Глава 2. Будущие горизонты

Старую верфь на лунной орбите уничтожили паранормалы, но новую создавали с расчётом, чтобы ни один невидимка не смог бы подобраться к ней незамеченным. Несколько обособленных контуров защиты активно взаимодействовали друг с другом, создавая многократно перекрывающуюся сеть. Системы дальнего и сверхдальнего обнаружения контролировали пространство на десятки миллионов километров. Не меньше тысячи двухметровых шаров — автоматических боевых микростанций прослушивали пространство в непосредственной близости от строящейся верфи и лунной поверхности. Дежурные звенья истребителей ближнего радиуса действия, базирующиеся сначала на поверхности луны, а, по мере завершения строительства, уже внутри громадины строящейся верфи, совершали регулярные облёты вокруг верфи и в окололунном пространстве.

На строительство верфи и создание многослойной системы защиты, уходили все свободные ресурсы лунной республики и весь получаемый из республики Ан-фееро мифрил и адамантий. Все прочие проекты, включая освоение красной планеты, продолжения исследования пояса астероидов и строительство четвёртой боевой орбитальной станции для полного контроля над поверхностью прекрасной, но уничтоженной Земли, были временно приостановлены.

Полноценное освоение красной планеты требовало создание тяжёлых транспортников для длинных, но хрупких тел которых представляла бы опасность даже слабая лунная гравитация. Жить эти левиафаны должны исключительно в пространстве, летая между планетами, но не приближаясь ни к одной из них слишком близко. Эти махины будут строиться на новой верфи через полвека или больше, когда лунная республика накопит необходимый запас ресурсов.

Пока, в ближайших планах, малыми транспортниками типа «бурлак» поблочно притащить на марсианскую орбиту и собрать уже там научную станцию для наблюдения и исследования.

Новая верфь была в полтора раза больше старой, гораздо более прочной, функциональной и долговечной. Дело не в развитии технологий. Спасшимся во время исхода было не до развития космических технологий, они отчаянно выживали и старались не растерять имеющиеся знания. Благодаря минимальным, но относительно регулярным поставкам мифрила и адамантия со стороны республики Ан-фееро, конструкторы могли использовать удивительные решения, которые невозможно применить, не имея волшебных материалов с поразительными свойствами. Даже тончайшее покрытие из мифрила прекрасно отражало чуть ли не все виды излучений. Адамантий обладает феноменальной прочностью и при этом легко изменяет форму при помещении в электромагнитное поле определённой полярности.

Детали процесса создания чудесных металлов сильнейшими паранормалами до сих пор оставались невыясненными. Известно, что это довольно опасный и кровавый процесс, возможно требующий жертв. Синтезировать что-то подобное в лаборатории, учёным не удавалось. Оставалось закупать, но высокий спрос на чудесные металлы среди самих магов позволял только лишь удовлетворить самые насущные потребности лунной республики.

На строительстве верфи трудилось несколько тысяч монтажников, сварщиков, космических строителей. И почти столько же пилотов, инженеров и конструкторов уже работали на построенной части верфи. Верфь одновременно достраивалась и уже функционировала по назначению проводя ремонт и обслуживание судов. На толстых (внутри спокойно расходится пара человек в тяжёлых скафандрах), но на фоне основного тела верфи выглядевших тонкими усиками, фермах висели пристыковавшиеся корабли. Внутри ферм тянулись энерговоды от уже выведенных на рабочий режим ядерных реакторов — огненных сердец космической станции. Система двигателей самой верфи работала пока не в полном режиме, но уже сейчас верфь могла самостоятельно корректировать своё положение в пространстве, не прибегая к помощи десятка мощных кораблей прежде выполнявших функции буксиров.

Зелиновский Дмитрий мог бы рассказывать о строящейся верфи часами. Он обожал сравнивать характеристики старой и новой верфи и, наверное, мог бы с закрытыми глазами перечислить все параметры любого из модулей из которых состояла старая или новая верфь. Во всяком случае его ещё ни разу не поймали на неточности или ошибке, хоте друзья однажды устроили Дмитрию настоящий экзамен, вооружившись справочниками и гоняя его по самым малоизвестным фактом, но он с честью прошёл это испытание.

Дмитрий был космическим строителем. Как и остальные, он начинал с монтажа внешних конструкций и ремонта куполов на поверхности большой Луны. Затем проводил текущий ремонт на старой верфи и на боевых орбитальных станциях, стерегущих покой прекрасной, но уничтоженной земли, чтобы время от времени появляющиеся на ней пришельцы из соседних лепестков веера не выбирались бы в пространство. Как показала практика — орбитальных станций на орбите уничтоженной земли мало для спокойного сна укрывшихся в лунных недрах остатках земного человечества. Когда старая верфь вспыхнула звездой, Зелиновский проводил обслуживание восточной части купола над подземным городом Коммуна. Он на всю жизнь запомнил тот момент, когда сконцентрированный на работе разум подал смутный сигнал, что в окружающем пространстве что-то не так. Зелиновский закончил текущую операцию, во время которой не мог отвлечься. Человек в тяжёлом рабочем скафандре, напоминающем по функциональности маленький космический корабль, выпрямился. Радиоканал молчал. Он проверил самые популярные частоты — везде молчали, только на одной из частот чей-то сиплый голос хрипло произнёс «ничего себе!». Тогда Зелиновский догадался посмотреть вверх и увидел второе полыхающее солнце на месте где должен находиться серебряный бублик орбитальной верфи.

Он ещё подумал, что это конец его мечты когда-нибудь в жизни потоптаться по ржавым марсианским пескам и строить перевалочные и научные станции на орбите красной планеты. Быть одним из тех, кто строит первые орбитальные базы у другой планеты солнечной системы. У по настоящему другой планеты, а не у луны — фактически пригорода прекрасной, но уничтоженной земли.

Так глупо, столько людей погибло, а он жалеет о какой-то там мечте. Зелиновский никогда и никому не рассказывал об этих глупых, эгоистичных, недостойных мыслях.

Потом к луне начали приходить транспортники и исследовательские корабли возвращались из дальних полётов. Всех их следовало где-то обслуживать. Наземный космодром около лунного города Космос был забит под заявку и больше не мог принимать новые корабли. Кроме того, на орбите вращались сотни крупных и десятки тысяч мелких обломков уничтоженной орбитальной верфи. Они медленно-медленно разлетались в стороны и надежда на то, что гравитации луны хватит, чтобы притянуть к себе все обломки не было. Их действительно пришлось чистить вручную почти год, после чего оказалось возможным начать строительство новой верфи.

Бывший одним из опытнейших космических строителей, Зелиновский стал бригадиром. Конечно, один человек и за сотню лет не сможет в одиночку построить гигантскую орбитальную верфь в полтора раза больше прежней. Над этим работали тысячи строителей на орбите и столько же инженеров и конструкторов трудились в глубине подземных лунных городов рассчитывая очерёдность работ и готовую конфигурацию, на тот момент, воплощённой только лишь в чертежах и моделях, новой орбитальной верфи.

Один человек не может построить огромную космическую верфь, но Зелиновский, казалось, знал о новой верфи всё лучше любого инженера или конструктора. Его бригада работала на самых сложных участках и при этом только у Зелиновского, за более чем семь лет строительства, в бригаде не произошло ни одного сколько-то значимого инцидента, не говоря уже о несчастных случаях. Его приглашали для консультации другие бригадиры в особенно сложных случаях. С ним часто советовались инженеры и пару раз, прежде чем принять решение, его мнением по тонким вопросам строительства интересовался центральный (и единственный) искусственный интеллект лунной республики.

Неожиданно для самого себя, Зелиновский узнал, что, оказывается, успел стать легендой этой новой важной стройки.

Если кому-то вдруг пришло бы в голову задать вопрос: кто же построил новую верфь? То ему бы, без сомнения, ответили бы — конечно же Зелиновский! И только потом начали объяснить про тысячи инженеров, рассчитавших конструкцию новой орбитальной верфи, сотни пилотов, поднявших сотни тысяч изготовленных в лунных городах металлоконструкций и готовых модулей и про тысячи монтажников, собравших всё это в повисшей на законном месте над луной вытянутый бублик.

Кого-то такое положение дел, может быть, злило. Но Зелиновский, честное слово, был не виноват. Он сам не понимал, как так получилось и не прикладывал никаких специальных усилий, чтобы прославиться.

Поэтому, когда главный инженер, по видеосвязи сказал Зелиновскому: — А к кому ещё можно доверить, если не живой легенде?

Зелиновский сразу же насторожился. Когда начальство называло его «легендой» или «героем», можно было ставить в заклад аппарат для электронно-лучевой сварки против ржавого болта, что дальше последует какой-то подвох или особенно сложное задание. Нежданная и толком непонятно откуда взявшаяся слава пока только портила Зелиновскому жизнь.

До этого шёл разговор о сроках монтажа мощных двигателей. Модули двигателей следовало сначала смонтировать, а затем ещё откалибровать, настроить и объединить в общую сеть, чтобы разнонаправленный импульс с двух разных двигателей случайно не разорвал бы верфь. Здесь никакого подвоха быть не должно. Фронт работ определён, задачи нарезаны, распределены между бригадами и согласованы как инженерами, так и монтажниками.

О чём ещё они говорили? У Зелиновского из бригады собирались изъять трёх опытных монтажников и вместо них, с большой луны, должны будут прибыть стажёры. Обученные, но не имеющие опыта, ещё совсем зелёные будущие монтажники и строители, если только опыт реальной работы не отобьёт у них желание становится космическими монтажниками. Разумеется, Зелиновского совсем не радовало, что у него заберут трёх опытных специалистов, а вместо них подсунут десяток стажёров и придётся с ними нянчится и на ходу доучивать их тому, чему не научили преподаватели на большой луне. Но это обычная, нормальная практика. Чтобы стать специалистами, стажёры должны получить опыт реальной работы и, желательно, под контролем старших товарищей. Постойте… стажёры!

— Сколько их будет? — обречённо спросил Зелиновский.

— Всего-то шесть человек, — радостно и даже с готовностью ответил главный инженер, — другие бригады получат по десять, пятнадцать стажёров, а тебе, как работающему на одном из ответственных участков, всего-то шесть человек.

Это было ещё более подозрительно. Зелиновский покрутил в голове мысль о стажёрах и поинтересовался: — Они ведь не земляне. Из этих, из переселенцев? Вы там совсем с ума сошли, посылать переселенцев на стройку? Они хотя бы читать научились?

— Дима, не паясничай, — попросил инженер, — больше девяти лет прошло. Они всему научились, а конкретно твои стажёры ещё прошли курсы монтажных работ в невесомости и успешно сдали по ним экзамены. И результаты у них, в среднем, выше среднего, должен заметить! Поэтому ты там давай, постарайся обойтись без националистических заморочек.

Немного повеселевший Зелиновский строго сказал: — Скидок на происхождение давать не буду.

— Не надо никаких скидок, — обрадовался инженер, — можешь гонять ребят по полной, они тебе только спасибо скажут… когда-нибудь потом. Только не гноби их зря.

— Да чтобы я и гнобил! — от возмущения Зелиновский даже задохнулся.

— Всё-всё, — находящийся на большой луне инженер поднял руки ладонями вверх, показывая, что пошутил. — Я знал, что на тебя можно надеяться. Другой может подвести, а Залиновский никогда!

Инженер хотел было отключиться, но Зелиновский жестом попросил его оставаться на связи. Стажёры из переселенцев не выглядели серьёзной неприятностью. Их бы не отправили сюда, если бы они не прошли полный курс и значит особых проблем с ними быть не должно. Не намного больше чем со стажёрами-землянами.

Что-то крутило, свербело, но Зелиновский никак не мог понять, что именно.

Чтобы потянуть время, он спросил: — Из шестидесяти, или сколько там, тысяч переселенцев получилось всего шесть монтажников? Как-то совсем несерьёзно.

— Почему всего шесть? — возмутился инженер, — думаешь в остальные бригады какие стажёры приедут?

Ага! — подумал Зелиновский. Значит подвох не в том, что мои стажёры из переселенцев. Другие бригадиры тоже получат переселенцев. Но тогда в чём подвох?

Нет — подумал Зелиновский. Этого просто не могло быть.

— Нет, — сказал он и посмотрел на инженера надеясь, что тот опровергнет ещё не высказанную им догадку. — Только не говори, что вы отправляете ко мне долбанных магов.

— А к кому мне ещё отправлять их, — возмутился инженер. — И, между прочим, они не маги, а параноралы, то есть, блин, лица способные использовать паранормальные силы.

— И вы там не нашли для магов других дел, кроме как отправить их работать монтажниками?!

— Что ты мне-то это высказываешь, как будто я один принимал решение. Сами захотели, их не стали удерживать. Да и какие там маги — слабосилки одни, к тому же почти необученные. Аристократы из бывшего домена в переселенцы отнюдь не рвались. Эти там у себя и одарёнными-то не считались, так, седьмая вода на киселе, чьи-то внебрачные дети в бог знает каком поколении. Безопасники их чему-то обучили, по полученным через порталы материалам, но сам понимаешь, чего стоит обучение без нормального учителя.

— Так мне ещё и безопасников ждать? — с кажущейся покорностью уточнил Зелиновский.

— Дима, не начинай, — попросил инженер.

— Я ещё не начинал! — хотел сказать Зелиновский, но не сказал. Всё равно это бы ничего не изменило.

Магия-шмагия. Зелиновский, как и многие в лунной республике, не любил магов. И пусть конкретно эти не имели никакого отношения ни к уничтожению прекрасной земли, ни к тому взрыву, разрушившему старую верфь и заодно разбившему мечту молодого монтажника — но разе это объяснишь сердцу? Сердце не понимает объяснений. Оно умеет только любить или ненавидеть, глупое сердце. А любить прибывающих на стройку стажёров из переселенцев Зелиновскому было пока ещё не за что.

* * *

На одной из алей в лесном парке младшей школы стояли четверо курсантов.

Закончив разговаривать по коммуникатору, Иван поднял взгляд на ребят и подозрительно вгляделся в серьёзные лица товарищей. К счастью никто не засмеялся и не начал паясничать услышав, что Ванечка хочет скорее увидеть мамочку. Он конечно знал, что трое его товарищей надёжные ребята и то, что почти каждый младшешкольник иногда, когда родители были заняты, оставался в младшей школе на несколько дней или даже недель. Конечно, они не стали бы смеяться над случайно вырвавшимся словами. Хорошо, что не стали, а то пришлось бы драться и за драку их наверняка бы отстранили от участия в соревнованиях и отряду пришлось бы выступать в уменьшившемся составе, да и папа бы расстроился, если бы узнал, что он опять дрался. Мама бы поняла — не даром она настоящий капитан, а вот папа всегда огорчается, когда он дерётся. Папа говорит, что любую проблему можно решить словами, но как, например, можно разрешишь словами претензию Гришки Соколова утверждавшего «спорим, что я побью тебя в два счёта и даже не запыхаюсь»? Пришлось Ивану практическим образом доказывать неправоту Гришки. Но это было два месяца назад, а значит бесконечно давно.

— Пошли к воротам? — предложила Саткши. Единственная девчонка в их маленькой группе. Зубрила и отличница, знающая историю прекрасной, но уничтоженной земли лучше любого землянина, даже из родившихся ещё на большой луне и при этом Саткши была полностью «своим парнем».

— Там сейчас народу-у-у не протолкнёшься, — возразил мальчишка с короткими чёрными волосами и такими же чёрными браслетами на руках. Это был Лишт — паранормал их отряда. Он мечтал, когда вырастет, стать пилотом шагающего танка и совсем-совсем не хотел быть магом. Зачем мне эти дополнительные занятия для одарённых — жаловался Ивану Лишт — там либо скучно, либо больно, либо и то и другое сразу. Кому нужна эта фигня с контролем внутреннего источника и заучиванием силоформ, если можно просто выстрелить из главного калибра танка-паука. Один выстрел — один мёртвый маг. Здорово, правда? Лишт самозабвенно любил технику и всегда выдавал один из лучших результатов по отряду на чистке-разборке облегчённых импульсных винтовок, из которых они учились стрелять на уроках военного дела. А вот маг из него был просто никакой, даже если сделать скидку на возраст.

Четвёртым и последним членом их маленького кружка являлся Андрей. Никаких серьёзных достижений за ним не числилось, но как-то так получалось, что последнее слово часто оставалось именно за Андреем. Вот и сейчас он посмотрел, как солнце играет в плотной зелени, смыкающейся у них над головами и сказал: — А пойдёмте. Только встанем не у самих ворот. Возле столовой должно быть людей поменьше. Все идут на соревнования, что им делать в столовой?

Решение принято. Но только ребята дошли до конца аллеи и свернули в сторону главного прохода, как навстречу им попалась идущие рука под руку мужчина и женщина. Перед ними радостно бежала, держа в руке сорванный цветок, совсем мелкая пигалица лет пяти. Не первые люди, встретившиеся ребятам, но этих Иван прекрасно знал. Да и как можно было не узнать своих родственников.

— Тётя Лена, дядя Гек, здравствуйте! Привет Иришка!

— Ого, вся гвардия в сборе, — увидев их рассмеялась тётя Лена, сестра Ваниного отца.

— Привет, ребята, — кивнул дядя Гек.

Иришка тоже пропищала что-то приветственное. Крупная аптекарская ромашка в её руках, от интенсивного махания, истрепалась и потеряла половину лепестков.

Иван не должен был знать, что тётя Лена и дядя Гек не настоящие родители Иришки, а приёмные. Но он знал и более надёжного хранителя этой тайны было бы не сыскать.

— Готовы к соревнованиям? — спросил дядя Гек.

Лишт с Андреем хором выкрикнули, что всегда готовы, а Иван чуть задержался и потому их грозный клич прозвучал немного смазано.

— Мы побежали, — подскакивая от нетерпения предупредил Иван.

— Встречать родителей?

— Ага…

— Так чего вы стоите, шагом марш! — удивился Гек, но в конце аллее уже сверкали пятки бегущих курсантов.

* * *

Зелиновский долго приглядывался к новым стажёрам. Пытался понять, что за люди эти маги, решившие переселится в лунную республику и что у них может быть на уме.

Как оказалось, там у себя, они не были никакими магами. Только уже здесь, при обследовании учёными, выяснилось, что их слабый дар вполне себе можно разогнать химией, чтобы им можно было худо-бедно пользоваться.

Опытных паранормалов, чтобы учить их, в лунной республике не было. Поэтому учить принялись учёные, под контролем безопасников или, может быть, безопасники, следуя советами учёных, по переданным с той стороны материалам. Что-то у них получилось. По крайней мере юные маги показали бригаде несколько фокусов с самостоятельно летающими по каюте предметами, с лампочкой, светящейся в руках и так далее. Кстати, фокус с перемещением предметов оказался необыкновенно полезным. В условиях невесомости стажёры тратили гораздо меньше сил, чем на поверхности той же луны, зато летали туда-сюда в ярких скафандрах словно шмели, не используя двигатели скафандров и таскали за собой все необходимые инструменты.

На этой почве Зелиновский и сошёлся со стажёрами, в первую очередь с Денисом-Декашем. Декашем его звали на той стороне, но начиная новую жизнь в лунной республике, Денис выбрал новое, земное, имя. Многие переселенцы поступали также.

Зелиновский поинтересовался — насколько точно паранормалы могут управлять движением предметов вокруг себя и на каком расстоянии.

— Довольно точно, — ответил Денис, — главное видеть, что и куда перемещаешь. На поверхности это расходует много сил, но здесь гораздо легче. Невесомость классная штука! Про дальность сказать сложно. Чем дальше, тем сложнее.

Выслушав ответ, Зелиновский кивнул.

— Вы полагаете, наши фокусы можно применить для настоящего дела? — с затаённой надеждой спросил Денис-Декаш.

— Может быть, надо думать.

Зелиновский думал. В конце концов магия оказалась всего лишь ещё одним инструментом. Пусть доступным не всем, но весьма удобном. Грешно не пользоваться тем, что имеешь. Именно так — грешно.

Как-то на поверхности станции, под холодным взором тысяч и тысяч звёзд, Зелиновский поинтересовался у стажёра: — Ты помнишь настоящий лес под настоящим небом?

— Конечно, помню.

— И какой он?

— Лес — большой. Большой, как море. И небо тоже как море, только поспокойнее.

— Не жалеешь, что переселился?

— Что вы, как можно! — воскликнул Денис. — Там я не видел ничего кроме своей деревни, да ещё баронского замка. А здесь передо мной открылся весь мир. Там я, большей частью, думал где бы найти поесть и как бы не попасться под сапог какому-нибудь родственнику барона. Здесь я стал магом, там это было бы невозможным. Наконец здесь я стал свободным.

— Свободным?

— Где ещё можно быть настолько свободным, как не здесь? — Денис расставил руки и описал круг указывая на далёкие звёзды, огромный лунный диск и крохотный шарик земли. Магнитные ботинки прочно удерживали его, главное было не отрывать от поверхности сразу обе ноги одновременно. Но это первое, что плотно вдалбливалось в голову молодым монтажникам. — Пространство — бесконечность, свобода. Бесконечная свобода.

Под тяжёлым шлемом, Зелиновский не видел его лица, но тону голоса предложил, что Денис улыбается.

— Ты поэтому решил стать монтажником? Чтобы чувствовать эту всеобъемлющую свободу?

— Да. Было бы здорово быть пилотом, но пилоты сидят в тесных кабинах и видят пространство только через сенсоры и датчики корабля. Работающие на поверхности монтажники как-то ближе к бесконечности.

— Добро пожаловать, парень, — пошептал Зелиновский.

— Что? Простите, не расслышал.

— Говорю: проверь качество сварки и только попробуй пропустить какой-нибудь огрех, который потом всплывёт при моей проверке. И ещё… я изменил решение. Пожалуй, я допущу стажёров к монтажу двигателей. Посмотрим, как вы сможете проявить себя.

Они смонтировали модули двигателей с опережением графика. Прочие бригадиры, которые раньше всеми силами отказывались брать стажёров-магов, когда им пеняли на то, что Зелиновский успел, а они опаздывают, жаловались друг-другу: — Ну и жук этот Зелиновский, всех паранормалов к себе заграбастал! Попробуй теперь тягаться с его бригадой…

* * *

Молодая республика кипела и бурлила — начинались большие соревнования. И даже в отдалённых деревнях и старых городах, где осталось ещё многое от порядков, царивших в бывшем домене, чувствовалось определённое шевеление.

Идея с соревнованиями уже несколько лет витала в воздухе, но постоянно откладывалась. То одно случалось, то другое. Но в начале этого года Диктатор решил — соревнованиям быть и шестерёнки закрутились. Шесть месяцев подготовки и вот, буквально через час, соревнования должны будут начаться с состязания младшешкольников. Потом будут соревноваться ученики средней школы, учебные группы из местных студентов (по плану этот этап требовалось максимально подробно осветить в старых городах, для агитации тех местных, кто до сих пор предпочитает жить по старинке) и отдельные рабочие коллективы. Продлиться соревнования должны два с половиной — три месяца.

Приехавших к знаковому событию из союзного домена Аш-амоном гостей и участников поселили в гостинице. Сам Повелитель Аш-амоном, древний некромант, до появления землян в этом мире исполнявший функции местечкового тёмного властелина и единственный надёжный союзник молодой республики, планировал прибыть лично, но не сейчас, а позже, к финалу соревнований. Вместо себя он пока прислал большую делегацию, состоящую из представителей сколько-то значительных магических кланов своего домена и не только. В делегацию вошли посланники некоторых соседних доменов. Последние годы республика активно искала выходы к соседям, но бессмертные повелители только приглядывались к странным чужакам, сумевшим отбиться от могущественного иномирного сообщества. С республикой немного торговали. Не напрямую, а, как правило, используя повелителя Аш-амоном в качестве посредника. На этом общение с соседними доменами практически заканчивалось. Древние маги не любили торопиться.

Впрочем, как бы маги не противились изменениям, само существование молодой республики изменяло устоявшийся за века, если не за тысячелетия, баланс сил. Уже сейчас, с территорий соседних доменов, на земли республики шёл постоянный приток населения. Обычные люди бежали к ним от произвола магов. Пока не многие — только те, кому уже нечего было терять или у кого ещё оставались силы мечтать и верить в то, что где-то может быть лучшая доля. Но ведь поток иммигрантов будет только нарастать и, неизбежно, провоцировать напряжение между республикой и соседними доменами.

Уже сегодня следовало прорабатывать политику республики на завтрашний день. И если они не хотели, помимо войны с сообществом, ввязываться в конфликт со всеми доменами этого лепестка, необходимо максимально увеличить торговлю между республикой и доменами и налаживать иные контакты. Живущие тысячи лет маги умны и хитры. Но их мир застрял в феодализме. Само понятие «мягкой силы» находится за пределами их понимания. Они катастрофически недооценивают иные способы влияния, кроме силового и, может быть, банального подкупа. Республика должна играть тоньше, гораздо тоньше. И начинающиеся большие соревнования только первый этап в плане приобретения влияния на повелителей соседних доменов и расширения дипломатических контактов.

Диктатор считал это направление настолько важным, что попросил Зарю, самую старшую из интеллектов молодой республики, оставить другие задачи и полностью переключиться на курирование внешних отношений республики с соседними доменами, включая шпионаж и контрразведку и всё остальное, что обычно не принято вслух называть красивым словом «дипломатия», но определённо подразумевается под ним.

Ветер играл листвой за открытым окном. Солнце светило мягко и расслабленно. В такой день хотелось гулять по городу, есть мороженное и улыбаться, если тебе улыбаются в ответ. Работать совсем не хотелось, но всё-таки приходилось потому, что по-другому было нельзя. Занятый изучением документов с предложением по очередной сделке, переданным, как это обычно бывало, через посредничество повелителя Аш-амоном, Диктатор не замечал ни изумрудной, сочной зелени листвы за окнами кабинета в дворце Решений, ни ласкового солнца. Он оторвался на секунду, потёр виски и снова погрузился в размышления по предлагаемой договорённости. Весьма любопытной, надо сказать. Повелитель одного из отдалённых доменов хотел закупить технику землян. В кои-то веки не оружие, а системы связи. Видимо желал иметь отдельный, не магический, способ связи. То ли не доверял своей аристократии, то ли потенциал телепатической связи со всеми её многочисленными ограничениями (когда маг мог связываться только с сильным магом, причём абоненты должны быть обязательно лично знакомы) его больше не удовлетворял. Но представитель повелителя выразил интерес к возможностям технических средств связи и просил о встрече на условно нейтральной территории Аш-амоном, чтобы обговорить детали.

Очень интересное и крайне заманчивое предложение. Кроме того, в нём содержались жирные намёки на более чем хорошую оплату так необходимым обоим республикам мифрилом и на продолжение сотрудничества, если заказчика устроят результаты. Такие предложения определённо нельзя было игнорировать. Фактически это именно то, чего Диктатор пытался и надеялся добиться в обозримом будущем. А тут ему приносят подобное предложение буквально на блюдечке. Интересно, очень интересно. Следовало как можно скорее собрать рабочую группу из безопасников и инженеров и отправить на встречу с заказчиком.

* * *

— Здравствуйте, молодые люди! — пока Мата тискала вырывающегося Ивана, Констант поздоровался с товарищами сына. — Надеюсь у вас уже есть план как победить остальные отряды в первом туре и пройти во второй?

— Конечно есть! После того как Лишт продует на состязании паранормалов… — начала было Саткши, но была прервана возмутившимся подобным неверием в его силы Лиштом.

— Почему это я продую?!

Андрей положил руку на плечо Лишта: — Друг, не обижайся, но ты и правда несколько отстаёшь в магических дисциплинах.

— Зато я могу разобрать что угодно, а потом собрать и оно будет работать.

— Вот именно. Наш отряд возьмёт своё на командных состязаниях. Такой у нас план!

— Разумно, — кивнул Констант, — посмотрим, что из всего этого получится.

Вырвавшийся из объятий матери, Иван отскочил чуть ли не на метр в сторону. Красный, взъерошенный, точно воробей. Констант запомнил потом сказать Мате, чтобы она не так сильно тискала сына перед глазами его товарищей, видно же, что он донельзя смущён.

— Нам пора, — предупредил Андрей сочувственно глядя на поправляющего футболку Ивана.

— Все другие родители давно заняли места для зрителей, одни вы до самого последнего момента где-то ходите, — добавил сын, явно ещё не отошедший от недавних объятий.

— Прости, прости, — улыбнулся Констант.

Мата потребовала: — Дай я хотя бы причешу.

— Я сам! Я сам! — не успели они оглядеться, как их сын уже нёсся прочь, а следом бежали остальные ребята.

— Не станет он причёсываться, — заметила Мата, — так лохматым и пойдёт.

— Ну и ладно. Не велика беда, — решил Констант.

Так как многие состязания проводились одновременно, и чтобы не смущать юных соревнующихся, зрители наблюдали за ними удалённо. Даже пришедшие на открытие больших соревнований родители были вынуждены собраться в нескольких больших залах, где у стен стояли мягкие диванчики, столики были завалены горами бутербродов, а голографические проекторы чуть слышно шипели, готовые начать трансляцию в любой момент.

Стащив с тарелок несколько начинающих подсыхать бутербродов и разобравшись где можно взять что-нибудь запить, Констант иглой прошил собравшуюся родительскую толпу. До начала состязаний оставалось ещё минут сорок. Взрослые или беседовали друг с другом или общались с детьми, слишком маленькими, чтобы участвовать в состязаниях и тоже выступающим в роли зрителей и болеющих за своих сестрёнок и братишек.

Отыскав сестру, Констант поздоровался с её мужем Геком и их приёмной дочерью Иришкой.

Лена трудилась в институте сельского хозяйства, работала с генами местных растений, пытаясь избавить их от болезней и облегчить выращивание урожая. Гек — военный, он сейчас состоял в охране построенного два года назад, первого на этой версии земли, в данном лепестке, космодрома.

Поэтому, встречав Гека, Констант всегда спрашивал: — Как дела на космодроме?

А Гек всегда отвечал что-то вроде: — Отлично, скоро уже полетим.

Потом кто-то уничтожил ракету прямо перед стартом. Подозревали диверсантов, но кто их послал: располагающееся в другом мире враждебное сообщество или повелитель какого-то из местных доменов — непонятно. С тех пор, в ответ на вопрос из серии «как дела», Гек мрачно шутил: — Пока не взорвали.

После того случая меры безопасности на важных объектах и производствах усилили просто до драконовских.

Космический проект молодой республики развивался не быстро. Технологии у них были, а вот ресурсов не хватало. Пока только провели несколько отладочных запусков, заодно вывели на низкую орбиту пару спутников и потихоньку отстраивали необходимую инфраструктуру. Диктатор явно нацелился зацепиться за местную версию луны. В том, чтобы иметь, на всякий случай, малодоступную для магов базу был смысл, но космический проект разрабатывался скорее на «потом», чем на «сейчас». Когда-нибудь, через двадцать, а то и через сорок лет, можно будет приступить к практической реализации, но не раньше. Как говорили на прекрасной, но уничтоженной земле — луна, это последняя господствующая высота. Тот, кто владеет луной, может диктовать свою волю на земле.

— Как дела у Фата? — поинтересовался Констант.

Фат или АнФат был выходцем из древнего магического клана, примкнувшего и поддержавшего республику. Во времена бывшего домена его клан играл второстепенную роль, а сам Фат считался относительно слабым паранормалом. Однако, в молодой республике, на фоне немногих паранормалов решивших связаться с ней свою судьбу, силы Фата уже смотрелись довольно грозно, тем более, по меркам магов, он был ещё очень и очень молод.

Институт изучения паранормальных возможностей человека мог похвастаться всего лишь несколькими крупными успехами. Учёные не смогли ответить: с помощью какой странной силы маги способны изменять реальность буквально силой мысли и почему кто-то может больше, кто-то меньше, а кто-то и вовсе не может ею пользоваться. Земляне научились усиливать слабых паранормалов с помощью химических стимуляторов. А сплав древнего искусства големостроения, практикуемого кланом АнФата, и информационных технологий — позволил создать пусть медленное, пусть требующее время на подготовку и далеко не всегда и не везде применимое, но всё же оружие по мощности вполне сопоставимое с тактическим ядерным оружием. Проект получил название «каменный дождь» и прошёл боевое крещение в финальной битве против армии сообщества Тар. АнФат тогда выступил чем-то вроде линзы, собирав силы нескольких сотен других паранормалов и обрушив на врага. После той битвы карьера Фата в вооруженных силах молодой республики резко пошла в гору и вскоре он стал главой магических войск, самого малочисленного вида войск молодой республики. По закону любой гражданин республики имеющий паранормальные силы может быть призван в магические войска. В условно мирное время, Фат командовал где-то полутора сотнями паранормалов. По меркам окружающих доменов все они были слабосилками, но вместе с созданными учёными стимуляторами, проектом «каменный дождь» и ещё некоторыми, чью эффективность не удалось проверить в боевых условиях — они уже составляли грозную силу. Скудная боевая элита молодой республики и вчерашний подросток АнФат в роли боевого архимага. Впрочем, республика никогда не делала и не планировала делать окончательную ставку на магическую силу.

Секрет «каменного дождя», один из немногих, которые потенциально могли бы украсть, понять и использовать против землян, другие паранормалы охранялся соответственно. Так как Фат являлся одновременно и командиром, и важнейшей частью самого орудия, без которого оно не смогло бы стрелять, то даже старым друзьям приходилось записываться заранее, чтобы встретиться с ним.

Когда-то Гек и Фат вместе ухаживали за Леной, сестрой Константа. Может быть Лена потому и выбрала, в конце концов, Гека, что просто не представляла себе жизнь в том уровне секретности, который окружал юного архимага молодой республики.

Как могли быть дела у Фата?

— Колдует и бесится, — коротко ответил Гек.

— Что колдует это понятно, — согласился Констант, — они с Рассветом затеяли какой-то новый проект год назад. А почему бесится?

— Похоже у них что-то там не получается. Из серии: гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

— Бедный Фат, — пожалела архимага Лена, к ногам которой прижималась жующая мороженное Иришка. Рот Иришки и воротник уже были испачканы сладким лакомством и на Лениных брюках, в районе коленок, виднелась пара белых полосок.

Гек возмутился: — Ничего себе бедный! Чтоб я так жил, как он страдает.

— Тоже хочешь иметь пять жён? — прищурилась Лена.

— Эй! Постой! Не в этом смысле! — попытался оправдаться Гек.

Ради справедливости, Констант уточнил: — Формально Фат до сих пор холост. Во всяком случае официально.

Впрочем, сегодня, мужу сестры ничего не угрожало. Для профилактики посверкав глазами, Лена наклонилась и начала вытирать мороженное с воротника вырывающейся Иришки.

Загрузка...