Доверяй, не проверяй

Часть 2. Глава 23.2

***

Хозяйка тонкого голосочка и по совместительству этого дома оказалась красивой хрупкой эльфийкой с высокой грудью и копной медово-рыжих волос.

— Извините, я его так давно не видела, — спустя пол часа, наверное, в третий раз, смущая меня, извинилась Вивьен. И даже на де Ла Маста посмотрела виновато. — Извини. Я не ожидала, что ты так… кхм… похож на себя прежнего. Будто и не было этих лет.

Мы сидели в креслах вокруг одного круглого столика и обсуждали, каким ветром нас занесло в столицу и что за сад окружает дом Страгона.

— Сколько вы не виделись? — заинтересовалась я.

— Лет пять? — де Ла Маст вопросительно поглядел на Вивьен, и она кивнула, не переставая улыбаться.

— Барт скоро придет. Что-то срочное во дворце. Он вас хотел сам встретить, но дела помешали, — она снова виновато посмотрела на Анориана, будто ей за что-то было перед ним неудобно. — Расскажете, что случилось? Или подождем…

На полуслове ее прервал звук открывающейся двери. И я немного занервничала. Во-первых, из-за того, что, как выяснилось в ходе разговора, Бартамиан Страгон — не просто дядя Анориана, но еще и арх — высший демон, к тому же правая рука короля. Во-вторых, как я поняла с моей проблемой мы приехали именно к нему, и совсем скоро могла решиться моя судьба.

Де Ла Маст, кажется, тоже напрягся — спина стала еще ровнее, а с лица исчезла улыбка. Из нас троих только Вивьен осталась прежней — весело вскочила с дивана и упорхнула в коридор — встречать мужа.

— Все будет хорошо, ничего не бойтесь, — коротко шепнул мне де Ла Маст с соседнего кресла, и я почувствовала, как теплеет в груди, а губы непроизвольно разъезжаются в стороны.

— Добрый день! — я вздрогнула от низкого завораживающего голоса и в следующую секунду увидела арха. То, что передо мной высший демон, было ясно с первого взгляда — по статности, по манере держаться, по глазам и исходящей от мужчины силе. Я почему-то представляла Страгона солидным «дядей» с легкой сединой, но уже при взгляде на Вивьен можно было догадаться, что все не так. Бартамиан Страгон оказался молодым мужчиной с черными, как смоль, волосами и ясным серым взглядом, который «просвечивал» тебя так, будто видел каждую косточку.

— Добрый день! — я поднялась с кресла и протянула ему ладонь для рукопожатия вслед за Анорианом, и представилась: — Эверли Дьюли.

— Очень приятно, мисс Дьюли. Анориан мне о вас рассказывал.

— Кхм, можно просто Эверли, — смущенно кашлянула я.

***

Спустя еще пол часа — после того, как мы с Анорианом поведали Бартамиану и Вивьен всю историю, приключившуюся в Ластрее, мистер Страгон скрестил руки на груди и задумался. Первые слова прозвучали после нескольких минут тишины.

— Эверли, я хочу поговорить с вами наедине.

— Кхм, — я растерянно посмотрела на нахмурившегося де Ла Маста и кивнула. — Хорошо.

— А Анориана пока расскажет мне, чем занимался те пять лет, что мы не виделись, — Вивьен воодушевленно хлопнула в ладоши. — А то долетали до меня тут слухи…

Она с намеком покосилась на де Ла Маста и тот немного от нас отвлекся.

Мы со Страгоном прошли в его кабинет и там он попросил меня еще раз вдумчиво, со всеми подробностями рассказать, что случилось в тот вечер, когда я потеряла память. Все, что знаю со слов других людей, и все, что помню сама. Хотя я и до этого ничего не утаивала.

— Вы помните все, что не связано с вашей личностью? — снова спросил демон после повторного рассказа. Заинтересованно посмотрел на меня, а потом неожиданно без предупреждения запустил обездвиживающее заклятие — я еле успела отразить его ответным выкриком. Тот как ни в чем не бывало усмехнулся и задумчиво потер переносицу.

— Что ж, реакция хорошая, память тоже на месте, — загадочно констатировал демон.

А я все еще отходила от шока, нагнанного его внезапной атакой. Обороняться в гостях я была не готова.

Постойте! Что он только что сказал?

— Память что? — растерянно переспросила я.

— Память, в целом, никуда не исчезла. Но все нити, которые связывали вашу личность с этим миром, вырваны и привязаны к кому-то другому.

Видя на моем лице непонимание, Страгон продолжил:

— Наша память, если говорить упрощенно, похожа на полотно — сплетение множества воспоминаний. Вашу память не уничтожили, а просто проредили. Так, что из нее исчезли лишь определенные вещи, которые так или иначе связаны с вами.

— Так бывает?

Мне вдруг посреди теплоты этого дома стало холодно и неуютно.

— Бывает, — арх нарисовал что-то на листочке и пододвинул ко мне. На белом фоне пестрели какие-то формулы, которые мой мозг воспринимать отказывался, как я ни вглядывалась в черные закорючки. — Заклинание старинное, и, из-за своей жестокости запрещенное лет двести назад, вышедшее из употребления и почти забытое.

Я почувствовала, как ладони вспотели, и загорели огнем уши и лицо. Формулы я не воспринимала, но понимала кое-что другое.

— Раз вы знаете, что это за заклинание, значит, сможете помочь?

На мой простой вопрос арх ответил не сразу. Снова задумчиво потер переносицу и поглядел на дверь, будто подозревал, что нас кто-то подслушивает.

— Нет, Эверли. Я для этого и позвал вас в кабинет. Послушайте меня внимательно и правильно поймите, — поднявшись из-за стола, он шагнул в моем направлении, так что я тоже встала со стула, и поглядел прямо в глаза. — Я очень сомневаюсь, что вам вообще кто-либо сможет помочь. Сейчас будет куда лучше, если вы примете эту потерю и пойдете дальше. Всегда можно создать новые воспоминания, которые могут стать лучше прежних.

Честно говоря, последние слова я уже слышала глухо. Кровь отлила от лица и уши будто заложило. Страгон ушел куда-то на задний план, будто между нами выросла стеклянная стена. Я кивнула несколько раз, слыша обрывки слов.

— Ваши нити вырвали и привязали к кому-то другому. И главное здесь не знание заклинания, а знание того, кому передали эти воспоминания. Это может быть любое живое существо — человек, животное, магическое создание… хоть кто. Извините, но даже если ваш преступник сознается, к кому привязал воспоминания, нам вряд ли удастся найти это существо. Скорее всего, это кто-то совершенно случайный.

Как ни пытался арх говорить мягко, и успокаивающе сжимать мое плечо, но для меня сейчас важна была лишь суть разговора. А суть была в том, что я останусь такой навсегда. «Ваша память теперь навсегда чужая» — всплыли в голове слова Натана, и я непроизвольно сжала кулаки, представляя, как бью его по лицу. Увижу — всю душу вытрясу, пока не признается, кому он отдал часть меня.

— Эверли, продолжать бороться — для вас лишь мучение, которое обречено на провал, — снова мягко повторил арх.

— А будь на моем месте ваша жена? — резче, чем нужно, спросила я. — Вы бы ей то же самое сказали?

Демон взглянул на меня удивленно. Медленно выдохнул.

— Извините, — пробормотала я, еле сдерживая слезы. — Я пойду.

— Постойте. Я бы сказал ей, что, если она не может по-другому, нужно бороться до конца.

***

Из кабинета я вышла измученной, будто это был не двадцатиминутный разговор, а пытка. Визит в столицу начинался так хорошо, чтобы закончится… разочарованием. Хотя, у меня появились хоть какие-то ответы. Пусть они и не пришлись мне по нраву.

Не обнаружив Анориана и Вив в гостиной, я вышла в сад. Сейчас мне хотелось убежать, закрыться в маленькой комнате и пореветь, а потом тихо все обдумать, но сначала нужно было найти де Ла Маста. Куда мне идти одной в незнакомом городе?

Услышав голоса, доносящиеся из большой беседки, я пошла туда. Чуть было не позвала демона по имени, но услышав короткий вопрос, заданный женским голосом, пораженно замерла, ожидая ответа.

— Ты ведь ее любишь?

Сердце, казалось, после разговора с архом уже не способное что-либо чувствовать, оцепенело вместе со мной. Я даже дышать перестала.

Но до ответа прошла целая вечность.

— Я точно любил ту Эви, — тихо признался мой демон. И у меня горько закололо в груди, будто кто-то пробил сердце тонкой иглой и болезненно проворачивал ее прямо в ране. — Иногда я думаю, что она прежняя, но смотрю в глаза и понимаю, что она меня не знает. Она изменилась навсегда. И прежнюю Эви и начало нашей истории помню только я.

Не желая больше ничего слышать, я, шатаясь и неизвестно от чего дрожа, добралась обратно до крыльца и села на холодную скамью. Кажется, я чувствовала, как, поднимаясь от ног по телу выше — к голове, меня поглощал холод.