. В ответ — никакого ответа, только длинные гудки и наглый голос. Типа — абонент временно не абонент. Да чтоб вас! Не может же она так долго спать? Надо ехать к Аронии домой? Может, она заболела? Ночь, проведённая у реки — несмотря на его жаркие объятия, была зябкой.

Но — даже если Арония заболела, могла же она хоть на его звонок ответить? Пусть и сиплым шёпотом. Знает ведь, что он должен позвонить и что, не получив ответа, о ней волнуется! Или ведь… ведающим это до лампочки?

Короче — нужен личный контакт!

И вот Владислав, нарушив все дорожные правила — ничего, вон майорская фуражка в заднем стекле авто маячит, аллюром помчался на Профсоюзную улицу. Не остановят гайцы. Мало ли — может эта красная Ауди по срочному заданию мчится, преступника преследует!

И вот около восьми вечера он оказался возле дома Аронии, в котором абсолютно во всех окнах не горел свет. А в снежной пороше, которая сеяла сегодня с утра и ровным пластом залегла у калитки, не было видно ни единого следа.

Странно это…

Даже если Арония заболела, то Полина Степановна-то дома? Почему тогда свет потушен? Или она тоже занемогла? И электричество экономит? Мол, зачем свет зажигать, если в голове и так жар? Или им так плохо, что не до электричества совсем? И срочная помощь нужна? Врача вызвать, лекарств и продуктов подвезти?

И — в нарушение всяческих уголовных законов — о неприкосновенности чужого жилища, майор Владислав Богданович Чуров решился на должностное преступление, проникнув во двор Саниной без ордера и санкции прокурора.

Ну, на самом-то деле ведь жилище Аронии Викторовны Саниной, наследной ведуньи, ему совсем не чужое! Он ведь уже — три дня считай, как стал её и Полины Степановны потенциальный ближайший родственником. Ему можно и во двор войти к ним. Без санкции.

И вот майор Чуров, легко перепрыгнув через высокий забор, обошёл дом Аронии по периметру, изучая обстановку.

Сложив ладони шалашиком, а потом и включив фонарик на телефоне, он заглянул в тёмные окна. Благо фонарь, стоящий на углу и заглядывающий во двор с улицы, как и сияющая в полную силу Луна, дополнительно давали свет. И майору вполне удалось изучить обстановку во внутренних помещениях дома. Явно в спешке покинутых обитателями…

Вот — судя по стопке учебников на столе, комната Аронии. Диван-книжка сложен, постель не расстелена — никто не болен. В другом помещении — судя по множественным фото и зеркальному шифоньеру, как и старинной хрустальной люстре — комнате, принадлежащей Полине Степановне, кровать была аккуратно застелена — здорова бабуля. Зато на стуле валялся скинутый, будто в спешке, халат, дверца шифоньера распахнута. Куда Полина Степановна собиралась? Также и в кухне непорядок: на столе стояли грязные чашки и тарелки с какой-то едой. Как будто сидевшие тут люди внезапно куда-то убежали. Чтобы пенсионерка и не помыла посуду? Быть такого не может! Куда она спешили?

Ну, по крайней мере, все в этом доме здоровы — коли уж ходячие. Но стихийно проведённое следствие установило, что дома Саниных нет. Причём, внезапно нет.

Где же они?

Почему Арония не отвечает на его звонки? Ведь они с ней договорились вечером встретиться.

Владислав снова набрал её номер и снова услышал лишь длинные гудки. Странно!

И тут он вспомнил, что у него сохранился и номер телефона Полины Степановны. Вчера звонившей ему, чтобы втулить про московского жениха её внучки. И он, хотя ему было не очень-то приятно вновь услышать её голос позвонил старушке. Чего не сделаешь ради любви?

Но в ответ услышал всё те же длинные трели. Причём, дублем, одновременно, хоть и приглушённо, трели какого-то вальса раздались из дома. Выходит, Полина Степановна, спешно убежав, свой телефон не прихватила? Забыла? Или не успела взять?

Всё это очень подозрительно…

Владиславу всё больше не нравилась вырисовывающаяся в доме Саниных ситуация.

Похитили их, что ли? И, возможно это сделал Ратобор? Кстати, и сторонник в доме у него имелся — Полина Степановна. Которая считает, что её внучка Арония — «невеста одного состоятельного и очень уважаемого человека». То есть — Ратобора. Правда, сама невеста так не считала. И возможно, что её решили переубедить. Если раньше это заканчивалось принудительным венчанием в церкви, то куда её могли увезти сейчас? Венчанием нынче ведь никого не испугаешь.

И тут задумавшийся Владислав услышал с улицы чей-то голос. Похоже — женский, но слегка простуженный:

— Эй, мужик! Чего ты там забыл? Зачем через заборы скачешь? Калитку не заметил?

Перепрыгнув обратно на улицу, Владислав увидел у дома напротив женщину со снеговой лопатой в руках, которую та держала наперевес.

— Здравствуйте! — вежливо сказал он ей, прикидывая, чего от неё ожидать?

Не пора ли в ответ пистолет достать?

— И вам не хворать! — нелюбезно просипела та и показала ему телефон в своей руке.

— Видал? Держу палец на нужной кнопке! И муж у меня во дворе на стрёме. Просёк? Мне как — полицию вызывать или ты сам уйдёшь?

— Я как раз и сам оттуда, — ответил Владислав и, достав из кармана корочку, направляясь к ней. — Капи… то есть — майор полиции Чу…

— Не подходи! — крикнула женщина и потрясла алюминиевой лопатой — в умелых руках это очень опасное оружие. — Чо, полицай, свой чин забыл? И бумажкой мне тут не маши! Сейчас такие за рупь двадцать делают! Стой на месте! — ткнула она в его сторону лопатой. — А то щас как дам! И мужа кликну!

Владислав остановился. Не будет же он воевать с женщиной, да ещё защищающей чужое имущество. Надо договариваться — зачем ему здесь полиция, с которой надо объяснять своё незаконное проникновение на частную территорию?

— Вы ошибаетесь! — сказал он. — Мне вчера только новый чин присвоили, не привык ещё! — пояснил он. И, наведя свет от телефона на своё удостоверение, показал его ей поближе. — Я майор полиции — Владислав Богданович Чуров! Это настоящее удостоверение! И я тут по делу! Веду дело государственной важности — о терроризме. И Арония Викторовна и Полина Степановна Санины проходят по нему, как важные свидетели. Я приехал, чтобы им повестки вручить, а дома никого нет.

— А! Вот оно что! Свидетели! — опустила лопату женщина. — Видала я, как ваши на днях Степановну под белы руки увозили. В наручниках, — кивнула она. И Чуров только вздохнул — вот уж некстати ребята лютовали! — Я уж решила, что она впуталась во что! Выходит — ценный свидетель, коль так-то. Так, а чо ты, майор, через забор-то скачешь? Оставь повестки мне! Вручу! — смягчившись, пообещала она.

— Порядок таков, что повестки надо вручать лично в руки. Должностному лицу.

— И чо? Нынче полиция свидетелей уже прям из-за забора достаёт? Чтобы повестку отдать? — ехидно усмехнулась та. — И кому? Чи ты не видал, что света у Саниных нету?

— Видал. Но они весь день на звонки не отвечают, — немного приврал Чуров — для дела, конечно. — А я вижу, что в доме нет никого, хотя время позднее, вот и сиганул — чтоб глянуть. Не было б худого — свидетели важные. А вы давно их видели?

— Так утром Арония то ли в магазин ходила — с пакетом пришла. И больше из дома никто не выходил. Вон и следов-то нет, — указала она лопатой.

«Вот кому «топтуном» у нас надо работать — мышь не проскочит!» — усмехнулся Владислав.

— А Полину Степановну вы давно видели. Кстати, как ваше имя?

— Так вчерась и видела. Людмила Петровна я, Цыбульская, — важно ответила та.

И Владислав — для достоверности, достал из кармана блокнот, который всегда носил с собой, и стал записывать:

— Цы-буль-ская, звать — Людмила Петровна? А вы помните, во сколько Арония Викторовна пришла домой? С пакетом, говорите?

Ведь он её домой на машине привёз. Куда она уходила? И откуда пакет?

— Так чо ж не помнить! Около полвосьмого — пацаны мои в школу шли как раз. А Степановна нынче и не выходила. Я ж весь день дома — выходной у меня на хлебзаводе.

Владислав был озадачен — он-то думал, что она, вернувшись, отправилась спать. И куда внучка с бабушкой потом делись? Странно всё это.

Майор чинно почёркал ещё немного в блокноте и, сунув его в карман, достал оттуда свою визитку и, вручив её Цыбульской, сказал:

— Людмила Петровна! У меня к вам просьба! Если заметите здесь посторонних или вспомните что-то — звоните мне немедленно! В любое время!

— Батюшки! — воскликнула та, всплеснув руками и уронив лопату. — Неужто, их убили? Как лишних свидетелей?

Глаза её разгорелись — явно понесёт эти потрясающие сплетни по соседям. Да и пусть себе — люди будут внимательнее и за этим домом приглядят.

— Надеюсь, всё обойдётся, — лишь сердито буркнул Владислав и, сев в свой Ауди и газанув, уехал.

А Людмила, закинув в свой двор лопату, побежала к соседнему дому — делиться новостями.

Уехав с Профсоюзной, майор Чуров не вернулся домой.

Он отправился вновь в своё отделение полиции.

Надо собирать ребят.

Он уже понял, что у Аронии произошло что-то из ряда вон выходящее — душою это чувствовал. Теперь он был даже рад, что она поделилась с ним фактами своей непростой жизненной биографии. Скорее всего, её исчезновение как-то связано именно с мистическими явлениями. Иначе как объяснить отсутствие следов у калитки? И то, что она не берёт телефон? И исчезновение старушки? В общем, полундра на палубе!

Ведь ведьма Евдокия и оборотень Силантий ещё гуляют на свободе — это мистическая опасность «раз»!

Маг Ратобор продолжает крутиться рядом с Аронией, наметив её на роль своей соратницы и спутницы жизни — это два. Ведь магов, да ещё столь древних, очень трудно переубедить.

Да и Полина Степановна, так активно одобрявшая кандидатуру московского жениха, способна на неожиданные сюрпризы — это три.

И всем им чего-то от Аронии надо.

Евдокии — силы, Силантию — мести, Ратобору — ведающего союзника, а бабуле — богатого жениха для внучки.

Только Владиславу в этой разыгрываемой кем-то здесь мистической пьесе отводится лишь роль в массовке или в зрительном зале. Он — не главный герой в ней. Это надо исправить!

«Вот такие у нас пироги! Арония исчезла и вокруг неё одни интриганы и заговорщики. А чем могу помочь я, обычный человек? Тем, что я не позволю ею манипулировать! И у меня есть надёжная поддержка! Это мои ребята-полицейские. Они не бросят меня в беде!» — думал майор, решительно газанув на повороте у парка. Да так, что у дежуривших там гаишников вышел чуть не вышел из строя полицейский радар, определяющий скорость движения автомобиля. У его Ауди она было недозволительно высокой. Но те лишь с досадой глянули ей вслед. Кто ж остановит такого? Вон она, фуражка-то в заднем окне маячит! Скажет — на дело едет!

А Владислав тем временем действительно затевал это непростое дело — борьбу с мистическими персонажами, взявшими в оборот его девушку. Несмотря на данное ей обещание. А как иначе? Кто ей ещё поможет, если не он?

Эх, время упущено! Надо было ему не заниматься ювелиркой, а звонить с утра! И сразу — как только Арония не ответила на его звонок, а она бы не ответила, он это чувствовал, бросаться ей на выручку! И пусть бы подпол Мерин потом разжаловал его за невыполнение приказа до рядового! До службы ли тут!

Если честно, поначалу вся эта мистика, о которой рассказала ему Аронии, показалась Владиславу не стоящей внимания. Все эти покушения на ведовскую силу — которая то ли есть, то ли нет; какие-то чудные оборотни — их кто видит, а кто-то — нет; волшебные чародейки — о существовании которых никто и не догадывается; все эти странные Поконы — которые составлены тыщу лет назад, и всё такое прочее! Всё это казалось ему полной чепухой. Но если Аронии нравится эти игры, то — пусть себе!

А вот пластунские техники, которыми девушка владела в совершенстве, невидимость, в которой он лично убедился — это круто. Это всерьёз. С таким-то даром Арония могла ничего не бояться, казалось ему. И вот — на тебе! Пропала куда-то девчонка вместе со всеми своими способностями — и мистическими, и пластунскими. И её бабушка вместе с ней. Не смогли они её защитить. Или что там у них случилось?

Короче, надо ему подключаться — разобраться в этом деле с помощью обычных спецназовских и следственных приёмов!

И далее держать Аронию поближе к себе — чтобы больше не случалось таких неожиданностей. Пусть переезжает к нему! Только сначала надо её найти!

И, конечно — срочно подключать к поискам ребят. Мистика мистикой, а человек пропал. И полиция её найдёт! Спецназ — это вам не детки с рогатками. Это — сила!

Он, майор Чуров Владислав Богданович, это докажет!