Дневник Тринадцатого императора -1

Двадцать седьмая запись в дневнике ЕИВ Николая второго.

Добрый день! Вам, наверное, будет смешно? Мне то же сначала было смешно, потом я подумал, и стало не до смеха. Сейчас объясню. Было это с неделю назад в Измайлово. Уже закончилась конференция, на которой был принят план ГОЭЛРО. Когда, почти все разошлись, ко мне подошёл Борис Семёнович (Мориц Герман фон) Якоби и с характерным прононсом произнёс:

- Ваше императорское величество, ви ещё совсем молодой человек и не придаёте нужного значения бумагам, которые привилегиями или патентами на западе называются. По-вашему виступлению, я уже насчитал, таких документов, не менее ста, можно подать. Я уже старый, поживший человек, поверьте это не простые бумажки, их продавать можно и брать не плохие деньги.

Я поблагодарил профессора, выразил ему и его работам свое особое почтение и проводил до самой кареты, пожелав, счастливо здравствовать на благо Российской Науки.

Через несколько дней, когда смотрел блокнот, мне случайно попалась на глаза запись, что за рецепт оптического стекла с Николая II, было запрошено 560 тыс. золотых рублей. Я поскрёб потылицу.

Посоветовался с Сабуровым и попросил его подумать, как решить проблему патентов. Андрей Александрович, был прекрасным юристом и владел всеми тайнами канцелярских дел, включая департамент привилегий. Теперь у меня прибавилась ещё сотня секретных фамилий, начиная с Холодова и заканчивая Ивановым. На каждую фамилию теперь оформлялись патенты, которые при необходимости и продать можно.

Днём я был в "Мраморном дворце" и говорил с дядей по поводу задуманной реорганизации управления флотом.

- Николай Карлович прекрасный администратор и организатор флота, он очень много для него сделал.

Дядя сразу понял, что я хочу осуществить, очередную свою идею с флотом заручившись, его поддержкой и сказал:

- Николай, дорогой ты мой, давай без вступлений, по-родственному.

Тогда я рассказал, в чём суть. Сухопутный адмирал Краббе и дальше остается на посту министра и продолжает заниматься хозяйственными делами флота. На воде же, флотом командует другой адмирал. Который и осуществляет те задачи, для которых Военно Морской Флот предназначен. Константин Николаевич, всё мгновенно понял. Он и сам о такой рекогносцировке подумывал. Потом хитро на меня посмотрел и сказал:

- Так вот зачем тебе наш военно-морской атташе понадобился. Но кандидатура хороша, беспокойная душа, но моряк от бога. Давай так и сделаем. С Краббе, я сам поговорю, уверен он только ЗА будет!

Дальнейшее было делом техники.

Сейчас передо мной сидел Григорий Иванович Бутаков, потомственный моряк, отец которого ещё с Ф.Ф.Ушаковым наводил порядок на Русском и Средиземном морях. Открытый прямой взгляд, шикарные несколько старомодные бакенбарды, этакая поджарость и чуть заметно покачивающаяся походка.

Я изложил нашу грустную историю, в которой оказалась Россия и её флот после Крымского конфуза. Говорить много, было незачём, мы оба всё хорошо знали. Моя идея, временно использовать военных моряков на гражданских судах с целью изучения зарубежных портов и фарватеров, была встречена без особого энтузиазма, но с пониманием. Командирование Невельского на Дальний Восток по делам флота, внесло оживление. Строительство научного морского полигона на Ладоге Григория Ивановича обрадовало, он обещал с ним внимательно ознакомиться и с его будущими задачами тоже. Я также заикнулся о важности Северного-Морского пути на Дальний Восток, который постараться проложить, сразу после строительства "большого" ледокола. В ближайшие дни Бутаков решил побывать на флотах и все там досконально осмотреть и представить доклад о первоочередных задачах. Я настоятельно рекомендовал ему встретиться в Николаеве с Константиновым и посмотреть на его ракеты. Договорились, что в конце Августа встретимся в Нижнем. Там разговор и продолжим.

На Ладогу давайте поедем завтра, посмотрим, что на полигоне построить успели.

Да я ещё Сашку (потенциальный император Александр III) на днях поздравлял. Он теперь Министр народного здравоохранения. Его кандидатуру поддержали все "мои" медики единогласно. Маман посмотрела на меня, потом на Александра, поздравила последнего, но вслух ничего не сказала.

По отработанной технологии удалось раскачать купцов и создать ещё с десяток новых акционерных обществ. Наиболее крупные из них "Тульский свет", "Оренбургский пуховый платок", "Русская матрёшка" "Русские запоры" и.т.п.

Начало свою работу Главное статистическое управления России, Николай Христиановича Бунге, бурно осваивал просторы статистики и в министерстве Рейтерна вносил весьма не свойственное финансовым учреждениям оживление. Доставал также и меня, естественно через Сабурова, но то были деловые и дельные предложения, которые ведомство Сабурова, после проведенной чистки, быстро реализовало в виде Именных указаний.

Наработка противооспенных вакцин шла успешно. Газетчики Игнатьева, почти регулярно печатали душещипательные статьи по поводу Оспы и как с ней бороться. Кронштадская лаборатория тоже развивалась. Думаю там всё получиться.

Был небольшой сбой с Изюмским заводом "Оптического стекла", но после вправки мозгов в Харькове, всё быстро закрутилось. На фарфоровом заводе, что-то сварили. Фёдор Фомич Петрушевский, с помощью, купленных в Британии шлифовальных станков и приборов, планировал проверить и оценить результаты.

Я ещё раз встречался с механиками и машиностроителями, результатом нашей встречи стал старт предприятия по выпуску подшипников. Для его финансирования пришлось "потрусить" Рейтерна и он выделил из резерва два миллиона рублей. Предприятие решили ставить в Сестрорецке, вблизи металлургического производства.

Была ещё важная встреча с Рейтерном и Игнатьевым, по поводу моих размышлений в поезде о роли коммерческих и зарубежных банков в разведывательной работе против России. Решили медленно, спокойно, но надёжно перекрыть им кислород. Для этого создать (ВЭБ) Внешний Экономический банк России. Он будет подконтролен Государственному банку. Все внутри российские банки в случае необходимости расчётов с иностранными банками, переводят необходимую сумму в ВЭБ, а уже он осуществляет платёж в соответствующий зарубежный банк. Игнатьеву с Рейтерном решить вопрос создания ВЭБ в течении трёх месяцев, каждому в соответствии со своей спецификой.

На Ладожский морской полигон приехали в середине дня. Стройка, она и есть стройка. Правда, военные моряки и здесь оказались на высоте. Кучугуров мусора не наблюдалось. Бессмысленного шатания и безделья замечено не было. Учитывая, что о нашем визите никто не знал, это внушало надежду. Александровского нашли в будущих механических мастерских, где он спорил с архитектором по поводу грузоподъёмности мостового крана. Мы с Бутаковым, с положенным интервалом подошли скрытно. Я вообще был в казацкой форме, ещё несколько моих казаков вокруг меня, полностью растворяли фигуру ЕИВ в глазах окружающих.

Спор архитектора с Александровским я привожу только для того, чтобы подчеркнуть прозорливость последнего.

- Иван Фёдорович, по вашему проекту сейчас самая тяжёлая конструкция весит 300 пудов, я хочу установить кран на 500 пудов, а вы настаиваете на установке крана на 3300 пудов. Я понимаю, что опоры позволяют его установить, но скажите, зачем такой запас?

Дальше мы услыхали баритон Александровского.

- На будущее, на будущее смотреть надо. Это сейчас нам кажется, что 300 или 500 пудов это верх потребностей. Через три или пять лет, дай Бог, что бы и того, что я тут требую, хватило.

Больше скрывать наше присутствие было неразумно, да и адмиральские погоны вкупе с огромными шикарными бакенбардами подошедшего Бутакова, полностью нас демаскировали.

Мы обошли весь строящийся полигон. Потом собрались в новом, пахнущем свежим деревом строении эллинга, который Александровский избрал своей резиденцией. Собственно, это было не совещание, это была беседа двух флотских специалистов. В беседе этой один моряк, знакомил другого с новым типом невиданного судна. Второй, мгновенно понявший, какие возможности этот корабль открывает для флота, уже планировал, какие баталии даст возможность осуществлять "потаённое" судно, с древнеславянским именем "Лада".

По поводу торпед, Бутаков сначала выразил удивление, как на Российском тайном полигоне оказалось Британское изделие, а когда узнал, что это не торпеда Уайтхеда, а макетный образец НАШЕЙ Русской торпеды, выразил свое удовлетворение и очень обрадовался.

Я поинтересовался, получали ли моё письмо с дополнением к проекту по поводу строительства минной мастерской и станции Иван Фёдорович, подтвердил, что оная уже в постройке и к середине 1865 года готова будет. Григория Ивановича очень заинтересовало минное оружие, в котором он был признанный специалист. Его минные катера ещё в Крымскую кампанию употребляли шестовые мины. Я пояснил, что в силу большого преимущества Британского флота, планирую перекрыть доступы к нашим берегам с помощью якорных мин. Они хорошо себя показали восемь лет назад и если их модернизировать покажут себя и в будущем. Планировалось к изготовлению три типа якорных мин. На 50 пудов, на 30 пудов и на 20 пудов. Последняя для минирования речных фарватеров. Бутаков поинтересовался, не мал ли заряд в 20 пудов. Я пояснил, что в качестве ВВ будет не порох, а новое пока ещё секретное ВВ, которое называется ТНТ. Сейчас его уже изготовили в лаборатории, но скоро оно будет изготовляться в промышленных масштабах.

Дома, в Зимнем меня ждало письмо от Якова Парфеньевича Шишмарёва. Наш консул в Монголии сообщал, что приобретение скота в больших количествах вполне возможно, если решить вопрос с его перегонкой уже по территории России. Я живо представил себе табун коней в 10.000 голов, а как им управлять представить не смог. Решил посоветоваться с казаками из моей охраны.

- А что братцы! Сколько народу надо, что бы с табуном в 10.000 голов управится?

Оказалось, что довольно много. Сто человек справятся. Справятся и меньшим количеством, но то если на знакомых местах выпаса.

Цену в семь рублей, при покупках таких больших количеств скота Шишмарёв считал весьма реальной, а лучшим сроком покупки называл конец августа. Были там ещё цены на коров, баранов, верблюдов и.т.п. Я написал маленькую записку Муравьёву, куда включил цифры из письма нашего консула.

Потом я написал записку Сабурову, что бы он лично проверил, выполнено ли моё повеление по поводу денежного довольствия и должности Шишмарёва. Горчаков, поглощенный делами большой политики, мог не достаточно быстро отреагировать. Менять его ещё рано, но всё равно придется, до начала 70-х годов. Только вот кандидата у меня ещё не было.

Историческая справка

В середине XIX века между Данией и Пруссией возникло соперничество из-за герцогств Шлезвиг и Гольштейн, которые находились в личной унии с Данией. В 1848 году началась война, продлившаяся до 1850 года (смотри Датско-прусская война 1848-1850). После ее окончания прежний статус герцогств был подтвержден Лондонскими протоколами 1850 и 1852 годов. Но в ноябре 1863 года в Дании была принята новая конституция, по которой Шлезвиг присоединялся к Датскому королевству. Австрия и Пруссия при поддержке ряда государств Германского союза посчитали этот шаг нарушением прежних договоренностей. Они потребовали у Дании отменить конституцию и оккупировали Гольштейн, а также германское княжество Лауэнбург, на которое претендовала Дания. А 16 января Австрия и Пруссия объявили Дании ультиматум с требованием восстановить статус Шлезвига. В конце января Дания отклонила ультиматум.

1 февраля объединенные прусско-австрийские войска численностью в 60 тысяч человек при поддержке 158 орудий (впоследствии армия союзников была увеличена) под общим командованием прусского генерал-фельдмаршала Ф. Врангеля вступили на территорию Шлезвига. К марту 1864 года датская армия (38 тысяч человек, 277 орудий) под командованием генерал-лейтенанта К. де Меца отступила через Фленсбург на укрепленные позиции в районе города Дюббель. Другая часть датской армии отошла на север Ютландии, где засела в крепости Фредерисия. В марте прусско-австрийские войска осадили крепость, а 18 апреля разгромили датчан у Дюбеля. 29 апреля датские войска вынуждены были оставить Фредерисию и эвакуироваться на острова Альс и Фюн.

25 апреля 1864 года в Лондоне начались мирные переговоры между представительствами воюющих государств при участии Великобритании, Франции и России. Было заключено перемирие до 26 июня.

Бекетов Николай Николаевич

1827 основоположник физической химии и химической динамики. Николай Николаевич Бекетов родился 1 января 1827 года, Альфёрьевка, один из основоположников физической химии и химической динамики, заложил основы принципа алюминотермии.

Русский физико-химик, академик Петербургской АН. Окончив Казанский университет в 1849 году, работал у Н. Н. Зинина. С 1855 года адъюнкт химии, в 1859-1887 годах профессор Харьковского университета. В 1865 году защитил докторскую диссертацию "Исследования над явлениями вытеснения одних металлов другими". В 1886 году переехал в Петербург, где работал в академической химической лаборатории и преподавал на Высших женских курсах. В 1890 году читал в Московском университете курс "Основные начала термохимии". Бекетов открыл вытеснение металлов из растворов их солей водородом под давлением и установил, что магний и цинк при высоких температурах вытесняют другие металлы из их солей. В 1859-1865 годах показал, что при высоких температурах алюминий восстанавливает металлы из их оксидов. Позднее эти опыты послужили отправной точкой для возникновения алюминотермии.

Зайцев Александр Михайлович

1841 года рождения, русский химик-органик.

Ученик А. М. Бутлерова. По окончании Казанского университета работал (1862-1865) в лабораториях А. В. Г. Кольбе и Ш. А. Вюрца. В 1870 защитил докторскую диссертацию "Новый способ превращения жирных кислот в соответствующие им алкоголи" и был утвержден экстраординарным, а в 1871 - ординарным профессором Казанского университета .

Исследования Зайцева способствовали развитию и укреплению теории Бутлерова. С 1870 Зайцев вёл исследования предельных спиртов, причём разработал общий способ их синтеза восстановлением хлорангидридов жирных кислот амальгамой натрия. В частности, он получил нормальный первичный бутиловый спирт, существование которого было предсказано теорией строения. В 1873 Зайцев синтезировал диэтилкарбинол действием цинка на смесь йодистого этила и муравьино-этилового эфира. Эта работа положила начало исследованиям французских химиков Ф. Барбье, Ф. Гриньяра и др. (см. также Реакция Гриньяра). В 1885 Зайцев предложил новый метод синтеза третичных предельных спиртов действием цинка на смесь алкилгалогенида и кетона. В 1875-1907 Зайцев синтезировал ряд непредельных спиртов. Разработанные Зайцевым и его учениками методы синтеза при помощи галоген-цинкорганических соединений позволили получить большое число предельных и непредельных спиртов и их производных. Совместно с учениками Зайцев синтезировал ряд непредельных углеводородов (бутилен, диаллил и др.).

Лугинин Владимир Фёдорович

1834 года рождения. Физико-химик, основатель первой в России термохимической лаборатории. Во время Крымской войны 1853-1856 годов участвовал в штурме Силистрии (ныне Силистра) и обороне Севастополя. Участник демократического движения 1860-х годов.

1853 Окончил Михайловское артиллерийское училище.

1858 Окончил Михайловскую военную артиллерийскую академию.

1862-1867 Изучает химию в Гейдельберге и Париже.

1874-1881 Устраивает в Санкт-Петербурге свою собственную частную химическую лабораторию и проводит в ней ряд исследований над определением теплот горения органических соединений.

1877 Работает в лаборатории С. А. Усова в Петербургской медико-хирургической академии.

Александр Никифорович Попов

1839 года рождения- русский химик-органик, ученик А. М. Бутлерова. А. Н. Попов в 1863году окончил Казанский университет со степенью кандидата на представленную диссертацию "По поводу сродства углеродного атома". В этой работе было экспериментально доказано (вопреки утверждениям немецкого химика Кольбе о неравноценности валентностей углерода), что все четыре единицы сродства (валентности углеродного атома) тождественны, что оказало существенную поддержку теории химического сродства А. М. Бутлерова.

Продолжил работу в Казанском университете, где в 1869 году защитил докторскую диссертацию "Об окислении одноатомных кетонов", в которой сформулировал известное правило окисления кетонов, вошедшее в науку под названием "Правило Попова". Предложил методы определения химического строения кетонов, кислот, спиртов и углеводородов.

Бейльштейн Фёдор Фёдорович (Фридрих Конрад) (нем. Friedrich Konrad Beilstein)

(17 февраля 1838, Санкт-Петербург - 18 октября 1906, там же) - русский химик-органик, первый издатель широко известного справочника по органической химии ("Справочник Бейльштейна").Окончив курс гимназии в Петришуле в 1852 году, Б. отправился в Гейдельбергский университет, где в 1853-1854 и 1856 изучал химию под руководством Р.В. Бунзена. В 1855 слушал лекции Ю.Либиха в Мюнхенском университете, в 1857-1858 изучал химию под руководством Ф.Вёлера в Гёттингенском университете, где в 1858 получил степень доктора философии. В 1858-1859 совершенствовал образование в Высшей медицинской школе в Париже у Ш.А.Вюрца. В 1859 Бейльштейн работал в университете Бреслау, в 1860-1866 - в Гёттингенском университете (с 1865 - профессор). В 1865 приглашён профессором химии в Технологический институт в Петербурге, в 1866 стал профессором Петербургского университета. С 1886 - ординарный академик Петербургской АН.

В 1860 г. на Охтинском заводе производили ежегодно 100 - 105 пудов гремучей ртути. С 1850 г. гремучую ртуть стал производить Шостенский завод. Артиллерийский поручик Л. Н. Шишков исправил ошибки Либиха и Гей-Люссака и дал правильную формулу гремучей ртути.

В 1864 - 1867 гг. они выпускали 40 млн. капсюлей в год, к концу 60-х годов - уже около 80 млн. капсюлей в год, а в начале 60-х годов - 10 млн. На Шостенском заводе капсюли делали 260 "казенных рабочих", и производительность завода составляла 50 млн. капсюлей в год. Потребности в капсюлях удовлетворялись полностью.

Казенное капсюльное заведение Охтинского порохового завода в 1855 г. изготовляло капсюли стоимостью 1 р. 71 к. серебром за тысячу.

Для капсюлей требовалась медь (красная медь) или латунь (сплав меди с цинком). Добыча меди (самородной меди, медного колчедана и других сернистых и окисленных медных руд) в России была относительно велика. Самородную медь добывали в Казахстане, на Урале, Алтае и в Олонецком крае, медный колчедан, кроме того, еще и в Закавказье.

В 1850 - 1854 гг. выплавка меди в России составляла в среднем 375 000 пудов в год.