Добро пожаловать домой

ГЛАВА 3 Изнанка

Когда я увидела, что Ди тащит меня в сторону кладбища, то чуть в обморок не грохнулась. Он что, маньяк какой-то? Сейчас заведет на кладбище — и все. Может он сатанист какой-нибудь…

— Ты чего побледнела-то, Дюпон? — рассмеялся он, увидев мой страх, и остановился. — Не бойся, янки, я детей никогда не обижаю. Детей нужно беречь. А тебе я и вовсе должен.

Нет, это все, конечно, было очень даже утешительно… Но я видела Ди первый раз в своей жизни. И точно ничего ему прежде не одалживала.

— С чего это ты мне что-то должен? — недоверчиво переспросила я. — Да я тебя никогда раньше даже не видела.

— Вот видно, что выросла с юристом. Ну… считай, что это была… сделка… с другим человеком. Она случайно затронула тебя — и вот, я оказался тебе должен. А я люблю отдавать свои долги, девочка из Нью-Йорка.

От него пахло табаком, он как будто впитался в него, не сигаретами, а скорее сигарами. Один из партнеров отца курил такие, поэтому разницу я отлично различала. И еще от Ди просто-таки несло спиртным.

— Ты пьяный, да? Ну, или обдолбан… — догадалась я, глядя в глаза странному парню. Радужка была темной, почти черной, поэтому никак не удавалось понять, был зрачок расширен или нет.

И в очередной раз Ди рассмеялся. Свернули зубы, которые казались особенно белыми из-за темной кожи. Кажется, Ди готов был смеяться. Точно накурился чего-то…

Надо уносить ноги, пока он действительно не убил меня.

— Север губит добрую южную кровь, — сделал свой вывод на мой счет парень, глядя на меня с лукавым прищуром. — Вытравливает все веселье. Просто смирись с тем, что я тебе должен. И буду этот долг отдавать. Хочешь ты того или же нет.

Показалось, будто хватка на моем запястье чуть ослабла, и я вновь попыталась освободиться, но не тут-то было. Держал меня Ди все также крепко.

— Я хочу, чтобы ты от меня отстал! И тогда я прощу тебе долг! — выпалила я первое, что пришло в голову, надеясь, что если попробовать играть по правилам этого психа, то можно и выиграть.

— Нет, — покачал головой Ди с таким таинственным и важным видом, будто он был одним из уличных прорицателей, которые каждому норовят предречь смерть. — Это не такой долг. Это большой долг, девочка Дюпон. Такой большой, что ты даже понять не можешь, насколько он велик.

Он посмотрел мне прямо в глаза, а потом сказал:

— Зря не захотела на кладбище. Кладбище — это безопасное место. Хорошее место. На кладбище лоа лучше слышат. Но раз уж ты как все янки боишься мертвых костей, то пойдем, я покажу тебе Французский квартал. Будешь знакомиться с городом на манер туристов. Зря… Все же ты креолка.

— Так я янки или креолка? Определись, — фыркнула я. Ди явно путался в том, что говорил.

Парень невозмутимо пожал тощими костлявыми плечами.

— Выглядишь и ведешь себя как янки. Но приглядишься — и понимаешь, что все-таки креолка. Но пока не будешь держаться как креолка, не ходи одна по городу. Новый Орлеан простаков не терпит. Тебя здесь облапошат в два счета, сама понять не успеешь как.

Кажется, меня кто-то приговорил к этому навязчивому типу. А в искусстве облапошивания простаков Ди явно был первым: он меня так уболтал, что я сама не поняла, как оказалась сидящей позади него на жутком черном мотоцикле. Причем свою трость он не оставил, пусть и не хромал ни капли. Ди засунул идиотскую палку в какой-то паз на мотоцикле. Набалдашник на трости, как я разглядела, был в виде черепа из белого металла.

Вот же придурок. Джинсы — и трость. Ну они же совершенно не сочетаются.

Запах табака и какой-то пойла просто окутал меня, и не оставалось ничего другого, как обхватить мотоциклиста за талию.

Несся Ди настолько быстро, что оставалось только жмуриться. И, разумеется, у него не было шлема для меня. Хотя о чем это я? У него и для себя-то шлема не нашлось. Не хотелось бы попасть в аварию. Или нарваться на дорожную полицию.

И все-таки, почему я это все ему позволила? Не начала кричать, звать на помощь… Были какие-то идиотские слухи, что цыгане умеют гипнотизировать взглядом, но Ди вроде бы не был цыганом. Хотя кто разберется в том, что намешано в его крови?

— Держись крепко! — крикнул Ди, набирая скорость. — Умереть не умрешь, но изувечиться можешь запросто!

Этого совета я послушалась и обхватила за пояс парня, про себя удивляясь, насколько же он все-таки худой. Все кости можно было пересчитать наощупь. Господи, он же все-таки наркоман… Не может нормальный человек быть настолько худым…

Я про себя чередовала «Ave, Maria» и «Pater noster». Не то чтобы я была такой уж верующей… Просто бабушка Мэгги, мама отца, всегда была доброй католичкой. Возможно, даже слишком доброй… В детстве я слышала, как она иногда укоряла папу, что он женился на порождении Сатаны. Правда, она говорила это, только когда я не слышу… И она постоянно водила меня в церковь и заставляла учить наизусть молитву за молитвой.

Когда мне исполнилось лет четырнадцать, бабушка Мэгги наконец оставила меня в покое, а вот привычка молиться почему-то осталась…

— Если сама меня не отпустишь, ничего с тобой не случится! — вновь крикнул Ди. — Я хорошо вожу!

О да. Думаю, все обдолбанные или пьяные водители примерно так и говорят.

В ушах свистел ветер.

Я стала молиться еще усердней и уткнулась лицом в кожаную куртку моего спутника, только чтобы не видеть как быстро мы едем. Оставалось только надеяться, что все для меня закончится благополучно… Папа всегда говорил остерегаться незнакомцев. Как же он был прав.

И когда мотоцикл в конечном итоге остановился, с трудом удалось поверить, что все в порядке. Меня колотило то ли от холода, то ли от пережитого страха.

— Открывай глаза, трусиха. Мы приехали. Твоя мама вроде как была посмелей, — снова весело произнес Ди, по одному разжимая мои пальцы.

— Черт! Ты что, тоже знаешь, кто такая моя мать?! — недовольно воскликнула я. — Что, весь Новый Орлеан про нее знает?!

Начало казаться, что мама стала моим проклятьем.

— Ну не весь, — наконец освободился из моего захвата парень. — Ее знала половина города. А потом эти люди рассказывали про нее своим детям. Анаис Дюпон своего рода… легенда. Ну, или страшная сказка, как кому повезло.

Ди перекинул ногу через мотоцикл и уселся так, чтобы видеть мое лицо.

— Разумеется, когда пронесся слух, что ее дочь приезжает в Новый Орлеан, многие заинтересовались. Хотя… они явно ожидали явления второй Анаис Прекрасной. А в тебе, кажется, нет от матери ничего…

— Анаис… Прекрасная? — растеряно переспросила я. — Звучит практически как Елена Прекрасная.

Сказала, а зачем, сама не поняла. Вряд ли кто-то вроде Ди знает о Елене Прекрасной… Хотя не так давно сняли фильм «Троя»… Так что все может быть.

— О да. Так ее звали. Да и до сих пор зовут. Рассказывают, что мужчины на нее велись, как коты на валерьяну. Даже зная, что связываться с ней — значит, ступить на дорожку прямиком в ад…

— Мама рано вышла замуж… Очень рано. И рано родила меня, — с нарастающим возмущением чеканила я, глядя прямо в эту мерзкую наглую рожу.

Как у него только наглости хватало заявлять… Моя мама была приличной женщиной!

— Нет, шлюхой, судя по рассказам, она не была, — невозмутимо пожал плечами Ди. — Просто толпы поклонников… И большинство из них чем-то за свою влюбленность, да поплатились. К примеру, Андре Арно.

Арно…

— Фамилия дяди Рене — Арно, — озадаченно произнесла я. — Андре Арно его родственник?

Парень вытащил из-за пазухи сигару — честное слово, сигару, не сигарету! — и закурил. Я поморщилась. Никогда не терпела табачного дыма.

— Родственник… Обожаемый младший братишка Рене Арно, ровесник твоей матери. Говорят, когда Анаис Дюпон погибла, Андре Арно вскрыл себе вены. Даже после своей смерти Анаис Прекрасная умудрилась сожрать своего поклонника.

Я похолодела. Неудивительно, что дядя Рене так холодно ко мне отнесся.

— Тетя Жаннет… Тетя Жаннет говорила, будто Андре не поладил с «Белой розой» и не смог жить в ней… Хотя и хотел…

Значит, Ди мне просто-напросто врет.

— Я сказал, что он вскрыл себе вены, но не сказал, что он умер, — невозмутимо пожал плечами парень, делая очередную затяжку и выдыхая дым через нос.

Гад.

— Ты сказал… Что моя мать «сожрала» Андре Арно! — зло воскликнула я, с трудом сдерживая желание кинуться на нового знакомого с кулаками.

Еще одна затяжка.

— И тут не соврал. Ты просто еще не встречалась с Андре, верно? — широко ухмыльнулся Ди. — Но наверняка встретишься. Он непременно захочет посмотреть на тебя, на дочку его несравненной Анаис. И ты сама увидишь, во что он превратился, девочка Дюпон. Твоя мать просто сожрала его.

Я зажмурилась. Хотелось еще и уши зажать. Сожрала… В прямом смысле? Нет… Нет-нет-нет!

— Ну почему… Почему вы все говорите такие мерзости про мою маму! Почему нельзя просто оставить ее в покое?! Она умерла! Она уже двенадцать лет как мертва, а вы все еще не оставляете ее в покое! Зачем рассказывать мне все это?!

Было ощущение, что моя мать умирает второй раз. Теперь уже на моих глазах…

На моих глазах…

Неожиданно перед глазами встали жуткие картины: кровь, искореженный салон машины, огонь, издевательски зеленые деревья по обочинам дороги… И мертвая женщина… тело, которое было так искорежено, изломано, что я даже не сразу смогла понять, что это и есть она… моя мама… Наверное, самую красивую девушку Нового Орлеана хоронили в закрытом гробу.

Горло будто перемкнуло. Ни единого звука не могла из себя выдавить. Хотя хотелось кричать.

Папа говорил: мама попала в аварию. И для меня это ничего не значило. До сегодняшнего дня. Также бы я относилась и к «мама умерла от рака», и к «мама разбилась на самолете»… Слова папы не вызывали во мне никаких особых чувств. Но почему? Ведь, выходит, я была рядом, в той же машине. И все забыла… Как я могла забыть, что моя мать погибла у меня на глазах?!

— Эй, Дюпон, ты в порядке? — потряс меня за плечо Ди. Теперь его взгляд казался напряженным, тревожным. Должно быть, совсем паршиво выгляжу…

— Да… Просто… вспомнилось… — еле слышно произнесла я.

Дрожащими руками я достала из сумки мобильный. Мне нужно было знать. Прямо сейчас. Мне нужно было знать, действительно ли я была в той машине… И почему… Почему это, черт подери, была именно машина? Из Нового Орлеана в Нью-Йорк удобней добираться на самолете… Но мама почему-то предпочла именно автомобиль…

Я выбрала в списке номер моего отца и набрала его. Тот ответил сразу. Пока жила с ним в одном доме — он порой вообще игнорировал мои звонки из-за работы.

— Дочка, что-то случилось? — взволнованно спросил он. А ведь вчера даже не позвонил узнать, как я добралась.

— Папа… Папа, когда мама попала в аварию, я ведь вместе с ней была, да? — с трудом сумела выдавить я.

Последовала заминка, после чего папа разъяренно воскликнул:

— Кто тебе сказал это?! Эта старая ведьма, твоя бабка?!

Грубые слова неприятно резанули по ушам.

— Мне никто не говорил… Я просто вспомнила. Кажется… Я была с мамой в машине тогда, да?

Ди в это время внимательно смотрел на меня. Даже не моргал. Но было все равно…

— Ты… Да, милая, ты была с ней в машине… Врачи сказали, что ты, возможно, никогда не вспомнишь. У тебя как будто стерли из памяти тот день. Потрясение оказались слишком сильным для такой крохи… Я до сих пор не могу себе простить, что не поехал с вами в Новый Орлеан. И что потом не запретил ей добираться на машине… Это моя вина…

В голове у меня что-то не укладывалось…

— То есть в Новый Орлеан мы с ней улетали на самолете? — уточнила я.

— Да, — последовал сухой безэмоциональный ответ.

— А возвращались обратно уже на машине?

— Да.

Не сходилось… Ни черта не сходилось. Зачем ехать через половину страны с пятилетним ребенком? И…

— Папа, откуда у мамы вдруг взялась машина?

Моя семья была обеспеченной, но не настолько же, чтобы с бухты-барахты покупать новый автомобиль, просто потому что захотелось.

— Арендовала, кажется… — неуверенно отозвался отец. — Милая, прошло двенадцать лет, какая уже разница?

Для меня и для него прошло двенадцать лет со смерти мамы. Но не для тех, кто живет в Новом Орлеане и знает, кем была моя мать.

— Не знаю… Но я не понимаю, зачем она так поступила? Она хоть что-то тебе объяснила? Почему не самолетом, папа? — практически умоляла я его, хотя и понимала, что, заставляя переживать снова весь тот ужас, причиняю боль. Но мне казалось, что если я не узнаю сейчас всей правды, то голова просто взорвется.

— Она что-то говорила… Но я уже не помню. Это не имеет смысла. Тогда произошел просто чудовищный несчастный случай, моя милая. И лучше бы ты ничего не вспоминала.

Лучше бы… Но вот беда, я уже вспомнила. И кровь. И собственный страх. И запах гари.

— Пока, папа, — тихо произнесла я и нажала отбой.

Ди широко усмехнулся, похлопав по меня по плечу.

— Решила пошарить в шкафах в поисках скелетов? — поинтересовался он едва ли не с сочувствием. Во время разговора он терпеливо ждал, дымя своей отвратительной сигарой, и молчал. Только теперь подал голос.

— А что если и так? — почти что с вызовом спросила я. — Какое тебе дело?

Парень пожал плечами.

— Не забывай, что я тебе должен, девочка Дюпон. А раз так, то почему бы не дать хороший совет? Не копай слишком глубоко. Чего ты хочешь на самом деле?

Я задумалась.

— Я хочу… правды?

Ди снова сделал затяжку и выдохнул колечко дыма. На миг скулы проступили слишком уж четко, кожа будто натянулась… И стало казаться, что у парня передо мной не лицо — череп.

Новый Орлеан уже на второй день начал сводить меня с ума.

— Может, не стоит? Учитывая прижизненные заслуги твоей матери… Вряд ли тебе понравится история ее смерти.

Я обняла себя за плечи. Почему-то очень сильно хотелось плакать.

— Я хочу знать, что случилось на самом деле. Хочу знать, почему мою маму так ненавидят. Хочу узнать, почему она, в конце концов, уехала из родного города, от своей семьи. Я ее родная дочь. Я ведь… я имею право это знать!

Ди рассмеялся и потрепал меня по голове, как-то покровительственно, как мог бы сделать старший брат. Которого у меня не было. А младший… Что-то мне подсказывало, Дженнифер не позволит нам слишком близко сойтись.

— Имеешь. Конечно, имеешь… — согласился он. — Но потом не жалуйся. Поверь, в шкафах «Белой розы» накопилось достаточно скелетов, чтобы жизнь тех, кто их найдет, превратилась в кромешный ад.

— Не буду жаловаться! — решительно заявила скорее себе, чем ему.

Он как-то странно улыбнулся.

— Пойдем, девочка Дюпон, посмотришь на Бурбон-стрит. Совершенно безумная улица. Тебе сперва наверняка не понравится.

Экскурсовода из Ди точно бы не получилось. После такой рекомендации впору было уматывать куда подальше и никогда не появляться на пресловутой Бурбон-стрит. Но мой сопровождающий твердо намеревался приобщить меня к местному колориту. Который мне не был нужен ну совершенно…

Сперва Бурбон-стрит я услышала… Джаз. Мы еще не вышли на эту улицу, но джаз уже оплел меня со всех сторон. Я не любила такую музыку. Сразу захотелось включить на телефоне проигрыватель и заткнуть уши привычным роком. Собственно говоря, я и попыталась это сделать, но Ди не дал, что-то недовольно пробурчав то ли на французском, то ли на его изувеченной местной версии.

— Джаз — король музыки! — нравоучительно заметил он. — Его ценят даже маньяки-убийцы!

— Бред, — отрезала я, недоверчиво косясь на Ди.

Мой спутник рассмеялся.

— Ты не только воспитана как северянка, ты еще и воспитана как северянка, которая ничего не знает. В начала двадцатого века в Новом Орлеане развлекался один крайне колоритный тип, которого называли Лесорубом. Вот только рубил он не деревья — людей.

О Боже… Не хватало мне страшных историй из жизни моей семьи, так еще местные жители подбрасывают всяких ужасов.

— Я думал, вся Америка знает о Лесорубе, — ухмыльнулся Ди, ведя меня через какие-то закоулки мимо старых домов. — Он много кого… срубил. Однажды он написал в газеты, что убьет в очередной раз после полуночи девятнадцатого марта. Но не тронет тех, кто будет слушать джаз. И весь город слушал в ту ночь музыку. А Лесоруб больше никогда не появлялся.

— Новый Орлеан — безумный город, — сделала неутешительный для себя вывод я.

Парень на секунду обернулся, чтобы взглянуть в глаза и произнес загадочно:

— Ты даже не представляешь себе, насколько.

Пожалуй, нет… Не представляла. Папа ни разу не возил меня в Новый Орлеан. Ничего не рассказывал. Да и сама я будто нарочно избегала любой информации про родной город моей матери.

— Говорят, ночами по Бурбон-стрит ходит прекрасный вампир в старинной одежде, — продолжал нагнетать обстановку «экскурсовод», вещая таинственным полушепотом. — И пьет кровь…

О да… Это могло бы привлечь каких-нибудь девиц, пересмотревших фильмов про романтичных кровососов… Но я к ним не относилась. Я предпочитала старого доброго Брэма Стокера.

— Ты думаешь, будто я поверю в такую чушь? — возмутилась я.

Ди фыркнул.

— Разумеется, нет. Кто же сейчас ходит в старинной одежде? — беззаботно отозвался он.

Э… Ну да.

Бурбон-стрит не показалась мне какой-то уж слишком особенной или оживленной. Да, люди прогуливались, мимо нас прошли две группы туристов в противоположных направлениях… Двух- и трехэтажные дома могли бы впечатлить тех, кто приехал специально посмотреть на французский квартал. Но я не любила старье. Ну и такого уж бурного веселья я не увидела.

— Ну да, это тебе не Марди Гра, — прокомментировал мое недовольство Ди. — Но и тут ближе к вечеру есть где развлечься. — К примеру вон там.

Мне указали на вывеску на здании «Пентхаус клуб»…

— Лучший стриптиз-клуб в Новом Орлеане, детка! — рассмеялся парень, подмигнув мне. — Но тебя все равно не пустят. Даже после совершеннолетия. Больно уж взгляд… невинный.

Можно подумать, будто я туда особо стремилась. Нашел, что показывать мне…

И тут из этого… заведения выбежала на улицу его работница, наверное. По крайней мере, туфли были именно такими… На высоком каблуке. Слишком высоком. Да и плащ эта то ли женщина, то ли девушка (все равно не поймешь, столько на ней было косметики) явно накинула едва ли не на голое тело. По крайней мере, ни юбки, ни каких-либо штанов из-под плаща не выглядывало, хотя его подол был достаточно коротким, да и ноги были голыми. Вот абсолютно голыми! Ни чулок, ни колготок…

И двигалась эта… особа явно к нам. Точней к Ди. Она не сводила взгляда по-кошачьи зеленых глаз, которые, думаю, в темноте даже светиться могли. Да и шла девушка с кошачьей грацией. Кошка рыжая, наглая и даже холеная.

— Радость моя! — ехидно протянула то ли проститутка, то ли стриптизерша, встав прямо напротив моего «экскурсовода» и выдала совершенно неприличную фразу, смысл которой состоял в том, что Ди был очень плохим мальчиком, его носило непонятно где и с кем, и понятно, что он с этим «непонятно кем» мог сделать. Выражалась эта дамочка так, что меня оторопь брала.

— Бридж, солнышко мое, — мурлыкнул Ди, по-хозяйски обнимая рыжую за талию.

Та надула губы, выкрашенные пурпурной помадой, но вырываться не стала, хотя и довольной вниманием парня не казалась.

Бридж… Наверное, сценический псевдоним или что-то в этом духе… Или это просто сокращение от Бриджит? Тоже вариант.

Они точно были любовниками, Ди и Бридж. И это показалось мне странным. Ди — цветной, в нем какой только крови не намешано. Но эта Бридж была белой, совершенно белой. Кожа просто молочная, волосы рыжие явно от природы, веснушки…

— А это что за цыпочка? — ткнула в меня пальцем Бридж. Посмотрев на ее ногти, я едва не отшатнулась. Черные, длинные и заостренные. Зрелище впечатляющее, честное слово.

— Ты что, решил на детей перейти, развратник? — насмешливо протянула рыжая стриптизерша. — Закончились женщины в Новом Орлеане?

Я почувствовала, как у меня щеки начали гореть.

Ди оглушительно рассмеялся.

— Ты же знаешь, детка, я люблю только тебя!

Бридж только фыркнула. В уверения в любви и верности она совершенно точно не верила. Да и не удивительно, учитывая место работы.

— Правда. Это только старый долг, Бридж, не ревнуй, детка.

Тут рыжая посмотрела на меня уже куда внимательней. Даже не так… Она начала меня разглядывать, как муравья под лупой, изучать, как будто хотела запомнить мой облик до последней детали.

— Начал путаться с белыми девчонками, негодник, — недовольно вздохнула Бридж, разом став серьезной. Даже взгляд ее стал каким-то зловещим. — Ну да дело твое, милый. Ты большой мальчик и понимаешь, что делаешь. Зачем явился, да еще и с ней?

Ди притянул подружку еще ближе и поцеловал взасос. Это смотрелось настолько же неприлично, как если бы они вдруг вздумали сексом заняться прямо посреди улицы.

— Ты же присмотришь за девочкой? Девочка Дюпон. Девочка дочка Чумы Дюпон. Ты же понимаешь, что это значит, — протянул парень медовым голосом. — Если я буду занят… Если я отвлекусь… Ты же присмотришь за девочкой, правда, Бридж?

Стриптизерша вздохнула так, будто ее только что попросили взойти на крест вместо Христа.

— Хорошо, милый, — обреченно кивнула девушка. — Так и быть, я присмотрю за этим воробушком. Ради тебя.

Тут рыжая повернулась уже ко мне, ловко и привычно выкручиваясь из объятий бойфрэнда.

— Раз уж Ди так просит… — ухмыльнулась она, демонстрируя белоснежный оскал. — Если будет совсем уж паршиво, воробушек, приходи прямиком в этот клуб. Там я сама тебя найду. Но главное, ты не должна сама обо мне спрашивать.

Ага. Черта с два я явлюсь в подобный вертеп, даже под угрозой пистолета. И если узнают в доме Дюпон… Наверняка бабушка устроит головомойку. Сперва упадет в обморок, а потом устроит головомойку.

— Сдал бы ты девочку родственникам, Ди, — фыркнула стриптизерша, передернув плечами. Мое общество ее, кажется, не устраивало. Точней, ее не устраивало, что ее дружок находится в моем обществе, это было ясно видно. — Благо у нее родственников половина города. Хоть один — да примет.

— А можно мне назад, в «Белую розу»? — робко предложила я, уже подумывая, как бы сбежать от этой парочки умалишенных куда подальше.

Мой вопрос просто проигнорировали.

— Ладно, Бридж, солнышко, я хочу показать ребенку Новый Орлеан.

— Пока, милый, — поцеловала рыжая Ди в щеку и, развернувшись на своих высоченных каблуках, пошла обратно в клуб, покачивая бедрами.

Я уставилась ей вслед, уж больно колоритное было зрелище… А когда обернулась, то Ди уже и след простыл. Куда он смылся настолько быстро, да еще так, что я ничего не услышала, оставалось загадкой. А ведь говорил, что хочет показать мне город… Но факт оставался фактом: бессовестный тип бросил меня одну прямо посреди Бурбон-стрит, прямо напротив стриптиз-клуба…

Убила бы, честное слово!

Теперь людской поток уже не казался таким уж неторопливым… Я всегда сперва терялась в незнакомой обстановке, вот и теперь замерла, растеряно пялясь по сторонам.

Нет, на самом деле ничего страшного не произошло. Бросили меня не в каких-нибудь трущобах, а в популярном туристическом месте. Деньги при мне, телефон тоже, так что вообще-то все в полном порядке, и даже можно порадоваться исчезновению странного типа, который доверия явно не внушал.

Радоваться исчезновению Ди почему-то не получалось… И настроение испортилось.

Когда уже хотела было пойти хоть куда-нибудь — в меня врезались со всей дури, едва не опрокинув. А после еще и обложили такой руганью до кучи, что еще бы немного — и удалось бы переплюнуть даже Бридж.

— А орать не надо! — возмутилась я таким хамством. — Вообще, смотреть надо куда прешь!

Врезалась в меня чернокожая девчонка, по виду ровесница. Волосы были заплетены в косички, джинсы, толстовка, кроссовки… Словом, гетто — оно гетто и есть. И ругается как портовый грузчик.

— Ты бы рот закрыла! — и не подумала униматься нахалка. Она явно считала, что кто орет громче, тот и прав.

— Да и не подумаю! — в тон ей ответила я. — Отвали!

— Борзая, да? — набычилась девчонка, уперев руки в бока. — Ты хоть знаешь, с кем связалась?! Моя бабка — королева вуду Нового Орлеана! Крутая почти как Мари Лаво!

После этих слов на девчонку начали коситься, но никто не стал останавливаться, чтобы понаблюдать за ссорой. Вуду тут фурора явно не вызывало. Как и удивления.

Про королеву вуду — это я поняла. Еще бы только я в это вуду-щмуду верила… А кто такая Мари Лаво не знала и знать не собиралась.

— А моя бабушка Натали Дюпон. Будем дальше родственников перечислять? — фыркнула я.

Ляпнула, конечно, наобум. Но вроде как моя бабушка обладала в городе большим авторитетом.

— А… Ну, с тобой все понятно тогда… С чего ты такая наглая. Но раз Дюпон — стало быть, претензий не имею.

Я вздохнула и призналась:

— Вообще-то я не Дюпон. Я Уайт. Мама вышла замуж и стала Уайт.

Тут девчонка посерела лицом и отступила на пару шагов назад. Словно бы призрак перед собой увидела.

— Ты дочка Чумы Дюпон, что ли? — практически испуганно выдавила она.

Ди тоже говорил, что я дочь Чумы Дюпон. Неужели так называли в городе мою маму? Не только Анаис Прекрасная, но еще и Чума…

— Я дочь Анаис Дюпон, — нахмурилась я, желая как можно скорее вернуться домой. Хотя… «Белая роза» мне ведь на самом деле не дом. Интересно, а папа заберет меня назад в Нью-Йорк, если я очень попрошу?

— И ни про какую чуму я не знаю.

Чернокожая фыркнула, внимательно рассматривая меня. Как будто пыталась что-то найти, что-то увидеть.

— Надо же. Выглядишь ну совсем как нормальная… А ты что можешь делать?

Делать?

— Ты о чем?

Та пожала плечами.

— Ну я не знаю, что там твоя семейка умеет, — фыркнула та. — Я пока немного умею. Чуть-чуть лечу, гадаю… До получения ассона, конечно, далеко, но бабушка говорит, у меня хорошие задатки.

Какой ассон… Какое лечение… Какое гадание… Что за чушь? Она ведь говорила об этом на полном серьезе. Вот где этот Ди, когда мне так нужен? Кажется, зря я думала, будто он чокнутый… По сравнению с этой девчонкой он еще сама нормальность…

— Ты больная, да? Какие гадания?! — ошарашено пробормотала я, пятясь подальше от странной девчонки. — Что за чушь?

Она смотрела на меня почти с шоком.

— Ты что, совсем не в теме? Я думала… если дочка Чумы Дюпон приехала в Новый Орлеан к бабке… то… ты что, обычная? Как твоя мать?

Я резко повернулась и пошла прочь быстрым шагом. Ненормальные. Тут все ненормальные. Как же я хотела назад, к моему папе… И плевать на Дженнифер. Переживу как-нибудь. А брата я люблю!

Даже с картой я неплохо поблуждала по городу. Со мной всегда так: первый раз я никогда не могу найти нужного места. Стоит побывать где-то один раз — и вернуться я смогу уже с закрытыми глазами… Но, к сожалению, это правило действовало, только если я ходила сама, а не меня возили на бешеной скорости на мотоцикле.

В итоге я поймала такси. И тут возникла другая сложность: записную книжку с адресом бабушки я забыла в «Белой розе», ее телефона я вообще не знала… Попробовала наугад ляпнуть «Белая роза» и неожиданно сработало. Да еще как… Водитель, по виду коренной американец, мужчина лет за пятьдесят начал восторженно рассказывать про фамильный особняк Дюпонов. Оказывается, «Роза» была местной исторической достопримечательностью. Разве что экскурсий там не проводили. Хозяева не позволяли.

— Так вы, мисс, стало быть, прямо в «Розе» и живете? — заинтересованно спросил водитель.

Я кивнула.

— Да, прямо в ней. Я внучка хозяйки.

К моему удивлению и огромной радости мужчина ничего не сказал про мою маму. Совсем ничего. Настроение сразу стало стремительно улучшаться.

— А призраков вы там видели? — последовал очередной вопрос, поставивший меня в тупик.

— Призраков? — опешила я, судорожно прижимая к себе рюкзак. — Каких призраков?

Водитель пожал плечами.

— Ну, говорят, что в «Белой розе» должен бродить неупокоенный дух вашего деда, Грегори Дюпона, — пояснил таксист. Машину он вел спокойно, уверенно… И неторопливо. Почему абсолютно все в Новом Орлеане делают неторопливо?

— Повесился бедняга после того как старшая дочка инвалидом стала, — продолжил рассказывать мужчина с дикой беззаботностью. — Да и поговаривают, что и тот мерзавец, что в старшую дочку Дюпонов стрелял, тоже должен был в «Розе» остаться… Он же там умер.

Я только рассмеялась.

— Я ничего такого не видела. И родственники мне тоже ничего про привидений не говорили.

Призраки… Вот только их мне не хватало. Хотя нужно признать, особняк Дюпонов идеален для привидений.

— А вот помнится, как-то в «Белую розу» пришла мисс Кора Фрай, — продолжал тем временем таксист. — Очень знаменитый экстрасенс. Ее еще по телевизору постоянно показывают. Так она прямо на пороге в обморок свалилась, а после рассказывала такие ужасы! И в ее передаче это показывали.

Я изумилась.

— И что, бабушка вот так просто пустила телевизионщиков в дом?

Мне в этом плохо верилось. Бабушка Натали… она же аристократка. Да черта с два бы она позволила войти в свою обожаемую «Белую розу» своре с камерами, это я поняла даже после двух дней знакомства.

— Ну нет, она их с порога и погнала, — пожал плечами таксист с веселой улыбкой.

— Тогда неудивительно, что эта ваша мисс Фрай прямо на пороге свалилась. Дальше-то все равно не пустили.

Мужчина раскатисто рассмеялся.

— Ох, мисс, умеете вы повеселить. Но только мисс Фрай в обмороки не падала даже в доме мадам Лалори. Наоборот, говорила, будто слишком много навыдумывали про этот особняк.

— Лалори? — переспросила я растеряно. Где-то я это имя слышала… Но вспомнить не получалось.

Водитель покосился на меня с явным удивлением.

— Так это же знаменитая душегубка. Издевалась над рабами, — объяснил он. — Ее даже судили, так свирепствовала. А сейчас в ее доме экскурсии проводят.

А… Вспомнила, где слышала… Мой приятель Фрэнк обожал всяческие ужастики. И в каком-то сериале рассказывалось про женщину по имени Дельфина Лалори… А вот я ужасы не любила. Совсем. И смотреть этот кошмар отказалась наотрез.

— А… Что-то слышала, — пробормотала я, отвернувшись к окну.

Через какое-то время таксист спросил меня:

— Так вы неместная выходит?

Судя по домам, мы как раз въехали в Гарден-дистрикт.

— Нет, я из Нью-Йорка.

И чертовски сильно хочу снова туда вернуться.

В «Белой розе» мое отсутствие как будто бы даже не заметили. Хорошо, если бы к ночи хватились… Ну да. Кому я тут на самом деле нужна?

Встретил меня только Джой.

— А, Тесса! Где тебя носило? — весело спросил он, ясно мне улыбнувшись. — Кажешься вымотанной…

Я только вздохнула, швырнув в угол рюкзак и стягивая с себя куртку.

— Связалась с каким-то психом… Завез на Бурбон-стрит и потом там бросил… — раздраженно произнесла я. — Затем какая-то психованная несла чушь про бабушку и маму… Чума… придумали тоже…

Джой подошел вплотную и едва не уткнулся носом в волосы. Слишком уж… интимно, что ли. Но не успела я возмутиться, как парень уже отшатнулся от меня.

— У тебя волосы табачным дымом пропахли, — как-то напряженно произнес он. — И ромом, кажется…

— Ах ты ж!.. Чертов Ди! Мне надо в душ срочно! А то потом придется объяснять бабушке, что я только сидела, где курили… Думаю, курящая внучка ее не устроит.

Я метнулась вверх по лестнице. Уже в комнате втянула воздух носом. Действительно… Пропахла сигарами насквозь… От этого типа одни неприятности!

В душе я провела минут тридцать не меньше, пытаясь вымыть ненавистный запах с волос, кожи… Но даже после этого казалось, будто все мои попытки оказались бесполезными, и табаком я все равно пахну. И даже чистая одежда, в которую я переоделась, все равно как будто пахла сигарами и ромом…

В дверь постучались…

Мои мысли заметались в голове как перепуганный хорек в клетке. Как избавиться от этого «аромата»? Парфюм? Но курящая Дженнифер воняла табаком, сколько бы духов на себя не выливала… Значит, не поможет… Все было бы проще, будь я дома. Папа не стал бы слишком сильно ругаться…

А вот бабушку с ее замашками королевы может хватить удар…

— Тесса, милая, ты у себя? — услышала я голос тети Лотты из коридора.

— Да, тетя! — откликнулась я. — Я у себя.

Дверь открылась, и в комнату вплыла с подносом в руках тетя Шарлотта.

Тарелка супа, салат, стакан молока… Женщина, похоже, решила проявить родственную привязанность.

— Ты пропустила обед, милая, — улыбнулась родственница своей теплой улыбкой. — Я подумала, ты голодна. Гуляла, должно быть?

Я кивнула, стараясь не подходить слишком близко к Шарлотте. Запах табака так и продолжал обнимать меня, явно не собираясь уходить…

— Гуляла. На Бурбон-стрит, — отвечала я, не желая ничего больше рассказывать о своей прогулке. Рассказывать про Ди, его подружку-стриптизершу и «внучку королевы вуду» не хотелось.

Тетя Лотта одобрительно кивнула.

— Неплохой выбор. Французский квартал стоит увидеть, дорогая.

Женщина как будто начал принюхиваться… Черт.

— А это правда, что по Бурбон-стрит ночами ходит вампир? — выпалила я первое пришедшее в голову, только бы отвлечь тетю.

Та растеряно моргнула и как будто смутилась от моего вопроса.

— Решила приобщиться к местным легендам? — спросила с легкой иронией в голосе тетя Лотта, ставя поднос на мой стол.

Я пожала плечами и открыла окно.

— Ну да… Такое ощущение, что не город — а сплошная легенда. Вампиры… Королевы вуду… Призраки… Вы представляете, тетя Лотта, меня таксист на полном серьезе расспрашивал, не видела ли я в «Белой розе» призраков, и рассказывал какие-то идиотские байки про экстрасенсов, которые сюда являлись.

Женщина нахмурилась.

— Это ты о Коре Фрай? Этой шарлатанке? — недовольно уточнила она, складывая руки на груди. — Хотела сделать из «Белой розы» балаган! Подумать только! Низвести род Дюпон до фигляров для телевидения!

В голосе миссис Арно звенела ярость, как будто бы экстрасенс попыталась надругаться над родовым гербом семьи.

— Ну… Неудивительно, что «Роза» интересна многим людям, — пожала плечами я, не разделяя возмущения родственницы. Мне праведного гнева тети было совершенно не понять. Наверное, потому что я себя частью этой семьи не чувствовала. — Дом старый, наверняка произошло много интересных историй… И, тетя Лотта, а правда, что мой дедушка покончил с собой?

Эта тема для разговора удачной тете Шарлотте не показалась. Обычная ее радость будто бы испарилась.

— Не стоит об этом говорить, Тесса, — тихо произнесла женщина. — Мы… мы никогда не обсуждаем смерть твоего деда. Это расстраивает Мадам.

Сказав это, Шарлотта Арно буквально вылетела из комнаты.

Что ж… Она, по крайней мере, точно не заметила, что от меня табаком пахнет… Не до того было. Но почему нельзя говорить о смерти деда? Если он покончил с собой после несчастья, случившегося с тетей Жаннет, то прошло уже больше двадцати лет, никак не меньше… Пора бы уже смириться и жить дальше. Но тетя Шарлотта вела себя так, будто рана все еще свежа и кровоточит…

В дверь постучали снова.

Наверное, тетя вернулась…

— Войдите! — ответила я. Но вместе тети в комнату вошел Джой.

— Можно, Тесса? — спросил он с улыбкой. — Я видел, как отсюда выскочила Шарлотта. Разговор не задался?

Я пожала плечами, усевшись на кровать. Джой вытащил стул на середину комнаты и оседлал задом-наперед.

— Можно и так сказать. Кажется, я опять начала задавать неудобные вопросы, — с грустью отозвалась я. — Я в этом доме совсем чужая… И мне никто ничего не объясняет. Это неприятно.

Парень беззаботно махнул рукой.

— Ну и радуйся этому. В «Белой розе» в каждом шкафу припрятано по скелету. Не стоит лезть во все это дерьмо. Зачем тебе лишние проблемы?

Логично. Зачем мне лезть в проблемы чужой по сути семьи?

— И все-таки… Что случилось с моим дедом? Покончил с собой?

Сама не понимаю, почему я упорно лезла в чужие секреты. Никогда не замечала за собой особого любопытства. Может быть, все дело в том, что все-таки это мои родные? Общая кровь и все такое…

Мой новый приятель посмотрел на меня и ухмыльнулся.

— Ну… Твоя родня думает, что «Роза» его убила.

— Чего?!

Мне показалось, что я просто не расслышала того, что сказал парень. Уж слишком это казалось… нелепым. И жутким.

Джой пододвинул поближе ко мне стул и понизил голос.

— Твои родственнички верят, что «Белая роза» обладает своим, особенным разумом. И волей тоже. Верят, что если ей не нравятся жильцы, она их просто убивает, — в голосе парня звучало нескрываемое веселье.

Да уж… Двадцать первый век, как он есть…

— Может, они еще и в призраков верят? — скептически протянула я, про себя потешаясь над этой семейкой. Интересно, вдруг они также и все про маму сочинили? Хотелось бы верить… да только слова про «Чуму Дюпон», которые я услышала от посторонних, упорно не шли из головы. Их сказали чужие люди, не мои родственники.

Парень покачал головой.

— Нет. В призраков не верят. Твои родственники готовы клясться, что и призрака Джулии на самом деле не существует.

— Кого?

Мой приятель рассмеялся в голос.

— Все забываю, что ты здесь еще более чужая, чем я, — отозвался он. — Призрак Джулии. Одно из самых знаменитых местных привидений. Дурочка была любовницей богача и так хотела за него замуж, что готова была провести на крыше голой целую ночь. Самую холодную ночь в году. Ее должна была согревать любовь… Любовь, как выяснилось, паршиво греет. А Джулия до сих пор не нашла покоя по словам жителей города.

Печальная история.

— Ты знаешь, кажется, это сумасшедший город, — пожаловалась я. — Мне уже и про вуду наболтали, и про вампиров… Теперь еще и живой дом. И призраки.

— А ты больше слушай, — ухмыльнулся Джой, глядя прямо мне в глаза. — И не такое понарасскажут. Люди любят сочинять страшные байки.

Это точно. Кажется, Джой тут последний нормальный человек.

— Может, ты сам мне Новый Орлеан покажешь? — попросила я. — Безо всех этих… штучек.

Он-то точно не провернет со мной тот же фокус, что Ди.

— Боюсь, не выйдет, — вздохнул парень, вставая на ноги. — Я тут, можно сказать, под домашним арестом. Если выйду из «Розы» без разрешения, то у меня будут неприятности.

Расспросить его как следует я не успела, Джой просто вышел из комнаты быстро и не прощаясь. А я только гадала, не обидела ли я своего нового и единственного друга. Почему он вдруг сбежал?

В итоге я поела и просто упала на кровать, пытаясь привести мысли в порядок. В голове был полный бардак…

Моя мать явно не просто так уехала из Нового Орлеана. Другое дело, сделала она это по собственной воле или ее заставили… И помнит мою мать в городе каждый второй…

Вся семейка Дюпон явно ушибленная на голову… К тому же, похоже, люди верят, что Дюпоны… колдуны? Ведь, кажется, именно на это намекала «внучка королевы вуду».

Запах табака и алкоголя вокруг меня как будто бы сгустился. Вот же прилипчивая дрянь…

Надо убираться домой… Домой…

Через полчаса я не выдержала и позвонила папе.

— Да, милая? — привычно ответил он мне. И я поняла, что папа обо мне даже и не беспокоился. Нисколько не беспокоился.

Стало совершенно по-детски обидно. Несколько часов назад я спрашивала его о смерти матери, мне было так плохо… Но папа не особо беспокоился на мой счет. Я не настолько взрослая, чтоб легко переживать такие вещи одна…

— Папа, а можно мне домой вернуться? — жалобно попросила я. Голос дрогнул.

Ответом мне послужил недовольным вздох. Сразу стало ясно: нет, нельзя.

— Тесса, солнышко, ты еще и дня не пробыла у родственников, а уже говоришь, что хочешь уехать? Это даже невежливо по отношению к твоей бабушке.

О да. Вежливость по отношению к бабушке Натали, разумеется, самое важное.

— Папа, они такое говорят про маму! — пожаловалась я. — Я не хочу тут быть!

На заднем плане я услышала недовольный голос Дженнифер.

— Милая, прости, я сейчас немного занят…

И короткие гудки…

— Что ж, Тесса, тебя можно поздравить, ты не нужна никому… — безрадостно произнесла я, закрывая лицо руками.

Нет. Плакать я не собиралась. Ни за что. Что бы ни случилось, я все равно справлюсь. Сама. И мне не нужна помощь. Ничья. Даже помощь отца — и то не нужна. Пусть дальше носится с этой курицей Дженнифер, раз уж ему так нравится.

Подорвавшись на ноги, я вышла из комнаты. Надо было себя чем-то занять. Срочно. Пока хандра не взяла за горло.

Живой дом, говорите? Вот мы сейчас и посмотрим.

Выйдя из комнаты, я решила, что первым следует проверить чердак. Ведь именно там можно обычно найти самые удивительные вещи, а уж учитывая сколько лет особняку Дюпонов, то можно будет найти много чего интересного. Дойдя до лестницы, я решительно начала по ней подниматься… и к собственному удивлению оказалась на третьем этаже. Все бы ничего… но у «Розы» было только два этажа…

По спине побежали мурашки.

Нет. Все выглядело совершенно нормальным, новым, свет лился в окна, на стенах те же обои… Но в доме попросту не могло быть третьего этажа.

Задрав голову, я поняла, что есть и четвертый… И оттуда доносилась фортепианная музыка и приглушенные звуки голосов.

— Мисс, извините, можно мне пройти? — донесся сзади голос Жака. Я машинально отступила к стене, а потом и вовсе вжалась в нее, ошарашено глядя на дворецкого.

Тот вел себя как обычно и ничуть не казался удивленным встречей.

— Мисс Тесса, что-то вы слишком бледная… — внимательно посмотрел на меня пожилой мужчина. — Вам нехорошо?

Я медленно стала отступать на второй этаж, чувствуя как зубы начали отбивать чечетку.

— Н-нет, все в-в п-порядке, — выдавила я из себя, боясь оторвать взгляд от лица Жака.

Тетя Лотта говорила, что из всей прислуги в «Белой розе» только две приходящие служанки и шофер бабушки… Нужно было сразу верить тете…

— Вам не помочь? — озабоченно спросил дворецкий, сделав шаг ко мне.

Я зажмурилась и забормотала.

— Тебя нет, всего этого нет. И быть не может.

Запах табака стал таким сильным, что меня даже замутило…

И когда я снова открыла глаза, то надо мной был чердачный люк. Как и должно было быть. И никаких следов Жака…

— Господи, спасибо… — измученно выдохнула я, сползая по стене.

Не знаю, как там насчет воли «Розы», но Кора Фрай не просто так свалилась на пороге «Белой Розы». У нее была чертовски веская причина для этого… Ну, или я просто рехнулась, проведя только лишь одну ночь в этом проклятом доме…