Дорога на юг

Глава 15

15

Жизнь в Сан-Диего, протекала мирно и спокойно. За прошедшее время, что я здесь находился, у меня даже появилась подружка. Видная девушка, как говорится в теле, приходящаяся сестрой владельца свалки, на которой я устроился для работы и жизни. Нравы здесь несколько отличаются от принятых скажем в Союзе, поэтому на это мало обращали внимания. Ну нравится девушке парень, что в этом такого? Как говорится, что естественно, то не безобразно. До тех пор, пока взаимоотношения не перейдут определенную черту, всего этого предпочитали не замечать. Да и встречались мы от силы раз в неделю, по обоюдному согласию.

Девушка появлялась в пятницу вечером, и по всему Джанк-ярду, тут же начинал разноситься умопомрачительный аромат жарящегося мяса на специях, идущий из недр моей автохижины. Приходилось бросать любую начатую работу, срочно приводить себя в порядок, и отправляться на дальний конец территории, где возле забора, под сенью жакаранды — дерева являющегося символом Сан-Диего, стоял мой пикап. Любое промедление тут же каралось отлучением от тела, для меня, и скандалом для Хуана, брата Дианы, и совладельца Джанк-ярда и еще неизвестно, что было страшнее.

К моему приходу стол был уже накрыт, и Диана, как радушная хозяйка встречала меня в дверях модуля. Мы тут же без лишних слов усаживались за стол, где на меня, тут же вываливался ворох новостей, произошедших в округе Чула-Виста. Так называлось место, где расположилась свалка семьи Кабреро.

Вообще-то Чула-Виста, на всех картах считалась отдельным городом не входящим в состав Сан-Диего, но так уж получилось, что хотя это и был отдельный городок, но как минимум с двух сторон, он был окружен пригородами Сан-Диего, и выступал неким тихим островком, посреди бушующего курортного города. В восточной стороне, город примыкал к предгорьям Лагуна, а на западе к заливу, давшему имя соседнему городу. Но в отличие от него, жить здесь было гораздо спокойнее, и главное дешевле чем там. Если в в обеих частях Сан-Диего селились местные нувориши, и толпами расхаживали туристы со всей страны, то здесь тебя ждали тихие затененные деревьями улочки, аккуратные домики, и приветливые люди, казалось знавшие тебя с самого детства и потому раскланивающиеся при встрече, как ближайшие родственники или добрые соседи.

Большую часть населения городка, составляли выходцы из Мексики, поэтому на его улицах, чаще можно было услышать испанско-мексиканскую речь, нежели английский говор. Впрочем, лично мне это нравилось именно по этой причине, помимо прочих причин, делающих мою жизнь тихой и размеренной.

После великолепного ужина, приготовленного нежными руками девушки, и внимательного выслушивания всех новостей, тщательно собранных со всей округи, встреча, развивалась по заранее согласованному сценарию. Как правило меня изгоняли из модуля, пока я, сидя на деревянной лавочке, за его пределами выкуривал сигарету, в нем все убиралось со стола, раздвигался диван, на который стелилось свежее белье, заранее приготовленное мною, и уложенное отдельно. Окна занавешивались плотными шторами, гасился свет, и девушка, приняв душ, располагалась в постели, поджидая меня. Закрыв за собою входную дверь, я тут же разоблачался, и нырял в постель. Все что происходило далее касалось только нас двоих, поэтому, если кто-то ждет описания происходящего, то будет сильно разочарован. Впрочем — это сугубо его проблемы.

Но последующие два-три часа были посвящены именно любви в самом утонченном понимании этого термина. После чего, Диана вскакивала с постели и убегала в душ. Пока я усаживаясь на крылечке выкуривал очередную сигарету, девушка успевала привести себя в порядок, перестелить измятые простыни, и занять свое законное место. Следом за нею душевую кабину посещал я, хорошо, что пикап, на время стоянки был подключён к местному водопроводу. После чего мы засыпали в объятиях друг друга.

Утром, девушка, поднявшись раньше меня, разогревала остатки от вчерашнего пиршества, или же что-то готовила, на скорую руку, затем будила меня, накрывала на стол, досказывала то, что не успела рассказать мне вечером, и подхватив со стола приготовленную еще с вечера пятидесятидолларовую банкноту, чмокала меня в щеку, и исчезала с моих глаз, сказав на прощание, что ей очень хорошо со мною, и, если у меня появится желание могу звонить в любое время.

Никаких долгосрочных обязательств, между нами не было. Точнее сказать, однажды по моей инициативе произошел некий разговор, касающийся возможного будущего, но мне сразу же дали понять, что я в её в планах не значился.

— Понимаешь, Валери, ты хороший парень, не жадный, аккуратный, не болтливый как некоторые. С тобой интересно проводить время, и в общем-то меня все устраивает. Но именно в плане случайных встреч, и ни к чему не обязанного знакомства. — Произнесла Диана.

— Сейчас, я живу в родительском доме. Меня оттуда никто не гонит, но после моего замужества, этот дом перейдет во владение к Хуану. Разумеется, после смерти родителей, да продлит всевышний их годы, я же после того как стану замужней дамой переселюсь в дом моего будущего супруга. Именно в дом, а не в трейлер, и уж тем более не пикап, в котором живешь ты. Мне нужен собственный дом, где можно будет строить настоящую семью, растить детей, чтобы там было просторно и хорошо. Ты хороший парень, и в другой раз, я может быть и согласилась на развитие отношений с тобой. Но видя, как ты живешь, мне такое развитие не слишком интересно. Поэтому не обижайся, и давай оставим все как есть сейчас. Меня пока все это устраивает. И если будут какие-то изменения, ты узнаешь об этом первым.

Вообще-то Диана мне нравилась. Не скажу, что настолько чтобы идти к созданию с ней более тесной ячейки общества, но в общем-то меня все устраивало в наших отношениях. Тем более, что молодой организм требовал иногда эмоциональной разгрузки, и такие отношения меня устраивали как нельзя лучше. Вообще-то, я подумывал о том, чтобы перед отправкой в дорогу, предложить Диане, составить мне компанию, но вот согласится ли она на это, было под большим вопросом. Впрочем, торопить события не стоило, и потому, разговор об этом я просто не заводил.

К середине лета 1980 года, на мое имя пришло письмо из «Службы гражданства и Иммиграции». Вначале я даже несколько растерялся, узнав содержимое послания, хотя несомненно оно очень обрадовало меня. Новость, оказалась действительно очень приятной, причем настолько, что я едва сдержал себя от радости, не пустившись в пляс. Как оказалось, все дело в найденном когда-то самородке. Раньше, еще когда я находился в Джуно, мне говорили о том, что отцы города Нома, хотят присвоить мне звание почетного гражданина города Ном. Тогда, отцам города было отказано в этом из-за того, что я только что получил Грин-карту, и до получения полного гражданства, подобное звание присвоить невозможно. По сути это звание, даже в масштабе страны, то есть «Почетный гражданин США» не дает никаких льгот, кроме гражданства США, при этом не требуя сбора никаких документов. Почетный гражданин города, не дает и этого, разве что, добавляет гордости самому городу, что мол у нас имеется собственный Почетный Гражданин, который оказал городу неоценимую услугу и его за это наградили этим званием. Ну может быть, если я когда-нибудь соберусь там появиться, то в честь моего приезда устроят торжественное собрание старателей. И то навряд ли. Тем более, что отправляться туда я не собирался.

Но отцы города, похоже на этом не успокоились и в итоге получилось так, что если до полного гражданства невозможно присвоить почетное звание, то вполне, как оказалось, можно получить это гражданство несколько раньше, особенно если эту находку внести в список неоценимых услуг оказанных, пусть не стране, но хотя бы штату. Ну может не именно под такой формулировкой, но тем не менее, вполне даже допускается. Недаром, же даже у нас есть пословица, говорящая о том, что: «Закон, что дышло, куда свернешь, на то и вышло». Одним словом, прошение в сенат было подано, взвешено, оценено и вынесено положительное решение. Правда получилось это не сразу, прошло больше года, но зато яркий пример налицо. Подумаешь, дали гражданство какому-то старателю, вроде и мелочь, исходя из того, что гражданство дали обычному работяге в моем лице, а вот услугу оказали руководству города или штата, а это уже совсем иной уровень.

Одним словом, меня в срочном порядке вызывали в «Службу Гражданства и Иммиграции США», чтобы заменить Грин-карту, на полное гражданство. По сути полное гражданство добавляет к уже имеющимся «привилегиям» только право избирать и быть избранным. Всем остальным, я и так уже имею право пользоваться в полном объеме. Да еще мне полагается паспорт гражданина США и возможность путешествия практически по всему миру. Из двухсот двенадцати имеющихся на данный момент стран, больше ста пятидесяти открываются гражданину США, без предварительного запроса. Если где-то и требуется виза, или разрешение на временное пребывание, то в большинстве случаев этот вопрос решается прямо на месте.

И я срочно бросился собирать нужные документы, которые требовались для оформления гражданства. Как оказалось, это еще далеко не все. Оформление прошло достаточно быстро, как я понял, все разрешения и согласования на самом высоком уровне уже состоялись. Фактически от меня требовали сбора документов, для отчетности, личное присутствие, и пара дней для завершения дела. А сразу после получения паспорта, состоялся интересный разговор и руководством. Как оказалось, следующим моим шагом, мне предстоит поездка в Джуно, где меня в торжественной обстановке вознаградят титулом, или званием: «Почетного гражданина города Ном».

— Здесь. — управляющий службы, дал хороший совет. — Было бы неплохо пожертвовать на нужды города, некую сумму, скажем от десяти до пятнадцати тысяч долларов. Не думаю, что данная сумма вас стеснит, но зато, вы тем самым выразите благодарность и жителям этого города, и его руководству. Все же согласитесь, получение полного гражданства на три года раньше положенного срока, того стоит. К тому же это выгодно и вам, потому что эти деньги, спишутся на благотворительность, следовательно, и сумма налогов, будет ниже. Поверьте, в этой стране все так и делается.

— Блин! — Подумалось мне, да в свете последних событий, и особенно получения вожделенного паспорта, я готов отдать даже половину стоимости самородка, только из-за того, что не нужно ждать целых пять лет, а можно будет отправиться сразу, куда угодно.

Я полетел в Джуно, где мне в торжественной обстановке вручили памятную медаль «Почетного гражданина города Ном» и сертификат подтверждающий это звание. После чего я, сказав с трибуны слова благодарности, вручил отцам города символический чек на сумму в пятнадцать тысяч долларов, на развитие городской инфраструктуры и помощи старателям. Отпечатанный на большом листе ватмана, приклеенного на кусок фанеры. А на деле вручив ту же сумму, долларами образца 1940 годов. Впрочем, до этого никому не было дела. Наличные были приняты с еще большей радостью, чем возможный чек. На этом все и закончилось. И уже на следующий день, я вернулся обратно в Сан-Диего, и начал готовиться к отъезду, бесконечно радуясь тому, что успеваю и на рудник в Перу, и вообще куда угодно.

В один из дней, выскочив из очередного магазина, решил завалить в местное кафе, чтобы перекусить, выпить стаканчик холодного пива, возможно съесть мороженное, в общем слегка отдохнуть от бесконечной беготни. Дел, откуда ни возьмись появилось чересчур много, и я едва успевал расправляться с одними, как появлялись новые. В самый разгар дня, столики кафе оказались занятыми. Подсаживаться к кому-то без разрешения, здесь считалось верхом наглости, и потому я уже собрался было поискать что-то другое, как официант, сказал, что смог получить это разрешение у одного парня, который находился здесь уже достаточно давно.

Парень был примерно моего возраста, и судя по его улыбающейся физиономии, занимался тем, что накачивался пивом. Честно говоря, подобное соседство не очень мне понравилось, но тут парень произнес.

— Садись бро. Сейчас допью эту кружку и свалю в закат. Просто я сегодня оказался наконец на свободе, а там где я отдыхал последние два года, не очень-то приветствуется употребление спиртного. Вот и дорвался, до пива. Не поверишь, все это время, только и мечтал о том, чтобы занять именно этот столик и оторваться по полной.

Речь парня показалось мне вполне приличной без какой-либо агрессии, в общем я присел за столик заказал себе тоже что и у него, и переспросил.

— Именно за этот столик?

— Точно! Видишь вон то двадцати трёхэтажное заведение? — Парень сжал руку в кулак и оттопыренным большим пальцем ткнул себе за спину указав на Столичный исправительный центр в Сан-Диего. Двухместный номер на семнадцатом этаже, с узким, шириной в ладонь и высоким, от пола, до самого потолка окном, через которое был виден именно этот столик, принадлежал вашему покорному слуге. Собираясь отбыть легкое шестимесячное наказание, за нарушение паспортного режима, я в итоге провел там почти два года, только потому, что кому-то вздумалось покопаться в чужом грязном белье, и он сумел доказать, что «Международное Общество по Защите Пингвинов» к которому я имел кое-какое отношение, мошенническая организация. Которая защищает пингвинов от белых медведей, которых никогда не водилось в Антарктиде. Можно подумать у бедных пингвинов, нет никаких других врагов. Но все, когда-нибудь заканчивается и сегодня я наконец вышел на свободу.

Честно говоря, я, когда еще в Номе увидел тот плакат, где Умка пожирает пингвина, то хохотал как проклятый, не в силах остановиться честное слово, такое мог выдумать только русский, и только здесь в США. Хотя, судя по акценту, сидящего напротив меня парня, русским его назвать было на мой взгляд сложно. Впрочем, это чисто мое мнение. Между тем парень, глотнув еще пива продолжил.

— Правда пришлось платить за постой начальнику тюрьмы, но поверь оно этого стоило.

— Платить за постой? Зачем?

— А тут такие законы. Это заведение предназначено для отбытия легких наказаний сроком до одного года. И когда, к моему сроку добавили еще два года, меня собирались отправить в другое заведение, с худшими удобствами. Пришлось договариваться за то, чтобы место осталось за мною. Поверь пять сотен баксов в месяц, за то, что ты спокойно засыпаешь вечером, и просыпаешься утром стоят того. Все-таки двухместный номер со свободным выходом куда лучше, чем общая тюрьма на сотню рыл не зависимо от цвета рожи. — Парень на мгновение замолчал пристально вгляделся в меня и вдруг произнес. — Слушай, что-то мне твоя физиономия кого-то напоминает. Повернись-ка в профиль.

— Может мне еще оголиться и зад тебе показать. — Не выдержал я наглости.

Вдруг парень перешел на чисто русский язык и вполголоса пробормотал.

— Точно! Вылитый я сам, и родинка на правой щеке, которая вечно мешала мне бриться. Если бы я находился сейчас, где-нибудь в Ташкенте, точно бы подумал, что меня или глючит, или кто-то решил посмеяться свел меня с моим двойником. Но здесь в Америке⁈ Точно моя рожа, уж ее-то я ни с кем не спутаю.

Первые слова этого парня меня слегка удивили, хотя бы тем, что произнесены были на русском языке, которого, как наверняка думал парень, я не знал. А вот последние заставили меня задуматься. Мне вдруг показалось, что парень намекает на то, что мое тело, в котором я сейчас нахожусь должно было бы принадлежать именно ему. Хотя может тому виной пиво, которым парень накачивается здесь уже довольно долго на зависть тем, кто сейчас наблюдает за ним из того узкого окна на семнадцатом этаже. Я невольно даже поднял голову, взглянув на здание Исправительного центра. И в этот момент прозвучало следующее утверждение, а следом за ним и вопрос, который моментально расставил все точки на Ё.

— Нет, это точно копия Сереги Понамарева, я просто уверен в этом!

И тут же последовал вопрос уже на английском.

— Слушай, бро. А тебе не встречалось в твоей жизни имя Сергей Понамарев?

Честно говоря, я уже готов был рассмеяться, но первым делом воскликнул я на том же русском, и с огромным удовольствием наблюдал над впавшим в ступор собеседником, который так и не успев донести кружку с пивом до рта, вдруг застыл на половине пути.

— Ты бы еще Мишаню — Михаила Иосифовича Кегельмана, вспомнил!

Все это меня настолько рассмешило, что я просто расхохотался. Мой смех оказался настолько заразительным, что вскоре к нему присоединился и мой собеседник, и вскоре, мы уже хохотали вдвоем, вспоминая некоторые моменты из жизни, и еще больше заливаясь смехом.

— Я просто офигеваю! — говорил я сквозь смех. — Попасть в далекий Узбекистан, пересечь своим ходом весь Советский Союз, от Ташкента, до Чукотки, переплыть Берингов пролив, высадившись на Аляске, доехать на автомобиле до Нью-Йорка, а затем Сан-Диего, только для того, чтобы перед самым отъездом в Латинскую Америку встретить человека, за кем я был послан вдогонку!

— Ну догнал ты меня и что теперь?

— А ничего. Даже если ты вдруг расскажешь мне где лежит эта злополучная флешка, ради которой меня послали вслед за тобой, ничего не изменится. Да я помню номер того телефона. Но дело в том, что Мишаня, во-первых, был младше меня. То есть сейчас ему, наверное, лет десять, или чуть больше. Да и честно говоря, вряд ли в Союзе у кого-то из людей есть спутниковый телефон. Разве, что у высшего руководства страны. Так что если с ним и будет возможность связаться по этому номеру, то не раньше того момента, когда он его приобретет. А к тому времени, кто знает, что произойдёт.

— Да ты подумай, ну позвонил ты ему, что он тебе скажет? Пошлет далеко и надолго. Звонить есть смысл только тогда, когда он окажется уже в убежище, и я уже отправлюсь в этот чертов районный городок, оказавшись в семье потомственных алкоголиков, вместо того чтобы попасть в собственную семью. Так что тебе повезло больше, ты хоть узнал, какие пирожки печет моя мама.

— Ну узнал. — хмуро произнес я, оборвав смех.

— Почему?

— Родители Сергея Понамарева погибли в горах Чимгана, за девять лет до моего там появления.

— Стоп! Как погибли?

— А вот так. Лично я этого не помню, почему-то в моей памяти это не сохранилось. Но вроде бы они отдыхали на лыжном курорте, и попали под лавину.

— Как же так? Ведь все было совсем иначе! Под лавину тогда попал Бахтияр Илясов. Заместитель директора магазина «Украина» то есть, моего отца.

— Собственно с этого все и началось.

— Что?

— Сергей Понамарев, залез в квартиру Илясова, которому отошла квартира и машина родителей Сереги Понамарева. А самого Сергея, отправили в приют.

— Зачем?

— Ну это произошло еще до моего вселения в то тело. Получается так, что он залез в квартиру, объявив это своей местью, похитив при этом золотые украшения судя по моей памяти принадлежащие его матери, ну и вдобавок сорок тысяч рублей денег. Похоже директор «Украины» не сидел сложа руки, довольствуясь зряплатой руководителя.

— Так подожди. Получается у тебя на руках сейчас находятся драгоценности, которые когда-то принадлежали моим родителям?

— Увы нет. Большую часть их пришлось отдать одному пронырливому бухгалтеру, который взамен предоставил мне документа на имя Валерия Баранова, погибшего в аварии. Меня же в момент вселения в тушку Сергея Понамарева везли в столыпинском вагоне, в Биробиджан, в детскую колонию, и я сбежал с этапа. В итоге оказался без документов. Но деньги и драгоценности удалось сохранить, и потому большая часть, точнее цепочка с кулоном и колье, пришлось отдать Шлюхину, за документы.

— Шлюхину?

— Мы так звали этого бухгалтера в приюте, уж очень фамилия была похожа Шлюкман.

— А перстень. Небольшой перстень из соломенного золота с головой хищной птицы украшенный мелкими обработанными алмазиками по ободку, изумрудами и рубинами? — с некоторым придыханием в голосе описал перстень мой собеседник.

— Перстень сохранился. — ответил я.

— Продай! Я не прошу отдать, понимаю, что сейчас это принадлежит тебе по праву. Но готов отдать тебе две, даже три цены, только из-за того, что этот перстень считается родовым и принадлежал моей матери, когда-то носившей фамилию Коршунова.

Я на мгновение задумался. В конце концов перстень мне действительно был не особенно нужен, да и в памяти не сохранилось никаких воспоминаний, связанных с ним. Поэтому готов был отдать его парню. Тем более, что он так хорошо описал его. То есть он не однажды видел его ранее. И уж тем более, что с этим перстнем связана память о матери. Поэтому сразу же дал на это согласие.

На этом наш разговор, почти завершился. Парень представившийся мне как Роберт Шнайдер, побежал куда-то по своим делам, я же отправился в банк, чтобы забрать из сейфа перстень, который собирался передать ему. Встретиться мы должны были на следующий день, здесь же в кафе.