Дети ночи: Печать Феникса

Глава 37.

Они лежали, тяжело дыша, слишком взбудораженные, чтобы даже говорить. Но вот прошло несколько минут, и Лазель сказала:

– Ничего себе встрясочка!

– Тебе не понравилось? - тотчас обеспокоилась Кетан.

– Издеваешься? Или ты каким-то образом меня не слышала? Давненько такого не было! Похоже, ты ничего не забыла, и даже приумножила то, чему я тебя когда-то учила.

– О, приятно это слышать! Значит, мне все-таки удалось тебя встряхнуть.

– Нет, ты точно издеваешься!

– Просто с тобой никогда нельзя быть уверенной.

– Ложь и провокация!

– Ну… может быть.

– Но зато теперь я верю Тану.

– Это в чем же? - тотчас насторожилась Лазель.

– Он говорит, что ты потрясающий любовник. Ну я и раньше об этом знала. Еще говорил, что тебе удалось затрахать его до полного изнеможения.

– Не знала, что вы такие темы обсуждаете, - буркнула вампирша, завозившись под одеялом.

– Эй, ты что, смутилась что ли?

– Вот еще!

– Нет, точно! Никогда бы не поверила, если бы не увидела!

– Просто тот эпизод, о котором ты столь "любезно" напомнила, я считаю одним из самых постыдных в своей биографии.

– Но… почему?

– Вовсе не потому, почему ты сейчас подумала, - поспешила успокоить подругу Лазель. - Просто ни с кем и никогда я не была так груба в постели. Секс ради секса - запросто, но это… Я ведь фактически изнасиловала его тогда, и то, что Тан сам лег под меня - никудышное оправдание. Я насиловала его методично и жестко всю ночь, надеялась, что он больше и не взглянет на меня.

– Не сработало?

– Не-а.

– Понимаю. И, честно говоря, не вижу повода винить себя в чем-либо. Уж я-то Тана знаю. Если у него загорелся в жопе костер - его ничем не потушишь. Кто ж знал, что грубость и жесткость ему по вкусу?

– Да уж. Впечатление-то он производит эдакого хрупкого богемного мальчика.

– И, должна признаться, этот "богемный мальчик" все еще одержим тобой, - вздохнула Кетан.

– Вот черт! Я надеялась, что за столько лет отвяжется.

– Ты произвела на него неизгладимое впечатление.

– Да уж. Чтоб его!

– Согласна. Скользкий и неприятный тип.

– И зачем Имхотеп его привез?

– Ну, во-первых, Тан как узнал о намеченном визите, так хвостом за ним ходил, уговаривая. Во-вторых, Имхотеп всегда старается держать этого фараонского отпрыска поближе к себе.

– Что, так сильно любит?

– Это скорее привязанность. И еще он считает себя ответственным за все поступки Тана. Знает, на что тот может быть способен, и пытается по возможности контролировать. Но Тан не ребенок и давно не желторотый птенец.

– Угу, а гораздо хуже.

– Точно!

– А кое-кто считает его наследником Имхотепа!

– Глава клана Феникса еще не сошел с ума, - фыркнула Кетан, с каким-то чувством глубокого удовлетворения. - Он лучше всех знает Тана, и осознает, что тот уже не изменится.

– Да, по нему это сразу видно!

– И все-таки будь с Таном поосторожнее. Уж слишком он загорелся тобой.

– Он что-то задумал?

– Сложно сказать. Тан похож на одержимого. А Имхотеп все-таки сильно привязан к нему. После… неважно…

– Думаешь, Тан будет пытаться воздействовать на меня через него?

– Все может быть. Но я знаю одно - глава клана Феникса никогда не будет рисковать Договором и хорошими межклановыми отношениями ради чьей-то прихоти, - когда Кетан произнесла эту тираду, глаза ее засияли каким-то странным, глубинным огнем.

Он не остался незамеченным. Лазель перекатилась на бок, чтобы лучше видеть лицо подруги, и сказала:

– Что-то такое странное-странное отражается в твоих глазах.

– О чем это ты? - напряглась вампирша.

– Сдается, сегодняшняя встряска нужна была не только мне.

– Я не понимаю, о чем ты.

Кетан сделала попытку отвернуться, спрятать лицо, но Лазель ласково, но настойчиво удержала ее, пристальнее вглядываясь. И, наконец, заключила:

– Сдается, я тут не единственная, кто испытывает страдания от купидоновых стрел. Кто-то и в твоем сердце зародил любовь. Я бы сказала - наконец-то. Можно узнать, кто он? Или это она?

– Он.

– Что ж, уже хорошо.

– Почему?

– Значит, мои усилия не пропали даром.

– О, да!

– Я его знаю?

– Ну… да.

Лазель лукаво посмотрела на подругу из-под полуопущенных ресниц. Та явно металась, не зная, как лучше: рассказать или промолчать. Несколько секунд полюбовавшись этим зрелищем, глава клана Инъяиль сказала:

– Имхотеп, ведь так?

– Да… Но откуда?

– Просто логическое умозаключение. Не Тан же, в самом деле! Глава клана Феникса соблазнил тебя даром ночи, сделал вампиром, открыл новый мир и окружил заботой. Так что твои чувства вполне объяснимы.

– Неужели и ты все сведешь к узам создатель-птенец, как говорила ранее?

– Нет, я вовсе не об этом.

– А о чем?

– Просто… тебе такой партнер и нужен. Мне не хотелось бы углубляться в тонкие психологические аспекты. Просто поверь. Кстати, давно это у тебя?

– Ой, да, - вздохнула вампирша.

– И он не знает?

Кетан отрицательно покачала головой:

– Я не говорила. Но порой мне кажется, что он не может не догадываться. Я ведь перед ним как на ладони, а он глава клана.

– И?

– Что, и?

– Он как-то показывает свои… чувства к тебе?

– Иногда кажется да, а иногда… Тут все так запутано! И дело не только в том, кто он и кто я. Тут много чего еще замешано. Всякие древние дела.

– Догадываюсь. Я так понимаю, ты с ним не разговаривала об этом даже намеками?

– Нет. Он ведь кажется таким неприступным. Глава клана и все такое.

– Ну, это-то как раз фигня.

Кетан как-то грустно вздохнула. Лазель тронула ее за руку, спрашивая:

– Что еще?

– Думаешь то, что он мой создатель, окончательно воздвигло между нами стену?

– Это не обязательно.

– Но ты же говорила…

– И не отказываюсь от своих слов. Связь создатель-птенец очень сильна и приглушает все остальные чувства между двумя. Но если какое-либо чувство мощное, подпитываемое, то оно останется. К тому же со временем связь между создателем и творением слабеет, принимает более спокойные формы, хотя никогда не исчезают совсем. Скажу больше - с двумя чувствами никогда нельзя быть уверенными.

– Это какими?

– Как ни банально, но любовь и ненависть. Они слишком непредсказуемы.

– Значит, у меня есть шансы?

– Шансы есть всегда. Смотря на что рассчитывать и как достигать поставленных целей.

– Как все запутано! - похоже, Кетан говорила о чем-то своем, но Лазель ее поддержала:

– О, да! - перед ней тоже вовсе не расстилалась ровная дорога.

Кетан усмехнулась и подытожила:

– Да, мы друг друга стоим!

– Определенно! Особенно по запутыванию личной жизни!

– Это точно! Но, надеюсь, никто из нас не пожалеет о сегодняшней ночи.

– Я - точно нет! - осклабилась Лазель, так что стали видны клыки. - Давно так хорошо не проводила время. В самом деле, организму нужна была встряска. А ты?

– Если бы я не считала это нужным, то не пришла бы, - пожала плечами вампирша. - Правда я опасалась, что ты не согласишься или попросту выставишь меня.

– Зачем? Нам когда-то было очень хорошо. Так почему не повторить, а то и не улучшить результат? Тем более мы обе фактически свободны, - последняя фраза прозвучала с ноткой грусти.

– Это да, - согласно кивнула Кетан. - Осталось только надеяться, что у нас это не надолго.

На это Лазель понимающе кивнула, но ничего не сказала. Иначе это вылилось бы в обоюдную жалость, которая никому не нужна и ничем не поможет.

Они еще немного полежали, потом Кетан сказала:

– Ладно. Извини, но мне пора. Нужно сменить… - сказала, и тут же осеклась. - Имхотеп может беспокоится.

– Да, конечно, - Лазель сделала вид, будто не заметила оговорки. - Спасибо тебе за все.

– И тебе! Надеюсь, нам обеим станет легче.

Лазель кивнула, наблюдая, как подруга постепенно одевается и провожая ее взглядом. И все же, прежде чем уйти, Кетан сказала:

– Ты мой самый лучший друг! И я никогда не забуду, что ты сделала для меня!

Дверь за вампиршей захлопнулась. Лазель вздохнула и перекатилась на спину. Ночь была хороша! Совсем как в былые времена. И все-таки в Кетан, вернее в ее словах, таилась какая-то недосказанность. Что-то она не договаривала о своих отношениях с Имхотепом. Но, возможно, это тайна главы рода Феникса, не ее… Все-таки его визит по прежнему оставляет много загадок!

Лазель пообещала себе заняться этим вопросом вплотную. Но не сейчас. Сейчас лучше всего просто отдохнуть.

С этой мыслью глава клана Инъяиль погрузилась в сон. Сладкий и текучий.