Директива: Расширить!

Глава 15 Закончившаяся передышка

Звёздная система 23−2-2–000−1КАБ, эсминец «Весть», мостик.

17.01.0000, 08:00:04 от Точки Отсчёта.

— Они укрылись в двухстах километрах к северо-востоку отсюда. Какой-то грот или пещера — там под тонким слоем почвы очень много каменистой породы. — Сергон, совсем недавно открывший глаза из вышедший из затянувшейся на полторы недели «медитации», уверенно ткнул пальцем в карту местности. Секунда увеличение масштаба — и ещё один тычок, на этот раз обозначивший место как нельзя более конкретно. — Связи со внешним миром у них нет. Прячутся. Решили отсидеться, полагая, что их там не найти.

— Но ты нашёл. — Капитан, — который ныне пребывал в удручающем состоянии, — не поворачивая головы покосился на друга. — Ты уверен, что это не ловушка? Не так давно ты и в себя-то не приходил из-за воздействия этого эфира…

— Я адаптировался, Ян. И это не проклятие, но дар, использовать который с наскока почти невозможно. Уж не знаю, почему, но галактика изменилась тогда, и я чудом смог это почувствовать и увидеть единственный способ, который позволил бы нам выжить. — Спокойный и уверенный голос, живое, а не мертвенно-бледное лицо, переставшие дрожать руки, плавающий от точки к точке, а не прыгающий взгляд. Всё указывало на то, что Сергон пришёл в норму и даже более того — стал сильнее морально, обретя непоколебимую уверенность в себе и своих возможностях. — Эфир помогает, если его слушать. А в этом я теперь достаточно хорош. Прозрел и уши прочистил, пусть и через боль.

Ян хмыкнул:

— Только эфир этот должен помогать и нашим врагам, раз уж у них есть свой одарённый. Мы, конечно, почти зачистили цийенийцев, и даже местных взяли под колпак с удивительной лёгкостью, но… не может всё быть так гладко.

— Гладко? — Настала очередь Сергона с удивлением и сомнением смотреть на друга. То же самое проделали и те немногие офицеры, которых подняли посреди ночи для проведения срочного совещания. К сожалению, единственный одарённый отрезанных от метрополии Каюррианцев выбрал для своего пробуждения самое что ни на есть неудобное время, но едва ли это можно было вменить ему в вину. — Ян, мы потеряли целый флот, а единственный способный прыгать вслепую с минимальным риском на саморазрушение и в разумные сроки корабль теперь представляет из себя крайне печальное зрелище. И не смотри так: я не имею ни малейшего понятия касательно того, можно ли будет перемещаться через ту цийенийскую цветную пространственную дыру. И даже не знаю, что она вообще такое. А попытка, если что, у нас будет только одна. Да и, уж не знаю, веришь ли ты во вселенский баланс, но даже с точки зрения логики вероятность «поймать» непрерывную череду фатальных неудач крайне мала. Должно когда-то и повезти.

— Цийенийцы должны быть куда опытнее тебя в этом колдовстве, хотя бы потому, что они умеют водить корабли через «цветные пространственные дыры». Водить быстро и далеко, не даром на захваченном корабле нет никаких признаков долгого перелёта. А потому то, что ты, пролежав чуть ли не в коме полторы недели, сегодня вдруг встал и пошёл творить чудеса, причём именно те, которые нам сейчас и нужны… это странно и подозрительно, мягко говоря.

Вообще всё, что касалось эфира, Ян считал крайне подозрительным. Хотя бы потому, что никогда раньше в истории галактики «мистика» не приобретала такого масштаба, и уж тем более не была видна невооружённым взглядом. Что такое способность предвидеть угрозу, которую даже не докажешь, перед огромными аномалиями, через которые корабли перемещаются на колоссальные, — или не очень, если у цийенийцев есть база поблизости, — расстояния? Даже телепортация в рамках планеты на те же двести километров выглядела на порядки ярче и опаснее предвидения коммодора.

А ведь всё это было только тем, что они смогли увидеть. Может, именно тот птицелюд, что организовывал эти перемещения, просто не умел ничего больше, а какой-нибудь его коллега далеко отсюда может корабли как скорлупки лопать щелчком пальцев?

Яну от таких мыслей было не по себе, как, впрочем, и любому другому разумному, привыкшему полагаться не на случай и провидение, а на свою силу и свои возможности. Весь массив навыков, накопленный мужчиной за жизнь, обеспечивал ему эту уверенность, но вся эта магия и управление неизвестными энергиями стали новой переменной, о которой раньше никто и не подозревал вовсе.

— Эфир неразумен, Ян. Но он стремится к движению, и ему совершенно не важно, кто его двигает. По крайней мере, всё указывает именно на это…

— Тогда что помешает цийенийцу сбежать, когда мы выведем корабли на позиции и дадим залп?

— Я. — Произнёс Сергон с отчётливым удовлетворением. — Постараюсь заморозить эфир в непосредственной близости от них. А если не выйдет… что ж, лучше так, чем просто ждать. Разве не следуя этому принципу мы вообще ввязались в конфликт?

— В логике тебе не откажешь. — Ян фыркнул, а после кивнул головой на «командирский стол», изображение на котором прибавило в детализации. Сформировались высоты, появились данные о составе почв на поверхности, обрисовалась парочка скрытых ранее водоёмов-озёр… и поселений у их берегов. Местные, как и любые другие примитивы, не были способны жить вдали от доступных источников живительной влаги. У них просто не было технологий, способных на это. — Сможешь указать конкретнее, как глубоко залегает их укрытие?

— Где-то здесь. Плюс-минус триста метров… — На Сергона посмотрели было с возмущением, но тот быстро исправился. — Конкретнее скажу, когда мы подойдём поближе. Отсюда всё в деталях просто «не разглядеть».

— И на том спасибо. Будем позиционироваться из расчёта на то, что поражать придётся любую точку в радиусе километра. Могут же они почуять или засечь нас техсредствами заранее? — Последняя фраза была использована в качестве аргумента, который всё же стоило озвучить для предвосхищения потенциальных споров. — И раз мы с этим разобрались, то лучше сразу провести все необходимые расчёты. Задействуйте Систему, но и сами не плошайте: тут её возможности весьма ограничены. Сколько до выхода на позиции?

— Четыре часа двадцать минут, капитан. — Ян вскинул бровь, но ответ получил до того, как успел озвучить вопрос. — Мы взяли на себя смелость и, кхм, проложили наименее подозрительные маршруты. На данный момент наши корабли расходятся по спиралям, от стоянки Альянса в качестве отправной точки, и далее по часовой стрелке с постепенным увеличением расстояния от центра. Так это будет выглядеть, словно очередная проверка окружающей местности на предмет уцелевших птицелюдов из других отрядов. Но в обозначенный срок наш эсминец, как основная ударная сила, окажется с северной стороны хребта, под которым скрывается цель. Очевидно, что удар с этой стороны окажется наиболее эффективным, а торпед для его нанесения хватит с запасом. Правда, эти самые запасы вот-вот покажут дно…

— Как и сказал Сергон, ожидание нам тоже ничего не даст. И если избавимся от этой группы Альянса, то, по крайней мере, будем уверены в относительной безопасности системы. Выстроим наблюдение в космосе, подготовимся к прибытию подкреплений… — Ян поморщился, словно от зубной боли. — Правда, найти нас при наличии одарённого вроде нашего Сергона может оказаться слишком легко. Как, к слову, ты их вообще нашёл?

— Не возражаете против небольшого вступления и важного отклонения от темы? — Учитывая тот факт, что посреди условной, корабельной ночи подняли только «верха» их крошечного отряда выживших, возражений не последовало. Все тут были достаточно опытными, чтобы понимать значимость даже незначительных или непонятных сходу деталей. Особенно если дело касалось области, с которой они просто не пересекались ранее. — Для начала, чтобы понять, как я их нашёл, нужно хотя бы примерно представлять себе, что из себя представляет эфир. Не в плане того, что он такое, а в плане его… поведения, пусть будет так. Я воспринимаю эфир одновременно с трёх сторон: потоки, ветра и звуки. Объяснять буду по порядку, и начну с потоков эфира. Пронизывающие всё вокруг, и нас с вами в том числе, они движутся неспешно и плавно, чем-то напоминая визуализацию радиоволн и отдельные течения реки одновременно. Выглядят как нити, расположенные плотно друг к другу, но не соприкасающиеся. Самое важное — сами по себе они, насколько я знаю, весьма стабильны, и просто текут откуда-то куда-то. Но любая попытка кого-то вроде меня задействовать свои силы образует волну, а в перспективе может и скрутить эфир на месте применения: нечто подобное осталось в том месте, откуда наши заклятые друзья телепортировались. Ну и такие шевеления проявляют некоторые наши, пытающиеся нащупать свой дар…

— Наши? — Ян с трудом унял поднявшуюся волну то ли удивления, то ли негодования, то ли банального страха. — Ладно, это потом. Продолжай.

Сергон лишь покачал головой, но без укора, а с пониманием.

— В общем, потоки — то, за счёт чего я и обнаружил укрытие цийенийцев и их одарённого в частности. Он что-то делает со своими товарищами там, под землёй. И волны хоть и слабые, но они есть, и распространяются очень далеко. Понятно объяснил? Детали потом, сначала закончим с основной теорией. Вторая сторона моего восприятия — ветра, потому что так они и ощущаются. Они во многом повторяют функционал потоков, но кратно слабее. По крайней мере, в моём случае. Уникальным свойством ветров является то, что с их помощью можно почувствовать чью-то деятельность, даже не всматриваясь в потоки. Лично меня тогда словно обдало жаром, и произошло это в момент телепортации птицелюдов. Для вас это знание станет полезным, если вы тоже ощутите эфир. Почуете ветер, который ни с чем не перепутать — значит, где-то рядом творится нечто сверхъестественное. Ну и третье — это звуки. Завывания ветров, шум «волн» и потоков… голоса одарённых, живых и не совсем. Пока я ещё прохлаждался на койке медблока, именно голоса почти свели меня с ума. Но голос же и помог выбраться, стабилизировать своё состояние. Да-да, не делайте такие лица. Мне и правда кто-то помог. Не думали же вы, что я за полтора часа сам до всего этого додумался?

— Хотелось, чтобы это было так, но в чудеса на флоте не верят… — Обронил один из офицеров, о чём-то напряженно раздумывающий. — Этому кому-то вообще можно доверять?

— Не знаю. — Честно признался Сергон. — Тогда я был готов принять помощь хоть от черта, хоть от дьявола лично. Эфир стремился растворить меня в себе, присоединив к голосам тех, кому не повезло. И это, пожалуй, его главная опасность: слабый волей или просто не разобравшийся в том, как и что делать, зачерпнувший эфира с горкой и просто не сопоставивший свои возможности с желаниями, может, и добьётся цели, но после его ждёт очень незавидная участь. С того самого дня, когда я почувствовал угрозу, слишком тщательно прислушавшись к эфиру, голосов становилось только больше. И вряд ли этот процесс остановится. С каждым днём эфир становится всё опаснее, даже с момента моего пробуждения, за последние два часа, шёпотков стало больше. И они давят на мозги так, что без понимания правильной последовательности действий и чьей-то направляющей руки выбраться оттуда почти невозможно.

— Но один из голосов тебе помог. Мне кажется, это противоречие…

— Не всякий голос в эфире — обязательно голос того, кто уже стал его неотъемлемой частью. — Наставительно, словно повторяя за кем-то, произнёс Сергон. — Я думаю, что это одарённый, но гораздо более опытный. Навроде коммодора, только уделивший развитию дара больше внимания, и не только с практической стороны. Но это и не важно. Кто бы это ни был, он помог и взял с меня слово помочь другим, тем, кто будет рядом со мной. Понимаете, к чему я?

— Ты хочешь, чтобы все с задатками прошли через «процедуру» как можно раньше? — Сергон кивнул. — И все они будут отлёживаться полторы недели?

— Я не знаю, Ян. Это от человека зависит. Мне было так хреново потому, что мой дар инстинктивно, лишь бы я выжил, впустил слишком много эфира. А обратно его не вытолкать, только упорядочить, взять под контроль хотя бы в том смысле, чтобы он не вредил так явно. Впоследствии это как-то может на мне сказаться, но всё что угодно лучше смерти в мучениях без возможности глаза открыть. — С этим спорить тоже никто не стал. — Тем не менее, я бы хотел заняться нашими одарёнными только после того, как мы покончим с цийенийцами.

— Могут заметить?

— Вполне вероятно. Я фонил и фоню, вряд ли кто-то сможет разглядеть какие-то изменения в эфире, создаваемые мной, а вот появление до десятка «сигнатур»… Я не знаю, как на это отреагируют птицелюды, и что предпочтут сделать. Среди них уже есть обученный одарённый, оперирующий потоками эфира, а значит там есть какая-то система. Может, не слишком-то и старая, но есть. И прилетит сюда флот с несколькими такими… тогда я точно не смогу нас спрятать, хоть до ядра докопаемся.

— Коллеги, попрошу. — Другой офицер похлопал, привлекая к себе внимание. — Бесспорно, эти изменения и этот эфир — темы важные, и игнорировать их нельзя, особенно когда опасность грозит другим парням. Но, может, для начала разберёмся с чем-то более рутинным? Команда у нас, может, и отличная, но даже матёрых ветеранов лишний раз лучше не испытывать экстренной побудкой за полчаса до начала операции. Плюс расчёты… данных всё больше, учесть можно куда больше нюансов, а Система, кажется, уже вешается от их обилия.

Недвусмысленно указав взглядом на один из экранов, заполненный формируемой в реальном времени схемой нанесения торпедного удара, мужчина добродушно улыбнулся:

— У нас ещё будет время на всё остальное, когда рядом не останется врагов.

— Кроме примитивов, которые видят в нас каких-то демонов. — Хмыкнул Ян.

— Кроме примитивов. — Так или иначе, вразнобой подтвердили все присутствующие, мысли которых вернулись, наконец, в нужное русло.

Сначала дело, ну а магия…

Магия — потом.

Велий испытывал раздражение, чистое и яркое, как никогда раньше. Смертное тело, такое простое и примитивное, не одарило его новыми сильными сторонами, но порядком расширило перечень сторон слабых.

Начиная с чисто физических усталости, голода и прочих нужд плоти, на борьбу с которыми уходили силы, и заканчивая со сложной гормональной системой, вмешиваться в которую первопроходец пока не спешил. Второй оболочки не было и не могло быть: его существование и без того спроецировалось сюда сквозь слишком малый разрыв пространства-времени, чтобы можно было рассчитывать на что-то сверх минимума. И в том, что он сможет щелчком пальцев откатить изменения, находясь уже не в своём уме, Велий уверен не был. Ещё и угроза разумной стали оказалась значительно более серьёзной, чем казалось изначально: он просто не видел всего, как показала наступившая действительность.

А это значит, что любые потенциальные моменты слабости стоило отложить на как можно больший срок, как минимум до стабилизации ситуации и момента, когда подрастут первые полноценные одарённые, а не заимствующие, которые без его присмотра не были способны вообще ни на что. Уже и так приходилось отсекать от силы самых бесполезных, в довесок собирая щедрую жатву среди самых слабых разумных, клеймённых печатью эфира. Их свозили отовсюду, откуда было можно, но даже так процесс шёл слишком медленно.

Эфир был легкодоступен, но не безграничен. Это требовалось исправить прежде, чем где-то далеко, там, куда не дотягивался даже его взор, образуется другой полюс силы, с которым придётся целенаправленно бороться не на правах владыки мистической для этой галактики силы, а на правах просто более опытного «коллеги». Намного более опытного, но тем не менее.

А ещё голоса, лично отданные Эфиру, пока были достаточно послушными, чтобы выполнять нехитрые задания: помочь одному, убить другого, разведать обстановку вокруг третьего. Опять же, поиски подходящих для жатвы одарённых ещё в первые дни удалось полностью перебросить на их эфемерные и несуществующие плечи…

Мог ли Велий обставить всё с большим изяществом и эффективностью? Конечно же мог. Но для этого требовалось время и фундамент — ровно то, чем занимались провалившиеся идиоты, предоставившие Первопроходцу мир, практически неподготовленный и, как оказалось, готовый противостоять захватчикам.

Машины… Эта мерзкая по своей сути дрянь разрослась повсюду, и даже на самой отсталой планете смертные отчаянно тянулись к их использованию. Из-за этого под вопросом оказался сам механизм эволюции, и галактика впала в слишком продолжительную стагнацию, а то и деградацию: с каждым поколением разумные расы становились всё менее и менее биологически приспособленными для жизни. Тупели, наращивали число уродств и дефектов, навсегда вычёркивали из популяции тех, кто в ином случае стоял бы на вершине, оставляя сильное потомство.

Это длилось десятками тысяч лет, и лишь глупец сказал бы, что этого для эволюции или деградации недостаточно. На глазах Велия рода и расы вырождались и быстрее: всё зависело от условий, а в этой галактике они оказались просто отвратительными. Войны — на космических кораблях, внутри боевых машин и с орудиями, несущими смерть любому, сколь угодно сильному и умному разумному по шевелению одного пальца. Мир — с доступной, но недостаточно совершенной медициной и сомнительными моральными устоями, поощряющими заботу о сирых и убогих, за счёт чего их гены продолжали распространяться во множестве популяций.

Эфир… его здесь не было. Совсем. Ничего даже близко походящего на него. Редкие индивидуумы умудрялись и в таких условиях развивать данные от природы дары, но те были односторонними, и применение их было сугубо практическим: сколько Первопроходец успел увидеть таких личностей, которые в иной галактике давно встали бы на вершину среди слуг их вида?..

Раздражение. Всё это вызывало пока ещё только раздражение, но не ярость и не гнев. Велий контролировал себя, хоть ему и хотелось плюнуть на всё и пройтись карающим мечом по авангарду разумного металла, сумевшего сделать невозможное и преодолеть силами своих технологий аномалию, должную надолго отрезать подконтрольные ему, Первопроходцу, территории ото всяких посягательств.

Выигрыш во времени, на который он рассчитывал, сошёл на нет. Выигрыш в численности солдат рассыпался прахом пред лицом стали, способной воссоздавать свои реплики миллионами и миллиардами, опустошая целые миры и квадраты космоса в поисках легкодобываемых ресурсов. До превосходства одного над десятками тысяч ещё только предстояло дойти, ведь заимствующие, быть может, пока ещё эффективны, но чем больше времени проходит — тем менее они полезны. А его, Велия, внимание отнюдь не безгранично. Он не может быть везде и всюду, а утолять каждый запрос на силу… это расточительно и непросто даже для него.

Но Первопроходец был готов принять раскрывающиеся перед ним правила игры. Правила, изначально оказавшимися не теми, к которым он готовился, и меняющимися с каждым днём. Это, в каком-то смысле, было даже интересным, очень уж напоминая первозданный хаос нетронутого эфира, что существовал в те времена, когда предки Велия ещё не взяли тот под контроль, не стабилизировали, не очистили.

— Лично окунуться в эпоху, давно канувшую в летах… — Шёпотом произнёс мыслями находящийся бесконечно далеко отсюда владыка Эфира, губы которого растянулись в полубезумной улыбке…