— Призвание — оно с раннего детства в человеке! — авторитетно заявила Полина, размахивая зажатой в правой руке металлической щеткой-расческой и на всякий случай блокируя левой Сенины передние лапы. — Я вот с ясельной группы знала, что обязательно буду зоологом! И скорее всего ксенозоологом! И обязательно бы стала, если бы не папа… Ну и не мама потом…
Сеня тоскливо вякнул — от расстройства чувств вычесывающая его Полина, похоже, деранула не особенно аккуратно. Но вырваться даже не попытался. Понимал: бесполезно. Если уж Полина взялась наводить красоту на твоей шерсти — лучше расслабиться и думать о Новом Бобруйске.
— Вениамин Игнатьевич, а вы тоже с самого детства знали, что будете знаменитым диагностом, да?
— Я? — растерянно переспросил доктор. — Да нет, пожалуй… это как-то само собой получилось…
— Но вы же наверняка хотели быть врачом?!
— Да нет… не припомню такого… — Вениамин виновато пожал плечами.
— И не лечили соседских котят? И не перевязывали лапки одноногим собачкам? Не ставили уколов куклам? Ни разу? — Полина выглядела расстроенной и чуть ли не оскорбленной в лучших чувствах.
— Чего не было — того не было, уж извини.
Доктор поджал губы и с некоторой даже обидой выпятил вперед кругленький животик. Но Полина не умела расстраиваться долго и тут же спросила с жадным любопытством:
— А кем вы тогда хотели быть? Ну, в детстве!
Доктор смущенно хмыкнул, оттаивая.
— Ну, я был не оригинален и мечтал о карьере мороженщика.
— Мороженщика?!
— Ну да… Целый огромный холодильник на гравиплатформе, полный всевозможных замороженных вкусностей, и я — его единоличный владыка и повелитель! Мечта! И сам решаю, сколько мне можно сьесть, и других оделяю тоже сам! Ну да, ну да, смешно, понимаю…
— Да нет, что вы… — растопырила глаза Полина, честно пытаясь не хихикать.
— А мы ведь в это даже играли со Стаси… ну, Станиславом Федотовичем. Нам тогда лет по пять было, да…
— А что — навострил уши до этого не особо заинтересованный Тед, — Станислав Федотович тоже хотел быть… эээ… капитаном рефрижератора?
— Да нет, что ты! Он надо мною и тогда уже смеялся. Говорил, что это глупости.
— Он с детства чувствовал свое призвание быть десантником, да? — загорелась новой надеждой Полина.
— Архитектором.
— Что?!
— Кем?!
Сеня, воспользовавшись отвлечением внимания от собственной персоны, осторожно передислоцировался с Полининых коленей на диван, но девушка этого даже не заметила.
— Архитектором?! Станислав Федотович?! Вы это серьезно?!
— Да уж куда серьезнее. Видели бы вы, какие он песчаные замки строил! Тогда вы бы не спрашивали. Это же произведения искусства были, а не замки! С башенками, с балкончиками, подвесными мостиками… Песок высыхал и осыпался, так он что придумал — добавлять в воду немного клея ПВА! И тогда замки не разрушались, даже высыхая. Ну, если их, конечно, не разрушит… кто-нибудь. Такая красота, эх, до сих пор как вспомню… Настоящий талант!
Полина оторопело моргнула. Похоже, капитан-архитектор в ее систему восприятия мира не укладывался никак. С некоторой (хотя уже и опасливой) надеждой она снова вернулась к допросу доктора, внушавшего все-таки несколько больший оптимизм:
— Мне кажется, в детстве врачами хотят быть почти все! Ну, хотя бы недолго… Так же как пожарными или продавцами мороженого. Я вот, например, очень долго хотела, почти полгода! Правда-правда! А вы? Неужели совсем не хотели? Совсем-совсем? Никогда-никогда? А как же тогда оно так получилось?
— Да и сам толком не знаю, — доктор виновато развел руками и беспомощно улыбнулся. — Просто как-то так случайно сложилось…