Дон Алехандро и Тайное Убежище

Глава 9

Отца Исабель я решил вытаскивать сразу же, как наберется энергия. Потому что жить в замкнутом пространстве с такой кучей народа в одном месте — то еще испытание. Даже на кухне время от времени вспыхивали скандалы. И если бы на тему, что приготовить на завтрак, так нет — кого больше любит Шарик. Спросили бы меня, я бы им сразу ответил: Шарик больше любит того, кто его кормит вкуснее и обильнее. Сам же ками от скандала самоустранился, умудрившись спрятаться в не таком большом убежище так, что найти его было не самой легкой задачей.

Но я его и не искал, только позвал, когда решил, что энергии хватит на открытие портала и на поддержание его в течение минуты.

— Шарик, иди сюда, будем пытаться открыть портал к герцогу.

— Ты не торопишься? Его наверняка в камере держат с защитой от чар — проворчал ками, и не думая ко мне подходить. — Там дополнительная энергия нужна, чтобы пробить.

— На крайняк из меня потащишь напрямую, — предложил я. — Предчувствие у меня нехорошее. Так что поторопиться стоит.

— Ну если предчувствие, тогда пора, — согласился ками. — Тогда я сразу из тебя потяну, чтобы запас энергии оставался. Это неприятно, даже болезненно, зато даст нам фору. А еще что-то чувствуешь? Кто нужен?

— Исабель — само собой, без нее не настроиться, — задумался я. — Еще почему-то хочется позвать Серхио и Оливареса.

— Хочется — зови. Если нехорошее предчувствие, то силовая поддержка может понадобиться, — заявил ками. — И пару заготовленных проклятий от Оливареса не помешают.

Предложение Шарика было не лишено смысла, поэтому я собрал всю кампанию в кабинете-лаборатории и каждого озадачил. Оливареса предупредил отдельно, что проклятие нужно такое, которое сработает в экранированном от чар помещении. Проклятийник заметил, что это не проблема вовсе, если создать и напитать проклятие вне этой зоны, и предупредил, что ему нужно минут десять, если я разрешу воспользоваться алхимией из кабинета. Разрешение я дал, после чего проклятийник зашуршал по полкам, набирая ингредиенты, а потом с выражением неземного счастья принялся что-то вырисовывать.

Исабель понаблюдала за ним, а потом шепотом поинтересовалась у меня, не пострадает ли ее отец от столь увлеченного спасателя. Нет, в компетенции Оливареса она не сомневалась, только в том, что он сможет точно определить кто свой, а кто чужой. Но я ее уверил, что Оливарес хоть и стар, но из мозгов не выжил. Не могу сказать, что Исабель этим удалось успокоить — посматривала на Оливареса она все также озабоченно, а потом попыталась намекнуть, что в спасательной команде столь дряхлые участники не нужны.

— Скажи ей о предчувствии, а то не успокоится, — проворчал ками.

Я последовал его совету, и самое удивительно — он помог.

— Наверное, Благословение работает, — задумчиво сказала Исабель. — У меня этого нет, только чувство, что отца надо вытаскивать как можно скорее. Но дон Оливарес со мной и не связан.

— Ты что-то понял? — уточнил я у Шарика.

— А что тут понимать? С Серхио ты связан клятвой служения с его стороны, с Оливаресом — ученической, поэтому чувствуешь их как свой актив, — пояснил ками. — А она ни с кем, кроме тебя, тут не связана. Значит, Благословение ей указать не может, кто полезен.

Оливарес закончил с проклятиями быстро. Не знаю, сколько он их заготовил, но со стороны казалось, что в руках у него комок шевелящейся тьмы. Надеюсь, он не здесь сработает. Внутри что-то зудело, усиливаясь с каждым мгновением. Похоже, нужно не просто торопиться, а очень.

— Все готовы? — спросил я, давая каждому возможность доложить, если что не так. Поскольку все ограничились короткими кивками, я продолжил: — Начинаем. Исабель, мне нужно взять вас за плечи, а вам — настроиться на вашего отца, чтобы через вас я смог открыть портал к нему.

Она сцепила руки и закрыла глаза, и я счел это и за согласие, и за начало настройки. Держать ее за плечи оказалось столь приятно, что я поначалу даже выпал из делового настроя, опомнился, только когда Шарик нетерпеливо стукнул меня по плечу. После того как пошла настройка из головы разом вылетели все посторонние мысли, потому что хоть ками и предупредил, что будет тянуть энергию для настройки напрямую из меня и что это будет больно, но забыл упомянуть о том, что это будет очень больно. Настолько больно, что я еле удерживался от того, чтобы не заорать.

Закончилось все разом, и перед нами оказалось окошко портала, ведущего прямиком в камеру герцога Болуарте. Несмотря на то что камера должна была быть одиночной, в ней наблюдалось активная деятельность. Двое пытались придушить третьего, чему тот сопротивлялся изо всех сил, надо признать, немаленьких. Болуарте оказался крупным мужчиной с хорошо тренированным телом. Но и противники ему достались немелкие, а главное — удавка на шее уже перекрывала дыхание, лишая отца Исабель так необходимого ему кислорода. Почему я был так уверен, что душат именно дона Болуарте? Очень просто: на нем была богатая одежда, в то время как остальные двое носили форменную не лучшего качества.

Исабель молча рванула отцу на помощь, но я ее оттер в сторону и совершенно неблагородно заколол одного из нападавших в спину, второго заколол мгновенно сориентировавшийся Серхио, Исабель разрезала удавку на шее отца, после чего мы подхватили отчаянно сопротивляющегося Болуарте, который так и не сообразил, что ситуация изменилась, и забросили его в портал.

Оливарес радостно скинул в камеру черноту с рук, а я закрыл портал и облегченно шлепнулся на пол. Времени само действие заняло меньше минуты, но силы вытянуло, как полноценная битва.

— Папа, все закончилось! — повисла Исабель у отца на шее.

Тот придерживал ее одной рукой, а второй нашаривая на боку отсутствующее оружие. Не было похоже, что он согласен с дочерью. Казалось, он прикидывает: не опаснее ли спасители тех, кто только что почти его убил.

— Вы кто? — хрипло спросил он, с трудом выталкивая из себя слова. На его шее наливалась краснотой полоса от удавки, она притягивала взгляд даже сильнее, чем его жесткое лицо привыкшего повелевать человека.

— Дон Контрерас и его команда, — Исабель сказала это так, что я на миг почувствовал себя Тимуром, совершающим хорошие поступки исключительно по велению души и не рассчитывая на благодарность.

— Первый раз слышу, — буркнул Болуарте, продолжая нас неприязненно разглядывать нас всех.

— Но не последний, — подал голос и я. — Всевышний нас с вашей дочерью благословил и на ваше спасение, и на счастливый брак.

Точно, одно действие мы выполнили, а значит метка должна была уйти. Я проверил — но нет, фигушки: как было их три (я сдвоенную ученическую считал за одну), так и осталось.

Судя по лицу Исабель, она только что тоже убедилась, что благословляли нас на что-то другое.

— Со стороны Всевышнего такое благословение было очень опрометчиво, — заметил отец Исабель. — Болуарте не роднятся с кем попало.

Похоже, он уже просчитывал, как от меня избавится, чтобы не пострадала дочь. В его глазах даже тени благодарности не промелькнуло, а ведь появись мы чуть позже — Исабель осталась бы круглой сиротой.

— Не вам привередничать, — заметил я. — После того как я, можно сказать, рискуя жизнью, на руках утащил вашу дочь с жертвенного алтаря, вправе рассчитывать хотя бы на небольшую благодарность.

— Небольшая благодарность вам не поможет, дон Контрерас. — Болуарте пренебрежительно окинул меня взглядом с ног до головы, отмечая неказистость моей одежды. Ну уж простите: в чем был, в том и драпал, времени переодеться у меня не было. — Вам нужно очень многое, чтобы претендовать на руку моей дочери.

— Предлагаю открыть портал и выбросить его посреди Сангрелара. Он слишком высокого мнения о своей особе. Не нужен тебе такой тесть.

— Исабель не простит.

Мнение Шарика имело право на существование. Не учел ками только одного: Благословение на Замысел хоть и было связано с Болуарте, не пропало после его освобождения, а значит, Всевышний благословил нас на куда более масштабное действие, в котором герцог был хоть и крупной, но не основной фигурой. И сейчас эту фигуру надо заинтересовать играть на моей стороне. Потому что я хоть и единственный мибийский наследник, но без поддержки вероятность занять трон у меня невелика. Нужны деньги, нужны люди. Ничего этого нет у меня, но все это есть у Болуарте. А еще у него есть Исабель.

— Если тебе так она важна, то этому типу нужно выложить все, потому что он не простит, если всплывет нечто неучтенное. Ну и если с него клятву получить не удастся — вариант сбросить в лес Сангрелара всегда рабочий.

— Так-таки все рассказывать?

— Разумеется, кроме переселения души. Очнулся на алтаре — ничего не помню. Ты так говорил? Вот и придерживайся дальше.

— Дон Леон сюда не вписывается.

— На все вопросы отвечаешь, что твои дела с твоим учителем никого не касаются. Это нормальная практика была, есть и будет.

— Что вы молчите, дон Контрерас? — Болуарте решил, что я деморализован, а значит, пора меня добить до конца

— Размышляю о том, что для вас значит многое.

Я, конечно, смотрел на него снизу вверх, но зато он стоял, а я сидел, пусть и на полу, и подниматься не собирался.

— Для начала хотя бы приличный замок. Не дом, а именно замок. Меньшего Исабель недостойна. Строго говоря, я не вижу ни одной причины, по которой я соглашусь отдать вам руку моей дочери. Я вам благодарен за помощь, но в благодарность Исабель не входит. И не надо мне рассказывать про Благословение Всевышнего. Найдите причину поуважительней.

И Серхио, и Оливарес смотрели на нас, приоткрыв рты. У проклятийника это выглядело особенно смешно, потому что там, где у него пару дней назад была мужественная растительность, сейчас торчала неопрятная старческая щетина.

— Дон Уго, Серхио, не могли бы вы временно покинуть кабинет? Мне не хотелось бы брать с вас лишних клятв…

Серхио исчез сразу же. Оливарес вышел медленнее, зато без обычного для себя ворчания. Я дождался, пока за ними закроется дверь, после чего сказал:

— Видите ли, дон Болуарте, у нас с вами небольшой имущественный спор, который проще всего будет решить женитьбой на вашей дочери.

— И на что вы претендуете, дон? — пренебрежительно спросил он.

— Претендуете вы, а я владею, — с насмешкой ответил я. — Сангреларом. Замок Бельмонте достаточно хорош для вашей дочери?

— Хм… — сказала Исабель с таким видом, что я сразу вспомнил мнение Шарика о том, почему ее нельзя допускать до замка. Возможно, не занавески, но что-то донна уже там запланировала к изменениям.

— Может, и хорош, — задумчиво сказал Бельмонте. — Но эти земли были дарованы моему роду уже давно. И замок в том числе.

— Незаконно дарованы, поэтому вы вряд ли попадете дальше ритуального зала. А нет, и туда не попадете. Я в последний свой визит замок закрыл для посещений. У меня даже трофейный летучий корабль остался. Гравидийский, на котором привезли меня и вашу дочь, чтобы принести в жертву. Только не учли, что я — законный наследник, покушение на которого замок воспринял однозначно, убив покушавшихся.

Болуарте нехорошо усмехнулся.

— Болтать вы все горазды.

Неожиданно Исабель отошла от отца и грациозно опустилась на пол рядом со мной. И не просто опустилась, а положила руку мне на плечо, показывая, что мы вместе.

— Папа, он при мне входил и выходил из замка. И когда нас подключали к алтарю, принца убило, когда уложили Алехандро. И он тебе не сказал главного: он единственный наследник Рамона Третьего. И это совершенно точно.

— Неожиданно… Но это все меняет. Понимаете, дон Контрерас, ваши притязания на Сангрелар, они, как бы вам сказать помягче, не смехотворны, нет, а очень опасны и для вас, и для тех, кто рядом. Потому что если вы докажете, что являетесь наследником Бельмонте, то вас постараются убить быстро и необязательно безболезненно. Слишком много нехороших легенд ходят про это семейство. А вариант с троном хотя бы Мибии уже интересен. — Болуарте стал осматривать меня уже с совершенно другим видом — человека, которому выпал наконец тот шанс, к которому он шел всю жизнь. — И замок Бельмонте будет проще легализовать, если мы всех уверим, что это именно Болуарте нашли способ туда проникнуть.

Он уже мысленно приплюсовал сангреларские земли к своим активам и прикидывал, на что это повлияет. Разве что руки не потирал в предвкушении.

— Осталась самая малость. Клятва верности с вашей стороны.

— Хм… Клятва?

Я развел руками и бросил выразительный взгляд в ту сторону, где был портал: мол, если что, дон, уж не обессудьте.

— Только обоюдная, — отрезал он. — Вы даете клятву, что сочетаетесь браком с моей дочерью при первой же возможности.

— Папа… — страдальчески сказала Исабель.

— Ты против? — удивился он.

Признаться, я тоже удивился, потому что она ужа показала, что на моей стороне.

— Я против выходить замуж вот так, в чем попало, — пояснила она. — Потому что Алехандро может хоть сейчас открыть портал у храма.

— Это не так, — заметил Шарик. — Нужно до следующего портала выждать хотя бы дня три, иначе можем лишиться Убежища и тех, кто в нем останется. Не предназначено это помещения для постоянного открытия порталов. Здесь слишком хрупкие чары.

— Если стоит выбор между свадебным платьем и короной, то ты знаешь, что должна выбрать. Итак, Алехандро, мальчик мой, между нами не осталось недоговоренностей?

Он выглядел слишком довольным, чтобы я не заподозрил, что меня пытаются обжулить.

— Клятва, — напомнил я.

— Какая клятва может быть между почти родственниками?

— Обоюдная. Портал отсюда нельзя будет открыть несколько дней, поэтому мы должны заручиться лояльностью друг друга.

— За несколько дней много чего может случиться, — недовольно сказал Болуарте. — Плохо быть оторванным от новостей.

В конечном итоге заболтать ему меня не удалось. Мы обменялись правильными клятвами, причем клятву верности мне принесла и Исабель. На мой удивленный вопрос девушка ответила:

— Я слишком много лишнего услышала, Алехандро. Такая клятва — гарантия, что от меня ничего не уйдет.

Выглядела она слишком грустной для счастливой невесты, и я бы мог переживать, если бы не понимал причины: отец заставит ее выйти замуж в том, что у нее есть, а в убежище дона Леона новое платье не сошьешь даже из занавесок, потому что их попросту нет.

Как только с формальностями было покончено, Болуарте отправился изучать помещение, куда его занесло. Кабинет я на всякий случай запечатал, обнаружив, что заинтересованные взгляды по сторонам бросает не только Оливарес, но и мой будущий тесть, который уже пытался наводить контакты.

— Дон Оливарес, если не ошибаюсь? Нас забыли друг другу представить.

Оливарес горделиво выпятил грудь и подтвердил:

— Молодежь страдает отсутствием манер, дон Болуарте. Я пытаюсь воспитывать Алехандро, но он занимается чем угодно, только не тем, чем нужно. А сейчас это особенно сложно. Нас тут недавно немного подвзорвали, и мы остались без жилья, вещей и средств к существованию, — трагически закончил он.

— Подвзорвали? Кто?

— Конкурирующая группировка, которая рассчитывает на теплые места при объединении Мибии и Гравиды.

— Хм… — сказал Болуарте. — До меня совершенно не доходили новости в последнее время. Мы сейчас где, дон Контрерас? — Он заворочал головой, поморщившись от боли в покрасневшей шее. — Я не вижу окон.

— Мы в пространственном убежище моего учителя.

— Дон Оливарес? — переадресовал Болуарте вопрос.

— Я тут ни при чем. Это первый учитель дона Алехандро сотворил: дон Леон Мурильо.

У дона Болуарте окончательно произошел разрыв с реальностью.

— Мурильо же все умерли?

— Именно так, мы недавно похоронили последнего.

— Дон Оливарес, а не расскажете ли мне раскладку при вашем дворе? Почему вдруг решили списать единственного наследника?

Оливарес начал рассказ, изобилующий незнакомыми мне фамилиями, а потому ужасно скучный, поэтому я решил, что Болуарте достаточно заинтересованное лицо, чтобы разобраться в этом без меня.