Дети Кольца

Глава 5. Хануман

Он мог бы сказать, что «Зонд Два», в меру его понимания - самая совершенная машина. Так или иначе, но Хануман продолжал работать над ним. Из всех удивительных машин во владениях Мелодиста эту он по праву считал своей. И от этого корабля зависела его собственная жизнь.

Он наблюдал в свое время, как Мелодист трудился над системой сетчатых метеоритных заплаток.

Во время работы Мелодист давал пояснения. Хануман чувствовал, что почти понимает. В бесчисленном количестве крошечных отверстий в основании Мира-кольца огромное число мельчайших машин будет плести из скрита нити, которые стянут широкие поверхности поврежденных структур и залатают дыры. При работе наномашин будет происходить и еще кое-что. Устройства тех же размеров станут «ткать» магнитные кабели куда тоньше человеческого волоса, в полном соответствии с системой сверхпроводящих кабелей, уже имеющейся в изнашивающемся основании Мира-кольца.

Натура защитника требует постоянной деятельности. А Хануман мог лишь стоять в стороне от системы сетчатых метеоритных заплаток, не прикасаясь к машинам, которые могут спасти Мир-кольцо и всех живущих на нем, включая и самого Ханумана. Он не осмеливался трогать то, чего не понимал.

На протяжении пятнадцати сотен оборотов неба Хануман жил на деревьях вместе с прочими представителями своего вида. Он любил; производил потомство; старел. Затем странное существо, обтянутое кожаным панцирем, предложило Хануману съесть какой-то корень.

Хануман лишь недавно, около одного фалана назад, стал достаточно разумным. Он усвоил главное: Мелодист являет собой высший интеллект. Имея дело с машинами Мелодиста, Хануман мог только вредить, пока не получит точных и однозначных указаний и разрешений.

Но он был способен работать над «Зондом Два», машиной, способной убить его. Однако он надеялся, что со временем сможет лучше понять ее. Мелодист (такое же высшее существо по отношению к Хануману, как сам Хануман по отношению к остальным представителям своего вида) похоже не осознавал ни того, ни другого.

Хануман уловил движение воздуха и повернулся. Появился Мелодист, а с ним и другие посетители.

Они находились в гигантской пещере под горой Олимп. Мелодист все тем же широким шагом приблизился к кому-то ростом вдвое меньше его самого и сказал:

– Хануман, это свои. Друзья, это Хануман, пилот «Зонда Два».

У незнакомца был высокий, но явно не детский голос.

– Причетник, Луис Ву, Хайндмост. Приветствую вас.

– Рад познакомиться, - сказал Луис. - Хануман? - Он все еще пытался понять, что же видит перед собой. Незнакомец весил явно не более пятидесяти фунтов. Рост около трех футов, хвост два фута длиной, непомерно увеличенные суставы и череп, кожа, словно обвислая выделанная шкура. - Так, стало быть, ты и есть защитник из Висящих Особей?

– Да. Мелодист произвел меня в защитники и дал мне имя это из книги, позаимствованной в библиотеке «Иглы». - Хануман перешел на другой язык и заговорил очень быстро. Пока он болтал с Мелодистом, автопереводчик Луиса иногда разбирал отдельные слова, иногда целые выражения.

– … опрометчиво…

– … опусти это на место.

– Единственная теория, которую следует проверить. Если твой корабль уцелеет…

Рядом с линейным ускорителем ждал своей очереди цилиндр. Он казался чересчур маленьким для пассажира, его носовая часть была полностью прозрачна. Расположенные позади него магнитные катушки (собственно линейный ускоритель) тянулись более чем на милю.

Восстановленный гиперпривод «Иглы» был вновь размещен в ее чреве. Сейчас тяжелые машины медленно пододвигали отрезанную ранее секцию корпуса, чтобы присоединить ее к кораблю.

Срезанная стена «Иглы» теперь имела цилиндрическую вставку, напоминавшую барабан. Внешняя, выходящая на корпус, сторона этого инородного элемента была непроницаемой, покрытой напоминавшим бронзу материалом. Когда секция корпуса двинулась, чтобы присоединиться к «Раскаленной игле дознавателя», этот дополнительный элемент занял место ангара, ранее служившего «гаражом» для посадочного бота.

Как теперь сообразил Луис, эта инородная вставка представляла собой воздушный шлюз. Большой, способный пропустить почти дюжину человек сразу.

Покрытые бронзой края корпуса сомкнулись. Затем окаемка по месту стыка медленно сползла, свиваясь, как змея, на лавовую поверхность пола. Бронзовое пятно на воздушном шлюзе осталось как было.

– Мне бы такое не удалось, - сказал Луис. - Что это за материал?

– Это клей, - сказал Хануман.

Луис терпеливо ждал.

Тогда, с явной неохотой, Мелодист продолжил:

– На самом деле все гораздо сложнее. Ты что-нибудь знаешь о корпусах, выпускаемых «Дженерал Продактс»? Каждый цельный корпус - это, по сути, одна молекула с искусственно увеличенной силой межатомных связей. Он очень прочный, но если молекулу разорвать, она просто разделяется на части. Я разработал вещество, способное замещать межатомные связи. Это позволяет мне гораздо больше, чем просто разрезать корпус. Например, я могу соединить один корабль с другим. Хануман, ты готов?

– Да.

– Главное - выполни свою миссию, а затем спасайся, если сможешь. Иди.

Хануман бегом пересек каменный пол, забрался в крошечную ракету и закрыл прозрачную носовую часть. Его корабль опустился ниже уровня пола.

Хануман истратил минуту на размышления о спутниках Мелодиста. Один из них был бридер неизвестной расы, но все трое имели явно инопланетное происхождение. Рожденные на звездах, чужие для Мира-кольца. Хануману было о них кое-что известно ввиду знакомства с «Иглой» и ее компьютерными файлами.

Интересно, на каком уровне они стоят по отношению к Хануману?

«Клей», - сказал Хануман, чтобы посмотреть, как Луис Ву сможет экстраполировать все остальное. Но он этого не сделал.

Хануман был гораздо сообразительнее, чем остальные Висящие Особи, но он не умел делать то, что делал Мелодист: всякий раз находить правильный ответ. Луис Ву выбрал Мелодиста. Можно ли поэтому полагаться на его сообразительность? Большой волосатый инопланетянин был еще совсем молод; он мог мало что сказать. А тот, что с двумя головами, был стар, как моря и горы…

«Зонд Два» готов к запуску, и Хануман уже получил необходимые инструкции. Но если он выживет, то ему необходимо знать, кому верить.

Водородное топливо заполнило баки «Иглы».

Мелодист махнул рукой в сторону башни из колец.

– Брэм создал это для запуска аппаратов системы защиты и восстановления. Я все переделал. Эта штука позволяет получать б?льшую начальную скорость, чем обеспечивают топливо и толкатели. А теперь отправимся на борт «Иглы». Там мы наденем гермокостюмы и приготовимся. Хайндмост идет впереди, вместе со мной. Мы должны стартовать вслед за «Зондом Два».

Тем временем «Раскаленная игла дознавателя» медленно скользила к стартовой установке. «Интересно, - подумал Луис, - уж не придется ли нам бежать за кораблем?» Но Мелодист подвел их к трансферному диску, и тот доставил их на борт. Хайндмост и Мелодист прошли в навигационную рубку; Причетник и Луис остались в отсеке экипажа.

Пока Луис влезал в свой костюм, «Зонд Два» стартовал среди вспышек молний и исчез в небе. «Система запуска малоэффективна, - подумал Луис. - И плохо воздействует на окружающую среду. Должно быть, Брэм, имея изобилие энергии, позволял себе вот так ее транжирить».

«Игла» медленно подбиралась к основанию стартовой установки.

Мелодист облачился в костюм гораздо быстрее остальных.

– Поешьте чего-нибудь, прежде чем закроете шлемы! - прокричал он. - Еще есть время. - Он прогнал несколько диагностических программ, затем, пользуясь трансферными дисками, начал носиться по всему кораблю, иногда делая остановки, замирая и осматриваясь. Через две-три минуты он успокоился.

В отсеке управления «Иглы» теперь появилось место для второго пилота. Сиденье Мелодиста представляло собой набор дисков, которые передвинулись, чтобы устроить его поудобней. Он оглянулся на свой экипаж (все на месте, закреплены в креслах, Хайндмост рядом с ним) и стартовал.