Добыча волка

-8-

— Ты сделал свой выбор, охотник. — Бета прищурился, и волки вокруг примолкли. — Твое дело будет рассмотрено в высшей инстанции. Ну а сейчас…

Мужчина развел руки в стороны, и Джеймс понял, чего от него хотят – ему нужно направиться в стаю, следом за волками, чтобы держать ответ.

Он ухмыльнулся.

Перезарядил ружье.

Направил в сторону беты. Прямо в его лоснящуюся от пота грудь.

— Я все сказал.

Бета понял, что Джеймс не уйдет с дороги. Ни сейчас, ни когда обратится волком – будет охранять ведьму, аромат которой сейчас, казалось, разносился по всему лесу. Он утробно заворчал. На его звук откликнулись все волки рядом, давая понять, что могут разорвать своего сородича в одно мгновение, понимая, что сам он так просто не сдастся и унесет с собой в могилу добрую половину оборотней.

Бета поднял голову выше. Принюхался.

Странный запах опалил ноздри – это было видно по тому, как они затрепетали.

— Кажется, наш разговор откладывается, Браун, — сказал он. — Ты знаешь, что тебе нужно делать.

Бета развернулся и побежал прочь, на ходу принимая образ волка. Через несколько секунд земли касались не большие ступни, покрытые человеческой кожей, а мягкие звериные лапы. Оборотни последовали за ним, бросая предупреждающие взгляды на Джеймса, но он видел, что они испытывают облегчение – Браун был самым сильным волком в стае, никто не хотел с ним связываться даже с численным перевесом.

Он проследил, чтобы рядом с забором не осталось ни одного из сородичей, и только потом развернулся к дому. Втянул воздух полной грудью.

И тут его глаза наполнились тьмой.

Потому что он понял, что ведьмы нет там, где он ее оставил. Нет в домике на диване, нет на улице на крыльце. Восхитительный аромат, который сводил его с ума, свежий запах юной девушки, стал неярким.

Глаза Джеймса заволокли гнев и ярость. Но главным, пульсирующим на донышке сердца чувством стал страх. Волк действительно испугался, что потерял ее. Упустил из своих загребущих лап то, что дарило ему краски, показывая, что мир не может состоять только из черно-белых тонов, он был цветным и прекрасным, переливаясь всеми оттенками, какие только возможны, отталкиваясь от тела ведьмы…

Браун зарычал, бросил сумку с оружием на землю, - теперь, когда разговор с соплеменниками закончился, она была уже не нужна, - и побежал волком вперед.

Уже через две секунды он поднял вверх свою мохнатую башку и втянул в себя запах леса, пытаясь вычленить, куда может вести след его собственной ведьмы, параллельно недоумевая, как можно было пропасть из настоящего лесного Форт Баярда, коим являлось его пристанище.

Он нашел ее!

Он!

И теперь ни за что ее не упустит!

Волк порыкивал и бежал вперед, безошибочно вычленяя шлейф нежного запаха луговых цветов, который струился поверх деревьев. Теперь, когда он видел, что ведьма может летать, решил вдруг, что Бьянка смогла улететь из его дома, призвав свою заполошную, нестабильную магию.

Браун прислушивался и к шорохам леса.

Стая очень быстро ушла от его дома, даже не применив силы, бета принял решение оставить Джеймса наедине с его добычей, и это внушало опасения – нет ли тут какой-то подставы?

Волк рванул рысью вперед, принюхался.

Нет, оборотни ушли в другую сторону.

Кажется, его прежние заслуги великолепного охотника сыграли свою роль, и бета вместе с альфой стаи решили, что Браун поступит как настоящий оборотень и приведет ведьму в полицию или в стаю для того, чтобы завершить ритуал.

Трижды ХА!

Никогда, никогда волк не упустит свою добычу, никогда!

Он повел мохнатой шеей, выгибаясь удобнее, чтобы легче преодолевать препятствия в виде колючего кустарника и брошенных сухих деревьев, и перед глазами встало воспоминание о Бьянке. Тот момент, когда она стояла у ручья, измученная долгим бегом по лесу от него, охотника за ведьмами. Грудь, на которую упали несколько капель воды, бурно вздымалась, щеки алели румянцем, пухлые бордовые губы налились кровью, ягодным соком изнутри и манили прикоснуться к себе, смять своим напором, вкусить терпкую сладость.

Браун словно вновь ощутил ее пряный аромат, учуял ниточку пульса, что заполошно билась у розовой раковины ушка, и его желание увидеть, почувствовать девушку, стало еще сильнее. В легких запульсировал ее уникальный аромат, разрывая грудину, а перед глазами запестрели яркие оттенки, которыми обладала девушка, сама того не подозревая.

Что, волки думают, что он сам, по доброй воле отдаст ту, кто может раскрасить его черно-белый мир цветными всполохами?

Наивные.

Браун бежал вперед, вилял огромным хвостом, как флагом, понимая, кто аромат Бьянки становится интенсивнее, ярче. Это значило только одно – что она становится ближе.

И…

Что она зверски испугана.

Он подавил в себе дикое желание завыть, отпугивая от своей добычи другого хищника, но удержался – охотничий опыт под уздцы ухватил его глотку, и вой засвербел на горячем языке.

Мышцы натянулись струной.

Он понял, что рядом просыпается что-то могущественное, древнее, как мир, и с этим врагом ему придется сразиться в одиночку…