Перед своим отъездом в столицу, я решил последний раз заскочить в кофейню на Алексеевской. Было грустно осознавать, что это уже не моё кафе, но, что есть, то есть. Зайдя внутрь я удивлённо вскинул брови и замер на пороге… Внутри не было посетителей, совсем… что уже не свойственно для этого места, зато там находились все мои друзья. Почти все.
В принципе, увидеть здесь своего брата, было ожидаемо. Кирилл в последнее время частенько ошивался в моей кофейне. То есть уже не моей. А вот Маша и Кэтрин… как минимум первой уже не требовалось приходить сюда и составлять отчеты, но она тоже была здесь. Что же касается Кэтрин я и вовсе не знал что подумать.
Бросив взгляд на девчонок, я проговорил:
— А вы что здесь делаете?
— Так тебя пришли проводить, — тут же отозвалась Кэтрин.
— Гоша нам сообщил, что ты собирался приехать, чтобы дать ему парочку напутствий. — Добавила Маша.
— Не стоило. — Слабо улыбнулся я.
— В последний путь собрался воин, и мы пришли сопроводить. Послушать умных наставлений, немного выпить, закусить… — продекламировал Вешкин.
— Что ещё значит, не стоило? — Возмутилась Маша. — Ты уезжаешь на неопределённое время, возможно мы вообще больше никогда с тобой не увидимся! А ты такое заявляешь…
— Ой, да ладно тебе. Не говори глупостей. — Отмахнулся я.
— Поражен вашей грубостью! Надеюсь это не от тупости! — Встав в позу прочитал Вешкин. Он осмотрел нас с гордым видом, но поняв, что на него никто не обращает внимания, быстро сдулся.
— Я однозначно буду приезжать сюда, и навещать вас всех. — Улыбнулся я, стараясь не отвлекаться на Кирилла.
— Ну хорошо. — Заговорила Кэтрин. — Ты ведь уже сегодня собрался уезжать?
— Да. Не хочу тянуть с этим. Раз уж я решил, то надо действовать.
— Понятно — ответила она. — Может, посидим, поболтаем напоследок.
— Гош, сделаешь нам кофе? — Улыбнулся я, проходя за столик.
— Да без проблем. — В ответ оскалился громила и достал кассовый аппарат. — Любой каприз за ваши деньги.
— Ну да. Ничего не меняется. — Проговорил я, и Маша с Кэтрин хихикнули. А Кирилл в это время стоял с серьезным и задумчивым видом, словно пытался подобрать к какому-то слову сложную рифму.
После того, как мы уселись за столик, Маша принялась говорить.
— Скажу честно. Я была просто шокирована, когда узнала, что ты продал своё кафе.
— Ну… — пожал я плечами. — У меня не было другого выхода.
— Да и тем более это всё так спонтанно произошло — Подхватила Кэтрин. — Но знаешь, я рада, что ты продал это место Марку, а не кому-то другому. Надеюсь, он тут не испортит ничего, и мы также иногда будем здесь собираться, чтобы вот так посидеть и попить кофе.
— Я тоже на это надеюсь, — вздохнул я. — Хоть и сомневаюсь. Думаю, со временем, это заведение полностью перестроится под аристократов. А значит и перестановки здесь будут капитальные. Его ждет много изменений… Ну, надеюсь, хотя бы Гоша проследить за кофейней… Всё-таки тебе было бы хорошо остаться работать в этом заведение. — Обратился я к Митину. — Всё лучше чем заниматься непонятными мутками в подворотнях. Если хочешь, я могу попросить Марка за тебя.
— Ага. Не переживай за это, — пробасил Гоша. — Я не пропаду.
— Верю. — Кивнул я. — В принципе я для этого и шел сюда, чтобы попросить тебя больше не ввязываться в криминальный мир. А то мало ли, без меня тебя вновь понесет не в ту степь.
Гоша что-то буркнул неоднозначное, но я предположил что это было нечто вроде одобрения.
— Ну ладно продал кафе и продал. Хотя это был такой перспективный бизнес, что мне до сих пор обидно, — продолжила говорить Маша. — Но ты действительно уверен, что хочешь вот так сразу и без какой-либо подготовки отправиться в столицу. Да и ещё один… В незнакомом городе. Ты же не был там ни разу? — Вопросительно посмотрела она на меня.
— Нет. Я в принципе нигде кроме нашего города не был. Ну… мне и самому интересно. Вот и посмотрю, как там люди живут. А то я же получается ничего и не видел толком в нашем мире.
— Не представляю просто, как ты вообще не боишься этого. — Пробормотала Маша, и в это же время Кэтрин тяжело вздохнула, но ничего не произнесла.
— Ты что-то хотела сказать? — Уточнил я, посмотрев на девушку.
— Возможно… — сидя напротив меня, Кэтрин слегка приблизилась. — И тебя нисколько не беспокоит, как мы тут без тебя будем справляться? Оставляешь нас, значит, на произвол судьбы?
— Получается, что так. — Улыбнулся я. — Но я в вас верю.
— Точно! — Воскликнул Кирилл. — Гладиолус!
— Чего? — Все дружно уставились на Вешкина. И он продолжил говорить.
— Рифма, над которой я думал… — Он поднялся и принял торжественную позу. — Значит так…
Девчонки одновременно закатили глаза, явно намекая, что сегодня Кирилл в ударе.
Гудвин кивнул Чахлому, принимая у него кружку пива и взглянул на воду.
Столик у небольшой кафешки стоял так, что отсюда был прекрасный вид на реку и проплывающие редкие речные трамвайчики. Солнце припекало и вор откровенно млеял под его лучами, одетый в белоснежную рубашку и светло серые штаны.
— Шепчет, — произнес он, поднеся запотевшую кружку к уху. — Просто шепчет.
— Ну, так… — хмыкнул помощник. — Тут у хозяина краник отдельный, для неразбавленного.
— Эх, Чахлый… Его везде разбавляют, — пригубил пива авторитет. — На заводе ТКшники себе отольют и краник с водой повернут не на долго. На проходной охрана с водилами в тару залезут и зачерпнут ведерко, а туда уже воды из под крана. На заводе где это пиво разливают тоже зачерпнут, да нальют квасу какого-нибудь. Ну и тут… на точке, разбавят.
Уголовник взглянул на свою кружку с подозрением и спросил:
— А нормального пива нет тогда что-ли?
— Есть, но не в магазине и не в забегаловке — это точно, — хмыкнул авторитет. — Кто знает где — другому не скажет.
— А ты знаешь?
— Знаю.
— И не скажешь, — поджал губы Чахлый.
— Не скажу, — усмехнулся Гудвин и пригубил холодненького напитка. — Эх… Хорошо.
— Слушай, тут сорока на хвосте принесла, Фирс наш в столицу решил стартануть, — произнес Чахлый.
— Сороку не Гоша «Мясорубка» зовут?
— Угу.
— Ну, и? Уезжает, да и хрен с ним. Что надо мы с ним провернули. Нам то какое дело?
— Ну, как-то… по блядски получается. Мы на нем бабла нарубили, а сами голову в песок. Мол, первый раз видим.
— Чахлый, если ты ему помочь решил, так ты подойди к нему. Отсыпь монет, на дорожку… — тут авторитет выразительно на него взглянул. — Со своей доли. А я потом посмотрю на тебя, как серьезные люди спросят тебя, мол а че это ты левому лошку денег сыпал? А когда тут суета была, с его смертью, ты что делал?
— А причем тут это… я ведь… Это…
— Чахлый, если ты всерьез наверх пойдешь, с тебя за все спросят. Каждый твой чих разберут, — покачал головой Гудвин и пододвинул к себе тарелку с фисташками. — Там не как у нас, базар фильтровать, да чужую бабу не драть. Там за каждым твоим вздохом смотреть будут. Так, что ты головой думай. Орешков на поешь. Полезно.
— Ну, так… понял я, че… — буркнул Чахлый, почесывая щетину. — Только… чет не по людски как-то вышло.
— Вышло как вышло, — вздохнул Гудвин. — Ты этим голову не забивай. Мир он круглый. И человек тоже круглый.
— Я не круглый.
— Это пока в мешок тебя не сложишь. А как сложишь — тоже круглым станешь. Но человек, он такая тварь интересная, он дом себе четырехугольный строит. Все углы плодит… — Гудвин пригубил пива, усмехнулся и взглянул на помощника. — Захочет судьба — снова сведет. Там и поблагодаришь. А пока не дергайся. Понял?
— Понял, чо… — кивнул чахлый, взял фисташку и выудил из нее орешек. — А про углы — четко сказал.
— Потому, что в тех углах — такие как мы. Кто в мир этот цивилизованный не помещается, — кивнул ему Гудвин и взглянул на очередной трамвайчик, что неторопливо и вальяжно плыл по реке. — Слушай, Чахлый… Возьми шашлыка.
— Проголодался, Анатолич?
— Не… Развезет на голодный желудок, — вздохнул вор и потянулся. — Ляпота…
В это же время, за городом, в одном поместье, на кованных воротах которого с достоинством поблескивал на солнце герб рода Шолоховых, перед главой рода, опустив глаза в пол, на стуле сидела Кэтрин.
— В общем, — вздохнула девушка, не поднимая взгляда. — Он уезжает. В столицу.
— Вот как… и ты решила ехать за ним? — спросил отец.
— Как бы… нет, — осторожно ответила девушка, затем подняла взгляда на отца, что с доброй улыбкой наблюдал за ней, и наконец решилась: — Послушай, пап… Дело в том, что я… Я тебя обманывала. Мне просто… Мне было некомфортно от мысли, что ты выдашь меня за какого-нибудь…
— Кэтрин, мы же с тобой об этом разговаривали, — покачал головой Шолохов. — Если тебе не понравится — мы настаивать не будем. У рода есть наследник, а это значит, что ты вольна в своем выборе. Тем более, кого попало мы подсовывать тебе не собирались.
— Ну, я… Если честно, эти свидания вслепую… — девушка смутилась, подбирая слова. — Они сжирают время, а результат непредсказуем. Да и мне сама мысль не очень нравится.
— Хорошо, давай по другому, — усмехнулся Шолохов и взял пухлую папку со стола. — Вот тут, мы с твоей матерью и нашим СБ подобрали кандидатов. Тех, кого мы считаем перспективными. Посмотри. Можешь добавить кого-то или сразу кого-то убрать. Мы назначим дату и время свидания и… все.
— А если мне никто не понравится?
— Будем рассматривать других кандидатов, — спокойно пожал плечами отец. — Ну, а если уж сойдутся звезды, что у тебя возникнут к кому-то чувства — просто дай знать.
Кэтрин растерянно взглянула на папку, а затем на главу рода.
— И все?
— Все, — спокойно пожал плечами глава семейства и кивнул на дверь. — Прости, милая, но помимо Марка, в этом доме мне тоже приходится работать.
— А… — очнулась девушка от раздумий и подняла взгляд от папки. — Да, прости… Увидимся на ужине.
— Увидимся на ужине, — кивнул ей Шолохов.
Девушка поднялась и вышла из кабинета, но не успела пройти и десятка шагов, как наткнулась на Марка.
— Как он? Злой?
— А? Кто?
— Отец.
— Он? Нет, нормальный вроде бы, — растерянно ответила Кэтрин.
— А это что у тебя? — кивнул на папку брат.
— Так… женихи.
Марк наклонил голову и спросил:
— А не многовато для тебя одной?
— А, нет. Это кандидаты, — усмехнулась сестра. — Иди, пока у него хорошее настроение.
— Угу, — улыбнулся брат и направился дальше по коридору.
Девушка же, ускорила шаг и спустя минуту уже расположилась в малой гостиной. Усевшись в кресло с ногами, за что на нее все время ворчала мать, она открыла папку и принялась листать досье кандидатов.
Нет, не из-за желания поскорее связать свою судьбу с другим человеком, а исключительно из-за любопытства.
— Исинбаев, — наклонила голову девушка, смотря на молодого черноволосого парня. Ее взгляд сместился на досье, где было упомянуты родители, должность и дело рода. Ниже, в несколько абзацев были описаны все связи с девушками. Среди них было отдельно отмечены те, где подразумевалась половая связь. — Однако… внушительный послужной список.
Так, перебирая одного кандидата, за другим, девушка не переставала удивляться подноготной, которую удалось найти СБ Шолоховых. Ее взгляд скользил по лицам, затем пробегался по родословной и заслугам родителей, а затем она с удовольствием, со смаком вчитывалась в скандалы и половые связи молодых аристократов.
Отложив очередного кандидата, девушка с удивлением замерла. Она хлопнула ресницами и перевернула страницу назад, словно не веря своим глазам. А потом вернулась обратно, где на неё смотрела физиономия Фирса.
— А он тут что делает? — растерянно произнесла она. — Это шутка?
Девушка пробежалась по короткой родословной, затем добралась до важного для нее пункта и с удивлением открыла рот.
В графе «половые связи» была короткая и емкая фраза: «Отсутствуют».
— В смысле? Он… девственник?
Алиса сидела в комнате на своей кровати, скрестив руки на груди, мысленно проклиная Фирса.
— Ну неужели так сложно просто взять трубку?
Девушка встала, прошлась по комнате из стороны в сторону, остановилась, посмотрела на свой телефон, который лежал на покрывале, и снова продолжила ходить.
— Ни за что не поверю, что он не увидел мой пропущенный!
Подойдя к окну, которое было в два раза выше самой девушки, Алиса остановилась и поджав губы принялась всматриваться вдаль.
— Вот же… упертый! Сделал блин всё по своему, а теперь сиди переживай за него? И ладно бы хотя б взял телефон, чтоб поговорить. Но нет же… есть дела поважнее… Небось с этими девками опять по ресторанам ходит!
Выговорившись, она поджала губы и снова подошла к своему телефону. Найдя в контактах номер Фирса, она застыла, решаясь стоит ли звонить ещё раз.
— А вдруг с ним уже что-нибудь случилось? Хоть Громов и уехал, но руки у него могут дотянуться и до сюда…
Алиса всё же решила ещё раз попробовать набрать Фирса, но это снова оказалось безрезультатно. Девушка уже собиралась отбросить телефон, но в этот момент её взгляд зацепился за имя другого аристократа. И причем этот аристократ никак не был связан с Фирсом. Однако это навело её на другую и возможно, не очень-то хорошую мысль. Только вот других идей совсем не было.
Девушка подумала ещё несколько секунд, а потом, отбросив все сомнения, набрала номер Шолоховой Кэтрин.
На этот раз гудки тянулись необыкновенно долго. Точнее ей просто так казалось. Алиса собиралась уже сбросить звонок, как в последний момент с другого конца раздался женский голос.
— Алло?
— Алло, Кэтрин? Привет, это Алиса. Орлова. Я…
— О, привет. Не ожидала тебя услышать. — Достаточно бодро ответила Шолохова. — Ты по поводу Фирса?
— Ну, да…
— Ага. Несложно было догадаться. А что именно тебя интересует?
— Он просто трубку не берет. Не знаю чем занят. А я волнуюсь. Просто он недавно совершил один совсем немножко необдуманный поступок. Вот. Поэтому я и переживаю. Вдруг что-то случилось.
— Хм… — задумчиво хмыкнула Кэтрин. — Касательно его поступков, обдуманностью там и не пахнет, в принципе, как и обычно. Но в последнее время их концентрация конечно начала зашкаливать. Ты по поводу его кофейни же говоришь? Или третьего возвышения?
— Эм. А что с кофейней? — Недоумевая спросила Алиса.
— Так он же её продал. Моему брату. Ему деньги вроде как требовались. Срочно. Ну и вот…
— Стой! Что⁈ Как продал⁈ — Алиса подскочила с кровати и принялась вышагивать по комнате из стороны в сторону. — Ты сейчас серьезно?
— Ну, конечно я серьезно! Как бы я не любила повеселиться, я не стала бы шутить с подобным.
Алиса буквально замерла, пытаясь сообразить и сопоставить все факты.
— Алис, ты тут ещё? — раздался голос из трубки.
— Ах, да. Я… я просто не ожидала…
— Никто не ожидал. — Вставила Кэтрин. — Но он просто взял и сделал. Хотя чего удивляться? Это же Фирс… — Кэтрин уже собиралась закончить разговор, но помедлила несколько секунд и после этого продолжила. — И ещё кое-что. Я думаю, тебе надо знать.
— М?
— Он собрался уезжать в столицу. Фирс не поступил в академию, но при этом всё равно собрался уезжать.
— Как это?.. — Сглотнув ком в горле, произнесла Алиса. — Когда?
— Сегодня. — Коротко ответила Кэтрин.
Девушка сбросила звонок и медленно села на свою кровать, продолжая всматриваться куда-то перед собой.
— Как сегодня? Серьезно?
Алиса посмотрела на окно, пару раз хлопнула глазами, а потом буквально сорвалась с места, побежав к родителям на первый этаж.
— Деньги и карточку держи при себе. Поближе к телу, чтобы не украли, — наставляла взволнованным голосом мать. — И я тебя очень прошу, не влезай в неприятности.
— Хорошо мам, — кивнул Фирс, сидевший на небольшом пуфике в коридоре.
— Еще не забывай правильно питаться, это очень важно! — надавила мать. — Ты оглянуться не успеешь, как желудок даст тебе такого пинка за сухомятку, что мало не покажется.
— Да, мам, — вздохнул парень и с жалостью посмотрел на отца, что стоял у стены сложив руки на груди.
— Я там тебе сложила бутербродов в дорогу. Не скупись на нормальную еду. Хотя бы раз в день ешь горячий суп, хорошо?
— Ладно…
— Отец тебе чаю заварил в дорогу, — продолжила женщина.
— А почему не кофе? — нахмурился парень.
— Потому, что кофе на дальняк — это ловушка. Про двадцать пятый километр слышал? — спросил отец.
— Э-э-э-м, нет, — нахмурился сын,
— В общем, кофе, когда клонит в сон, держит минут двадцать. Затем тебя начинает рубить так, что ты засыпаешь за рулем и все. Приехали. Столб или обочина. Поэтому обойдешься чаем.
— Понял, — удивленно кивнул Фирс.
— Будь осторожен, — кашлянул отец давая последние напутствия. — Как приедешь, сразу найди угол какой-нибудь. Желательно с парковкой. Машина у тебя приметная, хорошо бы охраняемую. Ну, а там уже думай. На дороге — не гони. Кристалл разрядишь. Смотри сразу по карте, где будешь заправлять кристалл. Меньше половины старайся не разряжать. На дороге про обгон забудь. Найдешь какую-нибудь колонну из фур — встань за ними и плетись потихоньку. Так и заряд сэкономишь, и со встречки если и вылетит кто, то в фуру, а не в тебя… Сильно к ним только не жмись, чтобы оттормозиться успеть… Ну, все вроде…
— Понял, — кивнул Фирс и поднялся. Он поднял небольшую сумку, куда сложил свои вещи на смену и вздохнул.
— Ни пуха, ни пера, — произнесла мать, подойдя к сыну и крепко его обняв.
— К черту, мам, — кивнул сын, обняв ее свободной рукой.
Отец молча обнял парня, затем кивнул ему и указал на дверь.
— Скоро пробки начнуться, — пробасил он хриплым голосом.
Фирс кивнул и не оборачиваясь вышел из дома.
Парень подошел к Гоблину открыл его и сразу обошел его сзади. Открыв багажник и запихнув в небольшое багажное отделение свою сумку, он прошел к своему месту с небольшим пакетом, где находилось пара контейнеров, термос и пара небольших коробочек.
Усевшись, он активировал автомобиль и посмотрел на заряд в девяносто восемь процентов и показатель заряда в единицу.
Забравшись в пакет, он с трудом запихнул в бардачок термос с контейнерами, а затем выудил небольшое радио.
— Надеюсь в дороге ловить будет, — пробормотал он, приспосабливая его во второй бардачок, между сиденьями. Магнитола в Гоблине отсутствовала в принципе. При езде по городу, Фирсу она была не нужна, а вот на дальние расстояния, он решил хоть как-то себя развлечь.
Во второй коробочке находились подарки с последнего дня рождения. Белоснежная кружка с барельефами и несколько фотографий.
Фирс с улыбкой убрал кружку в бардачок, а вот фотографии пролистнул. Разглядывая полуобнаженную Кэтрин, он слегка покраснел и покачал головой.
— Что вообще у нее в голове? — буркнул парень, качая головой.
Он уже хотел убрать фотографии, но тут задумался и усмехнувшись, закрепил одну из фотографий на панели в вместо талисмана. На ней Кэтрин сексуально изгибалась в нижнем белье стояла на коленях, в пол оборота к нему.
— Получше всякого кофе, — произнес Фирс и мотнул головой, прогоняя пошлые мысли.
Он тяжело вздохнул и взглянул на свой двор.
Старые бордюры, выкрашенные в белоснежный цвет. Огромное дерево у небольшой детской площадки. Качели, столько раз покрашенные толстым слоем краски, что на сколах можно было обнаружить радугу. Песочница.
В памяти воспоминания были обрывистыми, но тем не менее какие-то фрагменты его детства все же всплывали. И качели с отцом, и детские замки из песка с криками матери, когда он перемазался в какой-нибудь луже.
Внезапная мысль, что он этот двор может уже никогда не увидеть, больно кольнула сердце, но парень быстро взял себя в руки.
— Ну, что ты неваляшка, — буркнул он. — Чего раскис? Я еще могу.
В этот момент в очередной раз затрезвонил телефон. Мельком глянув на экран, Фирс усмехнулся имени на экране.
— Нам не о чем говорить, — произнес он, сбрасывая вызов от Алисы. — Ты все сказала, а мне говорить что-либо бессмысленно.
Парень уже протянул руку к ручке высоты, но тут раздался легкий удар сзади и машина слегка вздрогнула.
Фирс завертел головой, растерянно хлопнул глазами, отстегнул ремень и вышел из Гоблина. Обойдя машину, она взглянул на багажник, затем осмотрелся вокруг и осторожно пошел обратно. Открыв водительскую дверь он уселся и внезапно вздрогнул от вида Кирилла, что сидел на пассажирском кресле с довольной миной.
— И этот путь пройдем мы весь вдвоем! И будут драки, пиво, водоем! — начал декламировать он.
— Ты какого черта тут делаешь?
— Как какого? — возмутился Кирилл. — Ты едешь в столицу. Я тоже! Поедем вместе! Я кстати прихватил с собой свою поэму в четырех актах " «Руслан и скотина»!
Фирс открыл рот, смотря на талмуд в руках братца и хлопнув глазами выдал:
— Нунахер! Пошел вон!
— Ой, да ладно тебе, — сморщился Вешкин. — Не хочешь поэму — у меня еще есть сборник моих самых удачных…
— Кирилл, пошел вон! Я еду один!
— И что ты будешь делать в дороге? В столицу не один день пилить! — взглянул на него единокровный брат. — Ты хотя бы представляешь, что значит паруд ней тупо пилить по дороге?
— Нет! Пошел вон!
— А еще тебе надо будет заряжать кристалл. Заряда до столицы не хватит, а у меня с собой деньги! — заявил Вешкин, демонстрируя пачку крупных купюр, которую вытащил из внутреннего кармана.
— Перебьюсь! Пошел вон!
— В конце-концов, я не дам тебе уснуть! Да и за машиной присмотрю, если вдруг тебе надо будет отойти…
— Нет! Выметайся!
Вешкин тяжело вздохнул, с прищуром посмотрел на брата и произнес:
— Я обещаю, что буду молчать, если ты об этом попросишь.
Фирс тяжело вздохнул. Он посмотрел на пачку денег, затем на брата и книгу, что он спрятал в пиджак и покачал головой.
— Твою мать, на что я подписываюсь.
— Ты не пожалеешь, — расплылся в улыбке Вешкин.
— Едем молча и никаких стихов! — произнес Фирс и приподнял Гоблина над землей.
— Едем молча, не спеша, и стихов не говоря… — на автомате произнес вешкин, пристегивая ремень и просто лучась от удовольствия.
— Твою мать, я сказал без стихов!
— В молчании путь… Долог. Тишина тянется как рисовый клей.
— Совсем без стихов!
— Так это же хокку!
— Кто⁈
— Хокку!
— Твою мать, Кирилл! Хреноку! Молча едем!
Гоблин с утробным звуком загудел, поднялся и поплыл со двора.
Медленно, неторопливо, под веселые крики Вешкина и злой рык Фирса.
Стоило им скрыться за поворотом, покинув двор, как в него, рыча двигателем въехал черный автомобиль с гербами Орловых на боках. Он остановился точно напротив подъезда Фирса.
Из авто тут же выскочила Алиса.
С взволнованным лицом, она осмотрела двор и не нашла Гоблина.
Оглядевшись, она еще раз осмотрела двор, опустила плечи и тяжело вздохнула.
— Опоздала… — шепотом произнесла она.