Дочь короля-трубадура

Глава 3

Понятно, что воспользоваться самой удобной и короткой переправой из Кале в Дувр мы не могли. Высадка произошла в Уэймуте. Марго не взяла с собой большого двора, так что очень многие обязанности свалились на Мадлен. Тем более что надо было уделять особое внимание Энн. А тут еще нас настигло известие о поражении при Барнете и гибели Уорика. Честно говоря, захотелось, чтобы все это закончилось побыстрее.

У Марго с собой был небольшой отряд в тысячу наемников, но тут подоспел герцог Сомерсет, начался дополнительный набор людей. Это все ужасно задерживало, а из Лондона выдвинулась армия Эдварда. Логичнее всего было двинуться в Уэльс на соединение с армией Джаспера Тюдора, графа Пембрука. Это понимали и наши враги. Обстановка накалилась, армия йоркистов приближалась. И надо было додуматься в такой ситуации угробить несколько дней на уговоры коменданта города Глостера, чтобы он открыл ворота и позволил нашей армии переправиться через Северн по Глостерскому мосту. Он что, враг себе? Тут вопрос даже не преданности герцогу Глостеру, который вместе с братьями уже очень плотно повис у нас на хвосте, а инстинкта самосохранения.

Наконец, было решено плюнуть на эту безнадежную затею и попробовать переправиться у Тьюксбери. Пока топтались на месте и шли дальше, противник оказался уже не на хвосте, а буквально на загривке. Переправляться с риском попасть под огонь артиллерии было чистой воды самоубийством. «И вот нашли большое поле», которое впоследствии назовут «Кровавым лугом».

Всех дам разместили в небольшом поместье Гупс-Хилл-Мэнор. Мы могли только ждать и молиться, но тут хотя бы можно было нормально вымыться.

Мы с Мадлен еще раз перепроверили свой багаж. Все было спрятано, кроме небольшого сундучка, который был достаточно легким, чтобы нести его в одной руке. Туда запихнули склянки с лекарствами и притираниями, неважные записи на разных языках, небольшой запас бумаги, чернил и вечное перо.

О ходе сражения мы ничего не знали, только канонаду слышали. Марго сидела в кресле, сцепив руки и глядя прямо перед собой. Энн замерла в другом кресле.

Я смотрела в окно, поэтому первой заметила нехорошие признаки.

- Что там, Мадлен? – спросила Марго, когда я встрепенулась.

- Прислуга разбегается, мадам, - ответила та, - это очень плохо.

- Что? – одними губами переспросила Марго. – Нет! Не может быть!

Достаточно было заглянуть в соседние комнаты, чтобы убедиться, что дом практически пуст. Кое-кто из беглецов не побрезговал и мародерством. Их можно было понять, это королеву со свитой пальцем не тронут, на остальных подобные правила не распространяются.

Мадлен было запаниковала, но я сказала ей не дергаться, а взять в руки арбалет, брошенный кем-то из бежавшей охраны.

- Ты действительно собираешься остановить этим армию Йорка? – презрительно спросила Марго.

- Армию – нет, - ответила уже я, - но нам очень повезет, если первым тут окажется посланец Эдварда.

Дамы дружно побледнели. Марго широко распахнула глаза. Энн вскрикнула и схватилась за живот. Этого еще не хватало!

Наконец со двора донесся топот копыт, лязг оружия. Потом мы услышали шаги. Эти люди не скрывались, так что они точно не были грабителями. Вот распахнулась дверь в комнату, смежную с той, где притаились дамы…

Наверное, Мадлен с арбалетом очень комично выглядела с точки зрения бывалых вояк, потому что после небольшой немой сцены раздался смех. А вот эту морду я на картинке видела! Конечно, пленных такого ранга, как Марго и Энн, должен арестовывать Великий Коннетабль.

- Вы собираетесь в меня стрелять? – спросил он с непередаваемым выражением лица.

- Вы не похожи на грабителя, - ответила я, - поэтому нет. Нас все бросили, тут только женщины.

Мадлен положила арбалет на стол. Лицо герцога Глостера стало серьезным.

- Я вас понимаю, - сказал он, - могу дать слово, что вашей чести ничего не угрожает, но я хотел бы пройти дальше.

- Конечно, милорд, - ответила я, - только, пожалуйста, прикажите своим людям разыскать повитуху. Это для Ее Высочества.

Он на мгновение сдвинул брови, потом кивнул и махнул рукой кому-то из своей свиты. Мадлен шмыгнула в комнату и встала за креслом сестры. Та подняла голову и встретила Глостера ненавидящим взглядом. Энн дышала ртом, борясь с дурнотой. К ней короткими перебежками пробралась одна из придворных дам со стаканом вина в руке.

Первой молчание нарушила Марго.

- Что с моим сыном? – хрипло спросила она.

- Он мертв, - спокойно ответил Глостер, - его тело нашли на поле боя, миледи. Вы же, ваша невестка и остальные сопровождающие вас дамы арестованы по обвинению в мятеже и государственной измене. Следуйте за мной. Я – герцог Глостер, Великий Коннетабль Англии.

Но Марго не двинулась с места. Она мгновенно сгорбилась и постарела. Похоже, что из всей речи она услышала лишь страшное известие о смерти сына.

Мадлен метнулась за своим сундучком, опустилась на колени рядом с креслом сестры и попыталась дать ей настойку валерианы. Марго оттолкнула ее ногой.

- Убирайся!

- Что там? – спросил Глостер.

- Это лекарство, милорд, - ответила Мадлен, - успокоительное. Настойка валерианы.

Он не ответил, лишь скользнул взглядом по сундучку.

Как бы то ни было, но пришлось подчиниться, всех вывели на улицу. Повитуху пока не нашли, так что Энн со всеми предосторожностями устроили в отдельных конных носилках. Еще одни носилки полагались Марго. Остальные дамы замерли посреди двора испуганной стайкой. На Мадлен с ее сундучком поглядывали с опаской. Английский знали не все, так что поняли только, что она как-то о чем-то договорилась со страшным англичанином, а потом ее обругала королева.

Где-то раздобыли еще пару носилок, но для Мадлен там места не нашлось. Процессия почти двинулась в путь, когда рядом резко всхрапнул конь. Мадлен испуганно подняла голову. Взгляд герцога Глостера не сулил ничего хорошего.

- Вас бросили? – спросил он. – Удержитесь за мой пояс? Ваш сундук доставят, не волнуйтесь.

Интересно, что он задумал? Но отказываться не стоило. Ссориться себе дороже. Так что мы устроились в седле за спиной его светлости, уцепившись за его пояс. Он поднял коня на дыбы и взял с места в галоп. Вот скотина!

Еще никогда я не переживала такого ужаса. Хорошо еще, что Мадлен худо-бедно умела ездить верхом. Этот гад еще и дорогу срезал, где только можно и нельзя, словно специально выбирая канавы пошире, а изгороди повыше.

Но ничто не длится вечно, закончилась и эта безумная скачка. Честно скажу, ноги у Мадлен, когда ее спустили на землю, подгибались. И покрывало потерялось.

- Еще одну минуту, дамзель, - с угрозой тихо проговорил Глостер почти в лицо Мадлен, - если вы хоть одной душе проболтаетесь о состоянии леди Энн, то я прикажу с вас живьем спустить шкуру. Вам ясно?

Мадлен сглотнула.

- Ясно?

- Как вам будет угодно, милорд, - ответила я.

Он кивнул и резко отстранился, направляясь к палатке. Только сейчас мы рассмотрели, что оказались в военном лагере.

- Дикон, ты кого там поймал? – послышался чей-то ленивый голос.

Что ответил Глостер, я не расслышала, но в ответ раздался дружный мужской гогот. Мадлен сжалась.

- Не трясись, - сказала я, - раз сразу не разложили, то теперь не тронут. А этот тип нас пугает.

Паж поставил у ног Мадлен ее сундучок.

- Действительно, девица встретила тебя с арбалетом в руках и заявляет, что у нее там лекарства? Давай ее сюда, я такого никогда не видел.

Похоже, что сейчас и с королем Эдди познакомимся. И не только с ним.

Так и есть, нас явили перед довольно большой компанией разодетых мужиков. Эдвард, похоже, был самым высоким из них, ему и был адресован почтительный реверанс. А опускаться на колени не будем.

- И кто же вы, прелестная незнакомка? – спросил Эдвард, с интересом глядя на нас.

- Меня зовут Мадлен д’Анжу, - ответила, уж не знаю, которая из нас, потому как я чувствовала, что из-за всех этих треволнений уже почти не отделяю себя от Мадлен, - мой отец король Рене, правда, я внебрачная. А в сундучке действительно лекарства и притирания. Я их готовлю для сестры и остальных.

- Откройте!

В сундучок заглянули все. Мадлен послушно перечисляла, в каком флаконе и горшочке что находится. Джентльмены удивленно переглядывались.

- Что это за записи? И что за язык? Что-то колдовское? – резко спросил Глостер.

- Это записи рецептов, милорд, - ответила Мадлен, - и никакого колдовства, это арабский язык.

- Вы его знаете? – удивился он.

- Да, милорд, и не только арабский. Я училась у настоящего ученого.

- А в этом футляре что?

Он наклонился и достал кожаный пенал с нашим пером.

- Это перо, я его сама сделала, - ответила Мадлен.

- Сами сделали? – удивился Глостер, снимая крышку. – И вы называете это пером?

- Позвольте, милорд, - Мадлен взяла в руки перо, сняла колпачок, достала чистый лист бумаги, закрыла сундучок, чтобы была возможность воспользоваться его крышкой для удобства, и лихо расписалась.

Массовый вывих нижней челюсти.

Глостер пришел в себя первым, выхватил перо и расписался рядом.

- Чернила внутри, милорд, - уже без моих подсказок пояснила Мадлен, - перо необходимо регулярно заправлять. Просто я очень не люблю очинять гусиные перья.

- А ну, дай сюда! – пришел в себя король.

Перо пришлось заправлять несколько раз.

- Никогда такого не видел! – сказал кто-то из свиты.

- Такого ни у кого нет, - тихо сказала Мадлен, - даже у папы в Риме. Я думала, что смогу на этом заработать.

- Заработать? – переспросил король.

- Сестра могла бы получить у своего мужа патент для меня, чтобы тот, кто захотел бы делать такие перья, заплатил бы мне деньги, сир, - еще тише ответила Мадлен, - теперь-то ничего не получится.

- И вы можете сделать еще?

- Конечно.

Перо окончательно перекочевало к королю. Склянки и горшочки из сундучка постигла та же участь.

- Ты поймал очень полезную дичь, Дикон, - сказал Эдвард, - мы подумаем, что с вами делать, дамзель д’Анжу.

Намек был понятен.

- Тебя считают полезной военной добычей, - сказала я, когда нас устроили в отдельной палатке, - слышала, герцог Глостер приказал найти весь наш багаж. Так что придется доставать сундуки. Магия ведь сработает так, что все будут думать, что их сюда доставили?

- Да, - подтвердила Мадлен, - а они книги не отберут?

- Поторгуемся, - ответила я, - сейчас мы разбудили их любопытство, если правильно себя поставить, то можно кое-что выторговать. Не знаю, почему Глостеру так важно, чтобы никто не узнал о беременности Энн, но он будет за нами следить, чтобы ты не проболталась. К тому же ему тоже любопытно. И еще, он, похоже, будет чувствовать себя немного виноватым за свою выходку.

- За служанку принял, - вздохнула Мадлен.

- Так что отводи глаза и вперед.

К тому времени, когда нам принесли поесть, в палатке было не пройти. Есть пришлось, сидя на сундуке с алхимическим оборудованием. Мадлен безропотно хлебала похлебку, а эль, поданный в большой кружке, только понюхала.

- Фу!

И тут нас снова навестили. Я угадала, ему было до смерти любопытно.

- Вам принесли ужин? – спросил он вместо приветствия.

- Да, милорд, - тихо сказала Мадлен, - спасибо. Только вот…

- Что-то не так?

- Нельзя ли немного вина?

Он удивленно вскинул брови, оглядел отвергнутую кружку с элем. Отпил несколько глотков.

- Не нравится английский эль? Может быть, стоило остаться на другом берегу?

- Меня не спрашивали, - вздохнула Мадлен, - и, милорд, скажите, почему меня обвиняют в измене? Я подданная моего отца.

- Это будет решать суд, дамзель. Хорошо, вам сейчас принесут вина. Вижу, ваши вещи уже доставили? У вас большой багаж.

- У меня с собой книги, инструменты.

- Откройте!

Началось…

Инструменты и оборудование он осмотрел с интересом и задал несколько вопросов. Книги привлекли его больше.

- А эта книга о чем? – ухватил он одну из самых ценных.

- «Китаб ал-Канун фи-т-тибб», - ответила Мадлен, - «Книга исцеления». Ее написал сам великий Авиценна. Я брала отсюда рецепты лекарств.

- Так вы лекарь, дамзель?

- Нет, милорд, эти книги достались мне от моего наставника. Я только умею готовить лекарства и притирания. Ну, и придумывать удобные вещи.

- И кто же ваш наставник?

- Фра Джероламо, милорд. Он жил в Анжере и занимался научными исследованиями. Мой отец покровительствовал ему. Но наставник был уже очень стар и рассчитал по звездам дату своей смерти. Он хотел умереть в родном городе, поэтому и уехал, оставив мне почти все. Он родом из Флоренции.

- Вы понимаете в астрологии?

- Я знаю названия звезд и планет, могу расчертить карту. Умею пользоваться астролябией. Но толковать не возьмусь. Наставник считал, что люди всегда все будут поворачивать к своей выгоде, даже самые неблагоприятные знаки. И еще, я считаю, что если бы Господь хотел, чтобы мы знали будущее, он бы дал это знание всем. Ведь это очень страшно – знать дату своей смерти.

Он не ответил. Положил на место книгу Авиценны, пролистал еще несколько. Сунул нос в сундук, где были книги на других языках.

- Так вы все эти языки знаете? – с уважением спросил он.

- Да, милорд, - ответила Мадлен, - эта книга написана на флорентийском, эта – на греческом. Это собрание лэ. А тут латинские книги.

«Комедия» Данте явно была нужна для подтверждения легенды о том, что колдун родом из Флоренции. Ну и книги на латыни и греческом он не мог игнорировать. «Анабазис» Ксенофонта был когда-то подарен Мадлен, чтобы практиковалась в греческом. На собрание лэ когда-то расщедрился отец.

Герцог наконец обнаружил что-то понятное, латынь-то он точно знал. И тут была обнаружена книга про соколов…

- Я хотела подарить ее мужу сестры, - сказала Мадлен с моей подачи, - мне говорили, что он любит книги.

Отберет или нет, вот в чем вопрос.

- Сколько вы за нее хотите, дамзель?

Примерную стоимость книги Мадлен представляла.

- Я заплатила пять экю, - сказала она, - не знаю, сколько это в английских деньгах. Милорд, берите так, она мне не нужна. Только, пожалуйста, пусть мне оставят все остальное. Эти книги мне очень дороги.

Он бросил на нас короткий косой взгляд.

- Рассчитываете на мое покровительство?

Мадлен показательно вздохнула.

- Я ведь теперь никто, - тихо ответила она, - отец за меня вряд ли вступится, да и денег у него мало, чтобы выкуп платить. Я вполне могу прокормить себя сама, только вот без надежного покровителя мне что-то продавать не разрешат. Я могу делать притирания для вас или отдавать часть денег.

Он хмыкнул.

- Это весьма щедрое предложение, дамзель. Я хотел перед вами извиниться за некоторую несдержанность, но мое требование остается в силе.

- Разумеется, милорд.

Торговля, как она есть. А что, он только приобретал. Молчание в обмен на покровительство, что тут такого-то. Да и на жалость можно было надавить. Одинокая дама в чужой стране и во враждебном окружении... Вряд ли у него только на кузин благородство распространяется. Мадлен же еще и хорошенькая. Кузина, конечно, сейчас в более сложном положении, но почему бы и еще об одной даме не позаботиться? Как там? «Его превосходительство любил домашних птиц. И брал под покровительство хорошеньких девиц».

И его светлость не устоял. Еще бы, тут и источник интереснейшей информации, и выгода. Он и ножки заценил, точно видела. И все остальное. А ведь как приятно чувствовать себя спасителем такой очаровательной особы, не так ли?

- Договорились, дамзель д’Анжу, - сказал герцог Глостер, - вам не о чем беспокоиться. А пока вам придется изготовить несколько таких перьев. Что вам для этого нужно?

- Инструменты у меня есть, милорд, - ответила Мадлен, - нужна тонкая золотая пластина и заготовки из твердого дерева.

- Вы их получите.

Принесли вино, и Мадлен с видимым удовольствием наполнила кубок. Герцог хмыкнул и удалился, прихватив книгу.

- Не отобрал, - сказала мне Мадлен, - он лучше своего старшего брата. Значит, и деньги отнимать не будет.

- А я что тебе говорила? – фыркнула я. – Что будем смотреть? Тебе полагается фильм вне очереди.

- Давай про Золушку, мой любимый.

- Про Золушку, так про Золушку.

Все для производства перьев нам принесли на следующий день, и Мадлен засела за работу. Не зря пришлось столько возиться с первым образцом, с остальными все получалось уже без проблем. И если большинство любопытных от палатки прогнал приставленный стражник, то высокопоставленных зрителей изгнать не получилось. Мало того, что на руки смотрели, так отдельные личности еще и в ухо сопели. И вопросы задавали. А набор инструмента у Мадлен потрясающий: щипчики, ножички всевозможных форм, миниатюрные сверла. Приспособления, чтобы по-всякому изгибать металл, горелка. И, насколько я поняла, при их изготовлении использовалась магия, по крайней мере, руны точно. Уж очень все было острым и идеально подогнанным. Ну и линза. Очки были уже известны, хоть и являлись редкостью, а вот такая большая, да еще на специальном штативе, заинтересовала всех. Мы с Мадлен даже испугались, что отнимут. Но любители всего нового и интересного устояли, поняли, что это необходимо для того, чтобы мы делали что-то еще.

От сундуков с книжками Мадлен ловко отвела глаза, а то точно многого бы не досчитались.

Как они там делили между собой готовую продукцию, понятия не имею.

- Вы ловко работаете, дамзель, - похвалил чувак, представившийся лордом Гастингсом.

- Благодарю вас, милорд.

- Эх, жаль… - начал было он, но не закончил фразу и убрался восвояси, получив свое перо.

Фух! Похоже, что герцог Глостер уже наложил на нас лапу и озвучил это для всех. Только собутыльника и солюбовника короля Эдди нам и не хватало. Солюбовника в том смысле, что у них и бабы общие были. Сам король, насколько я помню, предпочитал дам постарше и поопытнее, так что с этой стороны его можно было не опасаться. И то хлеб. А претендентов рангом пониже Глостер мог и шугануть. Как все-таки хорошо, что мы с Мадлен не слышали, как они и что решали. Ричард на похабника не похож, но остальные вряд ли себя сдерживали. Статус Мадлен уже установили точно, это к гадалке не ходи. И одежда подвела. Леди, одетая как служанка, уже не леди, не зря так тщательно прописывается, что и кому носить, чтобы сразу было ясно, кто именно перед тобой. А Мадлен и при сестре приходилось крутиться как белке в колесе, тут не до изысканных нарядов. Да и сейчас длинные и широкие рукава только бы мешали. Покровительство же знатного джентльмена фактически подразумевало и сексуальные услуги.

У Глостера пока интерес в том, чтобы Мадлен не проболталась о беременности Энн, да и знания с умениями привлекают. И не похож он на насильника. Хотя это и не исключает интереса в дальнейшем. Как бы все-таки узнать, что у него с Энн, и кто мать его детей?

Так что все дни, пока по окрестностям ловили разбежавшихся сторонников Ланкастеров, судили тех, кто укрылся в аббатстве Тьюксбери, собирали раненых и прочее, Мадлен трудилась как пчелка.

Еду нам приносили хорошую, не исключено, что со стола герцога, ну и приличное вино.

Мадлен потихоньку сокращала количество сундуков, припрятав самое ценное. И вот ожидание закончилось. Процессия из победителей и побежденных устремилась в Лондон.

Теперь нас запихнули в носилки. Что-то рассмотреть из них было не так-то просто, к тому же, обзор плотно перекрывали задницы лошадей эскорта. Так что мы болтали, и я показывала подруге забавные картинки. И вот мы добрались до Лондона.

Столицу рассмотреть тоже не удалось. В торжественном входе войск мы не участвовали. Все внимание толпы и весь позор достались Марго. Наши же носилки под охраной небольшого отряда свернули куда-то в сторону. Нас высадили из носилок и оперативно почти затолкали в какую-то дверь. За дверью обнаружился холл, там мы не задержались, ибо нам предложили пройти в «наши» покои. Вежливо предложили, но настойчиво.

В большую светлую комнату, куда проводили Мадлен, занесли и сундуки.

- Вам что-то нужно? – спросила служанка. – Обед принесут позже.

- Я бы хотела вымыться, - ответила Мадлен.

- Сейчас принесут мыло и горячую воду, - служанка говорила почтительно, но это отсутствие обращения несколько напрягало, - вам нужна помощь?

- Спасибо, нет, - ответила Мадлен.

- Вам запрещено покидать эту комнату, - уже уходя, сказала служанка, - это приказ его светлости.

А вот это уже нехороший знак.

Тем не менее, Мадлен тщательно вымылась, расчесала волосы и переоделась в чистое. Пообедала.

Глостер появился уже поздно вечером.

- Вас все устраивает, дамзель? – спросил он. – Нет никаких пожеланий?

- Здесь есть все необходимое, милорд, благодарю вас, - ответила Мадлен, - скажите, мне совсем нельзя выходить?

- Пока да.

- А… а что с моей сестрой? И с невесткой?

- Ваша сестра в Тауэре. А леди Энн взяла под опеку моя мать.

Оп-па… Мы все-таки что-то изменили?

Теперь стало еще интереснее узнать, Генри VI сам помер, или ему помогли?