Девушка мечты (сборник)

ПРОТИВНИК МИРА (Под псевд. Ральф Берк)

Центральный Город принадлежал Ллойду Ридделлу, и Ллойд Ридделл принадлежал Городу. Он создал его почти что без посторонней помощи в то время, как за горизонтом пылало белое пламя атомной энергии. Он прекратил панику и превратил поражение в упорное сопротивление. Он боролся за Город. Он убивал за него.

И вот теперь Городу опять угрожали.

— Когда Нортберг собирается напасть на нас?

— Я... Я не знаю, — сказал Лен Колтер. — Все зависит от того, что происходит в голове Дэвида Барристера. Я поспешно кинулся в Центральный Город, как только услышал его речь. Главное, я слышал его вопль: «Центральный должен быть уничтожен!» Поэтому я понял, что должен вернуться сюда и предупредить вас.

Ридделл нахмурился.

— Я понимаю, ты сделал все, что смог. Но ты должен был подождать. Ты должен был узнать, когда они планируют нападение.

— Я... Простите, сэр, я...

— Забудь, — резко сказал Ридделл. — Начни все с начала. Вернись в Нортберг, порыскай там и узнай все, что сможешь, о вторжении. И передай все Кену Нейлору, когда вернешься.

— Да, сэр.

Юный шпион повернулся и ушел. Ридделл глядел на спину мальчишки, когда он выходил из дверей, потом уставился на золотистую надпись на стеклянной двери, которая гласила: «Центральный Город», с его стороны она выглядела наоборот.

Двадцать лет назад он приехал в Центральный Город, испуганный, одинокий десятилетний сирота, не имеющий никакого пристанища. Это было как раз перед Безумием. Центральный Город принял его, дал ему дом, приемных родителей и все остальное, в чем ему так долго отказывали. В раннем детстве Ридделл жил в маленьком, уютном городке в Огайо. И когда бомбы полетели с неба и перепахали Америку, превратив ее из самой могучей страны на земле в простирающуюся от побережья к побережью цепь маленьких городков, разделенных тоскливыми руинами, Ридделл выплатил долг городу, в котором когда-то нашел пристанище. Один, в течение заполненной гарью ночи, он прошел через разбомбленный город, собирая оставшихся в живых и успокаивая людей. Той ночью он и создал Центральный Город.

И ради чего? — с горечью спросил себя Ридделл. — Неужели я спас этот город, восстановил его кирпич за кирпичом только затем, чтобы кучка обезумевших от власти фанатиков в соседнем городе снова разрушила его?

Он стиснул сильные кулаки.

— Я не дам этому произойти, — сказал он вслух. — Только через мой труп. Я должен остановить Барристера.

Открылась дверь кабинета, и вошел Кен Нейлор. Нейлор был крупным человеком, почти столь же высоким, хотя и не таким широким в плечах, как и Ридделл. Ридделл впервые встретил его в Ночь Безумия, и теперь, три года спустя, они все еще действовали единой командой.

— Я услышал о Нортберге, — без всякого предисловия сказал Нейлор. — Что на них нашло? Они что, окончательно спятили, пытаясь натравить один американский город на другой?

Ридделл пожал плечами.

— Кто знает? Возможно, они считают, что нужно начать строить новую Римскую Империю здесь, в Америке.

— Ты считаешь, что мы можем остановить их? Но у нас нет тяжелого вооружения.

— Мы не собираемся воевать, Кен. Мы не собираемся сделать ни единого выстрела.

— Что ты имеешь в виду?

— Я достаточно повидал войн и убил немало людей. Мы должны пойти нормальным путем. Тем путем, каким я пытаюсь научить жить нашу молодежь.

Нейлор недоуменно поглядел на него.

— Но...

Зазвонил телефон. Ридделл взял трубку, послушал и затем сказал: — Мы будем соблюдать права человека, Чарли.

Он повесил трубку.

— Кто это был? — спросил Нейлор.

— Чарли Дрю. Он живет на ферме в километре от города по пути в Нортберг. Вчера вечером я послал в Нортберг несколько мальчишек, чтобы те посмотрели, что там происходит. Одним из этих мальчишек был Лен Колтер, которого ты только что видел. А другой - Бен Кингстон. Несколько минут назад тело Кингстона было свалено на ферме Чарли Дрю. К нему была прикреплена записка: «Мы не любим шпионов».

Лицо Нейлора напряглось.

— И ты говоришь, что мы не должны сражаться?

— Не будет никакой войны. Поезжай на ферму Дрю и забери тело. Вот тебе разрешение на мой автомобиль. — Он набросал записку, позволяющую Нейлору использовать немного драгоценного бензина. — Когда закончишь с этим, то возвращайся в мой кабинет и будь мэром, пока я не вернусь... Если я вернусь.

— Куда ты? — спросил Нейлор.

— Я должен перехватить Лена Колтера, прежде чем он доберется до Нортберга.

— Но я думаю...

— Я знаю, что ты думаешь, — сказал Ридделл. — Просто сделай все, что я тебе сказал.

Десять минут спустя Ридделл догнал Лена Колтера на полпути в Нортберг.

— Возвращайся домой, — сказал Ридделл. — Я отменяю свое задание. Это слишком опасно.

В глазах паренька появилось разочарование.

— Но в первый же раз я вернулся целым и невредимым, сэр!

— Я приказываю тебе! — рявкнул Ридделл. — Бен Кингстон только что найден мертвым. Я не хочу, чтобы то же самое случилось с тобой.

— Но...

Ридделл нетерпеливо взмахнул рукой.

— Не надо спорить со мной, Лен. Возвращайся домой!

Мальчишка повернулся и медленно побрел назад в город. Ридделл секунду глядел на него, затем быстро пошел к Нортбергу и насущным проблемам.

Дорога все еще была в хорошем состоянии, несмотря на попадающиеся местами воронки от бомб и редкие завалы, где взрывы осыпали склон, и земля обрушилась на шоссе. На ней уже вовсю росла трава, сгоревшие деревья сменила робкая, молодая поросль, встречающиеся по пути фермы начинали снова быть похожими на фермы. Америка возрождалась к жизни.

Два часа войны, в тысячный раз подумал Ридделл. Всего два часа управляемых сверху ракет, и весь мир был разрушен. Но теперь мы возрождаемся.

На него снова нахлынула ненависть. Ненависть к Дэвиду Барру, безумцу, который возбудил соседний город Нортберг мечтами о завоевании, который угрожал снова вернуть войну в мир, уже разрушенный войной.

И все же Ридделл мрачно понимал, что ненависть — это не решение. Мир и так был разрушен из-за большого количества скопившейся ненависти. И Ридделл поклялся, что больше не будет воевать... Но как еще можно справиться с человеком, который хочет поработить вас?

Однако, должен быть какой-то другой способ побороть силы зла, самому не опускаясь до зла.

Идя по тихой сельской дороге, Ридделл мучился от мысли, которая прозвучала во всем мире в кошмарный 1973 год: Нанесите удар по ним, прежде чем они смогут ударить по вам.

Это был не тот ответ, которого он хотел.

Нортберг был достаточно большим, далеко раскинувшимся городом, в котором когда-то проживало пятьдесят тысяч человек. И даже после мимолетной войны, бомбежек и последующих грабежей в нем все еще оставалось двенадцать тысяч населения.

К Ридделлу поступали отчеты о людях Нортберга, и ему не нравилось то, что он слышал. На вершину власти пробивался Барристер, жилистый фермер, который принял на себя ответственность за Нортберг точно также, как Ридделл поступил с Центральным Городом, и так же, как, вероятно, действовали все сильные люди по всей стране, в каком бы городе они ни находились. Это был единственный способ выжить.

Только Барристер не походил на других. Если Ридделл хотел мира, молитв и процветания для всего населения Центрального Города, то Барристер жаждал лишь собственной власти и превосходства. Всю жизнь он занимался тем, что пахал землю, а потом внезапно обрел власть над миниатюрным королевством, и ему захотелось большего.

Предместья Нортберга очень напоминали Центральный Город или любой другой городок в Америке. Но лишь издалека.

Когда Ридделл стал подходить, он увидел поразительное различие.

Вокруг Нортберга была стена.

Она высилась почти на четыре метра, была сложена из серых кирпичей и, казалось, окружала весь город, превращая его в какую-то средневековую крепость.

— Куда вы идете, приятель? — внезапно раздался тихий голос.

Ридделл повернулся и увидел человека в синей форме, подходящего к нему и держащего руку на кобуре.

— Я... Я просто прогуливаюсь, сэр, — сказал Ридделл так робко, как смог.

— За стенами? Где ваше разрешение?

— Минутку, сэр, — подобострастно пробормотал Ридделл, повозился в карманах плаща и достал кошелек. — Оно где-то здесь.

Охранник внимательно наблюдал, пока Ридделл шарил в кошельке, якобы ища разрешение.

— Поспешите, — сказал охранник. — Вы должны знать, где лежит ваше разрешение, прежде чем выходить за стены.

— Мне очень жаль, сэр. О, вот оно!..

Листок бумаги выпал из руки Ридделла и, трепеща, полетел на землю. Охранник непроизвольно повернулся, пытаясь поймать его.

— Эй, это же не раз...

Прости, приятель, подумал Ридделл и ударил охранника правой рукой в челюсть, а левой в живот. Охранник отшатнулся. Ридделл схватил его за ворот, дважды ударил в лицо, и тот потерял сознание.

Ридделл держал его, не позволяя упасть на землю. Затем огляделся.

Никто не заметил их мимолетной стычки. Тихие сельские домишки оставались тихими, стоящие рядом с ними коровы проигнорировали этот инцидент, а безоблачные небеса безразлично взирали на все сверху вниз.

Ридделл поспешно оттащил охранника с дороги в густой подлесок и снял с него форму. Форма оказалась тесной, но Ридделлу все-таки удалось натянуть ее. Собственный плащ он разорвал на полосы и связал ими руки и ноги охранника.

Из кармана он вытащил его кошелек и исследовал содержимое. Оказалось, что теперь он стал Эдмундом Колдером, капралом армии Нортберга.

Новоиспеченный капрал Колдер выпрямился, бросил взгляд на лежащего без сознания в кустах человека и пошел к стене города Нортберг.

Менее чем в ста метрах в стене были ворота. Ридделл шел быстро, держа спину прямо, как и надлежало военным. Так он дошел до ворот.

Опустив голову, он прошел через ворота. Часовой, казалось, не обратил на него внимания, но когда Ридделл уже миновал его, солдат крикнул:

— Минутку, капрал!

Ридделл резко повернулся, но тут же обрел контроль над собой.

— Да?

— Я забыл вас кое о чем спросить, — сказал часовой.

Это был рядовой. Он спокойно глядел в лицо Ридделла и если и понял, что капрал самозванец, то ничем не показывал этого.

— Майор велел спросить, не было ли поблизости каких-нибудь бродяжек в то время, когда вы были на дежурстве.

— Нет, — встревоженно сказал Ридделл. — Нет, вообще не было никаких проблем. А что происходит?

— Неприятности из Центрального Города, — заявил охранник. — Вчера вечером несколько мальчишек проскользнули мимо наших постов и проникли в город. Одного мы поймали, но остальные где-то еще бегают. Странно, что вы не слышали об этом.

— Я... я был в увольнительной, — сымпровизировал Ридделл. — Несколько часов назад вернулся на дежурство, и, кажется, меня просто не проинформировали.

Не продолжая разговора, он повернулся и двинулся дальше.

А Нортберг выглядит достаточно мирно, думал Ридделл по пути. Его неплохо восстановили, хотя телефонные линии все еще оборваны, по крайней мере, в этой части города, зато почти все кучи щебня убраны.

Граждане занимались своими делами. Нортберг походил на Центральный Город, за исключением людей в синей форме, патрулирующих улицы, и какие-то затравленные лица прохожих. В глазах людей Центрального Города светилась надежда. В Нортберге Ридделл видел страх.

Он должен раздобыть информацию. Он не знал, как это сделать и с чего начать, знал только, что просто обязан уничтожить это раковое пятно в Огайо ради возрождения Америки, и также знал, что добьется успеха.

Он шел по широкой улице, которая выглядела так, словно когда-то была главным центральным торговым центром Нортберга. Сейчас на ней не было никаких машин — ничего с бензиновыми двигателями для приоритета высшего уровня, — только случайный стук копыт пони, тянущего тележку на рынок где-то на другом конце города.

Пройдя шагов пятьдесят, Ридделл увидел бар и улыбнулся. Бар был лучшим местом для получения информации. Он вошел внутрь.

— Доброе утро, капрал, — сказал бармен, как только он вошел в ма— ленькое помещение с удобными столиками и полированной барной стойкой вдоль стены. — Что будете пить?

— Пиво, — сказал Ридделл.

Он взял стакан и осмотрел бар. За задними столиками сидело не— сколько групп мужчин в форме, и он быстро повернулся к ним спиной, чтобы они не увидели его лицо. Слева от него лениво тянули напитки фермеры средних лет и, казалось, как-то печально глядели на него.

Ридделл внимательно оглядел их. Они не любят солдат, подумал он. Кажется, это показательно для всего города.

Он внимательно прислушался, пытаясь уловить нить их разговора.

— ...Это безумная война, — говорил один из фермеров. — Чего Барристер вообще хочет достигнуть? Для чего ему завоевывать мир?

— Тише, — сказал другой. — Здесь полно солдат. Ты что, хочешь вместо сбора урожая оказаться в тюрьме?

Но первый фермер словно не слышал его и, наоборот, повысил голос.

— Мне неважно, слышат они нас или нет, — сурово сказал он. — Это ведь Америка, не так ли?

— Это раньше было так. Заткнись, Клайд. Иначе у нас будут проблемы.

Ридделл почувствовал, что его пульс зачастил. Вот мой шанс, подумал он.

Допив пиво, он бросил на стойку монету и, повернувшись, оказался лицом к двум фермерам. Его рука легла на кобуру.

— Эй, вы там, двое!

— Вы нам? — Сказал более кроткий из фермеров. — Мы ничего не сделали!

— Я и не говорю, что вы что-то сделали, — громко заявил Ридделл, покосился при этом на бармена и увидел, что тот, побледнев, с ненавистью глядит на него. — Главное, что вы сказали. — Он похлопал ладонью по кобуре. — А что если я отвезу вас обоих для допроса?

Один из солдат поднялся с заднего столика и подошел к стойке.

— Проблемы, капрал?

Ридделл глянул на его форму, увидел, что это сержант, и покачал головой.

— Я сам справлюсь с ними, сержант. В любом случае, спасибо. Вы двое, вперед!

Он вывел фермеров на улицу, которая, к счастью, все еще было пуста, и жестом велел им пройти до конца квартала, затем свернуть в переулок. Они повиновались и ждали его там с бледными лицами и стучащими от ужаса зубами.

— Прекрасно, — сказал Ридделл. — Вы не против повторить мне, что вы говорили о правительстве Нортберга?

— Мы ничего не говорили.

— Да, говорили, — сказал первый фермер, очевидно, более смелый. — Они все равно уже арестовали нас, поэтому можем говорить все, что хотим. — Он вызывающе поглядел на Ридделла. — Вы нам не нравитесь, и Барристер нам не нравится, и мы не хотим войны. Вот и все. Почему мы не можем восстановить страну такой, какой она была раньше? Почему...

— Достаточно, — сказал Ридделл. — Вы знаете, что то, что вы говорите, измена? За подобные слова вас могут осудить.

Оба фермера задрожали. Ридделл с жалостью посмотрел на того, который теперь замолчал, затем перевел взгляд на того, который с самого начала отчаянно пытался заставить друга умолкнуть, прежде чем будет слишком поздно. Лицо его помрачнело. Барристер явно правил здесь железной рукой, но в его броне была трещина. Люди не хотели войны.

— И последний вопрос, — усмехнулся Ридделл. — Где я могу найти Дэвида Барристера?

— Что? Но...

— Не смотрите на форму, — сказал Ридделл. — И лучше говорите потише. Вы не арестованы. Я просто хочу, чтобы вы сказали мне, где находится Барристер.

— Это уловка, Клайд, — воскликнул более робкий фермер. — Он пытается заманить нас в ловушку.

— Мы и так уже в ловушке, — сказал второй фермер. — Кто вы? — спросил он Ридделла.

— Меня зовут Ридделл. Я из Центрального Города. Я хочу, чтобы вы сказали мне, где я могу найти Дэвида Барристера, а затем идите домой и сидите там.

— Ридделл? Я слышал о вас. Вы...

— Послушайте, друзья, я не могу тратить время на болтовню! Где Барристер?

— Его головной офис на углу Стейт и Майн в трех кварталах отсюда. Но вы не сможете так просто встретиться с ним.

— Не беспокойтесь, — сказал Ридделл. — Просто идите домой и не болтайте языками. Возможно, вскоре в Нортберге все станет по-другому. Давайте надеяться на это.

Он осторожно пошел по Мейн-стрит к большому кирпичному зданию, которое, несомненно, и было главным офисом Барристера.

Он чувствовал воодушевление, понимая, что основой власти Барристера является страх. Было гораздо легче уничтожить одного тирана, чем изменить мысли всего города.

Эти люди хотели мира, но Барристер затягивал их в войну, совал им в руки оружие и одевал в форму. Ридделл должен остановить его.

Внезапно громогласно прозвучала труба. Ридделл остановился и пораженно завертел головой.

— Внимание! — оглушающе заревел голос, казалось, разом из тысячи громкоговорителей. — Внимание! Все свободные от дежурства военнослужащие Нортберга должны собраться у штаб-квартиры на военное собрание. Необходимо ускорить начало плана сто два.

Ридделл потер подбородок. Скорее всего, это значило, что они нашли за стенами города раздетого охранника и поняли, что где-то по Нортбергу гуляет еще один шпион Центрального Города. А это означало, что, вероятно, они начнут наступление на Центральный Город раньше срока. Ридделл перешел на легкий бег. Теперь у него почти не оставалось времени.

Когда он добрался до главного офиса, — который, как заметил Ридделл, прежде был зданием Муниципалитета Нортберга, — со всех сторон начали появляться солдаты в синей форме. Да Барристер уже поставил под ружье половину города, подумал Ридделл, глядя на рой одетых в синее солдат.

Он подбежал и примкнул к группе возле дверей здания.

— Что происходит? — спросил он ближайшего человека.

— Барристер приказал всем прийти на собрание, — сказал солдат. — Вы разве не слышали объявление?

— Я был... занят, — застенчиво усмехнувшись, сказал Ридделл. — Должно быть, пропустил его. У нас что, изменение графика?

— Вероятно, это означает, что сегодня вечером мы двинемся на Центральный Город, — сказал другой солдат. — Не знаю, почему они поменяли планы.

— Из-за шпионов, — сказал третий. — Барристер великий человек. Нам нужно первыми нанести удар. Насколько я слышал, последние недели Нортберг был буквально напичкан шпионами.

— Вот как? — спросил Ридделл. — Черт, я-то думал, что город надежно защищен.

— Защищен, как решето, вы имеете в виду? — сказал кто-то еще, понизив голос. — Вы знаете, я надеялся, что этот день никогда не настанет, — неожиданно заявил он.

— Что вы подразумеваете под этим?

— Не повторяйте мои слова... Но я все равно не могу проглотить все то, что Барристер говорит о Центральном Городе, чтобы настроить нас против него и внушить нам мысли, что мы должны ударить первыми. Мне все равно это не кажется правильным.

— Братец, вы не можете доверять людям из Центрального Города, — сказал Ридделл. — Барристер знает, что говорит. И вы прекрасно знаете, что не должны говорить то, что только что сказали мне.

— Да знаю я. Но мне уже давно хотелось отвести душу, а у вас вроде бы честное лицо.

— Это и есть самое опасное, приятель, — усмехнулся Ридделл.

Он отвернулся и поглядел на растущую вокруг толпу. Так значит, вот какова тактика Барристера? Вот как он сплотил их. Он просто напугал их нашей жестокостью!

И внезапно Ридделл понял, что Барристер может быть остановлен — что этой безжалостной силе можно помешать действовать дальше. Машина Барристера стояла на плывуне вместо прочного фундамента.

Труба прозвучала снова. Все машинально подняли головы. На небольшой балкон третьего этажа вышел человек. Он был худой, жилистый, с загорелым лицом человека много работавшего на открытом воздухе, и даже на таком расстоянии Ридделл разглядел жестокий огонь жажды власти в его глазах.

Человек на балконе был Дэвидом Барристером.

Ридделл оторвался от кучки мужчин, с которыми только что разговаривал, и стал пробиваться через толпу к дверям бывшего здания Муниципалитета. У входа стояли несколько сержантов.

— Куда вы идете? — спросил один из них.

— Несу сообщение для Барристера от шпиона, посланного в Центральный Город. У меня информация, которую он должен немедленно получить!

Сержанты встревоженно поглядели друг на друга, словно неуверенные, пускать ли Ридделла или нет. Он пару секунд постоял, затем протиснулся мимо них и вошел в здание.

— Эй! Ну-ка вернись!

Ридделл проигнорировал этот крик и исчез в темном вестибюле здания.

Впереди была лестница. Поднявшись на первый пролет, он встретился с вооруженным охранником, стоявшим на площадке. Охранник начал было что-то говорить, но Ридделл толкнул его и ринулся было дальше.

— Остановите его! — закричал кто-то.

Ридделл глянул вниз и увидел несколько человек, которые прежде стояли у входа, а теперь бежали за ним. Ридделл развернулся, схватил охранника, стоявшего на площадке, и швырнул вниз по лестнице прямо в своих преследователей. Затем повернулся и побежал дальше вверх.

Никто больше не помешал ему добраться до третьего этажа. Там Ридделл остановился, огляделся, услышал хриплый, строгий голос Барристера, доносящийся откуда-то слева, и помчался по коридору.

Он остановился перед дверью, у которой стоял еще один солдат.

— Что вам нужно, капрал? Почему вы здесь, а не внизу?

Ридделл молча ударил солдата в живот. Тот заткнулся и согнулся пополам. Ридделл оттолкнул его, раскрыл дверь, вошел внутрь и закрыл дверь за собой.

— Наши враги в Центральном Городе угрожают самой нашей жизни! — доносилось с балкона.

Ридделл огляделся. Окно помещения было открыто, а за ним на балконе стоял и произносил речь сам Барристер. Ридделл впервые увидел его вблизи. Это был удивительно маленький человек, слишком маленький для такой власти.

За дверью в коридоре раздались шаги, затем Ридделл услышал, как кто-то ударил плечом в прочную, дубовую дверь. Времени уже совсем не оставалось.

Ридделл шагнул вперед... и остановился.

Он стоял, глядя на свои руки. Он весь был словно заморожен.

Ему уже приходилось прежде убивать за Центральный Город, он спокойно стрелял в безумных грабителей, которые шарили по разбомбленному городу в поисках наживы, он собственными руками казнил преступников во имя Города. И он никогда не давал клятвы перестать убивать. Он лишь клялся, что прежняя жизнь будет восстановлена мирным путем.

И вот теперь в паре шагов от него стоит Дэвид Барристер. Одна пуля в голову ничего не подозревающего демагога, и все будет закончено. Но Ридделл чувствовал, что не может сделать этого.

Секунду он стоял в нерешительности, прежде чем появился ответ. Кровопролитие было недопустимо... Но иногда во имя мира было необходимо насилие. Такова парадоксальная истина, такова неизбежность нашего мира.

Ридделл шагнул вперед. Решение было принято.

Барристер прервал свою речь и резко повернулся.

— Кто вы такой? Охрана! Охрана!

— Никто не придет, — сказал Ридделл. — Ваша дверь такая прочная, что они не смогут выбить ее. Мы здесь одни.

Тонкая рука Барристера метнулась к поясу, но Ридделл тоже действовал быстро. Барристер едва успел схватиться за оружие, как Ридделл ударил его по руке. Пуля пролетела по комнате и вонзилась в роскошную дубовую панель стены. Ридделл выбил пистолет из руки Барристера.

Барристер опять позвал своих людей на помощь. И снизу раздался громогласный ответ. Ридделл улыбнулся. Солдаты поняли, что кто-то ворвался в цитадель Барристера.

— Схватите его! — завопил кто-то. — Убейте Барристера!

— Мы не хотим еще одной войны! — закричал другой голос.

Ридделл мельком глянул вниз и увидел, что солдаты разделились.

Барристер присел в дальнем углу.

— Оставьте меня в покое, не трогайте меня!

Ридделл медленно двинулся к нему, а шум снизу стал оглушительным. Когда он подошел к Барристеру, маленький человечек внезапно выхватил из кармана куртки нож и вскочил на ноги.

— Я убью тебя! — завопил Барристер и бросился на Ридделла.

Ридделл схватил Барристера за руки. Оба на мгновение застыли, Ридделл видел горящую в глазах Барристера ненависть.

И внезапно он понял, что Барристер должен умереть. Ридделл должен убить его во имя мира.

По-прежнему держа Барристера, он выкручивал его тощую руку, пока нож не полетел на пол. Барристер корчился и злобно рычал, но Ридделл не отпускал его.

Таким вот тандемом они подошли к перилам балкона.

— Не надо! — завопил Барристер.

Ридделл чувствовал себя совершенно спокойно, когда поднял извивающегося Барристера и швырнул его за балкон. Снизу раздался могучий рев.

Ридделл знал, что не совершал преступления, скорее, это была казнь. Барристер был казнен, и с его смертью погиб еще один противник мира.

An enemy of peace, (Fantastic, 1957 № 2).