Мадам завела меня в кабинет с большими окнами, через которые проникал тусклый дневной свет: небо заволокло серыми тучами с самого утра, и дождь не переставал ни на минуту. Портниха окинула меня оценивающим взглядом, жестом указала, где встать, и принялась порхать надо мной с мерной лентой. Она поднимала и опускала мои руки, измеряла запястья, шею, талию, грудь и бедра. Потом передо мной разложили отрезки тканей и кружева, ожидая, что я выберу. Но я даже смотреть на эти оттенки белого не могла. Зачем? Какая разница? Я все равно убегу, а если не получится… Какая разница, в каком оттенке белого и с каким кружевом по подолу закончится моя жизнь?
— Элионор, почему ты так безучастна? — воскликнула мадам директриса. — Ты выходишь замуж за достойного человека!
Я взглянула на директрису, не понимая, как она может так говорить, она же видела его своими глазами! Видимо, на моем лице было достаточно удивления, потому что она осеклась.
— Даже если между вами не получится союза со взаимной симпатией, всегда можно найти кого-то на стороне, — продолжила она.
— О, да, — поддержала портниха. — Несомненно. За самыми откровенными платьями ко мне всегда обращаются именно замужние дамы! Поднимите руку, дорогая.
Я слушала их диалог о том, как это прекрасно — изменять, как много для этого есть уловок и как легко в браке с нелюбимым, и понимала, что эти так называемые прелести замужней жизни никогда не будут мне доступны. Потому что все, что мне будет доступно в замужней жизни, — это овдоветь в ближайшие месяцы, вряд ли годы, а потом перейти в полное и безоговорочное распоряжение Портера-младшего. Нет, я просто обязана сбежать в следующее воскресенье!
— В следующее воскресенье, конечно. Правильно, Элионор? — голос мадам директрисы просочился между мыслями о побеге. Я вздрогнула.
Мадам сложила руки на груди и нахмурилась. Она явно ждала ответа.
— Что? — прошептала я.
— Примерка в следующее воскресенье, Элионор! В семь вечера. Не опоздай! — прошипела мадам.
— Да, конечно, — промямлила я. В семь вечера я должна быть с котомкой наперевес у дальних ворот, чтобы сесть в карету, которая увезет меня отсюда.
— Какая ты рассеянная, Элионор!
— Простите, мадам, — пробормотала я.
— Можешь идти, — махнула она рукой и завела разговор с портнихой.
А я побрела в комнату в агонии переживаний. Что же делать? Сказаться больной? Где найти прикрытие?
Я на автомате зашла в комнату, размышляя, что ответить Виоле, но тут увидела Изабеллу. Она сидела на моей кровати, держа в руках письма. Она прочитала!
— Ты собралась бежать? — тихо спросила она.
— Мм… Нет, — усмехнулась я. — Мы с Виолой просто дурачимся.
— Не похоже, Элионор! — настаивала соседка.
Я не знала, что делать.
— Изабелла, пожалуйста, не говори никому! — Я закусила губу, понимая, что сейчас расплачусь. — Пожалуйста…
Моя соседка вскочила с кровати и подошла ближе.
— Я и не планировала, что ты! Я же видела этого Портера, я не пожелала бы никому такого мужа. А поведение его сына и вовсе неприемлемо, и никто не заслуживает такой судьбы…
Я наблюдала, как она ходила по комнате взад и вперед, словно что-то обдумывала. Я не могла поверить, что эта холодная, гордая девушка сейчас сочувствовала мне и была на моей стороне, тогда как Ви…
— Какой у тебя план? — спросила соседка.
Я вздохнула и рассказала все. Изабелла задумчиво кивала. Потом помолчала, снова походила по комнате.
— Ты уверена в Виоле и ее человеке?
Я снова вздохнула. Хотела бы я ответить «да», но сердце было не на месте. Я все равно кивнула, и Изабелла улыбнулась. Она сжала мою ладонь. И на сердце стало легче, ведь теперь у меня появился союзник в этой борьбе.