Дети Кольца

Глава 15. Прозерпина

Она посадила управляемый магнитным полем корабль в саду на самом большом из островов, на шесть миль ниже жилища Предконечного. Едва корабль замер, она выскочила из кабины и бросилась к его кормовой части. Покой и ощущение порядка может помочь инопланетянам адаптироваться, и тогда она узнает гораздо меньше, так что нельзя давать им слишком много времени на отдых.

Обреченная на одиночество, лишенная всех чувств, фактически заключенная в Зоне Изоляции в течение всех этих миллионов фаланов, Прозерпина все еще была способна оценивать важность основных моментов истории Мира-кольца: внутренние распри, игры в подчинение, изменение топографии в масштабах, сопоставимых с размерами целых планет, меняющиеся взаимные связи и союзы, смены гено- и фенотипов…

Существовал лишь единственный Ремонтный центр, находившийся отсюда, от Зоны Изоляции, на расстоянии почти в половину протяженности Мира-кольца. Ремонтный центр был чем-то вроде естественного тронного зала Мира-кольца. Упырь, похоже, был на высоте могущества - хорошо. Ему не хватало опыта, и он был опрометчив (неважное качество) - вероятно, потому что был самцом. Они частенько заходят слишком далеко. И там, где «древо жизни» не найдешь днем с огнем, самец способен отыскать его первым.

Главное - власть. В более древние века она наблюдала, как один заговор сменялся другим, и всегда находила способ сохранять беспристрастность без ущерба для себя. Всякий раз отыскивался мастер-созидатель, но Прозерпина - после одного ужасающего раннего эксперимента - никогда не бралась за это.

Она прыжками преодолела решетчатую структуру грузового отсека и скользнула внутрь спасательного шара.

Первой заговорила женщина.

– Нам нужно побеседовать.

Прозерпина почувствовала нетерпение первого детектива Готье и удивилась. Женщина была молода, хотя и не настолько, чтобы не быть бридером. То, как она двигалась, предполагало привычку к иной гравитации, а ее речь лилась несколько быстрее, чем та, которую Прозерпине удалось подслушать в окружении Упыря. Готье была из числа нападавших на Мир-кольцо. Ей наверняка было что рассказать, если только она не откажется говорить.

Молчание Прозерпины вызвало у женщины смущение.

– Нам необходимо поговорить, чтобы настроить наши переводчики, - добавила она.

Прозерпина выслушала это без улыбки. Она не умела улыбаться. Они могли бы поговорить во время поисков Вемблета в горной деревне, но не обменялись ни словом - ни существительным, ни глаголом: не было произнесено ничего, что дало бы хоть какую-то подсказку «говорящему устройству» детектива Готье. Но и Роксани хранила свои секреты.

Прозерпина отвечала тем же. Она заговорит, когда в том будет необходимость.

Длиннорукий обитатель деревьев наблюдал за ней - равнодушно. А она ожидала подобострастия. Должно быть, маленький защитник служит другому, возможно, даже Упырю.

Один из самцов что-то спросил ослабевшим голосом. Прозерпина не понимала его языка. Вскоре она освоит его. Самец стоял, как местный, правда слегка сгорбившись, но, тем не менее, находился в своей естественной среде, под привычной гравитацией вращения Мира-кольца. Он мало что мог рассказать. А чего он хотел, гадать не приходилось: он был голоден.

Другой самец был ранен и неподвижен, голый и беспомощный. Но внимательно наблюдал. Прозерпину поразила его выдержка. Хотя и не защитник, но взрослый, из той же категории существ, что и женщина. Должно быть, тот самый слуга-бридер Упыря, Луис Ву из Людей Сфер.

– Вы все проголодались, - сказала Прозерпина на диалекте межпланетного. Мужчины не удивились, но Готье так и подскочила. - Вам всем не повредят фрукты. Вскоре мы уточним ваш рацион более подробно. Думаю, все вы существа всеядные, кроме тебя, - сказала Прозерпина, глядя на самого маленького в их компании. - Как тебя зовут?

Но тут женщина неожиданно прервала ее самоуверенную речь. Указывая рукой, она сказала:

– Льюис Тамазан. Вемблет. Роксани Готье. А ты - Прозерпина? Как тебе удалось выучить наш язык?

– Я просмотрела вашу библиотеку, - ответила Прозерпина. И увидела, как рассвирепела женщина: «Компьютер «Седой няни»! Взломан!» - И выбрала себе имя из вашей литературы, - теперь она обращалась к Льюису-Луису. Похоже, у этого Ву и маленького защитника были какие-то свои секреты.

Она всплеснула руками.

– Но давайте же я покормлю вас. Снаружи есть фрукты и ручей.

– Мне нужно накормить Льюиса, - сказала Роксани.

– Сначала ты должна узнать, какие из них съедобны. Идем. Льюис, мы скоро вернемся. Твой аппарат дает тебе питательные вещества, но будет лучше, если ты поупражняешь свою пищеварительную систему.

– Спасибо, - сказал он.

Роксани казалась озабоченной, но, тем не менее, последовала за защитницей.

Готье шла за Прозерпиной. За ней следовал Вемблет, держа за руку Ханумана. Обезьяна старалась идти быстрее, чем позволяли ее короткие ноги.

Со спины умник-защитник казался маленькой, сухопарой, лишенной волосяного покрова женщиной ростом около полутора метров. Все ее суставы были непомерно разросшимися; через спину словно проходила колонна, собранная из камней. Роксани понимала, что должна бы остерегаться этого существа, но не ощущала угрозы.

Прозерпина разговаривала с Вемблетом, обращаясь к нему на межпланетном. Вемблет что-то трещал на собственном наречии, и Роксани, изредка уделяя внимание своему переводчику, прислушивалась к ним.

– Мать нас бросила. Я никогда не спрашивал о ней у отца. Он порой очень раздражался, но я был послушным. Они оба частенько уходили в странствия. И однажды она просто не вернулась. Так часто бывает и среди других существ; они становятся злобными и развратными, стремясь к одиночеству, как Обитатели Болот. А в молодости бывают мирными и любознательными, весьма склонными к ришатре. Потом в них что-то ломается, они сильно толстеют, меняют поведение и сбегают в болота. Я боюсь, что такое может случиться и со мной. Межвидовое скрещивание - очень редкое явление, и никогда не знаешь, что получится в результате.

– Так ты занимался сексом с этими Обитателями Болот?

– С девицей из болот, пока она не нашла себе пару, а после этого мы стали просто друзьями. Затем она забеременела и ушла, чтобы одной воспитывать детей.

Среди леса располагались невысокие постройки. Деревья, росшие прямо из крыш или наверху минаретов, служили им укрытием. Массивное дерево проросло через пустую середину двухэтажного дома-кольца.

Краем глаза Роксани замечала перемещение теней. В этом причудливом мире, где всегда либо полдень, либо ночь, тени растений двигаться не могли. Готье все больше уверялась, что в лесу есть животные, наблюдающие за ними.

Прозерпина проворно перебегала от дерева к дереву, срывая плоды различных форм и цветов.

– Попробуй этот, - сказала она длиннорукому любимцу Льюиса, опуская ему в руки шарик, густо-лиловый, как баклажан. Но когда тот вцепился в него зубами, брызнул красный сок. Хануман по уши вгрызся в лакомство.

– Вот. Вот. - Прозерпина раздала остальные фрукты и теперь наблюдала за реакцией. Доставшийся Роксани желтый глобус оказался горьким. Она его выбросила. Пригоршня зеленых вишен оказалась вполне съедобна, но мякоть у самых косточек была кислой. Вемблет наслаждался внутренней частью пятнистого желтого кольца - для этого ему пришлось почти засунуть в него голову… а Хануман был в восторге от лилового шарика.

– Роксани, это место сильно отличается от ваших миров-сфер?

– Очень.

– Как именно?

– Я пробыла здесь совсем недолго. И все еще пытаюсь освоиться. - Роксани не была расположена беседовать. Ведь рано или поздно защитница начнет задавать вопросы, на которые ей не следует отвечать. Однако… разве она сама не могла бы кое-что узнать у защитницы?

И Готье пошла на компромисс.

– Прежде чем отправить сюда один из наших кораблей, мы многое изучили и знаем, что здесь всегда полдень. Я думала, что это должно действовать на нервы. Как если бы ты когда-нибудь увидела закат - ты посчитала бы его концом света.

Интересно, что горная система практически достигает вакуума. Что не так уж и плохо. Иногда промышленность нуждается в использовании вакуума.

Год назад вы сбивали любой корабль, проходивший вблизи Мира-кольца. Почему вы делали это? Почему прекратили?

– В Ремонтном центре был защитник-вампир. Он и сбивал их. Теперь его заменил другой.

– Более мягкий и более добрый?

– Теперь уже нет, коль скоро вы балуетесь с антивеществом, дорогая моя! Это нужно прекратить! Вы можете уничтожить нас всех, а заодно и себя. Ты, должно быть, шиз? Роксани, отвечай, не увиливай.

– Я?…

– Ты шиз? Или была шизом? Была! И как же ты вылечилась?

– Перестала употреблять наркотик! - огрызнулась Роксани.

– Наркотик?

– Ассоциация Региональной Милиции обычно вербует шизов для низовой работы. Мы старались избавить нашу расу от подобных черт, так что отыскать настоящего шиза очень трудно, но есть множество биохимических препаратов, способных вызывать сходное состояние. При этом можно слышать голоса, видеть такие вещи и предаваться таким мыслям, о которых обычные люди не могут и мечтать. Я принимала наркотик во время подготовки. И имею право при необходимости сделать укол в ходе выполнения задания, если это может облегчить выполнение его, но стараюсь так не делать. Так что я не шиз, Прозерпина. Мои гены в этом отношении абсолютно чисты. - Роксани умолкла, плотно сжав губы. Это было чересчур личным и выходило за все границы того, что она готова была сообщить.

– Низовая работа? А кто-нибудь из высших чинов может быть шизом? Ну, не бери в голову… А дети у солдат вроде тебя, Роксани, бывают?

– Нет. У меня - нет. Мне регулярно делают специальную инъекцию.

Прозерпина некоторое время внимательно смотрела на нее. Затем ненадолго покинула Роксани, отправившись за новой партией фруктов.

– Я накормлю вашего раненого, - сказала она. - Ешь. Исследуй. Наслаждайся, - сказала она, рассеянно обводя рукой лес и укрывающиеся в нем дома. - Ручей - вон в той стороне. Скоро мы еще поговорим.

Роксани смотрела ей вслед. Неужели ее и в самом деле оставили исследовать неведомое? Перспектива пугала и манила. Женщина оказалась в райском саду. Здесь бродил Бог. В других отношениях ничего опасного здесь не было.

Здание…

Оно напоминало тороид. Одна дверь, ни одного окна. Дерево величиной с секвойю, росшее в самом его центре, приподняло его метра на два над фундаментом. Пока Роксани раздумывала и колебалась, Вемблет подпрыгнул, чтобы забраться на порог, подтянулся и прошел внутрь. Роксани подождала немного, затем последовала за ним, жалея, что из оружие у нее только игловик, спрятанный на поясе.

Роксани медленно обошла помещение по периметру. Строение изнутри представляло собой одну пустую и круглую, как полая труба, комнату с полом, наклоненным под несколько градусов. Она не нашла там ничего ценного, ничего, что стоило бы посмотреть или прихватить с собой. Пол покрывал толстый слой грязи и прелых листьев. Никакого обычного освещения, кроме прозрачной крыши, здесь не было. Не было никаких перегородок. Не было туалета.

– Тебе знакомы такие дома? - спросила она у Вемблета.

– Работа колдунов. Очень старая. Эти стены невозможно разрушить, но за долгие годы ветер скруглил наружные углы. Думаю, здесь жили слуги этих колдунов. Смотри-ка, а вот здесь была постель.

Эта свалка растительности? Роксани привыкла пользоваться парящими дисками.

Следующий, расположенный выше, этаж походил на насосную станцию - часть его занимал лес из многочисленных труб. Кроме того, там имелись туалеты, огромная ванна для купанья и трухлявые кучки возле нее - должно быть, то, что осталось от полотенец. Вемблет легко разобрался, как всем этим пользоваться: он знал множество примитивных систем использования отходов в качестве удобрений. Сточная и промывочная вода стекала в систему орошения полей. Энергия, необходимая для работы, поступала с крыши, преобразованная из солнечной энергии. Роксани и Вемблет провели здесь почти час: сначала купались, а потом исследовали всю систему. Самым удивительным было то, что все это по-прежнему работало.

Покинув здание, Роксани пошла вдоль реки в направлении движения теневых квадратов, противоположном вращению Мира-кольца. Вскоре они вышли на широкий, белого песка, пляж. Огромные волны накатывали на него из бесконечного океана.

Роксани попыталась воспользоваться усиливающими очками. Она в общем предполагала, что должна была увидеть, но горизонт оказался затянут дымкой тумана; очки лишь приближали его или делали различимыми потоки тепла. Готье вглядывалась в сотни миль тумана, силясь различить субконтиненты, относящиеся к этой маленькой Карте. Сколько еще придется привыкать к масштабу Мира-кольца?

Гораздо лучший обзор наверняка открывался с той крыши, что была вершиной целого города, но до него определенно невозможно было добраться пешком.

Прозерпина задержалась на краю сада достаточно надолго, дабы отдать распоряжения своим слугам. Пришельцы не должны их видеть. Нельзя попадаться им на глаза. Этим чужакам позволено свободно передвигаться по давно заброшенным владениям Предконечного.

Хануман продолжал есть, наблюдая за ней издалека, с высокого дерева. Прозерпина знаком велела ему спуститься.

– Кому ты служишь? - спросила она.

Подобие обезьяны выдало некую музыкальную фразу, а затем перевело свою речь на межпланетный.

– Мелодисту. Он происходит от одной из разновидностей Ночных Особей. Я не выдам его секреты.

– Почему ты скрываешь свою настоящую природу от АРМ? И почему это должна делать я?

– Около трех дней назад корабль АРМ взорвался и пробил в основании планеты отверстие, которое могло бы уничтожить всех нас. - Хануман быстро и точно описал местоположение «прокола». - Мелодист залатал эту дыру…

– Как?

– Это секрет. Но возможности Мелодиста ограничены. Еще один подобный случай может покончить со всеми. Ты, Мелодист и я должны действовать сообща, это наш общий долг. Наша единственная надежда - в том, чтобы удержать корабли АРМ как можно дальше от планеты. Кзины тоже должны держаться подальше. Кукольники же могут быть заслуживающими доверия. Они должны сделать Мир-кольцо безопасным не только с точки зрения обитания. Ведь кто знает, на что способны «посторонние»? А есть и другие группы и союзы, готовые напасть на нас. Расспроси Готье или просканируй базу данных корабля АРМ. Давать же информацию любому из возможных оккупантов - лишь разжигать у них желание узнать еще больше. Рассказав им о защитниках, можно напугать их до безумия. Дарить захватчикам ценные сведения…

– Достаточно болтать, я уже поняла. Что скажешь про Льюиса Тамазана?

– Какие источники ты прошерстила?

– Прошерстила - слишком сильно сказано. Я едва выкроила время заглянуть в библиотеки «Седой няни» и «Раскаленной иглы дознавателя».

– Поищи «Луис Ву».

– На «Седой няне» были сведения, что он отправился по заданию Объединенных Наций в экспедицию на «Лживом ублюдке». Эти данные о нем мне тоже следует скрывать от них?

– Как тебе угодно. Решай сама. Он затеял легкий флирт с женщиной из АРМ.

– На какое-то время нужно оставить все, как есть.

– Что это за место? - спросил Хануман. - Моим подопечным что-нибудь угрожает?

– Нет. Следи за ними сам, если хочешь. Это район предпоследнего мятежа, - сказала Прозерпина. - Ты будешь служить мне?

– Нет. - Это прозвучало недвусмысленно и без колебаний.

– Я хочу связаться с Мелодистом. Как это сделать?

– Скажи, что ты хочешь ему сообщить. И дай мне средство передвижения.

– Я знаю всю историю этого сооружения и тех, кто управлял им, все это я предлагаю для обмена. Ремонтный центр - не единственный секрет Мира-кольца. И ты отважишься утаить мои знания от Мелодиста?

– Нет. Мелодист разумнее нас с тобой, но и он не может действовать наобум.

– Где он?

– На некотором расстоянии, если двигаться вверх по дуге.

– Ты явился сюда исследовать взрыв антивещества. Но оставил свои средства передвижения, когда тебя забрали на корабль АРМ.

Хануман никак не реагировал. Прозерпина продолжала:

– У тебя нет транспорта. А у меня - только этот магнитный корабль. Если делать другой, это задержит нас на много дней. Можем мы как-то сэкономить время?

– Я должен проводить тебя к Мелодисту.

Прозерпина обдумала предложение. Могла ли она найти способ защититься? Или пришло время умирать, если таково будет решение Мелодиста?

– Сначала я приму здесь кое-какие меры безопасности, - сказала она. - Подожди до завтрашнего вечера.

Луис Ву не чувствовал себя несчастным. Он получил длительный отдых, лежа ничком в камере интенсивного лечения. Все о нем забыли. Пусть пока другие разбираются с Пограничной войной, с баками, с топливом из антивещества, с играми защитников. Он дремал и думал, дремал…

И в конце концов уснул - или был принужден к этому. А проснулся под высокими темными деревьями. Массивный медицинский агрегат с корабля АРМ больше не был подключен к кораблю Прозерпины. А сама она стояла над Луисом.

Он попытался не показать, как его испугало то, что она вернулась одна. Хануману следовало оставаться с остальными: он был их защитником.

– Тебе лучше? - спросила Прозерпина.

– Проверь показания приборов, - сказал Луис.

Она приняла его слова всерьез.

– Ты поправляешься. Получаешь питательные и успокаивающие вещества. - Она постучала по экрану. - Если бы ты не имел внутренние повреждения, то не получал бы вот этих вводимых тебе препаратов. Их лечебное воздействие еще продолжается. А вот эта, другая смесь, похоже, приготовлена на основе корня «древа жизни» или каком-то его синтетическом аналоге, но машина не подает его в тебя ни капельки.

– Правда? «Древо жизни»? Препарат, который…

– Вот здесь, в этой трубке.

Луис попытался сесть.

– Не вижу.

Она нарисовала в воздухе какой-то знак. Этот символ был знаком Луису - торговая марка полутысячелетней давности.

– Стимулятор жизнедеятельности.

– Препарат, предназначенный для восстановления изношенного тела бридера? Тебе он не нужен. Ты старый человек, ставший молодым. Этот стимулятор - тоже один из секретов Мелодиста?

Луис прищурился.

– Нет. Это, наверное, один из секретов АРМ. - Он еще ребенком слышал, что этот стимулятор был создан в результате генетических манипуляций с растением амброзия. И сейчас ему неожиданно пришло в голову, что лечение с целью продления жизни было внедрено и, как утверждают, навсегда изменило человеческую природу примерно через двести лет после того, как инопланетный корабль с защитником достиг Солнечной системы. Эти факты вполне увязывались друг с другом.

– Ты вполне можешь иметь детей. Я способна чувствовать это. - Роксани что-то говорила о препаратах, делающих женщину стерильной.

Луис улыбнулся. Как мог бесполый защитник понимать подобные вещи?

– Я ухаживал за женщиной по имени Пола Черенкова, - сказал он. - И знал, что она хотела детей. У меня было обыкновение время от времени сбегать из области Человеческого космоса. И я всегда думал, что как-нибудь привезу контрабандой что-то очень ценное… но так и не сделал этого. В тот раз я отправился на Джинкс…

На одних планетах, когда дело доходит до демографического взрыва, рассуждают в точности как жители равнин. В других мирах не хватает места для обитания. Но на Джинксе не так! Когда требуется новая территория, то на очередной части планеты условия переделываются под близкие к земным.

Затем Пола покинула Землю, потому что хотела большую семью.

Спустя несколько лет я доставил в пределы Известного космоса ряд интеллектуально развитых существ. Объединенные Нации хотели предоставить мне право на рождение за то, что я первый встретился с триноками и затем выполнял обязанности их первого посла. Но когда Несс предложил мне отправиться с ним на Мир-кольцо, я согласился.

Прозерпина положила руки ему на живот и начала водить ладонями. Ощутимо надавила на левый бок.

– Здесь когда-то давно были повреждены внутренности? - спросила она.

– Да.

– Остался слабый след. Вот на этом шатающемся ребре - след свежих переломов…

– А-ах!

Руки защитницы ощупывали его затекшие бедра - ощущение было такое, словно по телу катается десяток грецких орехов, - затем начали опускаться к ногам.

– Шесть переломов, может и больше, и все с левой стороны. Это несущественно, их все можно залечить одновременно. Через четыре дня ты будешь ходить, а через семь побежишь. Может быть, попробуешь более твердую пищу?

– Это было бы неплохо, - оживился Луис. - Последний раз я ел у Людей-хинш.

Она разломила желтый плод, накормила его и часть съела сама.

– Кто ты? - спросил он.

– Я старейший из защитников, последняя из бунтовщиков, - сказала она. - Расскажи, кто ты. Эта женщина не знает. Она даже с Хануманом не разобралась. Кто он, по ее мнению?

– Мы позволили ей считать Ханумана ручной обезьяной. Про меня она думает, что я сын совершившего здесь аварийную посадку пилота АРМ. Можем мы придерживаться этой линии? Ведь Роксани детектив АРМ. Есть вещи, которые им не следует знать.

– АРМ - это одна из фракций…

– Ассоциация Региональной Милиции. Базируется на Земле. Вот уже почти восемьсот лет выполняет функции полиции Объединенных Наций. Несколько сотен кораблей АРМ участвуют в Пограничной войне. Как много ты знаешь, Прозерпина? Ты забиралась в библиотеку «Иглы»?

– Да. Цивилизация кукольников просто восхитительна. Я была готова долго изучать ее. Кроме того, у этого Хайндмоста - огромное количество записей, касающихся человеческой цивилизации. Тебе известно имя Прозерпина?

– Жена Плутона, женщина, управлявшая преисподней. Греческий миф, примерно времен королевы Елизаветы. Ты тоже связана с преисподней?

– В некотором смысле. Лучше расскажи про Мелодиста.

– Не сейчас. Я хочу узнать про тебя. Кто ты?

Ему показалось, что она усмехалась.

– Состояние твоих мышц очень трудно оценить, ложись-ка на спину, бедра и ноги расслабь, подключи эти трубочки и датчики. Я по-прежнему чувствую что-то личное. Ты служишь Мелодисту?

Луис рассмеялся.

– Он думает, что я служу ему.

– Ты с ним не согласен, но и не испытываешь к нему отвращения. Ты бы освободился, если бы смог. Будешь служить мне? Нет. А временно? Это возможно, если ты узнаешь меня лучше? Я не впадаю ни в ярость, ни в припадки бешеной деятельности, не страдаю манией величия, Луис. Я не сосу кровь, хотя, впрочем, ты служишь Упырю. Миллионы фаланов я была бездеятельна, пока остальные мои соплеменники истребляли друг друга. Разумеется, прежде всего ты должен узнать меня, если на это есть время. Моя история очень сложна. Я помогала строить Мир-кольцо.

– Я уже слышал такое раньше, - сказал Луис.

– От какого-нибудь хвастливого бридера? Их развелось великое множество разных, не правда ли? Мои телескопы недостаточно далеко проникают через атмосферу, а я сама не рискую путешествовать ради того, чтобы увидеть и узнать больше, зато постоянно общаюсь с «горцами». Луис ты или Льюис, но я - настоящая. Я нарушила свое обещание раньше, чем была завершена работа, и ее закончили без меня, но тем не менее я верю, что я и есть последний оставшийся Строитель. Ты хотел бы вернуть свои ноги?

Что она имеет в виду? Прозерпина склонилась над ним, снова заработала руками. Боль накатилась волной.

– Ты в силах выдержать? Если ты чувствуешь происходящее, это хорошо.

– Это очень жестоко, - задыхаясь сказал он.

– Я сокращу входной поток препаратов наполовину… (боль пошла на убыль) и немного изменю твой химический баланс (боль разлетелась, как пух). Вот. Может, попробуешь опорожнить кишечник? И мочевой пузырь? Этот медицинский агрегат позволяет такие манипуляции.

– Только уединившись.

– Стет. - Она отвернулась. - А потом расскажи мне о людях Мира-кольца. Кого ты встречал? Как они выглядят? Я имею на это право. Мои дети были их далекими предками.

Луис задумался, храня молчание. Это было не в его натуре. Он в любом случае не смог бы скрыть что-то от защитника. И задавался вопросом, не ввела ли ему Прозерпина армовский препарат, побуждающий к «правдивой беседе».

Но гнездо вампира не было секретом, который стоило особо беречь. Это была на удивление интересная история. Бридеры (гоминиды Мира-кольца) распространились и заняли экологическую нишу, в других мирах занятую летучими мышами-вампирами. Луис Ву испортил погодные условия над районом, размерами превосходившим некоторые планеты. Его намерения были самыми благими - он разрушил среду обитания весьма вредоносных растений, - но через несколько лет вампиры преодолели пространство под неизменным покрывалом облаков, установленным Луисом Ву, и захватили летающий промышленный парк.

Это случилось далеко по дуге Мира-кольца от того места, где Луис проживал с племенами Ткачей. Он вел там наблюдения с помощью камеры-мультиглаза Хайндмоста. Луис рассказал Прозерпине про это и про деревню Ткачей, и воспоминания повели его все дальше в прошлое. Он припомнил летающие здания, собранные в нечто вроде города, и теневую ферму под ним, где выращивались сотни видов грибов. Рассказал про то, как Мир-кольцо сместился с центра и едва не коснулся своего солнца. Луис уходил все глубже в прошлое и наконец рассказал ей, как попал на Мир-кольцо, соблазнившись экспедицией, исследовавшей неизвестное за пределами уже изученных миров.

Прозерпина знала, какие именно задавать вопросы, когда следует помолчать, когда прервать «допрос» и дать ему фруктов.

– Эта машина производит еще и питательную жидкость. Попробуешь?

Он попробовал. Это был основной рацион для питания раненых солдат.

– Неплохо.

– Ведь ты ешь и мясо, верно? Свежее, разделанное? Завтра я разыщу для тебя кое-что на пробу. Сама я менее разборчива, как мне кажется. А как ты возвращался в космос? Через Глаз Циклона?

– Вроде того.

Он рассказал о Халрлоприллалар, Строителе Городов, которая претендовала на то, что ее род построил Мир-кольцо:

– Она посмеивалась надо мной, а у самой вышло наоборот. Она и ее сородичи едва не разрушили Кольцо.

– Как?

– Сняли маневровые двигатели с краевой стены и переставили их на свой корабль. Прозерпина, как ты могла допустить такое?

– Мы старались сделать эти двигатели легко снимаемыми, чтобы их можно было легко менять. Мы предполагали, что они рано или поздно износятся. Это из-за Пограничной войны?

– Нет. Раньше.

– Мы еще поговорим об этом. Когда началась Пограничная война?

– Не знаю. Возможно, первые корабли появились здесь перед приходом Хайндмоста, почти сто фаланов назад. Ведь ты вскрыла базу данных «Седой няни», правда? Тебе удалось изучить ее? Поинтересуйся там, есть ли у них сведения о прилете «Иглы».

– Постараюсь, - сказала защитница.

– И проверь, как там остальные, хорошо? - крикнул ей вслед Луис.

– Здесь они в безопасности, но я проверю. Спи.

Наступила ночь, он наговорился до хрипоты, и потому быстро уснул.

Проснувшись, он обнаружил рядом Роксани и Вемблета, спавших на пластиковом полотне. Он не стал беспокоить их. Через час они проснулись, обнаружили изобилие уже принесенных фруктов и поели.

Роксани очень осторожно накормила и Луиса. Возможно, ей когда-то доводилось заботиться о ребенке.

Вчерашний день, пока Луис лежал в своей камере, они потратили на исследование окружающей местности.

– На эти деревья забираться очень легко. И даже безопасно, с тех пор как я нашла кусок веревки. Мы наблюдали нечто удивительное. Кругом плоское пространство, равнина без единого холма, насколько хватает глаз, и к тому же у меня было вот это. - Она продемонстрировала усиливающие очки. - Льюис, ты заметил при подлете большое возвышение?

– Да, в глубине материка.

– Там сплошные окна, от основания до вершины. Но только некоторые из них просто нарисованы. Остальное же словно забрызгано блестящими каплями. Я бы посчитала это аркологом, но только очень большим и построенным военными или параноиками. Широкие автомагистрали с высокими башнями по краям, отличные полигоны для стрельбы. Большие взлетные полосы. Но я нигде не заметила каких-либо орудий; просто видела места, где их могли бы установить.

Такое гигантское здание, возвышающееся над всем островом, только одно… Я называю это островом просто потому, что могу видеть его достаточно обзорно, даже при том, что большая его часть скрыта в чем-то вроде тумана. Скорее, это континент. Здания здесь, возле нас, все очень простые, среди них ничего столь громадного нет. Вемблет считает, что это жилища для бридеров, Homo habilis. Мы никого не заметили - возможно, все просто затаились, но, Льюис, если это был дом защитника, то где же, как не там, должны находиться средства защиты, исследовательские лаборатории и библиотеки?

– Да, видимо, в этом аркологе, - сказал Луис.

Она усмехнулась, глядя на него.

– Да знаешь ли ты, что означает арколог?

– Большой дом.

– Ну… да. Я не думаю, что она пользуется им. Это осталось от прежнего владельца. Думаю, у Прозерпины где-то есть своя база, может быть, среди небольших континентов, а может быть и на другой Карте. Она не собирается открывать нам место своего обитания. Но оно находится… Помнишь, я сказала «сад»? Предположим, ты решил превратить всю Землю в сад? Земля представляет замкнутую экологическую систему, но она все время меняется. Изменяет свое состояние. - Она внимательно заглянула ему в глаза, ища понимания. - Сады - это не сорная трава. Они влияют на пустыни… нечего беспокоиться о тундре, если нет зимы… но садовод может воздействовать на климат.

– Создавая климатический хаос. Но ведь он не может быть управляемым, - заметил Луис.

– А что если ты заставишь работать огромные массы воздуха? Представь себе район, равный тысяче таких планет, как Земля, - и полное отсутствие ураганов, создающих атмосферный хаос, поскольку все это находится не на вращающемся шаре. Воздушные массы не могут быстро перемещаться…

Луис рассмеялся.

– Стет. Такое возможно.

– Мы, фактически, не сможем увидеть другие Карты, - сказала Роксани неожиданно уныло. - Здесь нет средств передвижения для гостей. Что ты думаешь по этому поводу, Льюис? Один континент целиком отводится под сад, а бридеры являются его необходимой составной частью. Оборонительные сооружения на островах. Телескопы и исследовательские средства. Шахты… ты не встречал шахт на Мире-кольце, а?

– Если внимательно посмотреть на Оползающие горы, - проговорил Луис, - то можно увидеть, что материалы откладываются слоями, в соответствии с их плотностью. И больше нигде не может быть никаких горных работ. Ты буришь нефтяную скважину, пробиваешь скрит, а за ним… вакуум.

– Прозерпина может добраться до этих гор.

Луис пожал плечами.

– Я тебе в этих исследованиях не помощник. Будь осторожна. У каждой цивилизации есть свои предания и сказки о том, как кто-то нашел то, чего не бывает.

– И все-таки, - сказала Роксани, - мне бы очень хотелось попасть в это здание.

После завтрака Вемблет и Роксани вновь отправились на обход окрестностей.

– Что такое трансферные диски?

– Где ты это услышала?

– В твоем рассказе на корабле АРМ, Луис Ву. Но ты был немногословен. А если и я захочу сделать трансферный диск? Этот Упырь-защитник сам их изготавливает?

– Сначала ответь ты. Как мои компаньоны?

– Занимаются исследованиями. Хануман странствует один, Вемблет и Роксани вместе. В этом районе они узнают очень немного. Последний из мятежников жил здесь до самой смерти. Я взяла на себя заботу о здешних обитателях, но сам дворец Предконечного полон ловушек. Я туда ни ногой.

Она принесла на плечах небольшого оленя со свернутой шеей, весом почти с нее. Вокруг кружились подобия насекомых.

– Я и сама употребляю в пищу этих животных. Тебе можно его есть?

– Возможно…

– Приготовить на огне?

– Да. И выпотроши его. Может быть, я?…

– Тебе можно упражнять только верхнюю часть тела, но не остальное. Твои кости сцепились друг с другом, но дай им срастись. Я приготовлю сама. Мне это вполне по силам.

Запах жаркого напомнил ему о голоде. Почти через час она вернулась с обжаренной тушей. Затем срезала для Луиса куски мяса. Ему было приятно даже само ожидание.

– «Но постоянно за своей спиной я слышу Времени неумолимый бег», - сказала она. - Не обращай внимания, ешь. Мне необходимо знать, насколько неотложны дела, связанные с Пограничной войной. Мелодист действительно держит ее под контролем?

– Более или менее, - сказал он.

– Ешь. Так более или менее? - Она нахмурилась, заметив выражение его лица. - Менее. Хануман рассказал мне о взрыве, который проделал дыру в космос. Я видела его издали и поняла, что должна что-то предпринять. Антивещество. Тот взрыв мог уничтожить все живое? Мелодист действительно предотвратил это?

– Да.

– О чем ты сейчас подумал?

– Вемблет и Роксани тоже поели бы оленины, - заметил Луис.

Защитница долго смотрела ему в глаза.

– Я отнесу им, - сказала она. И, оставив рядом с ним большой кусок мяса, удалилась.

День уже угасал, когда они вернулись и вместе с Прозерпиной взялись готовить ужин. Луис чувствовал запах дыма от горящей древесины и жареного мяса. То, что Роксани принесла для Луиса, включало в себя овощи, желто-зеленые листья растений и жареный ямс.

Прозерпина оказалась отличной поварихой. Она ужинала вместе со всеми, но употребляла в пищу только сырое мясо и сырой ямс. Когда с едой покончили, она проговорила:

– Я хочу, чтобы вы доверяли мне.

Старая защитница уставилась собеседникам в глаза, игнорируя Ханумана, как будто тот был бессловесным животным.

– Вемблет, Роксани, Льюис, при ваших ограниченных знаниях вы сочли бы безумием поверить мне.

– Так расскажи свою историю, - попросил Луис.

Прозерпина стойко хранила секреты Ханумана, Луиса, а возможно, и Роксани. Не было никаких оснований верить ей, но были все основания послушать.

– Эти события имели место вблизи ядра галактики. Нас, старавшихся сохранить наш мир, защитников расы пак, было от десяти до ста миллионов, - начала она. - В процессе бесконечной войны это число менялось в очень широком диапазоне.

Чуть больше четырех миллионов фаланов тому назад (я отчасти уже потеряла счет времени) около десяти тысяч защитников построили корабль-носитель и несколько истребителей-разведчиков. Восемьдесят лет спустя около шестисот из нас отобрали, чтобы отправить в полет. - Прозерпина говорила медленно, словно с трудом погружаясь в глубины памяти. Межпланетный, язык достаточно гибкий, все же не был рассчитан на описание подобных ситуаций.

– Здешняя земля представляет точную карту того мира, на котором жили пак. Вы обратили внимание на формы? Везде и всюду одни круги, - сказала Прозерпина. - Воронки от разрывов, новые и старые, оставленные бесконечным разнообразием вооружений. Эти Карты были полностью идентичны, когда мы построили их, но с тех пор они изменились. Там, в мире расы пак, и здесь мы сражались за сохранение своих потомков, своей крови. Что, Льюис?…

– Да как-то странно, - произнес Луис Ву. - Один и тот же мир, повторяющийся вновь и вновь? Планета расы пак находилась в ядре галактики. Солнца-звезды там расположены очень близко друг к другу. Вы за один перелет являетесь сюда, за тридцать тысяч световых лет от дома. Почему вы не использовали планеты, находившиеся гораздо ближе?

– Да, наши миры были гораздо ближе друг другу, чем ваши. Бесконечно далекое пространство было бесконечно более желанным. Мы не видели способа улететь очень далеко на корабле с бридерами, потому что в этом случае были бы вынуждены бороться за их сохранение. Решив эту проблему, мы столкнулись с новой. Все планеты нуждались в преобразовании климата, на что требовались тысячи лет. Еще до завершения этой работы все мы поголовно были бы уничтожены армиями других защитников. Мы предвидели такой исход. Природные условия планет поблизости от родного мира пак были подвергнуты изменению в соответствии с идеалами пак, затем, задолго до моего рождения, там все было взорвано и превращено в голую пустыню. Мы не видели способа освоить другие планеты без изменения тех обстоятельств, что сформировали нас.

Так мы - нас оставалось около шестисот - и поступили. Во-первых, мы оставили в покое соседние миры. Если корабль с другой планеты мог добраться до нас - она считалась слишком близкой. Мы отыскали записи о путешествиях по рукавам галактики, о рейсе, уже давно выполненном звездолетом, отправившимся на поиски колонии. Ее постигла неудача, но мы узнали, что нет никаких внешних опасностей, которые помешали бы нашему кораблю добраться до цели - намеченной нами планеты.

Во-вторых, мы изолировали себя от наших бридеров. Мы поместили их в цилиндр, внутренняя поверхности которого представляла собой замкнутый ландшафт. Их пища должна была расти там же. Вода, воздух и отходы проходили рециркуляцию, образуя замкнутую экологическую систему. Никакие феромоны от места обитания бридеров не могли достичь комплекса управления полетом. Бридеры не должны были полагаться на нас, не должны были даже догадываться о нашем существовании. Защитник, преступивший запрет, должен был умереть.

Разумеется, работал и естественный отбор. Многие бридеры в отсутствии защитников не способны были выжить и умирали. - Глаза Прозерпины ловили взгляды слушателей. - Даже сейчас, после четырех миллионов фаланов эволюции, вы, обитатели шарообразных планет, разве временами не нуждались в том, чтобы рядом был кто-то более великий, чем вы сами?

– Нет, - сказала Роксани.

– Но я обнаружила записи о существовании у вас множества религий.

– Со временем мы избавились от этого, - отозвалась Роксани.

После минутной паузы Прозерпина продолжила.

– Стет. Много бридеров погибало из-за отсутствия общения с нами, но с каждым поколением все меньше. И в очередной раз многие защитники настаивали на необходимости либо чувствовать, либо соприкасаться с особями нашего вида. Некоторые находили способы проникнуть в обиталище бридеров - и умирали, пойманные на месте преступления. Другие переставали есть. За первую тысячу лет наша численность сократилась вдвое. Замена выбывших защитников на индивидов из фонда бридеров была рискованным делом. Естественный отбор имеет свои издержки.

То, что получилось в конце нашего путешествия продолжительностью триста пятьдесят тысяч фаланов, и было расой, способной жить без постоянного присутствия «запаха» нашей собственной родословной линии.

Мы изменили курс, повернув в сторону от намеченной планеты. В колонии, существовавшей там, дела не ладились, но мы не знали точно, насколько тяжелы их обстоятельства. Могло оказаться, что все защитники там уже заняли оборону, а наш корабль был очень хрупкой конструкцией. Мы возлагали свои надежды на… Да, Роксани?

– Землю?

– Да, на твой мир, Землю. Мы могли бы захватить ее. Посаженное там «древо жизни» росло неправильно. Ваши защитники умерли. Их потомки подверглись самым разнообразным мутациям. Мы этого не знали. Я очень мало знала о Земле, пока ваши эволюционировавшие бридеры не начали посылать радиосигналы к звездам. К тому времени…

Прозерпина прищурилась, глядя на них, и продолжила:

– Мы прибыли в соседний с этой системой район. Нашли планеты, годные для колонизации, но это не соответствовало нашим амбициям. Тогда мы выбрали систему с огромной планетой, газообразной, но довольно плотной, которая обращалась довольно близко к своей звезде. Мы догадались, что она возникла из того же сжавшегося в диск облака, из которого, фактически, когда-то образовались и существовавшие здесь ранее планеты. Затем, через миллиарды лет, произошло окончательное формирование, с поглощением всех мелких объектов. Таким образом, нам попалась очень удобная система, уже «очищенная от мусора», в которой большая часть планетной массы, равной почти двенадцати Юпитерам, Роксани, была собрана в одном-единственном теле.

Итак, мы занялись строительством. Работая близко от солнца, мы столкнулись со значительными трудностями, но смогли использовать солнечные магнитные поля, чтобы передвигать массы, с которыми работали, особенно водород, который был необходим для термоядерных двигателей, чтобы раскручивать Кольцо.

Звезды, способные порождать планетные системы, обычно образуют группы. Вокруг нас, в том месте, где мы остановились, были звезды с планетами, и некоторые из них по типу относились к мирам расы пак или очень близким к ним. Мы определили среди них те, где могли быть опасные враги, собрали образцы их экосистем и разместили их на соответствующих Картах.

Но мы никогда не приближались к Земле, Роксани. Мы боялись. Мы усиленно изучали ее с дальнего расстояния. Карта Земли стала первым местом обитания наших бридеров. Нам потребовалось пятьдесят тысяч фаланов, чтобы создать экологические системы во всем внутреннем пространстве Мира-кольца, но начали мы с Карты Земли, создавая ее как испытательный стенд.

– Киты, - проговорил Луис. - В Великом Океане есть киты. Должно быть, какой-то защитник все-таки посещал Землю.

– Это могло произойти после того, как я оказалась в изоляции, - сказала Прозерпина. - Вемблет, ты в курсе этого? - Она перешла на другой язык и очень быстро заговорила о чем-то. Затем вновь вернулась к прежнему языку. - Позже я покажу Вемблету карты неба и диаграммы, а вы двое постарайтесь объяснить ему, что представляет собой шарообразная планета. Роксани, эти Карты нашей планеты по сути не что иное, как тюрьмы. Мы знали, что некоторые из нас наверняка нарушат тот или иной закон. И поэтому, желая предостеречь друг друга, мы сначала построили тюрьмы. Преступник там попадал в изоляцию вместе с миром, которым он мог бы править, и вместе с населением, относящимся к его собственному виду, точь-в-точь как если бы он покорил родной мир пак, но попал в заложники к большинству.

В числе таких преступников оказалась и я.

– Почему?

– Ох, Роксани. - Жесты и выражение лица Прозерпины говорили о горечи и разочаровании. - Мы думали, что обязательно победим! Одиннадцать из нас решили, что смогут захватить Ремонтный центр. Мы надеялись вывести своих потомков по всем возможным линиям и произвести отбор, чтобы сохранить доминирующими именно наши основные качества. Тем самым мы обеспечили бы себе безопасность на тысячи лет, даже если бы расклад сил изменился, а волнения и беспорядки грозили бы уничтожить нас. Мы спланировали все это внезапно и собирали ресурсы так быстро, как только могли. Но при всей спешке оказались слишком медлительны.

Меня заточили на одной из Карт, но не на этой. Собрали сто человек из моего же рода и разместили их парами по всей той земле. Я должна была обустроить для них место, где они могли бы жить. Должна была сама руководить бридерами, чтобы в конце концов они встречались и спаривались перекрестно: близкородственное спаривание могло уничтожить их. А пока я занималась всем этим, время шло. Я вырвалась из замкнутой системы. Среди разросшегося населения Мира-кольца жили и другие мои потомки - их гены тоже стали заложниками.

Прозерпина умолкла.

– Как долго это длилось? - спросил Луис. - Что положило этому конец?

– Думаю, несколько сотен тысяч фаланов, Льюис. Вемблет, Роксани, вы не понимаете? На построенном нами Мире-кольце население бридеров разрослось до триллиона. В определенный момент это породило хаос мутаций. С точки зрения защитника, мутации совершенно бесполезны; они не дают нужных признаков. Льюис спросил меня, когда и почему защитники прекратили производить отбор среди своих подопечных. Я видела очень мало. И не знаю, почему стало так. Лишь догадываюсь, когда именно.

Я была узницей. Очень надолго впала в глубокое уныние, не замечая ничего вокруг. Отрешилась даже от себя. А когда снова пришла в норму, соорудила телескопы, но не зонды. Здесь были запрещены активные исследования окружающего. С помощью телескопов я не могла разглядеть ничего по соседству, но могла изучать то, что происходило на дальней дуге. Перехват метеоритов продолжался. Я видела, как сформировался Глаз Циклона, и догадалась о причинах этого; я поняла, что буря ослабевает. Это означало, что защитники все еще занимаются восстановлением. Что, Льюис?

– Уныние… Извини, я не хотел перебивать…

– Думаешь, я могла не заметить, что ты хочешь что-то сказать?

– Эти приступы уныния - они вынуждали тебя пропускать многое из происходящего? Мне интересно, что ты знаешь про маневровые двигатели на краевой стене и про вершину Кулак Господа.

– Где это?

– Рядом с Великим Океаном. Следствие удара гигантского метеорита, пришедшегося по нижней стороне основания. Он не просто проделал дыру, но в месте удара земля высоко вздыбилась.

– Такие вещи не для меня. Это работа для постоянно действующего защитника.

– Так там и шла борьба за то, кому быть постоянным защитником.

Роксани и Прозерпина уставились на Луиса. Затем Прозерпина жалобно простонала:

– В то время я была слабой и ничем не интересовалась.

– А те, кто пленил тебя, давали тебе «древо жизни»?

– Да, разумеется, но только нейтральное. Определенный вирус вызывает генный скачок, в результате чего бридер становится защитником. Вирус этот живет в корнях «древа жизни». Нейтральный же вирус всего лишь подпитывает меня, как подпитывает любого защитника, но он не в состоянии изменить генную структуру бридера. Почему ты спросил меня об этом, Льюис?

– Да так. - Насколько было известно Луису, «древо жизни» росло только в Ремонтном центре. Несомненно, произрастать где-либо еще оно было неспособно. - Неужели это так просто - избавиться от вируса защитника?

– Да.

– Но ты продолжала его откуда-то получать?

– Как ты догадался? Да, я фильтровала его из воздуха, когда - через четыреста тысяч фаланов с момента постройки планеты - посадки «древа жизни» достаточно разрослись и он стал проникать довольно далеко. Я культивировала этот вирус и выращивала его на моих растениях. Затем я обзавелась несколькими слугами - осторожно, чтобы не быть уличенной, - и отправила их за «древом». Но они взбунтовались, и мне пришлось их убить, Льюис. Все мои последующие старания не увенчались успехом. Мои растения вновь стали нейтральными. Я не знаю, в чем дело, но только вируса в здешнем воздухе больше нет. Ты ел «древо жизни» сегодня вечером.

У Роксани захватило дух. Луис сохранил спокойствие.

– Вкус как у ямса, - заметил он. - Мне кажется, что скорее всего это был ямс, Роксани. Прозерпина, когда это случилось?

– Примерно через миллион фаланов после строительства. Ведь ты знаешь, что тогда произошло, Льюис? Расскажи.

Луис покачал головой.

– Защитники исчезли. Вот все, что мы знаем.

– Теперь я понимаю, - сказала Прозерпина. - Размежевание рас в последние два миллиона фаланов происходило крайне радикально. Я могу видеть, как и насколько изменились особи вашего вида, Роксани, благодаря достаточному развитию интеллекта, отсутствию волосяного покрова, способности к плаванию и передвижению на двух конечностях. Мои телескопы позволяли рассматривать Оползающие горы. А затем я, осмелев и уверившись, что осталась единственным защитником в этих землях, отправилась туда.

Обитатели гор делились на изолированные друг от друга племена, находящиеся почти в одинаковых условиях обитания. Я получаю информацию и из гелиографической коммуникационной сети, построенной Ночными Особями. Это Упыри, не так ли? Такие вот разумные существа, к тому же и бридеры! Один такой недоразвитый защитник достаточно долго управлял Ремонтным центром. Я не могу даже представить, сколько здесь теперь существует подобных разновидностей.

– Тысячи! - воскликнула Роксани.

– Но на Карте Земли нет такого места, где бы мутанты селились, конкурировали и меняли друг друга до неузнаваемости. Моим слугам удалось поместить моих бридеров среди бридеров пак на Карте Земли. Моя линия могла вполне преуспеть там. Льюис, о чем ты не хочешь говорить?

– Извини.

Она смутно вырисовывалась над ним, маленькая и угрожающая.

– Ответь.

Лежа лицом вниз в своем контейнере, он сказал:

– У меня на Карте Земли есть приятель, и я не хочу, чтобы он оказался в опасности.

– Мелодист не потерпит рядом с Картой Земли другого защитника. И я не уцелела бы, соперничая с постоянным защитником. О чем ты не говоришь?

– На Карте Земли живут кзины. Так он говорил. Оттуда родом и его приятель, Причетник, - пояснила Роксани.

– Это древние кзины, - заметил Луис. - Совсем не те, что выставили армию в Пограничной войне. Они не так давно переплыли Великий Океан и образовали колонию на Карте Земли.

– Да, видимо, пока я была в депрессии, - сказала Прозерпина. - И я очень многое оставила резидентному защитнику. Стет. Я буду изучать кзинов, современных и древних. Может быть, мы сможем до чего-то договориться. Но, выходит, теперь я обязана вступить в конфронтацию с резидентом.

Сегодня ночью я на время покину вас. С Мелодистом, так или иначе, следует договориться. Возможно, меня не будет несколько дней. Детектив Готье, ты должна заботиться о Льюисе. Льюис, восстановить твою чувствительность?

– Давай попробуем.

Когда вновь вернулась боль, Луис задумался над тем, способна ли Прозерпина отомстить вестнику, принесшему плохие новости. Но сейчас для него не существовало ничего, кроме боли, хотя та и угнездилась только в ногах.

– Перевернись, если тебе так удобнее, но осторожно. Смотри, чтобы ничего не отсоединилось. - Прозерпина погладила по голове лазателя по деревьям. - Малыш Хануман, тебе не хотелось бы отправиться со мной?

Хануман обдумал предложение, затем прыгнул ей на руки.

– Я ставлю лишь одно ограничение. Путешествуйте, где хотите, но не пытайтесь проникнуть в большое здание, стоящее правее по ходу вращения, и на ближайший континент, против хода. Я уверена, что это большое здание очень опасно. Даже я не осмеливаюсь заходить туда. А на континенте Предконечный изолировал от пак опасные виды существ. Аналоги волков, тигров, вшей, москитов, игольчатых кактусов и ядовитых грибов, растения и существа, с которыми бридеры не должны были контактировать. Большая их часть вымерла, когда мы оставили звездную систему ядра галактики, но некоторые виды мы сохранили. Мы планировали выпустить их на волю, когда наши бридеры эволюционировали бы и полностью заняли все свои экологические ниши.

Она повернулась и ушла так легко и тихо, будто растаял призрак.