Дитя чудовища

Пролог

— Ну вы даёте, ребятки! Неужели настолько невтерпёж послушать? Нет, мы, конечно, всё про него знаем, но вы же не думаете, что попросите, рассядетесь, разинув рты, будто цыплята жареные, а я возьму да и соглашусь? Он для нас особенный, ясно вам? Даже не особенный, а исключительный! Настолько он не похож на остальных. С какой это стати я буду делиться драгоценными воспоминаниями с невесть откуда взявшимися сопляками? Проваливайте! Ну?! Я ж сказал: проваливайте!

— Что ты важничаешь, Татара? Рассказал бы, делов-то. Он ведь особенный не только для нас, но и для них. Сейчас это имя гремит даже в глуши. Они так хотят послушать про него, что пришли в нашу лачугу издалека, ведь только мы с тобой знаем историю во всех деталях.

— Так-то оно так, но…

— Спасибо, что заглянули. Ну же, не стесняйтесь, располагайтесь!

— Эй, Хякусюбо?

— Кстати, вы холодный чай пьёте?

— А?

— Да? Вот и славно… Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… Верно? Ну что, Татара, расскажем о нём молодёжи?

— Ты серьёзно?!

— Не переживайте: Татара, конечно, постоянно грубит, но на самом деле ему и самому не терпится в очередной раз поведать кому-нибудь эту историю. Именно потому к нам так часто захаживают гости. А вот и чай. Осторожно, горячий! Передавайте тем, кто сзади.

— Эй, вы чего?! Стоя пить собрались? Ладно, так уж и быть…

— Хе-хе-хе.

— Места мало, поэтому садитесь в кружок. Эхма… Уговорили, сделаем вам одолжение и расскажем о нём, так что прочищайте уши да слушайте внимательно… И налей-ка мне тоже чаю, Хякусюбо.

— Конечно.

— Давным-давно… Хотя отчего ж давно? Будто вчера было… — начал Татара.

— В мире есть много городов, где обитают монстры, но таких оживлённых, как наш Дзютэн, больше не сыскать. Долгое время ржавая от обилия железа река вымывала в земле долину, и сейчас в ней живёт примерно сто три тысячи монстров, — подхватил Хякусюбо.

В один прекрасный день святой отец, долгое время управлявший городом, вдруг объявил, что собирается отойти от дел и переродиться в бога.

— Недаром говорят, что богов — мириады. Да вы и сами знаете: в нашем мире их множество. Боги благословляют жизнь и смерть не только монстров, но и вообще всего сущего: неба, морей, облаков, гор, животных, растений, даже распоследнего цветочка на обочине! Они настолько велики, что даже на этих уродливых людей и то смотрят с милосердием. И каждый из богов когда-то был монстром, как мы, но переродился и взял на себя новые обязательства. Иначе говоря, монстры находятся как раз посерёдке между богами и всем прочим, что только есть в этом мире. Однако далеко не каждый монстр перерождается богом. Оно и понятно: вы можете хоть горы свернуть, но богами после этого не станете, так ведь? Только самым добродетельным суждено сделать небесную карьеру и переродиться.

— Святого отца звали Угэцу. Он был белоснежным зайцем с длинными тонкими усами, добродушным характером и никогда не сходившей с лица улыбкой. А ещё его считали самым искусным воином, который только жил в Дзютэне с самого основания города. Он сетовал, что уже слишком стар для такой работы.

«Я пока думаю, в какого бога превращусь, а вы готовьтесь и выдвигайте кандидатов на пост святого отца», — сказал он однажды.

— И поставил тем самым весь город на уши. Как народ трясло от известия о его уходе — не передать! Многие, конечно, горевали, однако никто и словом не обмолвился, что не рад возведению святого отца в ранг бога.

«Но что же дальше? — думали мы. — Кто придёт на смену святому отцу? Кто достоин стать наследником Угэцу?»

— Условий будущему наследнику выдвинули три: сила, достоинство, характер. В понимании нашего общества, каждый монстр — воин на службе богов, а всякий воин, как гласит традиция, обязан быть превосходным бойцом. Именно поэтому сила — самое важное качество для будущего святого отца. Да, встретить разодетого на манер самурая монстра, разгуливающего по городским улицам с оружием в руках, нетрудно, но в Дзютэне снискать уважение одной лишь физической силой невозможно. Куда больше мы ценим силу истинную — чистое сознание, подкреплённое отвагой, лидерскими качествами и всеобщим уважением. Ценим достоинство. Здесь и пояснять не нужно: разумеется, тот, кто будет олицетворять всех жителей Дзютэна, обязан выглядеть представительно и достойно. Наконец, характер. Опять-таки всё очевидно: глава города должен обладать уравновешенной психикой. Итак, кто же из сотни тысяч монстров подошёл по всем критериям?

— Первым вызвался кабан по имени Иодзэн, хладнокровный и рассудительный. Он был доблестным достопочтенным мужем и воспитывал множество учеников. К тому же являлся действующим членом совета старейшин и главой «Дзютэнского дозорного» — школы боевых искусств. Отец двух сыновей, Итирохико и Дзиромару. Условия словно под него были писаны. Все уже шептались, что Иодзэну суждено стать следующим святым отцом.

— Но был ещё один выдающийся монстр, звали его Куматэцу. Может, он и выглядел как мохнатый медведь, но проворством не уступал обезьяне и всюду размахивал любимым мечом. Прирождённый воин, по силе он превосходил даже Иодзэна.

— Вот только не всё с ним было так просто… Каждый знал о его силе, а ещё о грубости, высокомерии, своенравии и надменности. Поэтому у Куматэцу не было ни единого ученика.

— И тем более детей…

— И вот тогда снаружи, то есть из мира людей, пришёл он.

— Кто-нибудь из вас бывал там? Скорее всего, нет. Пусть наши миры отделены друг от друга, пусть различаются, но в чём-то они схожи, с этим не поспоришь. Люди придумали массу поразительных вещей, но многое из того, что лежит в основе их достижений — порядки, технологии, образ жизни, — в своё время передали им монстры. Например, некоторые мысли и суждения, которыми люди описывают богов, перекочевали к ним прямо из нашей истории и свода знаний. Но есть и обратные примеры: какие-то вещи, которыми мы практически не пользуемся, эволюционировали в человеческом мире. Например, письменность. У нас ценится мысль, а «буква» презирается и отторгается, верно? Да вы и сами об этом знаете, недаром мы цитируем слова древнего мудреца: «Мёртвой букве никогда не заключить в себя живой мысли. Уж лучше рисовать картины, чем буквы». Однако попади в мир людей — и что ты увидишь? Буквы, буквы, буквы… Они лезут изо всех щелей! Как глянешь на улицы, где буквы всё заполонили, бросает в дрожь! Иногда даже кажется, что человечество угодило к буквам в рабство.

— В этом смысле мы с людьми живём в совершенно разных мирах. И вот потому…

— Да…

— В общем, когда начинаешь рассказывать эту историю, тут же всплывает множество человеческих особенностей, которые мы своими словами и не выразим. Не годимся мы для этого.

— А потому…

— …всё остальное расскажем от его имени.

— Мы станем с ним одним целым и будем говорить как он.

— Что? Не похожи на него? У него морда не старая и не обезьянья? А ну, молчать!

— Ха-ха-ха. Придётся вам и мой морщинистый пятачок потерпеть. Но не страшно: вы будете слушать нас при свече и сами не заметите, как вместо уродливых физиономий начнёте видеть его доблестное лицо. Что ж, вы готовы? Тогда начинаем…