Добыча волка

-35-

Все эти несколько недель проходили словно в бреду. Разговор на поляне получился. Но получился…ненадолго.

Потому что то тут, то там снова и снова возникали стычки между оборотнями и ведьмами, и тогда уже приходилось вмешиваться всем остальным членам стаи или ковена – тем, кто принял и понял новую реальность.

Однако сильного вреда ведьмы не могли принести волкам, а волки держали себя в лапах – их сознание пока еще контролировал Джеймс. Ума не приложу, откуда он черпал столько сил и возможностей, но ему удавалось повлиять на каждого волка в стае.

А после, когда в стае нашего района был наведен порядок, он отправился к оборотням в другие города – везде объяснял, показывал, проводил длительные беседы с альфами.

Ведьмы сразу почувствовали на себе плюсы от того, что произошло.

Никто больше не охотился на нас. Никто больше не покушался на магию, которая могла вспыхнуть в руках, и ведьмочки перестали ее скрывать, боясь, что придут охотники и отправят в полицейское управление. И потому вспышки магии переживались спокойно.

Совсем скоро ведьм, обладающих магией, стало больше – все эти годы страх сковывал сознание, не давая магии течь по венам, расти и развиваться, а когда этот заслон пропал, она обрадованно заструилась по венам.

И ведьмы приняли ее с благодарностью.

Конечно, тем, кто был лишен магии, вернуть ее не удалось.

Однако новорожденные ведьмы уже росли в новых условиях.

И в пансионатах для ведьм в срочном порядке ввели новые предметы – по управлению своей магией. Преподаватели – опытные ведьмы из ковена, которые прежде искали ведьм для того, чтобы излить магию в землю для усиления черного заклятья, показывали, как сделать так, чтобы не было пустых выбросов, как нужно приручить магию. То есть, как принять свою сущность, свою суть.

Некоторые ведьмы оказались в тюрьме – после длительных судов по вопросу присвоения чужой магии их вина была доказана. Я видела их глаза – это были глаза фанатиков, убийц. Они творили зло даже не потому, что считали, что так будет лучше для остальных. А потому, что хотели это делать. Хотели творить зло.

И если ведьмы сразу ощутили на себе прелести нового мира, то волки…Волкам нужно было ждать.

Пока не родится ни один волчонок, способный к обороту с рождения, волки с настороженностью относились к новым реалиям жизни. И все равно поглядывали на ведьм с недоверием. Их можно было понять, но волчата…За несколько недель нельзя понести и выносить плод, а потому пока что состояние напряженного мира сохранялось.

Джеймс считал, что все это пустое, что все еще разрешится.

Однако все свое время проводил в разъездах – ему нужно было достучаться до многих и многих волков…

Я вернулась в университет – у меня накопилось так много долгов и прогулов, что нужно было в срочном порядке восстанавливать репутацию.

Вначале я планировала забрать документы, потому что учиться в том месте, где тебя предали, - было выше моих сил.

Но, узнав о том, что ректора на посту сменила одна из ведьм ковена, передумала. Она вызвала меня к себе и задавала множество вопросов, больше всего о том, как мне удалось вернуться в прошлое, причем именно туда, куда я запланировала.

Ведь я не обладала никакой подготовкой, не знала ни единого заклятья, но магия крови сработала как подожженый фитиль, утащив за собой именно туда, где я была нужнее всего.

Однако больше такого у меня не получилось бы сотворить никогда – большая часть моей магии покоилась внизу, став затвором и могильной плитой для черного заклятья…

— Привет, Бьянка, — вот уже неделю, как Тереза садится рядом со мной на парах. Она робко здоровается, но больше ничего не делает, не говорит, только поглядывает иногда своими большими черными глазами, словно выжидает момент, когда лучше принести извинения за свое предательство. Я молчу. Отодвигаюсь чуть дальше, давая ей пространство для того, чтобы выложить ручки и планшет.

Она коротко вздыхает и снова садится.

Лектора еще нет, и потому я достаю сотовый телефон и смотрю наши последние переписки с Джеймсом – это помогает мне немного успокоиться – присутствие бывшей подруги тоже немного тревожит.

Целых два дня мы провели вместе, рядом, а после пришлось расстаться – я вернулась в общежитие университета, а он уехал в город, чтобы после мотаться по гостиницам всего мира.

И только теплые сообщения и разговоры по вечерам давали надежду, что когда-нибудь это закончится и мы сможем…

— Бьянка…не хочешь поговорить? — в кабинет входит лектор и Тереза смотрит на меня в упор, отрывая меня от приятных раздумий о Джеймсе.

Я думаю, что знаю, о чем она хочет поговорить – ей не терпится попросить прощения, но я…не чувствую в себе силы, чтобы простить ее. У меня нет к ней ненависти или негатива, но мне не хочется снова дружить с тем человеком, кто может ударить тебя со спины по голове…в самом прямом смысле этого слова.

Качаю головой и стреляю глазами в лектора, делая вид, будто очень сильно вовлечена в процесс учебы.

Однако Тереза не сдается.

Она подвигается ближе.

Нагибает голову, как делала это обычно, когда хотела сообщить очень важную новость, и я по инерции склоняюсь к ней – тут больше срабатывает привычка, мышечная память.

И Тереза шепчет:

— Я так рада, что ты рассталась со своим охотником…Прости, это не мое дело, — увидев, что я отшатываюсь от нее, она торопливо шепчет. — Но только сегодня в общий чат прислали фотки из дома Брауна. Там работает моя знакомая.

Я пожимаю плечами.

В доме у Джеймса я не была.

Пока что…

Мы вообще с ним вдвоем не проводили времени. Так вышло, что у каждого оказались обязанности, которые требовали внимания, энергии, времени. Да и то, что мы живем с ним в разных местах, разделенные лесом, не упрощает поиска времени для свиданий.

Каждое утро он пишет мне сообщение с пожеланиями доброго утра, а каждый вечер я шлю ему свою фотографию. Наш флирт на расстоянии пока еще играет какими-то красками, дарит эмоции, но я все чаще думаю о том, что долго это продолжаться не может. Мнительная мыслишка о том, что ему это может надоесть, постоянно царапает мозг. Особенно последние пару дней – ровно столько, сколько я не получаю от него сообщений.

— Постой, я покажу, — торопится Тереза.

Она достает сотовый телефон и чуть не роняет его на пол, вовремя перехватывает над столешницей, прижимает к груди и бросает взгляд на лектора – не заметил ли? Но наш разговор за длинным столом у окна никого не интересует, урок идет своим чередом.

Я пожимаю плечами.

Что интересного она мне может показать?

Я уже не верю ни единому ее слову, и веду себя спокойно только в память о долгой дружбе. Не хочу повторения.

Тереза открывает диалог чата и увеличивает картинки.

— Это дом Брауна, — говорит она. — Смотри.

То, что я вижу, сначала не производит никакого впечатления.

Правда, большой дом, с невероятно красивой лестницей с деревянной отделкой, высокие потолки, мне заочно нравится. Видно, что дом огромен, что в нем не очень много мебели, но это и к лучшему - так он кажется воздушным, наполненным светом и легкостью. Окна пропускают достаточно света, и можно увидеть, что сад за этим стеклом в прекрасном состоянии – еще бы, волку больше по душе зелень. Я с грустью ловлю себя на мысли о том, что видела разные дома Джеймса: и небольшой охотничий домик в лесу, где он хранит оружие, и большой, укрытый за магической сеткой, который был разрушен ведьмами. Но этот…этот новый дом, который он приобрел совсем недавно – нет.

Эта неправильная, какая-то малодушная мысль немного грызет мое сердце, откусывает кусочки, заставляя жмуриться – мне не нравится, что я будто бы в чем-то подозреваю Джеймса.

На следующей фотографии – море шаров и цветов. Они все стоят в одной комнате, и не видно даже, сколько их там – так много, будто бы все цвета мира заточили в одно место. Синие, красные, желтые, голубые. Даже не разобрать, где они кончаются – нет ни единого промежутка, ни одного просвета.

Третья фотография получилась немного смазанной, но если приглядеться, то видно и понятно, что это – большая светлая комната, а посередине ее стоит манекен с длинным свадебным белым платьем. В кружевах виднеются искры от солнечных лучшей, которые пробиваются из огромного окна, оно невероятно шикарное, притягивает взгляд, если зацепишься.

Очень красивое.

Повезло той, для кого оно предназначается, кроме шуток.

А после Тереза запускает видео.

Ролик короткий, тот, кто снимает его, спешит и от того видео немного дрожит и зернится пикселями. Но уже совсем скоро фокусируется. И я вижу то, что заставляет ахнуть.

На дворе, прямо на изумрудной траве установлена терраса из цветов. Стулья расставлены будто бы уже в ожидании гостей, хотя заметно, что композиция еще не завершена.

И я понимаю, что это. Что здесь произойдет совсем скоро.

Все приготовления тут – свадебные.

В доме Джеймса Брауна вовсю идет подготовка к свадьбе.

К его?!

Я нервно ухмыляюсь.

Ничего себе новости.

Но при Терезе мне не хочется показывать свои эмоции, и я беру себя в руки. Отодвигаю ее сотовый телефон, бросаю взгляд вперед, на лектора, будто бы заинтересована тем, что он нам вещает.

Девушка переворачивает экран вниз.

И тут я вдруг думаю о том, что она снова могла обмануть меня.

Она уже однажды предала, что мешает ей сделать это снова?

— Бьянка, мне очень жаль, — говорит Тереза. — Но это и правда дом Джеймса Брауна, альфы стаи волков.

Я отворачиваюсь. Держусь, чтобы не показать, как заблестели мои глаза.

— Волки поставили ему условие: он должен доказать, что все, что вы сделали, - правда. Он может остаться главой стаи волков, альфой, только в том случае, если у него родится волчонок. В город уже едет оборотница. Она согласна на такой договорной брак.

Я сглатываю.

Примерно об этом я думала все время, когда Джеймс пропадал вдруг на полдня из сети, понимая, что волки не смогут отпустить своего альфу просто так к ведьме. Ведь так или иначе застарелая ненависть не может пропасть по щелчку пальцев.

Сердце сжалось так сильно, как никогда прежде.

В голове запульсировали разные мысли.

Да, все верно. Он потому сейчас так отдалился, почти пропал. Видимо, решил, что нужно все свести потихоньку на нет…

Перед глазами встал тот самый разговор в лесу с Терезой и Лэндоном. Неужели Джеймс тоже решил смалодушничать? Но это ведь так на него не похоже…Он совсем другой: сильный, крепкий, уверенный во всех своих делах и поступках. Всегда знает, что сделать и сказать и при этом никогда не оглядывается на других – его стержень внутри из самого сильного сплава, его не сломать, не сломить, не нагнуть себе в угоду…

— Это, конечно, немного странно – что волчица уже готова и замуж выйти, и ребенка родить от незнакомого, по сути, альфы, но…Не с ведьмой ему ведь жить, правда?

Подняв голову, я вдруг замечаю, как Тереза смотрит на меня – будто бы хочет добить, планирует унизить меня своими словами. Заметив, что я обратила внимание на нее, она тут же отводит взгляд.

И все тут же встает на свои места.

Она снова это сделала! Снова.

— Тереза, ты невероятно, ужасающе глупа, — я не повышаю голоса, но в нем чувствуется сталь. — Так хочешь насолить мне? У тебя ничего не выйдет, ясно?

— О чем ты, Бьянка… — она все еще играет роль, но мне хватило одного взгляда, чтобы понять: она лжет. Тереза ни о чем не сожалеет. И, скорее всего, эти фотографии, — самой настоящей воды иллюзия, фейк.

— У нас с Джеймсом все прекрасно. И тебя не касается наша жизнь.

— Он все равно женится на волчице, бросит тебя, хоть всю магию призови, ничего не изменишь. —Тереза вдруг отбрасывает свою личину в сторону, и я вижу злой блеск в ее глазах, понимая, от чего она злится: все дело в магии! У нее ее всегда было немного, и сейчас, когда о магии только и говорят, похоже, ей стало еще более неприятно.

— Послушай, Тереза, — вдруг даю я ей еще один шанс, не понятно почему, осенённая одной идеей. — Скажи, ты ведь встала на дороге у охотника, когда он пришел за мной?

Она поводит плечами, замирает, словно раздумывая, стоит ли говорить что-то. а после вдруг принимает решение, смотрит прямо мне в глаза.

— Нет. Я даже сказала ему, что твой бьюик скоро заглохнет в пути, можно не спешить, все равно не сбежишь.

Сдерживая себя, чтобы не дать пощечину, хватаю со стола все свои нехитрые пожитки. Убираю в рюкзак учебник, планшет, ручку.

Плевать мне на Терезу, на этот университет. Не так уж и много потеряю, если не буду здесь учиться.

Именно теперь я понимаю, что хочу больше всего: я хочу находиться рядом с Джеймсом. Хочу, чтобы он объяснил мне все, что происходит, погладил по голове, опаляя своим жарким взглядом, от которого подгибаются колени, сказал, что я все себе надумала.

Плевать на этот университет, я переведусь в другой, в городе. Теперь-то ведьмам можно не скрываться черт знает где, я могу ходить с гордо поднятой головой и не бояться, что моя магия выйдет из-под контроля. Не только по тому, что ее стало меньше, но и потому, что я стала увереннее в своих силах, я могу управлять собой, справляться со стрессом.

И прямо сейчас сделаю все, что нужно…

Заберу документы из университета и позвоню Джеймсу.

Пусть он скажет мне все сам. Пусть не глаза в глаза, но и так тоже пока подойдет.

Если он и вправду решил остаться альфой стаи, которому суждено жениться на волчице, хочу услышать это прямо сейчас.

Но если же нет…

Я подхожу к кабинету ректора. Поднимаю руку, чтобы постучать.

И вдруг вижу, как по коридору движется знакомая фигура. Сердце начинает стучать учащенно. Тук-тук-тук.

— Бьянка, — слышу я знакомый голос. — Подождите. Мне нужно кое-что вам сказать. Я приехал к вам специально.

Я знаю, кто это.

Это бета стаи волков.