Добыча волка

-18-

— …И я решила прилететь сюда. Больше некуда. Не в пансионат же возвращаться, оттуда меня сразу сдадут оборотням. Хотела идти в полицию, и пойду, конечно…Но мне нужно хотя бы пару часов, чтобы прийти в себя, — я потирала виски пальцами, пытаясь унять тупую, ноющую боль.

Тереза поставила передо мной чашку с ароматным кофе.

— Я в шоке, — развела она руки в стороны и села на свою кровать напротив. — Не думала, что такое вообще возможно! И это нападение ведьмы…И второе…И этот охотник…Нет, ну он, конечно, красавчик, каких поискать. Но, Бьянка, он же оборотень!

Я закатила глаза. Наверное, рассказывая про свои приключения вне стен института не стоило говорить про поцелуи с Джеймсом. Хоть я и упомянула это, казалось бы, вскользь, между делом, не акцентируя внимание на том, как мое сердце, мое тело отзывалось на его близость, как начинала млеть от его прикосновений, какая жажда вдруг просыпалась от его близости…Стоило только обронить слово, что меня поцеловал оборотень, как Тереза тут же вдохновилась и все остальное ее будто перестало интересовать, вцепилась в этот поцелуй, как собака в кость.

— Да дело не в этом, — простонала я. — Главное, что когда он был волком, облизнул мою ладонь, на ней пропал ожог, — протянув руку раскрытой ладонью вперед, продемонстрировала, что следов от взорвавшегося телефона не осталось. Но Терезу нельзя было сбить со следа.

— А как он целуется? Круто, наверное, да? — она едва не подпрыгивала на кровати от нетерпения. — Я знаю, что Сьюзи из пансионата мутила как-то с оборотнем, но ты ее знаешь – она больная на всю голову. Но чтобы ты…Хотя я могу тебя понять, — она многозначительно поиграла бровями. — Это такой экземпляр…От него сексом и похотью несет за версту.

— Боже, Тереза! — я подошла к шкафу и достала из его нутра свою одежду. Разрушение полицейского участка не впечатлило ее так, как поцелуй с оборотнем. Хотя…

Натягивая рубашку через голову, я улыбнулась сама себе. Потому что, если честно, то присутствие Джеймса, его горячие, обжигающие взгляды, его теплые прикосновения больших ладоней, его терпкий, но при этом бодрящий аромат были самым приятным воспоминанием из всей этой истории.

Которая должна уже закончиться.

— Бьянка, на самом деле охотник был прав – ты объявлена в розыск, — Тереза включила сотовый телефон и скроллила ленту новостей. На ее лице с оливковой кожей отражался синеватый экран монитора. — Тут не написано, что тебе предъявляют, но твое фото уже попало в выпуски новостей.

— Не страшно, — застегивая пуговицу на джинсах, выдохнула я. — Ты помнишь главное правило журналиста…

— …пока суд не признал виновным, человек не виноват!

Я подмигнула Терезе.

— Именно поэтому я и пришл…прилетела именно сюда. Расскажу обо всем в деканате, чтобы было кому сказать потом о моей адекватности и вменяемости. А уж потом – в полицию. Расскажу все, как было. Что не виновата ни в одной смерти.

— Ты думаешь, что охотник не пойдет за тобой? Может быть, у него другие планы?

— Тереза!

Девушка сделала вид, что обнимает себя за плечи.

— О, Джеймс! Ты так превосходно целуешься! А покажи свой хвост! А он у тебя большой?! — засмеялась она, проводя по себе руками, имитируя объятия. Я бросила в нее футболкой, которую та ловко поймала.

— Он найдет тебя по запаху…А потом…

— Иисусе, Тереза!

— Вы предадитесь страсти…прямо на траве…

Закончив одеваться, я подошла к двери и взялась за латунную ручку. Подружка, отсмеявшись вволю, снова уткнулась в сотовый телефон. И то, с каким интересом она пропала в интернете, не сулило ничего хорошего. За последние часы со мной слишком много всего произошло, чтобы игнорировать покалывания интуиции, а потому я задержалась. И не зря.

— Бьянка, это ужас.

— Что там, что?

— Смотри.

Кадры, снятые мутно, сбоку, косо, дрожали. Сначала я даже не поняла, что там происходит, и только потом, прищурившись, осознала: на экране сотового телефона Терезы в большой грузовик загружали черные пакеты, в которых, судя по всему, были человеческие тела.

— Ничего не понимаю…что там… — Тереза нервно дернула рукой, перемотала вперед, и мы с ней ахнули, прижав руки ко рту.

Съемка велась явно на сотовый телефон, из-за угла, и из-за того, что изображение специально увеличивалось зумом, все прыгало и было покрыто зернистыми пикселями. Однако, когда юношеский голос за кадром начал комментировать происходящее, все встало на свои места.

— К дому альфы приехала полиция. Много машин. Сначала они все застряли там, а через час приехали скорая, еще какие-то службы. Сейчас в машины грузят оборотней и ведьм. Уже две машины уехали. Эта третья.

— Увеличь, увеличь, сделай ближе! — вмешался кто-то и экран задрожал сильнее.

— Говорят, что альфа ставил опыты над волками и ведьмами. Живых увезли на скорой, но их тащили как-то странно, — шептал голос за кадром. — А сейчас, кажись, грузят мертвяков.

Мальчишки снимали из-за ворот, и в кадр постоянно попадали кованая ограда, кусты, рукав футболки или рубашки.

Но было видно: во дворе огромного дома происходит что-то странное. Слишком много полиции и людей в специальной униформе. Все они двигались быстро, работали слаженно и то пропадали в доме, то появлялись и уходили на задний двор.

— Это прислали в общий студенческий чат, — как только запись оборвалась, тихо произнесла Тереза. — Похоже, в стае оборотней не все гладко.

— Надеюсь, что это не из-за меня… — выдохнула я.

— Бьянка, — Тереза посмотрела на меня с сочувствием. — Как думаешь, почему они за тобой охотятся? Ну, оборотень-то понятно…Но ведьмы? Я не думала, что среди нас есть такие сильные, которые умеют летать. Думала, что это все осталось в далеком прошлом.

Я пожала плечами. Снова потерла ноющий висок. Кофе немного охладил заполошно бьющуюся внутри черепа боль, но теперь, после увиденного она снова поднялась, как потревоженный ил со дна реки.

— Давай погуглим, что там произошло, — я протянула руку к телефону, но Тереза вдруг прижала руку с сотовым к груди. Зрачки ее расширились.

— Да ничего такого, пока нигде информации об альфе оборотней нет. — Она нервно хихикнула. — Ты волнуешься за него, что ли?

— Сдался мне этот старик, — закатила я глаза. Бросила взгляд в окно, где вовсю жарило полуденное солнце.

— Оу, — Тереза прищурила глаза и из глубин ее темных зрачков полыхнул хитрый огонек. — Сдается мне, ты волнуешься за своего охотника.

Она медленно провела указательным пальцем по своим губам, облизнула его и пососала подушечку.

— Интересно, а каков он на вкус?

— Боже, Тереза! — она расхохоталась, а я покраснела, сильнее, чем перезревшая слива. — Все, больше тянуть невозможно. Я иду в деканат, и очень надеюсь, что все образуется.

— Удачи, Бьянка, — Тереза протянула свою узкую ладонь, пожала мои подрагивающие от волнения пальцы. Она посмотрела мне прямо в глаза, но теперь уже очень проникновенно и серьезно. — Я уверена, что все образуется. Потому что мы все должны поступать так, как нужно…