Дракон, осторожней с любовью!

Судьбы передел. Окончание

Драконы растут всю свою жизнь. Этот дракон, как показалось молодому Властителю Неба, жил целую вечность. Во всяком случае, впечатление от его размеров было именно таким. Даже удивительно, как Рог’И мог так увлечься охотой и не заметить собрата с подобным размахом крыльев. Казалось, они закрывали полнеба, что в длину, что в ширину.

– Сильно не казнись, что не заметил моего приближения, – проговорил пришелец.

Рог’И кружил в воздухе, рассматривая противника, который величественно завис над ним высоко-высоко вверху. «Читает он мысли, что ли? – подумал молодой дракон. – А мощь в голосе у него потрясающая всё-таки. Хорошо его слышу, а он ведь так высоко!».

– Не бойся, мыслей я не читаю.

С высоты раздался басовитый смешок.

– Ты просто молод, а я на своей земле. Видишь, холм на том берегу реки?

Рог’И стрельнул глазами в указанном направлении. Холм располагался позади пришельца и высился прямо на берегу, немного заходя в воду. Ладно, холм и холм. Главное, не упустить момент атаки, решил Рог’И, старательно следя за громадной фигурой вверху.

– С холмом разобрались, вижу. Так вот, моё логово прямо на обратной стороне холма. Удивляешься, почему я живу не в горах? Надоело! За столько-то веков…

– Как же я тебя не учуял? – спросил Рог’И.

– Во-первых, ты был занят. Во-вторых, ветер с реки сносит запахи в противоположную сторону. Ну и, брат, ты вообще не слишком хорош как охотник.

– С чего ты взял?

– Ты день потерял, а нашёл только то, что должен был найти. Думаешь, трицератопс тут случайно?

– Да неужели…

– Именно! Он тут для таких, как ты.

– Но, как? ...

– Опыт, брат, простой жизненный опыт. Я же Го’А, слыхал обо мне?

Рог’И вздрогнул и снова допустил ошибку, ловя потоки ветра. Две буквы в родовом имени! Две буквы! Да этому монстру почти полтысячи лет. Именно столько родовые имена составляют из трёх букв.

Между прочим, в современности сын всегда получал третьей буквой согласную, следующую по алфавиту за буквой в имени отца. Ей сопутствовала добавочная гласная, выбранная по сходному правилу. Именно поэтому сын молодого Властителя Неба носил имя Род’О.

В случае завершения ряда добавочных букв на отце, доходящем до «Я», для сына выбирали первую. Примерно так поступали и раньше, но в двухбуквенных именах чередовались лишь гласные, как в родовой части, так и в добавочной. Другими словами, отца Го’А, по всей видимости, звали Ги’Я или как-то так.

В любом случае двухбуквенное имя означало, что Го’А являлся прямым потомком второго поколения Зачинателей преемства Властителей Неба по эту сторону моря. Ему могло быть и больше пятисот лет, но меньше тысячи, что не делало ситуацию легче.

«Занесло же меня, – мелькнуло в голове Рог’И. – Вот и вся надежда на проход по стыку угодий как можно дальше. Думал, если хозяин угодий не на слуху, с ним будет легче».

– Нет, извини, я про тебя не слыхал, – проговорил Рог’И вслух.

Пауза с ответом затянулась. Поэтому лгать было бессмысленно. И лестью тут ничего не добьёшься, боя всё равно не избежать. Если конечно Го’А, устроившись внутри холма, подобно кроту, не устал не только от жизни в горах, но и от жизни вообще. Тогда он мог отступить.

Между тем трицератопс в качестве приманки говорил об обратном: старый дракон просто выбирал место и время для поединка. Сомнительно, что он так поступал, чтобы сдаться без боя. Драться всё-таки придётся, решил Рог’И.

– Хвалю! Честный ответ, – сказал Го’А. – Многие на твоём месте стали бы льстить, говоря, что всякий знает «такого великого дракона». Впрочем, не суть. Тебя уже ничего не спасёт!

С этими словами старый дракон сложил крылья и понёсся в атаку. Рог’И выругался про себя, что упустил-таки момент активизации противника, но собрался и выполнил манёвр уклонения. Громадная фигура пронеслась мимо него, поджатые лапы с впечатляющего размера когтями мелькнули едва ли не у самой морды молодого Властителя Неба.

***

Первый промах дорого обошёлся Го’А. Он превосходил своего молодого соперника в размерах и силе. Поэтому, придись первый удар в цель, вся броня в мире не спасла бы молодого дракона от чудовищных увечий.

Между тем Рог’И, пусть менее опытный и более слабый, имел свои преимущества в этом поединке. Молодость давала превосходство в выносливости. Вполне извинительный для его возраста недостаток размеров служил залогом высокой манёвренности и вообще ловкости, столь ценной в воздушном бою.

После досадной промашки Го’А вынужден был тратить время на выход из пике и новый разворот. Требовалось погасить изрядно набранную скорость и развернуть крылья так, чтобы поймать восходящий поток воздуха. Причём следовало искать поток, уводящий от противника в сторону и вверх. Там, набрав высоту, Го’А мог спокойно развернуться и зайти на новую атаку.

Кодекс драконьей чести требовал вести бой лицом к лицу. Но не только поэтому старый дракон не опасался нападения со спины. В конце концов, горячка боя, одна случайно выброшенная лапа, пущенный впопыхах огонь всегда рождали возможность повреждения спины противника.

Лучшей гарантией для Го’А, что спина его, а с ней и честь соперника, не пострадают было другое. Уворачиваясь от молниеносной атаки, трудно было сразу броситься на врага. Кроме того, динамика боя заставляла сложить крылья и уйти вниз, а не расправить и воспарить. Объяснялась это просто: падение сочеталось с набором скорости, пусть и грозило столкновением с поверхностью. Набор высоты подразумевал частичную потерю скорости, которую предстояло компенсировать чуть позже.

Лихой разворот при уходе с линии атаки с одновременным разворотом и контратакой противника в удаляющуюся спину был маловероятен. Оставалось ещё пламя. Но не всякий дракон оказывался способен, падая, вывернуть пасть так, чтобы всерьёз надеяться попасть в противника, одновременно контролирую своё падение.

Да что там говорить! Рог’И был неустрашим в поединках с равными соперниками. Но только безумец не испытает лёгкой паники, когда на тебя летит живой вулкан, а сам ты не более, чем маленький холмик сравнительно с грозным противником. Молодой Властитель Неба даже не подумал контратаковать.

Вместе с тем природная ловкость дала шанс быстро прервать падение, развернуться и наметить лучшую траекторию перехвата цели. В это же время Го’А только-только погасил набранную ранее скорость, развернулся и был в самом начале выхода на траекторию атаки.

Хищно дыхнув в возбуждении боя коротким пламенем перед собой, Рог’И коротко махнул крыльями, набрал скорость и помчался в ту точку, где в скором времени должен был оказаться его противник. Да, удар нацеливался не совсем в переднюю часть старого дракона, а мог, в лучшем случае, прийтись в бок. Но не в спину же! Честь не страдала, так думал Рог’И, рывками приближаясь к намеченной цели.

Громадный Го’А, не считавший нужным обращать внимание на действия своего молодого врага, величественно двигался по избранной траектории. Что ему эта мелюзга? Сейчас выйдет в нужную точку, раскроет пасть, дыхнёт и зажарит выскочку! Между тем «выскочка» имел иные воззрения на ту же ситуацию и гореть в пламени не намеревался.

Набранная скорость позволила прибыть в нужное место точно в момент завершения манёвра старым драконом. Именно в этот момент молодой мог рассчитывать на несколько мгновений, в которые Го’А, занятый борьбой с потоками воздуха, вынужден будет заняться работой крыльев и хвоста и меньше внимания уделит сторонним делам.

Сосредоточенность противника на завершении манёвра позволил молодому Властителю Неба реализовать свой план атаки. Пока Го’А боролся с воздушной стихией, пусть доли секунды, проворный молодой соперник скользнул ему под крыло. Здесь, во впадинке между костью, на которой крыло крепилось, и туловищем самого дракона имелось, пожалуй, наиболее тонкое место в броне. Мало кто мог бы в этом мире пробить в такое «тонкое место» и добиться успеха, когда бы не обладал природной способностью выдыхать вечное пламя.

К счастью для него, Рог’И нужным умением обладал. Температуры его пламени не всегда доставало, чтобы прожечь броню врага в наиболее прочном месте, но вполне хватило на достижение нужного эффекта в чуть более уязвимом. Молодой дракон извернулся и выскочил из наметившихся объятий старика, пока тот соображал, что же такое произошло.

Наконец, Го’А ощутил боль от полученной раны, рефлекторно прижал крыло к повреждённому месту и заревел от гнева и разочарования. Его действия не могли снять болезненное ощущение, зато они начисто нарушили координацию движений в полёте. Могучий дракон потерял равновесие и мотыльком, кувыркающимся в пламени свечи, стал падать к поверхности.

***

Рог’И не сразу спустился к павшему врагу. Он сделал несколько кругов над поверженной громадой, безвольно лежавшей на берегу реки. Неподалёку виднелась маленькая туша трицератопса – виновника сегодняшних злоключений двух гордых Властителей Неба.

Поверженный дракон, который больше пострадал от падения, чем от непосредственных деяний своего противника, был ещё жив. Он рухнул на крыло, которое при падении раскрылось и распростёрлось вдоль речной глади, коснувшись воды. Остальная часть тела распласталась в нелепой позе по берегу. Голова припала к туловищу и была слегка откинута в бок, второе крыло, прижатое к ране в полёте, так и осталось лежать на ней скомканным чешуйчатым покрывалом.

Течение колыхало распростёртое крыло. Было что-то болезненно-трепетное в бессильных попытках реки забрать павшего дракона с собой. Казалось, сама судьба раскинула пергамент и задумчиво теребила его рукой, размышляя над должными проявиться там начертаниями.

Молодой Властитель Неба медленно опустился и сел на почтительном расстоянии от умирающего противника. Тот был ещё жив. Рёбра двигались в такт замедляющемуся дыханию. Вместе с ними чуть колыхалось всё остальное тело. Из уголка пасти сочился дымок, вырывающийся сквозь ряды едва-едва разомкнутых могучих зубов.

– Нужно ли было так усердствовать с западнёй? – проговорил Рог’И.

Голос его звучал приглушённо и был наполнен возвышенным сожалением.

– Ты мог сделать вид, что не заметил меня. Так мы бы разошлись без утраты достоинства.

Могучий дракон с трудом раскрыл один глаз и повернул голову в сторону удачливого противника.

– Тебе ли меня судить, неразумное яйцо?

Некогда зычный, голос павшего гиганта звучал сейчас приглушённо, но былая мощь зримо раскатывалась по округе вибрациями почвы и плеском речной воды.

– Мой удел предрешён! Сыновья познали Первую Охоту и разошлись по округе, подруги состарились и вернулись повитухами в Материнскую долину. Сколько ещё мне отмерено жить в норе?

– Так ты не гневаешься на меня за причинённое?

Рог’И взволновался и даже привстал на когтистых лапах, слегка раскрыв свёрнутые крылья для опоры.

– С чего ты взял, малец? – спросил Го’А.

– Ты говоришь…

– Что я говорю? Разве так мне было положено уйти? От подлого укуса в бок?

– Пойми, я не нарушил кодекса! Атака была не со спины!

– Думаешь, исхитриться и ужалить под крыло – это достойно?

– Не совсем. Но как ещё мне было победить?

– Мог бы не являться вообще, коли так слаб!

Голос Го’А вдруг набрал силу, он попытался приподняться, ему это даже почти удалось. Но силы оставили поверженного гиганта, и он снова упал на землю в неестественной позе.

– Мой сын нуждался, а угодья оскудели, – ответил Рог’И. – Слышишь? Отцовский долг вёл меня через пределы. Судьба вела!

– Судьба, говоришь?

Го’А с трудом поднял голову и пристально посмотрел на молодого Властителя Неба.

– Так знай! Голос судьбы прозвучит вместе с моими последними вздохами. Сын твой падёт сердцем своим!

– Что это значит?

Рог’И поднялся в полный рост и гневно вздыбил раскрытую пасть, слегка отклонив тело назад и разведя согнутые крылья по сторонам. Но ответа он не дождался. С последним вздохом жизнь вылетела из груди старого Властителя Неба, и голос его замолк навсегда.