Дом, который будет ждать. Книга вторая

Глава 10

Каспер

Серые стены обители ни на гран не изменились за ту дюжину дней, которые я провёл в непрерывных хлопотах: уже даже и не припомню, когда я в последний раз так суетился. Нет, не подумайте, внешне у меня всё было по-прежнему, без каких бы то ни было изменений: у нас не принято выставлять напоказ свои мысли и дела. Обязательно тут же найдётся тот, кто этим воспользуется. Исключительно в своих интересах, разумеется.

Поэтому я спокойно принял участие в очередном заседании Совета, подробно рассказав о своей, как выразился Максимилиан, «инспекционной» поездке во Франгайский лес. Детально поведал этим занудам о том, что чаща легендарного леса по-прежнему практически недоступна, так как населяющие Франгай хищники стали только сильнее и агрессивнее. Этим и объясняется исчезновение отправленного туда отряда. На вопрос, представляет ли древний лес какую-либо угрозу, я ответил, что придерживаюсь того мнения, что нам нужно существовать параллельно: он сам по себе, мы – сами по себе. А так как в чаще нет ничего, что могло бы представлять интерес для Совета, то и разговаривать, в общем-то, не о чем. Выданный мне императором на время заседания древний артефакт, маскирующий ложь, не подвёл, и «камни правды», которые наверняка были практически у каждого члена Совета, показали, что я честен и искренен.

Гораздо тяжелее дался мне разговор с Максимилианом, который, естественно, пожелал узнать, как прошла моя поездка в Ирму и что мне там, собственно, было нужно. Мысль о том, что от императора можно утаить всё, меня даже не посетила, так как я достаточно хорошо знаю Максимилиана: он всё равно докопается до истины, а так у меня есть возможность преподнести информацию в нужном мне ключе.

Тяжело вздыхая, я рассказал, как, изучая сведения об отобранных мною для внедрения к Элизабет аристократах, наткнулся на знакомое имя и вспомнил, что когда-то знал сестру отправленного в лес Реджинальда фон Рествуда, Лилиан. Тщательно дозируя собственные эмоции и отслеживая малейшие изменения в реакции Максимилиана, я рассказал, что, как выяснилось, у Лилиан была дочь, и у меня есть веские основания предполагать, что это и моя дочь тоже.

Идею скрыть своё кровное родство с малышкой Эллой-Марией я сразу отбросил как неудачную, так как император непременно почувствовал бы, что мы как минимум близкие родственники, и как бы он отреагировал на попытку утаить сведения – я не взялся бы предсказывать. Поэтому, отказавшись от рискованной идеи, я, смущаясь и, кажется, даже слегка краснея, признался в том, что у меня есть дочь.

А вот какими талантами эта дочь обладает – это уже совершенно иная история, и об этом моему «другу» Максимилиану лучше не знать, иначе не видать мне малышки как своих ушей.

Как ни странно, на новость о внезапно появившейся у меня дочери император отреагировал совершенно спокойно, лишь слегка пожурив меня за то, что я бессовестно пренебрегал своими отцовскими обязанностями столько лет. Не знаю, почему, но такое благодушие Максимилиана меня не только не обрадовало, а изрядно насторожило: ну не мог он так легко отнестись к такой новости…

Получив от императора разрешение забрать малышку из обители, хотя это я собирался сделать в любом случае, а после представить её ко двору, я занялся обустройством своего дома, который до этого времени был рассчитан на меня одного.

Слугам было сказано, что в доме поселится очень юная леди, моя дальняя родственница, с компаньонкой, и всем очень настоятельно рекомендуется вести себя так, чтобы девочка была всем довольна. А если кто-то плохо понимает с первого раза, то второго просто не будет: мне давно для некоторых экспериментов материала не хватает. Слуги прониклись и мухами носились по замку, обустраивая покои для Эллы-Марии и сопровождающей её сестры Доминики.

И вот спустя дюжину дней я снова стоял возле неприветливых серых стен, но в этот раз уже не обманывался их мнимой непритязательностью. Зная, что ворота этого загадочного монастыря не заперты, я толкнул створки, и они с негромким скрипом отворились, пропуская меня в уже знакомый двор с яркой клумбой.

Стараясь лишний раз не нарушать правил, я остановился в середине двора в ожидании кого-нибудь, кто придёт за мной, а в том, что это произойдёт скоро, я практически не сомневался: внутренний голос настойчиво шептал, что меня здесь ждут.

Приветливо улыбнувшись появившейся во дворе девушке в уже знакомом мне серо-синем платье, я прошёл за ней в те же самые комнаты, которые мне отвели во время моего прошлого визита в обитель.

– Матушка Неллина примет вас, как только освободится, – негромко и спокойно сказала девушка, и я вспомнил её: именно она тогда натирала перила на лестнице. Как же её звали… Лотта! Вспомнил…

– Благодарю тебя, сестра Лотта, – я вежливо поклонился, ожидая увидеть в глазах юной монахини хоть какие-то эмоции, – позволь представиться: я магистр Каспер Даргеро.

– Я знаю, кто вы, – спокойно кивнула она, не выказав ни удивления, ни опасения, а ведь я заслуженно считался одним из самых могущественных и опасных людей империи, – располагайтесь и отдохните.

С этими словами она слегка поклонилась, скорее, даже просто обозначила поклон, сделав это так, как сделала бы в обычной жизни девушка, равная мне по статусу. Кто же они – эти скромные монахини с невозмутимыми, спокойными лицами и мудрыми глазами? Сколько страшных, постыдных и кровавых тайн хранят эти серые каменные стены?

Я задумался настолько глубоко, что не заметил, как негромко скрипнула дверь, и вздрогнул, когда неожиданно услышал детский голос:

– Я хотела бы поговорить… Могу я войти?

Я вскочил на ноги и резко повернулся к двери: да что со мной такое? Как я мог так расслабиться и позабыть об элементарной осторожности? Мало того, что не услышал приближающихся шагов, так ещё и в кресло уселся спиной к двери… Не могу уже даже вспомнить, когда в последний раз я позволял себе подобную беспечность.

И сейчас с определённой растерянностью – Бесшумный, прошу, пусть никто об этом не узнает! – я смотрел на спокойно стоящую в дверях девочку в синей юбке и светло-голубой, почти белой блузке. Она замерла на пороге, ожидая моего разрешения войти.

– Да, разумеется! – воскликнул я и жестом пригласил её проходить. – А где сестра Доминика? Или тебя сопровождает кто-то другой?

– Я пришла одна, – едва заметно дрогнула уголками рта Элла-Мария, – потому что наш разговор не предназначен ни для кого кроме нас, магистр Даргеро.

– Прошу, называй меня просто Каспер, на обращение «папа» я даже не претендую, во всяком случае, пока, – я улыбнулся девочке со всей доброжелательностью, на которую только был способен.

– Это будет зависеть в том числе и от результатов нашего разговора, – дочь подняла на меня свои невероятные тёмно-синие глаза.

– Хорошо, – я постарался абстрагироваться от того, что передо мной ребёнок, и решил воспринимать разговор с ней как беседу со взрослым, не менее сильным и умным противником, чем я сам. В данном случае – это я чувствовал совершенно чётко – лучше было перестраховаться. Стыдно сказать, но я слегка опасался собственной дочери, которая была ещё совсем ребёнком. Но внутренний голос тут же настойчиво напомнил мне, что, во-первых, малышка воспитывалась в таком неоднозначном месте, как ирманская обитель, а во-вторых, в ней смешалась старая кровь авантюристов и воинов фон Рествудов и моя. Чрезвычайно опасная и многообещающая смесь…

Именно эти факторы, соединившись, дополнив друг друга дали потрясающий результат: то, что малышка обладает редчайшим даром ментального мага, я уже понял. Но ставлю свой замок против дохлой мыши – это далеко не все сюрпризы. Поэтому нужно любой ценой подружиться с ней, пусть она привыкнет ко мне, начнёт видеть близкого человека.

Пока эти мысли вихрем проносились в моей голове, я любезно отодвигал для Эллы-Марии кресло, заботливо предлагал скамеечку, на которую удобно поставить ноги. Девочка наблюдала за мной с уже начинавшими вызывать тихую ярость спокойствием, равнодушием и едва заметной насмешкой. Казалось, все мои мысли и планы для неё – открытая книга. Неприятное, скажу вам, ощущение!

– Итак, что же привело тебя ко мне? – дождавшись, пока девочка сядет в предложенное кресло, я устроился в таком же напротив и внимательно посмотрел на неё. – И что за разговор, предназначенный лишь для нас двоих?

– Вы хотите, чтобы я уехала из обители с вами, – Элла-Мария безмятежно смотрела на меня своими тёмно-синими, как у матери, глазами, – зачем?

– Мне хочется дать тебе то, что я не смог дать из-за того, что просто не знал о твоём существовании, – я постарался вложить в эти слова как можно больше чувства и досадливо выругался про себя, увидев, как иронично приподнялись тёмные, как у меня, брови девочки, – но я действительно не знал о тебе!

– Тогда мне не очень понятны ваши так внезапно вспыхнувшие отцовские чувства, – девочка слегка склонила голову к правому плечу, продолжая внимательно рассматривать меня, – вы прекрасно обойдётесь без меня, как, впрочем, и я без вас.

– Но почему ты не хочешь поверить в искренность моих чувств? – попытался возмутиться я, и мне действительно было немного обидно. – Все совершают ошибки, и я не исключение.

– Наша обитель находится далеко от столицы, но это не значит, что мы ничего не знаем о вас, магистр Каспер Даргеро, – Элла-Мария откинулась на спинку кресла, не переставая всматриваться в меня, словно разглядывая что-то, видимое только ей.

– И что же ты знаешь обо мне? – я улыбнулся, проигнорировав тревожно звякнувший в груди колокольчик. – Надеюсь, ничего ужасного, что могло бы помешать тебе принять моё приглашение?

– Смотря что считать ужасным, – совершенно невозмутимо ответила мне девочка, – например, то, что ради того, чтобы угодить императору, поймав редкого зверя, вы однажды отправили на верную смерть больше двадцати человек – это ужасно?

– Ты хочешь, чтобы я ответил? – я с удивлением посмотрел на Эллу-Марию, лихорадочно пытаясь сообразить, откуда у неё столь специфические сведения: о той сомнительной с точки зрения морали операции по поимке редкого белого лайна знали очень и очень немногие.

– Да, ведь мы пытаемся узнать друг друга получше, не так ли? – безмятежный тёмно-синий взор скользнул по комнате, на мгновение задержавшись на моей запылённой дорожной одежде.

– Та охота была важна для меня, – начал я и вдруг в голове яркой вспышкой мелькнуло понимание: она, эта странная девочка, проверяет меня, достоин ли я откровенности. Смогу ли я стать достаточно надёжной опорой и поддержкой в её каких-то пока не известных мне планах. И попытка казаться лучше или хуже, чем я есть на самом деле, лишь отпугнёт её. Если я хочу – а я очень хочу! – чтобы дочь стала мне помощницей и единомышленницей, я должен быть максимально честен, как бы это ни было противно моей тёмной натуре, – потому что в тот момент наши с Максимилианом отношения дали трещину, а это было недопустимо, Бесшумный побери, да это было просто опасно! Мне нужно было любой ценой доказать свою лояльность и полезность.

– Ценой оказались жизни двадцати шести человек, не так ли? – Элла-Мария по-прежнему сохраняла ледяное спокойствие, и я не мог даже предположить, осуждает она меня или понимает.

– Да, но я и сегодня убеждён, что это была та цена, которую вполне можно было заплатить, – я с некоторым вызовом взглянул на дочь.

– Это ваше право – быть убеждённым в верности или ошибочности собственных поступков, – пожала плечами девочка и неожиданно сказала, – я согласна съездить к вам в гости.

Не успел я мысленно возликовать, как она, глядя на меня своими непостижимыми тёмно-синими глазами, добавила:

– Но у меня будет три условия, и я сразу хочу сказать, что поеду только в том случае, если будут выполнены все три, вы меня понимаете?

– Разумеется, – полыхнувшая внутри радость сменилась определённой настороженностью: я не знал, чего ждать от своей странной дочери, – давай обсудим их.

– Первое условие: вы возьмёте меня в Франгайский лес и познакомите с новой Хозяйкой лесного Дома.

– Откуда… – выдохнул я, но, наткнувшись на спокойный, какой-то отрешённый взгляд, заставил себя замолчать и почти успокоиться, – там опасно, Элла-Мария, это не просто лес, это самое страшное и непредсказуемое место в империи или даже на всём континенте.

– Я знаю, – она спокойно кивнула, – это не ваша забота, я сама в состоянии позаботиться о себе. Мы договорились по первому пункту?

– Да, – вздохнул я, решив, что у меня ещё будет время для того, чтобы придумать что-нибудь, что заставит девчонку отказаться от своих планов, – что ещё?

– Вы найдёте моего дядю, Реджинальда фон Рествуда и вернёте его домой, – синие глаза потемнели и стали цветом напоминать предгрозовое небо, – он единственный из всех обитателей большого мира был добр и внимателен ко мне.

– Но за это время с ним могло случиться что угодно! – воскликнул я. – Он мог отправиться в путешествие, мог наняться на корабль, да даже погибнуть!

– Он жив, я это чувствую, – ровно ответила девочка, и я постарался приглушить вползшую в сердце тревогу: если Реджинальд жив, то где он, Бесшумный его побери, находится уже столько времени?! Неужели он добрался до Дома и договорился с Элизабет? Но тогда Ференц обязательно упомянул бы об этом в письме. Но если он не в Доме, то как он мог прожить две недели в Франгае и не погибнуть? Это просто невозможно…

– Тогда я постараюсь его отыскать, – искренне сказал я, так как и сам чрезвычайно хотел бы знать, куда же подевался этот авантюрист, – и какое же третье условие?

– Зачем я вам на самом деле? – девочка слегка нагнулась вперёд и, поймав мой взгляд, легко удерживала его, а я покрылся холодным потом: это если у неё сейчас такие способности, то какой же невероятной силы магом она может стать в будущем… – Если вы сейчас солжёте, будем считать, что этого разговора не было.

– Я хочу, – я с трудом проглотил вставший в горле ком, – я хочу с твоей помощью скорректировать расстановку сил на политической арене.

– То есть вы хотите свергнуть императора? – спокойно уточнила Элла-Мария.

– Есть вещи, которые даже в шутку не стоит произносить вслух, – сказал я, чувствуя, как по спине пробежал ледяной ручеёк пота.

– Да или нет? – тёмно-синий взгляд притягивал, не отпускал, и я потянулся к своему тёмному источнику, но не обнаружил его. Не успев испугаться, я вспомнил, что меня предупреждали: в обители не действует никакая магия.

– Да, – ответ упал, как камень в воду.

Элла-Мария откинулась на спинку кресла и устало прикрыла глаза: видимо, ей тоже непросто дался этот разговор. Если уж я, взрослый мужчина и сильный маг, закалённый в придворных интригах, чувствовал себя опустошённым и физически, и особенно морально, то боюсь себе даже представить, сколько сил потратила она. Каким бы сильным магом она ни была, всё-таки она оставалась одиннадцатилетней девочкой.

– Я надеюсь, то, что прозвучало в этой комнате, так в ней и останется? – я старался говорить спокойно, хотя от того, что я вслух проговорил то, что раньше боялся произнести даже мысленно, становилось зябко. – Раз уж ты начала играть во взрослые игры, Элла- Мария.

– Вы могли об этом не говорить, – она едва заметно скривила губы, показывая своё отношение к моим словам, – разглашать вашу тайну не в моих интересах. Тем более, что моя цель не противоречит вашей, и до тех пор, пока нам по пути, вы можете рассчитывать на лояльность мою и обители.

Я с трудом поборол желание протереть глаза: эти слова просто не могла говорить маленькая девочка, они, скорее, подошли бы какому-нибудь интригану из числа членов Совета. Но, тем не менее, девочка никуда не делась и лишь смотрела на меня своими невероятными глазами.

– То есть ты согласна поехать со мной? – уточнил я волнующий меня момент. – Я на всякий случай перед отъездом отдал распоряжения слугам, и тебе приготовят достойные наследницы рода Даргеро покои.

– Если вы даёте слово выполнить названные мной условия, то я готова ехать, – спокойно отозвалась девочка, снова сложив на коленях руки, словно примерная ученица какого-нибудь пансиона. Будто и не она пять минут назад легко удерживала мой взгляд, не позволяя – будем называть вещи своими именами – разорвать зрительный контакт.

– Да, я сделаю всё, чтобы выполнить твои условия, – твёрдо ответил я, – и когда я говорю «всё», то я именно это и имею в виду.

– Я верю вам, – бросив на меня мимолётный взгляд, сказала Элла-Мария, – во всяком случае сейчас вы действительно намерены это сделать.

– Слово Даргеро, – сказал я и, сам не знаю, почему, протянул девочке руку, словно скрепляя договор с равным мне партнёром.

– Слово фон Рествуд, – так же серьёзно ответила мне Элла-Мария и вложила в мою протянутую ладонь свою хрупкую ручку.

И, как только наши ладони соприкоснулись, в воздухе словно запахло свежестью, как в лесу после дождя, хотя откуда было взяться такому аромату в закрытой комнате? Неужели какие-то высшие силы, покровительствующие этой загадочной Ирманской обители, услышали наши обещания и приняли их к сведению? Да ну, ерунда: здесь же нет никакой магии… «Кроме магии самих сестёр» – шепнул мне внутренний голос, оказавшийся, судя по всему, умнее меня. Значит, какие-то высшие силы, которые до сих пор не учитывались мной в той сложнейшей шахматной партии, которую я разыгрывал уже несколько лет, вступили в игру. Ну что же…тем интереснее…

– Когда ты готова будешь ехать? – спросил я дочь, которая внимательно за мной наблюдала, не демонстрируя никаких эмоций. – Нам предстоит дальний путь.

– Я готова, – пожала она плечами, – сестра Доминика тоже. Нам нужно лишь увидеться с матушкой Неллиной, и можно отправляться в путь.

Девочка встала, и я поднялся вслед за ней, размышляя, нужно мне пойти к настоятельнице сейчас или уже практически перед выходом. Но Элла-Мария развеяла мои сомнения, сказав:

– Будет хорошо, если вы сейчас пойдёте вместе со мной, матушка ждёт нас.

– А я не помешаю вашему разговору? – я изо всех сил старался быть вежливым и предупредительным, чтобы сохранить установившееся между нам очень хрупкое перемирие.

– Неужели вы думаете, что я пришла бы к вам для серьёзного разговора, не обсудив всё с матушкой? – в синих глазах мелькнуло искреннее недоумение и какое-то разочарование, и я мысленно обругал себя. Никак не привыкну, что с дочерью – а в том, что малышка моя дочь, сомнений не осталось ни малейших! – нужно разговаривать так же аккуратно, как с непредсказуемым Максимилианом.

– В таком случае, позволь быть твоим спутником, – я склонился в малом придворном поклоне, таком, который использовали при общении с равным по статусу, но не близким знакомым, и предложил дочери руку.

И уже практически не удивился, когда малышка ответила мне столь же выверенным и соответствующим самым строгим требованиям протокола поклоном. Кажется, скоро я совсем разучусь удивляться чему-либо, имеющему отношение к моей дочери. Самым странным было то, что, даже мысленно произнося слово «дочь», я испытывал очень непривычные чувства: радость, удовлетворение и, кажется, даже гордость. И это я, Каспер Даргеро, категорический противник даже малейших человеческих привязанностей!

Элла-Мария шла, слегка касаясь моего локтя тонкой изящной ручкой, выпрямив спину и гордо приподняв подбородок. Я смотрел на неё, испытывая непривычную отцовское тщеславие и думал: вот она – императрица! И может быть, судьба сплетает свои кружева так, что именно мне, магистру Касперу Даргеро, предстоит изменить судьбу империи. Я хотел освободить место для себя, но, кажется, появились варианты… которые стоит обдумать в спокойной обстановке.

Настоятельница монастыря ждала нас в своём кабинете, такая же доброжелательная и спокойная, как всегда. И я снова почувствовал себя мальчишкой, все поступки, мысли и смешные тайны которого видны мудрым взрослым невооружённым взглядом.

– Ты согласилась, дитя моё, – матушка Неллина не спрашивала, а просто констатировала очевидное, – это мудрое решение, я верю, что ты не раскаешься. Но в любом случае помни, что здесь ты всегда найдёшь приют, помощь, поддержку и любовь. Обитель навсегда останется твоим вторым домом, Элла.

Девочка ничего не ответила, лишь подошла к настоятельнице и нежно обняла её, прижавшись всем телом, на минуту став похожей на самую обычную юную послушницу. Они молчали, так как, видимо, все важные слова уже были сказаны.

Раздался негромкий стук, в кабинет настоятельницы вошла уже знакомая мне сестра Доминика, и я в очередной раз напрягся в безнадёжных попытках вспомнить, откуда я так хорошо помню её лицо и красивый грудной голос. Впрочем, у нас впереди несколько дней пути, не исключено, что я смогу что-нибудь для себя прояснить до возвращения в замок.

– До портальной колонны Элла-Мария и сестра Доминика отправятся в экипаже, принадлежащем обители, – сказала настоятельница, – ты же можешь ехать верхом, как привык. Хозяева трактиров, которые будут у вас по пути, преданы обители, поэтому вас будет ждать удобный ночлег.

– Благодарю, – я склонил голову в поклоне, чуть более глубоком, чем это было положено, так как эта женщина вызывала у меня чувство искреннего уважения и даже, наверное, восхищения. Хорошо, что о таких недостойных чувствах никто и никогда не узнает.

– Ты дал слово Даргеро, – неожиданно обратилась настоятельница ко мне, – обитель его услышала. Нет, не думай, никто не подслушивал ваш разговор, – добавила она с лёгкой улыбкой, заметив, видимо, как я напрягся, – просто я знаю всё, что происходит под вверенным мне кровом. Так вот, ты дал слово, магистр, сдержи его.

Я не стал ничего отвечать, так как это было явно излишне, а просто ещё раз склонил голову.