Дорога яви

Часть 3 Ленград и разные его обитатели

— Жаль, я не видел, как ты дралась с Ранком, — сказал Геос. — Он отличный фехтовальщик. Мы с ним, вообще-то, и подружились на почве того, что ни один из нас не сумел убить другого. Так что ты молодец.

Лошади теперь были у всех троих спутников — Конннор расстарался. Можно было продолжать путь с комфортом и болтать часами. К тому же по небу ползли большие белые облака — повторяя их контуры, по земле ползли их большие прохладные тени.

— Это не я, это мы, — ответила наемница. Сама того не замечая, думала она в этот момент как раз о Ранке. Но Кира предпочла бы, чтобы то, что Геос заговорил о нем, было случайным совпадением. — Мне Кела помогала. Одна бы я не справилась.

— Это правда, Кела?

— Да, — менестрелька насупилась, как ребенок, уличенный в краже варенья из кладовки. — А как ты догадалась?

— По деревьям. Твоя же работа. И Айри ты помогла подняться на ноги.

— Ну, да… С Айри я не очень понимала, что происходит, все как-то само получилось. Я просто очень испугалась. А когда ты дралась с анкелом… Я испугалась еще сильнее.

— Спасибо, Кела.

— Не за что…

Геос переводил взгляд с одной своей спутницы на другую и чему-то загадочно улыбался. Стоило им только расстаться с Конноном и его отрядом (Каллан и Ранк отбыли на изнанку еще раньше, почти сразу), как он наконец поведал спутницам обстоятельства, предшествовавшие их первой встрече. Но он так долго собирался с мыслями, что первая его фраза оказалась не совсем удачной.

— Я должен рассказать вам кое-что важное, — так начал Геос.

Кела скептически посмотрела на него. Ну да, пора бы уже.

— Начни с того, кого мы едем спасать, — предложила Кира.

— Моего брата Ариаса. Арика.

— Он и в самом деле твой младший брат?

Геос покосился на девушку — взгляд был почти злобный.

— А ты сомневаешься?

— Не сердись на меня, Геос. Я не сомневаюсь, я не понимаю. Твой отец — он ведь наверняка очень могущественный. Неужели этого могущества не достаточно для того, чтобы вызволить из плена одного из своих сыновей?

Геос усмехнулся.

— Ты права. Моему отцу Арик не сын, а племянник. Он любит его, но это все же кое-что меняет. Но мне Арик брат — понимаешь? — самый родной, самый настоящий.

— Не сердись на меня, Геос, — повторила Кира.

Крон помотал головой — не сержусь, мол. И продолжил:

— Отец Арика — брат моего отца. Его звали Ваттан, он был правителем Второго нашего круга. Не то чтобы он был плохим правителем… — Геос вздохнул. — В общем, Ваттан был довольно тщеславен. Я помню, когда я был в возрасте Арика, он все пытался мне доказать, что он самый сильный, самый смелый… Не знаю, зачем ему это было нужно. У меня есть собственный отец, лучше него все равно никого нет… Арик появился двенадцать лет назад. Я знаю его с пеленок. Он приезжал с отцом, а когда тот возвращался к себе, Арик часто оставался у нас. Ваттан был не против, наоборот. У него было мало времени на игры с сыном — у моего отца, кстати, тоже, но я уже был довольно взрослым, чтобы все понимать. К тому же, у нас был Коннор, он всегда находил время для нас. А еще мы дружили с его сыновьями — Таном, старшим, и Ланом и Аланом — им сейчас тринадцать и одиннадцать… Я никогда не интересовался, как Арик жил у себя дома, но у нас ему нравилось, это точно. — Геос вдруг усмехнулся. — Знаете, кроны не живут такими семьями, которые я видел у людей здесь, в яви. У нас супруги живут вместе в лучшем случае два-три года, пока их потомство не подросло. Если у них снова не рождаются дети, женщина, как правило, уходит, а дети остаются с отцом. Есть, конечно, исключения, когда супруги вместе десятки, сотни лет, но они очень редки. У нас скорее кланы. Так что брак почти ничего не значит, но кровное родство определяет все. Кроны не способны общаться друг с другом при помощи телепатии — у нас к ней врожденное сопротивление…

— Но мы же смогли услышать тебя! — изумилась Кела.

— У тебя, Кела, есть способности, да и у тебя, Кира, тоже. Но дело не в этом! Дело в том, что вы — люди. Другой крон бы до меня не докричался, даже если бы заставил собственный мозг закипеть. Но между нами — между всеми нами — есть связь иного рода. Близкое кровное родство усугубляет ее… Не знаю, как вам попонятнее это объяснить, но вот если мне, например, больно, эту боль почувствует и мой отец. Не на физическом уровне, не как свою — за лицо не схватится, если мне поставят синяк под глазом. Но он поймет, что мне больно.

— Геос, своего брата ты тоже чувствуешь, — догадалась Кела. — И как он?

Демон покачал головой.

— Я не понимаю, что я чувствую. Вот в чем проблема.

— Расскажи, что с ним случилось, — попросила Кира после непродолжительного молчания.

Геос кивнул и, собравшись с духом, заговорил снова:

— Когда Арика в очередной раз забрали домой, я отправился в Нейтральный круг — это большой город на изнанке, где живут все подряд. Порядков никаких, зато весело. Там-то до меня и дошли известия о том, что произошло. Ваттан сцепился с анкелами из их Третьего круга, сцепился из-за какого-то пустяка, который перерос в конфликт за территорию. Эти города стоят слишком близко друг к другу, земли там никогда не были безопасными, но конфликт можно было бы замять… Только Ваттан не захотел. Он решил показать, что называется, кто хозяин. Он отправился в поход против анкелов из Третьего круга. Кстати, наш Второй круг чуть ли не полным составом поддержал его… тогда. Но маленькая победоносная война обернулась полным разгромом. Многие были убиты… Мне потом передали, что отец, когда обо всем узнал, сказал, что если бы Ваттан не погиб, он бы сам убил его. Не убил бы, конечно, но… Для отца, я в этом уверен, обидным было не само поражение, а то, что много кронов погибло. Раненых и пленных, правда, тоже хватило, но раненые выздоровели — вы же заметили, мы быстро восстанавливаемся — а пленных выкупили… Всех, кроме одного.

— Арика? — спросила Кира.

Геос снова кивнул.

— Анкелы не захотели его возвращать. Они заявили, что Арик останется у них как гарант того, что выходка Ваттана не будет иметь ни продолжения, ни повторений. Сейчас Арик живет в Первом анкельском круге, в Бастионе — это что-то вроде города внутри города, там живет элита анкелов. Близко к нему подобраться не получается. Но Арик показывается на публике, его не держат взаперти — все наши осведомители в один голос утверждают, что он здоров и даже счастлив… Насколько можно быть счастливым в таких обстоятельствах.

Кела фыркнула.

— Я не была бы счастлива ни чуточку!

— Да никто и не думает, что Арик в самом деле счастлив. Но, в общем, с ним все в порядке.

— И ты не очень-то в это все веришь? — спросила Кира.

— Я совсем в это не верю, — ответил Геос. — Даже лучшим осведомителям, идеальным шпионам я — не верю! Моя кровь говорит другое. Пусть голос ее слишком невнятен, чтобы я мог разобрать слова, это не значит, что я не должен к ней прислушиваться. И ей я верю больше, чем всему миру вместе взятому. Поэтому я снова иду в Бастион.

— Ты уже был там?

— Дважды. Первый раз мне удалось пробраться лишь в Первый анкельский круг, да и это было непросто. Второй раз — мне помог Тан и его отряд — мы добрались до Бастиона и даже попытались проникнуть в него. Но и в этот раз нас ждала неудача, — Геос поджал губы, помедлил, потом заговорил вновь: — Бастион всегда хорошо охранялся. А с появлением там Арика он стал охраняться еще лучше. Нас не просто не пустили и прогнали — нас пытались уничтожить… — Геос задумался и вдруг заявил: — А знаете, нас ведь и в самом деле могли убить. Внутренняя стража Бастиона. Когда подоспела внешняя, городская стража, все обернулось обычной потасовкой, как в каком-нибудь кабаке, когда кроны с анкелами дерутся, но одни уже точно знают, что побьют других, и особенно не напрягаются, — Геос закусил коготок на большом пальце, нахмурился, задумался. Через какое-то время, в которое девушки благоразумно молчали, он произнес: — Я только сейчас понял кое-что. Городская стража спасла нас, хоть мы и были их врагами. При них нас не стали убивать — хотя, кажется, вполне могли.

— Знаешь, ты был очень истощен, когда мы нашли тебя, — сказала Кира. — И Коннора ты напугал.

Геос замотал головой.

— Я не видел, кто меня догнал. Я думал, это не Коннор — как он вообще там поблизости оказался, я понятия не имею, но он всегда оказывается где-то рядом… Я думал, это анкелы из Бастиона.

— Мы поняли, — сказала Кира. — Теперь мы это поняли.

Геос кивнул и снова глубоко задумался. В последующие дни если он на что-то и отвлекался, то не надолго, а после снова впадал в размышления. Кира и Кела не сердились на него за то, что он почти не уделяет им внимания, только понимающе обменивались взглядами. К тому же девушки нашли себе занятие: как только выдавалась удобная минутка, Кела училась осторожно переливать силу. Кира наблюдала за ее успехами, подкидывала интересные идеи, а потом они обе обсуждали то, что их всех этих опытов получается. Получалось… любопытно.

В общем, дни пути летели незаметно. Долго ли, коротко ли ехали они втроем бок о бок по широкой дороге, а в один из дней подъехали к распутью. На обочине, как водится, лежал здоровенный валун. Под стрелками влево и вправо были перечислены названия деревень. У стрелки, указывающей прямо, было написано: Ленград, 300 верст.

— Триста верст! — воскликнула Кела. — Это еще сколько дней в пути!

— Дня два-три, — ответила Кира. — Смотря как ехать.

— Не, мы доберемся быстрее, — заверил подруг Геос. — Взгляните на камень повнимательнее.

— Как?

— С изнанки.

Кела напрягла зрение и тут же хохотнула. Кира с упреком посмотрела на Геоса.

— Ты тоже попробуй. Давай.

Получилось не сразу. Раза с четвертого или даже пятого. Кира устала, буквально взмокла: никогда не думала, что это бывает так тяжело — смотреть. Но оно того стоило.

Ниже надписей, видных и в яви, на камне значилось: «Если ты это читаешь, ты знаешь, куда идти дальше». А еще — это тоже теперь было видно — помимо трех дорог от камня вела узкая, почти неприметная тропа.

— Здесь разлом в яви, — пояснил Геос. — Через него мы доберемся очень быстро.

Он не солгал: не прошло и получаса, как лесок, в который нырнула было тропинка, расступился, и показались стены Ленграда.

Стража у городских ворот не просто ни о чем не спросила путников, но и вежливо поздоровалась, впуская в город.

— Тебя здесь знают? — спросила Кира.

— Ага.

— И куда мы сейчас?

— К одному моему другу. Надеюсь, успеем к обеду, а то что-то я проголодался.

— А кто твой друг? Владелец какого-нибудь пищевого склада?

— Лучше, Кира, гораздо лучше. Мой друг — городской маг.

Сердце Келы, слушавшей разговор спутников, после этих слов заколотилось с удвоенной скоростью. Маг! Они едут к настоящему магу! Может… Может быть… Думать дальше эту мысль Кела боялась. Все было слишком хорошо.

— Как его зовут? — спросила Кира.

— Джан. Не думаю, что ты о нем слышала.

— Не слышала, мне просто интересно…

Ленград был хорошим, уютным городком. Не большой и не маленький, он был оживленным, но не шумным. Путники ехали по узкой мощеной улочке, вдоль которой близко друг к другу вперемешку стояли каменные и деревянные дома. Попадались и такие, у которых первый этаж был выложен из камня, а второй и третий — из бревен. Свернув в один из переулков, Геос остановился перед палисадником, огороженном низким забором. Спешившись, он смело открыл калитку.

— Э-эй, хозяин! — зычно крикнул он. — Джан! Выходи встречать, я пришел!

Девушки переглянулись и осуждающе покачали головами. Хорошие манеры? Нет, Геос об этом, похоже, не слышал.

Дверь дома, стоящего за палисадником, распахнулась, и на крыльце показалась молодая миниатюрная светловолосая женщина. Одета она была в простое домашнее платье и передник.

— Геос! — воскликнула она. — Да еще и не один! Вот так-так!

— Мое почтение, прекрасная Виолина! — расшаркавшись, Геос поцеловал протянутую женщиной руку.

Кира и Кела переглянулись снова. Что там они думали насчет Геоса и хороших манер?..

— Кати! — крикнула женщина через плечо. — Кати, у нас гости! Геос, проходи! И вы, девушки, проходите скорее!

Дом мага был одноэтажным, но с высокими потолками и очень просторным. По обстановке можно было с уверенностью сказать, что друг Геоса не бедствует, скорее даже наоборот. Кира и Кела, робко войдя вслед за Геосом, почувствовали себя не то чтобы нежеланными гостями — просто какими-то неуместными. Геос, напротив, был, что называется, в своей тарелке.

— Здравствуй, Кати! — Взлохматил он волосы выскочившему встречать их мальчишке лет двенадцати. — Как ты вытянулся! Займись, пожалуйста, нашими лошадьми.

— Айри с тобой? — торопливо спросил мальчик.

— Конечно.

— Можно, я его вычешу?

Геос рассмеялся.

— Можно. Только покорми сначала, он голодный. Он, кстати, скучал по тебе.

— Спасибо, дядя Геос! — мальчишка порывисто обнял Геоса и рванул на улицу. Уже оттуда донеслось: — Скажи Виолине, я пообедаю позже!

В этот момент в комнату вернулась сама хозяйка. Она услышала последние слова мальчика.

— Кати, в таком случае ты рискуешь сразу поужинать! — крикнула она в распахнутое окно. Повернувшись к гостям, она сказала: — Джана нет дома, но он обещал быть к обеду, так что жду его с минуты на минуту. Вы пока проходите на кухню, умойтесь.

— Кухня — это хорошо, — осклабился Геос.

Виолина снисходительно улыбнулась.

— Что-то мне подсказывает, что ты, Геос, успеешь пообедать и до прихода Джана. А потом еще разок и вместе с ним!.. Идем, я готовила баранину. Как знала, что ты объявишься…

Виолина накрыла на стол в гостиной. От помощи, предложенной Кирой и Келой, отказалась, все делала сама. Принесла кувшин вина и закуски. Двигалась она мягко, плавно, делала все будто бы неторопливо, но получалось при этом быстро, сноровисто. Геос, развалившись в кресле, что-то жевал, умудряясь при этом болтать с хозяйкой — а еще подмигивать и стоить смешные рожицы белокурой девочке лет пяти, выглядывавшей из соседней комнаты. После очередной гримасы Геоса девочка взвизгивала и пряталась, притворяясь испуганной, звонко смеялась и тут же выглядывала снова, ожидая, когда гость выкинет очередную шутку.

— Какая Аманда уже большая! — сказал Геос.

— Да уж, выросла! — ответила Виолина. Она все еще хлопотала вокруг стола. — И, похоже, мы в папу пошли. Куклы по дому у нас уже сами ходят, — Виолина на секунду замерла и взглянула на Геоса. — Не поверишь, как я испугалась, когда первый раз это увидела! Я думала, какая-то дрянь в игрушки вселилась. Ан нет! Теперь ни дня без таких сюрпризов не проходит.

— Это хорошо, Виолина.

— Что хорошо?

— Что Джан не некромант. А то у тебя не куклы, а ближайшее кладбище по дому ходило бы!

Виолина только покачала головой.

— Геос, ты в своем репертуаре.

— Нет, ну а что? Тоже игрушки, если разобраться…

Хлопнула калитка, послышались шаги на крыльце, и вскоре в комнату широко, размашисто вошел мужчина лет тридцати.

— Вилечка, я дома! — воскликнул он.

— Папа! — выкрикнула Аманда, выскакивая из своей засады. Маг легко подхватил девочку на руки.

— Привет, моя принцесса. О, Геос! Здорово!

— Здорово? — наигранно возмутился демон. — А как насчет упасть ниц перед моим величием?

— Ты сидишь в моем кресле, жрешь мою еду, пристаешь к моей жене. Что-что я должен сделать?

— К Виолине я не приставал!

— Вилечка, это правда?

— Правда!

— Стареешь, Геос…

Джан опустил дочку на пол, Геос поднялся, и мужчины крепко обнялись.

— Я не старею, просто со мной две барышни, — сказал Геос. — Если что не так, они меня где-нибудь в лесочке прикопают. Знакомься: это Кира и Кела. Девушки, это Джан, лучший маг из всех, кого я знаю.

— Ну, так уж и лучший…

— Да я знаю всего троих.

— Геос, ты неисправим. Где, кстати, мой ученик? Надеюсь, ты еще не превратил его во что-нибудь?

— Нет, я просто приехал на Айри.

— А, ну все, Катарин временно выбыл из наших славных рядов.

— Да ладно, пусть повозится с настоящим кармом. Подрастет — я ему жеребенка подарю.

— Не вздумай!

— А ты меня отговори, — Геос гнусненько захихикал.

Вместо ответа Джан махнул рукой и уселся в кресло. Был он плотного телосложения, длинноволосый, с большими залысинами. Одет городской маг Ленграда был в просторный балахон с широким поясом. На аляповато расшитую мантию Джан уселся, не озаботившись ее скинуть, и завязки врезались в шею. Маг нетерпеливо растащил их.

— Ты давно так одеваешься? — почти не пряча усмешку, просил Геос.

— Как официальное жалование получать стал. Чувствую себя бабой — не в обиду тебе, дорогая, будет сказано. Хорошо, что я не обязан ходить так постоянно, надеваю это, — он потряс подол балахона, — только когда иду в магистрат. — Джан развел руками. — Ничего не поделаешь, служба… А ты ко мне, Геос, по какому случаю? Извини, конечно, но я не поверю, если скажешь, что от нечего делать заскочил.

— Не от нечего делать, — подтвердил Геос. — Но давай отложим этот разговор. Расскажи лучше, как у тебя дела.

Джан нахмурился.

— Давай этот разговор тоже отложим. Хотя бы на после обеда.

Геос пожал плечами… и продолжил поглощать угощения в катастрофических объемах.

После обеда разговаривать как-то не хотелось — хотелось улечься где-нибудь и пару часов поспать… Это, конечно, относилось ко всем, кроме Геоса.

— Если ты не возражаешь, Джан, мы погостим у тебя несколько дней, — начал он. — Обещаю наводить страх и ужас на всех твоих недоброжелателей и вообще быть полезным в хозяйстве.

Джан характерно развел руками.

— О чем речь! Гостите на здоровье. Что у тебя здесь за дела, если не секрет?

— Не секрет. Дела… Ну, надо подождать, пока один мой приятель кое-что разузнает и объявится здесь с информацией. Это раз. Два… — Геос притворно задумался. — Два: моим девушкам нужно прошвырнуться по лавочкам и приодеться — верно, девушки? Да и попросту отдохнуть не помешает, мы проделали долгий путь… А еще у меня дело к тебе, Джан. Я хочу, чтобы ты посмотрел мое будущее.

Маг хмыкнул.

— Что, опять собираешься в Бастион?

— Какой ты догадливый, друг мой… Сам понимаешь, мне нужно знать… Кстати, готов потешить твое самолюбие: в прошлый раз ты был абсолютно прав.

— Мне жаль, Геос.

— Ничего. Я хочу попробовать еще раз… — Демон вдруг прямо взглянул на мага. — Я буду пробовать до тех пор, пока у меня не получится. Никто и ничто не сможет встать на моем пути. Смету.

Джан покачал головой.

— Тебе надо все хорошенько обдумать, Геос, — сказал он. — Даже при твоем упрямстве у тебя нет бесконечного числа попыток. Их вообще не много. И те, что есть, нужно расходовать экономно.

Геос кивнул.

— Согласен. Вот поэтому-то я и хочу немного задержаться у тебя. Мне нужно подумать. И посоветоваться с кем-нибудь… Если этот кто-нибудь не против. Ты же не против?

— Нет.

— А что у тебя тут, кстати, происходит? Извини меня, конечно, но в городе чувствуется напряжение.

Джан поморщился и неохотно признался:

— Да ерунда какая-то творится. Люди пропадают.

Геос осклабился.

— Надо же, даже вы теперь считаете это ерундой!

— Геос, не лови меня на слове. Просто я не могу решить проблему, с которой столкнулся. А я не люблю, когда я не могу решить какую-то проблему.

— Ну, в таких случаях надо просто делать эту проблему не своей, — задорно посоветовал Геос и тут же спросил: — Я могу тебе чем-нибудь помочь? В конце концов, делать мне все равно пока нечего. Так что давай, выкладывай все подчистую.

— Ну, слушай, — Джан потянулся, подлил в свой бокал вина, жестом предложил Геосу — тот тянул из кружки кисель и отрицательно покачал головой. — О первом исчезновении я узнал недели три назад. С тех пор люди пропадают раз в три-четыре дня. Но, возможно и даже скорее всего, то исчезновение было не первым. Мы бы вообще не узнали о нем, если бы в жандармерию не пришла разгневанная супружница пропавшего: мол, в каком подполе ее муженька держат, давайте я его домой заберу, ему там все равно хуже будет. Она подумала, что мужа посадили под замок за пьяную драку или что-то вроде того. Но мужика под замком не обнаружилось, да и вообще не нашлось. Женушка его зареванная пошла восвояси — она деревенская оказалась — а я взял этот случай на заметку, хотя ничего магического в нем как будто бы не было… Ну, кроме того, что я след этого мужика потом нашел.

— И что? — нетерпеливо спросил Геос.

— А ничего. След мертвым оказался. Вызвал по следу духа — тот ничего связно сказать на смог. Напился, мол, в одном кабачке, вышел на улицу — дальше ничего не помнит. Но самое странное не это.

— Что же?

— Дух не смог указать на тело.

Геос, подавшийся было вперед, откинулся на спинку кресла.

— Ну, это как раз не странно. Ну, пошел мужик через речку, свалился с мостика, утоп — тело унесло.

— Ага. Ты нашу речку видел? В ней утонуть можно, только если лечь лицом вниз посередке, — не без сарказма ответил Джан. — Да и видна была бы смерть от воды на следе.

— А если он зверью дикому попался? Оно его и задрало.

— Вышел пьяный мужик ночью из города, дошел до леса, долго ходил по нему, искал стаю голодных волков, например… Геос, ты не на изнанке! У нас тут такого не бывает — места не те. Да и слежу я за окрестным зверьем, сам же понимаешь.

Геос кивнул.

— Да, извини. Какая хоть смерть — видно по следу?

— Насильственная. Она у всех одна и та же. Но какая именно — ни один дух сказать не может. У всех одно и то же: выпил, вышел на улицу, дальше все, с господином магом разговариваю, как видите.

— И много их таких?

— Я насчитал семерых, — Джан тяжело вздохнул, — вместе с тем, первым…

— Который может быть и не первым?

— Да. Их вообще может быть гораздо больше. Дело в том, Геос — даже обидно! — пропадает всякое отребье. Деревенские мужики, болтающиеся в городе в надежде на заработок, пьянь, рванье. Из городских пропал только один, да и тот голытьба. Если бы харчевнику не задолжал, никто бы и не спохватился о нем… В общем, не тот контингент, о котором город и жандармерия станут заботиться: им чем меньше таких, тем лучше, даром что тоже люди. Но, с другой стороны, кто может гарантировать, что завтра приличные люди пропадать не начнут? Вот я этим и занимаюсь. Кстати, имею право обратиться в жандармерию за поддержкой, если понадобится… Но пока не надо. Я пока сам не знаю, что делать.

— А следить пробовал?

— За каждым пьянчужкой? Как ты себе это представляешь, Геос? Приставить к каждому по жандарму — пусть озаботиться, чтобы до дома дошел?

— Значит, не пробовал…

— Пробовал. Толку никакого. Либо не угадывал жертву, либо то, что их забирает, чувствует магическую слежку. Я как-то вечером специально обошел все кабаки в городе, к каждому потенциальному исчезновенцу подвесил следящее заклятье. А на следующее утро в жандармерию два мужика пришли и котомку третьего принесли. Они у какой-то бабы самодельной выпивки купили, устроились под деревцем в тенечке культурно отдохнуть, наутро проснулись — третьего нет.

— Может, ушел.

— Может, и ушел. Только вещи бросил и даже долю свою не допил — это, кстати, его приятелей и смутило. И дома он не появлялся. Я потом его пробовал вызвать — он тоже мертв оказался. А еще мне удалось обследовать то место, где он пропал. Там следы были: его кто-то тащил. Но дальше каменистая дорога, на ней следы обрываются. Может, погрузили на телегу.

— Может. А чьи следы были?

Джан пожал плечами.

— Судя по обуви — человеческие.

— Интересно… — сказал Геос.

— Интересно, — согласился Джан. — Ну что, возьмешься за расследование? Раз все равно тебе заняться нечем?

Геос расплылся в жутковатой, никому ничего хорошего не обещающей улыбке.

— Разумеется!

К вечеру Геос и Джан засобирались: Геос захотел свежим взглядом осмотреть места последней радости исчезнувших. Кати, наконец-то отлепившийся от Айри, намеревался сопровождать наставника. Кела и Кира тоже хотели пойти, но не смогли устоять перед предложенной Виолиной ванной. Строго наказав Геосу не ввязываться ни в какие приключения без них, девушки отправились продолжать отдых.

Геос, Джан и Кати ушли в сумерках, где-то пропадали весь вечер и почти всю ночь. Когда на утро следующего дня девушки вышли к завтраку (далеко, надо сказать, не раннему), все трое еще спали.

— Я не буду их будить, если вы не против, — сказала Виолина, разливая горячий ароматный чай. К завтраку она испекла булочки, достала масло и мед. От вкусных домашних запахов голова шла кругом. — Геос оставил вам кое-что, предложил пройтись по лавочкам, пока они отсыпаются. А на сегодняшний вечер у них, кажется, есть планы.

— Тебе не кажется, что Геос пытается от нас откупиться? — спросила Кела Киру позже, когда Виолина вручила ей переданный Геосом кошель с монетами.

Кира пожала плечами.

— Ну, может быть. Но если он оценивает нас так высоко, я готова продаться!

Ничто не сближает женщин так, как совместная прогулка по модным лавочкам. Оказавшись в мире новых ярких нарядов, Кира и Кела вдруг почувствовали, что выглядят они и в самом деле не очень, хотя до этого им казалось, что в обновлении гардероба нет крайней необходимости. Крайней, может быть, и не было, но все же…

— Ой, Кира, смотри, какое платьице!..

В третьей или четвертой лавке по счету Келе надоело мерить наряды самой, и она принялась одевать Киру. Та с неохотой, но все-таки примерила пару платьев — правда, брать их наотрез отказалась. Зато мертвой хваткой вцепилась в тонкую расшитую куртку, которая сидела на наемнице идеально, даром что была мужской… то есть, скорее, мальчишеской. Стоила она, кстати, как все три платья, которые выбрала Кела, вместе взятые. Девушки купили еще кое-что из белья и всякой полезной мелочи, в том числе и новые струны для лютни Келы. Как выяснилось, Кира совсем не умеет торговаться, в отличие от Келы — от нее лавочникам не было спасения. Это было тем удивительнее, что Кела вообще первый раз ходила за покупками.

Отправив обновки с мальчишкой-посыльным домой к Джану, девушки решили где-нибудь перекусить. Настроение у обеих было отличное… вроде бы.

— Кела, что-то не так? — спросила наконец Кира.

— Да нет, все в порядке. С чего ты взяла?

— Я так думаю.

Кела улыбнулась. Улыбка получилась не очень убедительная — скорее даже грустная.

— Просто я подумала кое о чем… Одну мысль. И мне эта мысль не понравилась.

— И что это за мысль — если не секрет?

Кела на секунду поджала губы. Потом все-таки ответила, глядя прямо перед собой.

— Что вы лучше моих родителей.

— Мы?

— Ты и Геос. Я понимаю, так нельзя думать, это не правильно. Я не должна так думать — но я все равно так думаю. И от этого мне тошно, Кира.

— Но ты же рано или поздно вернешься домой, — мягко сказала наемница. — И все им объяснишь.

Кела отчаянно замотала головой.

— Я не смогу им ничего объяснить. В этом-то все и дело, Кира.

— Ну… Значит, просто не думай об этом. Живи дальше — и не думай. Или, правда, возвращайся.

Кела искоса взглянула на подругу.

— Знаешь, ты умная, но жестокая.

Кира наигранно пожала плечами — и тут же хохотнула.

— Думаешь, у тебя одной такая проблема?

Глаза менестрельки удивленно округлились.

— Хочешь сказать, ты…

Кира покачала головой.

— Давай зайдем на почтовый двор. Отправлю своим очередное письмо с очередным враньем… Что бы написать на этот раз? Как считаешь — меня уже допустили к самостоятельному служению или все еще в послушницах держат?

— Сочиним что-нибудь… А можно я тоже своим письмо отправлю?

— Конечно, можно. А почему ты спрашиваешь об этом у меня?

— Ну… Так, на всякий случай.

Кира улыбнулась. Кела улыбнулась тоже. На этот раз получилось лучше.

Почтовый двор — не двор, хотя так и назывался, а небольшой сруб с крыльцом и привязью — стоял на углу, образованном центральной улицей Ленграда и переулком. Кира уверенно поднялась на крыльцо, толкнула расшатанную дверь. У девушки в сером переднике, возившейся за конторкой, купила бумаги, попросила перо и чернил. Устроившись за дощатым столом, стоявшим у окна, она быстро набросала всего несколько строчек, затем свернула бумагу треугольником и написала сверху адрес. Все то время, пока она писала само письмо, Кела наблюдала за ней, как завороженная. Когда же Кира, закончив, придвинула перо и чернильницу к подруге, та смутилась и замотала головой.

— Что, передумала? — удивилась Кира.

— Нет, я… Я могу тебя попросить?

— Да, конечно.

— Напиши за меня. Кира, я… писать не умею. Читаю только чуть-чуть.

Видя смущение Келы, Кира смутилась сама.

— Да ничего страшного! Главное, что ты адрес знаешь. Знаешь ведь?

Кела закивала.

— Вот и отлично. Диктуй. Только давай не будем рассказывать твоим родителям, как мы нашли Геоса и что из этого получилось.

Письмо Келы оказалось сбивчивым и тоже небольшим. Свернув его и подписав, Кира приложила к письмам монетку и передала девушке за конторкой.

— А оно точно дойдет? — взволнованно спросила Кела.

— Конечно. На то и почтовый двор.

Кела кивнула. Как работает эта служба, она себе не представляла, но оттого, что родные получат от нее весточку, на душе стало спокойнее.

— А ты не боишься, что твои родители обо всем догадаются? — спросила Кела, выходя следом за Кирой на крыльцо.

— Если бы они догадались, то давно бы уже нашли меня, — ответила наемница.

— А можно проверить, откуда послано письмо?

— Вообще — да. Но в моем случае — нет.

— Почему?

— Мой дом далеко отсюда. Письмо пройдет еще несколько дворов, прежде чем попадет туда. А сама я не пишу, откуда я письмо отправила.

— А если тебе напишут ответ? В Большеградье?

На этот раз Кира всерьез задумалась.

— Не знаю… Я как-то не думала о том, что они тоже могут мне писать… Но, если я все еще свободно хожу по Равнинным землям, значит, меня не ищут!

— Может, ищут — просто не находят? — не унималась Кела.

Кира вдруг нахмурилась.

— Искали бы — нашли, — резко сказала она.

Кела виновато замолчала. Впрочем, Кира сердилась не долго.

— Смотри, какая милая улочка, — указала она кивком головы в сторону. — Я не заметила ее, когда мы здесь проходили.

Улочка и в самом деле была очень милая. Посыпанная желтоватой галькой дорожка — почти тропинка — шла между двух рядов крохотных домиков, по крыши укутанных зеленью. В глубине улочки виднелся лоток и большой навес, под которым стояла длинная лавка.

— Мы же собирались перекусить? — спросила Кела.

— Ага. Идем.

Стоило девушкам свернуть, как улочка удивительным образом раздалась, тропинка превратилась в настоящую дорожку, а зелень вокруг, копошась под ладонями легкого ветерка, стала характерно менять цвет.

— Кира, ты думаешь о том же, о чем и я? — спросила Кела, озираясь по сторонам. Тревога в ее голосе непостижимо смешивалась с восторгом.

— Мы, кажется, на изнанку попали, — подтвердила ее догадки Кира.

— Сами?

— Ну да.

— И тебе не страшно?

— А должно быть?

Кела пожала плечами.

— Не знаю.

Страшно Кире не было. Чувство легкой тревоги, неуверенности — да. Но ведь это же нормально… в такой ситуации. Правда?

Приближаясь к лотку в конце улочки, девушки, не сговариваясь, замедляли шаг. В конце концов, не дойдя до него каких-нибудь полутора десятков шагов, Кира и Кела остановились. Причин на то было две. Во-первых, за высоким прилавком, стоя на табурете, возился маленький и очень бородатый человечек. Очень бородатый — можно же так сказать? Тем более, по-другому не скажешь: издалека вообще создавалось впечатление, что за лотком сноровисто с чем-то управляется волосяной стожок с руками.

— Как ты думаешь, это фехт? — шепотом спросила Кела.

— Наверное, — ответила Кира.

Аромат еды от лотка шел, кстати, потрясающий. А во вторых…

— Кот!.. — пискнула Кела, ухватившись за локоть подруги.

Но то, на что она смотрела, вряд ли было котом. По крайней мере, точно не обычным котом. Лежащий под прилавком зверь походил на кота, то есть обладал вполне кошачьими лапами, мордой и даже хвостом, но был цвета темной глины и размером со среднюю дворовую собаку. Хвост, кстати, был толстый и плотный, а не пушистый, а уши были округлыми. На большой плоской физиономии создания была запечатлена вселенская скука существа, ежедневно делающего всему миру одолжение, позволяя себя кормить, холить и лелеять. Это, кстати, в нем было вполне кошачье.

— Кот… — повторила Кела и сильнее сжала локоть наемницы. Котообразное существо вызывало у нее вполне определенное желание: поймать, потискать, а потом по обстоятельствам — возможно, даже любить и заботиться… если позволят.

— Эй-эй, барышни! — зычно крикнул вдруг лоточник. — Чего стоите, не подходите? Ай-ай! Подходите! Все горячее, вкусное!

Несмело девушки приблизились к лотку, нырнули под навес — там пахло еще аппетитнее.

— Простите, а вы — фехт? — спросила Кела.

— А как же! Самый натуральный! — подтвердил лоточник и улыбнулся — глаза сощурились и почти исчезли между усами и бровями. — Что, первый раз в Ленграде?

— Ага. А как вы догадались?

— Так все местные меня знают… Вас, красавицы, чем накормить? Пробовали раньше фехтскую кухню?

— Как-то не приходилось, — сказала Кира, краем глаза следя за Келой. Та, едва усевшись на лавку, уже примеривалась, как бы достать до кота.

Фехт всплеснул руками.

— Ай-ай-ай! Так не годится! Давайте-ка я вам оленьков положу для начала. Их все любят, а у меня — самые вкусные! Пальчики оближите и добавки попросите!

— Хорошо… А скажите, пожалуйста, можно вашего котика погладить? — спросила осмелевшая Кела.

Фехт только отмахнулся:

— Да гладь на здоровье, коли дастся! Только это не кот, это манул.

— А, значит, манула, — пробормотала себе под нос Кела. Она сползла под прилавок, встала на колени и протянула руку. Манул приоткрыл прищуренные глаза и с явным скепсисом посмотрел на девушку. Но этот взгляд ее не остановил. Через минуту манул, характерно вздохнув, положил голову на землю. Нравишься — терпи…

— Какой славный манульчик! — восклицала из-под стойки Кела, наглаживая зверушку. — Такой большой, такой мягкий!

— Барышня, кушать подано! — фехт с громким стуком поставил на прилавок тарелки. — Иди сюда, пока все горячее!

Тут же раздался еще один громкий стук — это Кела, вставая, шарахнулась головой о прилавок. Фехт ухмыльнулся в усы.

— Пробуйте!

Оленьки оказались небольшими круглыми котлетками, обжаренными в соусе. Мясо было рублено крупно, соус был пряный и острый. В общем, фехт сказал правду: чем больше ешь, тем больше хочется.

— А почему их оленьками называют? — спросила Кира, отправляя в рот очередную котлетку.

Фехт захихикал.

— А ты подумай.

Кира подумала… И чуть не поперхнулась, рассмеявшись с набитым ртом.

— А и в самом деле, похоже, — сказала она. — Но лесного производства я бы пробовать не стала, это точно!

Наесться оленьками не получилось: фехт задался целью хорошенько познакомить девушек со своей родной кухней. Так что пятиминутный перекус растянулся почти на два часа. Манул, уловив общее настроение, выполз из-под прилавка, эффектно потянулся и тоже занял место на лавке. Кела гладила его одной рукой, пока другая была занята доставкой еды по назначению. Манул в это время тоже поедал лакомые кусочки. Фехт же, умиленный аппетитом девушек, расхваливал свою кухню и свой народ. Толстый до круглоты, он ловко балансировал на табурете, приставленном к прилавку с другой стороны… И невозможно было представить это заросшее бородой добродушие в кольчуге и с оружием.

— Я смотрю, вы уже и без меня по изнанке бродите! — послышался вдруг знакомый голос.

— Геос!

— И вам привет, — демон уселся на лавку, спугнув манула — тот, хотя и не спрыгнул, а скорее свалился на землю, все-таки утащил под лоток последний кусочек.

— Ай-ай, Геос, здравствуй! — воскликнул фехт. — Как я тебя ждал!

Кира хохотнула.

— Кто бы сомневался! Ты же, наверное, тут лучший клиент.

— Я у любого харчевника лучший клиент! — добродушно отшутился Геос. — Если у него хорошо готовят, конечно… Ну что ж, подкрепимся самой вкусной в мире едой!

— Ай-ай, как хорошо говоришь! — фехт широко заулыбался и принялся воздвигать перед Геосом гору почти из всего своего ассортимента. В какой-то момент, вспомнив о девушках, он поставил перед ними кувшин морса, и весьма кстати: от острой и пряной фехтской кухни очень хотелось пить. Да и надо было как-то скоротать время — пока Геос подкрепляется…

— Ничего существенного мы с Джаном вчера не выяснили, — сообщил он позже, словно услышав мысли сгорающих от любопытства девушек. — Но кое-что интересное все же обнаружилось.

Сделав паузу, Геос хорошо приложился к кувшину с морсом.

— Мы вычислили заведеньице, чьими клиентами было большинство пропавших — ну, не считая тех, что распивали на улице, — продолжил он потом. — Я собираюсь сходить туда сегодня вечером. Джан с Кати тоже пойдут. Может, удастся выследить похитителей.

— Ты считаешь, что они заходят внутрь и выбирают жертвы там? — спросила Кира, оглянувшись на фехта. Тот, не спускаясь на землю, перебрался на другой табурет. Он возился с едой и на разговор посетителей не обращал никакого внимания.

Геос расплылся в злорадной улыбке.

— Не просто выбирают. Они их готовят… Если можно так выразится, конечно.

Когда Геос решил, что на данном этапе съедено и выпито достаточно, он рассчитался с фехтом и тепло попрощался с ним. Кела в последний раз погладила заласканного манула и поспешила вслед за друзьями, уже удаляющимися от лотка.

Идя бок о бок по улочке, все трое постепенно выплывали в явь.

— Знаете, с самого начала в этой истории мне не давал покоя один вопрос, — говорил Геос. — Что нужно, для того чтобы напиться до бесчувствия?

— Луженая глотка? — предположила Кела. Кира промолчала — она уже поняла, к чему клонит Геос.

— Нет, — ответил тот. — Нужны деньги. Причем довольно много денег — по меркам тех людей, которые пропадали. Вот что мне интересно: на что все эти люди напивались?

— Кто-то их угощал, — сказала Кира.

— Именно! Рассуждаем дальше: а зачем кому-то угощать незнакомых людей выпивкой в таком количестве?

— Может быть, и знакомых.

— Может, и знакомых, но это не важно. Так зачем? — Геос посмотрел на одну свою спутницу, потом на другую. — Не знаете… А я вам отвечу: чтобы потом сожрать. Так-то.

— Брр… — Кела передернулась. — И кто же это мог сделать?

— О, это другой вопрос. Есть у нас с Джаном одна мысль по этому поводу…

В этот момент спутники вышли на центральную площадь Ленграда. Была она мощеной, неожиданно большой, а посередине нее размещался круглый бассейн с громадным камнем в центре. Оглядев его, Геос улыбнулся. Поймав вопросительные взгляды девушек, он ответил:

— Мы с Джаном благодаря этому камню познакомились.

— Как? — спросила Кела.

— Да так получилось, — Геос обошел бассейн и повел спутниц дальше, свернул на какую-то улочку. — Несколько лет назад на этой площади собирались построить храм. Стали рыть котлован для фундамента и наткнулись на этот камень. Первосвященник Ленграда захотел его на бок поставить, чтобы замуровать в фундамент, а из возвышающейся части что-то высечь — то ли алтарь, то ли статую какую-то, не помню уже. Но люди этого сделать не смогли: камень огромный, сами видите. Тогда Джан — в то время еще не городской маг, а просто местный практикующий — по заказу магистрата вызвал фехтов, их часто вызывают для тяжелой работы. Магическими силами фехты не обладают, но они очень сильны физически. Горы могут двигать — в прямом смысле слова, кстати. С их помощью некоторые маги действительно передвигали горы и поворачивали реки вспять… Ну, так вот, Джан вызывал фехтов… В общем, так получилось, — Геос подмигнул спутницам. — Сидели мы на изнанке в одном кабачке, оружие обсуждали. Эти пили, конечно. А тут — зов. Ну, я с ними и свалился в явь. Джан тогда струхнул немало — думал, я его убью. Но потом мы поближе познакомились, сошлись. С тех пор я к нему время от времени наведываюсь.

— А почему храм так и не построили? — спросила Кела.

— А мы когда камень подняли, оттуда источник забил с очень хорошей водой. Весь город за ней теперь сюда ходит. Храм строить не стали, потому что он бы просто провалился. Там же, внизу, целое подземное озеро.

— Здорово… Красиво, наверное.

— Может, и красиво. Только не увидеть ничего же, даже мне.

— Почему?

— Потому что под землей темно, Кела.

За разговором они подошли к длинному срубу, вросшему в землю и чуть завалившемуся на один угол. Над крыльцом висела большая сбитая из досок рыба с совершенно собачьей головой.

— «Веселая вобла» — сказал Геос. — Думаю, Джан и Кати уже здесь.

Внутри «Веселой воблы» стоял вполне ожидаемый смрад. Немногочисленные посетители низкопробного питейного заведения, рассредоточившись по залу, методично заливали в себя то, что было им по средствам. Сидели, в основном, не в одиночку: по двое и по трое. Между столами лениво передвигались разносчицы. Были они неприветливые и неопрятные, как и все заведение.

Войдя, Геос поморщился и чуть не извинился перед девушками за то, что привел их в такое место. Все же удержавшись, он указал на один из столиков за перегородкой, у глухой стены. Там, стараясь быть неприметным настолько, насколько позволяла внешность и статус, сидел Джан. Положив локти на стол и подперев подбородок кулаками, Кати сидел рядом с ним. Махнув рукой в знак приветствия, Геос направился к ним. По пути он дважды поскользнулся на каких-то очистках — на второй раз все-таки выругался.

— Здравствуйте, барышни, — Джан поприветствовал их с кивком головы. — Как проводите время? Не скучаете?

— Нисколько, — ответила Кира. — И, полагаю, скучать мы не начнем.

— Это как повезет, — согласился маг.

— Ну что тут, Джан? — спросил Геос.

— Как мы и предполагали. Не спугнуть бы только.

— Ну, ты ведь не пользовался магией?

— Нет, как и договаривались. Пока — нет.

Геос кивнул.

— Где они?

— Позади тебя, чуть правее. В углу. Правда, он пока один. Я думаю, второй ошивается где-то поблизости. Может быть, ждет сигнала.

Геос снова кивнул. Кела осторожно посмотрела в указанном направлении, но ничего необычного не увидела. За столом, задвинутым чуть ли не в самый угол, сидели двое. Выглядели они почти одинаково: бродяги неопределенного возраста, заросшие щетиной, в лохмотьях, тянут какую-то хмельную кислятину из глиняных кружек. На столе перед ними только кувшин, никакой закуски. Один постоянно подливает другому.

— Кто это, Геос? — спросила Кела.

— Один — обыкновенный человек.

— А второй?

Геос скосил глаза и едва заметно улыбнулся.

— Упырь.

После этого за столом какое-то время царило молчание. Потом Геос лукаво посмотрел на Джана.

— Слушай, а может быть, все-таки попробуем?

Маг покачал головой.

— Мне не нравится эта идея, Геос.

— Да ладно… Тебе жалко, что ли?

— Нет. Мне просто не нравится эта идея.

Геос ухмыльнулся.

— Ну, Джан… У нас все равно полно времени — пока этот наберется. Давай, мне же интересно. Заодно проверим нашу гипотезу. Ведь если не сработает на мне, все наши догадки псу под хвост. Ну? Хотя бы ради проверки?

Джан нахмурился.

— Геос, ты так меня просишь, как будто бы я могу тебе что-то запретить.

— Если ты скажешь «нет», я не стану этого делать, — серьезно ответил Геос.

Несколько секунд друзья смотрели друг другу в глаза.

Победило, как всегда, любопытство.

— Кати, сходи на кухню, скажи, что господину городскому магу нужна свежая теплая свиная кровь, — улыбаясь и не сводя глаз с Джана, произнес Геос. — Зверушку для этого умерщвлять не надо, можно просто слить из надреза на шее. Нужно всего полкружки. Да, и попроси выпивки. Самой крепкой, какая есть. Не лучшей, а именно крепкой.

Кати понятливо кивнул и бросился выполнять поручение.

— Геос, что ты задумал? — спросила Кира. Вопрос этот интересовал обеих девушек.

— Видишь ли, кроны не хмелеют. Так же анкелы и большая часть существ, обитающих между изнанкой и явью, — пояснил тот. — Нам бессмысленно пить вино или что-то в этом роде. Сколько бы мы ни выпили, мы просто не способны почувствовать опьянение. Но мы с Джаном вчера подумали и предположили: а что если упыри накачивают выпивкой какого-нибудь бедолагу, потом съедают его и таким образом сами хмелеют? При жизни-то среди них наверняка было много постояльцев питейных заведений. Вот и я тоже хочу попробовать.

— Напиться? — удивилась Кира.

— Ну да. Почему бы и нет? Если у меня это получится, значит, мы правильно разгадали эту загадку, а это уже половина решения самой проблемы. Если нет — будем думать дальше.

— Если вы не правы, зачем тогда упырям поить людей?

— Ну, не знаю… Из человеколюбия, например. А может быть, им просто одиноко — не хватает, знаете ли, живого человеческого общения.

Кела прыснула. Хотя ситуация была не очень смешной.

Кати вернулся через полчаса. Кружку с кровью он нес завернутой в полотенце, чтобы не остыло. Выпивку — самую крепкую, какую нашел в погребе, — принес пришедший вместе с ним сам хозяин. Опасливо поставив заляпанную воском и запыленную бутыль на стол, он окинул взглядом странную компанию и, пожелав приятного отдыха, удалился.

— Ну-с, приступим! — сказал Геос, потирая ладони.

Откупорив бутыль, он долил вина — или что там было в бутыли — в кружку с кровью. Пару секунд взбалтывал получившуюся смесь, потом осторожно приложился к кружке, сделал пару глотков, уставился в стол, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Ну, как? — нетерпеливо спросил Джан.

Геос пожал плечами.

— Вкус странный, конечно. Но в остальном — ничего.

— Значит, мы ошибались?

— Наверное.

Маг кивнул и задумался. Геос думал тоже… Долив в кружку вина, он машинально осушил ее до половины, и через несколько минут сказал:

— Хммм… Интересно, а у них еще кровь найдется?

И тут Джан чуть не выругался: как они могли не учесть, что и людей хмель никогда не забирает сразу!

— Геос, с тобой все в порядке? — с тревогой спросила Кела.

— Ага… — Расплывшись в странноватой улыбке, демон повторил процедуру: долил вина, отпил до половины… снова долил.

— Геос, я думаю, хватит, — серьезно сказал Джан. — Мы уже выяснили, что это работает.

— Ты так уверен? — невинно спросил Геос. — Я, лично, еще не до конца уверен. Я должен хорошенько проверить нашу с тобой гипотезу, друг! У меня кровь кончается… Закажи еще!

— Геос, нет.

Геос хихикнул. Выражение его лица в этот момент было удивительно умильным.

— На пжалуйста… А то я начну претендовать на обед нашего упырька.

— Нет, Геос. Я сказал — нет.

— А и ладно… Мне и так хорошо…

Геос снова уполовинил количество жидкости в кружке и снова долил вина. В бутыли осталась примерно половина. Когда она превратилась в треть, Геос начал хихикать и что-то сбивчиво рассказывать. О чем именно шла речь, было непонятно, но в сюжете фигурировал сам Геос, а еще Ранк, пара жандармов, десяток фехтов, один из которых почему-то был без штанов, и гусь.

— Геос, они уходят! — сказал вдруг Джан. Все это время он краем глаза наблюдал за упырем и его потенциальной жертвой. Те и в самом деле зашевелились: едва не взвалив мужика на плечо, упырь поднимал его с лавки.

— Кто уходит? А и пускай уходят, на кой они нам нужны!

— Геос, мы должны… А, ладно, — маг лихорадочно соображал, что ему делать, как поступить лучше. Переключив свое внимание на Киру и Келу, он спросил: — Девушки, сможете довести его до дома?

— Мы постараемся! — сказала Кела.

— Я за ними. Кати, со мной?

Глаза у мальчишки вспыхнули — а он-то уже подумал, что его попросят помочь девушкам в назревающем нелегком предприятии.

— А можно? — спросил он.

Упырь со своей невнятно что-то бормочущей добычей уже подползали в выходу.

— Идем, — сказал Джан и поднялся. — Только сам знаешь, без глупого геройства…

— И без героической глупости! — бодро закончил за него Кати.

— Я с тобой! — вскочил со своего места Геос — и тут же пошатнулся, стал заваливаться назад, а так как отступить ему помешала лавка, чуть не шарахнулся на спину. В последний момент взмахнул руками и устоял.

— Нет, Геос, ты…

— Да, мы тоже идем, — подмигнув магу, ласково заговорила Кира. — Пойдем, пойдем, Геос…

О том, что Кира планировала по выходу из питейного заведения свернуть с Геосом совсем в другую сторону, маг догадался. Кивнув девушке, он бросился к выходу.

Кира и Кела, пристроившись к Геосу с обеих сторон, последовали за Джаном — только не спеша… Настолько не спеша, чтобы Джан и Кати успели скрыться прежде, чем Геос заметит, куда именно они направились. Геос, влекомый девушками, не сопротивлялся: в голове у него было легко, на сердце весело… Тем более, две очаровательные девушки, романтический сумрак, предчувствие подвигов на поприще изничтожения зла в лице, простите, в морде упырей… Жизнь удалась!

Когда все трое вышли на улицу, уже смеркалось. То, что в их плане есть брешь, и существенная, Кира и Кела поняли спустя четверть часа. Пытаясь отвести Геоса домой к Джану как можно более коротким путем, они заблудились. А еще через минут пять все стало вообще весело: на ближайшем перекрестке они нос к носу столкнулись с тем самым упырем — и его незадачливым собутыльником, конечно же. Упырь теперь, кстати, был не один, к нему присоединился другой: Кела с необъяснимой и поразительной ясностью поняла, что этот, третий, тоже не человек, по крайней мере, не живой. Мужик же этого, разумеется, не понимал и что-то несвязно доказывал своим спутникам, пока те его тащили едва ли не волоком — упрямо, напористо… Как догадливого барашка на бойню.

А теперь представьте эту картину: встречаются на перекрестке две троицы. С одной стороны — девушки, которые пытаются отвести куда-то несколько нетрезвого демона, с другой — упыри, которые тащат куда-то в хлам пьяного мужика. Ничего так картинка, правда?..

Кира успела заметить, как Джан, притаившийся за изгородью, досадливо сморщился. Кела хотела оттащить Геоса в сторону и пойти своей дорогой — все равно куда, какая разница, нельзя же срывать план Джана. Но Геос, осклабившись, воскликнул:

— Привет, покойнички! Гы-ы-ы…

Мужик оглядел его осоловевшими глазами.

— А я че… — вытолкнул он из себя. — Я ничо! Ик… Я живой!

— Эт бывает! — утешил его Геос и заржал. — Но это ж временно…

— Геос, идем! — Кела потянула демона в сторону, но тот легко, как пылинку, стряхнул ее со своего локтя. Миг — и Кира тоже оказалась не у дел.

— Вы, двое, идите-ка сюда, — ласково поманил Геос упырей… Хотя, куда уж ближе? Они и так стояли в паре шагов друг от друга, если не меньше.

…Они не поворачивали друг к другу головы, чтобы переглянуться. Просто зрачки их глаз дрогнули, метнулись в стороны, тут же вернулись на место, а потом…

— А-а-а-э! — оскалились, оба показали, наконец, огромные зубы, покрытые вязкой, зеленовато-гнилостной слюней.

Неизвестно, как события развивались бы дальше. Скорее всего, упыри пали бы смертью храбрых в неравной борьбе с большим, чем они сами, злом, и Джан не успел бы даже одному из них оказать первую медицинскую помощь, чтобы потом, не стесняясь в методах, выяснить, где их убежище — наверняка же эти двое не единственные… Но тут на сцене действия появился еще один персонаж.

— Ах, вот ты с кем дружбу водишь, кобель плешивый! — послышался невероятно громкий и скрипучий голос.

Все разом обернулись в одну сторону и увидели в окне перекошенной хибарки, едва выглядывающей из зарослей боярышника, несуразно-огромную рожу. Рожа тоже была перекошена — так, что нижняя челюсть заходила на верхнюю. Рожа занимала все окно. Вообще все, серьезно.

Впрочем, она быстро исчезла. Но стоило всем видевшим ее подумать, что это просто галлюцинация, послышалось громыхание шагов — да, их было слышно даже на улице! — и на крыльцо вывалилась страшная баба. Маленького роста, но удивительно широкая, она была какой-то квадратной — и с огромной копной давно (а может быть и никогда) не чесанных волос. Фехт на четверть, а то и наполовину, зрелище она представляла собой устрашающее. Устрашения добавлял обломок оглобли, зажатый в огромной руке.

— Я тя предупреждала, козел ты старый, чтобы ни шагу к кабаку! — бабища вывалилась на улицу. — Мало я тебя учила, а? Говори — мало?!..

Осознавая всю тягость своей провинности и весь размер последующей расплаты, мужик выставил руки перед собой, попятился. Он даже попытался что-то промямлить. Но супруга вникать в обстоятельства не собиралась.

— А ну иди сюда!

В два прыжка настигнув мужичка, она схватила его за шиворот и встряхнула так, будто бы решила вытряхнуть душу. Бить она его не стала. Оглобля предназначалась не для него.

Чуть ли не закинув дорогого супруга за плечо, баба двинулась на оторопевших упырей.

— Ну что, попались? Ща я вам покажу, как моего мужика спаивать, гады… Сволочи!!!

Упыри бросились врассыпную. Один бросился удачно, другой нет — оглобля пришлась ему аккурат в челюсть. Упырь взвыл, принялся загребать руками воздух, пытаясь устоять на ногах.

— Скоты! — вопила баба, замахиваясь снова.

Выскочив из своего укрытия, на перекресток выбежал Джан.

— Стойте! — воскликнул он.

— Ах, ты эту сволоту защищать будешь? — заревела бабища. — На и тебе!

Магом Джан был хорошим. А вот реакция — подкачала. От удара, нацеленного в голову, он все-таки увернулся, зато знатно получил по ребрам — скорчился, прикрывая руками затылок, отскочил в сторону. Упырь, воспользовавшись моментом, улизнул. Баба тряхнула своего мужика еще раз и почти зашвырнула его в калитку.

— Так-то! Все будите знать!

Что все будут знать — она не договорила. Следом за мужем она с чувством выполненного долга скрылась в палисаднике. Заскрипело крыльцо, хлопнула дверь.

Джан встряхнул готовой и оглядел поле недавнего неравного боя. Конечно, неравного — что они все по сравнению с разгневанной женщиной?..

К слову сказать, все вышеописанное случилось довольно быстро — оно заняло меньше времени, чем ваше чтение этого отрывка.

Где все это время был Геос, вы спросите? Да тут, на обочине дороги, у канавки. Он был очень занят. Стоя на четвереньках, он самозабвенно блевал.

Девушки были рядом. Взглянув на мага, Кела спросила:

— А где Кати?

Но тот уже и сам понял, что произошло.

…Кати решил все мгновенно. Если не он — то кто? Поэтому, когда и второй упырь решил удрать, ученик мага бросился за ним. Пришлось изрядно попетлять по извилистым улочкам: упырь запутывал погоню, пряча среди следов живых людей свой, мертвый след. Но тот был слишком свежим, чтобы Кати с него сбился, поэтому мальчишка не отставал. Хотя он не видел упыря впереди — благоразумно не стал подходить к нему слишком близко — он уверенно шел по его следу.

Когда след уперся в старую каменную кладку городской стены, Кати опешил. Не перепрыгнул же упырь через ее! Слишком высоко. Подкопа тоже не видно. Впрочем…

Куда делся упырь, Кати выяснил довольно быстро. В двух шагах от места, где обрывался след, рос пышный куст калины. Он прикрывал трещину в стене.

Кати осторожно отодвинул ветки. Из трещины веяло сыростью, тянулся прохладный ветерок. Городская стена была не очень толстой сверху, зато книзу она расширялась и достигала толщины в десяток шагов. Но если сквозит ветер, значит, через трещину можно выбраться за стену. Упырь-то куда-то делся.

Обследовав трещину, Кати понял, что она была искусственно расширена. А потом перед ним встал выбор: вернуться к Джану и его друзьям, рассказать все, что удалось выяснить, или… Или, разумеется.

Собравшись с духом, мальчик юркнул в дыру.

Если упырь — взрослый мужчина — пролезал здесь с некоторым трудом, то он, Кати, проскочил, как мышка в норку. Выбравшись из густого калинника по другую сторону стены, ученик мага понял, что находится на кладбище. На старом, давно заброшенном кладбище.

«Только выясню, где они прячутся, и сразу назад», — пообещал себе Кати и двинулся между пологих холмиков, едва обозначавших могилы.

Кладбище было очень заросшим. Не знаешь, что это кладбище, — не поймешь, пока не споткнешься о чье-нибудь завалившееся, покрытое мхом и дерном, почти вросшее в землю надгробие, на котором и надпись-то не разобрать… Споткнувшись второй раз, Кати стиснул зубы от боли — замшевые ботинки для таких прогулок явно не годились. Утешало только то, что прогулка планировалась недолгой. Кати ведь хотел лишь выяснить, где именно на кладбище обитают упыри, чтобы привести наставника точнехонько к их логову. И всего-то делов…

Четкий след упыря, ведший мальчика все это время, стал исчезать — не слабеть, а словно ввинчиваться в явь, уводя на изнанку или…

Кати решил возвращаться, но сделал еще один шаг. И провалился.

…Или под землю.

…Пока нашли следы упырей. Пока выяснили, за каким из них последовал Кати. Пока шли по следам…

Джан волновался и злился одновременно: волновался за Кати, злился на себя — ну и на него немного тоже. А еще на Геоса… Геос был в скверном состоянии, но на ногах держался и на подвиги был все еще настроен. Кела и Кира поминутно бросали на него взгляды, полные беспокойства. Сами они здорово переживали за Кати, но не знали, чем помочь.

…Открыв глаза, Кати ничего не увидел. В яме, куда он провалился, было совершенно темно — а может и нет, но глаза еще не привыкли и поэтому ничего не увидели. Зато увидели руки. Пошевелив пальцами, Кати с ослепляющей ясностью понял, во что упираются его ладони. Совершенно забыв о том, какую опасность это может на него навлечь, он заорал. Под ним были кости. Груды костей.

Оборвав вырвавшийся крик, Кати схватил ртом кусок густого, теплого, смрадно-влажного воздуха и почувствовал, что тот в горло не лезет. Закашлялся. А когда все-таки сумел задышать нормально, сквозь оглушающее биение собственного сердца услышал шорох. Здесь, в этой темной яме, он был не один.

Не считая, конечно, бывших владельцев костей.

Поскальзываясь, Кати вскочил и бросился прочь от шороха, но тут же натолкнулся на земляную стену. Взглянул вверх — там высоко висел сиреневый кусочек сумрака. Кати попытался вскарабкаться по стене, съехал вниз, попытался еще раз и понял: не достать. Впрочем, когда шорох пополз к нему и в темноте что-то характерно сглотнуло и почавкало, Кати понял, что недооценил свои способности: по земляной стене ямы он взлетел, как кошка по стволу дерева. Достал… почти достал до края ямы. То, что скрывалось во тьме, схватило его за ногу, сдернуло вниз, поволокло прочь от стены. Кати хотел закричать, но у него перехватило дыхание. Тут же он услышал, как где-то наверху его зовут — окликают по имени.

Извернувшись, он ударил ногой в темноту, промазал, ударил еще — на этот раз попал. Существо рявкнуло, но добычу не выпустило.

— Кати! — доносилось откуда-то сверху. — Кати!

— Я здесь! — выкрикнул мальчик. — Джан! Дядя Геос! Я здесь!

Его не слышали… Но даже от самой близости тех, кто может придти ему на помощь, Кати приободрился — и вдруг вспомнил, что он не просто перепуганный мальчишка, а ученик мага. Да, перепуганным мальчишкой он от этого быть не переставал, но сдаваться было уже стыдно!

Эти мысли пронеслись в голове Кати меньше, чем за мгновение. Собрав чистую энергию в ладонь — так, как учил Джан — он со всей силы шарахнул по темноте. Что-то взвыло, яркая желтая вспышка резанула по глазам, но Кати успел увидеть оскаленную морду упыря. Нога тут же освободилась, Кати снова бросился к стене, понял, что второй раз залезть на нее уже не сможет, и тогда выпустил из руки еще одну вспышку — точнее, длинный яркий луч. Он часто подсвечивал себе так, когда спускался в погреб, позабыв свечку.

Луч иссяк, Кати осел на земляной пол ямы. Голова кружилась, желудок изъявлял желание вернуть миру недавно съеденный ужин. Темнота копошилась, шуршала, снова подбиралась к нему, но Кати уже не обращал на это никакого внимания. Ни страха, ни чего бы то ни было другого он не ощущал, внутри него вдруг образовалась абсолютная пустота — без чувств и мыслей. Краем сознания Кати отметил, что слышит, как осыпается земля. Он понял, что сюда, в это логова, прорывают ходы другие чудовища. Но это тоже не зацепило его душу, не заставило испугаться. Кати лишь подумал о том, что безумно хочет спать. Не жить, не дышать, не уминать за обе щеки вкусности, которые готовит Виолина, не гладить Айри — только спасть… Долго. Вечно.

И тут свод ямы разорвался — словно две огромные руки впились пальцами в дерн и рванули в разные стороны. Огромный огненный шар в алых и белых жилках, вращаясь, рухнул на существо, скорчившееся на дне ямы. В то же момент на Кати упал Геос. Сграбастав его, подпрыгнул и вытащил наверх.

— Кела, Кира, уведите его отсюда! — скомандовал Джан. Голос его звучал чисто и строго. — И сами не возвращайтесь! У нас много работы! Поняли?

— Да, — одной рукой Кира ухватила замешкавшуюся Келу, другой взяла за плечи Кати и поволокла обоих к трещине в стене.

— А мы не должны им помочь? — спросила Кела, когда все трое оказались с другой стороны. Из-за стены доносились порывистые возгласы Джана и Геоса, рыки и рев тварей, грохот заклятий, хруст ломающихся деревьев и кустов и чего-то еще, множество иных звуков, сливающихся воедино.

— Джан сказал, чтобы мы не возвращались, — ответила Кира. Она тоже с беспокойством вслушивалась в происходящее за стеной. Ладонью, все еще лежащей на плече Кати, она чувствовала, как тот начал мелко-мелко дрожать.

— Может, все-таки вернемся?

— Мы не должны им мешать.

Кела вздохнула.

— Мы не должны им мешать, Кела, — повторила Кира. — Они справятся. Идем. Идем, Кати.

Молча шли они по ночным, уже затихшим улицам. Виолина встретила их на крыльце, с фонарем в руках. Ни о чем не спрашивая, отвела на кухню, принесла одеяло и укутала в него Кати, а потом согрела воды и налила всем крепкого сладкого чая.

— Может, нам все-таки лучше вернуться? — робко предложила Кела. — Хотя бы узнаем, все ли у них в порядке.

Кира помотала головой.

— Если у них все хорошо, оно хорошо и без нас. Если у них проблемы, мы им их только добавим, а не поможем.

Кела вскочила, стиснула кулачки.

— Ты как хочешь, а я — пойду!

Кира снизу вверх взглянула на подругу и уже приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, как Виолина взяла Келу под локоть и мягко сказала:

— Вам не о чем беспокоится. Джан и Геос со всем справятся. Ведь это всего лишь упыри.

Кела с непониманием во взгляде посмотрела на Виолину. Но та лишь улыбнулась, выпустила ее локоть и принялась намазывать джем на хлеб.

Кати сидел неподвижно и смотрел в одну точку, куда-то прямо перед собой. С момента их возвращения он не проронил ни слова.

Джан и Геос вернулись после полуночи. Оба были грязные, уставшие, взъерошенные, в изодранной одежде, но явно довольные собой. Кати к этому времени задремал, но больше никто не ложился спать, даже Виолина.

— Ну, как? — спросила она супруга, и голос ее выдал: втайне ото всех она тоже беспокоилась за него.

— Все в порядке, — ответил Джан и поцеловал ее в голову. — Эти твари никого больше не сожрут.

— В следующий раз, если у вас еще что-нибудь в этом роде заведется, зовите меня сразу, — сказал Геос. — Приключениями надо делиться! Вилечка, можно, я в ванную?

— Разумеется, Геос.

— Не задерживайся там долго, я тоже хочу, — сказал ему вслед Джан. Обернувшись к Виолине, он спросил: — Кати в порядке?

— Не ранен, но сильно напуган. Он уснул.

— Хорошо. Я поработаю с ним завтра. А девушки?

— Рвались вам помогать.

Джан улыбнулся.

— Обе?

Виолина улыбнулась тоже.

— Обе.

Выбравшийся из ванны Геос был сама эйфория. Одежда на нем была целая, невредимая и тоже чистая.

— Ложитесь спать, — сказал он спутницам. — Я пойду немного прогуляюсь, а то я какой-то взвинченный после всего.

Кела усмехнулась и скрестила руки на груди.

— Жрать, наверное, хочется? — спросила она.

— Не без этого! — бодро ответил Геос. — Рано не ждите! И не беспокойтесь, изменять вам не буду!

Кела только покачала головой.

Геос вернулся под утро и сразу завалился спать. Когда же он проснулся и выбрался из отведенной ему в доме Джана комнаты — а было это уже после полудня — столкнулся со странной молчаливостью всех. За исключением Джана — тот при взгляде на Геоса не без труда сдерживал смешок.

Геос вышел во двор. Не раздеваясь, облился колодезной водой, долго и с наслаждением пил свежую холодную воду. Никаких серьезных последствий вчерашнего эксперимента он не ощущал, разве что голова была тяжеловата, да пить хотелось. Недаром говорят, что похмелье бывает только у пьяниц.

Проведав Айри, Геос вернулся в дом. Виолина накрыла для него на стол.

— Что-то случилось? — спросил Геос.

Хозяйка набрала в легкие воздуха, чтобы ответить, но вдруг прыснул и выбежала из комнаты.

Геос нахмурился.

— Что случилось? — спросил он Киру.

Та сидела у окна с мрачноватым выражением лица.

— Ну?

— Ты ешь, ешь пока, — сказала вошедшая в кухню Кела. Она воплощала собой одно сплошное оскорбленное достоинство. По сравнению с выражением ее лица Кира улыбалась. — Мы тебе потом напомним… Если ты забыл.

Геос пожал плечами — ладно, мол — и принялся за еду.

— Ты что, ничего не помнишь? — с недоверием в голосе спросила Кира, глядя на то, как Геос уминает оладьи со сметаной.

— А что я должен помнить? Между нами вчера что-то было?

— Хуже! — воскликнула Кела и залилась краской. — Ты… Ты скотина, Геос!

Демон наигранно удивился:

— То есть, вы рассчитывали, что что-то будет, а ничего не было? Странно, на меня это не похоже…

Кела засопела. Кира вздохнула… и рассмеялась.

— Ешь, Геос, — сказала она. — Закончишь — мы тебе кое-что покажем.

После позднего геосовского завтрака все трое вышли из дома и направились к центральной площади Ленграда. Там уже толпилось полно народу: люди, обступив бассейн, громко переговаривались и указывали на что-то руками. Кира и Кела пробились в первые ряды, вытянули за собой Геоса.

— Вот, полюбуйся! — сказала менестрелька.

Но Геос уже и так любовался. И ни стыдинки не было в его глазах — только игривые искорки.

— А что? По-моему, хорошо получилось, — сказал он.

Огромного камня в центре бассейна уже не было. Там возвышалась высеченная из него скульптура. Она представляла собой три монументальные фигуры: мускулистый, обнаженный до пояса юноша упирал руки в бока и высоко и гордо держал голову, а у его ног в весьма приятных мужскому глазу позах сидели две обнаженные девушки, стратегические места были символически прикрыты тканью. У юноши была голова Геоса. В девушках было нетрудно угадать его спутниц.

— Ты скотина, Геос, — повторила Кела.

Кира кивнула в знак полной солидарности с подругой. Геос почесал в затылке.

— Да ладно вам… Будем считать это скульптурой на какой-нибудь мифологический сюжет.

— КАКОЙ? — воскликнула Кира. — Где ты таких вещей вообще насмотрелся?

Геос скептически оглядел Киру и ее каменную копию.

— Знаешь, ты вообще-то не должна на меня обижаться. Я тебе, кажется, польстил. В некоторых местах…

Наемница залилась краской. Резко повернувшись, она пошла прочь от фонтана. На пути приходилось расталкивать толпу, люди с недоумением уже озирались на всю троицу.

— Ты вообще зачем это сделал, Геос? — спросила Кира на обратной дороге.

— Ну, я хотел увековечить наш подвиг, славное сражение с упырями и все такое.

— Тогда уместнее было бы изобразить себя с Джаном. Ну и мертвого упыря у ваших ног. А лучше — гору мертвых упырей.

Кела хихикнула, представив себе эту скульптурную группу. Геос громко фыркнул:

— Да за кого вы меня принимаете!

За такими разговорами они вернулись к дому Джана. Издалека заметили, что у калитки стоит несколько лошадей, рядом — спешившиеся всадники, вооруженные саблями. Светлые волосы, длиннополые, расшитые узорами черные кафтаны с широкими поясами и шаровары говорили о том, что всадники не являются жителями Равнинных земель.

— Надо же, у Джана гости, — сказал Геос. — Бедная Виолина…

— Геос, Кела, мне нужно… — вдруг остановившись, начала Кира и не закончила фразу.

Геос нахмурился.

— Что случилось, Кира?

Кира замотала головой. Но под давлением двух вопрошающих взглядов все-таки выпалила:

— Мне срочно нужно куда-нибудь деться!

Никуда деться она не успела. Открылась дверь, и на крыльцо в сопровождении Джана и незнакомого юноши вышел статный, богато одетый мужчина лет пятидесяти. У него было сухое, смуглое лицо и глубокие залысины. У пояса в ножнах висел кинжал. Киру, мрачную и побледневшую, мужчина заметил сразу.

— Ну, вот ты и нашлась, — тихо сказал он. Слышно не было — слова прочлись по губам. Наемница попятилась, хотя отступать было некуда.

— Кира, кто это? — спросила Кела.

— Мой отец, — ответила та.

Гость мага, не спускаясь с крыльца, поманил Киру жестом. Та отступила еще, заозиралась по сторонам. А вот если прямо сейчас рвануть в тот переулок, а потом задворками, огородами — и к трещине в городской стене? Той самой, что ведет на кладбище?..

— Может, пойдем, поговорим с ним? Узнаем, чего он хочет, — предложил Геос. В голосе его не было слышно ни иронии, ни беспокойства. Фраза была удивительно невыразительной. Ужасающе невыразительной.

Наемница молчала.

— Идем, Кира, — повторил Геос и направился к дому Джана. Помедлив секунду, Кира последовала за ним.

Мужчина тем временем, а также его сопровождающий и Джан спустились с крыльца и вышли из палисадника. Мужчина взял под уздцы ближайшую лошадь.

— Садись, — сказал он Кире, когда та подошла.

Наемница покачала головой.

— Я сказал, садись! — повторил мужчина. — Хватит, нагулялась.

Едва вернувшийся естественный цвет снова покинул лицо Киры. Бледной, кстати, она была не одна, но об этом позже. А в этот момент в разговор вмешался Геос. Он был сама вежливость.

— Прошу прощения, кого имею честь лицезреть перед собой? — осведомился он.

Мужчина скептическим взглядом окинул Геоса с головы до ног.

— Кравис, правитель Архарского княжества, — неохотно ответил он.

— Геос, наследный принц кронов, — демон эффектно приложил пятерню к груди и слегка поклонился. Брови его собеседника дрогнули — дернулись вверх. — Позвольте поинтересоваться, а какие претензии Вы имеете к моей слуге?

После этой фразы мужчина уже не смог сдержать удивления.

— Кирина… Что это значит? — спросил он, уставившись на дочь.

— Я наемница, отец, — ответила Кира.

— Ты княжна! — в голосе Крависа послышался неподдельный гнев.

— Я наемница, — повторила Кира. Как она была благодарна в этот момент Геосу, сложно было бы описать. — И у меня работа.

Князь медленно перевел дыхание. Задумался. Думал он долго. Потом потребовал:

— Покажи мне свой меч.

Кира молча вытащила из ножен меч и протянула его отцу. Тот принял клинок, оглядел, его, нахмурился, протянул обратно Кире. На лице его читалось сожаление.

— И меч-то у тебя плохонький.

— Я справляюсь.

Князь посмотрел на Геоса.

— Что, и вправду справляется?

Геос сложил руки на груди и со всей возможной серьезностью кивнул. Кравис покачал головой — и Кела, все это время внимательно наблюдавшая за разворачивающейся на ее глазах сценой, поняла: князь гордится дочерью. Он не скажет ей об этом, он этого даже не покажет, но он — гордится. Как же это здорово, наверное…

— Какова ваша договоренность? — спросил Кравис.

— Кира сопровождает меня на пути в Бастион, столицу анкелов, — ответил Геос. — Так мы условились. Я путешествую тайно и не могу иметь много охраны. Кира — именно то, что мне нужно. К Вашей чести, она прекрасно обучена.

Князь кивнул.

— Что ж, ты должна выполнить взятые на себя обязательства, — сказал он дочери. — Это дело чести. Но как только ты освободишься, ты немедленно — поняла меня? — немедленно возвращаешься домой.

— Да, отец, — пролепетала Кира. Слушая его, она смотрела на другого человека. Тот молчал, поскольку не имел права говорить без разрешения — то есть, считал, что не имеет такого права… В общем, долго объяснять, все прояснится чуть позже. Сейчас важно только то, что он молчал. Но выражение его лица было более чем красноречивым.

Кела проследила направление взгляда подруги — и невольно залюбовалась спутником князя. Он был среднего роста, крепкого телосложения, русый, кареглазый, светлокожий — и очень миловидный. Даже тревога шла его лицу. Одет юноша был так же, как и остальные слуги князя, разве что кафтан у него был с высоким воротником и сидел лучше. На рукояти его сабли висело несколько амулетов. А еще… Кела вздохнула, потянула на себя это странное что-то, что она почти видела вокруг юноши, — чтобы потереть между пальцев, попробовать на вкус… Юноша бросил на нее короткий строгий взгляд. Кела вздрогнула, отпрянула, посмотрела на него виновато. Но тот уже отвел глаза.

— Что ж, Кирина, я желаю тебе одного: что бы ни случилось, не опозорь имя своего рода, — сказал князь.

Повернувшись к Джану, он поблагодарил его за гостеприимство, затем кивнул Геосу и легко вспрыгнул в седло.

— По коням! — скомандовал он своему сопровождению.

Да, здесь ему делать было больше не чего. Еще мгновение — и он унесется прочь по улице, оставляя за собой лишь облако желтоватой пыли.

— Отец! — все же собравшись с духом, окликнула князя Кира. — Я могу тебя кое о чем попросить?

Князь поворотил коня. Он улыбался — кажется, ждал этого вопроса.

— Я слушаю тебя, Кирина. Чего ты хочешь?

Кира кусала губы — слова давались непросто.

— Ну же! — поторопил ее князь.

— Я хочу, чтобы Гьер сопровождал меня.

Князь усмехнулся.

— Я думал, ты попросишь оружие!

— Гьер и есть оружие. Лучшее, что у тебя есть. Ну, так что?

— Да будет так, — сказал князь, натягивая поводья. — Гьер, прошу тебя остаться и сопровождать мою дочь, куда бы она ни отправилась. А ты, Кирина, помни: мы с твоей матерью ждем тебя!

С этим словами князь пустил коня вскачь. Тот легко сорвался с места, будто бы все это время был словно натянутая пружина и только и ждал момента, чтобы выпрямиться, выкинуть вперед красивые длинные ноги и унести седока прочь. За князем последовал и его небольшой отряд. Лишь один юноша, тот самый, что вместе с князем поднимался в дом к Джану, — тот самый, на которого украдкой все еще поглядывала Кела, — остался. За уздцы он придерживал свою лошадь, нетерпеливо танцевавшую на месте. Ей, наверное, тоже хотелось сейчас скакать вместе с товарками.

Кира проводила взглядом удаляющихся всадников… Вот они и скрылись из вида.

— Госпожа, — произнес юноша. — Позвольте…

Но Кира лишь мотнула головой и бросилась в дом. Догадливая Кела побежала следом, а вот мужчины замешкались — и оказались перед запертой изнутри дверью комнаты девушек, куда их пускать, разумеется, никто не собирался.

Да они даже и стучать не стали, запоздало сообразив, в чем дело.

— Пойдемте, выпьем чего-нибудь, — предложил Джан.

Запершись в комнате, Кира плакала. Долго, навзрыд, она ревела, уткнувшись в подушку. Там, на улице, когда она поняла, что перехватывает горло, что слезы подступают к глазам и она не может их остановить, и просто постаралась сделать так, чтобы их никто не увидел. Кела, правда, все-таки оказалась рядом, но ее Кира не стеснялась. Чего ее стесняться-то…

— Значит, ты все-таки из благородных, — прошептала Кела, когда подруга стала успокаиваться.

Та покивала, не отрываясь от подушки.

— Сердишься? — просила она глухо.

— Неа, — Кела улыбнулась. Кира этого не видела. Но это было… слышно.

… - Тебя зовут Гьер? — спросил Джан, открывая бутылку вина. — Чего стоишь? Садись.

Юноша присел на краешек кресла, положил руки на колени. Джан разлил вино, взял свой стакан, Геос сцапал свой. Гьер не шелохнулся.

— Тебе что, особое приглашение нужно? Бери.

— Благодарю, — юноша осторожно взял стакан со стола. — Простите…

Зажав стакан между ладоней, Гьер уставился на колеблющуюся поверхность. Не робость была в его позе и движениях, не скромность, а что-то другое.

— Странный ты какой-то, — наблюдая за ним, сказал маг. — Ну, да ладно…

В два больших глотка он осушил стакан, подлил себе еще. Жестом предложил Геосу — тот покачал головой. Развалившись в кресле и делая крохотные глотки, демон поглядывал на Гьера поверх края стакана. Тот пару раз поднимал на него взгляд, но тут же опускал глаза.

— Говори, — потребовал вдруг Геос.

— Прошу простить мне мою дерзость, — произнес юноша, по-прежнему глядя в стакан. — Но я должен спросить у Вас.

— Спрашивай.

— Госпожа Кирина знает, что Вы — крон?

— Меня зовут Геос. Называй меня на «ты». Кира — да, знает, остальные тоже в курсе. И нет нужды защищать Киру от меня. Она мой друг, я не причиню ей никакого вреда, слово крона. Так что перестань переживать за нее да и вообще переживать так: ты среди друзей. И выпей уже наконец вина.

Юноша кивнул и сделал большой глоток. Выглядел он заметно успокоившимся — словно тяжелый камень свалился с его сердца.

— Геос, что с ним? — кивнув в его сторону, спросил Джан.

— А, не обращай внимания. Он невольник, раб.

— Маг — и раб? — возмутился Джан.

— Всякое бывает, друг мой, — Геос отсалютовал ему стаканом.

Кира и Кела появились нескоро. Еще бы: обеим ведь пришлось вылезать из окна, чтобы Кира могла умыться водой из колодца во дворе и привести себя в порядок — дефилировать мимо друзей в неприглядном виде наемница отказалась наотрез. Когда же обе девушки вошли в гостиную, Виолина уже накрывала на стол не то ранний ужин, не то поздний обед. Грьер при их появлении вскочил.

— Госпожа Кирина…

— Гьер, пожалуйста. Мы же договаривались.

— Простите…

— Гьер.

— Прости, — поправился юноша и сел на свое место. Волнение, с которым он почти совладал, с новой силой накатило на него. Возможно, именно поэтому по Келе он всего лишь скользнул быстрым взглядом — хотя девушка ждала этого момента, заглянуть ему в глаза она не успела.

— Может, расскажешь нам что-нибудь о своем друге? — спросил Киру Геос. — Или сама его попроси. Мне его как-то неудобно спрашивать, он же не сможет не ответить.

Джан удивленно хмыкнул:

— Это когда это у тебя появилось чувство такта, Геос?

— Извините, это я еще от разговора с князем не отошел.

— О, даже извиняешься…

— Спасибо, Геос, — сказала Кира. — Ты меня выручил.

— Да не за что!

— А насчет Гьера… — Кира посмотрела на юношу: — Он мой друг. Мы росли вместе, я называла бы его своим старшим братом… если бы его это не оскорбляло. Гьер тренировал меня на мечах. Еще он владеет магией, я не хочу делать из этого какую-то тайну. А еще я точно знаю: он никому не даст меня в обиду. Поэтому и я никому не позволю обижать его.

Геос усмехнулся.

— Не беспокойся об этом, Кира, — сказал он. — Я сильно удивлюсь, если кто-то попытается вас обидеть. И вообще, я же с вами… А когда явятся Ранк и Коннор, мы сами кого хочешь обидим! Я б, конечно, и без них мог. Но с ними это будет законно…

Шутка удалась — улыбнулись все. Даже новый член команды… В доме Джана отдельная комната нашлась и для него: небольшая, в одно узкое, выходящее во двор окно, она одной стенкой примыкала к терассе. Перед тем, как отправиться спать, Кира зашла к Гьеру, и они о чем-то разговаривали — не долго, но, кажется, серьезно: в свою комнату она вернулась взволнованной.

— Все в порядке, Кира? — спросила Кела. Она взбивала подушки, готовясь лечь.

— Да вроде бы… Ну, если не считать того, что я втянула в авантюру Геоса еще одного человека.

— Гьера? — уточнила менестрелька. Стараясь придать своему голосу как можно больше равнодушия, она спросила: — Кто он?

Кира искоса взглянула на нее, улыбнулась.

— Он тебе понравился?

— Вот еще! — Кела резко повернулась и сделала вид, что расправляет складки на постели. — Больно надо…

Наемница захихмкала.

— Не подумай, что я против, Кела. Я хорошо знаю Гьера, он замечательный. Но с ним будет не просто.

— Почему? — спросила Кира. На подругу она уже не сердилась.

— Я уже рассказала все, что считаю нужным. К этому я могу лишь прибавить, что Гьер потерял своих родителей, когда был ребенком, а в возрасте четырнадцати лет попал в мою семью. Мне тогда было тринадцать, и для меня он стал старшим братом и близким другом. Если он захочет, расскажет тебе что-нибудь еще. Но, пожалуйста, не будь слишком любопытна. Не все люди такие, как ты, Кела.

— Какие?

— Открытые.

— Ты считаешь, это плохо?

Наемница улыбнулась.

— Нет. Я считаю, это очень хорошо, Кела. И мне бы очень хотелось, чтобы вы с Гьером сдружились. Просто не торопись, ладно?

Менестрелька покивала: Кира взрослая, умная, она знает, что говорит… Только следовать ее советам может и не получиться. Сама виновата — нечего было ее, Келу, так интриговать!..

Утро следующего дня началось необычно. Проснувшись и выйдя во двор к колодцу, чтобы умыться, Кира встретила там уже вполне бодрого Геоса.

— Не хочешь размяться перед завтраком? — заговорчески улыбаясь, спросил он.

Кира спросоня не поняла, что он имеет в виду.

— О чем ты?

— Я тебя хочу попросить об этом с тех пор, как узнал о твоем поединке с Ранком. Я понимаю, что Кела тебе тогда помогала, но ведь она только помогала. Как насчет помахать клинками? У меня ведь теперь тоже есть. Ну?

Кира пожала плечами.

— Не думаю, что могу быть для тебя хорошим соперником. Ты же все-таки демон.

Геос скорчил забавную физиономию.

— Когтями и зубами обещаю не пользоваться. Так что?

Кира улыбнулась.

— Хорошо, Геос. Пойду за мечом.

— Я жду тебя на лужайке за домом!

— Мы куда-то идем? — просила Кела, когда вернувшаяся в комнату Кира потянулась к ножнам. Сама она прихорашивалась перед зеркалом, пытаясь соорудить из своих кос особенно милые корзиночки. — А как же завтрак?

— Нет, мы никуда не уходим. Это у Геоса новая причуда: он хочет, чтобы я немного подралась с ним.

Пальцы менестрельки замерли.

— Что?

— Не волнуйся! Это будет обыкновенная тренировка. Мне, кстати, не помешает, я что-то совсем обленилась… Думаю, Геосу просто скучно. Он быстренько меня сделает и успокоится. То есть, придумает что-нибудь еще, поинтереснее.

— Я иду с тобой! — сказала Кела, решительным движением взбивая челку.

Когда девушки вышли на задний двор, Геос уже ждал их там. Прохаживаясь босиком по обсохшей после утренней росы лужайке, он характерными движениями разогревал связки на руках. Кела уселась на лавочку около стены дома. Кира положила свой меч рядом с ней и принялаь за зарядку. Через четверть часа она была готова помахать с Геосом клинками.

— Начинай! — задорно потребовал Геос.

И Кира начала… Нормального боя, разумеется, не получилось. Геос больше выдуривался, чем дрался, но делал это так ловко, что драться приходилось Кире. Все это странное дейсто сопровождалось комментариями соперников, их возгласами и общим смехом. Кела, не отрывая взгляда, следила за боем. Он очень переживала: то за Геоса — больно уж беспечно он себя вел, это понимала даже она, то за Киру… Кира, конечно, очень старалась. Но Геоса она не смогла бы достать при всем желании… Хм. А что, если ей немножко помочь — как тогда, с анкелом, только чуть-чуть? Совсем-совсем чуть-чуть?..

— Кела, так не честно! — воскликнул Геос.

— А я ничего не делаю! Я только собираюсь!

— Вот и не собирайся! Меня Джан убьет за угробленную лужайку!

— Скажешь ему, что это я сама! — вмешалась Кира, переходя в атаку.

Они провозились с полчаса и на этом не остановились бы. Но в какой-то момент Кира краем глаза заметила, что из распахнутого окна, расположенного прямо над лавкой, на которой сидела Кела, за ними наблюдают…

Наемница бросила быстрый взгляд на Геоса — и все поняла. Отскочив в сторону, она, раскрасневшаяся, улыбающаяся, махнула рукой и крикнула:

— Гьер! Иди к нам!

Он уже давно стоял около окна, наблюдая за тренировочным боем. Нет, Геос и Кира не разбудили его своей возней: Гьер проснулся раньше, чем они вышли во двор. В первую секунду после того, как Кира окликинула его, парень не двинулся с места. Но не успела она повторить:

— Ну, давай же!

Как Гьер, посередине перехватив ножны с мечом, сиганул из окна. Мягко опустившись на землю, он направился к соперникам. Хищная плавность была в каждом его движении, а выражение тягостной тоски на его лице — тоски старательно сдерживаемой, но все же прорывающейся наружу — рассеялось, словно дым. Губы юноши подернулись полуулыбкой.

— Доброе утро, Гьер! — воскликнул Геос.

— Сделаем его? — кивком головы Кира указала на демона.

Вместо ответа Гьер обошел Киру и встал рядом с ней, приняв стойку. Ножны с его меча полетели в траву. Фигуры на лужайке на мгновение замерли. А потом… А потом у Келы перехватило дыхание, когда они — все трое разом! — пришли в движение. Кела ничего не смыслила в фехтовании и сама ни разу в жизни не сжимала в ладони рукоять меча. Битва — особенно такая, заведомо безопасная — очаровывала ее. Кела не понимала, как Кире может не нравится драться, — а ей не нравится, это она поняла еще когда Геос заставил ее сражаться с напавшими на них разбойниками. Но как это может не нравится — с обманчивой легкостью нападать и защищаться, не допуская ни одного лишнего движения, не ослабляя внимание, не замечая больше ничего вокруг… И как такое может быть — Геос ухитряется отбиваться от обоих своих противников! Да еще и улыбается при этом!..

Они сделали это быстро, но Кела все же успела заметить, как Кира и Гьер обменялись взглядами. А потом последовал очень неожиданный маневр: Гьер отвлек Геоса на себя, а Кира, откинув свой меч, поднырнула под клинок демона и бросилась ему на шею. Геос отвлекся теперь уже на нее, и Гьер выбил меч из его руки. Уходя от атаки, Геос не устоял на ногах, и они с Кирой покатились по земле. Геос быстро оказался сверху.

— Попалась! — торжественно провозгласил он, прижимая наемницу к земле.

Кира только плотоядно улыбнулась — совсем как сам демон. Тут же на его плечо положил кончик своего меча Гьер.

— Господин Геос.

Демон картинно вскинул руки.

— Сдаюсь.

— Извини, Геос, — сказала Кира, поднявшись на ноги. — Это было не честно с нашей стороны.

— Да, это не совсем честно. Зато эффективно!

— Мы этот трюк частенько проделывали с отцом, когда у того было настроение повозиться с нами. В первый раз это получилось случайно. Потом, я думаю, отец просто поддавался нам.

— Ну, я поддаваться не буду. Так что вам придется придумать что-нибудь новенькое! А пока, может, пойдем позавтракаем? Виолина наверняка уже приготовила что-нибудь удивительное… — Геос мечтательно зажмурился.

— Ты только о еде и думаешь! — подходя к ним, сказала Кела. Надо было бы сказать что-то другое, но в голову решительно ничего не пришло.

— Не, это еда обо мне думает! — парировал Геос. — И она жаждет встречи со мной!

Кира усмехнулась, подобрала свой меч, спрятала его в протянутые Келой ножны. Подняла она и меч, выбитый из руки демона, — тот, хотя и был тонким, оказался неожиданно тяжелым… и словно жидким внутри. Кира задумчиво покачала клинком. Что-то тяжелое, инертное, вызывающее будоражущее воображение ощущение опасности, перекатывалось внутри клинка, покусывая держащую его руку.

— Нравится? — спросил Геос, заметив ее интерес.

— Необычное оружие.

— Гьер, хочешь взглянуть? — спросил демон и, не дожидаясь витавшего в воздухе согласия, взял свой меч из рук Киры и передал его второму своему противнику. Гьер осторожно принял меч.

— Благодарю… — юноша так же, как и Кира, покачал меч, и на лице его отразилось восхищение. — Господин Геос, это потрясающе! — произнес он.

— Да, я в курсе, — Геос взял протянутое ему оружие, спрятал в ножны. — Только зови меня просто Геос, я ж еще вчера тебя просил. Ладно?

Стараясь скрыть смущение, Гьер кивнул.

— Э-эй, вы завтракать собираетесь? — послышалось вдруг. Друзья обернулись и увидели Виолину, высунувшуюся из окна гостиной.

— Завтракать! — воскликнул Геос. — Ура!

— Спасибо, — шепнула ему Кира, улучив удобную минутку.

Дни тянулись один за другим. Друзья гуляли по Ленграду, катались на лошадях по окрестностям, подолгу засиживались в местных харчевнях, спали вволю… В общем, скучали. Кела не расставалась с лютней. Она пела любимые песни, даже что-то сочиняла сама. Еще она учила играть на лютне Кати, быстро приходящего в себя после истории с упырями. Когда это надоедало обоим, они шли к Джану: если тот был не занят, он занимался со своим учеником магией, а Кела смотрела и брала кое-что на заметку. Или Кела шла к Виолине и помогала ей с хозяйством. Она часто заставала там Киру: с такой оравой в доме работы хватало, и хозяйка согласилась-таки принять помощь гостей. Или Кела шла в конюшню проведать Айри — и снова встречалась там с Кати… В общем, непоседливой она быть не перестала, и настроение у нее было отличное. Ну, почти…

Кое-что Келу все же расстраивало: получше познакомиться с их новым спутником ней никак не удвалось. Гьер ей нравился, причем не только потому что он был магом — магом был и Джан, а к нему ее, Келу, так не тянуло. Так что дело было не совсем в магической силе, а точнее, совсем не в ней. Но Гьер, хотя и заметно освоился в их компании, все же вел себя очень скромно, сдержанно. Если Кела, заставая его в одиночестве, пыталась заговорить с ним, он ее слушал, но совсем не отвечал и старался уйти как можно быстрее. Он почти не отходил от Киры, с которой они понимали друг друга и без слов. В то же время влюбленным в Киру Гьер не был: связь между ними была давняя, прочная, но именно дружеская. Взаимопонимание у Гьера сложилось и с Геосом — Кела буквально чувствовала тонкую ниточку, протянувшуюся между ними. Юноши нашли общий язык, даром что один из них вовсе не являлся человеком. По утрам, перед завтраком, во дворе Джана они теперь регулярно сходились на мечах, чтобы размяться и взбодриться. Ради этого Геос даже стал просыпаться раньше. Кира часто составляла им компанию, Кела же просто наблюдала. Не то чтобы она чувствовала себя брошенной… Ну, разве что совсем немного.

Келе хотелось, чтобы ей уделяли больше внимания. Особенно это касалось Киры: могла бы и побольше времени проводить с подругой, разговаривать с ней… о Гьере. Но Кира, хотя и была весьма разговорчивой по сравнению с Гьером, вообще-то словоохотливостью не отличалась. Да, приходилось смиряться с тем, что не все люди такие, как она, Кела.

В один из дней Кела все-таки не выдержала и решила предпринять активные действия. Улучив удобную минутку, она окликнула юношу и попросила его пойти с ней. Гьер даже не спросил, куда. К его странной, непонятной безропотности Кела так и не сумела притерпеться, но расспросы решила отложить до следующего раза. А пока Гьера ждало то, что не могло не произвести на него впечатление. По мнению Келы, конечно.

Девушка отвела его в конюшню. Не в ту, где держали всех лошадей, а в отдельную пристроечку. Она давно заметила, с каким восхищением Гьер во время их совместных конных прогулок смотрит на Айри, и решила воспользоваться тем, что Геос разрешает ей приходить к нему. И тем, что его питомец не возражает против этого.

— Входи, Гьер. Это домик Айри! — бодро воскликнула Кела. Она погладила устало покосившегося на нее коня по спине. — Он красивый, правда?

Вошедший следом Гьер остановился у порога.

— Карм господина Геоса? — спросил он.

— Ага, — Кела улыбалась. — Хочешь его погладить? Иди сюда.

Гьер осторожно подошел к Айри, протянул руку. По его лицу невозможно было угадать, какие эмоции он испытывает, но Кела все равно чувствовала себя победительницей. Она внутренне ликовала.

— Он и вправду очень красивый, — согласился Гьер, опуская руку. Дотронуться до карма он так и не решился. — Спасибо.

Сказав это, он вышел из пристройки. Кела проводила его непонимающим взглядом — Гьер даже не оглянулся! — а потом уселась на лавку и разревелась. Айри вздохнул и ткнулся мордой в плечо девушки. Такими их и застал Кати, пришедший покормить Айри.

— Кела, ты чего? — спросил он. — Что случилось?

Кела замотала головой, принялась растирать слезы по лицу.

— Я дура, Кати, — сказала она. — Я полная дура.

Мальчик пожал плечами — по скромному опыту общения с существами женского пола он знал, что с ними лучше не спорить. Даже если они говорят странные вещи. Тем более если они говорят странные вещи!

Еще пару дней Кела ходила, как в воду опущенная. Даже не замечала, как Гьер, оглядываясь на Геоса, бросает в ее сторону короткие взгляды. Но как-то вечером, уже в сумерках, когда Кела сидела во дворе и наигрывала на лютне какую-то слезливую балладу, где все в конце умирают, Гьер подошел к ней.

— Прошу простить меня… — осторожно начал он. Кела подняла голову и вопросительно посмотрела на него. Гьер оглянулся на темное окошко у себя за спиной, продолжил: — Госпожа Кела, Вы же знаете песню о двух скалах?

— Да, я знаю ее, — ответила менестрелька.

— Могу я попросить Вас исполнить ее? Может быть, не сейчас, но когда Вам захочется… Это песня с моей родины…

Сердце девушки забилось часто-часто. Кела поняла, что сейчас снова расплачется, — и улыбнулась.

— Конечно. Может, прямо сейчас? — предложила она.

Гьер кивнул и сел на траву, прислонившись спиной к дереву. Кела взяла несколько аккордов и запела длинную песню о двух отвесных скалах, что, покрытые снегом, стоят на самом краю земли, и о тоненьком мосте над пропастью, разделяющей их, и о двух влюбленных, встречавшихся на этом мосту, и о двух соперниках, сошедшихся на нем в смертельной схватке…

Песня закончилась, стихли последние аккорды.

— Спасибо, госпожа Кела, — прошептал Гьер.

Менестрелька насупилась.

— Что ты заладил: госпожа да госпожа? Неужели так трудно называть меня просто по имени?

— Трудно, — ответил Геьр с досадой в голосе. — Простите.

Он сделал движение, чтобы подняться, но замер, поймав взгляд девушки. У той на глазах стояли слезы.

— Вы… Ты прекрасно поешь, Кела. Я очень благодарен тебе. Если я могу что-то сделать для… тебя…

Кела сделала над собой усилие и улыбнулась. Нужно было о чем-нибудь попросить его, о чем угодно, что заставит его остаться с ней хотя бы еще какое-то время. Может, пропросить его просто остаться — вот так, сразу, нпарямую?.. Нет, не пойдет. Кира же просила ее не торопиться. Теперь Кела понимала, почему. Почти понимала… Вроде бы.

Да, сложно рассуждать связно, когда в паре от тебя сидит парень, который тебе нравится… Очень нравится. А еще и вокруг — никого.

— Кира говорила, что ты владеешь магией. Покажи что-нибудь, пожалуйста, — Кела смутилась. — Если тебе не трудно, конечно.

Гьер на мгновение погрустнел — словно какая-то тень пронеслась по его лицу. Но он быстро взял себя в руки.

— Мне не трудно. Тебе нравятся аммонии?

— А что это?

— Это большие мотыльки. Они обитают на изнанке нашего мира… Сейчас, я покажу.

Гьер устроился поудобнее, оперся локтями в колени, выставил руки перед собой. Вокруг уже сшущались сумерки, но даже в них было заметно, что между ладнями Гьера что-то колеблется, клубится, сворачивается. Сначала оно было просто темным, нечеткой формы. Но потом, вглядываясь во мрак, Кела сумела различить контуры больших фиолетовых крыльев — каждое размером с ее ладонь, словно вырезанное из бархата ночного неба — и толстенькое мохнатое тельце. У мотылька были блинные усики, и на конце каждого из них мерцала светящаяся точка. Мерцала ярко — отражения этих огоньков плясали в глазах Гьера. В темных, зачаровывающее-глубоких глазах…

Проявившись окончательно, мотылек двигал крыльями в воздухе, но при этом оставался на одном месте.

— А почему он не улетает? — спросила сбитая с толку Кела.

— Потому что я его держу.

В самом деле, от пальцев Гьера протягивались едва различимые в сумраке нити. Они создавали вокруг мотылька что-то вроде сетки, образовывающей круглую клетку.

— Отпусти его, — попросила Кела.

— Тогда он исчезнет.

— Ну и пусть. Он очень красивый. Спасибо, что показал мне его. Теперь пусть летит.

Пальцы Гьера дрогнули, и мотылек рассеялся.

— Он, между прочим, хищник, — сказал Гьер. — Видела огоньки на его усиках? Он привлекает ими более мелких насекомых, а потом съедает их.

— Какое странное существо.

— На изнанке мира все такие.

— Я поняла уже.

— Ты была на изнанке? — голос Гьера дрогнул.

— Ну, так… — Кела замялась. — Айри же оттуда. И Геос тоже. Он нам с Кирой показывал изнанку. А потом мы там еще раз были… То есть, два раза. Второй раз здесь, в Ленграде. Знаешь, тут есть такая улочка, она, кажется, совсем на изнанке расположена. Мы случайно туда забрели. Отлично пообедали, кстати.

Гьер с недоверием взглянул на менестрельку.

— Ты не обычная девушка, Кела.

Кела хмыкнула.

— Знаешь, ты тоже не очень-то обычный, — сказала она и тут же смутилась. — Прости, я не хотела тебя обидеть. Прости меня, пожалуйста…

— Кела, ты меня не обидела. Но что ты имела в виду?

— Ну… — Кела прислонилась спиной к стволу яблони, под которой сидела. В этот момент она почему-то почувствовала себя очень усталой: она устала думать над каждой своей фразой, устала предполагать, что придет в голову ее собеседнику… С Гьером было сложней, чем с Кирой. Что они там, в княжествах, все такие, что ли?..

— Пожалуйста, скажи мне, — попросил Гьер. — Я… Я тоже не хочу тебя обижать. И если я что-то делаю не так…

О, как же сложно общаться двум людям, если больше всего они бояться обидеть дщруг друга!..

— Что, пойдешь и утопишься в колодце? — выпалила менестрелька.

Гьер нахмурился.

— Почему именно в колодце?

— Ну, можешь и в речке, но, говорят, она здесь мелкая слишком для этого. Или не утопишься — повесишься, я не знаю… Гьер, ты… Ты владеешь магией, умеешь обращаться с оружием, все прекрасно к тебе относятся, а ты… Ты ведешь себя так, будто смертельно провинился перед всеми. Или я даже не знаю, что…

Она не договорила. Оборвала фразу на полуслове, отвернулась. Геос набрал в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, но Кела его опередила.

— Спорим, ты сейчас извинятьс будешь?

Гьер поперхнулся собственными словами — и вдруг рассмеялся. Не весело так рассмеялся, скорее горько. Он ведь и правда собирался извиниться.

— Я так и думала…

Кела поднялась. Гьер встал тоже. Надо было идти в дом… Только они стояли напротив друг друга, и никто не мог собраться с силами и уйти первым.

— Вы… Ты очень красивая, Кела, — сказал наконец Гьер. — А я… Я всего лишь раб. Я собственность господина Крависа, отца Кирины. Понимаешь?

Кела долго смотрела в лицо юноши. Даже в сумраке было видно, как оно бледно и что на нем проступили алые пятна. Кела покачала головой. И чем это мешает твоей личной жизни? — хотелось сказать ей. Но вместо этого она сказала другое.

— К тебе никто не относится как к рабу, Гьер, — сказала она. — Кроме, пожалуй, тебя самого.

В этот момент она почему-то освершенно не чувствовала себя собой — скорее уж Кирой. Да, это было в ее стиле. Наверное, они уже слишком много времени провели вместе. Снова опустившись на скамью, Кела предложила:

— Может, расскажешь все-таки, в чем дело?

Гьер послушно сел на свое место.

— Я… Да, я расскажу. А потом… Потом спой для меня… Если, конечно, еще захочешь, спой потом для меня что-нибудь, Кела, — попросил он.

Менестрелька улыбнулась и кивнула в знак согласия.

— Геос, ты скотина, — добродушно отругала демона Кира. Неслышно подойдя к его комнате, она прислонилась плечом к косяку.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Геос. — Ты что, против?

— Я против того, что ты за ними следишь.

— Они ничего такого не делают. Подумаешь — девушка поет для парня? Или это уже неприлично?

Кира усмехнулась.

— Это значительнее, чем что-то неприличное, — сказала она и добавила: — Иногда.

Геос посмотрел на нее и скорчил забавную физиономию.

— Тебе не надоело быть такой мудрой?

— Ну, кто-то же должен быть мудрым.

— Я мудрый.

— Иногда.

— Иногда!

Кира и Геос пару мгновений смотрели друг на друга — а потом рассмеялись.

— Гьер хороший парень, — сказал Геос после. — Только душа у него искалеченная.

Кира кивнула. В темноте этого было бы не видно, если бы Геос не видел в темноте.

— Он раб твоего отца?

— Как ты догадался? Или Гьер сам сказал?

— Он не сказал, он подумал об этом… Точнее, он постоянно об этом думает. Не знаю, как было раньше, но сейчас он думает об этом все время. Не хочу сказать, что князь плохой человек, но, Гьеру, похоже, досталось… Да и тебе тоже.

— Мой отец не плохой человек, — оттолкнувшись от косяка, Кира вошла в комнату. — У него есть много положительных черт. Например, он не знает ничего о кронах и анкелах. Иначе он не отпустил бы меня с тобой. Чего бы ему это ни стоило. О какой бы там чести рода ни шла речь.

— Ты Гьера у него попросила, чтобы он тебя не выдал?

— Да, и я сказала ему об этом в тот же вечер. Хотя, когда я ему все объяснила, он это и сам понял… Геос, мы взрослели вместе. Я не хочу что-то скрывать от него… Хотя что-то скрывать все же приходится, сам понимаешь.

— Понимаю… — Геос наконец-то оторвал взгляд от окна. Пройдя вглубь комнаты, он завалился на кровать, закинул руки за голову. — Гьер сильный маг и хороший воин. Как он попал в рабство?

Кира перевела дыхание — сменить тему разговора не получилось. Ладно, она расскажет… В конце концов, Геос же помог ей выпутаться из сложной ситуации с ее отцом. За ней должок.

— Отец привез Гьера, когда мне было почти тринадцать. Ему тогда было чертырнадцать лет, и мой отец был не первым его хозяином. И он даже не подозревал, кого привез в наш дом… Видишь ли, Геос, Гьер — тоже сын князя, причем, если говорить о происхождении, мой род уступает его роду. Но его отец стал жертвой заговора и был убит. Гьера пытались спасти, вывезти из княжества и спрятать. Но на тот отряд напали. Гьера ведь должны были убить тоже.

— Ну да, — согласился Геос. — Таких, как он, нельзя оставлять в живых. Они вырастают и начинают мстить. Так что случилось?

Наемница пожала плечами.

— Толи отряд наемников решил подзаработать, то ли он вообще не имел никакого отношения к заговору и это было разбойнее нападение… Сам Гьер не знает, а спросить не у кого. В общем, его не убили, а продали. Ему тогда было семь. Один очень богатый человек, крупный землевладелец из соседствующего с нами княжества, купил его в качестве компаньона для своего сына. Он хотел, чтобы у того был верный друг и надежный защитник. Ребята росли и всему учились вместе, однако характерами, видимо, не сошлись. Гьеру было четырнадцать, когда его владелец умер, а наследник попросту продал его. Думаю, он не понимал, кого продает… Мой отец тоже не знал, кого покупает. Он просто искал для моих тренировок кого-нибудь из других земель — чтобы стиль ведения боя и приемы отличались от того, чему меня уже обучили…

Кира ненадолго замолчала, потом продолжила:

— А Гьера обучили хорошо. Когда я впервые его увидела, он уже отлично фехтовал, разбирался в науках, знал основы магии. Когда мы только начинали тренироваться, во дворе по приказу отца всегда находилось несколько лучников. Они держали стрелы на тетивах — на тот случай, если Гьер вздумает причинить мне вред. Но он не думал ничего такого.

— А как выяснилось, кто он такой?

— Гьер сам сказал. Мне. Месяца через три после того, как он попал к нам. Ему тогда было очень одиноко, а я лезла к нему, даже не понимая, что делаю еще хуже.

— И ты ему поверила?

— Я до сих пор ему верю. Отец поверил ему тоже, но он все же наводил справки. Если бы что-то было не так, он бы мне сказал. У меня, конечно, нет никаких доказательств. Но у меня нет и повода усомниться в словах Гьера. Странно только, что его не нашли. Может, не искали все эти годы. Может, искали, но не слишком усердствовали.

— А может, он сам не захотел находиться. Как ты, точно так же. Что ты об этом думаешь?

— Я не хочу об этом думать, Геос.

— А когда выяснилось, кто он такой?

— К отцу приезжали какие-то люди, хотели забрать его. Гьер тогда ходил мрачнее тучи. Он не поехал с ними.

— Князь не отпустил?

— Гьер сам не захотел. Когда отец узнал, кого приобрел в качестве раба, отношение к Гьеру переменилось. Отец и раньше благосклонно относился к нему, а теперь всячески старался дать ему понять, что он не невольник, он — равный. Только что-то в нем уже сломалось… И не срослось до сих пор. Знаешь, Геос, у Гьера нет ни единой отметины на теле — ни татуировки раба, ни клейма. Но он не свободен. Его рабство — у него внутри. Не знаю, что с этим можно сделать.

Кира замолчала, и Геос тоже долго молчал.

— Да, сделать что-то с этим будет непросто, — произнес он наконец. — Скажи, Кира, а Гьер никогда не хотел отомстить за своего отца? Вы же наверняка говорили и об этом, раз ты столько о нем знаешь.

— А некому мстить, Геос.

— В каком смысле?

— Человек, занявший княжеский трон его отца, умер, когда Геосу было лет десять или двенадцать. После этого в тех землях на целый год развернулась гражданская война. Сейчас там у власти уже совсем другие люди.

— Тогда Гьера можно понять. А твой отец знает, что он маг?

— Да, он узнал это, только не сразу. Разрешал ему даже практиковаться… Хотя, нет, не так. Не разрешал: заставлял.

— Гьер не хотел?

— Не хотел.

— Почему?

— Я не знаю. Он не любит говорить об этом.

— А ты, как я посмотрю, не любишь спрашивать о том, о чем не любят говорить.

Кира пожала плечами.

— А зачем? Если человек хочет — сам расскажет.

— А ты случайно не хочешь? — лукаво спросил Геос.

— Что?

— Рассказать.

— Что рассказать?

— Почему ты из дома сбежала, например.

Кира фыркнула.

— А тебе-то какое до этого дело, Геос?

— Дела — никакого, — честно ответил Геос. — Я просто хочу знать. Это всегда было достаточной причиной.

Кира только покачала головой. Скрестив руки на груди, она прошлась по комнате, уселась на свободную кровать, уперлась спиной в теплую бревенчатую стену.

— Геос, как тебе объяснить… Я боюсь, ты не поймешь. Ты ведь не знаешь обычаи моих родных земель.

— Я знаю тебя. Так что попробуй.

— Ну, сам напросился… В общем, я единственная дочь своего отца, других детей у него нет и уже, похоже, не будет.

Геос задумался. Через какое-то время он сказал:

— Ты права. Я не понимаю.

Кира вздохнула.

— Да на самом деле такая проблема может возникнуть в любых землях, у любого правителя. Моя мать смогла родить моему отцу только меня. У нас по закону можно взять еще одну или даже две жены, если первая супруга не приносит нужного потомства и благосостояние мужчины позволяет. Мать приняла бы в дом еще одну женщину, она так воспитана, это же нормально. Но отец очень любит ее.

— Не хочет обижать?

— Думаю, не хочет предавать. Он не за нее так беспокоится — мать действительно смогла бы принять его решение, если бы он захотел жениться еще раз. Но он себе этого не простит, понимаешь?

— Все, кроме одного. Причем здесь ты?

— Геос, я княжна. Я наследница. По нашим законам женщина править не может. Но и муж ее править не будет — только ее сын. Если родится сын.

— Это все равно не объясняет, почему ты такая, какая есть.

Кира смутилась.

— Какая?

Геос улыбнулся в темноте.

— Наемница.

— Ах, ты об этом… Понимаешь, отец долго не мог смириться с тем, что его единственный ребенок — девочка. Он меня очень любит, я ни дня не сомневалась в этом. И все же… Лет до пятнадцати он воспитывал меня как мальчика. У меня, конечно, были платья, куклы, украшения. Всего этого было навалом. Только в платье на лошади не очень-то поскачешь, и с мечом или плетью управляться в нем вовсе неудобно — вот я и носила мужскую одежду. Играть было почти некогда: приходилось много учиться. А наряжаться было некуда. Если я и покидала замок, то с отцом на охоту. Или ехала в его личном сопровождении, когда он объезжал деревни.

— Но ты же не могла разыгрывать из себя мальчишку вечно!

— Вот именно. Когда я стала старше, отец стал замечать, что я все-таки девушка. Пару раз попытался выдать меня замуж, оба раза неудачно. Второй раз, кстати, закончился небольшой военной стычкой, но там отец сам виноват — вспылил. После этого он решил подыскать мне супруга в Равнинных землях, чтобы с хорошим происхождением, но без нашего гонора, а покамест отправил меня послушницей в храм — девушкам для воспитания полезно. Храм этот в Большеградье стоит. Только я так ни разу и не ступила на его порог. Я встретилась с одним парнем, наемником. Я сказала Келе, что это он научил меня обращаться с оружием, но это не правда. Я умела драться не хуже него. А вот меч у меня действительно от тех тренировок остался… Мы год прожили вместе, потом он ушел, и я ушла тоже. Бродила по дорогам, перебивалась случайными заработками. В какой-то момент я окончательно запуталась. Я не понимала, кто я, что и зачем делаю. Пыталась набраться смелости, чтобы вернуться домой. А сегодня увидела отца — и испугалась. Сама не понимаю, чего. Я ведь не знала, что меня ищут… Ну вот, пожалуй, и все. Ты это хотел знать?

— Почти.

— Что это значит?

Геос молчал.

— Что это значит, Геос?

Демон рывком поднялся с постели.

— Это значит, что княжнам-наемницам пора спать. А наследные принцы пойдут и попристают к городским магам с разными вопросами, — ответил он.

«Что-то я сегодня разболталась, — подумала Кира. — Совсем как Кела».

На следующее утро Геос, очевидно, задавший Джану свои вопросы и даже получивший на них ответы, выглядел более задумчивым, чем обычно. На вопросы Келы он отшучивался, Кире пообещал рассказать позже, когда он над этим хорошенько поразмыслит. Гьер вопросов, разумеется, не задавал.

Ранк и Коннор в Ленграде так и не появились. Но от Коннора пришло письмо. Однажды вечером, после ужина, когда все как раз обсуждали, чем заняться и Геос еще посетовал на то, что упыри так быстро закончились, в большое зеркало с внутренней стороны вежливо постучался молодой крон. Особая вышивка на его одежде говорила о том, что он посыльный, и не какой-нибудь, а самого правителя: нить была золотая. Джан вскочил от неожиданности, затем опомнился, сделал пасс, открывающий проход, — хотя крон и так мог войти, если разобраться, — и гость шагнул в комнату. Вручив Геосу запечатанный сургучом свиток, он поклонился всем присутствующим и снова скрылся в зеркале. Джан с шумом выдохнул.

— Геос, меня твои приключения до скорбного дома доведут когда-нибудь. Нельзя ж так пугать честных магов!

— Это письмо от Коннора, — не обращая внимания на его слова, сказал Геос. — Он хочет, чтобы мы отправились в Нейтральный круг. С пристани у Пустого моря нас заберет «Веснянка» — о, увижу старину Гэббла… Коннор и Ранк будут ждать нас там, в «Гремучем логе»… Кажется, мы наконец-то узнаем, что задумал мой папаша, — резюмировал он. — Джан, возрадуйся, мы наконец-то слезем с твоей шеи.

Маг грустно улыбнулся.

— Прости, что не предлагаю себя в спутники.

Геос отмахнулся.

— Все нормально! Я не последний раз у тебя в гостях. Да, трепещи: не последний!..

Тепло попрощавшись с Джаном, его семьей и Кати, спутники покинули гостеприимный дом на следующее утро. Они выехали из Ленграда той же дорогой, которая привела их сюда, через те же ворота. Только теперь их было четверо.