Дракон, осторожней с любовью!

Лики любви. Окончание

– Вот, значит, как всё случилось, – проговорил Пятый.

Рок’Е стояла, почтительно опустив голову и сложив свёрнутые крылья домиком над головой.

– Были ли ещё значимые происшествия на обратном пути? – поинтересовался Первый.

Пятый член Совета получил необходимые сведения. Первому можно было брать жилы крепления сбора в свои лапы. Теперь ход обсуждения во многом зависел от его суждений и выраженной в них мудрости.

– Скажи, Матерь, как ты сама думаешь, была ли гибель молодого Властителя Неба достойной?

Вопрос Первого был одним из важнейших в данный момент. Ответ на него напрямую влиял на определение судьбы Рок’Е. Известна была участь подруг и Матерей Драконов, утративших защитника при его поражении от более удачливого претендента на угодья.

Совсем недавно сам Рог’И завоевал трофей, победив предыдущего владельца предел. Правда, в итоге на молодого счастливица пала тень проклятия. Поэтому он и отправился в свой последний полёт.

Тем самым вся цепочка событий становилась неоднозначной в глазах Старейшин. В таком же положении оказывалась и смерть Рог’И, да и его предыдущие деяния не отличались полным согласием с требованиями традиции. Была ли и та, судьбоносная победа и полученная в её итоге добыча Рог’И достойны, раз уж привели они к столь печальным последствиям? Было о чём задуматься!

– Разве моё слово может здесь решать? – спросила Рок’Е.

Вопрос её не был пустыми проявлением приличий. Статус у неё был сейчас неоднозначен. Кто она, добропорядочная Матерь Дракона, не утратившая с жизнью защитника своего достоинства? Тогда она может претендовать на роль главы семейства при сыне до поры его Первой Охоты.

Возможно также, что Рок’Е – потенциальная изгнанница, вместе с недостойной гибелью Властителя Неба могущая потерять свою жизнь, а не одно лишь место в семье.

– Твоё слово не будет последним, – ответил Первый. – Тут ты права. Но надо же и нам понимать, как тебе всё видится, непосредственной участнице. Не можем мы принимать легковесные решения!

– Мудрость ваша известна! Она не знает промахов, – проговорила Рок’Е. – Вы спрашивает, и я отвечу: Рог’И пал достойной смертью.

– Почему ты так думаешь? – спросил Второй.

Он вмешался в разговор, не выдержав нагнетавшегося напряжения. Первый взглянул на него, выпустил струйку дыма и недовольно проговорил:

– Твоё рвение похвально, брат. Но повремени высказываться. Пусть речь пока течёт между нами с Матерью, ибо ей и так тяжело. Что будет, когда внимание она вынуждена станет дробить между многими членами Совета?

Прочие участники сбора Совета неодобрительно заворчали в адрес Второго, соглашаясь с Первым. Старейшины утратили часть драконьего эгоцентризма, который затих в них вместе с угасшим зовом. Но были они всё же драконы, пусть обретшие мудрость. Поэтому каждый из них с трудом терпел, когда в дело, ими ведомое, вмешивался кто-то ещё.

– С почтением уступаю крыло беседы тебе, брат, – сказал Второй. – Ты прав, я ещё найду время молвить слово, если будет нужно.

– Славно! – ответил Первый. – Но сути наше с тобой согласие по второстепенным вопросам не меняет. Следует нам узнать, почему Матерь считает то, что считает. Итак, поясни!

Всё время короткой перепалки Старейшин Рок’Е спокойно стояла, опустив голову и рассматривая поверхность уступа. Она всё более успокаивалась, понимая, что Совет не станет решать скорополительно. Участники сбора сами были в замешательстве. Случай выдался небывалый, в памяти не значившийся.

Как можно было, что называется, жечь неглядя? Традиция ясно рекомендовала делить смерти на достойные и недостойные. Но деление охватывало лишь поединки обычные, да события нежданный, но понятные. Бой равных достоен. А гибель в ином случае?

Не было по эту сторону гор зверей или каких иных существ, чтобы смерть от них считалась бы не роняющей драконьего достоинства. Другое дело, воля рока: обвал в горах, падение при ошибке полётной или иные сходные явления. Смерть в таких условиях была непредвиденной и непреодолимой. Между тем даже драконы считались с волей судьбы и признавали её жертв достойными.

Рог’И бросил вызов и пал, но смерть принял в бою с природным существом. Как тут судить, судьба его проговорила или собственная слабость? Рок’Е спокойно сказала:

– Смерть от Владыки Моря была предрешена. Попытка уйти из-под длани судьбы ею же и навлечена стала! Владыка Моря – существо неразумное. Он не выбирал, нападать или отступать. Но в силе своей только ему могла судьба внушить, что явится через него кара Властителю Неба. Поэтому необорим оказался Владыка. Не своей слабостью, но мощью судьбы пал Рог’И, так я вижу достоинство его смерти.

– Есть мудрость в словах твоих, – ответил Первый. – Слышим тебя, но пока не станем судить окончательно. Выйди из круга, побудь неподалёку в полёте, а мы всё разберём в круге Совета.

Рок’Е встрепенулась и слегка махнула крыльями. Седьмой отступил, пропуская Матерь и снова замкнул круг, как только она исчезла за его спиной. Совет продолжился.

– Вот теперь, братья, высказывайтесь, кто посчитает нужным, – предложил Первый.

– Случай сложный, но вполне понятный, я думаю, – сказал Второй. – Пал дракон в бою не самом достойном, его семья должна быть наказана как-то, но не самым строгим образом.

– Это только внешняя канва, – ответил Третий. – Давайте заглянем внутрь, так раньше я делал, когда был на твоём месте.

– Мудрости тебе было не занимать, брат! Судил ты обычно верно, смотрел вглубь, – проговорил Четвёртый.

– Сохраним же здравие суждений о своих делах, чтобы не впасть в суетность мысли при оценке чужих! – заметил Пятый.

– Верно говоришь, вот и Седьмой согласно кивает, – добавил Шестой. – Но выслушаем Первого, конечно.

– Спасибо, что не забыли про меня, выясняя, кто из вас достойнейший! Моё слово таково: смерть признать достойной, Матерь считать временной главой семейства. Пусть воспитывает юного Властителя Неба до сроков урочных. Забыли, что остался по смерти Рог’И сын его? Ни в чём не виноват он в глазах наших, да и с судьбой ещё счёты не свёл.

– Точно изрёк, брат! – воскликнул Второй. – О сыне-то мы запамятовали, выясняя порядок расчёта в кругу Совета.

– Вот именно! – добавил Пятый. – Оставим наши споры и задумаемся о юном Властителе Неба. Готов я поддержать Первого брата в его суждений.

– Три уже голоса прозвучало, – сказал Шестой. – Готов и я влиться в наметившийся хор. Седьмой тоже не возражает, ведь правда, брат? Киваешь? Отлично!

– Буду и я солидарен с вами, братья, – проговорил Четвёртый.

– Предлагаю ещё подумать, не все моменты мы учли, – проворчал Третий. – Впрочем, в целом, и я уже склоняюсь к общему мнению.

– Что ещё ты хотел бы обсудить? – спросил Второй. – Какие такие глубины снова открылись?

– Бездетные подруги, это раз! И кто будет кормить и защищать семью, возглавленную Матерью. Это два!

– Ты прав, брат, – заметил Первый. – Стоит учесть все нюансы. Ну же, Второй, попробуй ответить на поставленный вопрос.

– Чего тут долго рассуждать? Бездетные подруги вольны уйти в Материнскую долину. Не делали они кладок, не рождали дочерей. Могут из них получиться Матери Драконов, на которые падёт жребий в будущем.

– Правда твоя, брат, – проговорил Пятый. – Рассудил ты здрао. А как быть с другой частью вопроса?

– Точно, точно! – воскликнул Шестой. – Эй, Седьмой, хватит кивать, скажи уже и ты своё слово.

– Что тут говорить? Пусть Первый судит! Вопрос защиты и добычи пропитания сложен в данном случае, но не неразрешим.

– Круг замкнулся! Снова вы не можете обойтись без моих советов! Ну как вас оставить одних, когда придёт моё время полёта за грань мироздания?

– Живи тысячу лет и одаривай нас своей мудростью! – почти что хором воскликнула члены Совета.

– Увидим, как будет, не нам тут судить, – проворчал Первый. – По поводу же еды и защиты… Мы с вами тоже не ходим на охоту, заглушив зов и потеряв часть драконьей ярости. Но ведь не бросают нас простаки, по отдельности приносят нам часть от дани с людей и долю с охоты, когда могут.

– Предлагаешь из общих запасов кормиться обезглавленному семейству? – спросил Второй.

– Полагаю, будет это справедливо!

– Хорошо, с этим разобрались, – сказал Третий. – А защита, как быть с защитой?

– Предлагаю положиться на волю судьбы! – ответил Пятый. – Мои созерцания красот природы ведь не приводят меня к безрассудным схваткам с Властителями Неба. Кто же в здравом уме нападёт на семью, о которой заботится Совет?

– Мудро изрёк! – похвалил Первый. – Чую, застоялся ты на своём расчётном месте. Надо будет подумать, не переместить ли тебя на другую позицию.

– Время ли об этом говорить? – спросил Третий. – Ты чего молчишь, Четвёртый? Скажи и ты хоть слово!

– Не знаю, как ты, брат, а лично я, из уважения к Первому, готов поменяться местами с Пятым. Только речь сейчас и вправду не об этом. По вопросу же гибели одного Властителя Неба и заступления на его место юного сына, поддерживаемого матерью и Советом, скажу так. Мудро будет направить наш полёт в направлении, указанном Первым. Но и мудрость прочих братьев пусть станет подспорьем в принятии решения.

– Значит, решено! – сказал Первый. – Зови Матерь, Седьмой. Объявим ей волю Совета!

***

Понеслась дни новой семейной жизни. Были в них радости, были повседневные печали. А трагедий и надрыва не было. Не проявлялась и борьбы с судьбой, как не стало видно новых жертв, принесённых во имя этой борьбы.

С любовью и уважением к будущим завоеваниям Матерь Дракона направляла сына в начале его жизненного полёта. Она мудро следила, чтобы овладел он необходимыми навыками и не отошёл при этом от требований традиции. Сильна материнская любовь, зажигающая пламя в сердце того, кто призван стать Властителем Неба!

В свете своей любви Матерь Дракона смотрела на неуверенные шаги маленького сына, повторяя про себя клятву, данную его отцу. Она расскажет, всё расскажет Род'О, когда он чуть возмужает. Там уже подоспеет пора Первой Охоты, а за ней и первые веления зова к продолжению рода. Кто знает, как они отразится на будущем мальчика? Материнская любовь подскажет, а скоротечное время – покажет. Но цепь преемства Властителей Неба прерваться не должна!

***

Род’О вынырнул из потока воспоминаний. Он продолжал сидеть у входа в покинутое логово, пристально вглядывался в темноту, старался хоть мысленно заполнить пустую кладку яиц в тёмном углу напротив входа. Сын своих родителей, молодой Властелин Неба перебирал в памяти яркие события из жизни отца, соотносил их с вехами собственного недолгого полёта по жизни и мучительно задавался вопросами:

«Всё начиналось так хорошо, несмотря даже на попытки отца бороться с судьбой. Но он делал это из своего понимания любви, как поступала позже Матерь из своего. Когда же я полетел не в ту сторону и почему? В чём причина, что итогом моей любви стало господство иллюзий, которые сейчас развеиваются? Надо быть осторожней с любовью во всём богатстве её проявлений! Наступающий с Севера холод зимы не даст соврать».

Но поиск ошибок и их исправление – это совсем другая история.