Добыча волка

-7-

Волчий вой сводил с ума – было так страшно, что сердце буквально обрывалось, трясясь на одной соломинке. Не знаю, что со мной будет, если оборотни всей гурьбой сейчас влетят в этот дом. Наверное, единственная тонкая ниточка, которая удерживала сердце где и ему и было место – в грудной клетке, тут же оборвется, и оно провалится в пятки в буквальном смысле.

Это вам не от одного охотника по лесу бегать, нет, тут все намного серьезнее. Серьезнее и страшнее.

Я снова сосредоточилась на своем внутреннем ощущении, надеясь, что магия, пропавшая также внезапно, как и появилась, покажется на свет. Но ничего не произошло, ничего не шелохнулось, не изменилось. Я ощущала себя также, как и прежде, только ужасно, ужасно боялась. Нагнувшись, подняла с пола пистолет, забытый охотником. Он был довольно тяжелым и холодным. Не тяжелее ружья, но как будто страшнее его – потому что именно из такого оружия убивали людей…

Там, за воротами этого дома, больше похожего на крепость, сейчас решалась моя судьба, я это чувствовала. И это осознание еще больше повергало в панику. Дышать становилось хуже. В горле свербило.

Что-то будет?

Медленно, будто боясь, что меня заметят, я вышла на крыльцо дома. Что происходит там, за дверями забора, понять было невозможно, но, по крайней мере, не слышалось выстрелов, беспорядочной пальбы или жуткого звериного рычания.

Я прижала пистолет к груди и сделала несколько шагов по направлению к машине. Страх сковывал все члены, и поэтому каждое движение давалось с невероятным трудом. Ну отчего же я такая трусиха?!

И тут мне показалось, что время остановилось. Будто все замерло – стало не слышно, как воют и скулят волки за забором, как звенит рядом лес, как шуршат травы, полные неведомых жучков. На меня обрушилась полная, кромешная тишина.

Что?

— Не спи! — сзади меня обхватили чьи-то тонкие руки, от неожиданности я даже не успела возмутиться или как-то среагировать – через мгновение взмыла вверх. К спине прижалась явно женская грудь, руки обхватили крепче.

Под ногами проплыла изумрудная трава, огромная машина, на которой меня привез охотник, его дом, который сверху оказался намного больше, чем вблизи. Где-то там остался и пистолет, который от неожиданности выпал из вмиг ослабевших рук.

Я забарахтала ногами, но мы уже медленно пролетали над верхушками разлапистых елей, струящихся зеленой рекой. В страхе ухватилась за острый локоть незнакомки.

— Что… — сжалась вся как можно больше, и попыталась медленно повернуть голову в сторону.

— Не ерзай, — в ухо зашипел мне чей-то женский голос. — Тяжело.

— Кто вы, что происходит?

— Не ерзай, говорю же, упадем, — чертыхнулась она.

И словно в подтверждение ее слов мы резко снизили высоту, так, что икры болезненно хлестнула колкая верхушка сосны. Мои мысли разлетелись растревоженными бабочками. Что происходит? Я лечу? Или сплю?

Женщина, с помощью которой я впервые взирала на весь мир с высоты, перехватила меня удобнее, и мы снова начали медленно, но верно набирать высоту.

Как только я увидела, что макушки сосен находятся достаточно низко, усмехнулась:

— Тяжелая ты.

В эту же секунду раздался грохот – резкий, одиночный, сильный. Выстрел.

Внизу, почти под нами, завыли волки. Громко, яростно. Но тут же замолкли, будто кто приказал.

— Черт, — от неожиданности ее хватка ослабла, и я чуть не свалилась вниз, прямо в это острое малахитовое море деревьев. — Держись.

Говорить об этом не было нужды – я отчаянно хваталась за ее тонкие руки, боясь, что разобьюсь. Мы стремительно снижались, и ветки отчаянно хлестали нас по лицу, ногам, царапали кожу до крови, сбивали дыхание, откидывали из стороны в сторону. Спутанные волосы тянуло, и мы бились рыбками в неводе среди этих веток, листьев, иголок.

Бам.

Земля.

Приземление выдалось на редкость неудачным, я упала в сторону, больно ударившись бедром о торчащий из-под земли корень.

Моя спасительница откатилась дальше, рухнув прямо на можжевеловый куст. Я прищурилась, желая ее рассмотреть – во время полета сделать это никак не удавалось.

— Эй, ты жива? — голос подвел на последнем слоге от переживаний и затянувшегося волнения. Сначала ответом мне была лишь тишина, и я забеспокоилась – не убилась ли моя спасительница при приземлении? Но уже потом выдохнула – прямо за черно-фиолетовыми ветками различила женскую фигуру. Рыжие спутанные волосы, невысокий рост, - это, несомненно была она, та, кто вывел меня из дома охотника.

Я выдохнула: слава богу!

— Ты не ранена? — она продиралась сквозь можжевеловые ветки с хрустом и нервными чертыханиями. Наконец, встала прямо передо мной и осмотрела меня с ног до головы. Сначала мне показалось, что это была девчонка, но совсем нет, моей спасительницей оказалась взрослая женщина, только руки были чуть суше, тоньше, что и обмануло восприятие. Стрижка боб-каре, легкий макияж, простая одежда: джинсы и рубашка с закатанными рукавами – ничто внешне не выдавало в ней человека, который может летать. Я смотрела на нее во все глаза и не могла задать главных вопросов, потому что их оказалось так много, а выбрать один- единственный в этой какофонии никак не получалось.

— Эй, ты не ранена? — снова спросила она своим глубоким грудным голосом, и я отрицательно покачала головой в ответ. Кажется, она осталась удовлетворена, но тут же снова забеспокоилась. — Черт, не успели улететь. Здесь нас точно сцапают оборотни!

Я развела руками в стороны.

— Наверное, мне нужно вас поблагодарить, что спасли, — неуверенно начала я. — Спасли из дома охотника. Я очень признательна вам за это. Там, у дома было очень много волков. Один бог знает, что бы они со мной сделали. Но вы…это просто чудо, что вы так вовремя оказались на пороге этого дома…

Женщина махнула рукой: мол, пустое, и подошла ко мне очень близко. Взяла мое лицо в ладони, внимательно вгляделась в глаза.

— Как много в тебе этой магии? — тихо спросила она, но вопрос был больше обращен к ней самой, чем ко мне.

Я пожала плечами.

— Вот сейчас и выясним! — по ее лицу скользнула коварная улыбка, лицо тут же потеряло все благодушие, и на меня в упор смотрели глаза хладнокровного убийцы.

— Что вы хотите… — отшатнулась я назад.

Женщина махнула рукой, и на моих руках сами собой защелкнулись браслеты с цепочкой. Холод ужалил запястья, а незнакомка со всей силы толкнула меня назад. Отлетев, я ударилась спиной о дерево, и тут же вокруг моей талии сама собой начала закручиваться веревка. Наручники больно опалили огнем кожу, и я взвыла. Черт, по шкале боли от одного до десяти это однозначно была десятка! Даже хуже, чем утром, когда у меня в руках загорелся сотовый телефон.

— Проверим, что там за магия у тебя такая… — прищурившись, медленно шла прямо на меня похитительница. Она вытянула вперед ладони, и прямо в руки ей откуда-то сверху упал широкий, большой нож. Сталь блеснула, поймав солнечный луч, и хищно отразилась в глазах незнакомки…

— Эй, что вы собираетесь делать? — дернуться, вырваться из плена не получалось. Запястья крепко держали наручники, а тело намертво привязано веревкой к дереву. Кора сильно царапала голые ноги, казалось, будто муравьи ползут по спине, или это были мурашки от страха и волнения?

Женщина ухмыльнулась. Она покачала в руке огромный, длинный нож с толстой ручкой. Его сталь блестела старинным таинственным светом, не обещая ничего хорошего. Я дернулась раз, еще и еще. Но теперь вместо страха во мне разрасталась злость – получалось, что я попала из огня да в полымя.

Но если охотник по каким-то неведомым причинам спас меня из полицейского управления, притащив в свой дом, то эта женщина явно имела другие намерения…

— Хочу кое-что забрать, — она усмехнулась. Достала из кармана небольшой мешочек и начала высыпать его содержимое песком вокруг дерева, к которому я была привязана.

— Послушайте, — взмолилась я. — Я не делала ничего плохого, то, что случилось в полиции – случайность. Я не хотела, чтобы так вышло, никому и никогда не желала зла. Да у меня даже штрафов за неправильную парковку нет!

Она встала напротив меня и завязала шнурком свой мешочек. От глаз разбежались морщинки, на лбу же они собрались огромными волнами.

Все мои слова не достигали цели – ей было все равно.

Она просто делала свою работу, которую начала и убедить ее прекратить не было возможности.

— Помогите! Помогите! Ау! — заверещала я.

Но мой голос оседал прошлогодними листьями под деревом. Кто услышит призыв о помощи в глухом лесу?

— Давайте поговорим, — взмолилась я. — Что вы хотите сделать?

Но ведьма уже ходила вокруг дуба, к которому я была привязана, и посыпала на свои следы порошок из холщового мешочка. Она не слушала меня, ей будто было все равно, что происходит.

Страх когтистой лапой сжал горло, в висках застучали молоточки.

— Что вам нужно? — зачастила я, безрезультатно пытаясь вырваться. — У меня ничего нет. Хотите, отдам вам сто пятьдесят долларов…

Но женщина и слушать не хотела ничего.

Она начала бубнить себе под нос заклинания, но слов разобрать было невозможно.

Я была, наверное, самой ужасной ведьмой во всем мире, и самой бестолковой. И сейчас отчаянно ругала себя за то, что в пансионате для девочек, куда привозили маленьких ведьм, прогуливала те немногочисленные уроки, на которых давалась сложная ведьмовская наука…Сейчас бы я, наверное, лучше понимала, о чем идет речь, что бормочет эта странная ведьма себе под нос и чего она хочет добиться.

Понятно дело, что ничего хорошего – просто так никто никого не похищает, не пристегивает наручниками, не привязывает к дереву.

— Как вы меня нашли? — я снова и снова пыталась достучаться до нее. В ответ она лишь хищно блеснула глазами, и опять вернулась к своему занятию.

Я, как могла, напрягла слух, боясь пропустить слова, которые будут ко мне обращены, и с удивлением поняла, что ведьма говорит на каком-то древнем наречии. То есть я бы никогда не поняла ее, даже если бы закончила пансионат круглой отличницей! Там таких заклятий не давалось точно. Нас учили обращаться с травками, которые могут снять боль, показывали, как укротить всполохи магии, которые могут вдруг нарушить покой, немного влиять на погоду, подправляя, и все…

В мире усредненной магии делать что-то большее было невозможно.

А тут…

Ведьма была явно сильной, очень сильной и странной. И, к тому же, пугающей.

Она могла летать – а ведь я до этого дня и не видела никогда вживую, что это возможно. Она нашла меня каким-то образом, хотя я находилась в самом сердце леса, а в нескольких футах от меня бесновались и выли оборотни.

— Кто вы?

Женщина остановилась напротив меня, выставила вперед свой длинный старинный нож с массивной деревянной рукоятью, высыпала немного порошка на его блестящее острие и проговорила несколько незнакомых слов.

Порошок вспыхнул огнем, счастливо загорелся, радостно облизывая края древней стали. И тут же, как по команде, язычки костра разлетелись искрами и запылали вокруг меня – янтарные отблески покрыли следы ведьмы, которые покрывали землю вкруг моего дерева.

Дымок потянулся вверх тонкими белыми струйками, языки пламени счастливо заплясали, отбрасывая сияющие нити на траву, кору дерева, саму ведьму.

— Прошу, прошу, отпустите, — я не на шутку запаниковала, повысила голос, стало ужасно страшно. Паника плясала в моих глазах, грозясь пролиться соленой влагой по щекам.

Но ведьма оставалась глуха к моим просьбам, она только шептала свои страшные слова, смотря прямо на меня совершенно не моргая, и в глубине ее темных ведьмовских глаз разрастался огонь, который был страшнее того, что пытался ужалить мои голые ноги.

— Помогите! — я дергалась рыбкой в сетях, кричала что есть силы. Треск огня становился сильнее. Ужас нарастал. Я задыхалась от волнения. — Спасите! Прошу!

Я сто тысяч раз пожалела, что позволила ведьме унести себя из логова волка. Потому что чувствовала – вокруг творится что-то настолько страшное, что живой отсюда кто-то из нас точно не выйдет. Волоски на руках встали дыбом. Я поняла: ведьма призывает древнее чудовище из глубин земли, а весь этот ритуал нужен ей для того, чтобы…

— Вы хотите забрать мою магию? Мою жизнь? Что вам нужно?

Кольца железных браслетов больно впивались в кожу запястий, царапались, судя по острой боли, я понимала, что из ранок уже сочится кровь.

Ведьма сделала шаг вперед. Ткнула кончиком своего длинного ножа мне в горло и немного надавила.

Я перестала барахтаться, боясь, что одно неосторожное движение – и она пронзит меня, как орнитолог – бабочку, и я останусь висеть на этом дереве бездыханной пустой оболочкой, пригвожденной острым лезвием.

Огонь кусал ноги, я дрожала, закусив губу, но стойко терпела.

— Кто же знал, что в тебе скрыто столько магии…Ее-то я и ищу, — ведьма говорила глухо, но ее слова раскатистым гулом пролетали в моем сознании. — Я заберу ее себе…

— А я? — из последних сил удержалась, чтобы не зажмуриться.

— А ты? — она удивленно приподняла бровь. — А ты мне не нужна.

Она надавила чуть сильнее на рукоять ножа…