Дон Алехандро и Тайное Убежище

Глава 2

Вывалились из портала мы немного не там, где я планировал. Но Шарик сказал, что это неважно, важно, что в стену не вмуровались и не располовинились по дороге. Потому что перенастройка чужого портального артефакта — штука довольно опасная. Иной раз летальная.

— А сказать это до использования артефакта? — поинтересовался я, прикидывая, за что драть ками за неимением ушей. Раньше я даже не знал, насколько это многофункциональная часть тела, а теперь временами жалел, что создатель ками лишил их замечательных длинных ушей по образцу кроликов. Вот в таких вот критических случаях. — Я же всех подверг опасности?

— Не выдумывай. В приличных портальных артефактах стоят ограничители на выход в опасные места. — Шарик вальяжно махнул лапой. — Так что в стену вы бы вышли только в случае, если бы мы тронули этот блок. И вообще, Оливарес шел последним, если что — из стены бы вытолкнул того, кто перед ним.

— А мне ты говорил, что это потому, что артефакт на него настроен.

— И это тоже. Я прикинул: артефакт старый, перенастраивался уже несколько раз, выйти из строя может в любой момент. А так страховка в виде Оливареса, который является самым малоценным членом нашей команды, но массы которого бы хватило в случае чего вытолкнуть остальных. И вообще, не о том ты думаешь. Мы уже привлекаем внимание.

Это было правдой: такие донны, как Оливарес, привлекают внимание всегда и везде. Потому что сумасшествие, если оно не агрессивной формы, имеет некую притягательность для наблюдения.

— Здесь должен быть постоялый двор. — Я сверился с картой. — Нам нужно сейчас пройти вперед и повернуть направо.

— Зачем нам постоялый двор? — прошипел Оливаорес. — Нам нужен порталист.

— Пока мы его найдем, нас разглядят до самых мелких деталей и запомнят. Кроме того, нам нужно закупить продуктов. А мне — добраться до обители.

— Кто бы вас туда пустил? — буркнул Оливарес.

— В смысле?

— В смысле вы правы: нам надо снять комнату и поговорить.

Оливарес засеменил в указанном направлении. Впрочем, он наверняка и без нас знал, где здесь постоялый двор — очень уж уверенно двигался, так что мы пристроились за ним. И правильно сделали: вывел он нас точнешенько к постоялому двору, который назывался просто и незамысловато «У Священной Обители».

Оливарес уверенно подошел к стойке, но на этом его запал закончился, и проклятийник повернулся к нам, всем своим видом выражая недовольство.

— Нам нужна комната для благородной донны, — выступил вперед я.

— Одна?

— Одна и ненадолго. Мы рассчитываем сегодня же продолжить путь, который прервался в результате нападения бандитов, — пояснил я.

— Бандиты — это плохо, — философски заметил хозяин постоялого двора и открыл толстенную засаленную книгу. — Итак, комната нужна донне?..

— Доннерветтер, — не задумываясь выпалил я.

Оливарес разразился возмущенным кашлем, украдкой показывая мне кулак, причем складывал он его таким хитрым образом, что это было даже похоже на угрозу проклясть.

— Из Белевиана, поди? — меланхолично уточнил мужик. — Только там такие ду… странные фамилии.

— Как есть из Белевиана, — подтвердил я.

Мужик пошкрябал в книге карандашом столь неразборчиво, что я бы не удивился, узнав, что он одновременно выполняет как требование короны об обязательной регистрации, так и стремление постояльцев остаться анонимными. Не иначе как за последнее он и содрал с нас сумму почти как за проживание в королевском номере. Торговаться я не стал, обменял деньги на ключ, и мы всей толпой отправились в номер.

Кровать там была огромная, при желании мы там могли разместиться все, но желание такое возникло только у Оливареса, который сразу на нее плюхнулся, содрал с головы шаль и срывающимся голосом сказал:

— Чтобы я еще раз доверился Карраскилье! С-сволочь.

— Нужно составить список покупок, — предложил я демонстративно не обращая внимание на страдания проклятийника. — Потом дамы останутся тут, а мы с Серхио пойдем по делам.

— В обитель? — повернул голову ко мне Оливарес. — Не пустят. Идите сразу к порталисту, я знаю подходящего: и берет недорого и неболтлив.

— Что значит не пустят? Перед Всевышним все равны.

— Максимум в Собор при Обители попадешь. Тебе же не туда?

— В трапезную, — признал я.

— Не пройдешь даже под чарами. Попытаешься — заметят и сдадут страже. Ты не гляди, что там монахи, на страже стоят чародеи не из последних.

Оливарес лежал и блаженно улыбался. То ли от того, что наконец смог дать отдых своим старым костям, то ли от того, что выдалась возможность сказать гадость.

— Тогда как мне туда попасть, дон Уго?

— А никак, — радостно ответил он.

— Вариант никак меня не устраивает. Мы отсюда не уедем, пока я не попаду в трапезную, так что думайте, дон Уго.

Но первым додумался не он.

— За благословением, — предложила Исабель.

— Отличная идея, — проворчал Оливарес, — по полдорана с человека и принимают только группами.

— От двух человек.

— И сидеть там несколько часов.

— Зато как раз в трапезной. Потому что в благословение входит и еда Обители.

— То есть вы считаете, донна Болуарте, что мы можем пару часов просидеть в Обители, потом пару часов покупать нужные вещи, потом пару часов искать порталиста? — вызверился Оливарес, не иначе как потому, что такая замечательная идея пришла в голову не ему. — После всего этого о нас будет знать каждая собака. Мы даже услугами найденного порталиста не успеем воспользоваться.

— Необязательно одним и тем же идти и в обитель, и за покупками — парировала Исабель. — В Обитель пойдут дон Контрерас и Серхио, мы же с Хосефой пока сделаем закупки.

— Не дело это благородной донне таскать тяжести, — возмутилась Хосефа. — Для этого Серхио как раз подойдет больше, чем для похода в Обитель, куда с доном Контрерасом пойдете вы. И не спорьте, донна, так будет правильно. То, что нужно лично вам, куплю я. Вы мне только на ушко шепните, что именно брать.

В принципе в этом предложении меня устраивало почти все, кроме необходимости оставить в Обители целый доран. Но если Оливарес уверен, что тайно я туда не пройду, то…

— Шарик, насколько оправдано мнение Оливареса в том, что я не смогу попасть в трапезную тайно?

Он задумчиво поскреб лапкой за ухом.

— Был бы ты один, я бы посоветовал рискнуть. А так в случае неудачи загребут если не всех, то большую часть. Риск в этом случае неоправдан, — наконец решил он. — Если уж ты решил залезть в тайны церкви, то доран можешь считать платой за них. Прикупишь, так сказать, по дешевке самые отборные. А цепь с ключом потом и продать можно. Церковный артефакт, дорогой…

Если уж даже авантюрист Шарик считает, что риск того не стоит, придется прислушаться к мнению Оливареса, который выбрал себе самую сложную часть задания: отоспаться в комнате постоялого двора. Мы еще составляли список нужного, а с кровати уже раздавался негромкий, но уверенный храп. Хорошо хоть адрес порталиста успел сказать.

Вот так и подумаешь, насколько безопасно бросать свои вещи на этого храпуна. Деньги-то точно тут не останутся: часть будет у меня, часть — у Серхио. Медальон я тоже вытащил из мешка и надел так, чтобы никто не видел, заправив под рубашку. Цепь мне показалась толстоватой, а сам медальон неприятно холодил кожу где-то в районе пупка. Странно, у падре Хавьера он казался расположенным куда выше. Или дело в том, что у падре медальон лежал на животе, а у меня болтается?

— Дона Оливареса закрываем? — уточнил Серхио.

— Думаешь, он сбежит? — всполошилась Хосефа. — Тогда не надо оставлять вещи, а то останемся без них.

— Вряд ли донна Доннерветтер куда-то намылится, — заметил я. — Ей сейчас везде опасно, кроме как рядом с нами.

— А почему Доннерветтер? — спросила Исабель.

— Сказал первое, что в голову пришло, донна Болуарте. Мы же это не обговорили.

— Зато нам нужно обговорить сейчас, что мы обращаемся друг к другу только по имени, иначе нас могут очень быстро найти.

— Без проблем, Исабель.

— Еще бы вашего ками здесь оставить…

— Охранять дона Уго? — удивился я.

— Нет, разумеется, просто он очень приметный. Такой умный, пушистый и красивый…

Не знаю, специально ли Исабель польстила Шарику, но тот оценил, проникся и почти промурлыкал:

— Ладно, пострадаю с вашим храпуном. Но не больше пары часов, и за компенсацию в виде чего-нибудь вкусного. В конце концов, в Обитель вы и без меня можете сходить. Там ничего особо сложного не будет: просто прижимаешь медальон к нужному камню.

— А если не сработает?

— Если не сработает, тогда нужно знание определенных слов, без них никак. И от моего присутствия ничего не изменится. Ты, главное на свою самку не слишком отвлекайся, хотя, конечно, обстановка Обители к размножению не располагает…

— У тебя мысли в другую сторону хоть иногда направляются?

— Нет, конечно, — возмутился он. — Я всегда думаю о главном. А главное что? Оставить после себя потомков.

После этого я окончательно решил, что пребывание Шарика на постоялом дворе пойдет всем на пользу: и за Оливаресом присмотрит, и мне не будет под руку шептать всякую ерунду. Но Хосефу попросил выбрать ками вяленого мяса в качестве вознаграждения.

На всякий случай при уходе хозяину постоялого двора я сообщил, что донна, оставшаяся в комнате, не любит, когда ей мешают отдыхать и очень нервно на это реагирует, так что если они не хотят локально апокалипсиса в отдельно взятом постоялом дворе, то лучше донну не трогать. А потом обрисовал, что может сделать разозлившийся Оливарес. И кажется, перестарался с устрашением.

— Да мы ненадолго, — успокоила взбледнувшего мужика Хосефа. — Буквально на часик и назад.

— Лучше бы вам тогда всем не уходить.

— Так не успеем нужное сделать, она еще шибче разозлится, — вздохнула служанка. — Как в прошлый раз. А так мы быстренько вернемся, донна даже не проснется.

Пока она общалась с хозяином постоялого двора, я потащил Исабель на выход: если уж будут кого задерживать, чтобы утихомирить донну Доннерветтер, то не нас. Нам нужно в храм, расположенный совсем рядом.

— Алехандро, говорить буду я, — предупредила Исабель. — А то скажете что-то не то — и получим проблемы.

— Молчу, прекрасная донна. Уверен, что в делах церкви вы разбираетесь куда лучше меня.

В храме Исабель подошла к ближайшему лицу в рясе и мило защебетала, что нам нужно Благословение Всевышнего на исполнение Замысла. Да-да так и сказала, что я слово Замысел услышал с большой буквы, а монах — с больших денег. Потому что он сразу начал говорить, что Благословения на сегодня почти исчерпаны и он не уверен, что Глава сможет направить Благодать и на нас. Его уверенность обошлась нам в дополнительную плейту, и нас действительно проводили в трапезную, которая, к сожалению, оказалась не пустой: там уже сидела нервничающая парочка.